Нет нужды добавлять, что подразумевается одновременно все более интенсивное сокращение загрязнений воздуха, воды, почвы — радиационного, шумового, теплового и химических загрязнений. Иными словами, цивилизация, основанная на сублимации коммуникативных потребностей, становится и экологически чистой (4). Но если уйдут из жизни людей такие мощные побудительные стимулы, как гонка вооружений, индустриализация, урбанизация, «покорение природы» и другие разновидности экспансии человечества на своей родной планете, то что должно явиться взамен?
Что должно стать смыслом жизни и стимулом развития? На мой взгляд, та характеристика «альтернативной цивилизации», которая фигурирует под названием:
Даже если мы все сегодня единодушно проголосуем за «альтернативную цивилизацию», за несколько лет перейдем на энерго- и ресурсосберегающие технологии, форсируем процессы дезиндустриализации и дезурбанизации — все равно на протяжении XXI века будут ощутимо давать знать о себе инерционные процессы, набравшие силу в XX столетии.
Никакими решениями невозможно разом приостановить рост населения.
Даже если всем до единого землянам принять добровольное решение ограничиться одним или двумя детьми — все равно уже родились сотни миллионов будущих женихов и невест, которые по меньшей мере в полтора раза увеличат народонаселение мира даже на таких условиях (а практически, дай Бог, чтобы оно стабилизировалось хотя бы после двукратного увеличения). Следовательно, останутся миллиарды голодающих, в том числе сотни миллионов умирающих, как и сегодня, от голода. Останутся массовая антисанитария, тяжкий продолжительный физический труд, малограмотность и неграмотность, вопиющая социальная несправедливость, национальные междоусобицы и «малые войны» (большая война сделала бы беспредметными разговоры о какой бы то ни было цивилизации, в том числе и «альтернативной»).
Словом, всю проблематику «альтернативной цивилизации» надо рассматривать в органической увязке с реальным прогнозным фоном грядущего века, в котором, при любых нововведениях, будет немало инерционно-традиционного от века уходящего. Однако если мы увлечемся анализом многосложности грядущего, то рискуем оказаться в положении сороконожки, которая никак не решится, с какой ноги ходить. Поэтому абстрагируемся от многосложности как от особого комплексного предмета исследования и ограничимся только одной плоскостью, но зато самой важной. Такой плоскостью представляется «передний край» мирового научно-технического прогресса (так называемые передовые мировые стандарты), к которому будет постепенно «подтягиваться» все остальное, хотя и сам он не может не претерпевать существенные изменения.
По одному из определяющих параметров — структуре занятости — этот «передний край» выглядит следующим образом:
2–3 % от общего числа занятых (фермеры) в условиях комплексной автоматизации и частичной компьютеризации сельского хозяйства полностью обеспечивают свою страну продовольствием и другим сельскохозяйственным сырьем (для сравнения: у нас этим занято в колхозах и совхозах — 20 % трудящихся, тут разрыв на порядок).
15–20 % трудящихся в условиях комплексной механизации, частичной автоматизации и начинающейся компьютеризации промышленности и строительства полностью обеспечивают свою страну товарами, жильем, общественно-производственными зданиями, хорошими дорогами и всеми необходимыми средствами производства — от станков до автомашин и самолетов (для сравнения: у нас этим занято в промышленности и строительстве до 60 % трудящихся).
При сокращении рабочих мест в сельском хозяйстве, промышленности и строительстве большая часть высвобожденных идет в обслуживание (в самом широком смысле, т. е. не только в «общепит», коммунальное хозяйство и торговлю, но также на транспорт и в связь, здравоохранение и народное образование); на «переднем крае» там накопилось намного больше половины всех занятых. Однако именно здесь, даже в самых развитых странах, преобладает в лучшем случае простой механизированный, а то и просто ручной физический труд. До комплексной механизации, не говоря уже об автоматизации и компьютеризации, довольно далеко даже в самом образцовом западном супермаркете, универсаме.
Для сравнения: у нас в «широкой» сфере обслуживания, включая государственное управление, примерно 20 % занятых — как в сельском хозяйстве, т. е. вдвое-втрое меньше, чем в развитых странах; при общеизвестном качестве их работы это только усугубляет ущербное состояние нашей сферы обслуживания.
Особого разговора заслуживают сферы здравоохранения и народного образования. Не вдаваясь в рассуждения о поликлиниках-автоматах и даже больницах-автоматах, о компьютерных классах и уроках по широкоформатному объемному ТВ, согласимся, что ни лечение, ни воспитание без живого врача и живого учителя (а также их помощников, лаборантов, сиделок, ассистентов) — невозможны. Хотя бы по чисто психологическим мотивам.
