— Возможно. — Мэтр, развёл руками. — Но юноша и вправду интересный. С официантами вёл себя уважительно, но и себя не терял. В общем достойного поведения, молодой человек.
А Владимир сел в машину, и поехал к Архиерейским прудам, чтобы покормить уток, и подумать над дальнейшими путями.
Если генералы согласятся, а им судя по всему уже обрыдло на пенсии, то можно уже подыскивать здание будущего института. Вопрос с сохранением секретов самый важный в этой истории. Владимир много знал о производстве полупроводников, и микросхем. И какой-никакой процесс мог бы собрать и на текущей промышленной базе. Плюс к этому мог сделать микроканальный прибор ночного видения, светодиоды, и ещё очень много интересного.
Он поставил машину на стоянку, прижав ладонь к пластине зарядного блока, подпитал защиту, и вышел, направившись к ларёчку торговавшему кормом для птиц.
На Архиерейских прудах, имевших почти такую же форму и место как известные ему Патриаршие, обитало огромное количество птиц. Лебеди, соловьи, и вечные городские жители голуби, вороны и воробьи. Всё это пернатое воинство сметало корм десятками килограммов, весьма печаля дворников, убиравших все продукты жизнедеятельности птиц, в том числе вокруг памятника великому полководцу Горшенину, который в сороковом, познакомил японцев с мамой Кузьки, и его бабушкой японой мамой.
Японцы с тех пор уважительно именовали генерала только с эпитетом «Кровавый» что для потомков самураев, было особой честью.
Памятник был накрыт защитным куполом, не позволяющим садиться на него птицам, но любая птаха, наткнувшись на защиту пугалась и естественно сразу гадила, поэтому вокруг памятника за день собирался особо толстый слой.
Владимир насытил узор «воздушного потока» каплей энергии, и весь мусор со скамейки сдуло, очистив её почти до заводского состояния. Постепенно он привыкал к тому, чтобы пользоваться энергией и в быту, и в поединках. Пока учебных, но рано или поздно дойдёт и до реальных. В этом он не сомневался.
На бесплатное угощение подплыли лебеди, и начали собираться птицы, но поскольку пакетик был не очень велик, пиршество быстро закончилось, и разноголосая стая снова разлетелась.
Самая прогрессивная идея заключалась в том, чтобы попробовать сделать процесс хотя бы в десятую часть миллиметра[14]. Тогда можно будет сделать процессор и контроллер, а это совсем другие возможности электроники. В принципе, всё что нужно уже существовало. Оставалось соединить все элементы технологии в один комплекс и всё заработает.
Генералов, спокойно идущих по аллее, он заметил ещё издалека, и отряхнув руки от прилипшего мусора, встал навстречу.
— Что, ж, Владимир Алексеевич, мы согласны. — Мир-Бек, кивнул. — Прошу вас, пройдёмте в храм, чтобы заключить соглашение перед богами.
Глава 12
Всероссийский чемпионат по лапте, не обошёлся без сюрпризов. Команда Скифы, находившаяся в самом низу турнирной таблицы в невероятной игре с московским Ратником, переиграла именитую команду, и поднялась на три строчки выше, опустив ратников на ступень ниже. Теперь москвичам придётся доказывать свой высокий класс в игре с уральским Чусом, и им нужна только победа.
Продолжается скандальный процесс по обвинению купца Кондратьева в поставках просроченных консервов в магазины купца Исламова.
Процесс неожиданно оживил прокурор Ли Вэй, предложивший судье, кормить Кондратьева все дни процесса его собственными консервами.
Совершенно неожиданно для всех присутствующих судья подержал это предложение, а гражданин Кондратьев также внезапно признал свою вину в нарушении санитарных норм и поставке негодного товара.
Московская сплетница 5 октября 1961 года
Уровень развития электроники в этом мире был на уровне того же времени старого мира Владимира. Существовали радиолампы, в некотором количестве полупроводники, и довольно громоздкие вычислительные машины. Так что приоритет в исследованиях был вполне ясен — высокочастотные полупроводники, и прочие дискретные элементы. Потому что даже такую штуку как авиационный радар, военные оторвут с руками. В текущее время, такую технику из-за громоздкости ставили только на тяжёлые самолёты, и дальность видения её была невелика.
Существующие полупроводники успешно заменяли лампы в низкочастотных схемах, таких как радиоприёмники, и другая бытовая техника. Но везде, где царили высокие частоты, применялись лампы. И тут для Владимира открывалось широкое окно возможностей, чем он и собирался воспользоваться.
Этот мир вообще развивался неспешно и без явных технологических лидеров. Вероятно, виной тому были относительно редкие войны, потому что один энергет, решивший, что ему жизнь не дорога, мог на посмертном выхлопе навалить такую кучу проблем, что и два десятка сильных магов не разгребут.
В общем войны случались редко, но если уж происходили, то с массовыми смертоубийствами и прочими бесчинствами. И тон тут задавали российские энергетики, потому что больше ни у кого в мире не рождалось столь странных и смертоносных узоров, как у них, и мало кто решался применять такое в бою. Ведь ещё неизвестен характер отката, площадь поражения и вообще нуегонафиг. Русские так не думали, и долбали по наступающим всем чем приходилось. Вот и темнели на границах Империи выжженные плеши Ничейных Земель.
Ну в смысле это русские думали, что земли ничейные. Те страны чья земля подверглась такой радикальной обработке, полагали что это их территория, временно не освоенная в хозяйственном отношении. Но у имперских вооружённых сил, шаставших в Ничейные Земли как к себе домой, был лишь один ответ: «Приди и возьми».
А как взять если даже самая небольшая по площади плешь имела размеры в двадцать квадратных километров, и могла похвастать таким набором аномалий и вредных для здоровья явлений, что сунуться туда могли лишь подразделения, защищённые по высшему уровню, что стоило огромных денег. Но не заплатив этих денег, не получить пропуск в настоящие кладовые ресурсы, материалов и объектов для исследования, которыми продвигалась психоэнергетика. А получив всё это, наука продвигалась дальше, средства защиты становились всё мощнее, и бывало так, что ранее безлюдные земли, становились очень даже людными, а в последствии и вполне освоенными. Только уже не той, страной, где всё это случилось, а Российской империей.
Но было бы странно, имея такие огромные и неосвоенные территории внутри страны, не создать своеобразные полигоны, для отработки защит и вообще. Полигоны подразделялись по уровню злобности от первого уровня до пятого, и если первый мог сойти за экстремальную прогулку, то пятый вполне успешно похоронить и магистра. Потому как на этих полигонах тренировались не только всякие отряды исследователей и школяров разных академий, но и гранды, отрабатывавшие новые, ещё более смертоносные узоры. Вот так и случалось порой, что единичка вдруг становилась тройкой или вообще улетала за нормируемую категорию. Но гранды на то и гранды, что умели не только создавать всякую дрянь, но и очищать сделанное, до необходимого минимума.
И тут у Владимира тоже были мысли относительно будущего заработка, потому что он понимал толк в походном снаряжении и знал, что и как там устроено. А народу в лесах-полях и Землях, толклось огромное количество. Охота, рыбная ловля и сбор дикорастущих растений в отсутствии гидроэлектростанций, и всеобщего загрязнения, оставалась любимым развлечением народа.
Толстый блокнот, приобретённый Владимиром в лавке, уже заполнился на половину, а идеи что и как можно улучшить в Российской Империи, всё не кончались.
Для сохранности, Владимир писал скорописью, на английском языке, не делая промежутков между словами, и в его варианте стенографического письма, отсутствовали гласные, так что шансов на расшифровку практически не существовало. А записями Володи интересовались. Во всяком случае «сторожки», оставляемые им на дверце шкафа и на замке портфеля, периодически исчезали.
Владимир глянул на часы, и стал собираться домой. Последними уроками стояла физподготовка, но он уже сдал зачёты за этот год, и сдал бы за всё время обучения, но преподаватель не принял. Сказал, что за это время можно успеть облениться и растолстеть.
Также Владимир сдал все зачёты и экзамены по истории, литературе и математике, которую у него приняли за все курсы, преподавания, и основы экономики. Так он разгребал себе время для занятий энергетикой, и смежными предметами, и давались они совсем нелегко. Даже медитация на расширение резерва. Была не расслаблением и расточением в пространстве, как знакомая ему процедура, а концентрация на внутреннем источнике, и разные манипуляции с ним, направленные на увеличение плотности, расширение его канала связи с эфиром, и выходного канала.
Суть-то он понял быстро. А вот получилось всё далеко не сразу и не полностью. И лишь к октябрю, более-менее освоил все манипуляции с источником, что позволило проделывать «Большой комплекс» — самое эффективное упражнение по расширению резерва.
В беседке на берегу стало слишком холодно, и пришлось срочно переделывать в зал для медитаций одну из комнат в особняке, а после, строить себе микро-полигон, для отработки узоров.
К этому времени, охрана особняка сменилась на четырёх парней, с разными увечьями, но явно военных профессионалов, со штурмовым вооружением. Григорян начал потихоньку вытаскивать своих парней из госпиталей и отставного забытья.
А Владимир задумался над такой вещью как восстановление работников. Энергомедицина позволяла вырастить конечности, и даже если прежняя подвижность не возвращалась, всё равно это было намного лучше, чем протез. Поэтому он съездил в одну из московских клиник, и договорился с ними, о приёме бойцов, на восстановление. Стоило это недёшево, но здоровый и довольный боец, это совсем другое качество воина.
Всего в комнатах, отведённых для проживания персонала жило уже полтора десятка бывших офицеров и сержантов, списанных по ранению или признанных негодными к службе. Государство оплачивало восстановление утерянных конечностей, но за время службы у людей накапливалось огромное количество проблем, и многие предпочитали брать деньгами. После выяснялось, что решение было мягко говоря не бесспорным, но поезд уже ушёл. Здоровые куда легче находили себе непыльную службу.