Дрожа от холода, сунулся к первому дому, соблазнительно исходящему густым чёрным дымом, валившим прямо из-под кровли.
— Эй, хозяева, — на всякий случай, всё же ткнул я ногой в дверь.
Ну, а что? Вдруг, не все местные в бега подались? Тех же стариков могли запросто незваного гостя встречать оставить; и за хозяйством присмотр, и коли помрут, не так жалко.
Тишина. Открывать мне явно никто не торопился. Толкаю дверь, осторожно заглядываю внутрь, вхожу и растягиваю посиневшие губы в блаженной улыбке.
Я попал в довольно просторное помещение без потолка; толстые брёвна уходили под обитую прокопчёнными досками крышу. Возле стены ряд самодельный полок с глиняной посудой, под ними огромная кадка, наполненная водой, напротив массивный сундук, накрытый волчьей шкурой.
С другой стороны, растянутая вдоль стены рыбацкая сеть, багор, что-то ещё явно необходимое в рыбной ловле, ближе к расположившемуся посреди избы очагу; короткая лавка, колченогий табурет и небольшой деревянный стол с толстыми ножками. Возле слюдяного окна ещё один столик со швейными принадлежностями: клубками толстых ниток, иглами и рядом допотопная прялка с вертикальным колесом.
Но главное! Главным был подвешенным над очагом пузатый котелок, исходящий умопомрачительным, сводящим с ума ароматом.
И тут я потерял контроль над собой. Бешено срывая одежду, я умудрился одновременно снять котелок с очага и, давясь и обжигаясь, начал поглощать что-то невыразимо вкусное, выхватывая куски прямо из горячего варева.
Счастье есть. Я теперь это точно знаю!
В себя я и пришёл уже вечером. С трудом приподнялся, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь мутную пелену, прилипшую к глазам, разжал кулаки, позволил упасть на пол чему-то противному и липкому и тут же повалился назад, не в силах нормально вздохнуть сквозь спёкшиеся, сильно опухшие губы.
Кажется, у меня жар. А что я хотел? Зимние прогулки в мокрой одежде по морскому побережью, здоровья никому не прибавляют. Хорошо ещё, что я в сознание пришёл. Мог бы так в горячке до собственной кончины и провалятся. А теперь есть шанс. Тут главное опять в беспамятство не впасть.
Гигантским усилием воли заставляю себя хоть немного сосредоточиться и начинаю тянуть энергию. Получается откровенно плохо, но даже тот мизер, что попадает в кристалл, отзываясь болью, помогает оставаться в сознании. Сцепив зубы, медленно вывожу руны, практически не вникая в их смысл. Правильно начертил или нет; уже без разницы. Лишь бы закончить скорей, покончить с этой мукой, отдохнуть....
Нет! Нельзя отдыхать! Ещё немного дотерпеть осталось! Нужно всего лишь всю эту энергию из рун на себя переправить.
Потоки блаженного тепла смывают окутавшую сознание хмарь, возвращая ясность мысли. Я вздрагиваю всем телом, с наслаждением впитывая это тепло, насыщая им каждую клеточку. И тут же изгоняю его прочь, прерывая заклинание. Уж лучше не долечиться, чем переборщить с лечением. Знаем — плавали!
В этот раз я, очнувшись, почувствовал себя практически здоровым. Сразу, рывком, вскочил, оглядывая помещение, прошлёпал босыми ногами к окну, всмотрелся.
Никого; ни здесь, ни в соседних домах. Если только вражины с потухшими очагами в засаде затаились? Вот только зачем? Меня, пока я без сознания в бреду метался, любой младенец запросто спеленать мог.
Значит не вернулись в деревню её жители. Чем-то сильно я их смог напугать.
Продолжая вертеть головой в разные стороны, подошёл к давно погасшему очагу, пощупал одежду.
Надо же. Ведь не соображал на тот момент, практически ничего, а одежду над огнём развесить не забыл. И обувка почти сухая. Хоть прямо сейчас в дорогу иди! Мне же к храму поскорей добраться нужно!
Э нет, постой-ка! — остановил я сам себя, удивляясь упорности, прижившейся во мне частицы Янхеля. Я на ногах еле держусь, а всё туда же, к храму призывает. — К храму я идти не отказываюсь. Понял уже, что от собственной судьбы не отвертеться. Вот только смеркаться уже начало. Ночью в горах я далеко не уйду. Лучше уж здесь до утра переночевать, раз хозяева оказались настолько любезными, что на время жилплощадь освободили. Запасы опять же в дорогу, — скользнул я взглядом по подвешенным под потолком мясным рёбрам, рыбе и салу, — собрать нужно. И не надо мне тут о мародёрстве рассказывать! Это военные трофеи. Селяне не от добрых ко мне чувств куда-то сбежали. И ещё неизвестно как у меня дальше с ними взаимоотношения сложатся. Дорога отсюда судя по всему одна и именно по ней местные и ушли. А значит, где-то там впереди и встретить могут.
Кстати интересно; а куда я попал? Нет, чтобы понять, что я сейчас рыбацкой деревушке нахожусь, сильно умным быть не нужно. Достаточно на сети посмотреть. Да и море рядом. Чем ещё у моря селянам заниматься, как не рыбу ловить? А вот где я нахожусь в более широком смысле этого слова? Куда меня после схватки с Толиком выбросить могло?
