Этот секрет стал фундаментом их дальнейшей дружбы. Томми помогал Джоуи с домашними заданиями и тестами. Джоуи защищал Томми от хулиганов в школе и на игровых площадках. Томми читал Джоуи книжки комиксов, пока Джоуи сам не научился читать достаточно хорошо, чтобы не нуждаться в помощи. Дом, ворчливый мужчина с седеющими волосами и пивным пузом, но добрым сердцем, гордился успехами сына – сам-то он читать вовсе не умел, даже по-итальянски. Вместе Томми и Джоуи прошли путь от начальной школы до старшей; не окончилась их дружба и тогда, когда Джоуи все же исключили. Она не угасла, когда они начали встречаться с девочками, выдержала испытания смертью Дома ди Анджелиса и переездом семьи Тома в Перт-Амбой. Джоуи ди Анджелис оставался единственным, кто знал Тома таким, каким он был на самом деле.
Джоуи поддел крышку еще одной бутылки «Рейнгольда» висевшей на шее открывашкой. Под его белой майкой уже начало вырисовываться пивное пузико на манер отцовского.
– И чего ты с твоими-то мозгами в телевизионной мастерской ковыряешься? – сказал он.
– Работа есть работа, – ответил Том. – Я и прошлым летом этим занимался. Думаю устроиться на полную ставку. Не важно, кем я работаю. Важно, какое применение я нахожу своему, кхм, таланту.
– Таланту? – передразнил Джоуи.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я, макаронная твоя башка, – Том поставил пустую бутылку на оранжевый ящик у кресла. Мебель в доме Джоуи нельзя было назвать изысканной; почти всю ее он подобрал на свалках. – Я все думаю о том, что Джетбой сказал напоследок. Никак не могу понять, что он имел в виду. Вроде бы у него остались незавершенные дела, а ведь он в своей жизни, считай, вообще палец о палец не ударил. Только спрашивал, что я могу сделать для своей страны, хотя прекрасно, черт побери, знал ответ на этот вопрос. Мы оба его знаем.
Джоуи покачивался в кресле, потягивая «Рейнгольд» и качая головой. На стене за его спиной от пола до потолка высились книжные полки, сколоченные еще Домом десять лет назад. На нижней лежали мужские журналы, а на всех остальных – комиксы. Их комиксы. «Супермен», «Бэтмен», издания «Экшен Комикс» и «Детектив Комикс», журналы «Классика в картинках», которыми Джоуи пользовался для написания школьных сочинений, куча страшных, детективных и военных комиксов и, наконец, жемчужина коллекции – почти полное собрание комиксов о Джетбое.
Джоуи заметил взгляд Тома.
– Даже не думай, – сказал он. – Тадс, ты не гребаный Джетбой.
– Это правда, – согласился Том. – Я могу быть круче него. Я…
– Придурок, – закончил за него Джоуи.
– Туз, – серьезно произнес Том. – Как «Четыре туза».
– Это тот негритянский ду-воп-квартет?[70]
Том вспылил.
– Тупой макаронник, они не певцы, а…
Джоуи резким жестом оборвал его.
– Да знаю я, кто они такие. Тадс, я тебя умоляю. Они все чокнутые, как и ты. Теперь они кто в могиле, кто за решеткой, кроме того сраного стукача, как там его? – Джоуи щелкнул пальцами. – Он еще в «Тарзане» играл.
– Джек Браун, – сказал Том. Однажды он даже писал реферат по «Четырем тузам». – Уверен, что есть и другие, просто они не высовываются. Как и я. Я привык прятаться, но теперь с меня хватит.
– Что, пойдешь в редакцию «Бейонн таймс» и устроишь там чертово представление? Идиот. С тем же успехом можешь признаться в том, что ты коммунист – тогда тебя живо отправят в Джокертаун, а в доме твоего папаши перебьют все окна. Или, того и гляди, в армию загребут, болвана.
– Нет, – уверенно сказал Том. – Я все продумал. «Четыре туза» были легкой целью. Я же не собираюсь выдавать, кто я и где живу, – он махнул пивной бутылкой в сторону полок с комиксами. – Я буду соблюдать анонимность. Как герои комиксов.
Джоуи расхохотался.
– Охренеть! Может, ты еще и трико натянешь, тупица?
– Черт бы тебя побрал, – вскипел Том. – Захлопни варежку!
Джоуи продолжал раскачиваться и посмеиваться.
– Пойдем выйдем, трепло! – разгневанный Том поднялся с кресла. – Поднимай свою жирную задницу и увидишь, какой я тупица. Тебе ли не знать, на что я способен.
Джоуи ди Анджелис встал.
– Ну давай, покажи.
Оказавшись снаружи, Том нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Холодный ноябрьский воздух превращал его дыхание в пар. Джоуи подошел к большому металлическому ящику на стене дома и включил рубильник. Свалку озарил ослепительный свет прожекторов. Подошли собаки, принюхиваясь и следуя за Томом и Джоуи. Из кармана черной кожаной куртки Джоуи торчала пивная бутылка.
Свалка, как полагается, была полна всякого хлама, разбитых машин и металлолома; но этой ночью она казалась Тому волшебной, как будто ему снова было десять лет. На холмике над темными водами залива возвышался древний белый «паккард», напоминая призрачный форт.
Он остался на том же месте, что и тогда, когда Том с Джоуи были детьми. Их убежище, их крепость, их аванпост кавалерии, рыцарский замок и космическая станция в одном лице. Он сиял в лунном свете, а позади него набегали на берег манящие волны. Игра света и тени превращала груды мусора и металла в таинственные темные холмы, между которыми тянулись серые сумрачные лабиринты. Том свернул в один из них, миновав высокую гору хлама, на которой они в детстве играли в царя горы и сражались на самодельных мечах. Они прошли мимо пещер с сокровищами, где находили кучу поломанных игрушек, цветные стеклышки, бутылки, а однажды – целую коробку комиксов.
