– Вероятно, Скульптор не хочет, чтобы мы докопались до истины, – сказал хозяин странного дома. – Мы обретаем шедевры, подобно святым мощам, и не ведаем логики их создателя.
Я возразил, что Скульптора вряд ли можно считать высшим существом, несмотря на все его возможности. И тут же высказал другую мысль, пришедшую мне в голову через секунду.
Возможно, он лишь пародия на некоего создателя, того, кто создал его самого, и в своей неуемной жажде творения он делает все эти ужасные вещи. Однако Скульптору не достичь совершенства, потому что сам он ущербен. Его шедевры – не отражение любви, они воплощают его страхи, осознание собственной неполноценности и ничтожности, они – способ противостоять разрушительному безумию и кошмарам, наполняющим его разум
Беликов выслушал меня и долго смотрел, точно хотел убедиться, не шучу ли я. Потом сказал, что совершенно точно не ошибся в выборе.
Прежде чем мы покинули помещение, я подошел к последнему кубу. Внутри него замерла в танцевальном «па» женская фигура, целиком обшитая слизистой оболочкой влагалищ. В качестве украшения торс овивал пульсирующий кишечник. Я решил, что с меня довольно. Беликов тенью шел за мной, подобно Вергилию, с которым я совершил экскурсию по аду.
С большим трудом мне удавалось отгонять самые мрачные мысли. Когда мы ехали в лифте, я подумал, что мой наниматель тоже одна из тех фигур и что это чей-то розыгрыш. Некий голос вопил в глубине меня: это все кошмар, надо срочно проснуться.
Я помассировал виски, пытаясь утихомирить крик в моей голове. Мир, каким я его знал, рушился.
Когда мы вернулись в тихий офис Беликова, он предложил мне выпить. Я взял лишь воду.
– Что вы решили? – спросил Беликов, выдержав паузу.
Он стоял у окна, выходившего на заросшие холмы. Обессиленный, я упал в кресло.
– Я согласен. Глупо упускать такой шанс.
Беликов кивнул и сказал, что в случае моего успеха, мне выпадет возможность пройти путем, которого удостаиваются лишь единицы.
Наверное, это обещание окончательно убедило меня. Что деньги? Мне предлагают увидеть изнанку мироздания.
Беликов прибавил:
– Теперь я отвечу на вопрос, который не дает вам покоя с самого начала.
Я поднял взгляд от стакана.
– Вы хотите знать, почему выбор пал на вас? Это просто. Провидец назвал нам ваше имя. Ничего подобного он раньше не делал.
5
Я вернулся домой, взял паузу в две недели на изучение материалов, подготовку и построение маршрута. Руки у меня были развязаны, я мог отправиться в любую точку земного шара и рассчитывать на помощь бесчисленных агентов своего нанимателя. И так как с материальными ресурсами проблем не было, я сосредоточился на главном. Надо было выбрать отправную точку поисков, а для этого требовалось изучить документы.
Последний шедевр Скульптора был найден в окрестностях Анадыря группой рабочих полгода назад. Перед этим – в подвале заброшенного дома на окраине Тираны, столицы Албании. Местная криминальная группировка пыталась помешать агентам вывезти экземпляр, поэтому ее и всех возможных свидетелей ликвидировали. Так обычно и работали люди Беликова. Далее северный Алжир, Мадагаскар, Филиппины, Канада, Мексика, Сербия, Турция, даже Лхаса. Находки появлялись на всех континентах, за исключением Антарктиды, и у меня решительно не возникало идей, откуда лучше всего начать.
Тогда я взялся за отчеты агентов, которые проводили поиски до меня. Они были профессионалами, мне не в чем было их упрекнуть. Просто в один прекрасный момент все сыщики упирались в тупик. Я связался с Беликовым и спросил, нельзя ли мне установить контакт с кем-нибудь из них, но получил отказ безо всяких объяснений.
Спустя две недели я, выбрав отправной точкой Сахалин, полетел туда на встречу с агентами. Они показали мне место, где нашли один из шедевров Скульптора – лошадь, сконструированную из костей и плоти. Люди Беликова были закрытыми, вышколенными, мне не удавалось разговорить их, принудить к неформальной беседе. Они отвечали только по существу, а все остальное время отмалчивались, хотя при этом беспрекословно исполняли любые мои приказы.
К сожалению, здесь я ничего нового не узнал, о чем и отправил доклад Беликову. Дальше отправился в ближайшую к Сахалину точку: Окинаву. Оттуда привезли некую непонятную конструкцию, похожую на помесь громадной жабы, носорога и медузы. Она могла петь, используя для этого кожистые трубы, торчащие по всему телу, потому в каталоге значилась как «Дива». Нашли ее в заброшенном буддийском храме благодаря тому, что «Дива» постоянно музицировала. Провел я на Окинаве почти месяц, и опять не добился ничего, если не считать, что тогда-то меня и стали по-настоящему мучить кошмары.
Не буду описывать их подробно, скажу лишь, что у них была общая черта – видения потустороннего. Если раньше шедевры Скульптора являлись мне почти каждую ночь и, в общем, не особенно беспокоили меня, то ситуация с новыми кошмарами была иной. В них я всегда странствовал в неизвестных пространствах и наблюдал экзотические архитектурные формы; некая сила гнала меня прочь, я бежал в ужасе, зная, что заблудился в лабиринтах своего сумасшествия.
