За следующие пару минут айхи узнал о себе много нового и жутко интересного. И я при этом, даже ни разу не повторился.
— Всё, выговорился? — хмыкнул коротышка, терпеливо дождавшись конца моего монолога. — Мог бы так и не орать. Я и без того знал, что ты мне обрадуешься!
— Обрадуюсь?!
— А то, — нагло заявили мне в ответ. — Кто ещё тебя из очередной задницы вытащит, если не я? Даже странно, как ты за время моего отсутствия, выжить смог!
— Может потому, что рядом того, кто в спину ударить норовит, не было?
— Чувствую, что разговор предстоит долгий — вздохнул мой собеседник. — Очень ты в отношении меня негативно настроен. Ладно, пошли к костру.
— С ума сошёл? Тебя сразу увидят.
— Кто? Я глаза отводить ещё не разучился. Да и спят там все без задних ног. Я во все котлы сонного зелья насыпал, чтобы никто нашей беседе не помешал.
— А ящерки?
— А ящеркам всё равно, пока мы за определённые границы стоянки не выйдем. Что в самом лагере творится, их не интересует. Я могу сейчас весь отряд не таясь перерезать, они и головы без команды не повернут. Правда, потом, сразу после рассвета, они, не получив команды, уже вас на части порвут, — коротышка немного посопел, давая мне время осмыслить полученную информацию и, так и не дождавшись ответной реакции, спросил: — Ну, что, пошли? Или ты гадить под себя продолжишь?
— Пошли, перехотелось уже.
В лагере все, и правду, спали. Толик по-хозяйски прошёлся вдоль костров, попутно наградив зверолюдов парочкой дежурных пинков, подошёл к моему костру, вгляделся в лица спящих.
— Ты гляди ка, Тимоха! Живой!
— Ага, сам удивляюсь, — вложил я в свой голос как можно больше сарказма. — То ли нож у Жихаря не острый был, то ли сам он по жизни криворукий.
— Скорее ты тупоголовый. — съязвил айхи в ответ. — Что тебе не скажи, всему на слово веришь.
— Почему это на слово? — возмутился я. — Кольцо-то с него как-то сняли.
— Албыч и снял, — пожал плечами коротышка. — Кто же от такого слуги, как я, откажется? Ладно, — Толик плюхнулся задницей чуть ли не в костёр и залихватски махнул лапой. — Спрашивай!
— Чего спрашивать?
— Всё, что хочешь! Я же про тебя всё давно понял. Парень ты, конечно, не плохой, но немного туповатый и жутко упёртый. Пока, мы наши с тобой недоразумения не решим, толку всё равно не будет. Я уже об элементарной благодарности и не говорю; столько раз жизнь тебе спасал!
— Ты мне жизнь спа-сса-л? — я даже заикаться начал, оторопев от такой наглости. — А к-кто же ме-ння то-гда в хран-ни-лище Инсора уб-бил?
— Убил? — коротышка вскочив, с преувеличенным вниманием осмотрел меня со всех сторон. — Для убитого ты слишком хорошо сохранился.
— Меня Ульрих с Раулем оживили!
— Правда? — искренне обрадовался айхи, энергично захлопав лапами. — Ты смотри, как всё удачно получилось! И нож артефактный я из твоей груди забыл вынуть, и император сразу прибежал и от лишних глаз тело спрятал, и Рауль со всех ног в Хураки с эссенцией ауры Янхеля примчался. Не слишком ли много случайностей, не находишь?
— И как будет звучать твоя версия происшедшего?
— Как очередной эпизод закрученной мной интриги по твоему спасению.
— Вот ты завернул! — искренне восхитился я. — Всё с ног на голову перевернул, спаситель ты наш.
— Да я с нашей первой встрече только тем и занимаюсь, что тебя спасаю! — с искренней обидой в голосе заявил Толик. — Все лапы до кровавых мозолей стёр!
— Ишь ты! А мне всё время казалось, что наоборот.
— Вот именно! Ка-за-лось! — по слогам повторил за мной айхи. — Кто тебя, когда ты в первый раз в городе появился, к алтарю Инсора не пустил? Прошёл бы обряд и стал, таким как Янхель! А на выходе из города тебя гильты степняков с большим нетерпением ожидали. Прирезали бы, пока ты силы не набрал, и всё. А я, и от входа в алтарь тебе глаза отвёл, и к Виличу мимо степняков перенёс!
— Ну, предположим, — кивнул я. История айхи, пока что, звучала довольно убедительно. К алтарю в первый раз он меня, действительно, не пустил. Другое дело, что мотивы у него скорее всего другие были. — А почему ты меня не в сам Вилич перенёс, а в его окрестности? Я тогда чуть не опоздал из-за этого. Только не говори, что не специально это сделал. Всё равно не поверю.
— Так как раз для того, чтобы опоздал, — усмехнулись мне в ответ. — Иначе как на тебя внимание отца Никонта было обратить? Степняки с отцом Виниусом дела вели, — решил объяснить мне он своё заявление. — Не затей отец Никонт похода в проклятый город, шаманы бы о тебе Виниусу сообщили и тебя бы отвели туда уже отцы-вершители и уже они, после обряда, горло перерезали. А так у тебя, вкупе с преобразованным в груди кристаллом, появился шанс.
— Шанс сдохнуть в процессе одного из преобразований?
— Вот ты же мне не веришь сейчас? — со вздохом усмехнулся айхи. — И вообще считаешь, что ни одному моему слову верить нельзя, так?
— Так.
— Тогда почему ты поверил, что эти преобразования могут привести к смерти? Это-то ведь тебе тоже я сказал? У тебя сколько этих преобразований было? Семь?
