исчезновениявсегосущего.
Поймите нас. Наша формула, частная, была доведена нами до обеих других систем. Так что само наше исчезновение дела не исправит: они знают нашу формулу и могут и без нас воспользоваться ею. То есть объединить все усилия — и, помиможелания,уничтожитьвсё.
Мы надеемся, что этого не случится. Но наши попытки убедить их ни к чему не привели. Это можно понять: нелегко смириться с гибелью великого замысла, потребовавшего труда тысячелетий. Они считают наши выводы ошибочными, ещё и ещё раз подвергают ихпроверке—итемвременемпродолжаютсвоитруды,ужеблизкиекзавершению.
Вот почему у нас остался единственный выход: воспользовавшись нашей формулой Энергии, подвергнуть их цивилизации разрушению и гибели. Но гибель эта может оказаться неполной — у нас есть вся нужная теория, но сил для её реализации пока ещё недостаточно. Темнеменеемырассчитываем,чтонашидействияпомешаютвозникновениюформулыУжаса—такмыеёназываемтеперь.
Непосредственная причина нашей гибели – свёртывание энергии в местах нашего существования. Тот самый минус вместо плюса. Детали вам ни к чему.
Те, кто приближается! Призываем вас, молим вас, заклинаем вас: в случае обнаружения следов, конструкций и технологий названных нами цивилизаций — ни в коем случае не допускайте их объединения и совместного использования! Потому что независимо от ваших замыслов и намеренийэтоприведёткисчезновениюВсего—начинаясвассамих.
Бойтесь технологий, уводящих от природы.
И существуйте долго и благополучно!»
Я вернулся на Вокзал без приключений. Ожидал, что декан будет ожидать меня возле указанного им входа. И не ошибся.
Впустив, он похлопал меня по плечу и сказал лишь: «Ага!». Я в ответ кивнул и стал раздеваться. Он терпеливо ждал. Потом сказал: «Здесь наша душевая по соседству». На что я ответил: «Потом». Он спросил: «Глотнёшь для сугрева?». Я покачал головой. Сейчас мне не хотелось. Я вздохнул и проговорил:
– Ну давай. Излагай по порядку. Кто тут у вас правит бал?
Он ответил вопросом:
– Что тебе удалось понять?
– Главное – что «Великую» восстанавливать нельзя.
– Значит, – сказал он, как мне показалось, с облегчением, – мы с тобой соображаем синхронно. Так что можешь спрашивать. Только если думаешь, что мне тут всё понятно, то я тебя крепко разочарую.
– Тогда бы я был тут вовсе ни к чему, – сказал я. – А разочарования – одним больше за жизнь, одним меньше, разница небольшая.
Он кивнул и повторил:
– Спрашивай.
Я пару секунд помедлил, в уме устанавливая вопросы в очередь.
– Что тут в вашей власти, а что – от них?
– В нашей власти, – поправил коммендер, – ты себя не выгораживай. Что в нашей власти? По сути, только одно: у нас тут достаточно всякой гремучки, чтобы вывести всё это хозяйство из строя. Понимая отчётливо, что нам самим при этом не выжить. Но нас тут не так-то уж и много, и против интересов цивилизации людей все мы, вместе взятые – меньше нуля. И каждый из нас это соображает. И готов.
– Ясно, – сказал я, не особенно удивившись: примерно это самое я и предполагал. – А управлять системой, хоть в какой-то степени, мы способны?
Он поднял брови:
– Ты ведь разобрался, как его можно отключить? Перерезать пуповину?
– Иначе я не вернулся бы.
– Как только связь с Куполом нарушилась бы, мы скорее всего смогли бы сдвинуть Вокзал с места. И направить туда. К Антилии.
– Зачем?
– Понимаешь сам: чтобы подстраховать экспедицию. Помочь обезопасить от постороннего вмешательства всё, что она там уже нашла и всё, что ещё найдёт.
– И это привело бы...
– Тебе там что, не объяснили?
– Объяснили раньше. Но я думал, что они параллельно ознакомят и вас...
– Так они и сделали.
– Тогда зачем мы разыгрываем сценку? Зрителей всё равно нет. Ты понял, что эта цивилизация в конечном итоге – смертный приговор?
– Я, может, и не так умён, как ты, – ответил коммендер с лёгкой обидой, – но на столько моего ума хватило.
– Да. В таком случае – что мы должны делать по-твоему?
– Да ничего. Дадим понять, что вмешиваться не станем. И пусть работают сами.
– Как просто! Но ты понимаешь, что у них запрограммировано?
– Трудно не сообразить. Все следы цивилизации отправить в Ничто.
– Вместе с Антилией, ты забыл сказать.
– Это ясно по определению. Для них это – заурядное действие.
– И люди – экспедиция – для их тогдашних программистов – ничто. Но не для нас? Или я ошибаюсь? Только не забудь: те люди не приносили присяги на самопожертвование. Ты знаешь, сколько их сейчас на Антилии?
– Ох, как ты скверно обо мне думаешь! Это я тебе припомню. Сколько человек там? Семьдесят два на этот час.
– Ты считаешь с «Арк Натом», или без них?
– Без них, понятно. Пока они дотопают, там всё закончится.
