Ещё до своей смерти Мелисса любила слушать, как фрейлины треплются о придворных кавалерах, как обсуждают мелкие интриги – кто кому что сказал, кто как на это отреагировал, где организовывается очередная интрижка. Светский двор жил своей жизнью, не понимая, что все это может в любой момент рухнуть. Вот и сейчас девушки беззаботно трещали, по очереди пересказывая друг другу слухи и обрывки брошенных фраз, подслушанные и переданные разговоры.
Языки девушек были поистине без костей. Казалось, ничто не может скрыться от собирательниц слухов придворного общества, однако одна новость заставила всех собравшихся спрятать свои улыбки. Всех, кроме беспечно трепавшейся Килизы, завершающей свою мысль, параллельно расчёсывая пряди королевских волос.
– …маркиз Лювенэль Чиший устраивает бал в особняке своего отца герцога Брилолизарла. Приглашения получили все высшие дома Темнолесья…
В этот момент рассказ фрейлины заставил голову королевы повернуться.
– Так и все? – переспросила Мелисса.
– Все, королева! – склонила голову говорившая, понимая, что сболтнула лишнего.
Холодный взгляд высшей эльфийки скользнул на Цвисилью. Придворная дама еле заметно отрицательно покачала головой.
– Моя королева, – донёсшая слух фрейлина рухнула на колени, понимая, что по этикету первой, кого должен был пригласить великий дом Валлолиэль, полагалось быть именно королевской особе.
– Цвисилья, вероятно за этим Валлолиэль хотел получить мою аудиенцию. Что ж, не будем портить ему сюрприз. Девушки, пусть это будет нашей тайной, как будто я узнала новость от него лично.
Жестом Мелисса подняла фрейлину с пола и процедуры продолжились, но на этот раз новости дополняла другая эльфийка. Цвисилья только утвердительно кивнула – вдовствующая графиня прекрасно знала, что такое интриги, хотя в данном случае это была даже не интрига, это был откровенный вызов. Вызов королеве.
Конечно же никакой аудиенции отклонено не было, и все собравшиеся в покоях королевы, у кого ум был устроен чуть сложнее, чем у куропатки, это понимали.Мелисса сохраняла невозмутимый вид, вглядываясь в свои же глаза в зеркальном отражении.
Идёт война. На грибном фронте далеко не всё гладко. Армии встали друг напротив друга, окопавшись в многокилометровых траншеях. К грибам присоединились люди, энты, светлые эльфы, орки и нежить, а также мятежный гном Мстислав. Даже маги Бладорона не держали более нейтралитет.
Войска обеих группировок истощены, а тут ещё и откровенные вызовы ей, единственной и неоспоримой королеве Темнолесья. Высшая знать, владеющая мануфактурами, совсем отбилась от рук и потеряла всякое чувство достоинства, забыв наказы лесных богов, забыв древние постулаты эльфийского рода.
Болтовня вокруг королевы превратилась в белый шум, который Мелисса более не воспринимала.
«Мне нужна победа для сохранения авторитета. Отход от грибных границ назад будет означать слабость моей воли», – думала она. – «Отступившие армии попадут под влияние держателей артелей и тогда всё, тогда революция. Сколько у меня ещё есть времени, пока грибы не перейдут в эффективное наступление? Месяц? Два? А пока индустриальная верхушка даже не скрывает своего пренебрежения. Настраивает армию и простой народ против короны, открыто выказывая знаки презрения старому времени – времени, когда её власть была непререкаема. Ни на кого нельзя положиться. И даже начальник внутренней службы, граф Хафилур, женат на дочери Валлолиэль, и в случае прямого силового приказа поддержит этого мятежника и выскочку».
Шум прекратился. Это фрейлины закончили приводить Мелиссу в королевский вид и молча встали, склонившись в полупоклоне. Королева взглянула на себя чуть более критично, чем обычно, и жестом удалила всех из комнаты.
«Можно ли доверять Цвисилье? Можно ли доверять генералу армии Гроглагаэлю, не вылезающему с фронта?» – Мелиса не знала.
Как только последняя фрейлина покинула покои королевы, в них зашёл паж, тот самый, которого посылали за сводкой. Приблизившись на расстоянии вытянутой руки, юный эльф приклонил колено и вытянул ладонь с запечатанным свитком, скреплённым генеральской печатью.
– Ступай, – на придыхании открывая свиток, она отправила пажа прочь.
Бумага не принесла добрых новостей, как и многие до неё:
«Моя королева, за сими сутками на фронтах без изменений. Армия по-прежнему испытывает критический недостаток в топливе для танков, снарядах и медикаментах, тогда как у противника, пусть и не так технически оснащённого, как наши войска, повсеместно используется лечебная и боевая магия.
Разведка докладывает о прибытии на линию фронта вражеских богов: Марио и Пликса. В сложившейся ситуации не вижу возможности продвигаться вперёд, так как наполнять армию дикарей ходячими трупами считаю не рациональным.
Также довожу до Вашего сведенья, что орки проломили стену плачущей птицы, что обострило ситуацию на Хребте, так как группировка Мстислава, объединилась с орочьими силами на западном фронте.
