Я украдкой разглядывал новых жителей крепости, среди которых почти не было старых знакомых, только оружейник Равиль и еще один мужик лет тридцати, имени которого я не припомнил. Остальные разъехались по разным уголкам Монланда.
Новым здешним жителям было, в основном, от пятнадцати до двадцати, и я поразился тому, насколько молодыми они все выглядят для меня. Черт возьми, да мне и самому было двадцать, когда я впервые здесь очутился, но это было так давно, и с тех пор столько всего произошло, что по сравнению с этими мальчишками и девчонками я теперь… нет, не старик, конечно. Но, наверное, взрослый. Да, пожалуй, это правильное слово.
Пока я рассказывал, они перешептывались между собой, но когда дошел до моего прибытия в Урд, все замолчали, и в гостиной повисла тревожная тишина. Некоторые даже раскрыли рты, а одна худенькая темноволосая девушка испуганно прижалась к стоявшему рядом с ней коренастому парню, не выпускавшему из рук небольшой топорик.
И даже когда я закончил рассказ и замолчал, в гостиной несколько секунд висела тяжелая тишина, в которой слышно было лишь, как за окном орудуют каменщики, да ржут солдатские лошади.
— Опять ты, — проговорил тихо Сергей. Кажется, ему очень хотелось нарушить это тоскливое молчание. — Как только ты где-то появляешься, сразу все летит к чертям.
Я не стал ничего ему отвечать. Да и что можно было здесь сказать? Что я ни в чем не виноват и хотел, как лучше? Детсадовское оправдание.
— То есть, нам никто не поможет? — уточнил стоявший возле дверей флегматичный Равиль.
— Боюсь, что да, — ответил я. — Не исключено, что в это самое время армия Ордена уже выступает к Крюстеру. Если все так, Ник появится здесь в самый разгар их грызни. Они ничем не помогут нам. Только перебьют друг друга и облегчат ему дело.
Вдоль стен пробежал тревожный шепот. Ребята вертели головами по сторонам, ожидая, откуда должно прийти спасение. Все, конечно, ждали его от одного человека, и вскоре большая часть взглядов была прикована к нему.
— Это все нужно хорошенько обдумать, — произнес Сергей, потерев лоб ладонью. — Рома, ты, наверное, устал. Сходи в столовую, там накормят тебя и твоих спутников. Мы чуть позже обсудим это все.
— Есть еще кое-что, — произнес я через силу. — Но об этом я бы хотел поговорить с вами наедине.
Сергей внимательно уставился на меня, и несколько секунд прошли в тяжелом молчании. Может быть, мне показалось, но на мгновение в его глазах проскочила искорка паники, а щека предательски дернулась.
— Хорошо, — ответил он. — Ребята, выйдите на минутку.
Когда толпа молодых егерей, толкаясь в дверях и взволнованно переговариваясь, покинула гостиную, Сергей вопросительно взглянул на меня.
— Это правда, что вы поддерживаете связь с ним? — спросил я и зачем-то кивнул вверх, словно речь шла о божестве.
Сергей вздохнул, помолчал пару секунд. А затем принужденно кивнул.
— Тогда вам следует попросить у него помощи, — ответил я. — Нам сейчас никакая не помешает.
Сергей озадаченно перелистнул несколько страниц лежавшей на столике книги о болотных растениях.
— Это не так просто, — начал он не глядя мне в глаза. — Он не может напрямую воздействовать… нет, я боюсь, мы не можем рассчитывать на его помощь.
У меня сами собой сжались кулаки.
— Но это же в его интересах! — произнес я сквозь зубы. — Какого хрена он сидит там и ничего не делает, пока его мир рушится? Он должен нам помочь.
Сергей покачал головой.
— Он точно не придет, — ответил он. — И вряд ли сможет как-то помочь напрямую. Разве что отправит сюда еще десяток человек, ничего не понимающих, необученных… в общем, не думаю, что нам бы этого хотелось.
— Значит, нам надо готовиться к обороне, — сказал я, присаживаясь на колченогий стул напротив Сергея.
Он тяжело вздохнул.
— Боюсь, все, что ты мне рассказал об этой компании в Урде, говорит о том, что нам не выстоять, — его взгляд был сосредоточен, а стиснутые пальцы побледнели. — Нам нужно начинать эвакуировать Кернадал.
— Эвакуировать? — я даже опешил на секунду. — Но куда?
— К сожалению, пока в чисто поле, — Сергей как будто пытался что-то судорожно сообразить. — Мне нужно будет срочно отправить гонца в Брукмер. Может быть, Орден поможет где-то разместиться на первое время. Какой-нибудь монастырь, я не знаю…
— Но подождите, — начал я. — Разве мы не должны драться? Ведь эти… это… они же не остановятся, они покатятся дальше на юг. Мы никуда от них не денемся, нам придется принять бой рано или поздно.
— Лучше поздно, — отрезал Сергей. — Лучше, когда рядом с нами будет Карнарская армия, чем когда мы будем одни против целой орды мертвецов. Это просто самоубийство. У меня здесь двадцать человек, половина из которых здесь меньше года, и уровень у них ниже десятого. Я просто не имею права кидать их в мясорубку, пойми. А есть еще местные. Их я куда дену? Нет, мы не готовы.
— Мы будем готовы, — ответил я.
