Никонт! Отец Яхим, слегка сутулясь, прошёлся по палатке. Герхард и Угрим застыли, не решаясь прерывать раздумье радетеля. Вот главная головная боль! Понять бы, в чём его интерес. Взяв прилюдно под свою защиту Вельда, отец–наставитель сжёг за собой все мосты, поставив всё на этот поход. Сподвижник Виниуса думал, что мальчишку у него вот–вот заберут, и решился на отчаянный шаг — он попытался заинтриговать Яхима. И у него получилось! Что во дворце проклятого может стоить такого риска? Самого Никонта не спросишь. Даже у отца–приора нет такой власти, чтобы сразу его в пыточную отправить. Набрали силу наставители. Набрали. На правёж, конечно, зарвавшегося жреца привлечь можно, да только пока суд да дело, Никонт скоропостижно и помрёт. И не уследишь! Охранять то его, по обычаю, сами наставители и будут. Вот и проявят заботу о своём слишком много знающем собрате. Много ли старику надо? Ратмира хватать тоже бесполезно. Тот скорей себе язык откусит, чем хоть что–то скажет. Да и нелегко будет подручного Виниуса схватить. Наверняка он к такому обороту готов и живым в руки не дастся. А остальные, скорей всего и не знают ничего. Пытай, не пытай — толку не будет. Вот и выходит, по логике Никонта, что выход у Яхима только один: пропустить Никонта с Ратмиром в проклятый город и уже там проследить. Хитрый план, хотя и абсолютно не правильный!
— Будь поосторожнее, Герхард. ъ, — отец–радетель встряхнул головой, гоня прочь сомнения. — Они наверняка знают, что мы пойдём следом. Никонт то уж точно знает! — Яхим неприятно оскалился. — Знает! И всё же на что–то надеется! На что?! — старый жрец сердито поджал губы, досадуя, что не знает ответ. — Ратмир с собой ничего взять не мог. «Слеза скупца» только живое перебросить может. И то лишь раз в полвека. Ратмиру даже исподнее снимать пришлось, — Радетель ехидно улыбнулся. — А у Никонта кристаллы не чета нашим будут. Значит, во дворце что–то супротив нас найти надеются. И это не алтарь Лишнего! Даже такому дураку как Никонт ясно, что ты не дашь Ратмиру провести ритуал. Есть что–то ещё. Что–то такое, что позволит Ратмиру противостоять даже тебе!
— Пусть надеется, — отмер Герхард, почтительно склонив голову. — Мы то знаем, что ему в тронный зал нипочём не попасть.
— Может в этом и не будет надобности, — решился высказать своё мнение Угрим, — если этот недошлёпок использует «выдох отчаяния», что ты ему дал, всеблагой отец.
— Это вряд ли! — раздражённо отмахнулся отец–радетель. Сотник знал далеко не всё и объяснять что–то ему жрец не собирался. — Никонт наверняка догадывается, что мы с Вельдом успели побеседовать. Как только в город войдут, так недошлёпка сразу и обыщут. И камушки те изымут, — Яхим с притворным сожалением покачал головой. — Да и Лишний с ними! Пускай думают, что нас со следа сбили! Может, и расслабятся чуток. А ты Герхард, — повернулся жрец к магу, — не тяни. Как только Вельд в тронный зал попадёт — сразу и хватай! Только аккуратней! Тебе с ним ещё ритуал проводить! — Яхим повернулся к сотнику. — Невронда покличь.
Угрим вышел из палатки и почти сразу вернулся с десятником.
— Да будут с тобой Трое, всеблагой отец! — Невронд почтительно поклонился, стряхивая капли с промокшей одежды.
— Я слышал, это ты сопровождал обоз, при котором Вельд, поначалу, до Вилича добирался? — спросил Яхим, благосклонно кивнув в ответ.
— Да, всеблагой отец, — вновь поклонился десятник. — Он в деревушке, что недалече отсюда, запропал.
— Как видишь, нашёлся, — усмехнулся одними губами радетель. — Будущие перевёртыши так просто не пропадают. Им сам Лишний ворожит, — он ненадолго смолк, пожевав губами и тоном, не терпящим возражений, добавил: — Запомни одно, раз уж ты с Герхардом в проклятый город пойдёшь. Недошлёпок нужен живым. Так своим людям и скажи. Убьёт его из них кто ненароком, с тебя спрошу. Понял ли?
— Да, всеблагой отец, — Невронд был внешне невозмутим, словно и не расслышал прозвучавшую в словах жреца угрозу.
— Вот и ладушки, — заулыбался Яхим и, покосившись на кристалл, коротко приказал: — Собирай своих людей Угрим. Уходим, — затем повернувшись к Герхарду, передал ему камень. — Как только вы войдёте вслед за ними в город, мы замкнём кольцо. Больше туда никто не попадёт. Да прибудут с тобой Трое.
Герхард, молча, поклонился, разворачиваясь к выходу, но выйти не успел. В палатку, чуть не сбыв молодого мага с ног, заскочил запыхавшийся воин и, низко поклонившись Яхиму, повернулся к сотнику.
— Что? — резко спросил тот, буквально прожигая воина глазами.
— Сюда идут, господине, — тяжело дыша, выдавил тот в ответ.
— Кто идёт?! — схватил воина за плечо Герхард. — Судя по кристаллу, они недавно в лес вошли!
— Я не знаю, — пожал плечами воин. — Несколько человек. И с ними точно есть маг. У них магический шар горит. Я видел такой однажды.
— Похоже, кун Абашев со своими людишками сюда заявиться соизволил, — Яхим причмокнул губами в предвкушении. — Ну что же. В Виличе перехватить не успели — здесь встретим! Угрим, — повернулся он к сотнику. — Ушлёпка по возможности возьми живым. Остальных бейте смело!
