— Ты главное больше помалкивай, — решил предупредить меня жрец, вставая с мешка. — Магов здесь не любят.
— А где их любят? — пожал я плечами.
Радетель лишь хрипло засмеялся в ответ.
— Я десятник Инвар, — вышел вперёд пожилой седоусый воин в поношенном доспехе. — Здравия тебе, всеблагой отец, — поклонился он радетелю.
— Отец Руперт, брат-эконом братства Троих в великом герцогстве Твинском., — солидно представился мой спутник.
Воин поклонился ещё раз, более почтительно. Затем развернулся в мою сторону.
— Ушлёпок. — покосился Инвар, на засиявшие за поясом наручи. — Подорожная есть? — поднял он на меня искрящиеся презрением глаза.
— Он сопровождает меня, — небрежно махнул рукой отец Руперт и протянул Инвару свёрнутый в трубочку свиток. — Вот подорожная.
Я мысленно присвистнул, продолжая поражаться основательности своего спутника. Он даже моей подорожной в своих спешных сборах озаботится успел.
— Вашего слова достаточно, всеблагой отец, — покачал головой десятник. Жрец молча убрал свиток обратно, спрятав в складках своего платья.
— А девочка?
— Моя племянница, — прервал очередной вопрос воя отец-эконом и, уже не скрывая недовольства в голосе, спросил: — Может всё-таки переправимся на остров, Инвар? Путь был нелёгким, и я устал.
— Конечно, всеблагой отец, — засуетился вой и махнул приглашающе рукой.
Гася внутри себя странную тревогу, я взошёл на паром.
— Тебя как, звать?
Гонда, вольготно расположившись в кресле, отпил из кубка, не сводя глаз со стоящего перед ним юноши.
— Гельберт, господине.
— Родители есть?
— Сирота я, господине, — скорчил скорбную физиономию юноша. — Вот при кухне подъедаюсь.
— Гельберт значит, — хранитель сферы с треском проставил кубок на стол и, лениво потянувшись, подошёл к поварёнку вплотную. — Жить хочешь, Гельберт? Да так жить, чтобы в кармане всегда монеты звенели?
— Кто же не хочет, господине? — шмыгнул носом юноша, не смея поднять глаз.
«Ишь забитый какой»! — Гонду показное смирение собеседника ничуть не обмануло. — «А сам, когда думает, что я не вижу, глазёнками во все стороны так и стреляет. По всему видать, проныра ещё тот. Как раз то, что ему для дела и нужно. Не зря он ко всей прислуге, что в живых после захвата дворца осталась, присматривался. Такого и искал».
Хранитель отвернулся от Гельберта, окинул взглядом роскошные покои, в которые поселил его Янхель и невесело усмехнулся. Он о такой жизни раньше и мечтать не мог. Дорогие одежды, вкусная еда, податливые женщины. Могущественный перевёртыш ничего не жалел для своего фаворита, вот только держал при этом на коротком поводке. Вслед за хранителем теперь повсюду два десятка воев ходило, да пара магов в придачу. И сейчас, сразу за дверью толпятся, так и норовя в комнату заглянуть.
Ну, ничего. Он ещё всех удивит, в том числе и самого Янхеля. Думает, что после обряда Гонде и деваться некуда? Он же теперь всегда точно знает, где юноша находится.
Ну, пусть думает! Вот только обряд этот и обратную сторону имеет. Связав его со сферой, перевёртыш и частью власти над ней тем самым невольно поделился!
У Гонды даже голова закружилась от открывавшихся перспектив. Он уже сейчас, владея несколькими заклинаниями, что обучил его Янхель, с любым из ныне существующих магов совладать мог. Взаимодействие со сферой позволявшее творить волшбу почти мгновенно, уже поднимало его на недосягаемую высоту, а выученные у Янхеля руны давали возможность выучить такие заклинания, которые даже нынешним адептам земли не по плечу были!
Нет! Конечно, по сравнению с могуществом Янхеля — это ничто, но кто сказал, что он не сможет сбежать?
Отвернувшись от Гельберта, юноша подошёл к окну и замер, любуясь раскинувшейся внизу морской гладью. Если и был у него шанс удрать, то только морем.
— Подойди.
Гельберт, крадущейся кошкой скользнув по комнате, встал рядом.
— Ты знаешь капитана этой галеры, — кивнул Гонда на единственный корабль, пришвартованный у берега.
— Да, господине. Капитан Рин. Его галеру королевская стража под арест взяла. Только король Эйрих уплыть не успел. Слишком быстро вы город захватили.
— А найти этого капитана ты сможешь?
— Так что его искать? Сидит безвылазно в «Морском крабе». По городу гулять — дураков нет. Враз порубят!
Гонда постоял немного, осмысливая услышанное и, решившись, прошествовал в дальний угол комнаты, к небольшому деревянному сундучку. Вскрыл его, выпуская в воздух сферу.
— Иди сюда.
— Что это, господине? — Гельберт подошёл с опаской, явно мечтая сбежать. Вот только бежать было некуда. За дверью вои, за окном пропасть.
— Сейчас узнаешь.
Хранитель, положив руку на сферу, несколькими взмахами руки вывел нужные руны и Гельберт, охнув, схватился за грудь. Сквозь пальцы поварёнка просочилась еле заметная дымка и, свернувшись в маленький прозрачный шарик, улеглась на ладони мага.
