Мои нервы были на пределе. Т. выглядел не лучше. Я уже пожалел, что не повернул обратно. В этот момент в моём уме сформировалась отчётливая мысль, что до входной двери мы, скорее всего, не доберёмся. Мне почудилось, будто чужой разум коснулся моего сознания, и одного касание хватило, чтобы моё тело ледяной молнией пронзила всепоглощающая паника. Я застыл на месте. Т. резко налетел на меня.
– Что случилось? – испуганно спросил Т.
– Всё в порядке, – успокоительно прошептал я, – показалось, будто лампа гаснет.
Мы достигли кабинета и осторожно заглянули внутрь. Кабинет был пуст. Множество свечей в канделябрах освещало его. Исписанные листы бумаги заполняли стол, поверх них лежал раскрытый свиток. Я подошел к столу, отложил свиток в сторону, взял лист сверху, поднёс к глазам…
Т. в это время решил проверить спальню. Здесь следует пояснить, господа. Кабинет профессора состоял из двух комнат: большой и поменьше. В этой второй комнате Мартинсеном и была устроена спальня. От кабинета она отделялась резной дубовой дверью. Итак, Т. распахнул закрытую дверь и шагнул за порог. Мне удалось прочесть только несколько строчек, как Т. издал дикий крик и попятился.
Инстинктивно я бросился к нему и увидел в спальне обнажённого человека, склонившегося над телом профессора Мартинсена. Мартинсен был определённо мёртв. Лужа крови натекла из его разорванного горла.
Человек медленно выпрямился. Он был высок ростом, выше двух метров. Крепкий торс, широкие плечи, узкая талия, длинные мускулистые руки. Оживший античный атлет, сильный и прекрасный, если бы не лицо. Лицо его, господа, производило жуткое впечатление при том, что было красиво, выразительно, мужественно, пропорционально. Безукоризненные черты, вызывающие какое-то чудовищное, инфернальное отторжение. И в то же время оказывающие завораживающее, притягательное, гипнотическое воздействие. Я застыл, подпав под их гибельное очарование. Очарование, именно очарование, господа.
И я бы повторил судьбу несчастного учителя, если бы не Т. Дико завизжав, он бросился прочь. Этот крик вывел меня из транса. Я кинулся вслед за Т., по пути инстинктивно захватив свиток.
Я выскочил из кабинета. Т. в коридоре не было. Добежав до лестницы, я оглянулся. Гигант не преследовал меня. Он стоял у кабинета, и тело его на глазах менялось. Оно укорачивалось и расширялось, превращаясь в туловище огромного животного. Лицо гиганта также претерпевало метаморфозу. Челюсти явственно выпирали вперёд, обнажая большие серо-жёлтые клыки, скулы расходились в стороны, словно отмечая очертания будущей кошмарной морды.
Тьма клубилась вокруг этого существа, на глазах теряющего человеческий облик. Оно напоминало одну из тех призрачных фигур, которые я мог различать на пути к кабинету. Существо приобретало всё более чёткие формы. Вот рука полностью оформилась в когтистую чешуйчатую лапу, и эта лапа потянулась ко мне. Я завизжал не хуже Т. и без памяти слетел с лестницы.
Тут господин Р. замолчал, не в силах справиться с волнением. Успокоившись, он продолжил:
– Не знаю, как я оказался на улице. Т. исчез. Не оглядываясь, я бежал прочь. Добравшись до своей комнаты, я забился в угол и просидел, не смыкая глаз, до самого утра. Утром я покинул Париж навсегда.
Я хотел сжечь свиток, но вовремя остановился. Профессор открыл злу ворота в наш мир и до тех пор, пока они оставались открытыми, зло могло беспрепятственно проникать к нам. В моих руках был ключ, и только я мог их снова запечатать. Для этого требовалось заново перевести злосчастный пергамент. Всё, в чём я нуждался, было время и знания, а мне не хватало ни того, ни другого. Я знал, что безжалостный монстр не оставит меня в покое. Единственное, что я мог придумать – это бросить Францию, скрываться, насколько возможно, и разобраться с проклятым манускриптом. Я так и поступил.
Господин Р. сделал небольшую паузу. Оглядев присутствующих, он горько усмехнулся.
– Более десяти лет, господа, я переезжаю с места на место, нигде подолгу не задерживаясь. Мерзкая тварь, выпущенная профессором, неустанно преследует меня, она не успокоится до тех пор, пока я жив. Прошло десять лет, а я так и не приблизился к разгадке заключённого в манускрипте знания. Я перевёл большую часть манускрипта, и только знаки неизвестного письма до сих пор хранят свою тайну. Из текста я узнал, что прошлые боги, низвергнутые и забытые, не исчезают без следа, но оказываются выброшенными за пределы видимого мира.
Таинственный автор манускрипта называл это место Пустошью. Там, ставшие вмиг никому не нужными, низвергнутые властелины прозябают целую вечность, мучимые неутолимым голодом и ненасытной жаждой мщения. Чем дольше отвергнутые боги остаются в Пустоши, тем нестерпимее становятся их муки.
Тот, кто написал манускрипт, нашёл путь к Пустоши, а профессор, не задумываясь о последствиях, произнёс заклинание, открывшее голодным богам ворота в наш мир.