Вспомнив об айхи, тут же от души выругался. Как же меня коротышка достал! И убить толком не может, и покоя никакого не даёт. И что самое обидное, я ему ответочку устроить, всё никак не могу!
Вот и в этот раз, битвы у нас с ним не получилось. От слова совсем. Нет, я честно попробовал вдарить по веселящейся скотине Выдохом вечности (самым убойным заклинанием в своём небогатом арсенале), но только море ещё больше вспучил. А проклятая скотина в ответ так молниями шарахнула, что, от залитой водой палубы, дым пошёл. И если бы не моё Предчувствие магической атаки, заставившая меня со скоростью таракана найти единственное безопасное место на корабле и вскарабкаться на крышу каюты, дым бы пошёл не только из палубы.
Вот только этот урод на молниях не остановился, подняв взмахом скипетра такую волну, что даже цунами, пристыженный широтой размаха, нервно покурить в сторонку отойдёт. Мне и пришлось в спешном порядке Великого будить. Очень уж ненадёжной опорой кораблик под ногами, казаться начал.
Но и пробудившийся асур связываться с разбушевавшимся Повелителем стихий по непонятном мне причине не стал. Дёрнул меня за борт, словно котейку несмышлёного за шкирку ухватив и быстро потащил куда-то периодически в студёную водицу макая.
И весь вопрос теперь в том, куда он меня в итоге притащил?
Не спеша натянул на себя одежду, заглянул в полупустой котёл.
Плыли мы на север в Венцин вдоль полуострова на котором находится Хураки. Могло меня Великий обратно на полуостров притащить? Вполне. Тем более, вряд ли в море далеко от берега ушли. Так может туда и рвануть? Динку с Маришкой из лап предателя-императора выручать? Да знаю я, что мне в храм нужно. Знаю. Отстать! Ты сам подумай; Рауля теперь рядом со мной теперь нет, а в одиночку я далеко навряд ли уйду. Наручи в каждом селении есть, а магов здесь по-прежнему не любят. Другое дело опять в свите герцогини до намеченной цели добираться. Тут ко мне вопросов сразу значительно меньше будет.
Другой вопрос, как в этот самый Хураки суметь вернуться.
Те же самые наручи в руках у приветливых стражей, что встретятся по дороге, никто не отменял.
Ну, да ладно. Одежда на мне богатая, попробую себя за придворного мага яра Трунда выдать. Он шишка по местным меркам немаленькая, соответственно и на меня вот так сразу набросится не должны.
Буду всем рассказывать, что, попав в шторм сам спасся, а вот подорожную уберечь не смог, дорогу к ближайшему городу расспрашивать, чтобы, мол, самому к отцам-вершителям заглянуть. Ибо плыл я не сам по себе, а как посланник самого бургомистра.
В общем, договорюсь как-нибудь. А не договорюсь, им же хуже. Артефактов у меня при себе нет, но вот способности к быстрой магии, при себе остались.
Но это всё завтра, а пока к ночлегу подготовится нужно. Вдруг всё же хозяева вернуться надумают?
Я подошёл к окну и замер, заметив поднимающийся над горами дым от сигнального костра.
***
Стрела свернула в последний момент, с хищным свистом улетев прочь. Гонда выругался, поминая Лишнего и всех Вопящих вместе взятых и отступил в сторону, под защиту огромных щитов, прикреплённых поверх стены.
— Метко бьют, дети Стёртых. Уже больше сотни из моего отряда выбили.
Гонда промолчал, проигнорировав явное недовольство в словах кастеляна. Пусть радуется, что он хотя бы магические удары до сих пор сдерживает. Иначе от крепости уже давно камня от камня не осталось бы! Вон Теоран живым напоминаем об этом внизу лежит. Камни дымящиеся, да трупы неубранные!
А стрелы? По меньше высовываться из-за стены нужно, тогда и лучники тебя не достанут! А больше у степняков аргументов нет! Не умеют они крепости без помощи своих шаманов брать, на коне на стену не залезешь!
— Воины ропщут, хранитель, — продолжил ворчать кастелян, не сводя упрямого взгляда с юноши. — Вчера пришлось ещё паёк урезать. Кладовые пусты. Ещё несколько дней и начнётся голод.
— Что ты предлагаешь, Альди? — Гонда с трудом сдержался, чтобы не наорать на старого воина. Ему ещё и с кастеляном поссориться, сейчас не хватало. И так недовольство защитников крепости стало практически осязаемым, жаля сотнями косых взглядов. — Сдаться?! Если ты думаешь, что степняки кого-то пощадят, то посмотри вниз.
— Теоран они с боем взяли, вот в горячке людей и порубили. Другое дело, если с ними договориться, да полюбовно дело решить.
— Как решить?! — Гонда крутанулся, выискивая среди хмурых воинов того, кто это сказал: — Меня им головой выдать?! Только вам это ещё дороже встанет, — вновь повернулся он к кастеляну. — Силы для того, чтобы всё здесь выжечь перед смертью, у меня хватит!
— Никто не собирается тебя выдавать, хранитель, — отшатнулся от него Альди. — Но наше положение безнадёжно. Степняки всю округу подчистую ограбили. До весны им провизии теперь хватит. Нам столько не выстоять. Нужно договариваться.
— Как договариваться, если они только смерти моей хотят? Сразу о том заявили!
— Здесь посланник отца Виниуса.
— Где здесь?
— В замке. Вчера ещё пришёл.
— И ты впустил его, даже не известив меня?! Вы впустили!