Неизвестность тяготила, поэтому звук шагов маг воспринял с облегчением. Пусть даже это будет враг. Всё лучше, чем пытка ожиданием!
Это был Невронд. Молча, присел рядом, достал баклажку, глотнул, напоил Герхарда, вновь глотнул сам и тяжело вздохнул
— Упустили, значит, — неожиданно для самого себя спокойно констатировал Герхард.
— Утёк, змеюка такая, — не стал отрицать Невронд. — Очухался, пока мы с Путятой ратились и утёк!
— А Ганиус?
— Добил я Ганиуса, — вздохнул Невронд, поморщившись. — Вельд ему брюхо вспорол.
— Ну и в бездну его, — не стал печалиться Герхард. — Перевёртыш один ушёл или с Ратмиром?
— Помер Ратмир, — губы Невронда искривились в неживой улыбке. — Совсем помер. Заклинания твоего не пережил. А вот Матвей ушёл. Двоих моих воев в самом начале сечи спалил и ушёл. И Путята утёк! Но не думаю, что далеко. Бок я ему знатно вспорол!
— Из наших кто остался?
— Русин и Пётр. Русину Путята лицо посёк. Благо самым кончиком зацепил. Пётр его сейчас лечит.
— Четверо значит, — тяжело вздохнул Герхард. — Ни камней, ни арбалетов, пораненные. Не задался поход. С самого начала не задался.
— Что делать будем, мастер?
— А что тут делать? Дальше пойдём. Раз Ратмир сгинул, засады больше ждать не стоит. Нам бы лишь до дворца дойти.
— А если даже и дойдём? Там Путята с Невзором, Матвей с камушками. Справимся ли? — усомнился Невронд.
— Не будет их там. Даже и не думай.
— Думаешь, не дойдут?
— Даже если и дойдут — не будет!
— Это как? — не понял десятник.
Маг задумался, стоит ли отвечать, но всё же решился. Знание было тайное, да только судьба так повернулась, что если и суждено ему или Невронду живым из проклятого города вернутся, то только кому–то одному. Выживет он, так Невронд те знания в могилу унесёт, а нет, то какая ему разница?
— В зал тронный можно только через приёмную попасть. Там выбор будет. Две двери. Одна в тронный зал ведёт, а вторая смертью лютой грозит. И каждый проситель гадает. Так вот. Единственный, кто может тех дверей не опасаться — это перевёртыш. В какую бы дверь он не зашёл, та в тронный зал и проведёт. Потому Никонт в перевёртыша так и вцепился. Без риску хотел во дворец попасть.
— Эва как! — впечатлился десятник. — Так значит и Путята с Матвеем так туда же попадут!
— А вот и не попадут! — развеселился Герхард. — Ты думаешь, почему мы Вельда у Никонта ещё в Виличе не забрали? Из–за заступы его? — маг презрительно усмехнулся. — Никонт нам своей затеей здорово подсобил! Не пришлось сторонних людишек нанимать! Дело в том, что будущий перевёртыш должен прийти во дворец сам, свое волей. А если кто его силком приведёт — добра не жди. Пробовали раньше. Хоть цепью к нему привяжись, в дверь входя. А только перевёртыш в тронный зал попадёт, а все остальные погибнут. Потому Никонт с людьми его, войдя в город, обречены были. Не пустит их в тронный зал привратник. Нипочём не пустит.
— А нас?
— А мы Вельда не неволили, потому выбор у нас есть! Придётся рискнуть. В одну дверь я с Русином зайду, в другую ты с Петром. Кто выживет, тот перевёртыша после ритуала и прибьёт!
— Мастер, — в дом вошёл Русин, грубо толкая перед собой двух оборванцев. — Вот споймал татей на дороге!
Следом ввалился Пётр, виновато пряча от Герхарда, глаза.
— Ничего и не споймал, — возразил рослый юноша, упрямо тряхнув головой. — Мы сами вышли, как бой кончился. Не тати мы. Нам обманом в город этот проклятый привели. Думали — раз сам отец–наставитель с нами, значит и поход этот жрецами одобренный!
— А почто тогда руку татей до последнего держали?! — грозно навис над недошлёпками Невронд. — Почто не сбежали, когда воровство их нечистое открылось?
— Дык куды бежать то, господине десятник? — захныкал второй недошлёпок, шмыгая носом. — Тут куда ни пойди смертушка одна кругом! Страшно!
— Я вот глотки вам недомеркам сейчас вскрою — вот это будет страшно! — жвыкнул железом разъярившийся Русин.
— Подожди, вой, — Герхард, поморщившись, поднялся на ноги. — Живота этих недошлёпков лишить мы завсегда успеем. Они нам другую службу сослужат.
Пётр, поймав его взгляд, мрачно улыбнувшись, сел и начал стягивать сапог.
Глава 19
— Ещё один, — Ликон мазнул взглядом по небольшой кучке гладких, почерневших от времени костей, лежащих у входа в одно из многочисленных ответвлений очередного перекрёстка. — По всему видать давно лежит! Всё мясо с костей истлело!
— Сами вскоре недалече ляжем! — Остромир зачем–то поковырял кости сапогом и наступил на одну превращая в труху. — Недолго осталось!
Воздушник с трудом подавил рвущиеся в ответ резкие слова. Твинского мага он невзлюбил с первого взгляда. И виной тому была не только зависть к более успешному собрату по ремеслу, сумевшему, даже став ушлёпком, многого добиться в жизни. Этот недостаток Ликон ему ещё мог бы простить. Его бесило то высокомерие, с которым Остромир стал относиться к нему с самой первой встречи. Пренебрежение к пьянице–неудачнику сквозило буквально во всём: в словах и жестах, в снисходительном тоне и презрительных взглядах. Вот только не ко времени сейчас перебранка будет! Как бы и впрямь в этом Троими проклятом лабиринте навеки не остаться. А что? Очень даже запросто!
