– Бездна от бездны, семи кругов ямы бездонной, – я взял паузу на вдох воздуха и чтобы отхлебнуть из бутыля с надписью «Три надежды», после чего продолжил вызов. – Кремневыми замками отворись… Грамдахкон я вызываю тебя!
Тут я почувствовал, как мне резко поплохело. Захотелось спать прямо тут, во время этого хаоса, невзирая на шум и беготню очумелых от взрыва людей и нелюдей.
«Пей и укажи ему на цель!» – скомандовала Лиза, и я только сейчас заметил, как ни в чём не бывало стоящего передо мной Грамдахкона.
Демон больше не смеялся, он напряженно смотрел в моё лицо, слегка наклонив голову, чтобы видеть поле боя.
– Не стреляй, Креста ранило! – кричали из-за двери цеха.
– Добить его, господин? – уточнил демон.
«Нет, пусть лежит и мучается. Пока он лежит, сюда не будут кидать бомбы и палить наугад. Убивай тех, кто придёт его вытаскивать», – вновь раздался голос Силизи.
– Убивай всех, кто зайдёт, – произнёс я, и демонёнок кивнув скрылся из виду.
Я потянулся к бутылке, но рука почему-то не слушалась. Повернув голову, я узрел окровавленные ошмётки плечевого сустава. Голова закружилась, надевая на мою голову чёрный дымчатый мешок.
***Разрыв соединения с персонажем. Потеря сознания***
Перед глазами всё ещё плыли трупы нашпигованных свинцом, застывших в кровавом мёртвом танце, людей и нелюдей. Голова пульсировала и болела то ли от взрыва, то ли от осознания того, что я стал палачом. Пальцы правой руки затекли, сжимая левое плечо, разодранное осколком от брошенной бомбы.
***Разрыв соединения с персонажем. Потеря сознания***
Барабанный карабин не затыкался. У коричневого орка, спрятавшегося за дверью грузовика, такое ощущение, что не заканчивались патроны. Или дело было в том, что кто-то сзади подавал ему уже снаряжённые барабаны.
Нори лежала изрешечённая, с широко раскрытым ртом… вот только больше из него не сыпались колкости и шутки. Воровка умерла навсегда. Голова Якова теперь походила на разломанный по диагонали окровавленный горшок с просвечивающими сквозь кровавую массу побледневшими тканями. В этом крошеве лежал и Крест. Среди общей стонущей массы я не мог различить, жив он ещё или уже нет.
– Грамдахкон! – воскликнул я, борясь с опьянением и болью, указывая на огневую точку. – Стрелок!
– Щазззз, – пропищал демон, прячась за трупом мечника, который ещё вздрагивал от попаданий стай дроби – орк палил из своей дуры по живым и мёртвым.
***Разрыв соединения с персонажем. Потеря сознания***
Боль вновь прогнала бред, и я пришёл в себя. Плечо кровило, а вдали слышались звуки сирен полицейских экипажей. Чёрт их, я умру в тюрьме или тут от потери крови.
– Бррру-тооооо-лиииииб, – как из-под воды раздался звук.
– Что? – повернул я голову к лежащему трупу администратора рыболовецкого цеха.
– Бру-то-либа зови! – закричала книга будто из-под воды. – Меня ж твоя тёлка сожрёт, страничка за страничкой! Тридцать четвёртый лист открывай, зови Брутолиба!
Пальцы не слушались. Особенно пальцы левой руки, которая висела на лоскутах кожи. Я перебирал листы книги одной окровавленной рукой, замечая, как жадно впитывают её страницы мою кровь – ни один рисунок, ни одна из завитушек не были испорчены вытекающей из меня жижей.
Заклинание произносилось тяжело, я терял сознание, наверное, раза два или три.
– Брутолиб я вызываю тебя! – наконец завершил я призыв.
Из утреннего воздуха до моих ноздрей донеслась гниль, как будто разом выкачали все краски, и передо мной появился он.
В белом кожаном плаще, с нелепой птичьей маской, скрывающей лицо, из тени шагнуло тучное гуманоидное существо, выглядящее, как будто шарж-карикатура на какого-то нелепого толстяка.
– Варлок, ты, я вижу, ранен и мана на исходе… – размеренно, тонким голосом произнёс явившийся.
Откуда-то я знал, что под птичьей маской он, демон, облизывает свои пухлые губы.
– Переверни! Переверни меня, хуже будет, – закричала книга.
Закричала не мне, своему хозяину, она обращалась к демону. Глаза толстяка сквозь красные стёкла маски округлились. Он наклонился надо мной, чтобы захлопнуть волшебную книгу, взглянув на лик кожаной обложки.
– Чё, жизнь не дорога? – закричал на здоровяка трактат. – Ты знаешь, кто это?!
– Кто? – удивился демон в белом.
– Трахарь Лизы в пальто!
На этих словах я потерял сознание снова, не успев дослушать разговор книги и демона.
Спустя неопределённое время
– Бегом, бегом, бегом!
Она била меня по лицу. Нори, та, что недавно лежала бездыханной, сейчас не имела и царапины.
– Ты же мертва! – удивился я. – Или я мёртв?
– Потом отыгрывать будешь. Мы победили, а я загрузилась лут собрать! – огляделась девушка. – Валить надо быстро, а то копы уже близко!
– Они все мертвы? – пользуясь руками девушки в качестве опоры, поднялся я, осматривая остатки усеянного трупами цеха.
