— Ладно, — не стал спорить я. — Будем считать, что уговорил. Можно и послушать, что ты там предложить хочешь. Пошли вниз. Заодно и с Маришкой обнимешься. Не поверишь, она каждый день о тебе вспоминает!
— Может, не нужно вниз? — тут же сдулся Толик, нервно поглядывая в сторону подножья холма. — Я тебе свой план по-быстрому изложу, а ты уж там сам думай; со мной ты или сам по себе.
— Нет, — покачал я головой, наслаждаясь замешательством коротышки. — Там ещё и Невронд остался. Он тоже имеет право в обсуждении поучаствовать. Да и хватит уже нам уже здесь на вершине холма топтаться. Ещё заметит кто. Пойдём, дружище, — ласково приобнял я поникшего айхи. — Если что, я о тебе песнь сложу.
Внизу коротышке очень сильно обрадовались. Я даже не знал, что моя сестрёнка знает столько матерных слов и выражений и умеет так виртуозно их произносить. Даже сам Толик заслушался, явно стараясь запомнить особо удачные обороты.
— Это то, что я думаю? — Невронд встретил появление Толика значительно спокойнее. Старый воин только побледнел ещё больше и рукой рукоять эфеса рефлекторно нащупал.
— А ты умеешь думать? — искренне удивился айхи, продолжая затравленно коситься в сторону вырывающейся из объятий Дин сестрёнки. — Мечом и без этого прекрасно махать можно.
— Хватит! — зло рявкнул я, заставив разом всех замолчать. Ну да, не привыкли мои спутники к таким выкрикам, вот и заикнулись от неожиданности. — ТУ тебя вроде какая-то идея была, как к воротам добраться, Толик? Вот и излагай, пока по шее не надавали!
— Да хоть сейчас надаём! — с готовностью вскинулся Хорт. — Ты только попридержи его, Вельд, чтобы эта тварь опять не исчезла!
— Видишь, Толик? Люди тебя любят. Так что излагай давай побыстрее. Оно в твоих интересах.
— Сюда Утвара с Албычем идут.
— Ты это уже говорил.
— Зато не говорил, что Албыч, как и ты, перевёртыш. Ну, тот, предпоследний, что за два десятка лет до твоего появления сгинул, так и не объявившись. И теперь, когда эта аватара Лишнего его себе подчинил, ты изгнанному богу стал больше не нужен. Он теперь и без твоей помощи через Покров пройдёт. Дождётся, пока Албыч печати снимет, и пройдёт.
— Так там же степняки? — сузил глаза Герхард. — Как этот твой Утвара Албыча мимо шамана с гильтом проведёт?
— А я о чём?! — обрадовался словам мага Толик и тут, скорчив злобную рожицу, же наехал на меня. — Ты зачем Орду в смертельную ловушку заманил, а? Они тебя побыстрее к храму привести посланы были, а затем Утваре путь сюда закрыть. Я с Ишми обо всё договорился, а ты всё испортил!
— Так это ты на нас Орду натравил?! — сжалась как пантера перед прыжком, Дин. — Значит, и Тимоха из-за тебя погиб?!
— Да никого я на вас не натравливал! — сдал назад коротышка, поняв, что разговор зашёл в опасную для него колею. — Они Вельда так и так искали. Я лишь договорился, чтобы, если найдут, они его не убивали, а живым к храму привезли.
— Погоди, Лин, — остановил я дёрнувшуюся было к айхи герцогиню.
— Я и говорю, — зачастил Толик, — Орда теперь ушла, а одного гильта, чтобы с Утварой справиться, недостаточно будет. Но завязать бой и ненадолго его задержать, они смогут. Вот в этот момент, пока они между собой биться будут, мы к вратам в храм и проскочим. Я, если что, шамана на себя отвлеку, если он к тебе наперерез кинется. Ну, а там в храме ты сразу ворота обратно закроешь. И всё. То, что одним перевёртышем закрыт, другой открыть не сможет. Пускай потом Утвара с Албычем в створки ломятся. Им туда ни за что не попасть.
— А Утвара этот для какой цели в храм попасть хочет? — мрачно поинтересовался Туорг. — Тоже его разрушить собирается? Тогда почему вы с ним договорится не пытаетесь?
— Да нет, — устало отмахнулся Толик. — У Утвары другое на уме. Он Лишнего в этот мир призвать хочет.
— Лишнего, — задумчиво повторил зверолюд, поглаживая мохнатой рукой подбородок. — Вы же этим именем Единого называете? — посмотрел он мне прямо в глаза. — Ведь так?
Ответ застыл у меня на языке, не находя выхода. Я замер, похолодев, мгновенно осознав, что сейчас произойдёт.
Туорг же как раз за этим с нами и увязался. Своего бога из-за кромки призвать. И даже моё нежелание, высказанное в Туманной ложбине проигнорировал. Явно надеялся уже на месте в свою пользу ситуацию переломить. Альтернативы у него просто не было!
А вот теперь она появилась. Некая могущественная тварь, что в данный момент на подходе к храму, желающая того же, что и зверолюд и более сговорчивый перевёртыш, готовый выполнить возложенную на него миссию.
Тогда зачем Туоргу я? Не лучше ли устранить ненадёжного адепта изгнанного бога и сделать ставку на другого?
— К ору… — предупредить своих друзей, я уже не успел.
Туорг, махнув рукой своим бойцам, сделал резкий выпад.
Я дёрнулся в сторону, пропустив полоску стали рядом с боком и бросился вперёд, вцепившись в руку зверолюда. И отлетел прочь, отброшенный в сторону с нечеловеческой силой.
Ах, ты ж! Вот же я идиот! Нашёл с кем силушкою мерится.
