— Да прибудет с тобой милость Безымянного, — склонился в поклоне и Лузга, выглядывающий из-за плеча рыцаря.
Угу, значит, пока, по-хорошему хотят договориться. А что, вполне в духе хитрого жреца. Вот тебе, Вельдочка пряник медовый; кушай его во все тридцать два зуба и топай, молча, куда скажут. Ну, а будешь вопросы разные задавать, да головой по сторонам крутить, тогда не обессудь. Мы тебе этот пряник в глотку вместе с зубами и вобьём.
Ладно. Бузить мне, пока, не с руки. Сыграю в их игру, послушаю, что хотят, а там видно будет, как дальше поступить.
— И тебе всего хорошего, — хмыкнул я, сверля взглядом Лузгу. — Дальше что?
— Не желаешь ли отобедать, владыка? — ответил вместо него рыцарь.
— Отчего не отобедать? — согласился я, прислушиваясь к сразу заурчавшему желудку. — Но только позже чуть-чуть, — пресёк я его зарождающийся бунт. — Я сначала понять хочу, куда мы плывём и как я здесь оказался. А то, мне с такими думами и кусок в горло не полезет.
— Присесть-то можно, владыка? — уже не скрывая издёвки, спросил Лузга и, не дожидаясь разрешения, двинул было в стоящему возле стола креслу.
Рыцарь, шагнув следом, схватил юношу за плечо, резко развернув к себе и влепил пощёчину, опрокидывая на пол.
Лузка взвыл, машинально отползая от нависшего над ним воина, ухватился рукой за нос, пытаясь остановить полившуюся кровь.
— Ты что творишь?! Я посланник Предстоящего!
— Да хоть Троих, — прорычал в ответ рыцарь. — Если ты отродье жреческое ещё посмеешь себя непочтительно с владыкой вести, я тебе горло перережу!
— А можешь прямо сейчас и перерезать? — сразу заинтересовался я.
— Как прикажешь, владыка, — звякнул вытащенным ножом воин.
— Вы ума сошли! Я посланник! Вельд! Отец Яхим не простит! Да останови ты его!
Я злорадно оскалился, вглядываясь в расширившиеся от ужаса глаза своего недруга. Что, не по сценарию события развиваются, Лузга? Не знаю уж, какие у рыцаря с отцом Яхимом договорённости, но за меня он, похоже, любому глотку перегрызть готов.
— Постой, — остановил я рыцаря в шаге от забывшегося в угол недруга. — Как тебя зовут, яр?
— Рауль, владыка, — оглянулся тот на меня и, вновь поклонившись, добавил: — Твой верный слуга.
— Что у тебя за союз с отцом Яхимом?
— У меня не может быть союза ни с кем из жрецов, владыка. — буквально выплюнул слово «жрецов» Рауль. — Я могу лишь использовать их знания и силу во имя служения тебе. Это ничтожество, — пнул он ногой заскулившего Лузгу, — помогло нам проникнуть во дворец и найти там тебя. Он же нашёл корабль для побега из Хураки. И он должен сообщить тебе, где находится храм Безымянного, куда тебе нужно попасть.
«Я должен попасть»?....
Я невольно дёрнулся, поражённый такой простой и ясной мыслью;
«Всё правильно! Я непременно должен туда попасть! Как можно скорее! И всё сразу станет хорошо! Просто замечательно всё будет»!
Вот только опека отца Яхима мне в этом путешествии совсем не нужна. Ему нет дела ни до меня, ни до моего господина, что уже несколько столетий томится за кромкой этого мира. Поэтому с этого корабля нужно сходить. И чем быстрее, тем лучше. Вот только, боюсь, что капитан с экипажем сильно против будут! Придётся их как-то уговорить. Ну, тут уже Рауль мне в помощь. Его слово «нам», когда он о моём похищении из дворца говорил, даёт надежду, что воин здесь не один и имеет в своём подчинении хотя бы несколько человек. Остаётся выяснить, сколько народу нам сейчас «уговаривать» предстоит.
— Ну, что Лузга, — развернулся я к юноше. — Ты ведь не будешь огорчать старого друга? Ответишь честно на мои вопросы?
Тот, трясясь всем телом, закивал головой.
— Только учти, — продолжил я. — Попытка у тебя только одна будет. Замечу, что врёшь и яр Рауль тебе горло перережет. Уяснил?
— Уяснил, — закивал тот головой, как китайский болванчик.
— На корабле люди отца Яхима?
— Да. Я на нём из Патров в Хураки приплыл. За два дня до того, как вы там с герцогиней появились.
— Это как ты успел?
— А капитан, на корабле которого вы плыли, специально не спешил.
— Понятно, — потёр я рукой подбородок, вспоминая неудержимое желание капитана заходить во все встречные порты с обязательным посещением местных кабаков.
— Сколько человек на корабле?
— Двадцать семь, владыка, — ответил вместо Лузги Рауль и пояснил: — Я всегда оцениваю силы возможного врага.
— И как? Хватит у тебя людей их перебить?
— Со мной всего восемь человек. По дороге в Хураки со степняками столкнулись, — пояснил он, заметив мой взгляд. — Почти весь отряд полёг. Но вои у меня отборные. Если внезапно ударим, всех перебьём.
— Всех не надо, — не согласился я. — Нам ещё корабль до земли довести нужно будет. И желательно, чтобы капитан жив остался.
— Ты с ума сошёл, Вельд?! — испуганно вскинулся из своего угла Лузга. — Отец Яхим!....
