Рита упала без чувств до того, как существо повернулось, чтобы направиться к выходу из торгового центра, до того, как оно обратило к ней свою спину, из которой, прорвав грязный, сальный плащ, вырвались такие же темно-серые, как и кожа его головы, ужасные крабьи клешни. А среди них конвульсивно метались, шипели по-змеиному и плевались слизью тонкие бледные, покрытые то ли шипами, то ли ядовитыми ворсинками, похожие на гадюк, гибкие, продолговатые придатки.
Стоило ему двинуться с места, как охранники бросились врассыпную. Кто-то издал душераздирающий вопль, потом еще один… начался хаос. Сутолока. Но Рита не видела всего этого. Она лежала поверх раздавленной картонной коробки с пакетами с молочными сливками. По полу медленно растекалась белая лужа. Кофе-машина чихнула паром. От такого звука можно было, испугавшись, вздрогнуть. Но нестройный хорал панического ужаса и так заполнил все обширное пространство холла.
В момент, когда Оно достигло выхода, раздвижные стеклянные панели, еще не успев сработать, задержали его на секунды две, и тут же были разнесены вдребезги резко выброшенной вперед массивной клешней. Женщина, вжавшаяся в стену, парализованная страхом, находилась в тот момент в метрах двух от него. Осколки полетели в ее искаженное невыразимым ужасом, широкое лицо.
Мужчина в униформе с логотипом «Таврия-Д» нерасторопно отпрянул от внезапно возникшего перед ним существа и неуклюже упал. Стоя на четвереньках, он был не в силах оторвать глаз от звериных косматых лап, которыми оно грузно перебирало в направлении выхода. В мгновение ока голова пожилого сотрудника супермаркета была раздавлена мерзкой клешней.
Охранники скучились у разбитых дверей; они беспомощно проследили за тем, как разодетая в пальто тварь вывалилась на крыльцо, а затем, наводя неописуемую панику на прохожих, заковыляла куда-то влево, в сторону парковочной площадки для персонала.
***
Дэн осторожно приподнял голову Риты, обведя ее всю взглядом, беспомощную и неподвижную. Оглядевшись по сторонам, не смотрит ли кто на них через витрину или поверх стойки, он сладострастно уставился на ее нежную бледную шею и на пульсирующую синеватую венку. Затем он скользнул рукой по ее груди… как бы случайно. Он решил сделать это опять.
– Что с ней?
Он вздрогнул и повернулся на голос. Встревоженное лицо одного из охранников блестело от пота.
«Такое ему могло привидеться только в кошмаре», – с наслаждением подумал про себя Дэн и ответил:
– Кажется, она без сознания.
Охранник посмотрел на него с недоверием.
– Не она одна, – пробурчал он и отошел.
Дэн оторвал ее голову от пола. Ее светлые волосы были выпачканы в сливках. Весь пол здесь был залит ими.
– Очнись! – Он легонько потряс ее за плечи. – Что он тебе сказал?
Она тихо вздохнула. Глаза ее приоткрылись. Вдруг она вся напряглась, задев ногой стенку стойки. Башня из бумажных стаканчиков обрушилась, съехала на бок, и посыпалась вниз стопка салфеток.
– Рита!
– Что случилось? – Её взгляд стал более осмысленным. – Я что… я…
– Сейчас важно, чтобы ты вспомнила, что он тебе сказал.
Она почувствовала его холодную липкую ладонь на своей шее и ощутила, как на нее резко накатила волна отвращения. Она оттолкнула его от себя и, скользнув ногой по луже, приняла положение сидя. Она посмотрела на свои белые как мел руки; кончики ее пальцев заметно дрожали.
– Ты упала в обморок, – пояснил он.
– Я это уже поняла. А что… что ты сделал?
– Ничего. Послушай, мне нужно знать, что он тебе говорил перед тем, как ты отключилась.
– Что это за шум? – спросила она.
Улыбка, тут же появившаяся на лице Дэна, ей не понравилась.
И тут она вспомнила жуткое безобразное лицо урода, покрытое мелкими тошнотворными язвочками, из которых сочилась и стекала по опухшим, одутловатым щекам сукровица. Она всхлипнула, поднеся руку ко рту, вспомнила взгляд его воспаленных желтых глаз и задрожала сильнее.
– Он сказал… – прошептала она и почувствовала, как холодный ужас овладевает ею, и поняла, что вот-вот снова упадет в обморок.
Ее веки опустились, и она покачнулась. Дэн едва успел подхватить ее тело, обмякшее в его руках.
– Черт тебя… очнись же! – крикнул он и опять затряс ее за плечи, но намного сильнее, чем раньше. – Мне нужно знать это немедленно! Ответ на второй вопрос!
– Эй, придурок!
Дэн оглянулся. Как раз в тот момент, когда его окликнул чей-то голос, он попытался привести девушку в чувство, отвесив ей пощечину.
Тот же парень, что подходил всего несколько минут назад, прошел за стойку. Взяв Дэна за шиворот, он грубо опрокинул его на стол. Его глаза горели гневом.
– Какого черта ты с ней сделал, урод? – прошипел он, занося кулак для удара.
– Ты не понимаешь, – завопил Дэн, – нет времени! Он возьмет плату за ответ… – лицо Дэна исказила гримаса безумия. Очки сползли на кончик носа.
