Утром меня покормили, уже не только жидкость, причём сытная, но и кусочки хлеба. Их как раз в бульоне и размочили. Есть хотелось с большой силой, всю тарелку вымел. Есть мог без ограничений, лекарским амулетом маг убрал проблемы с желудком, вот я и набирался сил. Рука чуть дрожала, но ел сам. Маг пришёл, когда я поел. Выгнав сиделку, той всё равно поднос нужно было на кухню отнести, тот прикрыл дверь и прямо спросил:
- Кто ты такой? Наследник умер, тело живое, но души не было. Сейчас новая душа. Другая.
- Тебе не всё равно?
- Попрошу не тыкать.
- Ты сопляк на меня голос не повышай, я старше тебя, - возмутился я. Магу на вид лет тридцать было. Настоящий возраст сказать не могу, магического зрения не имею.
- Кто вы? - сделав над собой усилие, всё же повторил вопрос.
- Маг. Занимался рунами, был взрыв в лаборатории, это последнее что помню. Я с шаманами раньше работал, подстраховался. В случаи потери тела, моя душа займёт какое другое тело, что не имеет души. Вот попал к вам.
- Имперец, - скривился маг.
- Не любишь нашего брата? - ухмыльнулся я, поддерживая легенду.
- Откуда вы? - спросил тот, проигнорировав мой вопрос.
- Провинция Хайто.
- Северяне.
- Ладно, хватит вопросов. Моя очередь задавать их. Опекун хочет меня убить. Почему?
Взглядом тот вильнул, но отвечать не стал. Маг был королевский, это ясно, но зато пообщавшись, я смог выяснить почему до сих пор жив. Довольно интересная причина, хотя я особо в неё не поверил, вот и королевская семья не верила. Так вот, в прошлом маги были сильнее и знаниями выше, а чем дальше, тем заметнее шла деградация в магическом искусстве и если раньше подозревали, то сейчас уверенны что это идёт планомерно. Подозревают адептов церкви Единого, местного бога. Они основные антагонисты магов. Так вот, тысячу лет назад Де Монтегю пришли в эти земли, их маги создали долины и проход в королевство и осели здесь, получив титул графов, а их вассалам дали баронов. В каждой из пяти долин по три барона, и шестая долина личный лен графов Монтегю. Она третья от королевства, или четвёртая со стороны Империи. Причём, остались записи, что пока хоть один настоящий Де Монтегю владеет землями графства, то долины будут жить и процветать, но если погибнет вся семья, кара падёт на тех кто это допустил. Я думаю байка, чтобы Де Монтегю не трогали, пущена кем-то из их семьи, и королевская семья также думает. А вот среди магов королевства существует две группы, две фракции, что верит, таких большинство, и что нет. Например, на входе в первую долину из королевства, и первую из Империи, стоят мощные големы, высотой пятьдесят метров. На рунах созданы. Их пытались уничтожить, но те оживали, и пока не уничтожали тех, кто на них напал, не успокаивались, потом возвращались к месту стоянки и замирали. Самовосстанавливающиеся те. В долинах немало мест где видны руны, но местные маги, деградировав, не разбирались и не могли понять, что это, поэтому опасались. Из фракции тех, кто не желал трогать семью Де Монтегю, был и этот маг-руннолог, что занимался моим лечением. Я его слегка опросил, обалдеть, тот только малый алфавит рун знал, средней и большой ему неизвестен, утерянные знания. Узнал также, как погиб Шейн. Змея укусила на прогулке. Тут их хватает. Причём, магически усиленная змея, яд действовал мгновенно. Всем было ясно что это покушение. А тут час прошёл, и Шейн задышал, когда его несли в замок. Но души не было. Вот маги из фракции и настояли, что в таком виде хоронить нельзя, ожидали естественной смерти, а тут такое, я очнулся. Лучший лекарь королевства поработал с телом Шейна, убрал яд и последствия, а этот маг-руннолог в звании мастера магии, с которым я сейчас разговариваю, поддерживал тело, потому я сильно физически не деградировал.
На просьбу провести мне инициацию, тот ответил категорическим отказом, мол, её приводят только в двенадцать лет, не раньше. Хотя в ауре всплохи видел, но похоже Дар не будет сильным. Да пофигу, главное снова одарённым стать. А бежать я решил этой ночью, как стемнеет. Уйду через окно, навязав верёвки из постельного белья, тридцать метров, внизу ров с водой, я посмотрел. Правда замок окружён городом, небольшой, но он есть, однако ничего, выберусь. Конечно уйти будет сложно, магия в помощь преследователям, но я наделся на свою удачу и опыт походной жизни. В общем, готовлюсь, потому уже начал ходить по комнате, приседать, держась за кровать, и некоторые элементы зарядки делать. Осваивал тело, а то пока как чужое. Нет, всё, оно уже теперь моё, и надолго. И от меня зависит насколько, если не дам себя убить. Тело пока слабое, но другого выхода нет, чую не дадут мне его. Да и ел как не в себя. А вечером, сиделка уложила и ушла. Плохой знак. Всё, валим.
Владимир ПоселягинЭмблемaЧасть вторая
Очнулся я от похлопываний по щекам. Открыв мутные глаза, лёгкие раздирал кашель, сам я чувствовал себя довольно хреново, било от холода, хотя ритуал вроде должен сработать правильно, при вселении в новое тело его должно были полностью исцелить плетения, какие бы травмы тело не имело. Почему же я себя так плохо чувствовал? Ритуал создания
Эмблемы прошёл как надо, Де Инди следил за этим, сказал, что порядок, после чего меня выдернуло из тела и понесло, это всё что я запомнил, прежде чем очнуться в этом теле.
