1 год 12-й юты:
– произошла 12-ая Великая Битва между амечи и дейвами;
– Богами становятся амечи
4110 год 12-й юты:
– родился Эрхал
4160 год 12-й юты:
– Эрхал становится Учеником
4466 год 12-й юты:
– Мать Темьяна попадает на Ксантину
4472 год 12-й юты:
– начался отсчет новой Эры Змееносца;
– очередным Змееносцем стал Акар Повелитель Ветра;
– родился должник Аль ри Эстан
4475 год 12-й юты:
– родился Темьян
4490 год 12-й юты:
– кабаёши разгромили деревню Темьяна
4493 год 12-й юты:
– Темьян встречается с Кайей, Бродарем и Шатубой;
– Темьяна приговаривают к казни;
– из мира дейвов на Ксантину, через Белую Башню, ломится неизвестный;
– Акар передает Песчаному Духу кольцо Змееносца;
– на трон Кротаса садится Бовенар Третий;
– год основания веры Темные Небеса;
– на Ксантине начинают разрушать Храмы Богов
4494 год 12 юты
– Темьян попадает в банду Келвина
4497 год 12-й юты:
– Эрхал спасает Хаала на Лаки;
– Эрхал вступает на Дорогу Миров
4500 год 12-й юты:
– Правитель Проклятых Хран предупреждает Верховного Бога Ювиса о странных событиях, творящихся на Ксантине;
– Эрхал попадает на Ксантину;
– Темьян встречается с Нефелой;
– встречаются Темьян, Миссел и Эрхал;
– должник Аль ри Эстан получает приказ найти Эрхала
Филоненко ВадимКлинок Змееносца (Маг для особых поручений 2)
Часть первая. Должник
Я рожден палачом, не моя в том вина.
Скоро я осушу чашу смерти до дна.
Я убью и погибну, и лишь воронье
Будет знать, где покоится тело мое.
1
– Нас было двадцать Должников – мальчиков, рожденных в день Змееносца, в тот самый день, когда очередной Змееносец спустился в Тоннель, чтобы своей жизнью оградить мир от скверны. Он умирал долго, в мучениях, и в последние мгновения его жизни появились на свет мы – носители его боли и великого долга перед ним.
Эта боль присутствует в нас на протяжении всей нашей жизни. Мы свыклись с ней. Почти не замечаем ее, как не замечаешь горб или косоглазие, если живешь среди таких же, как ты сам, и уродство дано тебе от рождения.
Для нас постоянная боль – норма, и мы очень удивлялись, когда узнали, что остальные люди не чувствуют ее.
Но в этом заключается и наша сила – на фоне привычных ежедневных мучений любая другая боль кажется ничтожной, поэтому люди называют нас бесчувственными.
Впрочем, бесчувственными нас называют не только за это…
Впервые я узнал, насколько сильно отличаюсь от остальных людей, когда мне исполнилось пятнадцать. Одним жарким летним днем Наставник послал меня с запиской в город к лекарю…
Вообще, при рождении Змееносцы забирают нас у матерей и помещают в общину под присмотр Наставника. Наставник назначается Змееносцами из числа жителей любого мира, кроме Звездного. Не знаю уж чем они руководствуются при выборе, но…
В общем, Наставникам не позавидуешь. Еще бы! Добровольно отказаться от привычной жизни, семьи, общества себе подобных и практически запереться в общине с несколькими десятками младенцев, для которых ты становишься самым дорогим и близким существом на свете. Ты растишь их с младых ногтей, учишь и пестуешь, а потом… потом по одному отправляешь их на смерть…
Что говорить… Мы любили своего Наставника. Немного боялись – характер у него еще тот… тяжелый, одним словом… И все, как один, старались ему подражать.
Аль замолчал. Он и сам не понимал, зачем рассказывает о себе этому оборотню-урмаку, но в глубине души был рад выговориться. Ему казалось, что оборотень по имени Темьян способен понять и разделить его чувства.
– А что с запиской-то было? Поехал ты к лекарю, а дальше? – поторопил Темьян. Сейчас он имел облик Снежного Барса. Урмак вольготно развалился на мягкой травке, вытянув лапы, и щурился на яркое солнышко.
– Пошел, – поправил Аль, – община располагалась неподалеку от городской черты. Я и раньше бывал в городе. Раз в месяц Наставник водил всех нас на ярмарку, разрешал вволю наесться сладостей, пострелять из детского лука по соломенным мишеням, покататься на каруселях и посмотреть представление бродячих мимов. Мы любили бывать на ярмарке, хотя нам не позволялось разговаривать с другими людьми, а уж тем более с детьми.
Каждый раз перед выходом в город Наставник отводил нас в святилище и брал клятву, что в городе мы станем общаться только друг с другом, на посторонних людей нам не разрешалось даже смотреть. Полагалось опускать глаза или скользить взглядом по лицам, не видя чужих глаз.
Этому нас обучали особо: глядеть, не видя чужих глаз и не позволяя посторонним увидеть свои.
Тогда мы еще не понимали – почему. Не понимали, но воспринимали как должное…
А в тот день Наставник передал мне записку и сказал, что я пойду в город один.
«А клятва? – спросил я его. – Мне же нужно принести клятву, что я не буду ни с кем разговаривать».
«Нет, Аль, – перебил меня Наставник. – Сегодня ты можешь общаться со всеми, с кем встретишься. Больше того, сегодня тебе НУЖНО это делать. Смотри внимательно на всех людей, которые попадутся тебе навстречу, смотри в глаза, а потом, вернувшись, расскажешь все подробно мне».
И я пошел.
Сказать, что я волновался, значит, не сказать ничего. Мне было страшно и в то же время… восторженно, если ты понимаешь, что я имею в виду…
Барс кивнул, и Алю на миг показалось, что перед ним не оборотень, а Должник – такой же, как он сам, такой же, как оставленные дома товарищи. Аль помотал головой, стараясь избавиться от наваждения.
– Рассказывай дальше, – поторопил Темьян.
– Я шел, а мир вокруг приобретал особенную четкость и яркость. Краски, запахи… Я видел каждую прожилку на листьях окружающих дорогу деревьев и кустов. Знал точно, сколько камешков на дороге. Чувствовал запах каждого цветка на обочине… Со мною раньше никогда не случалось ничего подобного.
Эти новые ощущения настолько захватили меня, что поначалу я забыл о распоряжении Наставника разглядывать всех встречных людей и смотреть им в глаза.
Я спохватился и пристально уставился на приближающуюся пожилую женщину. Она несла корзины, связанные веревкой на манер коромысла и перекинутые через плечо. Ей было очень тяжело. Колючая веревка впивалась в тело, причиняя боль, от которой не спасала даже грубая ткань крестьянского домотканого платья. От жары и духоты у женщины разболелась голова.