Я думал, что текст, написанный на латыни и греческом, позволит мне понять смысл таинственного языка, однако не нашёл ничего, что помогло бы в расшифровке загадочных знаков, являющихся, скорее всего, магическими формулами, позволяющими управлять вратами между нашим миром и Пустошью.
Я ощущаю, как неуловимо для остальных, меняется окружающая нас материя, разум мой терзают чудовищные видения, я наблюдаю порок, исподволь и явно разлагающий человеческую натуру, и я бессилен что-либо изменить. Это ужасно, господа, видеть, как сонмы чудовищных созданий неумолимо расползаются по Земле и не иметь возможности загнать их в те мрачные глубины, из которых они выползли.
Господин Р. умолк. Молчали и все присутствующие. Тяжёлая тишина, прерываемая только треском горящих дров в камине, нависла над сидящими в гостиной. Смутные тени бродили по стенам.
– Прошу прощения, господа, я вынужден вас покинуть. До свидания, – сказал господин Р., не глядя на людей, находившихся под впечатлением от услышанного.
Поднявшись с кресла, он вышел прочь из гостиной.
– На этом и заканчивается история господина Р., – запрокинув голову, Л. выпустил в потолок струю пахучего табачного дыма. – Однако она имеет своё продолжение, не менее мрачное, чем сам рассказ Р.
Заинтриговав меня таким образом, Л. откинулся на спинку дивана, всецело предавшись пагубной привычке.
– Ну же Л., – не выдержал я, – давайте ваше продолжение, не томите.
– Вот, – сказал Л., вскакивая с дивана и подходя к книжной полке, – вот что мне удалось раскопать в уездном архиве.
Он передал мне пожелтевший лист «Уездных ведомостей».
– Читайте, дражайший Пётр Евсеевич, на второй странице, в правом нижнем углу.
Осторожно развернув газету, я нашёл указанную заметку и с жадность прочёл следующее:
«Полицейские чины находятся в замешательстве от череды таинственных и жутких смертей, случившихся друг за другом в тихом уездном городе С-ле. Все жертвы посещали салон оккультных наук небезызвестной вдовы предводителя уездного дворянства баронессы Д.
Сама баронесса в состоянии почти полного расстройства рассудка была помещена в губернскую психиатрическую лечебницу. Полицейский пристав, пытавшийся, в присутствии врача, выяснить какие-либо подробности, могущие помочь в раскрытии кровавых преступлений, не добился сколько-нибудь вразумительных ответов, кроме частого упоминания имени одного человека, некоего господина Р. поселившегося в С-ле несколько месяцев назад.
Полиция, обыскавшая дом господина Р., никого в нём не обнаружила. Все вещи и обстановка оставались нетронутыми, так что создавалось впечатление, что проживавший здесь человек куда-то ненадолго отлучился. Однако господин Р. дома больше не появлялся. Полиция объявила пропавшего в розыск».
Пасть ДьяволаАлександр Лещенко
Гортанные звуки полулюдей,
скрежет и стуки, грохот дверей.
И я бежал, укрывшись в тени,
они зажигали огни.
«Один на один»,
Лестница Эшера.
Когда я вернулся домой с работы, выяснилось, что Марта опять пропала. Мать была истерике, хотела, как и в прошлый раз, вызвать полицию. Но я знал, что это бесполезно, ни один страж порядка в здравом уме не рискнёт сунуться в Пасть Дьявола. Слуги закона избегали бывать в этом районе и днём, что уж говорить про вечер и ночь.
Кстати, о ночи – похоже, сегодня я опять не высплюсь: опять придётся бродить по полутёмным улицам, опять придётся тащить на себе сестру. В прошлый раз, по крайней мере, так и было.
Как мог, я успокоил мать, взял фонарик, револьвер и вышел на улицу. В сгущающихся сумерках даже наш хороший район выглядел зловеще, что уж говорить о Пасти Дьявола, где обитало всякое отребье. Власти уже давно собирались снести его, ведь больше половины домов там пустовало. А уж после того, как его подтопила река, там не то что жить, просто проходить мимо стало опасно. Но у городских властей всегда находились дела поважнее.
А пока в районе гнездились бездомные, наркоманы, проститутки, бандиты, а также проходимцы всех мастей. В том числе и сектанты, в лапы которых угодила моя сестра. Многие люди исчезли в Пасти Дьявола, и что с ними стало, так никто и не узнал. А может, и узнал, но боялся сказать. Может, их действительно съедал сам сатана. Моей сестре ещё повезло, по крайней мере, в прошлый раз.
«Марта-Марта и угораздило же тебя связаться с этим поганым культом», – думал я, пока ехал к проклятому району.
Сестру втянула в культ её подружка Люси. Сначала всё вроде бы было вполне невинно, они якобы поклонялись каким-то языческим богам. Кажется, морским. Честно говоря, я не особо старался разобраться в той ереси, что несли Марта и её подруга, но это казалось мне просто безобидным увлечением.
А потом из дома стали пропадать деньги и вещи, оказалось, что Марта воровала их и всё отдавала культистам. Я пригрозил, что натравлю на них полицию, тогда-то сестра и пропала из дома в первый раз. Мне с трудом удалось найти её, помог приятель-полицейский, свёл со своим информатором. Неприятным типом. Пришлось заплатить, но он отвёл меня в нужное место – в один из полуразвалившихся домов в Пасти Дьявола.