озможность прочувствовать всю глубину открывшихся перед ним перспектив и, вздохнув, махнул рукой: — Ну что, давай, веди меня через твою изнанку мира.
— Не выйдет у нас, через изнанку уйти — сразу посмурнел коротышка.
— Почему же? — я подозрительно уставился на айхи. — Привратника я убил. Двери — вот они. Кто же нам теперь помешает? Или я ещё тут с кем–то вместо тебя счёты свести должен?
— Нам обратно, в тронный зал нужно. — Толик старательно начал что–то рассматривать на полу, под ногами. — Там в троне портал встроен. В нём магии, правда, совсем чуть–чуть осталось, но за город вынести энергии хватит.
— Портал говоришь? В троне? — переспросил я, чувствуя, как во мне буквально закипает ярость.
— Ну да, — видимо что–то почувствовав, дух отошёл от меня подальше.
— А зачем тогда было вообще привратника убивать? — ласково поинтересовался я. — К трону то он нам дорогу не загораживал. Выходит, его вообще можно было не трогать?
— Как же его было не трогать?! — возмутился коротышка, всё дальше отходя, от меня в сторону. — Если бы не этот гад, меня бы ещё лет триста как отсюда забрали. В то время, сюда аж два раза люди добирались. Я ему говорил: — «Пропусти ты их так. Хозяин мёртв уже давно. Для кого дом охраняешь?» — Так нет! Упёрся со своим долгом. А они, как назло, оба раза не ту дверь выбрали. Так что правильно ты его убил!
— Так ты значит, только ради своей мести меня под проклятье подвёл, образина ты косолапая! — я в ярости рванулся к маленькому чудовищу.
Толик, смешно скорчив рожицу, судорожно подпрыгнул на месте и быстро растворился в воздухе.
— А ну вернись, подонок! Я из тебя сейчас мишку Гамми делать буду!
Айхи не отзывался. Несколько минут я яростно метался по залу, поливая подлого коротышку разными словами. Наконец, выдохнувшись, плюхнулся прямо на пол.
— Между прочим, тут кто–то в город сильно спешил, — вкрадчиво раздалось у меня за спиной. — Тут хоть солнца и не видно, но я и так тебе скажу, что садится уже оно. Поспешить бы.
— Что же, поспешим, — скрипнув зубами, согласился я и, не выдержав, всё же добавил: — Но знай. Эту твою подлость, я тебе когда–нибудь припомню.
— И что так злиться из–за какого–то пустяка? — примирительно пожал плечами Толик. — Поэтому и не люблю я вас людей! Злые вы без меры!
— Ну да. Для тебя моя жизнь пустяк, — сплюнул на пол я. — Вот в этом я ни секунды не сомневаюсь.
— Любая жизнь — пустяк, — возразил мне коротышка, распахивая дверь в тронный зал, — так как смерть любого из нас, ничего не меняет в этом мире.
— Жизнь сама по себе и есть целый мир, — возразил я, направляясь за ним следом. Навстречу своей судьбе.
Конец первой части.
Часть 2
-
Глава 10
День подходил к концу. Местное светило, успев зацепиться самым краем за верхушки деревьев, окрасило небо вокруг себя в багряно–кровавые тона. Лес, под напором, набирающего силу ветра, угрожающе скрипел и трещал, размахивая ветками, словно посылая проклятия вырвавшемуся из его лап беглецу.
Смахнув с лица липкий пот, я из последних сил ускорился, не спуская глаз с чёрного зева крепостных ворот. Ну как ускорился. Скорее уж едва прибавил шаг, чуть шустрее перебирая заплетающиеся ноги. А всё Толик! Обещал же, сволочь блохастая, что к самому городу переместимся, а мне ещё с пяток километров сквозь лес ломиться пришлось! И сам сразу слинял. Не докричишься! Понял скотина такая, что напортачил! Оно, вроде бы, что такое несколько километров? Не так уж и много. Да только сил совсем не осталось. Высосал их из меня проклятый город асуров. До донышка высосал. Нет. Вначале, сгоряча, я всё же попытался бежать, но почти сразу перешёл на шаг. В ноги, будто свинца налили! Их и переставлять то с трудом удавалось! А я тут забег по пересечённой местности устраивать удумал! Так и плёлся, спотыкаясь об каждый встречный корешок и время от времени щупая рукой стигму.
Холодно! Значит, не побелела пока! Значит не истекли ещё трое суток с того времени, как Мефодий в школу приехал. Есть ещё время! Вот только сколько? Час? Минута? Да кто же её знает! В любой момент цвет сменить может!
По счастью, вывалился я из леса почти напротив ворот и, проковыляв полсотни метров по заросшему кустарником лугу, вышел на дорогу. Заставить себя ускорить шаг не смог, но хоть спотыкаться перестал.
Дорога была на удивление пуста. Видимо все, кому нужно было сегодня попасть в Вилич, уже туда попали, а покидать город, на ночь, глядя, дураков нет. Либо сожрут, либо ограбят. Это уж кому как не повезёт! Впрочем, я был этому только рад. Хоть до ворот без приключений доковыляю. Вон они. Рядом совсем. Лишь бы два воя, что возле них стоят, не прицепились. Очень уж внимательно смотрят.
Не прицепились… Мне оставалось пройти совсем чуть–чуть, метров двести, не больше, когда стражники, бросая в мою сторону насмешливые взгляды, начали закрывать ворота.