Я понял все это сразу, как только заглянул в ее усталые, в красных прожилках глаза и разглядел капли пота на лбу и шее.
Помню, меня совсем не удивило мое знание. А знал я об этой женщине абсолютно все. Что дома у нее двое сыновей-малолеток и дочь на выданье. Что ее муж погиб прошлой зимой – провалился под речной лед, когда вез хворост из ближайшего леса. Провалился вместе с лошадью. Та хоть и старая была, но все ж в хозяйстве подмога, а без нее…
Да, семья этой женщины пережила тяжелый год. По весне едва с голоду не померли, но, слава Змееносцам, сосед-мельник подкинул пуд муки. Не просто так подкинул, а как будущим родичам – посватался к дочери. А той люб другой – молодой да горячий. Всем хорош парень, да только сам гол как сокол. Мельник же хоть и стар, да богат. Дочка плачет, не хочет за мельника идти. Но такова доля бесприданницы – достанется девица не любимому да нищему, а постылому толстому, краснолицему мельнику, который ей в отцы годится, зато состоятельному.
«Ничего, стерпится – слюбится. Главное – младшеньких поднять. А то у малого в легких болотная хворь завелась, харкает едва не кровью, а на лекаря денег нет… Может, мельник даст после свадьбы, не бросит же шурина-малолетка заживо гнить. Эх, только бы дочка глупостей не натворила!» – подумала женщина и горестно вздохнула, а я словно очнулся.
Оказывается, она уже давно прошла мимо, вдалеке на дороге маячил ее крошечный силуэт, а я стоял перед городскими воротами.
Да… Тогда я впервые испытал глубокое погружение в жизнь чужого существа, и это произвело на меня очень сильное впечатление. Я почувствовал жалость к этой женщине и ее детям и острое желание помочь. Я знал, что могу это сделать, мне по силам излечить болотную хворь и добыть денег на приданое дочке.
Я повернулся, чтобы догнать ее, и меня тут же скрутила такая судорога боли, что зашумело в ушах, и земля ушла из-под ног. Меня рвало, из носа и ушей хлестала кровь, а штаны стали мокрыми и горячими от испражнений. Я выл и катался по земле.
Ко мне бросились перепуганные стражники, пытаясь помочь. Но помочь себе мог только я сам. Жестокая физическая боль изгнала из моей души воспоминания о той женщине. А как только пропала жалость к ней, тут же исчезла и боль.
Помню, я сидел на дороге, с ног до головы перемазанный собственной кровью, блевотой, дерьмом, и плакал – зло и отчаянно, потому что где-то в глубине души понимал: детство кончилось, только что я действительно стал Должником…
– И что, такое бывает каждый раз, когда ты испытываешь жалость к кому-нибудь? – осторожно уточнил Барс.
– Нет, – помотал головой Аль. – Нет. Я больше не умею испытывать жалость… За последующие тринадцать лет меня отучили от очень многих вещей, в том числе и от жалости к другим. Не сразу, конечно… А в тот день… Стражники подняли меня, завели в караулку. Заставили залпом выпить кружку холоднющего вина. У меня сразу свело зубы, а в голове приятно зашумело, и на душе стало легко… Да, я тогда сильно опьянел. Еще бы! Много ли надо пятнадцатилетнему мальчишке, ни разу в жизни не пробовавшему хмельное!.. От стражников пахло потом, табаком и горячим металлом, и я, помню, отчаянно захотел стать одним из них…
Темьян-Барс понимающе вздохнул и спросил:
– И ты пошел назад в общину?
– Нет, – покачал головой Аль. – В нас с рождения вкладывали одно простое правило: если ты получил приказ, во что бы то ни стало обязан выполнить его. Сдохнуть, а выполнить… А для меня в тот день приказом являлось задание передать записку лекарю… Оклемавшись, я вышел из караулки и пошел по городу разыскивать нужную улицу. Вид у меня, конечно, был еще тот. В перепачканной блевотой и дерьмом одежде, с засохшими кровавыми подтеками на лице. Да и пахло от меня так, что встречные люди морщились и переходили на другую сторону улицы. Представь, каково это для пятнадцатилетнего подростка! Самолюбивого и не уверенного в себе!
Аль сделал паузу, улыбаясь воспоминаниям.
– Да уж, – фыркнул Темьян.
– Я шел, из последних сил стараясь не обращать внимания на гримасы встречных, и только это спасло меня от повторения приступа. Лекарь встретил меня понимающим взглядом и повел на кухню, велев кухарке нагреть воды… Теперь-то я знаю, что Наставник загодя предупредил его. Лекарь знал, в каком непотребном виде я появлюсь… Пока я отмывался в лоханке, он принес новенькую с иголочки одежду, словно на меня пошитую… Ввернее, на меня и пошитую, говорю же, все было подготовлено заранее… А потом пригласил меня отобедать с ним и его семилетним сыном.
Обед я запомнил плоховато. Помню только, что его сын таращился на меня, открыв рот. Я же ел, не чувствуя вкуса, и боялся поднять глаза. А дальше произошло нечто неучтенное моим Наставником. В самый разгар обеда с кухни раздался истошный женский крик. Лекарь с мальчишкой бросились туда, а я сидел как пригвожденный и изо всех сил пытался оттянуть неизбежное.
В комнату вернулся мальчишка и, рыдая, стал рассказывать, что Мийя, служанка, споткнулась и в падении напоролась на железный крюк. У нее выбит глаз, она упала в обморок от боли, а вокруг кровищи, кровищи! Мне удалось выдавить из себя лишь жалкое: «Да?» А рыдающий мальчишка завел по новой: про глаз, обморок и кровь. И тут я случайно взглянул ему в глаза…
Тотчас я почувствовал боль несчастной девушки как свою собственную. Ни разу в жизни не видя Мийю, я точно знал, как она выглядит, как живет, о чем мечтает.
Ей очень нравится ее хозяин-лекарь. Он вдовец и вообще очень привлекателен. Он добр, щедр, а по ночам бывает удивительно нежен. И сынишка у него хороший, весь в отца. Мальчик дружит с ней, а один раз, забывшись, назвал ее мамой. А теперь она уродина, калека, и жизнь ее кончена раз и навсегда. Лекарь теперь ни за что не возьмет ее в жены. Да что там в жены, даже не захочет отныне делить с ней постель…
Я окунулся с головой в ее горе, в ее боль. Испытал жалость и страстное желание помочь. И меня снова скрутила судорога. Все повторилось, как там, на дороге – кровь, рвота и дерьмо. Мой организм сопротивлялся жалости, но мое сердце еще не умело мириться с чужой бедой. Превозмогая дикую боль, я тянул, оттягивал на себя судьбу Мийи, забирал ее рану и отчаяние и постепенно начинал видеть ее глазами – обоими, потому что на лице женщины не оставалось и следа от страшной травмы.
