-Я не убивал двухголового. К тому времени, когда наш отряд появился в долине, он уже был мёртв.
— Кроме вас, там никого не было. Зачем ты пытаешься обмануть, колдун? Ваша судьба предопределена; колдунов ждёт жертвенный нож взывающего, остальных загоны для сервов. Лгать бессмысленно.
— Он не лжёт, — выступил вперёд Герхард. — Никто из нас не видел двухголового. На нас охотился берыга, — храмовой маг запнулся, задумчиво посмотрев на меня, и уточнил: — Вернее, мы думали, что это был берыга.
Ну, вот. Теперь ещё своим объяснять придётся, почему правду не рассказал; Динка наверняка обидится, Невронд про Русина по новой допытываться начнёт, Хорт с наёмниками зло затаят. Можно подумать, что у меня без этим разборок проблем мало.
А что я им должен был рассказать? Кто бы мне поверил, когда берыга этот, постоянно у всех перед глазами мелькал? Я и сам себе сначала не поверил.
— Думали? — озадачился командир зверлюдов. — Что ты хочешь этим сказать, колдун?
— Это был кто-то другой, — пожал я плечами. — Кто-то настолько искусный в создании иллюзий, что смог, убивая, заставить увидеть вместо себя магического медведя. И убивая, монстр каким-то образом умудрялся завладеть телом своей жертвы, — я сделал паузу, облизав пересохшие губы и спросил: — Вы знаете, что это за монстр?
Я замер в напряжённом ожидании. А вдруг ответят? И тут же понял по взглядам, которыми обменялись между собой зверолюды; не ответят. Не числится этакая зверушка в местном бестиарии.
А вот это совсем плохо! Если бы у горы нас убивала местная животина, ещё можно было надеяться на её случайное появление. С трудом, но можно было. Изредка и монетка на ребро упасть может.
Но раз о такой чуде-юде зверолюдам не известно, значит, не местное оно и откуда-то издалека сюда припёрлось. И вот такое совпадение, уже ни в какие статистические данные не вписывается!
Вот только как эта тварь место, где нас дожидаться нужно, вычислить смогла? Я и сам не знал, в какую часть долины Великий портал откроет. Или таинственный зверь вместе с нами через портал прошёл? И зверь ли это? И, если не зверь, а маг, то кем посланный?
Сплошные вопросы, на которые у меня нет ответа.
— Значит, ты считаешь, что этот неведомый нам монстр убил нашего стража? — прервал затянувшееся молчание Туорг.
— Вашего стража?
— А ты думаешь, откуда по всех границе долины берутся монстры? — зверолюд, достав баклажку, приложился к ней, роняя капли на густо заросшую шерстью грудь. — Это мы расселили стражей вдоль всей окраинной земли, чтобы они оградили нас от таких, как вы. Вы называете себя людьми? — ткнули в мою сторону рукой, с зажатым в ней сосудом. — А мы называем вас опасной заразой. Стражи — это плотина, которая сдерживает собой волны полноводной реки. Пока вы просачиваетесь сюда слабым ручейком, мы легко можем устранить последствия этого прорыва. Но стоит потоку усилиться, и вы затопите эти благословенные земли своими нечистотами, утопите здесь всё в крови, испоганите наши дома, оскверните храм Единого! Только слухи о том, что эти земли полны кровожадных монстров, удерживают вас. Стоит вам понять, что это не так, и наш народ погибнет. Поэтому обратно никто из вас не вернётся. Вы все умрёте здесь.
— Но ты же сказал, что казните только нас двоих? — сузил глаза Герхард.
— И это правда, — кивнул ему зверолюд. — Зачем нам убивать всех? Самые беспокойные из вас, сами найдут свою смерть. Остальные, — Туорг усмехнулся, скользнув взглядом по кучке людей, сгрудившихся у костра. — Остальные потрудятся над тем, чтобы долина стала ещё более цветущей. Под присмотром, конечно, — с нажимом добавил он. — Ну, и приумножат людское поголовье. Хорошо, что с вами пришли две самки. Самок мало. Мы отдадим их лучшим самцам и они будут каждый год приносить приплод.
— Так мы же опасная зараза! — при мысли, что Дин, а позже и Маришку хотят отдать на потеху куче похотливых уродов, меня затрясло и пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не сорваться. Вот только с голыми кулаками на местных набросится, мне и не хватало. И девчонкам не помогу, и сам понапрасну сгину. — Разве благоразумно увеличивать нашу численность? Если людей станет слишком много, мы же на вас сможем наброситься.
Собравшиеся вокруг костра вновь рассмеялись своим гортанным, взрыкивающим смехом.
— Набросится он на нас решил!
— Дикий! Что ты от него хочешь?
— А было бы интересно. Пусть он на меня набросится! Что может быть лучше честной схватки грудь в грудь?
— Без вашей проклятой магии у тебя нет и шанса в схватке с любым из моих воинов, — пояснил причину веселья их предводитель. — Что мы и доказали, легко пленив ваш отряд. В честной схватке вас таких с десяток нужно на одного, чтобы бой стал хотя бы равным. А сервов, что в долине живут, и сотни мало будет. Слишком нежны, неприспособленны, хрупки. Мы сами воспитываем ваш приплод, внушая им покорность и послушание. Им даже нож в руки брать запрещено. Вот смотри, — уродец развернулся в сторону продолжающих своё броуновское движение по лагерю сервов, нашёл глазами юношу, несущему охапку хвороста. — Иди сюда, низший, — небрежно махнул он ему рукой.