Просыпаясь в поту, часто не мог вспомнить сразу, о чем был сон, но позднее память раскрывала мне подробности. Я видел тьму, поглощавшую меня, и отчаянно боролся с ней. Я был одинок, я был ничтожен перед тем, чего не понимал, и не мог различить, где сон, а где реальность. Камера, снимавшая меня во сне, фиксировала мои судороги, крики и гримасы. Эти видео вы можете найти в моем архиве, смотрите, если у вас крепкие нервы.
И явь моя тоже стала тревожной и полной страха. Спустя три месяца упорных поисков, страшных снов и работы на износ, я начал понимать, что схожу с ума. Уже не в переносном смысле. Меня посещали галлюцинации. Я видел черные руины, лабиринты и бурлящую бездну под ногами даже среди солнечного дня. Перестал спать, накачивая себя стимулирующими препаратами, и вел дневник, который и не давал мне долгое время окончательно разрушиться и превратиться в ничто.
Но я не намерен был сдаваться. Во мне росло убеждение, что цель близка, что видения – это сигнал с той стороны. Скульптор дает подсказку, но я никак не могу ухватить ее в темноте.
Спустя полгода поисков я прибыл в Гренландию. Она не была частью моего плана, я просто двигался туда, куда вели меня мои кошмары и галлюцинации: в вечные льды и черные скалы. Несколько дней я и агенты добирались до места, которого нет на карте, пока не ступили на продуваемое ветрами плато. У подножия скального массива мы остановились, и я приказал агентам возвращаться. Они смотрели на меня, наверное, минуту, не понимая, что я задумал, но подчинились.
Я остался. Мое безумие вело меня – к скалам, в трещину в ледяном щите, по узкой тропке к пещере, в глубине которой дышал мрак. Перед тем, как войти, я позвонил Беликову и сказал только два слова: «Я нашел». И выбросил спутниковый телефон.
Это был билет в один конец, но какая разница? Я достиг своей цели и скоро своими глазами увижу истину, и обрету знание, недоступное даже Беликову. И, как часто было в моих снах, я брел по туннелю, освещая себе путь фонарем. Туннель пронзал землю и падал глубоко вниз, но не было нужды проходить его до конца.
Портал преградил мне путь, идеальный круг, истекающий мраком. Я ступил в него – и оказался в знакомых местах. Здесь время теряло всякий смысл, пространство было всего лишь шуткой, а любые человеческие представления превращались в ничто. Я шагал по внутренней поверхности гигантского вращающегося цилиндра, и видел перед собой формы и структуры, которые не могу описать. Все менялось вокруг меня, ткань мира была податливой и текучей, как смола.
Наконец, тропа привела меня в мастерскую Скульптора.
В громадной пещере, где повсюду лежали громадными штабелями человеческие тела, он занимал центральную часть. Гигантское существо из плоти и механических частей, с невероятным количеством рук, щупалец и манипуляторов, утыканное шлангами и кабелями, напоминало паука. Брюхо, созданное из миллиардов человеческих лиц, пульсировало. Из него выходили прозрачные трубы, по которым текли разные жидкости. Жидкости перекачивались в громадные баки, и для чего использовались в дальнейшем, я не имел понятия. В сущности, мне были неважны эти мелочи.
Я увидел перед собой творца, художника, существо, которое невозможно втиснуть в рамки человеческого опыта. Все мои версии насчет личности Скульптора теперь казались смешными. Мне, дураку, нужно было внимательнее читать дневники Капитана Смурина, понимать «Сердце жука» между строк. Не будь я таким самонадеянным, все могло быть иначе – кто знает?
Странные и страшные книги, которые мне рекомендовал Беликов, поначалу казались бесполезной макулатурой. Увы, теперь я осознаю, что недооценил их. Труды Афанасия Никитина, «Доктрина Запредельного» Ланжеронского и другие. Слишком поздно я соприкоснулся с ними, и вряд ли мне доведется когда-нибудь заполнить этот пробел в знаниях.
6
Нет времени и пространства, человек здесь просто расходный материал, из которого Он создает свои шедевры.
Одним из них Скульптор занимался прямо у меня на глазах. Брал тело из кучи, рассекал, что-то откладывал, примерял, затем сшивал, подрезал, накачивал чем-то, спаивал нервы, сосуды, пристраивал органы, брал другие тела присоединял… одновременно сотни манипуляторов занимались этими операциями. Последние части пазла заняли свои места.
Я услышал, как из моего горла полез дикий отчаянный смех. Звук этот привлек внимание Скульптора. Я почувствовал прикосновение к своему разуму громадной невидимой руки, а потом биомеханическая клешня схватила меня и подняла в воздух. Гибкий шланг со шприцем на конце вонзился мне в спину, вводя в мышцы какую субстанцию. Потом мою голову отделили от шеи и повернули так, чтобы я мог наблюдать за процессом. Ни боли, ни страха я уже не испытывал, наоборот, был счастлив, что Скульптор ответил на мою просьбу. Лишь одним способом я мог приобщиться к его величию – стать одним из его творений.