— Так, ты, кажется, не понял, — не повышая голоса сказал я. — Я остаюсь человеком. Да, с моими возможностями. Но, че-ло-ве-ком! И продолжу жизнь смертного.
После чего опустил на землю длинноносую зверушку. Тот, едва почуяв под лапами песок, рванул прочь и вскоре скрылся на трибунах. Филин же, так и стоял в лёгком шоке, делая огромными глазами «луп-луп», похоже, не понимая, что происходит.
— Не мешай, — не поворачивая головы прошипел Кречет. — Я пытаюсь вырулить ситуацию. Я тебя понял, да и твой уровень оценил. Научи? Как выбраться за пределы нашей, как ты говоришь, песочницы? Лучшие умы борются за это, но те, кто смог, не возвращаются. Впрочем, позже обсудим. Сейчас просто стой и слушай.
— Я не слышу ваших оваций! Судя по демонстрации, — его голос звенел торжественностью, всё-таки оратор он искусный. — голосование совершенно не нужно. Он показал одну из способностей, в чём я лично убедился! Приветствуем Мангустова, нового бога!
Раздались робкие хлопки, которые быстро переросли в настоящие овации. Они гуляли по трибунам, и это было… приятно. В меня полилась благодать, но не обычная, а как бы концентрированная. Которую я, за ненадобностью, тут же перенаправил в Мангуста, услышав тихое «спасибо».
— Но! — продолжил пафосно вещать Кречет. — Поскольку он ещё слишком юн, предлагаю принять его к нам лишь по достижении столетнего возраста! И даже тогда он всё едино останется самым молодым взошедшим в чертоги богов существом. Вот здесь требуется голосование. Кто одобряет, зажгите лучи!
То тут, то там от странных тел отделялись тонкие лучики и летели в центр амфитеатра, создавая подобие шара. Этих огненных стрел становилось всё больше, шарик рос. И вот они неслись уже нескончаемым потоком, увеличивая огненную сферу. Наконец, последние лучики пробороздили пространство и кончились. А Кречет воскликнул:
— Даже без подсчёта вижу, что «за» высказалось большинство! Да быть воле собрания! Ещё восемьдесят один год жить Мангустову в роли смертного. Дабы не зело нарушать традиции. И, поскольку тотем не выбран, его набранная энергия будет уходить строго Мангусту. Без процентов и откатов. Быть посему!
Раздались аплодисменты и амфитеатр растворился. А я оказался в огромной пещере, заросшей мягким мхом. Только я хотел перенестись домой, как услышал:
— Андрей, подожди, не уходи, — передо мной сидел довольно пожилой мужчина с сединой и красивым рельефным телом. — Да, я — Кречет. Мне показалось, что так нам будет комфортнее общаться, чем в этой парадной внешности. Я просто хотел у тебя спросить… Как ты смог вырваться выше? Я знаю про песочницу, меня это коробит, я хочу вырасти. Вот только не знаю, в какую сторону.
— Я не профи в этом вопросе, — грустно улыбнулся я. Мужик передо мной явно мучался и переживал. — Единственное, что я знаю от нескольких богов, что питаться энергией веры — путь к стагнации. Путь в никуда. Нужно искать другие возможности. А я не сам заработал возвышение, мне помогли. Ну да, другие боги, которые выше всех нас на порядки. Так что прости, Кречет, ты зря вызвал меня на разговор. Но, благодарю за результаты слушаний, всё прошло идеально. И прости за демонстрацию, надеюсь, ты не станешь отрываться на слабых, тех, кто мне дорог.
— Я скотина весьма часто, — усмехнулся мужчина. — Когда того требуют мои цели. Но мелочным никогда не был. Живи, юный бог. Буду признателен, если ты узнаешь что-то ещё, но, и того, что ты мне сказал хватит, чтобы я назвал тебя своим должником. Прощай.
Я оказался рядом со стариком в малой столовой. Он всё так же сидел и смотрел на меня. Опасливо отодвинувшись, он прокомментировал:
— Ты снова изменился. Что произошло?
— Суд богов был, — пожал я плечами. — Отбрехался, быть мне смертным ещё восемьдесят два почти года. Так что всё хорошо. Жизнь только начинается! Пойду, сообщу охрененную новость моим любимым.
5 лет спустя:
Я перевернул шашлык на мангале. Ещё с прошлого мира я обожал этот процесс, мариновки и приготовления, разжигания костра и поддержки углей.
Проходящая мимо худенькая Нинг предложила:
— Что ты тут ковыряешься? Давай огнём полыхну, сразу норм будет!
— Ага, ты в прошлый раз уже полыхнула, мясо на четыре часа позже получилось! Пока замариновали новую партию, пока пожарили, пока угольки после тебя отодрали. Не стоит, явно, я сам!
В мою сторону с воплем бежал совсем молодой паренёк с пепельными волосами, за ним с визгом мчалась пятилетняя девчонка.
— Пап, ну она достала меня! — бодро выкрикнул малец и на секунду прижался к моей коленке, после чего рванул дальше. — Сколько можно? Вон, пусть ей Либи займётся, она только её слушается!
— Не ссорьтесь, — укоризненно сказал я. — Ты же старший брат! Ещё начни с Ваней воевать, который даже агу ещё не говорит, или с Ладой, которая ходить учится. Ты должен поддерживать своих. Всегда и везде! Понимаешь? Ты — старший брат!
