***Конек-Горбунок и другие***
Знаменитыми родственниками или потомками коней это племя не ограничивается. Наиболее известный конь в русской сказке невелик ростом, да и родословная его неизвестна. К тому же, в отличие от иных схожих с ним существ, конек — горбунок не может считаться созданием народного воображения, так как происходит из авторской сказки, даже известен год ее написания — чуть более ста пятидесяти лет назад.
Сказка «Конек — горбунок» может считаться, как мне кажется, главной русской сказкой — ведь в ней сочетаются все достижения народного творчества и притом столь удачно, что она воспринимается нами как сказка народная.
Сказка «Конек — горбунок» была опубликована в 1834 году. Русская литература в том виде, в котором мы ее знаем и читаем, тогда лишь зарождалась, на знакомом нам ныне языке писали лишь Пушкин, Лермонтов, начинал писать Гоголь… и, конечно, Грибоедов.
Петр Ершов, девятнадцатилетний студент Петербургского университета, был удачно избран судьбой для своей роли. Происходил он из семьи волостного комиссара, родился в Сибири, мальчиком, следуя за отцом, жил во многих сибирских городах. Потом его оставили в Тобольске, в семье родственников — купцов Пиленковых, чтобы он мог кончить гимназию.
Молодые русские писатели и поэты, старшему из которых, Пушкину, было едва за тридцать, ревностно служили литературе, которую сами же создавали. Их же любовница — литература — была к поэтам жестока. Она отдавала им все, но вскоре, как бы выполнив любовный долг, наступал конец, необязательно физическая смерть. Некоторые, оставшись в живых, переставали быть поэтами.
В девятнадцать лет Ершов создает сказку сказок… и замолкает. С тех пор и до самой смерти он трудится на ниве народного просвещения, дожив до преклонных лет и высоких чинов. Ничего более он не написал, потому что имел несчастье попасть в плеяду гениев русской литературы. Сказал же он все, к чему был предназначен, в первой же своей песне.
«Конек — горбунок» — самая типическая и в то же время самая необыкновенная русская сказка. В ней нет любви как центра, как движущей силы повествования. Иван здесь, в отличие от иных сказочных героев, жениться не хочет, а о прелестях высокопоставленной невесты отзывается грубо: «Эта вовсе не красива: и больно — то тонка, чай в обхват — то три вершка. А ножонка, а ножонка! Тьфу ты, словно у цыпленка! Пусть полюбится кому, я и даром не возьму». Правда, в конце Иван склоняется к более оптимистической позиции и высказывает надежду, что «вот как замуж — то поспеет, так небось и потолстеет».
Действительной любовью Ивана и центром сказки стали кони. Все вокруг коней и крутится. Вокруг кобылицы, двух вороных и, наконец, конька — горбунка.
Пожалуй, не будь конька — горбунка, не получилось бы такой знаменитой сказки. И не потому, что конек летает — летающие кони в сказках встречаются нередко. И не потому, что говорит — кто только в сказках не говорит! А потому, что он — настоящий герой сказки в образе вовсе негероическом. Важный принцип русской сказки — объявление героем дурака — перенесен Ершовым на мир животных, на слуг и друзей человеческих. Ведь конек — горбунок — это дурак сказки, и потому он умнее всех и потому будет торжествовать, приведя к торжеству своего средних способностей хозяина, который без конька ничего бы не добился.
Сохранилось авторское описание конька — горбунка. Вот что говорит кобылица:
…Да еще рожу конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами,
Да с аршинными ушами.
Итак, посмотрим, что за животное у нас получилось. Рост примерно полметра, не считая горбов, которые вряд ли делали погоду. Пока что мы видим махонького верблюжонка. Но тут появляются уши! Почти в метр длиной, вдвое превышающие рост зверька. Значит, никакой это не верблюд, а заяц с горбами и копытами. В греческой мифологии такого не отыщешь.
Так как в сказке показана его мать — настоящая, рослая кобылица — и братья — замечательных статей вороные кони, — значит, обвинять наследственность не приходится. Впрочем, отец конька неизвестен. Если им был заяц или небольшой верблюд, то это объяснит многое, но далеко не все.
Конек — горбунок обладает и достоинствами, о которых говорит мать — кобылица, передавая сына в услужение Ивану:
На земле и под землей
Он товарищ будет твой.
Он зимой тебя согреет,
Летом холодом обвеет,
В голод хлебом угостит,
В жажду медом напоит.
К сожалению, остался неизвестным механизм этих способностей конька. Носил ли он с собой веер и баклагу с медом, либо умел устраиваться в гостиницу и обеспечивать всаднику бесплатный ужин.
Кстати, можно утверждать, что и сам Иван был ростом мал, иначе ему на коньке — горбунке не удержаться. Об узде и седле нигде не говорится, я думаю, что Иван держался за уши своего друга — Ершов специально придумал такие уши, чтобы были вместо уздечки.
Но главное достоинство конька — горбунка — умение летать и летать довольно быстро. Наконец, конек — горбунок умел и любил подавать нужные и полезные советы, раскрывал все козни злодеев и принимал за Ивана правильные решения. Рядом с ним его старшие братья — жеребцы, хоть и великолепны, неповторимы, но остаются все же жеребцами и не более. С ними можно было поступать, как с животными, недаром мудрая мать — кобылица предупреждала Ивана
Двух коней, коль хошь, продай,
Но конька не отдавай.
Помню, мальчиком я боялся, что Иван, как и положено сказочному дураку, не послушается умной кобылы и продаст своего друга. Но, к моему великому облегчению, Иван строго следовал указаниям кобылы и конька не продал, хотя далеко не всегда его слушался. Например, несмотря на предупреждения конька, он не выкинул сверкающее перо жар — птицы и вверг себя в страшные приключения и переживания. Впрочем, конек — горбунок не оставил друга в беде, и сказка кончилась великолепно.
Так что, если бы мне предложили устроить соревнование между выдуманными существами, в той или иной степени произошедшими от лошадей, я бы отдал пальму первенства самому маленькому коньку — горбунку. Он лучше всех выдуман, он отличается замечательным умом и добрым нравом, он хороший друг. И, как мне представляется, он породил затем плеяду добрых чудачков из современных сказок, совсем не обязательно на него похожих.
Если до конька — горбунка сказочный помощник был либо роскошным конем, либо быстрым волком — животным героического плана, то после него — просто милым малышом, который пришелся нам куда больше по сердцу. С вековым опозданием к этому выводу пришли даже те писатели, которые не подозревали о существовании Петра Ершова. Мне кажется, что компания, идущая к волшебнику страны Оз, состоит из коньков — горбунков, а его отдаленным внуком стал Чебурашка.
Глава втораяВоображаемые гиганты
Самый обычный путь человеческого воображения ведет от нормального или даже весьма умеренного к гигантскому. На египетских барельефах фараоны вдесятеро превышают ростом простолюдина, а какой — нибудь хеттский пленник оказывается вообще человеческой мелочью. В 30–е годы Сталин грозился поставить в Москве на дворце Советов статую Ленина ростом с египетскую пирамиду, но не успел, зато получил такую же статую в свою честь на входе в Волго — Донской канал. Стремясь узнать обо всех гигантах, люди даже придумали «Книгу рекордов Гиннесса», в которой отражены размеры самых высоких, самых толстых и самых массивных людей, коров и баранов.
Нам хочется верить в гигантов, но, как назло, в нашей деревне или в нашем квартале таковых не водится. Но мы — то знаем, что где — то они сохранились, таятся. И большие. Сами подумайте: вы когда — нибудь слышали о том, что снежный человек, который якобы бродит по Гималаям, достигает ростом шестидесяти сантиметров? Да любой снежночеловековед вам рассмеется в лицо:
«Три метра, и ни сантиметром меньше!» А вы когда — нибудь слыхали о морском змее размером, скажем, в два метра двадцать сантиметров? Представляете, лох — несское чудовище купается рядом с вами и вы его не боитесь? Ничего подобного: тайна должна быть велика. Даже если это сом, который водится в омуте нашей речки. И никто этого сома не видел, но нашему дедушке его дедушка рассказывал…
***Чудо-Юдо Рыба Кит***
Трудно поверить в гигантскую рыбу или птицу, живущую, как тебе сообщили, в соседнем пруду. Поэтому сказочных гигантов фантазия рассказчиков помещала обязательно на краю света: захочешь проверить — не доберешься.
Такая тенденция сохраняется и поныне. Мне пришлось видеть американскую книжку о летающих тарелочках, где описывалось несколько потрясающих случаев похищения людей пришельцами. Адреса этих событий были разбросаны между Пермью и Владивостоком, видно, среднему американцу город Комсомольск — на — Амуре казался вполне естественным местом для инопланетных визитов.
Среди множества арабских сказок, собранных в «1001 ночи», самые чудесные посвящены путешествиям Синдбада — морехода. Этот славный герой, рыцарь наживы, человек без страха и упрека, подвиги которого порой весьма сомнительны с точки зрения этики, известен нашему читателю в кастрированном виде. Дело в том, что обычно издаются облегченные варианты путешествий для детей. В них Синдбад не убивает беззащитных вдов, чтобы отобрать у них кусок хлеба, как случалось с ним в пещере во время четвертого путешествия, и мы не встречаем в них откровений Синдбада вроде: «Взял я большой камень, лежавший между деревьями, и, подойдя к старику (гадкий старик, помнится, забрался ему на шею и заставил себя но острову таскать), ударил его по голове, когда он спал, и кровь его смещалась с его мясом, и он был убит (да не будет над ним милость Аллаха!)». Приведенные эпизоды свидетельствуют о том, что Шехерезада на самом деле рассказывала сказки своему повелителю, а не его детям.