– Что ты несешь, полудурок? – Охранник скривился от отвращения и с глухим звуком ударил Дэна в живот. Тот осел на пол, раздувая щеки и выпучив глаза. – Убирайся к черту, пока я не прикончил тебя прямо здесь!
Дэн выполз через дверцу, обогнул витрину и, выпрямившись, последний раз взглянул на происходящее по другую сторону стойки. Охранник хлопотал над лежащей на полу Ритой. Только что она вновь пришла в себя. Ее голова покоилась на широкой ладони верзилы. Он глядел на них с обреченным видом до тех пор, пока убийственный взор охранника не нашел его снова. Дэн испуганно отшатнулся и побрел в сторону выхода.
Под ногами хрустели осколки разбитых дверей. Он видел много крови на полу. Выйдя на улицу, он оглянулся, и увидел омерзительную картину: длинный веер красных потеков и брызг пестрел на мраморной облицовке стены. На крыльце толпа зевак обступила полицейских, которые заносили показания до смерти напуганных свидетелей в свои блокноты.
К такому он был не готов. Чтобы демоны возникали из ниоткуда посреди белого дня! Да еще в столь людных местах! А кровищи-то, сколько за собой оставил этот… имя! Если он не назовет его по имени, то на тысячу лет станет ему слугой. Стоит ли вопрос столь высокой цены? Узнать код банковской ячейки… правило «один-один». Один демон – один вопрос. Один вопрос – один ответ. Поэтому необходимую информацию, с помощью которой он мог бы заполучить доступ к сбережениям своего богатенького кузена, ему пришлось выведывать у посланников ада в два захода.
Во-первых, ему следовало выведать номер той самой банковской ячейки. Старуха с черными бездонными глазами открыла ему это в некоем гипнотическом сне. Правда, видение это было наполнено кошмарами и такими отвратительными образами, что можно было легко лишиться рассудка. Но с ума Дэн не сошёл, справился.
Ответ на второй вопрос он ожидал от другого обитателя ада. И теперь он недоумевал: почему демон не пришел к нему? Почему все пошло наперекосяк? И вдруг его осенило. Он показал ей символ, тайный магический знак, прямо со своего телефона. На минуту забыв о своей проблеме, Дэн задумался о нечаянном вовлечении Риты в его игры с черной магией.
«Может быть, спрос теперь с нее, а не с меня? – на миг подумал он. – Ведь она слышала послание призванного. И знает его имя, если внимательно слушала».
Нужно было успеть посетить старика Леонарда на Сегедской и узнать у него о том, как скостить долг перед адом. Он старый и мудрый еврей. Наверняка ему известны пара-тройка трюков, как одурачить демона. Имя первого призванного Дэн узнал из безмолвного послания старухи. А вот со вторым как быть?
Впрочем, у него самого крутилась в голове одна мысль. Дэн, по натуре своей, был человеком предусмотрительным. И если он что-то задумал, то впоследствии это что-то превращалось в навязчивую идею, и он уже не мог сдержать себя от ее осуществления. Не сомневался он в эффективности и этой мысли. Но заострять на ней внимание было по-настоящему жутко. Это была дьявольски опасная затея. Однако, после всего, что случилось…
К мастерской старика Леонарда Дэн успел за пару часов до встречи с неизбежным злом. Переходя дорогу, он увидел ее, стоявшую на углу улицы, в двух метрах от мастерской. Она опиралась на трость и глядела на него еще издалека тем же мрачным холодным взором. Узнав ее, Дэн содрогнулся.
В то же время он поймал себя на мысли, что получает от всего происходящего с ним сегодня необыкновенное удовольствие. Это было некое волнующее чувство, приятный холодок где-то в животе, трепет в груди и дрожь в пальцах. Ему это определенно нравилось и даже понимание того, что над ним нависла угроза угодить в преисподнюю, не столько пугало, сколько будоражило в нем врожденную любовь к мраку, демонологии и всему потустороннему. События, происходящие в этот день, составляли для него всего лишь часть чертовски увлекательной игры с черной магией.
Взгляд старухи был ледяным взглядом смерти, в котором мерцал черный блеск непостижимого, запредельного космического зла. И здесь Дэн нашел повод для самодовольства: ну кто еще может позволить себе заглянуть в самую бездну ада?
Она ждала выполнения главного условия древней страшной игры, затаив жажду обратного.
Дэн подошел к ней довольно близко, на таком расстоянии могут вести непринужденную беседу давние приятели или хорошие знакомые, склонные доверять друг другу, но в том, что позволил себе молодой человек, носящий нелепые очки, был какой-то вызов. Во взгляде его маленьких тщедушных глаз тоже горели дерзкие огоньки, заметить которые не смог бы разве что простой человек, видящий общую картину – обычно неуверенного в себе невротика с безвольным подбородком и угловатой фигурой. Но старуха зрила в самое его сердце.
В незапамятные времена кто-то из адептов шумерской магии придумал простое условие – два часа после призыва, в течение которых призыватель должен произнести имя призванного. Только в этом случае все заканчивалось для него успешно и безопасно.
– У меня еще есть время, – сказал Дэн, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. Затем, вытянув шею, приблизил свое лицо к белому морщинистому лицу старухи и прибавил: – И ты ничего мне не сделаешь.