Робер ДЕНСОН (1900–1945), французский поэт, участник Сопротивления, умер в июне 1945, доведенный до истощения в гитлеровском лагере.
Вы слышите ли стук колес на мостовой?
Вставайте! День настал! Он властным
звуком рога
Дороги требует. И мир, что был мечтой,
Плоть наконец обрел и ждет вас у порога.
Вставайте! День настал! Вода из крана бьет.
И надо с тела смыть следы минувшей ночи.
Омойте же его! Оденьте! Тело ждет,
Ждет влаги, ждет еды — оно победы хочет.
Сотрите с ваших рук чернильное пятно.
Прополощите рот, в котором долго гнили
Слова, застрявшие в зубах. И заодно
Освободите речь от плесени и пыли.
Вставайте! День настал! И песни за окном
Гласят: реальна жизнь. Те песни вторят рогу.
Идите же к столу, насытьтесь, а потом
Оседланных коней взнуздайте — и в дорогу.
Но помните о тех, кто мертв! Им песни эти
Услышать не дано: убиты на рассвете.
1944
Завтра
Я и в сто тысяч лет еще имел бы силы
Тебя, день завтрашний, предчувствовать и ждать.
Пусть время тащится, кряхтя, как старец хилый,
Я знаю, что оно идти не может вспять.
День завтрашний придет. Но ждем мы год из года.
Храня огонь и свет, мы бодрствуем и ждем,
И наша речь тиха — бушует непогода,
И отдаленный гул чуть слышен за дождем.
Из глубины ночной, во мраке леденящем
Свидетельствуем мы: прекрасен дня расцвет…
Мы жить не в будущем хотим, а в настоящем
И потому не спим, чтоб не проспать рассвет.
1942
Холм
Незримы за холмом, лежат поля во мраке,
Запахло гарью вдруг, и чад ее проник
В опустошенный мир, где слышен лай собаки
И душу леденит срывающийся крик.
Ребенка режут там. Его мы слышим крики.
Но помощь не придет — напрасно лает пес.
Здесь нереально все, и только чад великий
Ест красные глаза, ослепшие от слез.
Наступит вновь рассвет, чтоб жизнь цвела и крепла.
Но будет худо нам: он нас подстережет,
Тот страшный детский крик, прорвет он толщу пепла.
Что лег на сердце нам и нашу память жжет.
1944
Юрий Левитанский
Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ (1922), известный русский поэт и переводчик, автор двух десятков сборников стихов. Принадлежит к славной плеяде студентов ИФЛИ, солдат-добровольцев 1941 года.
Последняя книга — «Белые стихи», 1991.
Были смерти, рожденья, разлады, разрывы,
разрывы сердец и распады семей —
возвращенья, уходы.
Было все, как бывало вчера и сегодня и в давние годы.
Все, как было когда-то, в минувшем столетье,
в старинном романе,
в Коране и в Ветхом завете.
Отчего ж это чувство такое, что все по-другому,
что все изменилось на свете?
Хоронили отцов, матерей хоронили,
бесшумно сменялись
над черной травой погребальной
за тризною тризна.
Все, как было когда-то, как будет на свете
и ныне и присно.
Просто все это прежде когда-то случалось не с нами, а с ними,
а теперь это с нами, теперь это с нами самими.
А теперь мы и сами уже перед Господом Богом стоим,
неприкрыты и голы,
и звучат непривычно — теперь уже в первом лице —
роковые глаголы.
Это я, а не он, это ты, это мы, это в доме у нас,
это здесь, а не где-то.
В остальном же, по сути, совсем не существенна
разница эта.
В остальном же незыблем порядок вещей, неизменен,
на веки веков одинаков.
Снова в землю зерно возвратится,
и дети к отцу возвратятся,
и снова Иосифа примет Иаков.
И пойдут они рядом, пойдут они, за руки взявшись,
как равные, сын и отец, —
потому что сравнялись отныне
своими годами земными.
Только все это будет не с ними, а с нами,
теперь уже с нами самими.
В остальном же незыблем порядок вещей, неизменен,
и все остается на месте.
Но зато испытанье какое достоинству нашему,
нашему мужеству,
нашим понятьям о долге, о чести.
Как рекрутский набор, перед Господом Богом стоим,
неприкрыты и голы,
и звучат все привычней —
звучавшие некогда в третьем лице —
роковые глаголы.
И звучит в окончанье глагольном,
легко проступая сквозь корень глагольный,
голос леса и поля, травы и листвы
перезвон колокольный.
Дмитрий Быков
Дмитрий Быков (1967), окончил факультет журналистики Московского университета. Сотрудничает в еженедельнике «Собеседник».
Прощай, свободная стихия!
Прощай, немытая Россия!
Прощай, свободная Россия —
Страна замков, оград, ворот;
Прощай, немытая стихия —
Так называемый народ!
Опять взамен закона дышло,
И вместо песни протокол,
И вместо колокола слышно,
Как бьется в драке кол о кол.
Новые рады заморским гостям.
Старые только татарам,
Старые люди идут по костям,
Новые люди — по старым.
В стае соратников холодно мне,
В стаде соперников тесно,
Нету мне места на этой земле,
Это и есть мое место.
Василий Князев
Василий Васильевич КНЯЗЕВ (1877–1937 или 1938), постоянный сотрудник «Сатирикона».
После Октябрьской революции активно сотрудничал в «Красной колокольне» (сатирическое приложение к «Красной газете»), во многих других сатирических изданиях. Выпустил несколько поэтических сборников, опубликовал роман «Деды». Был арестован и погиб в заключении.
Съехалось, сражается
Чудо-совещание;
Пуще разъезжается
Треснувшее здание!
Сентябрь 1917
Игорь Стравинский играет «Весну священную». Рисунок Жана Кокто.
Igor Stravinsky plays «The Sacred Spring». Drawing by Jean Cocteau.
Пабло Пикассо и Игорь Стравинский. Рисунок Жана Кокто.
Pablo Picasso and Igor Stravinsky. Drawing by Jean Cocteau.
Иосиф СталинО недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников
Иосиф Виссарионович СТАЛИН (Джугашвили), имя говорит само за себя.
Товарищи!
Из докладов и прений по ним, заслушанных на Пленуме, видно, что мы имеем здесь дело со следующими тремя основными фактами.
Во-первых, вредительская и диверсионно-шпионская работа агентов иностранных государств, в числе которых довольно активную роль играли троцкисты, задела в той или иной степени все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные.
Во-вторых, агенты иностранных государств, в том числе троцкисты, проникли не только в низовые организации, но и на некоторые ответственные посты.
В-третьих, некоторые наши руководящие товарищи, как в центре, так и на местах, не только не сумели разглядеть настоящее лицо этих вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, но оказались до того беспечными, благодушными и наивными, что нередко сами содействовали продвижению агентов иностранных государств на те или иные ответственные посты.
Таковы три бесспорных факта, естественно вытекающих из докладов и прений по ним.
Чем объяснить, что наши руководящие товарищи, имеющие богатый опыт борьбы со всякого рода антипартийными и антисоветскими течениями, оказались в данном случае столь наивными и слепыми, что не сумели разглядеть настоящее лицо врагов народа, не сумели распознать волков в овечьей шкуре, не сумели сорвать с них маску?
Можно ли утверждать, что вредительская и диверсионно-шпионская работа агентов иностранных государств, действующих на территории СССР, может являться для нас чем-либо неожиданным и небывалым? Нет, нельзя этого утверждать. Об этом говорят вредительские акты в разных отраслях народного хозяйства за последние 10 лет, начиная с шахтинского периода, зафиксированные в официальных документах.