Мутный силуэт, когда я поднапрягся, часто заморгав, превратился в девушку измождённого вида, но довольно красивую. Лет семнадцати на вид той. Длинные волосы, не собранные в косу, чуть закрывали лицо, но то что та ревела, и довольно долго, было видно, веки красные, сильно припухшие. Да и дорожки на щеках я видел. Та увидела, что я глаза открыл, моргая часто, заревела пуще прежнего. Тут меня согнуло, пришлось на бок перекатится, и из меня хлынула вода, лёгкие раздирало от боли, но я кашлял водой, ещё и тошнить начало. А, понятно, рядом воды речки с быстрым течением вижу. В утопленника попал? Так же зелёную траву приметил, слишком яркая для лета, скорее всего весна, высокие деревья с молодыми листьями, не высокая трава. Не зима и хорошо. Сам я переместился из февраля, так что это ещё неплохо. Пока же девушка мне помогала, раздевала, я пытался прийти в себя, да ещё тело взбрыкивало, никак не мог взять его под контроль, хотя оно должно идеально подходить мне. Всё рассчитано ритуалом.
— Ты кто? — спросил я хриплым тоном, детским.
Что-то не похоже, чтобы я в двенадцатилетнего попал, как должно было быть. И похоже это Земля, причитания девушки были на русском, что тоже не должно было быть, ритуал чётко предписывал найти мне донора тела в магическом мире. Похоже что-то пошло не так. Сильно пошло не так. Хотя новое тело, хоть это хорошо. Пока один плюс вижу.
— Ты меня не узнаешь? Я твоя сестра, — удивилась та, даже реветь перестала.
— Не узнаю. Ничего не помню. Кто я? Где мы? И что происходит?
Ту и прорвало, выговорится надо было, это ясно, вот я за полчаса всё и выяснил. Поганая история, надо сказать. И да, ритуал всё же криво сработал. О нём чуть позже, а я вот какую информацию получил, задавая наводящие вопросы. Информация шла нескончаемым потоком и довольно сумбурно, когда та закончила, я мысленно переработал её и вот что выяснил, если кратко. Это Земля, я не ошибся, тысяча девятьсот тридцать девятый год, начало июля, второй день. Север, тут трава под лучами Солнца так не выгорает, поэтому и ошибся. Находился недалеко от Архангельска, километров пятьдесят до него. Советский союз тут, на его территории нахожусь. Есть такое понятие, Враг Народа, если кто получал это клеймо, то отправлялся или в лагеря, или под расстрел. Семьи этих людей или в лагеря, или в ссылку, с понижением статуса, так случилось и с семьёй председателя колхоза из-под Житомира. Ему дали просто невыполнимое задание, пригрозив последствиями. Тот прямо сказал, дайте средства, технику и людей, результат будет. Ему нет, справляйся своими силами. Результата понятно не было. Вот председателя колхоза, я так понял, кому-то место освобождали, крепкий колхоз был, осудили, и как Врага Народа, настоящего вредителя, под расстрел. Там хорошо Хрущёв отметился. Уже приведён в исполнение. А семью на поселение, на Север. Это была семья Романчёвых, шестеро. Отец, Дмитрий Иванович, супруга, Анна Васильевна, старшая дочь Дарья семнадцати лет, сын Тимур семи лет, младшая дочка Инга пяти лет и младшая дочка Татьяна двух лет. Осенью тридцать восьмого дело было, отца осудили и расстреляли, а их на поселение, где те и выживали до этого дня. Попал я в Тимура, восемь лет два месяца как исполнилось.
Жизнь на Севере не сладка, с большим трудом пережили зиму, тут в бараках жили, на нарах, мужчины и женщины, работали на бумажной фабрике. Упаковочная бумага и картон, их тут выделывали. Поселение имело свою железную дорогу, прибывали стволы деревьев, переработка и вот на фабрике работали специалисты. В поселении большинство, это семьи таких Врагов Народа, отношение к ним было мерзким, старательно показывали их статус. Суицид после этого был не редкость. Анна Васильевна сильно пострадала, стволом придавило при разгрузке в марте этого года, в больнице с переломами ног и позвоночника. Ту определили в бригаду на разгрузку, и вот. Та же Дарья работал санитаркой в поселковой больнице. Врачей тоже судили и ссылали, так что тут неплохой штат врачей, такие операции делали, что в Москве сделать не могут. Вот так и получается, что я попал в тело сына Врага Народа. Да, Тимур жил теперь отдельно, до восьми лет в женском бараке разрешали, с матерью и сёстрами, потом перевели в мужской. В школу тот не пошёл, не брали, статус влиял, учили сами. Теперь по ситуации. К ссыльным, я уже сказал, отношение то ещё, были тут и завербованные, на фабрике работали. Утром Тимур с Дурьей решили в лес сходить, Тимур там нашёл диких пчёл, уже первый мёд появился, собрать в бидон. Кормили в поселение не сказать, что сытно, ещё пайки на малых детей и мать выдавали. Тимура не брали работать, Дарья теперь всех тянула. Так что такой мёд, это неплохое подспорье, можно на что выменять. Малых с собой не брали. А тут у речки их встретили два молодчика, рабочие с фабрики, и стали приставать к Дарье, то есть была явная попытка изнасилования. Тимуру по голове кулаком дали, но видимо не сильно, очнулся почти сразу, ну и налетел, размахивая бидоном, отоварил одного хорошо, его и зашвырнули в реку. Пока Дарья, отбившись, прыгала в воду, и найдя вытаскивала, эти двое упырей смылись. Тимур утонул, плавать не умел. Та пы