— Семь.
— Из восьми возможных! И каждое преобразование к внезапной смерти могло привести. И какие у тебя в этом случае были шансы не сдохнуть? Экий ты везучий!
— Тогда зачем....
— А что бы ты по пустякам к Великому не обращался! Я тебе величайший дар сделал, а ты половину обращений к нему на всякую ерунду профукал. Навроде того боя с вершителями в харчевне! Ты что, просто сдаться не мог? Нет, великим магом себя вообразил, целый клоповник до основания развалил! Да и в Патрах никто бы тебя убивать не стал. Подумаешь, герцогиню бы немного помяли! Может, поумнела бы немного. До смертоубийства я бы не допустил! Тем не менее, преобразованный мною кристалл тебя не раз выручил, а благодарности за него я так и не услышал! Ну, что там ещё ты можешь мне предъявить? Навешанные проклятья? Так мы с тобой уже выяснили, что это просто шутка была!
— Ты меня убил, — вернулся я к началу разговора, не в силах найти больше аргументов в споре.
Нет, пакостей от айхи я много видел. Тот же обман с навешанными на меня проклятиями или враньё о смерти Тимохи. Но то всё мелочи, вполне вписывающиеся в образ сволочной твари, ни дня не могущей прожить без того, чтобы над ближним своим не поизгаляться. На смертоубийство они не тянули.
— Ну, что же, попробую объяснить, — со вздохом заявил Толик, закатив глаза к небу. — Только для этого мне придётся прочесть небольшую лекцию о политике и тех фигурах, что вступили в игру с появлением последнего перевёртыша. На Гванделоне среди сильных мира сего существуют три партии, которые делятся по отношению к появлению в этом мире Лишнего; противники этого появления, его сторонники и те, кто просто хочет поиметь с его появления что-то для себя. И к первым относятся только степняки.
— Погоди, — удивился я. — А отец Виниус?
— Отцу Виниусу нужна активированная сфера слияния и до остального ему дела нет, — отмахнулся Толик. — Ратмир должен был провести с тобой обряд и тут же убить и тебя, и отца Никонта с его людьми, а сферу доставить в Хальмстад. Да и потом, когда ты сам пришёл к нему в руки, Предстоящий хотел обменять тебя на сферу, что у шаманов была. Они за тебя и не то отдать, готовы были. Но тут вмешался Албыч и его затея вновь сорвалась. Представляю, как бесновался этот напыщенный идиот! — развеселился айхи. — А затем ты появляешься в Хураки и разозлившийся первожрец сообщает об этом степнякам. Известия о твоей смерти предотвратили их поход, заставив гильты развернуть коней на Теоран.
— Да ты просто гений интриги!
— Я знаю, — скромно потупился Толик. — Но главное, что ещё в Патрах я сообщил отцу Яхиму о ритуале проведения обряда по извлечению сущности. И тот уже сумел убедить Янхеля и императора последовать моему плану.
— Значит, это всё-таки был твой план?
— Ага, — засветился новогодней лампочкой коротышка. — Причём, кроме тебя, я в хранилище ещё и Вимса заманил. Избавил тебя от этого надоеды! Ну, а потом оставалось только Рауля дождаться, да из дворца тебя до появления людей отца Виниуса вытащить. Видишь; на самом деле, убить тебя я никогда не пытался, и смерти тебе не желал.
— Ну, предположим. А зачем ты тогда утопил корабль, на котором я находился?
— Я утопил корабль, на котором находились люди отца Яхима. Вытащили тебя из дворца и хватит. Дальше каждый своей дорогой идёт — коротышка поскрипел лапой за ухом и уточнил: — или не идёт, а то тонет. Тебе же с твоей возможностью возвать к Великому, ничего не грозило. Тем более, что я, в тот момент, за тобой присматривал. И ты вновь погиб для всех, что опять нам позволило выиграть немного времени. Как раз достаточное, чтобы подготовить твоё перемещение сюда.
— Подготовить? А что тебе мешало переместить меня сюда сразу?
— Одного? Без отряда?
Я замялся, ни находя ответа для возражения. И тут проклятый дух прав. Один бы я в предгорье не выжил.
— Вот видишь! — воодушевился, увидев моё замешательство, айхи. — Если хорошо поразмыслить, то от меня тебе только польза была. И если бы не я, ты бы в своё время даже до Вилича живым не добрался, не говоря уже о Хураки и Выжженных землях. И сейчас вот опять помочь пришёл. Тебе ведь не только от зверолюдей беда грозит. За тобой следом в долину ещё кое кто пришёл.
— Люди отца Виниуса? — выдвинул предположение я.
— Нет, — не на шутку развеселился Толян. — Об Предстоящем ты можешь забыть. Ни его, ни отряда вершителей в долине нет и не будет.
— Это почему?
— А ему, видишь ли, лет двадцать назад в руки записки одного из асуров в руки попали. А в них трактат о том, как можно с помощью сферы слияния изгнанного бога своей воле подчинить. И название места, где этот обряд провести можно, называется.
— Ну, это теперь тайна невеликая, — пожал я плечами. — Отец Виниус сам Тимохе о нём сообщил.
— И не только Тимохе, — айхи аж пританцовывать от охватившего его возбуждения начал, — а ещё и степнякам, людям отца Яхима и мне. А чтобы все поверили, уговорил тебя порталом сюда перебраться, пообещав с отрядом встретить. В общем, всех кого смог, в Выжженные земли заманил, чтобы под ногами не мешались. А сам вместе с Гондой, совсем в другое место направился.