Мийя снова была цела и здорова. Лекарь прижимал ее к себе, вытирал ей слезы и шептал что-то успокаивающее, не понимая до конца, что же произошло. А потом понял и рванулся ко мне, но я уже был без сознания…
Очнулся я в общине. Чисто вымытый, лежал на своей койке, а вокруг молча сидели испуганные и нахохлившиеся товарищи.
Увидев, что я открыл глаза, Коль спросил:
«Так что там было с тобой в городе, Аль?»
А на следующий день в город с запиской пошел он сам. На этот раз записка адресовалась кузнецу…
Коля привезли под вечер на телеге. Он был без сознания, весь в крови и дерьме. Мы тщательно отмыли его, переодели во все чистое и осторожно уложили на кровать. Пока он приходил в себя, мы молча сидели на койках и ждали. Когда Коль очнулся, никто не задал ему вопроса. Он рассказал все сам…
Так, каждый день кто-то из нас уходил в город. Некоторые возвращались на своих двоих, большинство привозили на телеге…
Как только последний из нас прошел «пытку жалостью», Наставник собрал всех и объявил, что сегодня мы отправляемся в город вместе. Нам разрешено делать все, что захотим. Условие одно: держаться вместе и не разбредаться.
И мы пошли в город. Наученные горьким опытом, старались не глазеть по сторонам, чтобы случайно не войти в соприкосновение с чужой судьбой. Решили, как обычно, пойти на ярмарку. Там от души посмеялись на представлении мимов, налопались сладкой липучки и захотели пить. Наставник повел нас в трактир. И тут мы все обалдели – по знаку Наставника трактирщик выставил на стол бутыль кислого яблочного вина.
Пока мы нерешительно переглядывались, Наставник разлил вино по чаркам. Мы выпили, и Наставник тут же налил нам еще. А потом еще. И только после этого на столе появилось огромное блюдо с жареными овощами.
Трактир постепенно заполнялся народом. Заиграли музыканты, у дальнего стола столпились картежники. Внезапно Наставник подмигнул Колю и, указывая на одну из девушек, сказал:
«По-моему, она хочет с тобой потанцевать».
Коль напрягся и почти протрезвел. Мы все затаили дыхание.
Мы, конечно, знали, в чем заключается различие между женщиной и мужчиной, но общаться с представительницами прекрасного пола нам еще не доводилось.
«Иди, пригласи ее на танец», – уже тверже повторил Наставник. Он не добавил условной фразы: «это приказ», но никто из нас и так не сомневался в этом.
«Мы не умеем танцевать», – промелькнуло в наших головах, и каждый вздохнул с облегчением, что такой приказ получил Коль, а не он сам…
Коль поднялся и, спотыкаясь, побрел к девушке…
Аль замолчал.
– И чем дело закончилось? – с интересом спросил Темьян.
– Коль получил согласие на танец и довольно неуклюже выполнил положенные движения. Девушка кокетничала с ним и весело смеялась. Постепенно он освоился и даже что-то отвечал ей. Когда танец окончился, Коль не сразу вернулся за стол, а еще долго разговаривал с девушкой. Когда вновь зазвучала музыка, он буквально подбежал к нашему столу и умоляюще взглянул на Наставника:
«Можно я снова приглашу ее?»
«Вы все можете делать что хотите», – напомнил Наставник, и Коль умчался, блестя глазами. А мы ощутили зависть.
Наставник оглядел нас и сказал:
«Сегодня здесь собралось много девушек…»
Да, в тот вечер в трактире и впрямь оказалось непривычно много женщин от восемнадцати до двадцати пяти. Тушуясь и отчаянно борясь с собой, мы все разбрелись в поисках партнерш по танцам. Девушки были милы с нами и охотно соглашались танцевать…
– Они были наложницами, да? – догадался Темьян. – Ваш Наставник купил их для вас на время?
– Да, только у нас нет наложниц. В Звездном мире отсутствует рабство. У нас подобные женщины называются интаками, что можно перевести как «служительницы страсти». Да, Наставник нанял их на тот вечер, только мы тогда не знали об этом.
– Понятно. Ваш Наставник хорошо заботился о вас, – промурлыкал Барс, и его звериные глаза лукаво заблестели. – В тот день вы весело провели время, не так ли?
– Ага… Весело… Вначале… Вот только вино и девушки притупили нашу осторожность… А людей в трактире собралось множество… И у всех была своя затаенная боль и свои нерешенные проблемы… В общем, скоро большинство из нас катались по полу трактира в блевоте и дерьме, а девушки смотрели на нас с брезгливым отвращением и осыпали насмешками… Над нами смеялся весь трактир, а некоторые из мужчин пинали нас, беспомощных, ногами, а потом выкинули на улицу, обзывая вонючками и засранцами. И ни один из тех людей не связал наш странный приступ с внезапным решением своих проблем. В тот вечер многие из них исцелились от хронических болезней, а к некоторым уже на следующий день пришла удача в делах.
А мы… Жгучий стыд и обида очень быстро выбили из нас сострадание и желание помочь.
В тот день в сознании большинства из нас твердо осело главное: за жалость к другим мы расплачиваемся не только собственной болью, но, что еще страшнее, позором.
Мы возвращались в общину потрясенные. В голове у каждого стучала одна мысль: мы сопереживаем и помогаем людям, а они в ответ смеются и презирают нас!
– И вы разучились жалеть, – вздохнул Темьян.
– Не сразу. Потом было еще множество уроков. Наш Наставник хорошо знал свое дело…
Когда нам минуло семнадцать, мы получили разрешение покидать общину и ходить в город, когда нам вздумается. К тому времени мы уже разучились сопереживать другим. Стали циничны и жестоки. И нас стали волновать уже совсем иные проблемы…
– Женщины, – сказал Темьян.