Лабиринт… Ликон с ненавистью посмотрел на опостылевшие за несколько часов стены. Каких только небылиц не сочинили за столетия про это страшное место; каких только ужасов не придумали; какими чудовищами не населили… Капризы Йоки! Мог ли он подумать, что когда–нибудь сам окажется здесь? Действительность, как обычно, оказалась более прозаичной, но от этого не менее суровой. Нет здесь никаких ловушек или чудовищ. Стены одни! Бесконечные километры стен, хищно стиснувших в своих объятиях узенькие улочки. Эти каменные тропинки беспорядочно петляли во все стороны, завязываясь в тугие узлы и тут же снова разбегаясь множеством боковых ответвлений, насмешливо приветствуя пленников стеной очередного тупика и терпеливо задувая в душе последние искорки надежды.
— Ты рано впадаешь в отчаяние, Остромир, — Вимс пожевал губами, неодобрительно посматривая на герцогского мага. — Выход отсюда есть. И мы его обязательно найдём! — старик раздражённо хлопнул рукой по гладким камням. — Чем мы хуже тех татей, что сумели отсюда спастись в прошлом?
— А сколько их спаслось? — непримиримо передёрнул плечами Остромир. — Судя по количеству скелетов; не шибко много!
— Так у них изначально надежды почти не было! — возразил Вимс, выразительно сплюнув на выложенную красным камнем дорогу под ногами. — Босым тут долго не пробегаешь.
Ликон зябко поёжился, тоже покосившись под ноги. Что да, то да. Это место само по себе гиблое, а босому тут совсем беда! Благо Вимс, сразу как они в лабиринт попали, всё доходчиво объяснил. Лабиринт был одним из творений Лишнего. И, по сути, служил последней инстанцией в правосудии Проклятых. Если вина татя была не доказана, но у творившего суд асура оставались сомнения в его невиновности, маг отдавал его судьбу в руки Лишнего. Идея была довольно проста. Маг открывал специальный портал и забрасывал несчастного в лабиринт. Найдёт выход — хорошо, нет за ним вины. А не найдёт.… Вот только по традиции испытуемый забрасывался сюда голым. Ну, чтобы предстать перед оком Лишнего чистым как младенец. Оно бы и ничего. В лабиринте, по словам Вимса, холодно никогда не бывает. Вот только камень под ногами. Ликон машинально потёр правой рукой об одежду. Да уж. С виду простой камень, а прикоснешься, будто в горный ручей руку сунешь. Аж пальцы сводит. Босым по такому много не побегаешь!
— Ну. Мы может и не босые, а только времени и у нас немного! — не пожелал сдаваться Остромир. Адепт воды, оставив злополучные кости в покое, скинул с плеч мешок и потянулся за баклажкой. — Мы почитай полдня уже здесь бродим, — маг сделал глубокий глоток и недовольно скривился: — А сколько ещё бродить будем — лишь Вопящие знают! — Остромир, поболтав баклажкой, прислушался, оценивая по плеску сколько осталось и продолжил: — А Вельд уже во дворце, поди. Коль до окончания ритуала не успеем, так можно и вовсе не спешить, — резюмировал он. — Чтобы сдохнуть, это место ничем не хуже других.
— Ну, так пошли дальше — коли время дорого! — решил пресечь затянувшуюся перепалку Ликон. — Стоя здесь, мы точно никуда не успеем!
— И куда на этот раз пойдём, Ликон? — Остромир буквально пробуравил спину воздушника взглядом. — В какую сторону свернём?! — махнул он рукой на веером расходящиеся дороги. — И куда придём? В очередной тупик?!
— А что ты предлагаешь? — анчал заводится Ликон.
— А я уже дачева предлагал! — рассерженной коброй зашипел в ответ адепт воды. — Камешек они пожалели! Что?! Шибко нам теперь этот камешек помогает?! Бродим теперь незнамо где! И конца–краю этому не видно!
— Да кто же знал, что у нас на дороге портал сюда окажется. Да ещё почти рядом со стеной! — разозлившись, сжал кулаки Ликон. — Мы даже сами не поняли, как сюда попали!
— Хватит вам лаяться, дети айхи! — Вимс, схватив спорщиков за локти, развернул их в сторону перекрёстка и громко произнёс: — Лучше посмотрите, кого нам Трое в помощь послали!
— Смотри, как стоит. Сколько гордости, спеси, высокомерия! — язвительно прокомментировал Албыч, насмешливо разглядывая статую древнего мага. — Ну как же! Владыка древнего мира, по своему могуществу почти равный богам! — перевёртыш ехидно захихикал. — Хунгар вполне доходчиво объяснил, насколько они заблуждались! Сгинули за кромкой вместе с Лишним своим!
Жихарь с тоской окинул взглядом пустое, мрачное несмотря на яркий свет подземелье, не смог зацепиться взглядом ни за что, хотя бы отдалённо напоминающее выход и почти с ненавистью уставился на разглаголивающего мага. Лучше бы до дворца довёл, как обещал, чем на эту каменюку пялиться, да языком чесать! Всё равно его никто не слушает. Ну, разве что Тимоха. Юноша, усмехнувшись, покосился на молодого воя, почтительно застывшего рядом с колдуном. С тех пор, как Албыч его из пелены вытащил, Тимоха от своего спасителя и на шаг не отходит! Будто за короткую верёвочку привязанный. Даже позволил Албычу себя на другую сторону через пелену ту жуткую, опять провести, хоть и трясся при этом как припадочный на паперти храмовой.