Еще одна значительная группа работающих занята в государственных, кредитно-финансовых и т. п. учреждениях, в организационном обеспечении общественного производства. Это, пожалуй, единственная отрасль, удельный вес которой «у нас» и «у них» более или менее сопоставим. Различия главным образом структурные: «у нас» гораздо больше под ружьем, на охране общественного порядка (МВД и КГБ) и откровенных синекур, не нужных никому, кроме их обладателей. Демилитаризация может и здесь многое изменить, немалую толику может дать упразднение синекур, но главное — комплексная механизация, автоматизация и компьютеризация конторской работы способны на порядок снизить численность клерков. В общем итоге процентную долю занятых в «оргсекторе» можно вывести на уровень остальных отраслей общественного производства, т. е. грубо ориентировочно 5 %. Не вдаваясь ни в детали, ни в споры о том, во сколько раз компьютеризация сократит число занятых в общественном производстве, согласимся: 20–30 % всех занятых могут обеспечить общество необходимыми товарами и услугами. Округленно — втрое, если не вчетверо меньше, чем у нас сегодня.
Естественный вопрос: что делать с остальными. Конечно, можно досрочно отправлять на пенсию — скажем, с сорока или даже с тридцати лет. Можно «занимать» граждан митингами и/или очередями. Горький опыт показывает, что такой путь — верная массовая деморализация и деградация общества. Нормальный здоровый человек не может жить без общественно полезной работы; «общество досуга» — тупиковый путь.
Более конструктивный путь — сокращение рабочего года. На Западе уже сейчас начинают переходить от 40-часовой пятидневки к 35-часовой четырехдневке. Дебатируется вопрос и о 30–32-часовой «трехсполовинойдневке» — на каждом рабочем месте понадобятся двое. Теоретически, таким путем можно занять троих, четверых, пятерых… Но есть психологический предел.
Трижды подчеркнем: для полноты жизни человеку за исключением явно ущербных — обязательно надо хоть день-другой в неделю приобщиться к общественно-полезному, а не к индивидуально-любительскому труду, чувствовать себя частицей творящего человечества.
Обратим прежде всего внимание на сферу семьи и народного образования. Во избежание недоразумений сразу скажу, что увеличивать во много раз педагогический корпус неразумно и даже гибельно для дела. (Конечно, по тридцать человек в детсадовской группе и до полусотни в школьном классе — это дикость, точнее — вынужденная убогость.) Педагогика и психология подсказывают оптимальное среднее число воспитуемых и обучаемых, приходящихся на одного воспитателя-учителя. Это — знаменитая формула 7 + 2. Так что резерв «увеличения штатов» педагогических кадров огромный, в несколько раз. Дальше — чтобы педагог работал высокоэффективно, с полной отдачей, с индивидуальным подходом к ребенку, ему необходимо несколько (до десяти — пятнадцати, а то и больше) помощников-ассистентов. Это могут быть дежурные родители в яслях-детсаде, пришедшие на смену исчезающим на глазах «нянечкам». Это могут быть ассистенты по внеклассным занятиям школьников (игры, прогулки, экскурсии, репетиторство с отстающими, просто столь недостающее нашим детям общение со взрослыми, трудовые занятия и т. п.).
Подчеркиваю важность такой социальной организации педагогической работы — она намного выходит за рамки одного только облегчения непомерного труда педагога. Одна из смертельных болезней нынешней цивилизации — разрыв поколений, заставляющий детей и подростков, подобно брошенным кутятам, сбиваться в дикие стаи, формировать свою «субкультуру», сливающуюся затем многообразными потоками в единую «контркультуру», грозящую погрести под собой культуру истинную, не создав ничего взамен, погрести человеческую цивилизацию вообще. В надежде совладать с этим недугом нашим «послам» (а не всем взрослым — у многих нет соответствующих склонностей и способностей, а у некоторых — такие, что их и близко нельзя подпускать к подрастающему поколению) надо «идти в народ», т. е. в детсады, в школы, может быть, даже в вузы. И какую-то часть времени жить вместе с детьми, как жили деды-прадеды, как говорится, без дураков. (Какую именно часть и за счет чего — это просчитано демографами досконально и во многих вариантах. Замечу только, что женщина-мать, особенно пожелавшая родить нескольких детей, сможет годами находиться на государственном обеспечении, участвуя по своему желанию в посильной работе в детском саду, в школе.)
Я думаю, что массовый «переток» взрослых в сферу воспитания и образования и должен стать наиболее яркой, заметной чертой «альтернативной цивилизации», резко отличающей ее от существующей.
Аналогичное положение складывается и в сфере здравоохранения. Напомню, что число врачей в СССР, приходящееся на тысячу человек населения, почти вдвое превышает ту же величину в США. Но статистический советский врач «пролечивает» за год вдвое меньше больных, чем врач американский, а об очередях и качестве лечения лучше и не говорить. Самое слабое место здравоохранения, в том числе в богатых странах, — его низшее звено: сиделки, «нянечки», санитарки. Даже в самых роскошных зарубежных госпиталях нет возможности обеспечить каждому больному, при необходимости, круглосуточное дежурство не просто заботливой сиделки, а сердечного человека, который мог бы помочь больному прежде всего душевно. Этот пробел вознамерилась восполнить высоко чтимая всеми мать Тереза, создавшая «Орден милосердия». А теперь представьте себе такой орден повсюду. Сколько потребуется добровольцев, чтобы позаботиться о каждом страждущем на Земле? Наверное, меньше чем «ассистентов» воспитателя и преподавателя, о которых упоминалось выше, но все же астрономическое количество. По грубо приблизительным расчетам на такую деятельность может прийтись до 15 % баланса рабочего времени общества!