– Жизнь такая, Эффирка. Бегом же! – взвизгнула Нори.
И я чуть ли ни силком был уведён канализационными путями прочь. На зажившее плечо, блестящее из-под лохмотьев окрашенной в красное рубахи, я как-то и не обратил внимания.
– У меня для тебя есть подарок.
Нори сунула в мои руки что-то холодное и липкое. Я собрал взгляд в своих ладонях, еле концентрируясь на утраченных мной пару дней назад золотых карманных часах.
– У меня, короче, план есть! – болтала девушка. – Давай организованную преступность к земле приучать. И цеха под свой контроль ставить! Людей нужных я соберу, будем как грибы в масле кататься!
Глава 18. Два разных варлока
Я спал как убитый. Мне виделся один и тот же сон – кошмар про то, как по мне стреляют из барабанного дрободана, а я, вусмерть пьяный, посылаю сквозь горы тел на убой очередного демона.
Я приподнялся на локтях, осмотрев комнату, куда попал волею Крошки Нори, всё твердившей, что ей нужно в какое-то место, называемое «офлайном». Хмурый трактирщик с порога заявил нам, что свободных комнат у него нет и не будет, но положенные девушкой на стойку одна за одной серебряные монеты его переубедили.
Флешбек
– Это за комнату! – дзинькнула первая серебряшка о деревянную стойку.
– Это за молчание! – дзинькнула вторая.
– А это гарантия, что мы твои постоянные клиенты, – дзинькнула третья.
«Это же целое состояние!» – округлил я глаза, смотря поочерёдно то на стопку серебряных, то на Нори, пока трактирщик с безучастным лицом накрыл деньги ладонью.
– Простите, милейшие судари, я не узнал вас! У меня как раз есть лучшая комната.
– Ещё бы, мы ж такие неприметные, нас все не узнают! – улыбнулась Нори и снова потащила меня, на этот раз наверх, вслед за хозяином корчмы.
Закинув меня на одноместную лежанку и закрыв дверь, Крошка дала дополнительные указания трактирщику, будто была завсегдатай в этом заведении.
– Моему другу тазик с горячей водой, чтоб мог умыться, еду с выпивкой на стол и пошли кого-нибудь за приличной одеждой, достойной полуэльфа его происхождения. К нему обращаться дон Эффириум только в случае, если он сам к тебе обратится. И помни, любезный, семья… – Нори почему-то выделила это слово, – … всегда помнит своих друзей и врагов.
Могу поклясться, что на этих словах девушка похлопала его по щеке, после чего я снова вырубился.
Спустя неопределённое время
Голова болела. Я поднялся с кровати, чтобы лучше оглядеться. На столе меня ждала кружка пива и вяленое мясо, а у подножья кровати остывал свежеподставленный тазик с водой.
Вчера я каким-то образом смог раздеться… или это Нори меня раздела? В любом случае, оглядевшись, я не заметил своего рванья – на смену кровавым лохмотьям на стуле меня дожидались аккуратно разложенные брюки, белая кружевная рубаха золотого пошива и жилетка с коричневыми вставками. На вешалке у входа висела верхняя одежда: плащ и в тон ему такой же черный цилиндр с загнутыми полами.
– Я тебя уже вымыла. Ты проспал больше двенадцати часов, сейчас ночь, – Лиза появилась на табурете у стола, скрестив копытные ноги. – Как ощущения?
– Паршиво, – не соврал я, забирая со столешницы двумя руками, чтобы случайно не пролить, тяжеленную для любой жидкости кружку с пивом.
Холодный поток, идущий прямо в желудок, такое ощущение, что физически смывал боль с моего мозга.
– Тебе надо больше практиковаться, – сочувственно вымолвила Лиза.
– Убивать? – сказал я, глядя в холодный солод.
– Убивать, подчинять, исследовать другие свои особенности, – Лиза осмотрела мою комнату. – И постоянно менять квартиры…
– Слушай, я ведь просто хотел сходить с тобой на свидание. Я не революционер, – поднял я глаза на девушку.
– Но ты хотя бы живой. Тех, кого вчера и на прошлой неделе положили, они тоже не были революционерами. Думаешь, хоть один завод стал платить нормально? Они просто наняли новых рабочих из числа бывших безработных и дальше продолжают эксплуатировать нас, людей.
– Ты не человек же, вроде, да и я как-то тоже, – просипел я, заглотив чуть больше пива, чем мог осилить за один раз.
– Ты пойми, классовая борьба касается всех. И, если её не ведёт рабочий, это не значит, что её не ведёт капиталист.
– Я не хочу больше убивать, – потупил я взор.
– Эй, ты мне должен! А значит ты должен революции.
– Ты говоришь о свержении королевы, про которое все вокруг твердят?
– Вот плётка, – Лиза показала мне свёрнутый кожаный кнут. – Она останется плёткой в любых руках: королевы или артельных олигархов – не важно. Ты должен разрушить сам инструмент угнетения.
– Как? – не понял я.
– Пока не знаю! – опустила глаза Лиза. – Но я обязательно докопаюсь до сути, ты, главное, не умри раньше времени.
Я снова проснулся от того, что в дверь вошла Нори. За окном светало. Был ли мой разговор с Лизой реален или нет, я не знал. Хотя, что такое реальность? Не то ли, что мы видим и чувствуем?