— Ты права, госпожа, — склонил голову Невронд. — Но нанимал нас Хорт по приказу самого Предстоящего, — кивнул он на здоровяка в лакейской ливрее. Тот кивнул, подтверждая слова десятника. — И от него же мы получили ясный приказ; сопроводить вас до отряда вершителей.
— Так сопровождайте, — пожал я плечами. — О чём тут спорить? Ещё один портал я открыть не смогу, так что выбора нет. Мы здесь, и с этим нужно смириться.
Люди напротив задумались, корча суровые рожи. По всему видать, что мои слова никому из них не понравились. Идти через всю проклятую долину в поисках затерявшегося где-то в другом её конце жреческого отряда, было откровенно страшно. Учитывая все те слухи, что о Выжженных землях по всему Гванделону пересказывали, запросто можно и не дойти.
Только других вариантов, и вправду, нет. Не через горы же лезть? Тоже не самый лучший способ самоубийства.
— Ладно, — принял решение Невронд. — Придётся идти через долину. — За спиной десятника поднялся недовольный гул, но тут же смолк, повинуясь повелительному жесту. — Вот только веры тебе, приспешник проклятого бога, нет. А потому герцогиню с девчонкой мы заберём и людей для охраны приставим. Случись что, им ответ держать!
— Не много ли на себя берёшь, десятник?!
— Уж мы их по охраняем! Особенно ночью!
— Как ты смеешь! Никто даже не прикоснётся к госпоже!
— А этому тощему можно и брюхо вспороть! Он не баба! Чего его охранять?!
— Я тебе в похлёбку песка насыплю!
— Неплохо бы и этого выродка айхи хорошенько попинать! Глядишь, и портал куда надо откроет!
— А ну, тихо! — рявкнул я, перекрикивая начавшуюся перебранку и выступил вперёд, оттесняя брызжущего слюной Тимоху. Наёмники замерли, потрясая уже выхваченным оружием. — Забыли кто я? Так я напомню! Я перевёртыш! Я же сейчас вас всех по этим горам размажу!
— Ты не до конца прошёл инициацию, — спокойно заметил Герхард, с особым ударением выделяя каждое слово.
— Вам хватит.
Я огляделся, всматриваясь в насупившиеся лица наёмников.
Страх! Там царил липкий, леденящий душу страх. Страх перед этим местом, перед неизвестностью, что ждала их в дороге, перед жуткими монстрами, что встанут на пути.
И этот страх рвался наружу, жаждал выплеснуться на меня и моих друзей, чтобы в кровавом исступлении хоть на миг забыться, стать хищником, не чувствовать себя жертвой. И этот страх можно было преодолеть только другим ещё большим страхом.
— Не верите, — постарался я вложить в свои слова как можно больше уверенного презрения. — Ну, тогда смотрите!
Разворачиваюсь в сторону тонюсеньких деревьев густо покрывающих собой пологий склон и замираю, пуча глаза в недоуменье.
Что это? Энергия вокруг будто в густой кисель превратилась! Каждая её крупица втягивалась с огромным трудом, не желая заполнять кристалл в груди. Да что со мной творится?!
Не время сейчас. разбираться! Если я не продемонстрирую наёмникам свою силу, мои друзья умрут! Во всяком случае, Тимоха. Да и девчонкам мало не покажется!
Давай! Через не могу!
Я напрягся изо всех сил и в какой-то момент словно плотину прорвало. Магические частицы хлынули сплошным потоком, отдаваясь неимоверной болью в венах. Привычный узор из рун и таран из воздуха выкашивает зелёную массу передо мной, выламывая деревца с корнем.
— Могу повторить, — разворачиваюсь я обратно к четвёрке переговорщиков. — Ещё на пару заклинаний сил хватит!
— У нас амулеты, — прохрипел, отступая Русин. — Хорт всем выдал.
— А помогут? — не обращая внимания на Русина, я посмотрел в глаза Хорту. Он здесь глаза и уши отца Виниуса. Он принимает решения. — Даже если и справитесь со мной, сколько вас останется? Как далеко вы уйдёте без моей помощи. И что скажете Предстоящему, если каким-то чудом всё же дойдёте? Я ему живой нужен.
— Что ты предлагаешь?
— Вы нас не трогаете, а я прилагаю все усилия, чтобы дойти. В конце концов гибнуть от клыков какого-то монстра, я тоже не хочу.
— Договорились, — неожиданно легко соглашается Хорт и демонстративно повернувшись ко мне спиной, смотрит на небо. — Скоро начнёт темнеть. Мы переночуем здесь.
-т Чего встали?! — тут же отмер Невронд. — Достаём шкуры, рубим дрова, расчищаем место для костра! Если, конечно, хотите спать в тепле и с набитым животом.
И наёмники отступили, словно схлынувшая волна во время отлива.
— Уф! — проводил их взглядом Тимоха. — Я уже думал всё; сейчас на куски покромсают.
— Успеют ещё покромсать, — скривился я в ответ. — Больно уж легко этот Хорт отступил. А нам с ними ещё не один день бок о бок топать. Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. Ты лучше расскажи, как выжить умудрился? — развернулся я к другу. — Тебе же Жихарь горло перерезал.
— Да не резал он мне горло!
— А как же Толик? Он сказал.
— Нашёл кому верить, — перебила меня Дин, зло сверкнув глазами. — Сам же говорил, что большего лжеца, чем айхи, найти нельзя!