– Точно. К этому времени у каждого из нас уже был кое-какой опыт общения с интаками, но мы вдруг обнаружили, что кроме плотского удовольствия существуют еще и чувства. Мы заметили, что у большинства мужчин есть жены или любимые девушки, которые рано или поздно станут женами, и будут рожать им детей. Мы задумались. Потом спросили Наставника. Он долго молчал, а потом сказал…
Я помню его слова, словно это было произнесено вчера…
«У вас никогда не будет ни собственного дома, ни любимой девушки, ни детей. Вам нельзя прирастать душой к другому человеку. Вы – смертники. У вас нет, и не может быть будущего. Вы живете, пока не прозвучал приказ Змееносца, а потом должны уйти – спокойно и без сожалений. Выполняя приказ, вы обязаны твердо помнить, что здесь вас никто не ждет и возвращаться вам необязательно. Вот так…»
М-да… Нас тогда обуяла жгучая обида и зависть к нормальным, обычным парням. Почему им дано иметь то, в чем отказано нам – будущее. Это казалось ужасно несправедливым, и мы придумали своеобразную форму мести… Глупо, конечно, я понимаю, но… нам тогда исполнилось по семнадцать лет. В этом возрасте жизнь только начинается, и очень обидно сознавать, что она начинается для всех, кроме нас.
– И в чем же состояла месть? Отлавливать парней по углам и чистить им морды? – спросил Темьян.
– Нет. Нам строго-настрого запрещалось драться с посторонними. Нет, месть заключалась в другом…
– Понятно, – кивнул Барс. – Вы отбивали у них подружек.
– Да. И это у нас неплохо получалось. Многие из нас были довольно смазливы, нас окружал ореол тайны, ореол смертников, героев, спасителей мира, ведь именно благодаря Змееносцу запечатывался Тоннель, а мы являлись его Должниками и отдавали жизни, исполняя свой долг перед ним… В общем, как только намечалась свадьба по любви, мы прикладывали массу усилий, чтобы расстроить ее, совратив невесту…
– Глупо и жестоко, – прищурился Барс. – Глупо и жестоко разбивать судьбы из-за мелочной обиды и зависти. Те люди… Они не были виноваты перед вами. Не они назначали вас Должниками!
– Глупо и жестоко, – согласился Аль. – Но в том возрасте у нас наступил пик глупости и жестокости, как потом объяснил нам Наставник. Объяснил пару лет спустя, когда многие из нас и сами стали понимать это…
Когда нам стукнуло по девятнадцать, в нашем сознании произошел очередной перелом. Это произошло в тот самый день, когда прозвучал первый приказ Змееносца и первый из нас ушел в неизвестность. Тогда мы отчетливо поняли, что в любую минуту каждый может уйти…
Да, это был страшный день для нас. Вечером мы сильно напились в местном трактире, и Ласль, презрев запрет, спровоцировал драку.
Вообще-то Ласль был самым спокойным из Должников. Этакий добродушный теленок с широкими плечами, пудовыми кулаками и румянцем во всю щеку. Но в тот вечер в него словно звездная пыль вселилась…
Короче, дело окончилось мордобоем. Да каким! Один из местных парней, войдя в раж, схватил тесак, которым трактирщик забивал свиней, и бросился на Ласля. Тот пропустил удар, и острое лезвие распороло ему живот. Ласль одной рукой подобрал выпавшие внутренности, а другой перехватил тесак из рук остолбеневшего парня и одним махом раскроил ему череп.
– Славно повеселились, ничего не скажешь, – помотал усатой башкой Барс. – А что с Ласлем было? Он выжил?
Аль фыркнул:
– Естественно! Да он даже не поморщился. Стоя по колено в крови, своей и чужой, Ласль потребовал кружку пива, которую и осушил одним махом. А потом заявил, что здесь стало скучновато, и предложил нам пойти в другой трактир продолжить веселье. Мы попытались урезонить его и отвести в общину, но он только отмахнулся и пошел шататься по городу с собственными внутренностями в руке, оставляя за собой широкие полосы крови. Надо ли говорить, что горожане шарахались от него, да и от нас заодно, смотрели с ужасом, а женщины падали в обморок. К счастью, появился Наставник и приказал Ласлю возвращаться в общину.
– Как же он так ходил? – спросил Темьян. – Ну пусть вы не чувствуете обычной боли, но ведь рана-то была серьезная. Может даже смертельная!
– Мы не можем умереть, пока не исполним долг перед Змееносцем.
– Даже если вам отрубить голову?
– Даже если нас изрубить на мелкие кусочки. – Аль искоса взглянул на Барса и с едва заметной усмешкой добавил: – Пока не получен и не исполнен приказ Змееносца, Должника может убить только он сам или другой Должник. Третьего не дано.
– А потом? После того как приказ Змееносца выполнен?
– Потом… – Аль вздохнул. – Потом мы становимся очень уязвимыми. И расплачиваемся за эту уязвимость собственной жизнью… В моем поколении было двадцать Должников, считая меня. Один из нас, Ласль, он… Короче, это отдельная история… Еще шестеро получили приказы от Змееносца и ушли выполнять. Вернулся лишь один. Без руки, хромой, а левая половина тела у него оказалась изуродована огнем.
– И что?
– Он выполнил свой долг и единственный из шестерых остался в живых. Стал настоящим героем. Король Варавии захотел породниться с ним и добавить в кровь своей династии свежую струю, женив его на своей дочери.
– Неплохо!
– Да, это сокровенная мечта каждого из Должников.
– Породниться с королем?
– Выполнить приказ и остаться в живых. Навсегда избавиться от боли и силы. Обрести будущее. Построить собственный дом. Жить, работать, любить. В общем, стать обычным человеком. Как все.
– Да, как все – это очень хорошо, – задумчиво сказал Темьян, и Алю вдруг показалось, что оборотень ответил на какие-то свои затаенные мысли. – А что за история с Ласлем? Или это секрет?
– Да какой там секрет, – отмахнулся Аль, подумав, что и так уже выболтал этому странному оборотню о Должниках почти все, даже то, чего не знает ни один из жителей Звездного мира, хотя те и живут с Должниками бок о бок.
Аль вдруг удивился, что так легко пустил в свою душу постороннего. Это на него совсем не похоже. По натуре он замкнут, впрочем, как и все Должники. Почему же с оборотнем по имени Темьян он чувствует себя так легко и непринужденно и свободно рассказывает ему обо всем?
– Ты чего замолчал? – удивился Барс, и Аль, откинув все колебания, продолжил рассказ:
– Ласль, подравшись, нарушил запрет Наставника. А это равносильно невыполнению приказа. Но мы живем только для того, чтобы выполнять приказы…
– Понятно, – протянул Темьян. – Его наказали? Убили?
