Но все согласны, и относительно этою не может быть и спора, что должно быть найдено какое-либо средство против тех зол и несчастий, которые гнетут в настоящее время огромное большинство самого бедного люда. Старинные ремесленные цехи были уничтожены в прошлом веке, но никакая другая организация не заступила их места. Общественные учреждения и законы отвергли религию отцов. И вот постепенно рабочие были предоставлены, разъединенные и беззащитные, бессердечию хозяев и жестокости ничем не сдерживаемой конкуренции. Бедствие увеличивалось хищным ростовщичеством, которое, хотя и было не раз осуждено Церковью, тем не менее продолжает существовать под иным видом, но с тою же преступностью корыстолюбивых и алчных людей. А тут еще прибавился обычай работать по договору и сосредоточение такого множества отдельных отраслей промышленности в руках немногих лиц, что незначительное число самых богатых людей получили возможность наложить на массу бедняков иго, немногим лучшее самого рабства.
Чтобы преодолеть это зло, социалисты, рассчитывая на зависть бедных к богатым, предлагают уничтожить частную собственность и настаивают на том, чтобы личные владения обращены были в общую собственность и находились в заведовании государства или местного управления. Они полагают, что, передав таким образом собственность от частных лиц обществу, они исправят теперешнее бедственное положение дел, ибо каждый гражданин будет иметь тогда свою долю во всем, что может ему потребоваться. Однако их предложения явно настолько непригодны для осуществления, что если бы они были выполнены, то рабочие первые пострадали бы от них. Сверх того, эти предложения в высшей степени несправедливы, ибо, следуя им, пришлось бы ограбить законных владельцев, ввести государство в непринадлежащую ему область и причинить полное расстройство общественной жизни.
Никоим образом нельзя отрицать того, что когда человек бывает занят вознаграждающим трудом, то самой целью и побуждением к его работе бывает приобретение собственности и исключительное владение ею. Если один человек отдает другому свою силу или умение, то он делает это с целью получить в возврат то, что необходимо ему для поддержания жизни; он явно предполагает таким путем приобрести полное и законное право не только на вознаграждение, но также и на распоряжение этим вознаграждением по своему усмотрению.
Таким образом, если он живет бережливо, копит деньги и помещает свои сбережения, ради большего обеспечения, в землю, то эта земля, в таком случае, будет представлять лишь его заработную плату в другой форме и, следовательно, маленькое владение трудящегося человека, купленное таким образом, должно находиться в столь же полном его распоряжении, как плата, которую он получает за свой труд. Ведь именно в этой власти распоряжения и состоит право собственности на землю или на движимость. Стало быть, социалисты, стремясь передать владения отдельных лиц обществу, посягают на интересы людей, живущих заработной платой, ибо они лишают этих людей свободы распоряжаться своей заработной платой и, таким образом, отнимают у них надежду и возможность увеличить свой капитал и улучшить свои жизненные условия.
Еще большую важность имеет, однако, то обстоятельство, что средство, которое они предлагают, безусловно идет вразрез с требованиями справедливости. Ибо каждый человек от природы имеет право владеть собственностью, как принадлежащей ему. Это одно из главных отличий человека от животных. Ибо животное не обладает способностью управлять собою, но управляется двумя главными инстинктами, которые удерживают настороже его чувства, побуждают пользоваться своею силою и склоняют к известным поступкам, устраняя возможность выбора. Инстинкты эти суть самосохранение и сохранение вида. Оба они могут достигать своей цели при помощи средств, имеющихся тут же; животное не может выйти за пределы окружающего, ибо оно побуждается к действию лишь своими ощущениями и теми предметами, которые воспринимаются его чувствами. Иное дело человек. Он обладает, с одной стороны, полным совершенством животной природы и потому пользуется по меньшей мере столько же, как и остальной животный мир, различными органами своего тела. Но животная природа, как бы она ни была совершенна, далека от того, чтобы составлять всю суть человека, и является на деле смиренной служанкой его человечности, она должна быть у нее в подчинении. Дух или разум — вот что есть то главное, что составляет нас как человеческих существ, вот что делает человечным и отличает его вполне и по существу от животного. На этом-то основании, т. е. что один человек среди животных обладает разумом, должно быть признано его правом обладание предметами не только для временного или минутного употребления, как обладают ими другие живые существа, но также обладание прочное и постоянное; он должен обладать не только теми предметами, которые уничтожаются при употреблении, но также предметами, которые, будучи употребляемы, остаются пригодными для пользования в будущем.
