Я бежал, хрипя от натуги на ходу, а сзади что-то лязгало и противно скрипело. Самое страшное было в том, что, несмотря на все мои усилия, звук неуклонно приближался.
Что тогда подвернулось мне под ноги – корень ли, камень ли, но факт остается фактом. Я упал, больно уткнувшись носом во влажную землю. Понял, что встать уже не смогу. Из последних сил, заполз под какой-то куст, свернулся клубочком, крепко зажмурил глаза и затих.
Звон и скрип раздавался уже совсем близко. К нему прибавились странные завывания. Какие угодно, но точно не человеческие.
«У-у-А-а-О-о».
Голос, если это можно так назвать, показался мне металлическим и неживым. Начинаясь мощным басом, в конце он срывался на высокие ноты.
«У-у-А-а-О-о».
Уже ближе. Я слышал хруст ломающихся веток. Лязг стал настолько громким, что мне пришлось зажать уши ладонями.
«У-у-А-а-О-о».
Сучья ломались где-то рядом со мной, а страшные звуки проникали прямо в душу. Меня колотила дрожь, пот катился градом по лбу.
Сверху на мой куст упала ветка, а следующее «У-у-А-а-О-о» оглушило напрочь.
Что-то большое с шумом проламывалось сквозь лес буквально в паре шагов от меня. Оставалось только молча молиться всем известным богам, лишь бы это чудовище прошло мимо.
Возможно, мои молитвы были услышаны. Вскоре я заметил, что звуки стали постепенно отдаляться и затихать. Даже когда они совсем исчезли, я не осмелился встать. Пролежал еще довольно долго, унимая бешено колотящееся сердце.
Когда наконец-то поднялся на ноги, огляделся вокруг. Кора на ближайших деревьях была содрана и висела клочьями. Многие ветки сломаны и валялись на земле в куче опавшей листвы. Еще я отметил, что цвет почвы выглядит странно. Он был слишком светлым, возможно, желтоватым, но при этом я был уверен, что это не песок.
Оставаться на месте было слишком жутко. Страшнее, чем идти в неизвестность. Потому я опять зашагал вперед, борясь с дрожью в ногах. И вышел на дорогу.
К сожалению, это было не шоссе, а обычная лесная дорога. Сильно заросшая – скорее всего, ей давно не пользовались. Но все равно это было лучше, чем плестись по лесу. Куда-то же она должна была выходить? Должна. И желательно – к людям.
Первые следы присутствия человека я обнаружил через час. Это были останки автомобиля, покоившиеся с правой стороны дороги. Металл сильно проржавел, краска облезла, куски стекла валялись в салоне. Я не понимал, кто мог бросить машину в лесу, но задумываться об этом не стал. До поры до времени.
Машин я нашел еще около пяти штук. Все они были старыми и выглядели ужасно. На сиденьях некоторых я обнаружил разные вещи – книги, сумки, пустую аптечку. Решил ничего не трогать.
В голове не осталось почти никаких мыслей. Пусто. Только один природный инстинкт руководил моим сознанием – остаться в живых, что бы не случилось.
По дороге мне еще часто попадались различные предметы. Я уже не обращал на них внимания, просто двигался вперед, в надежде найти людей. Когда ты не один – уже намного проще.
И я их нашел. Поначалу мне попался покосившийся дорожный указатель, установленный на месте, где дорога раздваивалась. Надпись гласила: «пос. Громовка», а нарисованная под ней стрелка указывала вправо. О поселке с таким названием я никогда не слышал. Вняв совету указателя, я направился к правому ответвлению дороги.
Миновал еще примерно час, прежде чем лес наконец-то расступился, и я, не веря своим глазам, увидел перед собой самые настоящие жилые дома. Кинулся бежать к ближайшему, но остановился на половине пути.
Ни в одном доме не горел свет. В темноте мне сложно было оценить размеры поселения, я только видел несколько домов неподалеку.
Плача на ходу и размазывая слезы рукавом по щекам, я поплелся к ближайшему домику. Заглянул в окна, но ничего в них не увидел. Принялся настойчиво стучать кулаком в дверь. Бил, бил, да никто мне так и не открыл. Я прижался ухом к дверной щели и прислушался. Внутри точно кто-то был.
Поспешил к другому домику. И там на мой стук никто не отреагировал. Обежав пять-шесть строений, я принялся кричать.
– Люди! Помогите! Откройте! – орал я.
Мой голос эхом отражался от стен.
Плюнув на все, я отыскал в траве какой-то продолговатый крупный предмет, металлический на ощупь, и решил выбить стекло в одном из домов. Как раз тогда я опять услышал страшный, пробирающий до костей голос – «УУААОО». Звук раздался справа от меня. Затем к нему присоединился лязг, доносящийся слева. Потом еще один, и еще. Жуткий неживой крик окружал меня.
Не чувствуя ног, я подлетел к дому и замахнулся своим оружием. В эту секунду дверь резко отворилась, из темного проема метнулась мощная рука, ухватила меня за рубаху на груди и рывком затащила внутрь.
Я упал на дощатый пол. Мое оружие выпало из рук и покатилось куда-то в сторону. Вокруг только кромешная тьма. Ко мне кто-то подошел, наклонился и прошептал прямо в ухо.
– Сиди тихо и молчи.
Голос был вполне обычным, человеческим, и это немного взбодрило меня. Правда, ненадолго.
Страшные звуки приближались. Я замер, не в силах отвести взгляд от окна, за которым, впрочем, мало что было видно. Гул становился все громче.
Где-то недалеко громыхнуло, и я услышал звон разбившегося стекла. А потом на улице кто-то начал кричать. Этот истошный рев я не забуду никогда. Позже к нему присоединились и другие ужасные крики, но этот, самый первый, запомнился мне отчетливее других.
– Мамочка, нашли! – зашептал женский голос рядом со мной.
К крикам за окном прибавились глухие мощные удары, а затем я услышал страшный вой и какие-то булькающие фразы, но слов разобрать не мог – будто язык был не наш, вообще не человеческий какой-то. Да и голоса… Ну не могут так люди говорить!
Трещало дерево, звенели стекла, орали люди. Не понимая, что делаю, я осторожно подполз к окну и выглянул наружу. Несколько больших, высоких существ ломали соседний дом, вырывая доски голыми руками. Если, конечно, это были руки. Одно из чудищ откинуло в сторону дверь и играючи вытащило из дома двух человек. Люди сопротивлялись, яростно дергаясь, но силы были не равны. Послышался отвратительный хруст, за ним последовали неприятные хлюпающие и булькающие звуки, и крики затихли. Кто-то дернул меня за рубаху назад, отчего я больно приложился затылком об пол.
– Что творишь, найдут же! – зашептали в темноте.
Но было, видимо, поздно. Удар пришелся уже по стене нашего дома. Рядом тихо застонали. Правой рукой я нащупал тот предмет, что подобрал снаружи несколько минут назад, и прижал его к себе.
Разбилось стекло в том окне, в которое я глядел несколько секунд назад. В проеме показалась толстая сверкающая конечность, хватая воздух обрубками, смутно похожими на пальцы. Опять забулькало.
Я отполз к дальней стене как раз в тот момент, когда входная дверь слетела с петель. Кто-то из хозяев дома закричал. Неведомая тварь продолжала ломать стены дома, расширяя для себя проход. Когда дело было сделано, она с влажным хлюпаньем шагнула внутрь и тут же поймала кого-то. В свете из разбитого окна я увидел девочку лет десяти, одетую в лохмотья. Существо развернулось и потащило ее наружу.
Девчонка не переставая кричала. Высокий бородатый мужик кинулся к ней, схватил ее за руки и потянул на себя, что-то бормоча под нос и заливаясь слезами. Тварь свободной рукой оторвала его от девочки и вышвырнула на улицу через окно.
Не раздумывая, я рванул к дверному проему. Прошмыгнул мимо чудища и выскочил наружу.
Небо больше не было темным. Высоко в воздухе, на огромном расстоянии от земли, ярко горели красные столбы света. Их было много, все они были с четкими краями и стояли ровно в ряд, освещая пространство алым заревом. Одни столбы гасли, другие тут же зажигались. Это зрелище внушало воистину неописуемый ужас, но взгляд оторвать от него было сложно. Адские фигуры притягивали к себе, манили со страшной силой.
Я побежал. Не разбирая дороги, не смотря по сторонам. Впереди маячила темная стена леса. Позади слышались крики, звон разбиваемых стекол, хруст, удары и жуткая тарабарщина неземных голосов. Все это слилось в ужасную какофонию. Сколько я бежал? Понятия не имею. Думаю, что очень долго. Настолько долго, что исчерпал все свои силы и потерял сознание.
Очнулся я уже при свете дня, крепко прижимая к себе старый баллон огнетушителя, который, видимо, и подобрал ночью в том проклятом поселке. Даже не знаю, как не выронил его. Уже ни на что не надеясь, испытывая страшную жажду и усталость, я побрел через лес и минуты спустя вышел к своей деревне. Что было в следующие дни, и как я приходил в себя – описывать уже не буду. Это уже неважно.
***
Марат Петрович умолк, налил себе еще чаю и молча выпил. Саше не хотелось ни о чем спрашивать. Дождь постепенно сходил на нет. Редкие капли стучали по стеклу. На улице заметно посветлело.
Саша не знал, что думать об услышанном. Он уважал тихого и доброго Марата Петровича, только вот поверить в его историю было решительно невозможно.
Сидит столько лет в одиночестве, подумал парень, вот и видится ему всякое.
Хозяин дома отставил чашку в сторону и смотрел в окно. Казалось, он заснул с открытыми глазами.
– Так что же вы уезжать-то собрались, Марат Петрович? – нарочито погромче спросил Саша.
Старик дернулся и дико посмотрел на собеседника. Помотал головой и поморщился.
– Главное, говорю, не в этом, Саша, – ответил он как ни в чем не бывало, будто и не делал никаких пауз.
– Я вроде уже и успокоился после всего этого, в лес стал опять ходить регулярно. Грибы собирал. Да несколько дней назад вышел из чащи не к деревне, а к полю, где раньше картошку сажали, да давно уж забросили это дело.
Гляжу – люди в униформе яркой возятся, копают что-то. Технику нагнали. Ну работают и работают – мне-то что. Но закралось вот нехорошее чувство какое-то. Подошел к одному и спрашиваю, мол, что возитесь-то? А он мне и говорит: «Да вот, строим. Из столицы люди землю купили, поселок тут новый будет, неужели не слышал? Громовка называется».