Аль презрительно повел плечами и брезгливо сказал:
– Да кому он был нужен. Никто не стал бы марать об него руки. Он… в общем, он наказал себя сам, после того как в «Анналах Змееносца» появилась запись о его позоре…
Видишь ли, все поступки Должников записываются в «Анналах». Этим фолиантам много-много тысяч лет… Наставник читал нам описания деяний каждого из Должников предыдущих поколений. Мы знаем всех их поименно. Нам известно, как они выглядели, как жили до приказа, как получали приказы, как выполняли их. Мы учились на этих примерах и мечтали оказаться достойными своих предшественников, чтобы следующие поколения Должников читали записи про нас и гордились нами…
Всего несколько Должников не выполнили полученные приказы. Наставник читал нам и про них. И каждый раз мы испытывали глубочайшее потрясение, словно часть их позора ложилась и на нас…
Аль сделал паузу, а потом заговорил очень тихо, уставившись взглядом на траву под ногами:
– Самое страшное для Должника – это не выполнить приказ. Мы готовы на все, лишь бы не… – Он не договорил, чувствуя, как тугой спазм скрутил ему горло.
Воцарилось молчание, а потом Барс ни с того ни с сего заявил:
– Его зовут Эрхал. Он амечи.
– Да, я знаю, – удивленно ответил Аль, машинально покосившись на сидящего в сторонке Ученика Бога.
– Это имя у тебя в приказе на убийство? – спросил Барс.
Аль не ответил. Ему не хотелось врать, а правды он сказать не мог. Пока не мог. До тех самых пор, пока не наступит миг выполнения приказа, когда уже ничего нельзя будет изменить.
– Какой у тебя приказ? – настойчиво повторил Барс, и такое беспокойство прозвучало в его голосе, что Алю внезапно стало тошно.
С таким трудом годами возводимая броня черствости и бездушия развалилась в один миг, обнажая нервы, и Аль будто снова превратился в пятнадцатилетнего мальчишку, готового сострадать и помогать. Но он не мог сейчас позволить себе эту роскошь – сострадать. Змееносец отдал ему приказ, и он во что бы то ни стало должен выполнить его. Выполнить без колебаний и сомнений. Спокойно, расчетливо, хладнокровно. Чуть позже, когда придет назначенный срок.
Выполнить!
А сейчас…
Сейчас ему тошно, потому что он очень не хочет убивать того, о ком с такой тревогой спросил оборотень по имени Темьян. Не хочет, но убьет. Некуда ему деваться. Такова у Должников судьба – выполнять волю Змееносца. И если Змееносец хочет, чтобы амечи по имени Эрхал был мертв, Аль без колебаний убьет его. А потом погибнет сам от руки этого оборотня, который, несомненно, захочет отомстить убийце за смерть друга.
Аль скрипнул зубами, ощутив мгновенную вспышку ненависти к Темьяну – своему будущему палачу. Но кроме ненависти почувствовал он и черную зависть к тому, за чьей жизнью пришел. Все бы отдал в этот момент Аль, чтобы поменяться с Эрхалом местами. Чтобы и у него хоть на краткий миг появился такой друг, как этот Темьян. Друг, который с тревогой спросит, не за его ли жизнью пришел убийца. Друг, который, не колеблясь, встанет между ним и смертью, как сделает этот оборотень, чтобы защитить своего Эрхала. Защитить от него, от Аля – врага и безжалостного убийцы!
Должник потемнел лицом, тяжелым взглядом упираясь в траву под ногами.
– Ответь, какой у тебя приказ? – тихо попросил Темьян, но Аль не смог проронить ни слова, будто какая-то сила намертво сковала ему челюсти.
Он молчал, а перед глазами у него стоял красный огонь святилища. И двенадцать Должников, отводящих взгляды. И ожидающий ответа Наставник. И собственные сумбурные мысли: что дороже – двенадцать или один? Двенадцать чужих жизней или одна, но твоя собственная?
…Аля, как и остальных Должников, Наставник разбудил среди ночи. «Вот оно!» – понял Аль, ощущая как липкая, горячая волна страха омывает его с ног до головы, а сердце съеживается, пытаясь спрятаться от неизбежного.
«Вот оно! Но кто? Чья теперь очередь уходить?» Такие мысли метались в голове каждого из тринадцати парней, что собрались среди ночи в холодном каменном мешке под названием святилище. Они не сводили испуганных глаз с Наставника, ожидая его слов как приговора для одного из них. А Наставник все медлил, и царящие в узком, высоком помещении эмоции сгущались и плотнели, становясь почти осязаемыми.
Наконец зазвучал голос Наставника. Он щелкал тяжелыми ударами бича, от которого вздрагивали «приговоренные»:
– Коль ри Моравин. Аль ри Эстан. Дей ри Карсан.
Святилище всколыхнулось изумленными возгласами:
– Как? Трое сразу?!
– Трое? Но почему?
– Три приказа одновременно?!
– Но так не бывает!
– Так еще не было, но так может быть! – резко произнес Наставник, и голоса Должников съежились и затихли в странном предчувствии.
– Коль ри Моравин, – повторил Наставник, и тот вышел вперед, к источающей красный дым чаше бронзового напольного светильника. – Для тебя получен приказ: «Вывести!»
Коль не удержался от постыдного всхлипа – такой чрезвычайно редкий приказ оставлял шанс выжить.
– Аль ри Эстан. Приказ: «Доставить!»
Аль не поверил своим ушам от счастья – его также ожидала не самая плохая участь.
– Дей ри Карсан. Приказ: «Убить!»
В святилище воцарилась тишина. После выполнения такого приказа не возвращались. Дей побледнел, но мужество не изменило ему, он нашел в себе силы улыбнуться, как велит обычай. Их так учили, Должников, – принимать свой приказ с улыбкой. И кого волнует, что улыбка Дея вышла кривой, а губы предательски дрожали. Все равно в «Анналах Змееносца» напишут: «Дей ри Карсан принял приказ с гордой улыбкой, бесстрашно глядя в глаза судьбе».
Положенная по обычаю минута молчания прошла, и сдерживаемые эмоции хлынули через край, выразившись в негромком – святилище все-таки! – шепоте. Не получившие приказа радовались отсрочке, Коль и Аль – мягкому «приговору», и только Дей стоял молча, погруженный в свои горькие мысли.
Под шепоток Должников Наставник прошелся в красной дымной тесноте святилища от одной каменной стены до другой. Провернул на безымянном пальце левой руки массивное золотое кольцо, изображающее змея, кусающего себя за хвост. Была у него такая привычка: в минуты волнения проворачивать вокруг пальца кольцо Змееносца, ища в нем опору. Сильно волновался в эти минуты Наставник, не решаясь произнести вслух полученное им предложение от Змееносца. Предложение – милосердное для всех и несправедливое для одного.
Наставник все молчал, ходил туда-сюда от стенки до стенки и теребил кольцо, и Алю вдруг показалось, что самое страшное еще впереди. Смолкли радостные перешептывания. Замерли Должники, томимые теми же предчувствиями.
Наконец Наставник остановился подле Аля и посмотрел на него.
