— Мне всё нравится! Чак отличный специалист, и мне кажется, что мы уже близки к развязке этого дела, — улыбнулась лисодевочка.
— Это очень хорошо, — кивнула Самалит. — Берегите себя. Если что, кричите на помощь, вышлем к вам спец волков.
“Берегите себя, но бойцов я вам не дам… но если надо, то кричите”, — расшифровал мозг Чака бабушкин посыл. — “Конечно, какой там торговец органов, когда можно выиграть в целой фурри войне.”
Мама с отцом были правы, бабушка думает только о корпорации и о её преуспевании — ожидаемая профдеформация лидера.
Голограмма погасла, а на коммуникатор тут же пришло другое видео-сообщение. Чак по привычке вывел его на большую голограмму. По центру изображаемой комнаты стояло на коленях два фурри волка, его отец и мать, окружённые полуфурри белками.
— Не придёшь в лесополосу под Хилсаммер стрит, 49 до полуночи, они разделят судьбу убиенных тобой наших братьев. Можете хоть всем кланом на обмен явиться, иначе заложники умрут. Часики тикают, пёс! — вещала белка в маске на внезапно оборвавшейся записи.
Слов больше не было. Дыхание замерло. В сознании Чака буравила одна только мысль:
“Как же так, ведь всех волков эвакуировал клан?”
Он попытался позвонить на коммуникатор, с которого пришло сообщение, но номер уже не существовал.
Глава 11. Мечом и порошком
Чак корил себя за то, что поверил волкам на слово, что не позвонил родителям, когда это было ещё возможно. Сейчас, конечно же, их коммуникаторы были не доступны.
“Тупые кровожадные белки”, — мелькало в его голове, он уже летел туда, куда указал хрен из видео.
— Стой! Туда нельзя! — взъерепенилась Эйни, вокруг её головы снова летали звёздочки Спирита.
— У них мои родители, — сухо сказал Чак.
— Почему они сказали, чтобы ты приходил хоть со всем кланом? — не унималась Эйни.
— Может, они хотят мира и переговоров?
— Или на месте встречи вас… — Эйни поправилась. — Нас всех ждёт засада или фугас.
— Не выдумывай, какой фугас? — отмахнулся Чак.
— Смотри, если ты туда приедешь, твой Спирит рейтинг оборвётся, — на глазах лисодевочки выступили слёзы, а сама она показывала дрожащей ладонью на голубые пиктограммы, парящие перед самым лобовым стеклом. — Надо звонить Самалит!
— Она же говорила, что не даст людей! Думаю, даже если её детей возьмут в плен, — покачал головой Чак.
— Чак, не нужно решать такие дела с горячей головой! Ты находишься внутри проблемы и естественно под её властью. Выйди, подыши свежим воздухом, а я пока позвоню Самалит, — прошептала Эйни.
— У тебя есть её номер? — удивился волчонок.
— Да, на коммуникатор пришло, сразу после разговора по голопроектору, — поспешно ответила лисодевочка.
— Чёрт-те чё происходит! — выругался Чак, но остановил машину и, съехав с флай линии, припарковался на крыше одного из зданий, что строжайше запрещено нормами передвижения по городу, под угрозой лишения прав.
Он хлопнул дверью, глубоко вдохнул воздух. Внутри было зло и жестоко. Пара подушечек никотинки отправилась в рот, а перед глазами предстал играющий неонами город Дрим Сити.
“Долбанная мечта… для кого-то мечта, а для кого-то пожизненная каторга”, — злился Чак на белок, на себя, на Самалит, на весь мир.
И только сейчас первый раз за много-много лет он воззвал к системе, закрыв глаза. Система показала ему его личный рейтинг — 24233, даже наполовину не дошедший до первой несгораемой цифры. Злость испепеляла его, и было видно, как цифры таяли на глазах. Сумма стала равна 24000, когда Эйни окликнула Чака — минус 233 за гнев.
“Хороша система”, — подумал Чак, возвращаясь к машине.
— В общем, я связалась с твоей бабушкой, она сказала нам оставаться на месте, сейчас приедет специалист, — лисодевочка сделала вид, что улыбается.
— Специалист? — недоверчиво переспросил её Чак.
— Я видела, ты взывал к Спирит. И что там? Много до первого умения? — попыталась отвлечь парня от плохих мыслей Эйни.
— Больше половины, — подавленно ответил Чак, садясь в кресло.
— А если бы ты набрал пятьдесят тысяч, то чего бы попросил у Спирита?
— Неуязвимости, чтобы ходить по городу и мочить таких вот, как эти белки, — сердито прошипел он.
— Ну, неуязвимость на первых порах система тебе не даст точно, возможно, ускоренную регенерацию. Как у рептилий, только быстрее раз в десять. Как тебе, а? — отвлекала Чака Эйни от груза вины и злобы.
Но Чак её не слышал, а положил обе руки на руль, наклонился головой и лёг, прислонившись к штурвалу вплотную.
Кто-то постучал в стекло бронемобиля. Кто-то невысокий, весь в белом экзокостюме, из-под которого кусками торчала такая же белая шерсть. Маска шлема фурри кота отъехала вверх, и на Чака с Эйни недоумевающе смотрели каре-зелёные глаза, а нос гостя был розовым, налитым кровью — он очень спешил или нервничал. За спиной того, кто стучал, Чак разглядел пару мечей катан.
Морда кота скривила недовольную гримасу, и правая лапка постучалась в стекло ещё раз. Чак приоткрыл стекло, чтобы спросить, что ему надо, но фурри начал свой монолог первым.