Тот, бросив в траву свою ношу, быстро подбежал, встав в паре шагов от зовущего и замер, всем видом изображая горячую готовность служить.
— Изъяви свою волю, высший.
— Возьми в руки копьё, — протянул тот ему своё оружие.
— Вы....высший, — юноша в ужасе отшатнулся, словно ему подсовывали ядовитую змею. — Это нельзя! Это посмертное проклятье! Смилуйся, Высший!
— Возьми, — на лице зверолюда не дрогнул ни один мускул. Лишь в глазах плескалось неприкрытое презрение. — Я приказываю тебе.
— Смилуйся высший! В чём я провинился?! Пощади! Нельзя!
Тело, принадлежащее человеческому существу, извивалось у ног проклятого монстра, рыдая и моля о пощаде и, несмотря на кажущуюся хаотичность всех этих телодвижений, медленно подползало к своему хозяину, протягивая трясущуюся руку к оружию.
Твари! Это же надо было умудриться, людей до такого скотского состояния довести! Вот действительно живой пример того, когда внешность соответствует внутреннему содержанию. Ещё и удовольствие, наверняка, получает от того, как перед ним пресмыкаются. Могуществом своим тешится!
Я, сжав зубы, покосился на довольно скалящихся зверолюдов. Убивать они, значит, никого, кроме нас с Герхардом, не собираются?
Ну, теперь даже и не знаю; радоваться этому или от ужаса содрогаться. Оказаться во власти этаких моральных уродов, злейшему врагу не пожелаешь!
— Отпусти его.
— Зачем? — развернулся ко мне зверолюд с нескрываемым интересом.
— Я понял, что ты хотел мне показать. Зачем губить верного раба?
— Не раба, — возразил мне монстр, — Низшего, — но юношу, взмахом руки, отпустил. Тот, тихо поскуливая, бросился обратно к брошенной охапке хвороста. — Вы люди, низшее существо, созданное из плевка Единого. Но если будете верно служить, следуя заповедям, то в следующей жизни сможете переродиться, а не сгинуть в великом Ничто.
— И ты думаешь, я в это поверю? — усмехнулся я.
— Они в это верят, — возразил мне зверолюд, мотнув головой в сторону испуганно озирающихся в нашу сторону сервов. — И ты ещё считаешь, что они могут восстать?
— Но мы, не они. Мы не родились в неволе.
— А ваше место в загоне, — засмеялся один из воинов, сидящих у костра. — Там вдали от поселений вы можете сколько угодно бунтовать. Гвоны, — потрепал он по холке одну из вертящихся рядом ящерок, — ваш бунт по достоинству оценят! Ещё и добавки попросят. Слишком вас мало. Всех досыта не накормишь, — с сожалением покачал он головой.
— Всех значит в загон загоните, — криво усмехнулся я.
— Зачем всех? Только самых смирных. Дерзкие и глупые до загона не доживут. А самок в сераль отправим.
— Это что за сераль такой? — вяло поинтересовался Герхард.
— Это дом, где самки живут, — решил просветить его воин с булавой, что привёл нас к костру. Молча стоять за нашими спинами, зверолюду, похоже, надоело. — Мы туда самых смирных самцов для случки приводим.
— А не боитесь, что они этих ваших самцов плохому научат? — едва сдерживая ярость, спросил я. — Правду о том, что вы никакие не высшие, расскажут. Или оторвут вашим племенным бычкам кое-что, чтобы не лезли. У Динки это запросто.
— Будут много болтать — язык отрежем, — пожал плечами зверолюд. — А драться начнут, руки-ноги переломаем. Ни то, ни другое для создания приплода не нужно.
И вновь я сдержался, сжимая кулаки в бессильной злобе. Но зверолюда запомнить постарался. Жизнь она такая; по-всякому повернуться может.
— Ладно, что говорить о том что предрешено? — небрежно махнул лапой Туорг, возвращаясь к началу разговора. — Значит, этого монстра, что умел отводить глаза и вселятся в тела жертв, ты убил?
— Да.
— Значит, о нём можно на время забыть, — вынес вердикт зверолюд. — Нужно только будет другого стража найти и внушить ему освободившуюся территорию занять, — повернулся он к своим бойцам. Пусть от земли гладкокожих долину здесь отделяют горы, совсем без присмотра это место оставлять нельзя.
Зверолюды одобрительно зарычали, одобряя слова своего предводителя.
— А к вам у меня есть ещё один вопрос — Туорг вновь развернулся к нам. — На южных окраинах долины появился странный колдун. Очень сильный. В одиночку стражей одного за другим убивает.
— Одного за другим? — удивился я, перебирая в уме, кто это может быть. Тут на одно заклинание еле-еле сил хватает, а что бы этих тварей пачками класть. Неужели Гонда с его, вернее с моей, сферой? — Откуда он столько магической энергии берёт?
— Вот и я гадаю, — протянул зверолюд, не сводя с меня глаз. — Ваши артефакты здесь не работают. Выходит, колдун, что по окраине долины бродит, очень сильный. Скорее всего даже самый сильный из тех что есть среди людей. Такой колдун должен быть очень известен в вашем мире. Вот я и хочу от тебя узнать, кто он? И как с ним бороться?
— А вы значит с ним сами справится не можете? — криво усмехнулся я, продолжая гадать о личности магического гастролёра. Гонда или нет? Или может быть Толик? Кроме этой парочки просто больше некому. Сомневаюсь, что даже адепты земли против здешних монстров без камушков долго продержатся. Или Албыч?