– Аль ри Эстан. – Голос Наставника дрогнул, он вновь ухватился за кольцо. – Аль ри Эстан, Змееносец передал предложение лично для тебя.
– Предложение! Не приказ! – Должники ахнули, а Аль стоял будто парализованный.
– Аль ри Эстан, – продолжал Наставник,– ты можешь добровольно принять на себя выполнение всех трех приказов, освободив от этой ноши товарищей, и тогда ваше поколение будет считаться отдавшим долг. Никому из вас никогда больше не придется уходить, если ты сейчас скажешь «да».
– Все до единого? Все двенадцать перестанут быть Должниками и превратятся в обычных людей, если Аль?.. – несмело прозвучал чей-то голос.
– Да. – Отвечая, Наставник по-прежнему смотрел только на Аля.
– Я… – Аль сглотнул. В горле пересохло так, словно он наглотался песка. – Я могу отказаться?
– Да. Ты можешь выполнить только один – свой приказ и, скорее всего, вернуться живым и невредимым… Да, ты можешь поступить так. Никто не будет на тебя в обиде. Но тогда Должники по-прежнему будут уходить.
– А если я возьму на себя все три приказа? Вместо Аля? – спросил Дей. – Какая мне разница, сколько их выполнить, прежде чем погибнуть.
– Нет. – Наставник даже не взглянул на него. – Предложение сделано Алю ри Эстану. Змееносцы не допускают замены, вы же знаете.
Аль обвел взглядом святилище. Надежда, понимание, обреченность, какая-то непонятная ожесточенность и еще сотни разнообразных выражений мелькали на лицах товарищей. Если он откажется, ни один из них не упрекнет его. Вслух не упрекнет…
– Но почему я? – задал Аль самый бессмысленный в мире вопрос.
– Твое имя назвал Змееносец, – пожал плечами Наставник.
…Три приказа: «Вывести! Доставить! Убить!» Три слова. И две смерти: Аля и…
– Какой у тебя приказ? – потемневшие глаза Барса, как два уголька, прожигали насквозь душу Должника.
– Вывести… Я… должен… вывести амечи по имени Эрхал Повелитель Воды из Скользящих Степей, – запинаясь на каждом слове, пробормотал Аль.
– Отлично! – повеселел Темьян. – Я сразу понял, что ты хочешь помочь нам.
Он встал, потянулся, дугой выгибая звериную спину, и кивнул в сторону сидящего напряженно волшебника:
– Пойдем, обрадуем его, а?
2
Запах жареных грибов сводил с ума.
– Темьян, а ты уверен, что их можно есть? – спросил Эрхал, недоверчиво разглядывая веточку с нанизанными на нее подберезовиками.
– Не хочешь, я и твою порцию съем, – облизнулся Барс.
– Еще чего! – буркнул Эрхал и осторожно начал снимать губами с веточки аппетитные душистые кусочки.
Должник ел молча, не переставая про себя удивляться, как оборотню удалось раздобыть в мире его, Аля, фантазий самые настоящие грибы!
– А как с водой? – облизнулся Барс и посмотрел на мага.
– Очень просто, – отмахнулся тот. Из-под земли тут же забил небольшой фонтанчик с чистой, прохладной водой.
– Эх, хорошо быть Повелителем Воды, – фыркнул Барс.– Ты, наверное, никогда не страдаешь от жажды?
– Не страдаю, – согласился Эрхал. – Мне не нужна вода, как вам, для поддержания жизни. Я вообще могу никогда не пить.
– Зачем же пьешь? – удивился Темьян. – Ты очень даже не прочь приложиться к кувшинчику с вином, я же видел.
– Так то с вином. Я пью, чтобы наслаждаться вкусом и… скажем так, ощущениями. А вода, как таковая, мне не нужна. Я и есть вода.
– Да, полезная у тебя стихия, – сделал вывод Темьян. – Самая лучшая из стихий!
– Есть и другие, не менее полезные стихии, – заспорил Эрхал. – Например, если бы я был Повелителем Воздуха, то смог бы летать.
– Эк удивил, – усмехнулся Темьян. – Вот я не Повелитель Воздуха, а летаю.
– В облике Дракона, – уточнил Эрхал.
– А какая разница?
– Да, в общем, ты прав, никакой. Ладно, ты меня убедил. У меня и в самом деле самая лучшая из стихий! – маг засмеялся, Барс зафыркал, и даже Аль не удержался от улыбки.
После еды Эрхал задал-таки вопрос, которого уже давно ждал Должник:
– Аль, а как мы сможем выбраться из Ямы?
– А что такое Яма? – тут же влез Темьян.
– Я не знаю, – пожал плечами Должник.
– Не знаешь, как выбраться, или не знаешь, что это такое? – уточнил Эрхал.
– Второе, – ответил Аль.
– Как же тогда тебе удалось выкопать ее в Степи? – вытаращил голубые глаза маг.
– У меня в приказе стоит: «Вывести амечи по имени Эрхал из Скользящих Степей». Когда я оказался здесь, ты находился на волосок от гибели. Спасти тебя можно было, только запихав в этот мешок, или, как ты ее называешь, Яму. Значит, я умел это делать.
– А если, чтобы выполнить приказ, тебе понадобится взлететь? – попытался съехидничать Темьян.
– Значит, я смогу летать, – совершенно серьезно ответил Аль.
– Угу, – растерянно протянул Барс. – А что же дальше? Как нам… э… выкопаться из Ямы?
– По-моему, никак, – ответил Аль и вопросительно посмотрел на мага.
– Да, ты прав. Я ни разу не слышал, чтобы из Ямы выбирались, – кивнул тот.
– Да вы чего? – поразился Темьян. – Нам что же теперь, поселиться здесь навечно?
– Ну, навечно вряд ли удастся. Яма – очень неустойчивое образование, – сказал Эрхал.
– И что означают эти умные слова? – прищурил черные глаза Барс.
– Яма станет «засыпаться», – пояснил Эрхал. – Начнет испаряться воздух. Окружающие нас птички-елочки-белочки будут постепенно исчезать. Да и весь пейзаж станет… как бы так сказать… стираться, пока не исчезнет совсем…
– Вместе с нами? – уточнил Барс.
– Я оставил снаружи маячок, – перебил Аль. – Как только закончится магическая буря, нас выкопают…
– Кто? Трагги?
– Может, и трагги, – согласился Аль. – Но выкопают обязательно. Иначе и быть не может, я же должен вывести тебя из Скользящих Степей, а Должники в любом случае выполняют приказ.
– Нам повезло, что ты с нами, – совершенно искренне мурлыкнул Барс.
У Аля внезапно потеплело на душе. Как хорошо, что до выполнения третьего приказа «Убить!» еще целая уйма времени!
