В январе тысяча девятьсот пятого, Порт-Артур продолжал держатся в осаде, хотя бои на море давно стихли, а эскадра адмирала Рожественского была в пути. Бои шли на суше, но тоже не активно, японцы по сути использовали всё, им уже не кем было воевать. Впрочем, у нас тоже сил не было, но Кондаретенко собрал порядка батальона, сформировал из солдат и офицеров разных укреплений, и ночью те пошли в атаку. А там и солдат не было, часовые да пулемёты. Бой коротким был и к утру было захвачено не мало трофеев и около сотни пленных. Мы вернули часть укреплений, захваченных японцами. Вот так потихоньку атакуя ночами, то тут, то там, мы и отодвигали японцев от города. Японское командовании это быстро поняло и подкинуло сил. Остановить нас остановили, но и в захвате города те поучаствовать не могли, сил на хватало, только на оборону. Моряки, многих отзывали, спешно приводили корабли в порядок, вводя их в строй. Не все были затоплены и повреждены, и также участвовали в обороне города. Нормально работать осадным мортирам я не дал. К тому моменту я уже командовал батареей осадных мортир в четыре орудия, после гибели прошлого её командира, из обер-офицеров остался один прапорщик. Из береговой обороны меня вернули в дивизию покойного Фока, в отдельный тяжёлый дивизион артиллерийской бригады. Мне обещали дать повышение в чине, но дали только в середине февраля, штабс-капитаном стал, и третий орден получил. Я подкрепления, что нас остановили, серьёзно проредили, и ночами по ним бил. Снаряды ещё были. В этот раз Святого Георгия четвёртой степени. Разродился наградной комитет. Мы хоть и в осаде, но связь иногда была, депеши отправляли миноносцами. Прорывали ночами блокаду. Все награды я заказываю сам у ювелиров, раз документы получил, то можно заказывать. А мортиры образца тысяча восемьсот восемьдесят пятого года в сто пятьдесят два миллиметра, перевозятся лошадиными упряжками и вполне годятся для контрбатарейной борьбы, чем я и занимался, часто меняя позиции, чтобы не накрыли. Одно орудие уже потеряли, до меня, их пять было.
Что по лошадям, то много их ушло в котёл, но моих лошадей не трогали, все понимали насколько важна моя батарея и как японцы несут потери от неё, поэтому подвижность очень важна. Так пролетели февраль, март, апрель и май. Были проблемы с припасами, но тут я вышел на Кондратенко и сообщил что у меня есть знакомый китайский контрабандист, тот готов предоставить некоторые запасы продовольствия и даже патроны к японским пулемётам, их полтора десятка захватили, но боезапаса осталось мизер. Мы уже на одной рыбе жили, кроме моей батареи, там всё время питание по норме шло, так что тот оживился. Патроны тоже были нужны. Платила касса штаба обороны, через меня, и я сообщал в какой постройке припасы складированы, и где патроны, и их тут же забирали. Всё отдал, кроме готовых блюд и пирогов. Наконец снова появился хлеб, в котлах овощи, но больше всего риса с рыбой. Голод отступил, дал нам протянуть побольше. Хотя цинга была, но врачи научили как с ней бороться. Сырую рыбу есть. Корейские и китайские рыбаки не покладая рук работали, чтобы обеспечить ею город и солдат. Там в мае прибыл Рожественский. Наши смогли вывести два броненосца, один броненосный крейсер и один бронепалубный. Это всё что было на ходу. Остальное в стадии ремонта. И да, фарватер наконец расчистили, да и от мин тоже. Бои на море начались, наши и корабли Рожественского благополучно соединились, да те и ждали рядом, согнав сторожевую группу, а мы скучали на суше. Велась только контрбатарейная борьба. Да и она сошла на нет, когда японцы просто вывели свои орудия за дальность моих. Да и дальность у мортир невелика. А на море был генеральный бой, недалеко от корейского Чемульпо, наши встретились с японцами, и начались линейные бои. Как там повернулось не знаю, уже позже узнали подробности, но после четырёхчасового тяжёлого боя, наши все вдруг бросились на японцев. Атаковали. Небывалое дело, даже два тарана было, что вошло в историю. У большей части местных кораблей были тараны на носу, но их не использовали, а тут и до этого дошло. С тяжёлыми потерями, но победили наши, японцы кто на дне, кто бежал, таких не много, два сдались, и наши моряки, победители, дошли до Порт-Артура, и стали входить на рейд. Там канлодка сторожила фарватер.
