Рост уверенно поднял руку, на которой заблестела медная пластина.
— Остановись, — приказал он, выпустив энергию артефакта. И, как ни странно, существо подчинилось, парализованное силой древних предтеч.
Оно замерло, превратившись в гротескную статую. Созданную из волн серебра, в которых угадывались силуэты ужасных чудовищ и искажённых от боли человеческих лиц. Рост воочию увидел лицо дьявола, а потом обратил зрение. И нашёл глубоко внутри этого монстра человеческую ауру. Фриборн. Его ненависть, отчаяние и боль, вместе с сильнейшим желанием выжить и выбраться отсюда сформировали рой таким, каким он стал…
Они создали чудовище.
И Рост сделал для него единственное, что было в его силах — избавил Фриборна от страданий. Он освободил его душу, распылив его ментальный образ ТОР-энергией. Из-за чего капрал почувствовал, что рой перед ним практически утратил свой разум, став ведомым. И Рост вобрал его в себя.
А затем… затем он спустился к девочке с прострелянной головой. И похоронил тело своей дочери.
Прошло ещё несколько долгих часов, пока палачи наконец не добрались до него. Рост сидел на песке и любовался закатом, катая в руке игрушку древних. Машину времени, с которой никогда и ни при каких условиях нельзя было играть.
— Так зачем вы её создали? — спросил Рост при виде трёх приближающихся фигур в чёрных капюшонах.
— Зачем был создан огонь? — вопросом на вопрос ответил предтеча, сев напротив него, оставив позади своих сопровождающих. — В иных руках он сеет лишь разрушение и смерть.
— Но кого-то он всё-таки обогреет и даст пищу.
— Верно, — кивнул палач. — Это и есть вселенское равновесие.
Рост улыбнулся и протянул ему артефакт:
— Ключ. Можете забрать его себе. Он мне больше не нужен.
— Уверен?
— Да. Я закончил свои дела. Наказал злодеев и спас невинных… Ха! Даже немного смешно! Получается что, я достиг баланса?
— Получается так. Но, как ты уже понял, это вовсе не статичная переменная. Другие варианты реальности также нуждаются в соблюдении гармонии.
— Значит, чем скорее вы закончите со мной и пойдёте дальше блюсти вселенское равновесие, тем лучше. Только учтите, теперь я и не человек вовсе. Рубить придётся намного дольше.
— Да. Став роем, ты потерял свою человечность. Перестал существовать, как физическая единица альтернативного пространства и времени. Поздравляю, больше ты не являешься причиной дисбаланса…
— Да неужели? И вы пришли сюда только за тем, чтобы сказать мне это?
— Нет. Ещё мы должны были поприветствовать нового Хранителя пространства и времени.
На лице Роста читалось недоумение. Это что, такой пранк галактического масштаба?
— Да, ты не ослышался. Мы предлагаем тебе работу.
— Ну нихрена себе! Вот это мне прилетело… Что, уже сами не справляетесь?
Пришелец кивнул:
— Слишком много в мире появилось «проснувшихся». Таких как ты. Слишком много рисков того, что вселенная разрушится из-за их необдуманных действий. Поэтому нам нужен кто-то, кто сможет мгновенно перемещаться в нужное место и время, и…
— И казнить тех, кто неугоден лично вам?
— Сперва, поговорить. Попытаться убедить или же заставить соблюдать равновесие. Ну а если не останется другого выхода, то ликвидировать. Как видишь, всё просто.
— Мальчик на побегушках у творцов всего сущего. Нет, лучше — чистильщик. Звучит уже не так хреново. Но всё же…
— Главная цель — разумная энергия, называющая себя Тау. Именно он сейчас максимально дистабилизирует систему в большинстве вариантов вселенной. Тебе предстоит немало работы. Если конечно согласишься…
— Спрашиваешь⁈ Пока Тау существует на свете, я места себе не найду! Где подписать?
Предтеча поднялся и вернулся к своему конвою:
— Ты принят. Координаты места и времени отразятся в твоей памяти. Используй ключ и жди дальнейших указаний. И Рост…
— А?
— Тебе дарована высочайшая честь. Ты первый среди «младших», что встал подле нас за последние миллионы световых лет…
— Бла-бла-бла. Валите уже! Мне на работу пора, — ухмыльнулся Рост.
Предтеча кивнул, и вместе со свитой испарился на глазах.
— Новая работа, да? Чёрт… А ведь я даже не успел перевести дух. Эй! А отпуск то мне хоть причитается⁈ — крикнул он в небо.
«В могиле отдохнёшь» — вдруг пронеслось у него в голове.
— Ахилот⁈ Ты-то откуда здесь взялся⁈
«Твоими стараниями прямиком из ада. Знал бы, сколько уже лет я зову тебя!»
— Нехрен было убивать самого себя на корабле, придурок. Ладно. Где ты?
«Далековато от тебя. Но уверен, мы скоро встретимся. Я тут недавно узнал от предсказательницы, что сердце моей дочери будет отдано человеку с Земли. Ты что-нибудь знаешь об этом?»
— Предсказательница? Отдать сердце человеку? Что за ерунду ты несёшь?