– Чем займемся? – спросил Эрхал.
– Будем ждать, – ответил Аль.
Темьян воспринял его слова как приглашение задавать вопросы и тут же спросил:
– Аль, а ты видел, как выглядит вход в Тоннель Зла?
– Нет. Его невозможно увидеть. Весь мой родной мир – один гигантский зев Тоннеля.
– А есть другие входы-выходы?
Аль пожал плечами, Эрхал ответил за него:
– Точно неизвестно. Но, говорят, их довольно много, и они постоянно растут. Если все отдельные ростки Тоннеля соединятся между собой и при этом образуют магический символ – пентакль – то во Вселенной наступит Эра Развоплощения.
– А это хорошо или плохо?
– Кто ж знает. Но, судя по тому, что пока из Тоннеля лезет только всякая мерзость, вряд ли стоит ждать от Эры Развоплощения что-либо хорошее. Кстати, кольцо дейва-Змееносца имеет форму змея, кусающего себя за хвост, – символ разорванного круга. Пока хоть в одном месте Тоннель разорван, у всех живущих остается шанс.
– Тоннель, Творец. Откуда они взялись? – спросил Темьян.
– Понятия не имею, – отозвался Эрхал.
– И я не знаю, – искренне ответил на взгляд Барса Аль.
Эрхал тоже посмотрел на Аля, в очередной раз пытаясь безуспешно разглядеть его глаза, и сказал:
– Кстати, сила Должников имеет очень необычную природу – чуждую нашей Вселенной. Считается, что она идет из Тоннеля. Именно поэтому ничто не в состоянии помешать вам выполнить приказ.
Аль промолчал, хотя мог бы сказать, что амечи заблуждается. Ему, как и всем остальным, не известна главная тайна Должников – в чем же на самом деле кроется источник их безграничной мощи…
«Основа вашей силы – знание, – говорил Должникам Наставник. – Как только вам откроется суть предмета, человека, заклинания или целого мира, вы сможете разрушить его. Или, напротив, – починить, вылечить, улучшить, исправить. В общем, изменить так, как сочтете нужным. Вам недоступно лишь одно – воскрешать. Но такого, как правило, и не требуется».
«И как нам добраться до этой сути? Как узнать ее?» – уточнили Должники.
«Не беспокойтесь. В нужный момент знание само придет вам в голову».
«А если нет?»
«Тогда вам придется туго, – признался Наставник. – Без знания не будет и силы. Но ничего подобного не случится. За все прошедшие тысячелетия ни разу не бывало такого. Знание приходит всегда. Как и сила».
«А откуда она берется? Из Тоннеля?»
«Нет. Вернее, посторонние думают, что это так. На самом деле, источник и знания, и силы находится в нашей Вселенной».
«И что же это?»
«Жизнь. Все те, кто дышит, ходит, ползает, бегает, летает, растет. Люди, звери, цветы, деревья и птицы. Именно они дают вам безграничную силу...»
«Убивать?..» – перебил Наставника Аль.
«Что ты сказал?» – переспросил тот.
«Я говорю, что Жизнь дает нам силу, чтобы убивать? Ведь Должникам чаще всего отдают именно такой приказ. Выходит, мы получаем силу от Жизни, чтобы служить Смерти. Да?..»
…Должник улыбнулся воспоминаниям. Тот разговор-урок состоялся около двадцати лет назад. И именно тогда Аль ри Эстан впервые увидел на лице своего невозмутимого Наставника растерянность…
3
Все трое дремали, когда внезапно их разбудил рокот барабанов – видно, снаружи кто-то стал раскапывать Яму.
Вскоре пасторальные березки сменились серым, тусклым маревом безвременья. Аль, Эрхал и Темьян-Барс внезапно оказались в центре обнесенного кострами круга. Кроме них в огненном кольце находились еще несколько барабанщиков.
Должник машинально поправил смявшуюся, выбившуюся из штанов рубаху и с любопытством уставился на барабанщиков. Лица угрюмые. С точки зрения художника, может, и красивые, но странной, озлобленной красотой.
Аль недоуменно пожал плечами. У Должников тоже жизнь не сахар. Дерьмовая, прямо скажем, жизнь – в ежеминутном ожидании приказа, после которого не возвращаются. И все же умеют смеяться Должники. Радоваться солнцу и близости с девушками. Умеют дурачиться и разыгрывать друг друга. В общем, ценят каждый прожитый день. И непонятно Алю, чего такого страшного должно приключиться с людьми, чтобы они дошли до подобного состояния мрачности, как эти барабанщики.
И ладно, если б только они. Такие же лица были у всех мужчин и женщин, стоявших за пределами круга из костров.
Одежда присутствующих тоже вызвала недоумение Должника. Представители обоих полов носили нечто вроде коротких свободных платьиц.
«Туника, – пришло на ум Алю ри Эстану название такой одежды. – А мужчины и женщины и есть те самые трагги или люди-однодневки, о которых говорили Эрхал и Темьян».
Наставник оказался прав – знание и в самом деле пришло на помощь Должнику. Алю вдруг показалось, что оно было с ним всегда, что он родился на свет с полным, абсолютным знанием. Но в течение первого года своей жизни все забыл. И вот теперь, в нужный момент, припомнил вновь. Правда, лишь то, что могло помочь или помешать выполнить задание Змееносца.
Сам того не замечая, Аль понимал и легко изъяснялся на чужих языках. На саарском они разговаривали с Эрхалом и Темьяном в Яме, теперь же Должник воспринимал речь трагги, как родную.
Поскольку люди-однодневки могли оказаться помехой, Аль вообще «вспомнил» о трагги очень многое. Видел слабые и сильные стороны каждого из них. Знал, каковы они в бою. Как лучше противостоять им, куда бить и как защищаться.
«Если понадобится, я смогу расправиться со всем племенем сразу, причем тысячами разных способов», – осознал Аль.
Но пока такая задача не стояла.
Должник продолжал с интересом оглядываться вокруг и вскоре пришел к выводу, что эти трагги – очень странные люди. Подчеркнутая мрачность лиц. Чудная одежда, тем более для мужчин. Мужчины должны носить штаны и рубахи, а не эти легкомысленные туники, которые и женщине-то надевать зазорно.
От толпы отделился жрец, миновал огненный круг и подошел к Темьяну. Встал рядом и заговорил гортанным, полным торжества голосом, обращаясь к соплеменникам:
– Зверь победил пять стихий, не уронив на землю ни капли своей крови. Провозглашено – он избранный!
Жрец поворачивался в разные стороны и повторял снова и снова эти слова. В ответ неслись восторженные крики толпы:
– Зверь!.. Победил!.. Избранный!..