— Нет, — он решительно помотал головой. — Нет. Если бы хотя бы кто-то прислал нам войск. Но, судя по твоему рассказу, надеяться на это…
— Да, надеяться нам придется только на себя, — ответил я. — Но разве не так было всегда? Разве вы не говорили, что Кернадал должен выстоять любой ценой? Что он должен быть маяком для всех новичков, попавших в этот мир?
— Не любой, — Сергей сцепил руки на столе и опустил голову. — Нелюбой ценой. Пойми, Кернадал — это же не стены. Это люди. Стены можно возвести в любом месте, а людей… потом уже не вернешь.
Мне стало не по себе. Я вспомнил лица ребят, только что выходивших отсюда, и задумался о том, точно ли Сергей неправ. Имею ли я, в самом деле, право бросать их в бой, не будучи уверен в победе? Кто я такой для них? Ожившая мрачная легенда? Человек, открывший шкатулку Пандоры, и призвавший их разгребать последствия?
— Хорошо, — кивнул я. Обращаясь к поникшему Сергею. — Тогда мы уходим. Что нужно делать?
— Дел очень много, — ответил он. — Для начала нужно объявить всем. Пойдем.
Глава 26
В трактире, расположенном в захудалой деревеньке, в дне пути от поворота на Кернадал, пахло кислыми овчинами, чесноком и сыростью от земляного пола. Мы ввалились туда, мокрые с головы до ног — мощный ливень застал нас прямо посреди дороги.
Хозяин, высокий и тощий, как жердь, сутулый мужчина лет сорока взглянул на нас и сразу понял, с кем имеет дело. Меня еще, наверное, можно было принять за мелкого дворянчика или проезжего офицера, а вот сопровождавшие меня две девушки в брюках ни у кого сомнений не вызывали: известно, где такие обитают.
— Милости просим, ваши, значица, инородия, — произнес он, выходя из-за стойки и вытирая руки о грязный передник. — Чего изволите? Переночевать приготовить?
Я оглянулся на жавшихся друг к другу за моей спиной промокших девчонок, Вику и Кристину. Вика была той самой девчонкой, что жалась к своему парню во время моего рассказа. Темноволосая и стройная, с порывистыми движениями, она увлекалась магией и обустроила вновь пустовавшую после отъезда Степы лабораторию. Ее подруга Кристина, спортивного вида, русоволосая и крепкая, была одной из тех девушек, что орудовали алебардами во дворе наравне с парнями. Оружие и сейчас было при ней.
Их отправил со мной Сергей, пояснив, что они у него обычно отвечают за переговоры с местными. Но оказалось, что помощи от них было немного: мне кажется, они терялись в моем присутствии, явно считая, что разговаривать с многочисленными старостами и извозчиками должен именно я, как старший и как мужчина.
В общем-то, определенный смысл в этом был: в мире, который до идей феминизма дорастет еще лет через четыреста, женщина на коне с мечом воспринималась, как забавная диковинка и цирковой экспонат. Всерьез ее начинали воспринимать только если она обладала вдобавок железной хваткой. Вот как Лана.
Да уж, не раз за эту неделю я пожалел, что со мной нет Ланы. Ее практическая хватка и организаторский талант всегда поражали меня. Задавшись какой-то целью, она четко просчитывала, что нужно сделать для ее достижения, а затем планомерно шла по пунктам до победного конца. Увы, теперь она была по другую сторону баррикад, и с этим ничего не поделаешь.
Вот уже неделю мы мотались по окрестным деревням в поисках подвод: для затеянной Сергеем эвакуации их требовалось множество, а своих почти не было. За это время успели вывести лишь часть съестных припасов, а оружие и порох еще было возить и возить.
— Нам бы, хозяин, для начала погреться тут где-нибудь, в зале, — сказал я, протягивая серебряную полукрону. — И грушевки бы, что ли, какой-нибудь.
— Грушевки, это без всякого сумнения, в такую-то стыть, — ответил он, пряча монету в карман передника. — Это мы быстро. А согреться — к очагу пожалуйте.
Тепло очага обволокло нас, словно мягкое одеяло. Хотелось укутаться в него и уснуть. Я пододвинул девчонкам лавку к очагу поближе, а сам устроился чуть в стороне.
— А что, хозяин, не наймется ли у вас в деревне кто с подводой? — спросил я, отогревшись немного и сделав большой глоток из принесенной трактирщиком деревянной кружки.
— С подводой — это можно, — ответил он, присаживаясь на лавку. — Это вот хоть мой сын Гуни может. Вот только для чего бы подвода под зиму понадобилась?
Они все задавали этот вопрос. Жизнь вблизи Чернолесья научила этих людей быть осторожными и внимательно смотреть по сторонам. Подозрение, что кто-то поблизости решил бежать, могло спровоцировать волну слухов. Известие же о том, что бежать решили кернадальские егеря, могло прокатиться по окрестностям лавиной паники.
— Излишки продовольствия егермейстер на обмен сдает, — ответил я заранее заготовленную легенду.
Трактирщик покачал головой, словно о чем-то размышляя.
— А сейчас ведь подвода-то в хозяйстве не лишняя, — протянул он, прищурив глаз. — А ехать в лес не каждый отважится. Гуни мой, вот тот смелый, он может. Но рядной цены за то взять нельзя.
Это тоже они все говорили в один голос.