— Выходит, это Албыч кольцо с твоего пальца как-то снял, — сделал вывод я и смачно сплюнул себе под ноги. — Вот ведь скотина мохнорылая! И пользы в этом обмане для него никакого не было, а всё равно правды не сказал!
— Зато он такой милый, — заступилась за духа Маришка. — А ещё с Пушистиком весело!
— Этот твой Пушистик мне нож в спину воткнул! — расстраивать девочку не хотелось, но пусть лучше узнает об айхи правду. Меньше доверять при следующей встрече будет. А в то, что мы с Властелином стихий ещё встретимся, я не сомневался. Так просто он от меня не отстанет. — Тогда в библиотеке.
— Нож? Тебе?! — глаза Маришки сразу наполнились слезами. — Как же так? Мы же с ним дружили!
— Нет у айхи друзей, — со вздохом произнёс я. — Они только себя любят.
— У, злыдня!
— Злыдня и есть, — согласился я и замер, оглушённый полным изумления криком.
— Хорт! Твои камушки не работают!
***
— Доброго пути, всеблагой отец. Да хранят тебя Трое в твоём пути.
— Пусть Трое дадут вам силы покарать врагов истинного Предстоящего, — пожелал в ответ отец Яхим и, проводив глазами спускающего в шлюпку яра, язвительно усмехнулся: — Вот и ускользнул зайчонок из лап берыги.
— Странно, что он подмены не заметил, — поражённо выдохнул широкоплечий воин, с видимым усилием разжимая побелевшие пальцы с рукоятки меча. — Неужто камешек не сработал?
— Сработал, — нехотя процедил бывший глава вершителей и отвернувшись от сотника, прошипел прямо в лицо капитану: — Что столбом стоишь? Поднимай паруса, да ходу отсюда! Наверняка на эскадре кто-то из жрецов есть. Не дай Трое задумается, что это за посланник отца Виниуса из осаждённых Патр бежать вздумал, да лично проверить решит? Живыми тогда отсюда не уйдём!
Капитан, смертельно побледнев, рванул на корму к кормилу, по пути зло рявкнув на четвёрку матросов, из которых и состоял весь экипаж небольшого судёнышка. Те, засуетившись, начали разворачивать грубый парус, сразу вздувшийся большим квадратом на единственной мачте.
Судёнышко вздрогнуло, перестав безвольно качаться на волнах и, слегка накренившись на левый борт, начало набирать ход, уходя в сторону открытого моря.
Отец Яхим застыл, не сводя глаз с постепенно удаляющегося города.
Патры горели. Густая, иссиня-чёрная пелена дыма низко нависла над разрушенными зданиями, закрыв собой даже поднявшееся над стенами солнце. Но даже она не могла скрыть то и дело сверкающие вспышки разных цветов, вспарывающих небо.
Город ещё сражался. На уходящем судне были прекрасно слышны яростные крики сражающихся людей, звон бьющих в набат колоколов, тягучий лязг мечей.
Город умирал. Где-то с другой стороны, под торжествующий рёв, с громким грохотом обвалился ещё один кусок стены, ухнула вниз смотровая башня, с противным скрежетом сработали катапульты на обложивших город с моря кораблях, посылая внутрь очередную порцию пылающего огня.
Отец Яхим отвернулся, что-то сердито прошептав одними губами и развернулся в другую сторону, внимательно всматриваясь в бескрайнюю синеву. Один из троих послушников, сопровождавших самопровозглашённого Предстоящего в его бегстве из Патр, что-то уловив в позе своего господина, быстро подошёл, поставив рядом с первосвященником колченогий табурет и так же стремительно отошёл назад к своим собратьям.
— Подойди, Угрим, — опустившись на табурет, бывший глава Храма вытянул ноги, начав растирать левое колено. — Болит проклятое, — покосился он на подошедшего сотника. — Даже магия надолго не помогает.
— Магия лечит лишь приобретённые болезни, — пожав плечами, сообщил общеизвестную истину Угрим. — Она не может вернуть молодость.
— Ну, это смотря какая магия, — не согласился с ним жрец. — Асуры стариками не были. Как-то справляться с этой «болезнью» их Лишний научил.
— От гнева Хунгара их это не спасло.
— От ярости Темноликого вообще ничто не может спасти. Но где он, Хунгар? — скривил губы жрец. — Ни о нём, и о Эйре ничего не слышно со времён эпохи «Пылающих небес». Старшие боги покинули наш мир. И теперь уже навсегда. Да и Йоки не спешит возвращаться, бросив Гванделон на произвол судьбы. Мы одни в этом мире, Угрим. Совершенно одни. И если кому-то из перевёртышей удастся призвать Лишнего, противостоять ему будет просто некому.
— Значит нужно сделать всё, чтобы его не смогли призвать!
Отец Яхим поднял голову, внимательно посмотрев на насупившегося воин, отвернулся, зябко поведя плечами. Тот же послушник тут же возник рядом, протянув исходящую паром чашку с отваром.
— Вот поэтому мы и бежали из Патр, — заявил жрец, отхлебнув отвара. — Схватку за власть в Храме я уже проиграл. Большинство правителей и приоров, испугавшись мощи хальмстадского короля, предали меня, переметнувшись на сторону узурпатора. Да и Трое с ним, — махнул рукой жрец. — Если речь идёт о власти в Храме, я готов уступить. В конце концов, отец Виниус — человек умный и решительный и опираясь на хальмстадскую мощь, вполне может вернуть Храму былое величие. Но всё дело в том, что ему мало только власти!