Игра Эффира
– А ты храбрый парень, не даром полуэльф, – похвалила меня высокородная дама и я пришёл в себя, вновь смущаясь, что пялюсь на ту, что старше меня раз в пять, если не десять. – Я вижу в тебе магический дар!
– Магический дар? Но ведь магия – лженаука, это все знают, – переспросил я очевидную нелепость, уже ругая себя за то, что выставляюсь таким непутёвым.
– Боюсь, что для темных эльфов это так и есть. Но вот для тебя, в ком течёт человеческая кровь, это всё ещё реально.
Высокородная не успела договорить, как Нори встрепенулась и ворвалась в диалог.
– Всё, я в теме! Что я пропустила? О госпожа, кстати, как вас звать-величать? Хотя, особо без разницы, главное дайте нам, госпожа, квест. Супер квест!
– Называйте меня моим старым боевым именем – веерохвостая.
Эльфийка посмотрела поверх наших голов, но не прошло и секунды, как её взгляд обрушился на нас, неся с собой такую жестокость, от которой я поёжился.
– Взорвите этого робота вместе с фабрикой. И я хочу, чтобы, когда начали разгребать обломки, среди тел нашли сотрудника ST. После я буду ждать вас тут в это же время.
– Да! – вскрикнула Нори. – Долой режим королевы, долой ST! Мы сделаем это, веерохвостая!
На мгновение я заметил в глазах эльфийки непонимание и даже гнев, но потом наваждение пропало также как и появилось.
– Что до тебя, – обратила она на меня взгляд. – За моей спиной сеть подземелий старого города. Там, откуда бежал Луиджи ловкий со своими демонами, ещё полно нежити и нечисти. Там-то ты и сможешь, с-слутить кое-что для развития твоих способностей.
Облако дыма поднялось от самой земли, скрывая фигуру прекрасной носительницы маски, а когда оно развеялось, эльфиек уже не было. Впрочем, как и мешков с наворованным со складов артели.
– Делись! – потребовала Нори. – У тебя снова персональный квест. Хорош жадничать до чужого добра!
– Да я не жадничаю, – вымолвил я, снова ничего не понимая, и тут же девушка вскрикнула.
– Очешуеть, два групповых квеста и один в данже! Мажооор, – одобрительно протянула она. – Го пати искать, вдвоём не осилим!
Глава 11. Криптоключ
Евсей Борисович уставился в монитор. Педро-Диего, его личный секретарь, которого он обычно называл просто Петрович, молча стоял позади, прищурившись и поджав губы.
– И что, все средства ухнули туда? – медленно спросил Евсей Борисович, после чего не дожидаясь ответа вскочил и заорал, – папашка что, двинулся совсем в своей игрушке?! Заигрался, мать его, до маразма?!!!
Педро-Диего посмотрел на упавший на пол ноут. Тот не разбился, дорогая модель, металлический корпус, защищённый экран – если верить рекламе, с таким ноутом можно было купаться в бассейне, прыгать с парашютом, кататься на лыжах или вот так, от нервов скидывать с размаху на пол – ничего не будет.
Евсей Борисович постоял, посопел носом, потом почти спокойно обратился к секретарю.
– Петрович, скажи, нахера? Нахера он это сделал?
– Была пара моментов, когда бизнесом интересовались. Возник вопрос, как можно сохранить средства без риска потерять их в случае атаки конкурентов или других структур, – Педро-Диего говорил нарочито сухо, словно пытался спрятаться за формальными фразами.
– Ну точно! Собрать кучу бабла, вбухать их в… Как оно там называется, Петрович? – Евсей Борисович говорил, почти не разжимая губ, и морщился при этом, словно каждое слово царапало ему рот.
– Распределённый транш. Борис Геннадьевич сам придумал термин и сам все осуществил.
– Получается, что он взял бабки и раскидал их мелкими порциями…
Евсей Борисович замолчал, только пальцы продолжали двигаться, описывая круги в воздухе. Педро-Диего подождал некоторое время продолжения, но потом все же перехватил слово:
– Провёл серию мелких анонимных инвестиций. Анонимных – чтобы невозможно было отследить, мелких – чтобы… невозможно было отследить.
– Инвестиций, сука, – прошипел Евсей Борисович. – Инвестиций – чтобы невозможно было отследить, да?
Педро-Диего кивнул.
– И достать теперь это бабло невозможно? – спросил Евсей Борисович.
Педро-Диего кивнул и продолжил:
– Был ключ. Криптоключ. Борис Геннадьевич закодировал систему траншей так, чтоб даже от нас невозможно было отследить.
– Не доверял, значит? – сказал Евсей Борисович.
Смотрел он при этом в стол, отчего был похож на провинившегося школьника. Педро-Диего кивнул, но вспомнив, что Евсей Борисович его не видит, заговорил вслух:
– Тогда предполагалось, что у нас может действовать агент. Чей он, было неясно, но…
– Мне он, сука старая, не доверял! Чё тебе неясно, – прошипел Евсей Борисович.
Он выпрямился, посмотрел на помощника, со всей злости сжав кулаки. Затем сел в кресло и, осознавая патовость ситуации, обмяк. Педро-Диего прошёл через кабинет, чтобы достать из бара бутылку и, плеснув в рюмку коньяку, поднёс его боссу. Тот выпил залпом, выдохнул и закашлялся.
– Спасибо, Петрович, – сказал он. – А если б был этот грёбаный ключ, мы могли бы отследить все эти распределённые, мать их, транши?