Входили не все, самые побитые, что с трудом держались на воде, три корабля, из которых два броненосца, стали работать по японцам, с нашей стороны корректировка шла. Этим я занимался, так как считался лучшим в этом деле. Признанным гением. А японцы ушли. Ночью. Наши утром только об этом узнали и стали занимать брошенные укрепления. Держать город в осаде с теми силами им просто не было возможности. Те это поняли и ушли. Наши формировали мобильные пешие группы усилили их японскими пулемётами, благо патронов к ним теперь немало, все сто тысяч отдал, себе едва тысячу оставил, и отправляли в разные стороны. Узнать, как далеко ушли японцы, и занять позиции на разных местах, чтобы снова осаду не допустить. Я думал и мою батарею задействуют, но нет, были более лёгкие полевые орудия, мало осталось, но сформировать две батареи хватало, им упряжки и ушли, а мои пушки попарно расставили на передовых позициях. Так что следующее два месяца больше шли переговоры о мире, где больно англичане активны были. Там и было подписано соглашение, никакой капитуляции, по прекращению войны. Японцы уходили с полуострова, кроме потерь в людях и кораблях, особо в землях мы недонесли. Из Дальнего тоже ушли. Корабли экстренно ремонтировались, что-то во Владивосток ушло. Я подал прошение об отставке, но меня не поняли, не дали разрешения. Срок службы не вышел, служи дальше. Пришлось инсценировать гибель, я со своими офицерами проводил осмотр позиций. Поднялись на холм. Сам я повыше поднялся, там заранее мина заложена была, стоял и смотрел в бинокль. На самом деле это уже иллюзия была, сам я присел, скрывшись с глаз, и как переоделся в китайские одежды, с корзиной на спине, уходил прочь. Их тут много суетилось, восстанавливали укрепление. Дальше иллюзия, прыгая по камням направилась к офицерам батареи, два обер-офицера было и фельдфебель, и тут взрыв, что оставил одну воронку. Остатки тела штабс-капитана Меньшова так и не нашли. Посчитали, что разорвало. Больше никто не пострадал.
Я же ночью покинул город, форму с наградами на ней сохранил, память, документы тоже при мне, и вот так направился на поиски порталов. Задерживаться в этом мире я уже не хотел. Что по поводу планов, Империалистическая, или Вторая Отечественная, то мне этого уже не нужно. Я думал заряда бодрости мне на три войны хватит, но одной вполне достаточно было. Я сам трижды ходил в рукопашную, отчего на шашке появилась надпись - «За храбрость», да, у меня золотое оружие теперь, стрелял, дрался, ножом работал, шашкой. Это видели, как и сколько пострелял и порубал, более того, не раз штурмовые группы возглавлял, двигаясь впереди, поэтому и наградили. Ну и такие рукопашные схватки здорово мне помогли. Не нужны мне больше войны, хватило этой. Дальше буду искать миры с космическими цивилизациями. Порталы тут были, пока до Дальнего Востока добирался, из окна вагона дважды видел, пусть за это время десять тысяч километров проехал, даже больше, вполне прилично. Немало пропустил, не увидел, или когда спал, так что есть тут порталы. Однако, за следующие две недели я ни одного почему-то не нашёл. А так двигался ночью, днём отсыпаясь, и вот так ушёл в Китай. В небольшом городке купил у торговца порядка сорока тонн риса, он мне полюбился за последнее время, причём трёх разных видов. Заказывал в местных лапшичных и закусочных запасы готовой еды, плюс разные соусы в больших объёмах. В Китае их много видов, мне в кувшинных их продавали свежие. Готовые. Так как за время боёв я изрядно подъел свои запасы, вот и делал новые. Да и сам готовил, котлов пустых хватало, варил, жарил и парил. В общем, за две недели пути, с момента как Артур покинул, я неплохо так погулял, да и запасов пополнил. Поэтому, когда увидел первый портал, встреченный с начала поисков, да ещё старый, пульсирующий, я особо не раздумывал, бегом добежал и держа руку впереди, чтобы открыть портал, прыгнул на тут сторону.
