Не о том думаете, прикидывать что и как делать, это конечно хорошо, но когда во второй раз квест буду проходить, инициации-то не будет. Тубуса нет, использовал уже. А брат на ладан дышит, пока выкупят и вывезут… не доживёт он. Знал я его состояние. Поэтому я всё прикидывал по другим своим действиям, значит так, криком привлекаю внимание, мол, со старшим хочу поговорить, меня поднимают, и дальше постараюсь спонтанную инициацию провести. Пыхнет, уничтожив всех вокруг, брата достать не должна, быстро сетку на себя, потом спускаюсь в зиндан, и лечу брата. Может и успею, но всё нужно провернуть быстро, чтобы точно успеть. А пока везли, положив на пук соломы, то даже покормили. Сухой лепёшкой и куском подсохшего козьего сыра. Брата нет, тот снова без сознания. Жажда тоже мучила, и напоили из бурдюка. Кроме лекаря, был хозяин арбы, и всё. Жители аула как отдали, так и остались на месте. Видимо считали, что в таком состоянии мы не бойцы, сопровождать под охраной не нужно. Горная тропка вилась по склонам, мы явно спускались, но двигались не спеша. Я продолжал всматриваться в ориентиры, но делал это незаметно. Кстати, раз офицеры, значит, форма была. А где она? Форму нам не вернули. Не знаю в каком та была состоянии, но как в рванине были, так в ней и остались. Ещё и в зиндане держали, офицеров. Дикие горные люди. Элементы формы на абреках тоже не видел, но у троих неплохие сапоги были, не с нас ли? Почему я изучал окрестности, так собирался вернуться в ближайшее время, как восстановлюсь, и ночкой тёмной вырезать весь аул, заодно внимательно всё изучить. Для этого нужен амулет-сканера. В следующий квест мне это точно пригодится. Интересно, а в кого я всё же попал? Впрочем, ладно, пока ехали, не трогая синяки, я активно продолжал лечение. Пищи немного было, хватило излечить щеки с внутренней стороны и начать выращивать за счёт обломков новые зубы. Новая медитация и уже на две травмы на ногах потратил, и всё на этом, материала от сыра и лепёшки уже нет. После третьей медитации чуть брата подлечил. Остальную дорогу проспал. Выехали мы утром, а на месте были, когда уже стемнело. Не так и далеко тот аул, мне часа четыре бега и на месте.
Не стоит думать, что я под штраф нарывался врачуя, пока мы на арбе ехали. То есть, я не крутил руками схему плетения на виду у этих чурок. Тут я поясню, немого ошибся ранее в объяснениях, как работал с плетением малого исцеления. Я сплёл его всего один раз и поместил на ауре. Дальше просто управляя, указывая, направлял лечение на проблемные участки. Пока мана есть, я им пользовался. Так себя лечил незаметно и брата. Хоть щёки ныть и зубы перестали, скоро молодые проклюнуться, подготовку к этому сделал. И ещё, плетения магического зрения, что от тубуса было, оно всё, слетело, так что ждём пока моё собственное не заработает. До этого момента магичить я не могу, только теми плетениями что на ауре. А там кроме лекарского диагноста и малого исцеления, ничего нет. Так что будем ждать, и скажем так, вживаться в местное общество. По сути я как дикарь, ничего не знаю, как себя правильно и привычно вести, и остальное. В какой части служу. Да даже имени не знаю, звания. В общем, это первое вживление пускаю на изучение всего, на освоение. Если повезёт дотянуть до конца войны, то хоть основные события по ней буду знать, особенно где победы будут у противника, чтобы во время повторного прохождения этого квеста, не дать этого сделать и привести окончание войны к нашей победе.
Так вот, остаток дороги я проспал, начал медитировать, и вырубило. С медитациями такое бывает. Тем более я голодный, обезвоженный, а значит ослабевший, очнулся, когда меня подхватили на руки, я дёрнулся, открывая глаза, ночь вокруг, но услышал успокаивающее на русском:
— Тише, вашбродь, уроним. Мы вас в санитарную повозку перенесём.
Вообще не так и темно было, рядом два факела горели и лампа, вижу что русские солдаты были, в белых гимнастёрках, оружие за спинами, стволы винтовок видны, на головах блины фуражек.
— Поставьте меня на землю, я могу стоять. Это брат в гораздо худшем состоянии.
Меня послушались и поставили, шатнуло, но на босых ногах я устоял. А так на одеяле переносили, как я понял. Не чувствовал, как под меня его подсовывают, очнулся от рывка, когда с арбы сняли. Вот так отойдя, я смотрел как солдаты брата готовятся переносить, подсовывая одеяло. Их пятеро было, четверо похоже рядовые, и сержант. Или он тут унтер? Надо будет выяснить. Унтер и командовал. В стороне несколько чурок в национальных одеяниях, и два русских офицера, оба с саблями, пошатнувшись, я запахнул халат, всё же это он, и направился к ним. Что по поводу того, что я абреков чурками называю, то причины были. Вообще на кавказцев мне всегда наплевать было, мы не стыковались, не общались. А как очнулся в зиндане, мне они резко разонравились, так что однозначно, они — чурки. Теперь уже не переубедишь. Кстати, в стороне крупный конный отряд, похоже тоже из русского войска, не казаки ли? Может драгуны? Не понятно пока. Кавалерия в общем. Сколько не скажу, терялись во тьме, но с сотню может быть. Видимо для сопровождения нас отсюда. Видать ночью прочь пойдут. Или лагерь где рядом. Я пока ситуации не понимаю, поэтому больше прикидываю, да и абреков хватало, в стороне стояли или прогуливались, наблюдая за солдатами. Похоже село это или из нейтральных, русского гарнизона тут нет, или тоже из непримиримых и пока тут временное перемирие.