«А ещё она сказала, что этот человек знаком с тобой. Так что, извини, но ты теперь не отвертишься. Мы вместе найдём этого ублюдка, и я прикончу его!»
Рост захохотал в голос. Такого развития событий он никак не ожидал. Вот так новость, так новость! Дочке Ахилота вскружит голову кто-то из его знакомых землян. Уму непостижимо!
«Скажи мне, где ты находишься?»
— Ты меня не узнаешь, — съязвил Рост. — На Торусе я. Приезжай. Заодно составишь мне компанию в одном деле. Снова порталы, бешеные твари и искусственный интеллект с садистскими наклонностями. Может и предтечи заглянут на огонёк.
«Дерьмовый расклад. Впрочем, как и всегда. Но мне уже бояться нечего… Кстати, ты забыл упомянуть рой»
— Не забыл. До встречи, убийца.
«До встречи, Девастатор»
Александр ЗимовецЧернолесье
Пролог
Смерть — поворот дороги,
Кто завернул — незрим.
Снова твой шаг далекий
Слился в одно с моим.
Стерты земные грани.
Смертью не обмануть.
Призрачно расставанье.
Подлинен только путь.
— Помогите! — отчаянный крик прокатился эхом, затихая в вершинах черных сосен.
Улег поднял голову и прислушался. Настороженную тишину ночного леса нарушало только тихое отдаленное стрекотание, похожее на пение сверчка. Так глубоко в лесу птиц было уже не встретить, а вот насекомые еще попадались.
Он совсем, было, приготовился ко сну: выбрал место на хорошо просматриваемой полянке, начертил вокруг себя круг отрицания шириной в добрый десяток шагов, постелил на холодную землю плотный плащ, укрылся вторым, запасным, подложил под голову сумку и приготовился провалиться в сон часов хотя бы на пять-шесть. Способности Улега позволяли не спать по три дня, почти не чувствуя усталости, но основательная экспедиция в Чернолесье требовала куда большего времени. Вот и сейчас он чувствовал, как тяжесть в ногах и в веках начинает понемногу брать свое. Если он хочет без приключений добраться до какой-нибудь деревни на опушке, нужно было хоть немного вздремнуть, а тут такое.
Однако не приснился ли ему этот крик? Очень может быть, что и приснился: он начал проваливаться в сон сразу же, как только голова коснулась кожаной сумки, набитой трофеями и издающей сладковатый запах собранного в лесу горицвета. Да и кто бы мог кричать так глубоко в лесу? Простой крестьянин сюда просто не доберется: его сожрут намного раньше, а егерь не станет кричать: он знает, что никто его здесь не услышит. А во-вторых… Было еще какое-то "во-вторых", которое Улег спросонья даже и не осознал до конца.
— Помогите! — снова раздалось где-то, кажется, совсем недалеко. Улег вскочил, торопливо набрасывая плащ и хватая прислоненную к стволу аркебузу. Теперь он не сомневался: в смертельно опасной глубине Чернолесья действительно кто-то кричал о помощи. Кричал по-русски.
Глава 1
Двери поезда открылись передо мной, выпуская на станцию, и я завертел головой по сторонам, не зная, куда идти. В новой квартире, которую Артему недавно купили его родители, я не был еще ни разу, а потому даже толком не знал, какой выход из метро мне нужен. Налево или направо?
Потратив пять минут на то, чтобы свериться с картой в телефоне, я выбрался, наконец, из подземелья на освещенный ярким солнцем, запруженный машинами проспект на окраине Москвы. Настроение было ужасное. Мне уже совершенно не хотелось идти к Артему — хотелось прийти домой упасть на кровать, не отвечать на вопросы родителей, а только лежать и глядеть в потолок. Но раз уж обещал…
Во-первых, как ни крути, а тройки по правовым основам журналистики я не избежал, а значит прощай, стипендия. Гребанный препод-зануда, читающий лекции по бумажке, и гребанный, совершенно мне ненужный нетворческий предмет! Не сказать, что мне теперь грозит голодная смерть, но, все-таки, неприятно. Придется чаще обращаться к родителям, а я этого терпеть не могу, хоть они никогда не откажут. В двадцать лет просить у отца денег на кино это как-то…
Конечно, всегда есть Хватов со своим журналом, но тогда все лето придется принести ему в жертву. Да и даже если забыть про деньги — привыкнув еще с начальной школы быть отличником, которому все легко дается, я всегда воспринимал плохие оценки болезненно. Может быть, пора отвыкать?
Во-вторых, Алина. Здесь все совсем грустно. Последний наш разговор в Вотсаппе, затянувшийся до двух часов ночи и помешавший мне выспаться перед чертовыми правовыми основами, оставил в душе ощущение холодной пустоты. «Тебе абсолютно ничего не надо, ты живешь, как живется. Пока ты учишься, это не так заметно. Но после универа ты превратишься в обычного бесцветного неудачника, застрявшего в своем выдуманном мире. Знаешь, сколько таких вокруг? Невнятные замызганные мужики в мятых футболках с пивными животами, воображающие себя светлыми паладинами. В прежние времена такие бухали, а сейчас вдобавок к бухлу играют в игры и ведут скучные, никому не нужные блоги. Ты уверенно идешь по этому пути».