Педро-Диего кивнул.
– Там все было по-хитрому организовано. Инвестиции могут быть изъяты в течении двадцати четырёх часов в полном объёме.
– Это если их не просрали, – вполголоса добавил Евсей Борисович.
– Вместе с дивидендами, – закончил Педро-Диего.
– И сколько там? – спросил Евсей Борисович.
Педро-Диего пожал плечами.
– Когда выводили, было полтора триллиона. Динамика рынка непостоянна. Но сильно он не проседал за этот период, а значит, даже если где-то какая-то часть потерялась, другая могла подрасти. В этом и была общая идея Бориса Геннадьевича – не полагаться на одну или десяток инвестиций, а инвестировать почти напрямую в структуру рынка. Это обеспечит надёжность и…
– Заткнись, Петрович, башка трещит, – почти простонал Евсей Борисович.
Наступила тишина. Потом босс снова заговорил:
– Значит, так. Бабок у нас сейчас – чисто на поддержку штанов. Так?
Педро-Диего уже по традиции молча кивнул.
– Все свободное бабло старый хрен засунул в свои распределённые, как их там… А ключ? Куда, кстати, он дел ключ? А?
Секретарь ответил не сразу. Он сперва подумал, вспомнив Бориса Геннадьевича и его принципы, его слова. И слова о сыне в том числе.
– Запомнил. Ключ – это пароль, набор цифр и букв. Их надо ввести в консоли, и в ответ консоль предложит набор команд. Можно будет ввести номера счетов, куда следует произвести обратную транзакцию, и в течение двадцати четырёх часов все…
– Запомнил, сука. Запомнил и сдох, – медленно сказал Евсей Борисович. – Но сдох он не просто так, он сдох в этой своей дурацкой игре. А значит…
Он снова замолчал. Педро-Диего тоже притих.
– Кто там у нас разбирается в этой хреновине? Тащи его сюда, – скомандовал наконец Евсей Борисович.
– В транзакциях? – уточнил Педро-Диего.
Босс глянул на него и покачал головой.
– В игре, Петрович! В игре! В транзакциях пока нечего разбираться! – рявкнул он.
Педро-Диего кивнул и быстро выскочил из кабинета. Евсей Борисович встал, погрузившись обратно в свои мысли и маясь в ожидании специалиста, обошёл стол и поднял свой ноутбук.
В этом кабинете Виталик ни разу не был. Перед его глазами предстала большая, почти пустая комната, одна стена которой представляла из себя сплошное стекло. Посреди кабинета красовался огромный стол, а за ним и соответствующее по статусу кресло… и босс – парень, считай одних с ним лет, в дорогом мятом костюме. Секретарь руководителя, который проводил Виталика сюда, быстро пересёк кабинет, тихо что-то сказал начальнику, на что тот одобрительно кивнул.
– Слушай, ты ж в этой нашей игрушке разбираешься, верно? – сказал босс.
Виталик почувствовал, что злится. Его выдернули с работы, его тащили через полгорода ничего не объясняя, приволокли сюда и все ради того, чтобы молодой остолоп задавал идиотские вопросы? Он подавил раздражение – вылететь с работы не хотелось, а молодой начальник, по слухам, был тот ещё кадр. Мог и выгнать без штанов. А деньги, работа? Интересная работа, между прочим! Особенно после мутной смерти пяти программистов, которые все это разрабатывали в самом начале. Ведь ему приходилось разбираться в записях, кодах, алгоритмах. И Виталик то и дело поражался, как хитро и умно был построен интеллект игры.
– Разбираюсь слегка, – ответил он боссу, параллельно прокручивая у себя в голове, – «Как же его… Евсей, вроде. Папаша его Борисом был, значит, Борисович. Вот старикан игру любил! Тоже нервный был, но игру он любил».
– Скажи мне, Витя, – Евсей Борисович явно пытался говорить задушевно, и Виталику стало смешно – имя-то босс перепутал. – А если кто подохн… умрёт в этой вашей… нашей игре, записи его останутся? Память его там, сумки.
Секретарь наклонился к уху босса и что-то шепнул.
– Да, инвентарь всякий, останется?
– Конечно. Игра постоянно сама себя бэкапит. Шифрует и бэкапит.
Босс поморщился, словно услышал что-то плохое. А что плохого-то может быть в бэкапах? Особенно в шифрованных. Сохранность данных, устойчивость к разного рода атакам – это же очень важно. Виталик хотел всё это сказать, но посмотрел на лицо босса и промолчал.
– А достать эти записи можно?
– Ну да. Надо зайти в игру, отправиться на место смерти персонажа, ввести в консоли команду…
– На место смерти? А ты знаешь, где умер… мой отец?
Начальник замялся в своей фразе, и Виталик понял, что слухи о том, что Евсей Борисович терпеть не может отца, а второй, в свою очередь, подозревал сына в том, что тот хочет прибрать к рукам корпорацию – сплошная правда. И тут Виталик вспомнил ещё кое-что и замялся.
– Ваш отец… Он умер… Ну, там война была, большая битва… – сам Виталик не присутствовал, но логи битвы смотрел.
– Ну? – босс, кажется, начинал сердиться.
– В общем, надо попасть на место смерти и выяснить. Его как-то по-хитрому убили, особым оружием. Понимаете, там, в игре… Короче, может оказаться, что часть данных стёрта безвозвратно.