Едва упав, тут же перекатываюсь в сторону, вновь разминувшись с ткнувшим в землю копьём, разворачиваюсь лицом к зверолюду, судорожно пытаясь приподняться и замираю, не сводя глаз с падающего вниз наконечника.
Не успеть! Теперь точно не успеть!
Меч отводит копьё в сторону в самый последний момент и оно вновь вонзается в траву, слегка оцарапав мне щёку. Туорг разочарованно рычит, пятясь под напором Невронда. Десятник рвётся следом, попутно отдавив сапогом мне кисть. Рыча от злости и боли, наконец поднимаюсь, вытянув здоровой рукой меч, оглядываюсь, ища глазами противника и замираю, не зная, к кому бросаться на помощь в первую очередь.
Бой уже закончился, так и не успев толком начаться. Слишком неожиданно даже для своих воинов, напал на меня Туорг; кто первым отмер и успел нанести удар, тот и праздновал победу. Слева, придавленный телом зверолюда, пускал кровавые пузыри Хорт, а над ними склонилась, сжимая меч, Дин. Справа, над вторым мохнатым бойцов склонился, прижимая руку к окровавленному боку Герхард. А прямо передо мной умирали, обнявшись как братья Невронд с Туоргом, насадив друг друга на меч с копьём.
Как же так? Ведь дошли уже почти. Если бы не болтливость Толика. Или… он специально сболтнул?!
Я обернулся к спокойно стоящему чуть в стороне айхи и сделал шаг в его сторону, чувствуя как замутняет рассудок поднимающаяся ярость.
— Я убью тебя, Толик.
***
— Вход в святилище Лишнего где-то здесь должен быть. Ищите!
Гонда оскалился, растянув губы в презрительной улыбке, с трудом приподнялся с пола, уперевшись руками в мраморную крошку.
Проклятье! Сил даже на ноги подняться нет. Совсем его последнее заклинание обессилило. А тут ещё наручи на руки нацепили.
Всё же боится его, Предстоящий. Несмотря на то, что выжег он себя до самого донышка, боится! Только, судя по увиденному, не того отцу Виниусу боятся нужно!
— Нет здесь ничего, всеблагой отец, — единственный оставшийся вершитель, на пару с Нежданом рыщущий по нагромождениям из камня и щебня полностью забившими огромный зал, безнадёжно развёл руками. — А если и есть, нам и за всю жизнь этих гор мусора не переворошить!
— И трона нет, — шмыгнул носом Неждан. — У асуров вход к алтарю под троном находился.
— Так-то у асуров! — отец Виниус, в отличие от своих помощников, поисками себя не утруждал, вольготно расположившись на постеленной поверх камней медвежьей шкуре. — Асуры любили на тронах восседать. Честолюбие своё тешили. Иное дело сам Лишний. Его божественной сущности даже Хунгар лишить не мог. От того и злился чрезмерно, целые континенты в порошок стирая. Так вот, — продолжил Предстоящий свою лекцию. — В «Хронике Гванделона» писали, что проклятый бог все эти помпезные приёмы с восседанием на троне не любил и гостей, сидя в обычном кресле, встречал. Так что отсутствие здесь трона говорит о том, что мы в нужное нам место попали. Осталось только вход в святилище найти, да на алтарь этого ушлёпка положить. Дальше Лишний сам всё, что нужно, сделает.
— Отсутствие здесь трона говорит лишь о том, то его убрали в другое место, — Гонда оскалился ещё сильнее, очутившись под перекрестьем трёх пар глаз. — И не спрашивайте меня, зачем это кому-то понадобилось и кто этот «кому-то» такой. Я не больше вашего об этом знаю.
— Ты гляди, очнулся, — расплылся в улыбке Неждан. — А мы уже волноваться начали, что ты откат не переживёшь. Ты даже не дышал, когда мы тебя во дворец тащили.
— А наручи надели, чтобы тащить было удобнее? Похоже, ты меня обманул, всеблагой отец?
Свой вопрос Гонда задал просто так, для проформы, прекрасно зная на него ответ. Союзникам наручи на руки не одевают. Да и услышать, он уже достаточно успел, чтобы в уготованной для него отцом Виниусом роли, не сомневаться. Вот только, похоже, не один он в данном случае в дураках остался. Потому как нет здесь святилища изгнанного бога и не было никогда. И пусть он всего лишь Хранитель сферы, а не полноценный перевёртыш, но ауру божества непременно бы почувствовал. Куда-то не туда их Предстоящий завёл.
Впрочем, сейчас юноша этому был даже рад. В том, что ему отсюда живым не выбраться, он уже не сомневался. Но намного приятнее умирать, сознавая, что твои враги уйдут вслед за тобой, проклиная свою недальновидность. Он ещё и покуражится над ними обязательно напоследок.
— В чём? — первожрец искусно изобразил на лице искреннее недоумение. — Я обещал тебе гибель Вельда. Так он и сгинет в самое ближайшее время, если уже не погиб. Из Выжженных земель ещё никто не возвращался. Почести и богатство? Но что может быть почётнее, чем стать тем ключом, что откроет для бога дверь в этот мир? И если ты после этого выживешь, — захихикал отец Виниус. — Я тебя щедро награжу.
— Лучше наградите нас с Гевином, всеблагой отец, — подошли к собеседникам Неждан с выжившим вершителем. — Мёртвым злато ни к чему.
— Тогда зачем оно вам?
— Чего?
— Скоро поймёшь, — отвернулся Гонда от бывшего сокурсника. — Хоть трон из зала кто-то умыкнул, вход к алтарю, что был под ним, никуда не делся. Я покажу.