– Не нужно кричать, Бен. Всё равно тебя здесь никто не услышит, – раздался знакомый голос.
Салливан задрал голову, глянул назад. Недалеко от алтаря стояло около десятка человек. Они были в чёрных балахонах с капюшонами, на груди алели красные трезубцы. Один из них в центре, он держал в руках «Кодекс Атлантиды», снял капюшон.
– Генри?! Это вы? – удивился Бен.
– Да, – кивнул хозяин магазинчика. – Со мной тут ещё мистер Голдберг, – Генри похлопал по плечу стоявшего справа от него. – Ну а остальных ты не знаешь.
– Я не понимаю… – начал Бен.
На самом деле он уже примерно всё понял, но хотел потянуть время. Салливан тёрся верёвкой об острый край выбоины.
– Как я уже говорил тебе, мы с твоим дядей были друзьями. Очень хорошими друзьями. А ещё мы вместе состояли в одном братстве.
– Вы хотите сказать в секте! – бросил Бен.
– О, можно и так сказать, но мы предпочитаем называть себя братством. «Братством Трезубца»!
При этих словах люди в балахонах, как по команде, приложили левые, а потом и правые руки к алому трезубцу на груди и склонили головы.
– Значит, те, кто пропал двадцать лет назад, ваших рук дело?
– Ну, не только, – скромно улыбнулся Генри.
Бен почувствовал, что верёвка ослабла, и удвоил усилия.
– Волтер долгое время был нашим лидером, но в последнее время он отдалился от «Братства Трезубца». Стал проводить свои собственные ритуалы и всю силу, естественно, забирал себе.
– И вы убили его?
– Скажем так, мы всего лишь ускорили неизбежное. Но твой дядя оставил здесь Тёмного Стража. Мы пытались с ним справиться, но безуспешно. Думаю, что ты видел тела наших павших братьев. Но с твоей помощью у нас появился шанс избавиться от него, ведь вы с Волтером одной крови. Как видишь, всё получилось просто великолепно. Ну да хватит разговоров! Тебе выпала честь, Бен. Честь быть принесённым в жертву Терракатлю, одному из жрецов-воинов древней Атлантиды!
Генри раскрыл «Кодекс Атлантиды», полистал, нашёл нужную страницу и стал читать. Латынь, смешанная с неизвестным языком. Каждое предложение, прочитанное Генри, повторяли нараспев и люди в капюшонах. Бен не понимал ни слова, но сказанное сектантами казалось ему чем-то богохульным.
Салливану почти удалось освободиться от верёвок на руках, когда его взгляд перёшел на статую. Потрясённый Бен замер. Статуя оживала. Шевельнулась голова, заморгали узкие глаза, закрылся и вновь открылся зубастый рот, задвигались лапы и щупальца. Чудовище уставилось на Салливана.
– Терракатль! Терракатль! – в экстазе кричал Генри.
Лапа с трезубцем дрогнула, подалась назад, замахиваясь. Бен разорвал верёвки на руках. Скатился с алтаря. Трезубец ударил в то самое место, где только что лежал Бен. Железо высекло из камня искры. Салливан принялся лихорадочно развязывать ноги.
– Схватить его!
Сектанты бросились к Бену. Подняв револьвер, Салливан вскочил, готовый к бою. Краем глаза заметил, что Терракатль вновь замахивается трезубцем. Бен упал навзничь, а над головой пролетело что-то большое. Трезубец угодил в двоих сектантов и пригвоздил их к стене. Прицелившись, Бен выстрелил монстру в голову. Попал в глаз. Терракатль заревел от боли и ярости, а Салливан кинулся к выходу из зала.
На пути встал человек в балахоне. Бен нажал на спусковой крючок, и сектант повалился на пол, корчась в агонии. Перепрыгнув через тело, Салливан понёсся по коридору. Сзади раздавался вой чудовища, крики членов «Братства Трезубца», хруст ломаемых костей и отвратительный звук разрываемой плоти. Похоже, Терракатль решил удовлетвориться более доступными жертвами.
Влетев в комнату с постаментом, Бен увидел, что дверь в подвал распахнута настежь. Путь к спасению был открыт. Выбежав в подвал, Салливан захлопнул дверь, глубоко вдохнул и выдохнул. Он вытащил ключ-трезубец из замочной скважины. Раздался щелчок.
– Да, полицию всё-таки придётся вызывать, – пробормотал Бен и пошёл к лестнице.
Страшный удар, от которого завибрировал весь дом, заставил Бена вздрогнуть и выронить ключ. Второй удар – и по двери пошли трещины. Ну а после третьего она разлетелась на куски. Выломав дверь, а вместе с ней и часть стены, в подвал ввалился Терракатль. Он был ужасен: весь в крови, пасть щёлкала, лапы конвульсивно сжимались, щупальца били по полу, как кнуты. Оставшийся глаз светился ненавистью. В него-то Бен и выстрелил, окончательно ослепив чудовище.
Монстр заревел, кинулся на Салливана, но тому удалось увернуться – когтистая лапа лишь располосовала рубашку. У Бена оставалось два патрона, но стрелять он больше не собирался. Даже если бы все пули попали в голову чудовища, это вряд ли бы его убило.
Взяв камень, вывалившийся из стены, Салливан бросил его в угол. Терракатль рванулся туда, а Бен двинулся к лестнице. Под ногой хрустнула деревяшка. Реакция монстра была молниеносной. Салливану посчастливилось избежать удара, но одно из щупалец задело его, отшвырнув к стене. Так они и продолжали играть в смертельные кошки-мышки. Бен понимал, что рано или поздно тварь схватит его и разорвёт на куски.