— Скучно! — то ли проныл, то ли прокричал сын и рванул дальше, убегая от своей сестрёнки. — И хватит за мной охотится! Других целей нет, что ли?
— Баня готова! — голос Аманды разнёсся над поляной, и я представил, как совсем скоро Сергеич отходит меня дубовым веничком на полоках под запах степной полыни. Лепота!
В этом он точно знал толк. Услышав её, к поляне рванули все мои жёны. Да, я женился. Аж шесть раз. Что меня бесконечно поражало, они ладили. Между ними не было войн и соперничества. Окружив меня нежными запахами и подолами юбок, они оторвали меня от процесса приготовления мяса. Меня тут же подменил Колян.
— Как же я люблю эту жизнь! — послышался голосок Либи. — Теперь она по-настоящему настоящая! Ой звучит криво, но плевать! Мы любим тебя, Андрюша!
Федотов АнтонНу, привет, медведь!
Глава 1
— Не жилец.
Седовласый старичок, в халате целителя поверх белоснежной рубашки, профессионально-равнодушно покачал головой. Для него молодое тело на хирургическом столе уже было мертво, хотя формально оно ещё подавало признаки жизни.
— Но почему, Василий Ярославович? — воскликнула молодая курносая девчушка, с некоторой оторопью глядя на своего кумира. — Вы же прима-целитель!
Вьющиеся каштановые волосы хлестнули девушку по лицу — так резко она обернулась на слова своего наставника.
На её глазах только что рухнул мир, в некотором смысле. Она полагала, что уж если человек ещё хотя бы одной ногой здесь, то уж кто-кто, а профессор Торопов его обязательно вытащит! Не даром же его почитают одним из самых сильных целителей Петербурга.
Проблема была в том, что молодой парнишка — судя по одежде, средней руки дворянчик — был уже обеими ногами «там». И за жизнь цеплялся лишь кончиками пальцев, в попытке прожить следующее мгновение, затем ещё одно, и ещё… Но всё это лишь продлевало агонию, и не более того. «Не жилец» — самое верное и точное определение его нынешнего состояния.
«Ох уж, эти дети!..» — вздохнул старик, на миг припоминая, как сам впервые столкнулся с тем, что целительство не всесильно. Но ему тогда было около девятнадцати, а девочке, посланной к нему на практику от Первой магической медицинской академии, едва исполнилось пятнадцать. Мысль вызвала лёгкое раздражение. Это молодость прощает пренебрежение режимом, и недостаток сна. А вот в его годы, даже несмотря на призвание, в пять утра уже тянуло лечь подремать до конца смены, а вовсе не обсуждать неожиданно рухнувшее мировоззрение навязанной ему соплюшки.
Чтобы отвлечься от желания ответить что-нибудь резкое, он отошел к окну, и поднял взгляд на уже посветлевший небосвод.
В большинстве подобных случаев, он бы лишь отмахнулся от пустых расспросов, и отправился бы спать. Однако именно в этой девочке старик чуял большой потенциал. А в таких вещах целитель не ошибался никогда. Потому-то и добрался до своего нынешнего положения. Сейчас же его чутьё «вопило» настолько громко, что он даже намеревался предложить Илоне личное ученичество параллельно с её нынешним образованием. Если, конечно, она его раньше в могилу не сведет своими вопросами.
— Василий Ярославович! — воскликнула девушка, притопнув ножкой.
«Вот не пороли тебя!..» — про себя вздохнул профессор, вновь оборачиваясь к телу, уже им в мыслях переданному коллегам-патологоанатомам.
— Идиоты, — негромко буркнул он, осматривая рану, которая никак не должна была стать смертельной. — Ну кто ж так делает-то!..
К печальному итогу привёл ряд случайностей. Какой-то придурок, естественно, желая «как лучше», вынул нож из раны мальчишки. Естественно, кровь хлынула наружу, да и болевой шок едва не доконал бедолагу ещё там. Хорошо, хоть ума хватило обратно не попытаться засунуть оружие убийства. Вот бы «смеху»-то было…
Безграмотность в плане оказания первой помощи Василия Ярославовича удручала безмерно.
Окончательную точку в судьбе молодого человека поставило беспощадное время. Врачебная помощь просто подоспела слишком поздно.
— Сколько он провалялся посреди улицы? — жёстко спросил он вслух, прекрасно понимая, что сейчас разобьёт ещё одну иллюзию своей ученицы.
Но, чёрт побери, ничего не поделаешь! Девке уже пора взрослеть! Иначе ей не стать хорошим целителем.
Лицо девчушки застыло. Она по-детски шмыгнула носом, явно стараясь сдержать готовые пролиться водопадом слёзы. Илона уже видела смерть пациентов, но чтобы вот так, даже не попытаться оказать помощь… Это было выше её понимания.
— Около часа, — глухо всхлипнула девушка. — Ну почему никто не вызвал помощь⁈
С резким выдохом она спрятала лицо в ладонях.
Старик развернулся, и сделал шаг вперёд. «Эх, кабы не великий дар девочки!..» — подумал он, готовясь к нелёгкому разговору. До сих пор в его голове не укладывалось, как Илона вообще дожила до своих лет. Великая сила её Дара могла соперничать лишь с её наивностью.
— Соберись! — встряхнул он её. — Ты нужна ещё живым!
«Ну что ж… Пора ей взрослеть — а значит, принимать мир таким, каков он есть.» — твёрдо решил про себя старик.