– А семьдесят две души для тебя что – прах на ветру?
– Опомнись, опер! Ты же побегал тут и соображаешь – сколько человек может вместить эта банка. Тысячи! А тут – семьдесят два...
– Думаешь, нам дадут время снять их?
– Это будет условием договора.
– Ты можешь с ними переговариваться?
– Нет, ты всё же не в себе. Ты что, не видел, сколько тут на борту чёрных ящиков?
– Прикидывал. Что-то под сорок.
– Так вот. Каждый из них – на прямой связи с Куполом. Для того тебя и заставили взять эту коробочку, чтобы и сам ты был у них под контролем.
– Они что – знали, зачем я оказался здесь?
– Предполагаю – да. Видимо, что-то в твоей системе, – тут он постучал костяшками пальцев по моей макушке, – подходит для связи с ними больше, чем, скажем, у меня или у других. У нас нет их частот, никак не воспринимаем, мы и техникой такой не владеем, вот только надеемся разобраться. А тебе, видишь, повезло. А они, по сути, вытащили тебя с «Арка» и позаботились о том, чтобы ты остался на Вокзале.
– Тогда – к чему было дурить мне голову всякими иллюзиями? Видом города, например? Зачем вся внутренность Вокзала – макет города, магазины, кафе, погранслужба и всё такое прочее?
Он пожал плечами:
– А вот у них и спроси. Ты меня колешь так, словно это я его конструировал.
Этот корабль выудили полностью исправным и совершенно пустым чисто случайно: на него наткнулись во время глубокой разведки в Малом Магеллановом... Рейд был глухо секретным, но уж ты должен был хоть краем уха о нём слышать.
– Постой. Вроде бы... Ну конечно, господи! Как я сразу не сообразил? Это ведь ты вёл тот поиск!
– Ну, я.
– Но я так и не нашёл твоего имени среди новых адмиралов.
– А я, – усмехнулся коммендер, – с тех пор и не схожу с этого устройства. Потому что мне единственному удалось хоть как-то с ним договориться. Это потом оказалось, что ты в этом деле ещё сильнее. Так что теперь придётся нам работать в паре. Ну вот, тебе, полагаю, ясно если не всё, то хотя бы главное. Похоже, мы приняли решение? Тогда составим текст. Переложим на Звёздный код. Подложим под твою коробку. Она передаст. А дальше – программа начнёт, я уверен, работать сама.
– То есть, к Антилии пойдём на автопилоте?
– Можно сказать и так, – кивнул он.
– А если потом – подальше? (Это вырвалось неожиданно для меня самого). В те края, откуда эта машина родом? Корабль ведь не сам по себе там оказался, верно? Кто-то его туда направил? Чтобы спрятать? Или – успели мигрировать?
– Ну и фантазия у тебя, – проговорил он одобрительно. – А что?..
Я с нетерпением ждал того мгновения, когда наш громадный Вокзал оторвётся от Руддерогги, иллюзия развеется и мы увидим маленький астероид с одиноким Куполом на его поверхности.
Но так и не уловил. Я как раз следил за стартом с орбиты нашего «Арк Ната», получившего наконец свою триди-схему. Декан-коммендер вручил её капитану, как говорится, без комментариев – лишь пожелал доброго пути. Лепет, услышав, что я с ними не лечу, лишь пожал плечами и пробормотал:
– Вольному воля... Вам не кажется, что ящики будут сохраннее у меня?
И узнав, что не кажется, не стал спорить и лишь покачал головой.
Они легко снялись с орбиты, и я стал смотреть на поверхность Руддерогги. Вернее, хотел посмотреть. Но не увидел ничего. Декан усмехнулся:
– Да мы уже десять минут в полёте. Привыкай, напарник: тут езда без толчков.
– Хорошо водишь, – сказал я ему. – Ты его так и оттуда вёл? Из той галактики?
– Так мне и дали, – сказал он. – Он сам поехал, стоило нам только в нём разместиться. И прямо сюда. Ладно, когда-нибудь мы разберёмся в его программах.
«Арк Нат» доковылял до Антилии тогда, когда мы уже заканчивали погрузку на Вокзал людей и того оборудования, какое было решено забрать. Наше оборудование, разумеется, людское. Был установлен строжайший контроль над тем, чтобы ни единый предмет, который мог принадлежать Великой цивилизации, не был вывезен с приговорённой планеты. Всё это должно было исчезнуть без следа – чтобы сохранить нашу цивилизацию, дать ей возможность без ошибок просуществовать столько, сколько ей будет отмерено.
Это было вовсе не так просто. В экспедициях поначалу об этом и слышать не хотели – в научной, и ещё менее – в военной. Чуть не дошло даже до применения оружия. Не понимаю, откуда эта страсть к инструментам для разрушения, что присуща каждому, или почти каждому из нас. Но что делать: человек противоречив. Да и наши великие предтечи – тоже. Военные утихомирились, только получив команду с Теллуса. Выглядели они при этом, как на похоронах. Так оно, по сути дела, и было.
Дении я сказал:
– Знаешь, что? Мне надоело вечно гоняться за тобой по всей Галактике.
Она вздёрнула голову: