Оставив генералов, Владимир отошёл к столам и подхватив бокал с соком, зашёл в оранжерею, где стоял одуряющий запах тропических растений, и перекатывался волнами влажный воздух. Оттуда в зимний сад, сделанный по образцу китайских садов, знаменитым мастером Ли Гуанем и дошёл до небольшого музея реликвий рода Рюриков, где несколько служителей переставляло экспонаты, освобождая место для кинжала Ивана Мудрого.
Здесь — то его и настигла группа из четырёх человек. Мужчина лет пятидесяти с лишком, в парадном тёмно-синем кафтане купеческого разряда и орденом «Золотой тысячи» на груди, женщина в красивом сине-зелёном платье, и богатом колье из александритов цвета морской волны, и высокой причёской и молодого мужчины в простом тёмно-сером гражданском костюме, который держал под руку молодую женщину лет двадцати в светло-синем платье, украшенном крупной топазовой брошью.
Владимир обвёл взглядом людей, преградивших ему путь, и повернулся к мужчине с вопросом в глазах.
— Купец первой гильдии Соколов Алексей Петрович, моя супруга Соколова Виктория Александровна, и моя дочь Колесникова Варвара Алексеевна, урождённая Соколова с мужем Колесниковым Гаврилой Егоровичем. — Представился мужчина.
— Соколов, Владимир Алексеевич. — Владимир коротко поклонился. — Чему обязан?
— Ну, так это… — Мужчина замялся. — Ты же сын мне…
— Уважаемый Алексей Петрович. Это конечно же ошибка, потому как мой отец, генерал-майор Алексей Геннадьевич Соколов, скончался от ран в Госпитале Министерства Обороны, полтора года назад. Но я в силу ряда причин осведомлён о своём двойнике, и его судьбе. Согласно документам, представленным мне в императорском Доме Призрения номер четырнадцать, Нижне-Новгородской губернии, своеручно написанным заявлением вы, отказались от всех прав на сына, и передали его на попечение государства. Участие в эксперименте профессора Белогорова стало смертельным для юноши, и он с честью похоронен на Мирском кладбище Москвы. — Владимир покачал головой. — А моя семья те, кто заботился обо мне — империя. Да, вы часть этой страны, но ровно такая же, как и мои работники в доме. Возможно вы ожидали, что я воспользуюсь своим сходством с покойным, разрыдаюсь от счастья и припаду к вам на грудь? Нет, гражданин Соколов. Этого не будет.
— Ты не понимаешь от чего отказываешься. — Хмуро заметил Алексей Петрович, заметивший на щеке сына небольшой шрам, виновником появления которого был он сам. — Мы богаты…
— У меня свои источники дохода. — Владимир улыбнулся. — Мне хватает.
— Ты лжёшь, и пожалеешь о своей лжи! — С угрозой в голосе прошипел молодой человек, видимо муж Варвары Алексеевны. — Мы тебя в бараний рог свернём!
— Да ладно! — Володя негромко рассмеялся. — И чем ты меня напугаешь? Своим молодецким шипением? Или демоническим сверканием глаз? — Ты лучше представь себе если я, заплачу миллион рублей той ватаге, которая насадит тебя на оглоблю. А не хватит миллиона, дам десять. И это только для того, чтобы испытать моральное удовлетворение от наказания такого хамла.
— У тебя нет таких денег!
— Ответ эмоциональный, но неверный. — Констатировал Владимир, и качнув головой. — Честь имею. — обогнул стоявших на пути людей, возвращаясь в зал торжеств.
— А откуда у него такие деньги? — Задумался отец семейства.
— Вероятно оттуда же откуда орден. — Предположила Варвара. — И если я правильно помню геральдику, орден этот ну просто очень непростой. Тем более с мечами и листьями. Так что возвращения блудного сына не будет, папинька. Я конечно не верю в историю с генералом, но Вовочка похоже уже устроился в жизни и ему без нас хорошо. — Варвара, которая была категорически против отдачи брата в дом призрения, насмешливо обвела взглядом родителей. — А ты, Гаврюша, не слишком топорщи перья. В его шестнадцать лет, просто так, боевым орденом не награждают. И к кому попало, государь-император не сходит с трона, чтобы принять дар. А что он вас не помнит, так это даже лучше. Не будет мстить за то, что вы его запирали в чулан, и кормили объедками.
Владимир вернулся в зал и не сразу понял, что что-то не так. Вроде всё продолжалось торжество, вверху на балконе негромко наигрывал небольшой оркестр, приглашённые стояли вдоль стен, а дарители теснились в очереди к трону чтобы отдать подарки императору. Как раз сейчас немолодой мужчина в камзоле, расшитом золотом стоял напротив Константина. Но цесаревна, сидела уставясь куда-то в пространство стеклянным взглядом, не замечая струйки слюны стекавшей из уголка рта.
И только сейчас Владимир почувствовал, как мозг затапливают картинки всяких кровавых ужасов, а глаза Натальи постепенно оживают, и она начинает судорожно оглядывать зал, пока не натыкается на Володю. Он сразу поднял руку, показывая, что вник в ситуацию. Соколов знал об энергетике достаточно чтобы понять, что какая-то сволочь атакует принцессу, ментальными узорами, и часть этих видений передаётся ему, по каналу, сделанному профессором Белогоровым. Сейчас большая часть насланного морока, ушла Владимиру, но менталиста нужно остановить как можно быстрее. И Володя, стал продвигаться к трону, внимательно оглядывая толпу. А чуть позже, чуть не хлопнул себя по лицу, и аккуратно чтобы не возбуждать охрану, собрал узор эфирного зрения, и напитав его силой, окинул взглядом зал, который словно погрузился в фиолетовую дымку стихийных потоков. И сразу же нашёл того кто ему нужен. Высокий худой мужчина окутанный черными щупальцами, тянулся ими к Наталье, где они втягивались и словно выцветали, пропадая, а энергет вытягивал всё новые и новые и в какой-то момент он почти скрылся из виду в ворохе чёрных лохмотьев. Владимир очень сильно пожалел, что отдал кинжал, а приходить на бал с пистолетом как-то не совсем правильно, но рядом стоял совершенно потерявшийся в пространстве генерал егерских войск, с кинжалом на поясе, и тихонько вытащив оружие, Владимир одним движением шагнул к магу, и воткнул клинок ему в шею.
Лезвие ушло до конца уперевшись гардой в плоть, и энергет рванулся сторону, и впился взглядом во Владимира обрушивая на него всю мощь ментального удара. Но Соколов, преодолевая мгновенную слабость уже месил мага кулаками, добавляя ногами по уязвимым точкам, ломая кости и превращая в фарш внутренние органы. Уже понимая, что проиграл, на посмертном выхлопе, гранд напитал огромным количеством силы узор «ментального разрушения» метнув его во Владимира. Но тот, увидев движение в свою сторону, отреагировал как на удар, подбив руку мага вверх, уходя с линии атаки, и узор воткнулся в люстру, которая не выдержав такого, стала осыпаться на пол серебристым порошком, образуя сугробы, мерцающие магическим светом.
Но Владимир этого не видел, потому что, воспользовавшись мгновенной заминкой, вбил ладонь в грудину врага, ломая рёбра в крошево, и с хрустом вырвал ещё трепещущее сердце.
И всё мгновенно кончилось. Словно отмерли охранники императора, сдвинулась замершая публика в зале, и медленно, словно во сне начал вставать император.
Константин первый не являлся выдающимся энергетиком, хотя уверенно работал на уровне архимагистра. Но сейчас на его глазах какой-то мальчишка убил настоящего гранда, одна живучесть которых стала легендарной. Но конечно с вырванным сердцем, и с кинжалом в шее много не повоюешь.
Охрана, понимая, что они всё просрали, не вмешивалась, часть публики отряхивалась от белого песка, в который превратилась огромная люстра, а остальные преодолевая морок мотали головами, словно лошади.
Константин ногой перевернул тело лицом вверх, и пригнувшись вгляделся в искажённые болью черты лица, ещё не успевшие разгладится.
— Талип Ан Хамид, прозванный Гневом Аллаха. Гранд кстати. Не менее двух миллионов эрг на пике. Надо же, гадёныш. Можно сказать, почти весь дворец своими чарами заморочил. — И обращаясь к уже пришедшему в себя егерскому генералу. — И тебе Никита Кузьмич, спасибо. Вовремя ты тут со своим кинжалом. Вишь куда малец его загнал. А с такой штукой в шее, жизнь можно сказать ураганом улетает. — И обернувшись к подошедшей дочери. — Ты как себя чувствуешь?
— Когда этот — Наталья кивнула на лежащее тело — магичить начал, совсем плохо было. Как раньше, а когда Владимир вошёл так словно рукой сняло.
— А ты? — Константин повернулся к Владимиру.
— Ну что касается этого, то валил я кабанов и потолще. А насчёт кошмаров… баловство это. Как говорил один персонаж, «Это всё для девочек, а я такое сто раз видел». Так что всё в порядке государь. Рад был быть полезным. Хотя охране я бы пару слов сказал.
— Владимир… начал егерский генерал.
— Алексеевич. — Подсказала Наталья.
— Владимир Алексеевич, вы даже не представляете сколько слов в свой адрес услышит охранная смена, руководители охраны, и дежурная смена энергетов. — Генерал чуть прикрыл глаза.
В этот момент к ним подошёл мужчина в форме полковника егерских войск.
— Государь, — он протянул ладонь с зеленоватым порошком. — Всё что осталось от противоментальной защиты. Часть рассыпалась, а часть просто выгорела. А было их там на три с половиной миллиона эрг.
— Однако. — Константин покачал головой, и ткнул тело носком сапога. — Значит на нём накопителей как минимум ещё миллиона на полтора. Хорошо подготовился… тварь.
Подошёл ещё один охранник.
— Государь, охранная сотня поднята по тревоге и оцепила Кремль. Идут проверки всех помещений, и сверки удостоверений персонала. Арестованы предполагаемые сообщники.
— Что-ж, убрать мусор тоже необходимо. — Император кивнул, и обращаясь к Владимиру добавил. — Не уезжайте без разговора со мной.
Бой с менталистом видели многие, а то что покойный был грандом, разошлось среди приглашённых мгновенно. И сразу всем стало ясно за что в такие года награждают столь высокими орденами и приглашают на почти семейное торжество. Убить в рукопашной гранда, это… ну как разобрать на поле боя тяжёлый бронеход, голыми руками.
Отдельной темой обсуждали происхождение Соколова. Те, кто знал историю о дурачке, сданном на попечение государства, рассказывали об этом но с сомнением. Ну разум ещё, наверное, можно вернуть, но максимум что успел бы сделать юноша — научиться писать, читать и связно говорить. Не более. А ту какая-то машина для убийства.