Ожидаем восстановления поставок припасов и медикаментов».
Командующий южным и западным фронтом
Гроглагаэль
Королева запрокинула голову, позволив свитку свернуться в её ладонях. Война жрала золотые запасы Темнолесья, как бедняк, впервые увидевший деликатес. Но по заверениям верховного казначея золота должно было хватить с лихвой на четыре таких войны. Тут не могло обойтись без заговора или банального предательского расхищения ресурсов.
Мелисса приподнялась и, придав бумагу огню, заворожённо смотрела, как пламя поглощает письмо, не отпустила она его и тогда, когда огонь коснулся её пальцев. Пламя начало коптить и пытаться что-либо сделать с ладонью, не чувствующей боли, но последний раз пыхнув, сдалось и погасло, изрыгнув вверх струйку черного дыма.
Копоть с пальцев была стёрта мокрым полотенцем. Королева обернулась, как будто опасаясь, что за ней сейчас наблюдают, и, убедившись, что это не так, запустила ладонь под перины кровати. Странные выдались времена, когда даже королеве приходится носить с собой тонкий, не шире двух сложенных вместе пальцев, кинжал. Мелисса закрепила оружие рукоятью в низ под широкими полами платья на внутреннюю часть бедра, чуть выше колена, как когда-то носила клинки во времена былой воинской славы.
Как только королева вышла за порог комнаты, ей сразу же отдали воинское приветствие два стражника, вооружённых винтовками барабанного типа. Готовые везде следовать за королевой караулы последнее время как-то уж больно щепетильно исполняли свои обязанности. Возможно, это была паранойя, а возможно начальник внутренней стражи почему-то очень желал знать всё о передвижениях главы государства.
«Совет артелей Темнолесья уже заждался. Время поставить все точки над «i», – и лёгкая, будто по глади воды походка, понесла королеву в залы совета.
Глава 3. Живой можно не брать
Замковые коридоры приближали её к зале артельного совета. Мелисса гордо несла себя на встречу с промышленниками, к которым у неё было очень много вопросов. Но имело ли смысл задавать их напрямую, будучи в меньшинстве, занимая такие слабые позиции в этой дворцовой игре, ставшей в какой-то момент неотвратимой? Могли ли высокородные эльфы хотя бы помыслить об открытом пренебрежении этикетом и уважением в годы её былого военного величия?
Ответы крутились в голове мудрой эльфийки, словно кубик Энрё Рубика – белое становилось белым, красное – красным. Совет ведёт себя таким образом потому, что ему больше незачем скрываться. Значит счёт идёт даже не на месяцы, как королева считала ранее, а на часы. И это собрание, куда она идёт как бы по своей воле, вполне может стать для неё последней прогулкой к эшафоту.
До комнаты совета оставалось каких-то двести метров. Вот уже за поворотом должна была показаться дверь из красного дерева, как королева внезапно остановилась у распахнутого окна. С высоты птичьего полёта перед Мелиссой предстал вид на заново отстроенный, дымящий трубами предприятий НизенФейс.
Прежде, чем она обернулась, намереваясь возвратиться обратно в опочивальню, лёгкий сквозняк колыхнул пряди её волос, принеся свежесть и запах горящей древесины, так похожий на запах былых сражений. Однако двое эльфов охранников преградили ей путь, будто перед ними была не повелительница Темнолесья, а портовая девка.Взгляд Мелиссы скользнул по крепким фигурам ребят из конвоя, а то, что это был конвой, а не охрана, королева не сомневалась.
Нашивки на форме с аббревиатурой ST*, которые она к своему позору не заметила в начале пути от покоев, находившихся в тёмной части замка, говорили сами за себя (*Служба Темнолесья – особый отряд внутренней гвардии, состоящий из крайне радикально идеологически настроенных эльфов). Личные головорезы Хафилура, как преданные псы свято верили в технический прогресс, словно в божество, и в то, что все беды эльфийского рода из-за андедов и грибов.
– Я забыла шаль! – как будто себе под нос произнесла девушка, по военной привычке прижимая подбородок к груди.
– Вас ждут в зале совета, для вас там уже разожгли огонь… в камине, – добавил один из стражников и не думая пускать королеву обратно.
Взгляд Мелиссы остановился на верхней пуговице кителя одного из конвоирующих. Ей не нужно было видеть их лица, чтобы нутром ощутить откровенные усмешки. Усмешки – знак наконец-то захлопнувшейся ловушки, на теперь уже бывшую грибную королеву мёртвых. Одна из бровей девушки едва заметно дрогнула – то, за что ругал её учитель по фехтованию триста лет назад…
Артельный совет
– Ох не знаю, правильно ли мы делаем! – верховный казначей барабанил пальцами по древесному круглому столу. – Она же все-таки королева, герой не одной битвы, всегда идущая в авангарде! Не взбунтует ли народ?
– Ты, Нариэл, деньги лучше считаешь, чем государственные дела думаешь, – улыбнулся Валлолиэль, развалившийся в кресле, предвкушая скорую победу. – Народ сейчас войну проиграет, на которую его обрекла королева-гриб, а тут мы с праведным судом и меморандумом об отречении в пользу верховного совета.