Нужно было что-то предпринять. Встав рядом с опорным столбом, Бен постучал по нему револьвером. Терракатль бросился на звук. Салливан отпрыгнул в сторону, а монструозная туша всем своим весом налетела на столб и снесла его. Часть первого этажа рухнула вниз, завалив Терракатля обломками.
Бен метнулся к лестнице, взлетел по ступенькам. Выбежал из ходящего ходуном дома. Прыгнул за руль «Форда», завёл двигатель. Объехал стоящие вокруг особняка машины «Братства Трезубца». Выбрался на дорогу и утопил педаль газа в пол. Двигатель протестующее заревел, но Бену было всё равно, лишь бы убраться подальше от проклятого дома.
Салливан глянул в зеркало заднего вида. Левое крыло особняка медленно обрушилось вниз в подвал. Но правое крыло осталось стоять, теперь дом действительно походил на уродливую тварь. Недобитого монстра. Бен отвернулся, возможно, он ещё вернётся сюда, чтобы полностью снести особняк. Но сейчас Салливан хотел оказаться как можно дальше.
Что-то задвигалось на заднем сидении машины. Бен посмотрел назад, там сидел человек в чёрном балахоне с капюшоном. Незнакомец из кошмаров! Салливан хотел закричать, но человек вскинул руки, и щупальца обвили шею Бена. Они также полезли и в рот, и в нос. Почувствовав, что теряет сознание, Салливан из последних сил нажал на педаль тормоза. Перед глазами заплясали чёрные точки. Наступила темнота.
Очнувшись, Бен захрипел. Ощупал шею, рот, нос. Но там не было никаких щупалец, как не было никого и на заднем сидении «Форда». Бен в последний раз взглянул на разрушенный особняк и поехал прочь.
МикрорайонАлекс Лоренц
Июль был в самом разгаре. В столице стояла жара. Две недели ни дождинки. Во дворе скучища смертная. Из всей разномастной ребятни Саня с Левчиком остались вдвоем. Остальные рассосалась по деревням, дачам, лагерям, курортам. Правда, не уехала еще голубоглазая девочка Лиза из среднего подъезда дома 5а. Но разве станут двое гордых, взрослых десятилетних парней водиться с девчонкой?! Пф-ф-ф-ф, еще чего! Много чести!
Лизка вообще редкостная зануда. Кто, скажите на милость, на летних каникулах сидит дома как сыч и читает книжки, а? Вот-вот, только зануды. Она даже когда во двор выходит – и то усаживается на качели да в книжку пялится. Не дура, а? Полдня так раскачивается, пока мамка обедать не позовет. Дура как есть.
Вон, расселась, качается. У-у-у-у-у-у, пигалица!
Саня и Левчик наворовали в детском саду по соседству неспелых яблок, забрались в шалаш на дереве, нажрались до отвала. Пока кислая мякоть переваривалась в желудках, бесцельно возюкали сонными взглядами по двору. Временами украдкой косились на Лизу. Девочка тоже поглядывала на них – только не таясь, с достоинством.
– Гурьяновку знаешь? – спросил вдруг Левчик.
– М-м? – промычал Санька. – Че это?
– Микрорайон такой. Недалеко. Помнишь, пацан с нашей школы, с седьмого «А» пропал?
– Ну?
– Говорят, там дело было.
– Расскажи.
– Да че рассказывать. Поперся он в эту Гурьяновку и не вернулся. Последний раз его видели там, неподалеку. Свидетели есть. Говорят, бабка старая попросила сумку донести – вот он в те дворы и ушел. Больше его никто не видел.
– О как.
– То-то же. Вообще, пока ты в больничке лежал, я со старшаками на эту тему побазарил. Сказали, место проклятое. Там очистные сооружения, в них что-то творится… такое… ну, невообразимое. Сверхъестественное.
– Призраки?
– Не-е-е-е-е-е-е-е, – презрительно протянул Левчик. – Про призраков – это страшилки для мелюзги. А тут все серьезно. Никто точно не знает, но что-то жуткое. В тех очистных обитает Нечто. Оттого и запах ужасный. Потому в Гурьяновке новые дома не строят, а людей там все меньше становится. Вонь, говорят, кошма-а-а-а-а-ар. Она и до нас иногда доходит.
Санька понимал, о чем говорит друг. Порой, когда дул сильный юго-западный ветер, дышать во дворе становилось невыносимо. Запах особенный. Не помойки, не канализации, не дохлятины. Неизвестный. Противный до одури.
– Наверное, шлюзы какие-нибудь открывают, – предположил Санька. – Вот и вонища.
– Не знаю, не знаю… А не хочешь сходить, посмотреть?
Левчик славился больными инициативами – одна другой чудовищнее. То гараж одноногого деда вскрыть, то на стройку пролезть, то детсадовского сторожа грязью через забор закидать.
– Хочешь, чтоб нас тоже убили, как того? – возмутился Саня. – А вдруг там маньяки?
– Нас двое, – отмахнулся Левка. – Тот пацан один поперся. И старухе помогал зачем-то. Вот она его к маньяку и отвела. А вдвоем отобьемся с полтычка. Да и не надо идти, когда тебя незнакомые взрослые куда-то зовут. Мне мамка чуть ли не каждый день талдычит… Давай проведем расследование! – Его глаза загорелись озорным огоньком.
– Ну… ну… давай, – согласился Санек. Словом «расследование» Левчик его купил. – Знаешь, как идти?