Это станет еще более ясным, если мы вникнем несколько глубже в природу человека. Ибо человек, обнимая способностью разума неисчислимые предметы и связывая будущее с настоящим, — будучи сверх того властелином своих поступков, — руководится предусмотрительностью, ведая вечный закон и силу Бога, промысел Которого управляет всем существующим. Потому он властен направлять свой выбор не только на предметы, имеющие отношение к теперешнему благосостоянию, но также на предметы, которые могут быть ему полезными в будущем. Стало быть, человек может владеть не только плодами земли, но и самой землей, ибо из произведений земли он может делать запасы для будущего. Человеческие нужды никогда не исчезают совершенно и постоянно возникают вновь; будучи удовлетворены сегодня, завтра они требуют нового удовлетворения. Природа, следовательно, должна была заготовить для человека запас, из которого он мог бы постоянно удовлетворять свои повседневные нужды. И этим запасом является именно неистощимое плодородие земли.
И нет оснований возлагать эту предусмотрительную заботу о будущем на государство. Человек древнее государства и потому должен был, в силу самой природы своей, иметь право на сохранение и обеспечение своей телесной жизни раньше образования какого-либо государства. Сказать же, что Бог дал землю человеческому роду вообще, не значит отрицать частную собственность. Ибо сказано, что Бог дал землю человеческому роду, отнюдь не в том смысле, что всякий без разбора может делать с ней все, что хочет, но в том смысле, что ни одна часть ее не предназначалась для кого-либо в особенности и что пределы частного владения предоставлено было назначить собственному человеческому промыслу и законам народов. Сверх того, земля, хотя и разделенная между частными собственниками, не перестает через это служить удовлетворению нужд каждого, ибо нет никого, кто не жил бы от того, что приносит земля. Люди, которые не владеют землей, доставляют свой труд; так что поистине можно сказать, что все человеческое существование поддерживается или трудом на собственной земле или какой-либо иною трудовою деятельностью, оплачиваемой то произведениями самой земли, то предметами, которые вымениваются на эти произведения.
Сказанное служит новым доказательством того, что частная собственность согласуется с законами природы. Ибо все, что требуется для поддержания жизни и для физического благосостояния, производится в великом изобилии землей, но лишь тогда, когда человек пускает ее в обработку и прилагает к ней свое попечение и искусство. Потому, когда человек прилагает таким образом деятельность своего духа и силы своего тела к добыванию плодов природы, через эту деятельность он делает своею ту часть материальной природы, которую он обрабатывал и на которую он наложил этим отпечаток своей личности; и нельзя не признать справедливым, что он должен владеть этой частью, как своей собственной, и должен пользоваться правом удерживать ее за собою без всякой тревоги.
Эти доводы столь очевидны, что представляется удивительным, как могли ожить некоторые устарелые мнения, противные вышеизложенному. Нам говорят, что частные лица по праву могут пользоваться землей и плодами ее, но что никто не должен иметь собственность на землю, на которой он воздвиг строения и которую он обработал. Но лица, утверждающие это, не замечают, что они отнимают у человека то, что производит его труд. Ибо земля, которая возделывается и засаживается руками человека, прилагавшего к ней труд и умение, до крайности изменяет свое состояние; ранее она была дикой, теперь стала плодоносной; ранее она была голой, а теперь приносит обильную жатву. То, что таким образом изменяет и улучшает ее, становится настолько частью этой земли, что в значительной мере не может быть отличено и отделено от нее. Разве справедливо, чтобы плодами тяжелых трудов одного человека пользовался другой? Как следствие относится к своей причине, так трудом достигнутое по справедливости принадлежит тому, кто трудится.
Потому общее мнение человечества, мало поддававшееся влиянию немногих лиц, поддерживавших противоположный взгляд, по праву находило в изучении природы и ее законах основание для закрепления за каждым его надела и практикою всех веков освящало принцип частной собственности, как преимущественно согласующийся с человеческою природою и ведущий самым верным путем к миру и спокойствию человеческой жизни. Тот же принцип утверждается и всемерно оберегается гражданскими законами, законами, которые получают свою обязательную силу, если они справедливы, от закона природы. Этому принципу придает свою санкцию также и авторитет божественного закона, которым запрещается в самых сильных выражениях даже пожелание того, что принадлежит другому: «Не желай жены ближнего твоего и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего, что есть у ближнего твоего» (Второзаконие. 5, 21).
Права, о которых идет речь, принадлежащие каждому отдельному человеку, вырисовываются с несравненно большей очевидностью, если