— Вы чё такие медленные? Э, волки! Давай-давай-давай, мигом дверцу открывай! — кот сжал перед собой кулаки и сделал несколько трясущих движений, будто у него в руках было две бутылки шампанского.
— Чего тебе, друг? — спросил Чак.
— Есть мильён? — наклонил голову набок кот.
— Тут не подают, тут сами нуждаются, — ответил Чак и начал закрывать окно, но лапа кота уже проникла в салон и будучи зажатой у самого потолка, вытащила указательный и средний палец в сторону Чака.
— Не нажал ты на крючок, бедный-бедный ты волчок, — пальцы фурри начали движение вверх и вниз в резонансе друг с другом.
— Вытаскивай лапу, а то отрежет! — огрызнулся Чак.
— Больно, больно, больно! — запричитал кот.
Потом он спокойно достал второй рукой из нагрудного кармана мелкий пакетик с чем-то белым и с силой ударил себя в нос. Пакет лопнул, распылив содержимое по всей мордочке. Чак и Эйни смотрели на дурака, как на дурака. Кота передёрнуло от снюханного, и он начал умываться второй свободной лапой, облизывая то лапу, то мордочку, убирая остатки порошка с усов.
— Не отрежет, у меня бронеперчатка, а у тебя, чай, не гильотина на окнах, — пояснил кот, показав в застрявшей руке фигу. — Ну, волчата и лисята, колитесь, зачем звали? Чё у вас там-тут-где стряслось?
— И это специалист от Самалит? — скривила лицо Эйни.
— От самалёт, — огрызнулся кот. — Отдай лапу, затекать стала. Я Меч, но друзья-придурки называют меня Мяч. Вы очень похожи на моих друзей, и потому я спрашиваю вас, медлительных псовых, ещё раз. Что нафиг у вас тут произошло?
— Ты же кот… — Чак открыл сначала окно, а потом дверь. — Ты хочешь сказать, что работаешь на волков?
— О! Расизм, на первой встрече, всё как я люблю! — возмутился Мяч и, приблизившись к Чаку вплотную, привстал на цыпочках, чтобы почти касаться носа человека. — Ты скажи, это потому, что я белый?
— Да мне плевать на цвет твоей шерсти! — огрызнулся Чак. — Ты помогать пришёл или наркоту на крыше нюхать и паясничать?
— А кому это когда мешало совмещать? — пожал плечами кот.
— А тебе не мешает употребление всякого работать на волков? — вышла из машины Эйни.
— Мне кажется, моя работа на волков мешает мне употреблять всякое, — отмахнулся Мяч, пока не разглядел лисодевочку целиком. — От ты ж какая лисичка! Че такую трансформацию выбрала? Любишь командую игру, да?
— Угу, давай к своему заданию, — вернула девушка кота на землю.
— Да-да-да! — затряс головой Мяч. — Давайте ваше задание, сделаю в лучшем виде.
— Открой линию визуального контакта на коммуникаторе, — попросила Эйни.
— Для таких, как ты, крошка, моя линия открыта всегда, и не только в коммуникаторе, — скривил усмешку Мяч, опустив один окуляр шлема.
Но его лицо становилось всё серьёзней по мере просмотра записи, а когда она закончилась, кот сообщил:
— Короче, котаны… в смысле волканы, на поводу у колонков идти нельзя.
— У кого? — переспросил Чак.
— У белок, — пояснил Мяч. — Они позавчера массово одноразовые гранатомёты закупили, вас просто там сожгут.
— Но у них мои родители! — возразил Чак.
— Если они ещё живы, то твоё прибытие на место лишь усугубит ситуацию. Вас сожгут, а их казнят всё равно. Или я не знаю белок.
— Что же тогда делать? — спросила Эйни.
— Занимайтесь своими волчьими делами, а я пойду сделаю белкам предложение, от которого они не смогут отказаться. Я не волк, по мне они стрелять не будут… по крайней мере сразу. А когда всё случится, будет уже поздно.
— Гарантии? — нахмурился Чак. — Что ты сможешь вытащить моих родителей из плена.
— Я сделаю так, что белки сами будут предлагать мне отдать твоих предков. Уверяю тебя, мой белый брат, сегодня вечером ты узнаешь и что война закончилась, и что родичи твои в безопасности.
Кот щёлкнул пальцами и в его руки упал трос, свисающий откуда-то сверху. Фурри зацепил его за грудные пластины и тот рывком унёс белошёрстного наркомана вверх. Воздушный мотоцикл Мяча дёрнулся с места, сразу же эффектно дрифтанув на повороте и уходя из виду за небоскрёб.
— Думаешь, справится? — прошептал Чак Эйни.
— Он же от Самалит, а она кого попало не послала бы, — утвердительно кивнула Эйни, добавив бравады в голос, чтобы Чак не сомневался, что дело выгорит.
— Мы должны вернуться к клинике Длизы. Нужно организовать засаду с вечера, — тяжело выдохнул Чак.
Сюжетная линия Мяча
Мяч бы подъехал как всегда сверху, но белки оборудовали блокпост на крыше здания и безусловно бы открыли огонь по всему, что остановилось бы над их офисом.
Кот облизнул свой запудренный нос и начал диалог. Нет, его собеседник не звонил ему ни по одному из видов связи, Мяч говорил сам с собой.
— Белочки-белки, пушистые ублюдки! Аха-ха-ха! Фух! Чё ж так накрыло-то? Нет, ты что, Мечик, мне не страшно, я просто думаю, как туда попасть.