— Да, всеблагой отец, — поклонившись, сотник направился было к выходу.
— Погоди. — буквально за локоть схватил его Герхард. — Постарайся без шуму с ними покончить. В лесу далеко слышно. Как бы Ратмир не насторожился. И в любом случае, никакой магии! И трупы убрать не забудьте!
Сотник, понятливо кивнув, выбрался наружу. Некоторое время оставшиеся в палатке молчали, прислушиваясь к тихим командам Угрима и сбору трёх десятков людей. Затем всё стихло.
— Иди и ты Герхард, — мотнул головой в сторону мага отец Яхим. — Пора. Пойдёшь сразу следом за людишками Никонта. Пусть Трое принесут тебе удачу! Я буду тебя ждать.
Маг и десятник, поклонившись, вышли.
— Или того, кто окажется удачливее тебя Герхард, — тихо добавил старый радетель, глядя им вслед. — Кто бы ни победил, он придёт ко мне.
— Светает, — Остромир задумчиво смотрел на макушки деревьев, небо над которыми едва заметно заалело, предвещая скорое наступление рассвета.
— Какой к Лишнему светает! — зло возразил ему непривычно трезвый Ликон. — Ещё долго в темноте сидеть!
Почти сутки ожидания на холоде без горячей еды, костра и главное вара, сделали старого мага на редкость сварливым.
— Так или иначе, а пора собираться, — примирительно заметил Вимс, привычно старающийся сгладить назревающий конфликт между адептами воды и воздуха. — Мы не знаем точно, когда Абашев заявиться сюда и сцепится с вершителями. Нужно не упустить этот момент. Иначе с входом в город могут возникнуть проблемы.
— Прорвёмся, — беспечно отмахнулся в ответ Остромир, привычно приглаживая короткую бородёнку. — Есть у меня на этот случай один кристалл. Некоторое время жрецам будет не до нас.
Адепт воды был ещё не старым, полным сил мужчиной с мужественными чертами лица и выразительными голубыми глазами. Опрятная, явно выделанная из дорогого сукна, белая мантия, роскошная шуба, пошитая из дорогого, густого коричневого меха, высокие жёлтые сапоги на шнуровках, довершали образ придворного щёголя–сердцееда, по какой–то нелепой случайности оказавшегося в мрачном лесу.
— Охотно верю, мастер, — Вимс мягко улыбнулся. — Но почему бы не приберечь его для города? Уверен, он там не будет лишним.
— Против тех же вершителей, например, — поддержал старого мага Ликон, недобро косясь в сторону Остромира. На фоне элегантного адепта воды, воздушник в своём задрипанном, покрытым мокрым мхом и иголками, армячишке, небрежно накинутом поверх засаленной мантии, выглядел совсем уж убого. — Абашева и татей жрецы в город не пустят, а с людишками Никонта в своё время Вельд разберётся. Всего то и делов — порошок вверх кинуть, когда они в тронный зал войдут. Но с вершителями придётся самим управляться.
— Ты так уверен, что недошлёпок выполнит твой приказ? — иронично спросил маг воды.
— А у него выхода нет, — радостно оскалился в ответ воздушник. — Он думает, что отравлен. А противоядие есть только у меня.
— Думает? — изогнул брови Вимс.
— Ну да, — хохотнул Ликон. — Я ему отвар из листьев эскаролы в пасть влил. Гадость ещё та. И сказал, что это отрава, на магии замешанная. Если раз в месяц противоядие не принимать, то сдохнешь в страшных мучениях.
— И он поверил в этакую чушь? — искренне удивился Остромир. — Самовозобновляющейся отравы не бывает. Ты либо отравлен, либо нет.
— Это мы с тобой об этом знаем, — растянул губы в неживой улыбке Ликон. — А ему, откуда бы? Я о таком на занятиях не сказывал. Да и сколько тех занятий было? — воздушник сокрушённо покачал головой. — Чуть больше седмицы всего и отучились. Не стал Никонт со сборами тянуть!
— А кто бы стал? — Остромир, порывшись в куче набросанных на землю веток, служивших трём магам в эту ночь импровизированным ложем, вытянул небольшой, украшенный узорами мешок. — Там всё на грани, судя по всему, было. В любой момент отцы–радетели могли всё дело переиначить и Вельда этого к себе забрать. Чудо, что не забрали!
— Видать силу за собой чуют, коль людишек Никонта в город пустить решились, — мрачно изрёк Ликон, с нелюбовью покосившись на твинского мага. — Вся надежда на те камешки, что ты с собой приволок. Ежели они все такие, как твой «полог отрицания», то не сносить нам головы, — воздушник зябко передёрнул плечами и с упрёком, добавил: — Ни костра не разжечь, ни от дождя спрятаться — чутка, не околели!
— Зато цел и руки не в цепях, — фыркнул адепт воды в ответ. — Вспомни сколько раз мимо нас люди Яхима проходили! И хоть бы один, хоть что–то заметил! — Остромир потёр большим пальцем нос и язвительно добавил: — А мелкие невзгоды порядочный маг должен стойко переносить! Сам, небось, этому своих недошлёпков учишь.
— Оно и видно, — окончательно взбеленился Ликон. — То–то ты такой же мокрый и грязный, как и мы с Вимсом! И где только кристалл такой добыл!
—Там же, где и другие — в сокровищнице герцогской! — озлился в свою очередь Остромир. — А сколько я ещё забрал?! Да ты знаешь, как я рискую?! — придворный маг буквально навис над адептом воздуха, непроизвольно сжав кулаки. — Если мы сегодня не добьёмся успеха, лучше мне самому с собой покончить! Люди герцога меня уже по всей империи разыскивают!