— Похоже, опоздал ты, чутка, паря, — весело крикнул один из них. — Теперь снаружи дозор нести будешь! Сразу стучи, ежели вражину каку заметишь!
Вои рассмеялись немудрёной шутке. Лязг запоров прогремел в ушах, подобно похоронному звону.
Всё. Не успел!
С минуту я простоял, неверяще уставившись на закрытые ворота, затем доковылял до массивных створок и в отчаянии стукнул по ним кулаком.
Не успел! Совсем немного не успел! Столько всего пережить по дороге сюда и в итоге упереться в закрытые перед самым носом ворота! И ведь наверняка специально закрыли! Покуражиться решили, сволочи!
Разозлившись, я начал яростно пинать ворота ногами, вымещая на них всю нерастраченную на этот мир злобу.
— Чего буянишь? — стражники, видимо отчаянно скучая на посту, решили продолжить развлечение и поднялись на стену. — Подумаешь, опоздал. Мы бы тебя всё равно не пустили. Не любит господине князь, когда всякие нищеброды в город прутся!
— Мне в город нужно! Очень! — без всякой надежды взглянул я на ухмыляющиеся сверху физиономии. — Откройте! Я мигом проскользну!
— Оно, конечно, — согласился со мной всё тот же шутник, улыбаясь щербатым ртом. — Сейчас расстараемся, господине побирушка! Ты же у нас особа важная. Куда там князю или всеблагому отцу. Если мы на днях, всего лишь какому–то отцу–послушнику ворота открыли, то тебя–то всенепременно пустим!
— Топай отсюда деревенщина, пока стрелу не метнули! — пробасил второй, угрожающе встопорщив давно нечёсанную бороду. — Неча возле ворот отираться!
— И то! — сразу оживился щербатый. — А давай, кто ловчее в него попадёт! Проигравший выпивку в кабаке оплачивает!
— Ворота потом открывай, стрелы собирай, — задумчиво проворчал второй. — А давай! — решился он, потянувшись к колчану за спиной. — Ну, смотри Спирька! Опять на твою деньгу гулять буду!
Упоминание о послушнике заставило меня, схватится за стигму. Холодно! Не побелела ещё! Раз Мефодий так задержался, надежда ещё оставалась.
— Послушайте, — поднял я голову к уже взявшимся за луки охранникам, — я заплачу. У меня камешек магический есть! Вот! — я быстро вытащил из–за пазухи кристалл и высоко поднял его над головой.
Хорошо всё же, что я, перед тем как сюда отправится, заставил Толика мне кристаллы поискать. Сам бы я их среди гор наваленного мусора вовек не нашёл. Правда и айхи энтузиазма к этой затее не проявил. Пришлось надавить, вновь грозясь покончить с собой. В итоге пару тёплых камешков мне коротышка всё же принёс. Больше, мол, нету. Наврал, конечно. Вот только дальше с ним препираться у меня времени не было. Хоть что–то нашёл. И на том спасибо. Вот и пригодилось!
Стражники переглянулись.
— А ты не врёшь ли случаем, малой? — Спиридон перегнулся через стену, рассматривая зажатый в моей руке камень. — Подобрал у дороги простой камушек, а нам как мажеский кажешь?
— Не вру я! Троими клянусь! — горячо заверил я стражников. — Сами потрогайте! Тёплый он!
— А откуда же ты его взял то? — озадачился Спиридон, подозрительно прищурившись. — Аль украл где?
— Может, украл, а может и ограбил. — о своём визите в проклятый город, я этим бородачам рассказывать не собирался. — Тебе не всё равно, дядька? Барыш сам в руки идёт!
— Ладно. Бросай сюда! Проверим! — махнул рукой Спиридон. — Коли обману не будет, впустим в город!
— Э нет! — криво улыбнулся я. Нашли дурочка! Брось им кристалл, так они его заберут, а ворота открывать и не подумают. — Так дела не делаются! Вы меня сначала впустите. А там и камушек ваш будет!
— Так может просто убить его и камень магический забрать? — обратился к Спиридону другой воин. — И впускать не надо будет.
Спиридон задумался, сжимая в руке стрелу.
— Так вам же всё равно ворота открывать придётся! — лихорадочно затараторил я, понимая, что моя жизнь висит на волоске. — Ну, чтобы камень, да стрелу забрать! Так зачем же убивать?! Я в школу мажескую вместе с отцом–послушником шёл, да отстал в дороге! — показал я пальцем на стигму. — Если он перед самым закатом в город заехал, то, значит, времени почти и не осталось! Так вы меня впустите и камешек этот в заклад поставьте меж собой: успею я добежать до школы или нет! — решил я сыграть на азарте любящих пари стражников. — И вам весело и мне какой–никакой шанс!
— Ты гляди. И вправду недошлёпок! — низко свесился со стены второй стражник, чтобы рассмотреть в опускающихся сумерках стигму. — Только спорить тут не о чем. В энту пору отец–послушник в ворота и проезжал. Сейчас стигма уже белеть начнёт. — и расстроено покачал головой. — Жалко нам его жрецам отдать нельзя. Витольд так осерчает, что мимо него изгоя к отцам–вершителям проводили, что и награда не в радость будет!
— Не, — почесал затылок Спиридон. — Пожалуй, чуть позже отец–послушник через ворота проехал. Есть у этого недошлёпка немного времени. Школа мажеска рядом. Может и успеть!
— Ну, так давай рядиться, — с насмешкой проворчал его товарищ. — Я на эту деньгу неделю гулять смогу.
— А давай!