— Господа, — подходя, кивнул я.
Один, что постарше двух других, хотя плохо видно, но и голос подтвердил, что тот в возрасте. Да ещё бородат, и борода от подбородка разделена на две, лежала на груди, довольно полного офицера. Так вот, этот офицер сказал:
— Мы не были представлены. Когда вы приехали навестить брата, я объезжал посты. Капитан Вальцев, командую батальоном, где служит ваш брат.
— Господа, прошу прощения за мой вид. Я упал с обрыва, наша с братом пролётка. Я это смутно помню, очнулся в яме у местных. С памятью моей что-то стало. Брата сразу узнал, но о себе, не напомните? Может вспомню.
— Ох беда какая? — охнул капитан.
Другой офицер, молодой, уточнил у меня:
— Вы меня не помните?
— Нет, к сожалению.
— Поручик Жариков, мы с вашим братом обер-офицеры в одной пехотной роте.
— Не могу вспомнить, прошу прощения. Не напомните, как меня зовут?
— Вы даже этого не помните? — удивился Жариков, но всё же ответил, два других офицера молчали, как и абреки, с коими те общались до этого, все с интересом слушали нашу беседу. — Вы лейтенант Истомин, Андрей Геннадьевич, служите на Черноморском флоте, броненосец «Ростислав». К сожалению, какую должность занимаете, я не знаю. Вы недавно получили новый чин, а ваш брат чин поручика, вы приехали навестить его, отметить, и потом имея отпуска, совместно поехать в имение вашей матушки под Москву. У вас ещё есть старшая сестра, она замужем за гвардейским офицером, живёт в столице. Это всё что знаю. Ах да, ваш брат хотел показать вам красоты гор, и вот вы попали в засаду. Это большая редкость, тут места тихие, но бывает. На следующий день должны были отбыть в отпуск, а вечером у нас гулянка, познакомились бы с офицерами полка. Не успели.
— Какие потери мы понесли? Документы?
— Форма, оружие, карманная мелочь, деньги, удостоверение офицера, я так думаю, — задумавшись, перечислил Жариков. — Ваш чемодан и офицерская сумка в комнате где жил ваш брат, мы не осматривали, сами понимаете. Мы с вашим братом соседи, в соседних комнатах живём.
Да-а, теперь многое прояснилось, я оказывается в морского офицера попал. Хоть стало ясно как можно действовать. Я по морской тематике по сути ноль, по военной, морская моторная яхта у меня в запасе была, и я ею изредка пользовался.
— Господа, прошу меня понять, но мне нужно вернутся в ту деревню, где нас держали в яме, и вернуть своё. Там очень важные и памятные для меня вещи.
— Это просто невозможно! — возмутился капитан, который снова взял слово. — Даже не думайте об этом. Я вам запрещаю. Потом выкупите, а сейчас пройдите к повозке, нам пора выезжать.
— Господин капитан, напомню, что я не являюсь вашим подчинённым, не нужно на меня повышать голос. И я не приказываю, а прошу мне помочь как офицер офицеру. Мне нужна удобная одежда, обувь, вещмешок, запас еды на пять дней, кинжал. Большего мне не нужно, я сам посещу тех, у кого мы были и верну своё. Да и брата тоже. Ну и сообщите куда мне прибыть, как закончу, сразу постараюсь вернуться, узнаю, как брат. Его состояние довольно тяжёлое, это мне повезло между скал застрять сильно не поломавшись. Кроме синяков я особо не травмирован, поэтому и уверенно говорю, что смогу.
— Я вам крайне не рекомендую идти в горы. Тут иногда может рота солдат сгинуть. Перестрелки то стихают, то вновь вспыхивают.
По тому как тот это сказал, я понял, от капитана помощи не будет. Поэтому демонстративно повернулся к другим офицерам. И если поручик, смутился, сказал, что нужно проверить брата, поручика Истомина, тот унтер оказывается фельдшером был, заканчивал перевязку, то второй, под абрека одетый, хлопнул меня по почему, и сказал:
— Идём, посмотрим, чем помочь смогу.
— Подъесаул, — повысил на него голос капитан, но тот только дёрнул плечом, мол, не лезь, и мы направились к его кавалеристам.
Офицер, что представился подъесаулом Бессоновым, звание соответствует капитану пехоты, как тот пояснил, кинул клич среди своих людей. Мол, нужно одеть офицера, кому что не жалко. Всё же кавалеристов действительно была сотня, даже полторы сотни, они часть улицы заняли, остальные снаружи. И не собираются те ночью идти, тепло пока, встанут лагерем за селом, там уже часть обоза стоит, и полурота пехоты. А утром отправятся дальше. Заодно Бессонов развеял моё недоумение, ради двух офицеров столько солдат использовать. Странно. Оказалось, его сотня на объезде, в патруле, а выкупали, да вызволяли нас, капитан тот, Вальцев, и Жариков, с полуротой солдат, пятью повозками и врачом. Врач в лагере ждал, там палатка, готовиться раненых обиходить, прежде чем увезти. В Вальцев попросил подъесаула усилить его, чтобы абреки что не учудили, тот и пошёл на встречу. Вот и всё. А в этом селе действительно нейтралы. Ещё подъесаул шепнул, что тут как не крути, граждане Империи живут и если будут трупы, и меня к ним привяжут, может и до суда дойти. Это тот так намекал, что свидетелей лучше не оставлять. Хоть один нормальный офицер тут с яйцами. Впрочем, чуть позже и Жариков подошёл, незаметно мне сунул большой револьвер с десятком запасных патронов.