Они шли вдоль пирамид из поставленных друг на друга ржавых, искореженных автомобилей: «фордов» и «шеви», «хадсонов» и «десото». Им встретился одинокий «корвет» со смятым в гармошку капотом, кучка дохлых «жуков» и даже строгий черный катафалк – давно мертвый, как и те, кого он когда-то перевозил. Том внимательно осматривал машины, пока не сделал выбор.
– Эта, – сказал он, указывая на останки старого «Студебекер-хоука» без двигателя и колес. Лобовое стекло представляло собой паутину трещин, а слой ржавчины на бампере и крыльях бросался в глаза даже в темноте. – Она ведь ничего не стоит?
Джоуи открыл пиво.
– Вся в твоем распоряжении.
Том перевел дух и уставился на машину. Его руки сжались в кулаки. Он смотрел пристально, сосредоточенно. Автомобиль слегка дрогнул. Решетка радиатора неуклюже поднялась на пару дюймов от земли.
– Вуу-ууу! – насмешливо взвыл Джоуи, легонько стукнув Тома в плечо. «Студебекер» с лязгом упал, его бампер отвалился. – Я поражен до глубины души!
– Заткнись и не трогай меня, черт бы тебя побрал, – огрызнулся Том. – У меня получится. Я сделаю все, чтобы заткнуть твой поганый рот. Я тренировался. Ты и представить не можешь, чему я научился.
– Молчу-молчу, – ухмыльнулся Джоуи и сделал глоток пива.
Том вновь повернулся к «студебекеру». Он постарался не думать ни о чем, забыть о Джоуи, о собаках, о свалке. В его мире существовал только «студебекер». Все нутро Тома напряглось, сжалось. Он постарался расслабиться, отдышался, разжал кулаки. Ну давай же, давай, успокойся и все получится, ты и не такое вытворял, это ведь легче легкого.
Автомобиль медленно поднялся и поплыл вперед, посыпались хлопья ржавчины. Том принялся крутить его на месте, все быстрее и быстрее, и наконец швырнул на пятьдесят футов, уложив поперек свалки. «Студебекер» ударился в пирамиду мертвых «шеви» и обрушил ее железной лавиной.
Джоуи допил свой «Рейнгольд».
– Неплохо. Несколько лет назад ты даже меня с трудом поднимал.
– Моя сила растет не по дням, а по часам, – ответил Том.
Джоуи ди Анджелис кивнул и выбросил бутылку.
– Отлично, – сказал он, – в таком случае ты легко со мной справишься.
Он пихнул Тома обеими руками. Том пошатнулся и нахмурился.
– Джоуи, прекрати!
– А ты заставь меня, – парировал Джоуи и снова пихнул Тома. В этот раз тот чуть не упал.
– Черт побери, хватит! – возмутился Том. – Джоуи, это не смешно.
– Как не смешно? – ухмыльнулся Джоуи. – По-моему, это охренеть как весело. Не нравится? Так останови меня! Ты же можешь! Давай, примени свою чертову силу, – он отвесил Тому легкую пощечину. – Останови меня, тузик, – еще одна пощечина, на этот раз сильнее. – Давай же, Джетбой, останови меня! – третья пощечина, еще сильнее. – Чего медлишь? Давай! – четвертая пощечина была очень болезненной, а от пятой голова Тома откинулась назад.
Джоуи перестал улыбаться, из его рта разило пивом. Том попробовал перехватить его руку, но Джоуи был быстрее и сильнее, легко увернувшись, он в очередной раз шлепнул Тома по щеке.
– Хочешь со мной побоксировать, тузик? Да я из тебя собачий корм сделаю, урод! Говнюк! – следующая пощечина едва не оторвала Тому голову, и он заплакал. – Останови меня, мудила! – заорал Джоуи.
Сжав кулаки, он со всей силы ударил Тома в живот, перебив ему дыхание. Том согнулся в три погибели.
Том попытался сосредоточиться, схватить Джоуи, оттолкнуть, но все было как в школе – Джоуи мельтешил перед ним, и все, что оставалось Тому – выставлять руки, без особого успеха блокируя удары. Джоуи был намного сильнее и колотил его, как боксерскую грушу, не переставая кричать. Мысли Тома путались, он не мог сконцентрироваться, не чувствовал ничего, кроме боли, и был вынужден отступать. Джоуи напирал, орудуя кулаками, и в конце концов наградил его таким мощным апперкотом, что зубы клацнули. Том повалился на землю; рот заполнила кровь.
Джоуи нахмурил лоб.
– Черт. Я не хотел тебе губы расквасить, – протянув руку, он помог Тому подняться.
Том вытер кровь с губы тыльной стороной ладони. Рубашка тоже была в крови.
– Посмотри, что ты наделал. Теперь не отстираешь, – брезгливо произнес он и гневно посмотрел на Джоуи. – Это было нечестно. Как я могу что-то сделать, когда ты непрерывно меня колотишь?
– Угу, – ответил Джоуи. – Ты думаешь, злодеи будут стоять и смотреть, пока ты концентрируешься и щуришь глаза? – он хлопнул Тома по спине. – Пока ты собираешься с силами, они тебе все зубы повышибают – если повезет. А если не повезет – просто пристрелят. Тадс, ты не Джетбой, – Джоуи поежился. – Пошли, а то холод здесь собачий.