Раздался хлопок за спиной. А может и нет, не слышал, только предполагаю, потому как меня почти оглушил взрыв снаряда чуть не в ногах, и отбросило в сторону, отчего я покатился по траве. Увидев танки спереди, и танки сзади, я перекатился, и залёг в той дымящейся воронке, что недавно меня отбросила в сторону. Куда я попал, было ясно. Немецкие танки с одной стороны, и советские с другой. Причём, устаревшее всё, «БТ», редкие колоссы «КВ-1», и немецкие «двойки», да «чехи». Встречный танковый бой, и похоже начало войны. Я сжался в своей небольшой воронке, укрыться хватило, свершись калачиком, но и только. Большее всего возмущало, что портал из Китая вёл в Союз. Обычно если та же ветка, то в той же стране и открывается. Редко, когда по-другому. Я один раз в Чехии вышел, но это было один раз. Теперь вот второй такой случай. Воевать я не хотел, навоевался, так что пережидаем этот бой, и ищем порталы. Темноты нужно дождаться. Бой вышел не в пользу наших, всё дымами затянуто. Приметив что недалеко стоит «БТ-7», работает двигатель, сканер показал, что экипаж погиб, я вскочил и добежал до него. Люки все закрыты, хотя пробития брони нет, поэтому я убрал верхний люк в хранилище, сразу избавившись от него, спустился в боевое отделение и подхватив тело мехвода, положил на пол, дальше разобраться с системой управления было не сложно, дал газу и рванул прочь. Наши уже отошли, тут немцы ходили, обходя горевшие машины по большому радиусу, помогали своим раненым, буксировали подбитую технику. В общем, для них стало неожиданностью, что один советский танк вдруг рванул с места и ушёл к ним в тыл, пользуясь дымовой завесой.
Вернув танкистам танк, а они живы, души улететь не успели, я вытянул их из-за кромки, да подлечил. При этом на глаза не показывался, те вылезли из танка, огляделись, лес кругом, поудивлялись, но укатили, а я лёг отдыхать. Нужно будет у немцев добыть самолёт, и начну поиски порталов с воздуха. Оно так куда быстрее чем пешком, хотя последнюю неделю я на лошади передвигался, купил, но два дня назад её увели. Даже «глаз» в небо поднял, но и он не помог его найти. Воришек уже и след простыл. Кстати, я отслеживал «глазом», что там с танкистами было. Они погибли уже через полчаса. Танк горел, его никто не покинул, но и бед для немцев те успели наделать немало. Двигаясь по лесной дороге те выехали на опушку, даже разведки не провели, и открыли огонь, на ходу, по грузовикам, что колонной ехали рядом с опушкой. Некоторые сталкивали и переворачивали, тараня. Из двух десятков автомашин, пострадали девять, остальные на скорости ушли. Четыре машины горели. Потом на артиллерийскую батарею выехали, лёгкие полевые гаубицы, стреляли по ним на ходу, и тут мощный взрыв, случайный снаряд попал в склад боеприпасов. Два орудия пострадали, да и расчётам серьёзно досталось. Налетели на колонну пехоты, стреляя и гоняя, побили около взвода, и дальше наткнулись на стоянку ремонтной роты, танкисты, что там были, успели занять своим машины, шум близкой стрельбы слышали, пусть многие не на ходу, но пушки действовали. Наши ворвались в рощу, где эта ремонтная рота стояла, стреляя во все стороны, заполыхало два грузовика, в одном бочки с топливом, загорелась одна «двойка», но и наших смогли поджечь сосредоточенным огнём. Танк наехал на ремонтную летучку, подмяв, и стоял, полыхая. Вот такие дела. Экипаж этого «БТ» наглядно доказал, что их танки отлично подходят разорять тылы противника, расширяя прорывы, но не для линейных боёв с атаками на позиции врага. Да и для встречных танковых боёв, те слабоваты. Кстати, в танке командир был в звании старшего лейтенанта. Жаль в документы не заглянул. Вот такие дела. Ну а я уснул.