— Плевал я на твоего Яхима. — небрежно отмахнулся я. — Может мне на себя ещё и цепи одеть, чтобы твой всеблагой отец не рассердился? Ты лучше мне расскажи, что во дворце произошло? Как меня нашли? Как от раны излечили?
— А что тебя искать было? Я в ту ночь, когда вы с айхи и Вимсом в библиотеку полезли, уже во дворце был. Мы с императором за вами наблюдали.
Ага. Значит Эйрих тоже в деле. Похоже, сговорились за моей спиной.
— И чего вы ждали? — зло прохрипел я и внезапно догадался. — Ждали, пока они меня убьют?
— Ага, — затравленно закивал Лузга. — Только тебя не насовсем убить должны были. Предстоящий в том письме, что ты императору доставил, всё объяснил. Янхель, мол, помрёт скоро, а ты шибко ненадёжен и к храму идти не хочешь. Вот и решили частицу сущности Янхеля в тебя вселить.
— Это как? — похолодел я от недоброго предчувствия.
— Янхель всё равно умирал. Вот отец Яхим ему частицу твоей крови и переслал, с пояснением как обряд провести. Тот себя и выжег до донышка. Вот только, как нам айхи объяснил, в живого в тебя эту эссенцию вливать, только время понапрасну тратить. Толку не будет.
— Вы знаете об айхи?
— Ага. Он в Патрах сам к отцу Яхиму заявился. Они вместе и восстание в городе к твоему приезду подгадали. Айхи потом всю гостиницу облазил, но частичку твоей крови для обряда нашёл.
— И он же придумал, как в меня эту гадость влить? — высказал догадку я.
— Ага, — вновь энергично закивал Лузга. — Он в тебя ножом артефактным ткнул. Ты вроде и мёртв, а пока его из груди не вынут, за кромку не уйдёшь. Нам только и оставалось яра Рауля с эссенцией дождаться. Император тебя в склеп положил, а мне присматривать велено было. Так почти две седмицы и прождали!
— А Толик куда делся?
— Какой Толик?
— Обычный! — взорвался я, мысленно проклиная пронырливого духа. Похоже, какая бы со мной подляна не случилась, везде уши этой твари торчать будут! Вот нахрена спрашивается, я Албычу его прибить не дал? Сам себе теперь злобный буратино! — Я спрашиваю, куда айхи, после того как меня убил, делся?!
— Не з-знаю, — видимо почувствовав мою ярость, начал заикаться Лузга. — Мы, к-когда тебя с ножом в груди н-нашли, его рядом не было.
— Цветочки, видимо, собирать ушёл, — со злостью процедил я. — Ладно,- разогнулся я, отступая от Лузги на шаг. — Последний вопрос и можешь считать, что тебе сегодня повезло. В чём смысл всей этой суеты вокруг моей недосмерти и оживления с помощью эссенции с частицей души Янхеля?
— Частица прежнего владыки сроднилась с тобой, владыка, — неожиданно ожил Рауль, до этого со скучающим видом наблюдавший за моим экспресс-допросом. — Теперь она не даст тебе свернуть с намеченного пути. Ты призовёшь повелителя.
Я замер, с тоской оглядываясь по сторонам. А ведь он прав!
Мне нужно добраться до храма Безликого. Мне просто необходимо как можно скорее туда попасть! И что мне теперь с этим делать?
***
Ветер яростно взвыл, плюясь солёными брызгами и, зачерпнув в море очередную волну, с силой обрушил её на корабль. Тот сильно накренился, жалобно скрепя мачтами, прижался бортом к вспенившейся поверхности разбушевавшегося моря, но всё же выпрямился, слегка накренившись уже в другую сторону.
— Сносит нас, капитан! В сторону сносит! — стараясь перекричать бешеный рёв бури, проорал матрос в изодранной рубахе, с натугой налегая на массивный румпель.
— А ну, навались, братья! — взревел тот, упираясь в непослушное кормило, с другой стороны. — Берег рядом совсем! Навались!
Двое здоровенных мужиков ещё поднажали, выкладываясь на пределе сил, но очередная волна, накатив, хлёстко ударила левее корабельного носа, ещё больше разворачивая небольшой парусник в сторону от спасительной бухты. Непослушное кормило вырвалось из цепких рук, раскидав моряков в разные стороны, ветер до этого наотмашь хлеставший со всех сторон, неожиданно перестал беспорядочно метаться, сильно задув в сторону моря, волны упорядочились, начав ритмично биться о корму.
— Будь ты проклят, айхи! — гориллообразный рулевой почти рыдал, в бессилии потрясая пудовыми кулаками. — Будь ты проклят!
Капитан молча опустился рядом. В его взгляде, устремлённым в сторону стремительно удаляющегося берега, больше не было надежды.
— Надо же, а ведь почти добрались! — сильно опечалился Толик, почесав скипетром за ухом. — Я уже и надеется было начал! Ну, ничего, — решил подбодрить он, окончательно отчаявшихся людей. То, что экипаж судёнышка его видеть не мог, коротышку ни капли не смущало. — Я завтра опять к вам вернусь. Может хоть тогда повезёт!
Властелин стихий взмахнул скипетром и, подхваченный порывом ветра, сорвался с облюбованной им реи, устремившись ввысь.
Час стремительного полёта и, в раскинувшейся под ним синеве, начал расти остров, всё выше поднимаясь остроконечными горами к небу.
Айхи стремительно снизился, подлетая к небольшому портовому городку, заложил крутой вираж, сбросив с себя невидимость, немного покружил, весело смеясь над шарахнувшимися в разные стороны людьми и вновь начал подниматься в сторону гор.