— Это твоя душа. — подмигнул Гонда побледневшему юноше. — Найдёшь Рина и передашь ему вот это, — Гельберт поймал тяжёлый, приятно звякнувший мешочек. — Договоришься, чтобы он ждал меня в полночь на своём корабле. Скажешь, что, если вывезет меня из города, получит в десять раз больше. А ты получишь обратно это, — хранитель кивнул на лежащий на ладони шарик.
— А если он откажется? — Гельберта откровенно пошатывало.
— Тем хуже для тебя, — пожал плечами Гонда и бросил юноше блестящий медальон. — Это пропуск. С ним тебя в городе никто не тронет. А этим скажешь, — кивнул он на дверь, — что я тебя за девкой в город послал. Пропустят. Ступай.
— Господине.
— Ступай, я сказал!
Гонда проводил взглядом уходящего юношу и подойдя к столу, жадно допил остатки вина. Усмехнувшись, развеял сотворённую иллюзию и подойдя к окну, вновь посмотрел на корабль.
Всё. Назад пути нет. Если удастся сбежать на галере, Янхель не сможет быстро его догнать. А пару дней вдали от сферы лишат его всей силы. И тогда в Гвендалоне появится новый великий маг. Он. Гонда!
Глава 8
Да, не любят здесь магов. Совсем не любят!
Я тоскливо окинул взглядом каменный мешок, ничуть не уступающий удобствами тюремным казематам и, бросив заплечный мешок в угол, уселся на притулившуюся у стены лавку.
Ничего. До утра как-нибудь перекантуюсь. Всё не в лесу ночь коротать. Хотя, вязанку соломы могли бы и бросить! На голых досках спать, к утру все бока отлежу.
Да и пожрать дорогому гостю принести не мешало бы! Всё же целый день дорогу на пустой желудок копытил. Все съестные припасы жреца, в одном из брошенных мешков остались, о чём он мне доброжелательно и сообщил, предложив потерпеть до Крепостцы на острове. Там, мол, покормят.
Ну, насчёт радетеля, я не сомневаюсь. Накормили уже. Недаром, едва мы к острову причалили, отца-эконома какой-то служка от имени кастеляна на пир пригласил. А вот меня позвать не соизволили.
Я, приоткрыв дверь, выглянул из своей каме…. комнаты, скользнул глазами по-пустому, плохо освещённому коридору.
Самому сходить, что ли? Может про меня и забыли давно? Поколебавшись, прикрыл дверь. Всё же приказ Ивара, сидеть у себя в комнате и по замку не шастать, был довольно недвусмысленным. Могут запросто и по шее надавать, если чего не хуже. В крайнем случае, до утра как-нибудь дотерплю, а потом отцу Руперту нажалуюсь. Я ему в дороге ослабший от голода не нужен. Нам ведь ещё целый день до Лоша этого топать.
— Мрачновато тут у тебя, — отвернувшись от двери, я уткнулся в озирающегося по сторонам айхи. — Вот у отца Руперта покои так покои. Мягкая постель, ковры под ногами, камин опять же дровами потрескивает, — начал увлечённо перечислять коротышка.
— Толик?!
— Да я уже не одну тыщу лет как Толик! — рявкнул было дух, но тут же запнулся, вспомнив, что получил это имя совсем недавно. — Ладно, — отмахнулся он. — Не суть. Вопрос-то в другом, — уставился на меня айхи словно прокурор на жулика, обворовавшего его дом. — Ты так и будешь тут сидеть, дожидаясь, пока тебя цепью к колесу прикуют?
— Ну, начинается, — страдальчески поднял я глаза к каменному потолку. — Не успел появится, как опять туману наводить начал, загадками говоря. Давай так, — твёрдо заявил я, садясь на лавку. — Или говори нормально о том, что знаешь без этих твоих выкрутасов, или вали обратно к своему Тимохе. Он ведь тоже где-то тут в замке, раз ты ко мне заявиться соизволил?
— Тут, — признал мою правоту коротышка. — куда же ему деваться? Как раз возле энтого колеса на цепи и сидит.
— Что это за колесо такое? — вмиг насторожился я. — И почему Тимоху к нему приковали? И как вы сюда попали раньше нас с отцом Рупертом?
Рассказ айхи много времени не занял. Не знаю уж, что послужило тому причиной: мои слова или просто временное просветление в мозгу взбалмошной девчонки произошло, но в безнадёжную драку она лезть передумала и предпочла отступить. Вот только пришла она к этому решению не сразу и меня к тому времени уже и след простыл.
— Бросил старого друга на верную погибель! — не забыл упрекнуть, в этот момент своего рассказа, Толик.
Но ни мой «друг», ни Диана с Тимохой не погибли, благополучно добравшись до леса. И не только добрались, но ещё и возле самой дороги к переправе заночевать умудрились! Так что поутру они перед нами около часа форы имели. А если учесть, что эта парочка шла налегке, тяжёлый мешок на спине не тягая, то эту фору к концу дня они значительно увеличили. Вот только впрок им это не пошло.
Нынешний кастелян Крепостцы на переправе яр Бертов дураком не был и, выслушав сбивчивый рассказ герцогини о падении Твина, пришёл к выводу, что пора себе нового господина искать. Вот и послал голубя к сакскому королю с изъявлением своей покорности, а заодно и о захвате герцогини отписал. В общем, Диану под замком в донжоне сидит на пару с Маришкой, Тимоха в подземелье, колесо, что паром по реке таскает, крутит, Толик по крепости, везде свой нос суя, гуляет. Все при деле, все довольны.