– А я? – тихонько спросил у жреца Эрхал.
– А ты нет. Тебя ранили во время боя сартавви. Тогда архимаг Живицы еще был жив, – не разжимая губ, прошипел жрец.
Эрхал вздохнул, как показалось Алю, с облегчением.
В круг костров ворвались мужчины и женщины. Окружили Барса плотным кольцом, оттеснив жреца, Эрхала и Аля в сторону, и принялись громко восклицать что-то невразумительно-восторженное.
Они старались прикоснуться к Темьяну-Барсу, а затем падали перед ним на колени, кланялись, утыкаясь лбами в серый туман, словно молились.
Некоторые неумело плакали, размазывая по щекам редкие слезинки, а другие, напротив, пытались улыбаться. Но улыбки получались у них еще хуже, чем слезы, и Аль вдруг отчетливо осознал, что эти люди сейчас впервые в жизни выказывают столь непривычные и несвойственные им эмоции.
Барс от происходящего совсем ошалел – сидел, разинув пасть, вывалив розовый язык, и растерянно смотрел на царящую вокруг него суету.
Жрец, единственный из трагги, не участвовал в столпотворении. Он застыл поодаль, скрестив руки на груди, надменно вздернув подбородок и, как обычно, глядел поверх голов. Его осанка не потеряла величия, как и положено вождю, но Аль явственно разглядел подозрительный блеск в его глазах. Жрец, несомненно, разделял чувства людей своего племени и сдерживал собственные, бьющие через край эмоции из последних сил. Видно, победа Темьяна значила для трагги очень много.
Жрец почувствовал взгляд Должника, но не снизошел до ответного. Напротив, его лицо словно закаменело, а губы сжались в нитку.
– Чужакам лучше выйти из круга, – прошипел жрец, явно адресуясь к Алю и Эрхалу.
– Пойдем, – маг потянул Должника за рукав, – постоим возле вон того костерка.
– А Темьян? Он разве для них не чужак?
– Сейчас – нет, – усмехнулся в ответ Эрхал. – Темьян сейчас для трагги самое почитаемое существо на свете. Он – бог! Они за него жизни готовы отдать. Конечно, это все только до тех пор, пока не завершен Ритуал. А потом Темьян снова превратится в «недостойного чужака», и те самые трагги, которые сегодня падают перед ним на колени, завтра будут его откровенно презирать и втаптывать в грязь.
– Как-то это все… неправильно, – покрутил головой Должник. – Так нельзя обращаться с людьми. Сперва возвеличивать до небес, а потом выкидывать на помойку.
– Ничего не поделаешь, Аль, такова участь всех богов и кумиров. И Темьян не станет исключением. Как только в нем минет надобность, его предадут забвению.
– А как же обыкновенная благодарность? Вы же с ним рисковали жизнью, чтобы помочь им.
– Благодарность, – хмыкнул Эрхал, глядя на жреца. – Такого слова нет в лексиконе трагги.
– Ты прав, амечи, – тихим, дрожащим от напряжения и сдерживаемой ярости голосом ответил жрец. – Прав! У трагги нет времени на разные глупости… Вы, существа, живущие так долго, что успеваете познать скуку и тоску, разве вы способны понять, каково это – каждую ночь закрывать глаза, не зная, откроешь ли их поутру? У трагги возраст определяется не годами, а пробуждениями. Дети, пережившие свое четырехтысячное пробуждение, считаются совершеннолетними, а ведь им нет и одиннадцати лет! В этом возрасте человеческие дети, да и дети остальных рас, только начинают взрослеть, а трагги уже считаются вполне зрелыми: мальчики становятся воинами, а девочки вынашивают первенцев… Мы считаем каждый прожитый день… Вот мне тридцать два года, и, по меркам трагги, я древний старик. Я пережил 11686 пробуждений, прожил 11685 дней, и могу подробно описать каждый из них. Каждый! А кто из вас способен точно вспомнить, что он делал ну, скажем, в первый день зимы прошлого года? А два года назад?
Жрец вперился горящим взглядом в Эрхала. Маг низко опустил голову, внимательно разглядывая туман под ногами. Трагги перевел взор на Должника.
Аль с трудом поборол желание взглянуть жрецу в глаза, чтобы войти в соприкосновение с его судьбой и попытаться помочь. Но он вспомнил слова Наставника: «На свете очень много боли и слез, а вас, Должников, мало. Как ни старайтесь, вы не сможете взять на себя все горе Вселенной. Даже ваших – безграничных – сил не хватит на всех. Поэтому не отвлекайтесь, не смотрите по сторонам, а спокойно и целеустремленно выполняйте свой приказ. Помните – это для вас единственно важное».
Аль привычно прогнал ненужную жалость и невольно усмехнулся, подумав, что в лексиконе Должников тоже нет места некоторым словам. Состраданию, например…
Жрец словно прочитал его мысли. Горькая улыбка скользнула по губам тридцатидвухлетнего старика. Он отвернул голову и заговорил очень тихо. Приходилось напрягать слух, чтобы расслышать:
– Пробуждение… Я расскажу вам, что это такое… Первый миг жизни, первое биение сердца, первый вдох… Знаете ли вы, как бывает сладок воздух? Ты дышишь и не можешь надышаться. Ты лежишь, не открывая глаз, впитываешь звуки и запахи жизни. И ты счастлив, оттого что жив, что тебе предстоит еще один такой длительный и насыщенный день… Да, ты счастлив в первый момент… А потом приходит страх. Нет, не страх – ужас. Тебе придется открыть глаза и увидеть тех, кто не проснулся. Твоих близких. Любимых. Единственных…
Жрец издал странный сдавленный звук и замолчал, прижав руку к горлу, как будто стремился удержать, загнать внутрь рвущийся наружу крик.
Эрхал и Аль молчали, понимая, что любые слова окажутся фальшивыми. Лишь молчанием они могут выказать свое сочувствие и понимание.
И жрец принял сочувствие чужаков. Он так и не взглянул в их сторону, но его черты разгладились, а голос налился прежней силой.
– Пора завершать Ритуал Судьбы, – зычно провозгласил он, направляясь в центр священного круга.
Толпа расступалась перед ним, гомон смолкал, мужчины и женщины поднимались на ноги и отступали за границу костров. Рядом с Темьяном остался один лишь жрец. Вновь зарокотали барабаны. Барс стал обретать человеческие формы, превращаясь в молодого огромного светловолосого обнаженного парня.
– Пусть принесут одежду! – завопил Темьян, хватая жреца за руку.
Тот мягко отстранился:
– Чуть позже, Зверь. А пока ты должен выполнить свой долг.
– Это что еще? – нахмурился Темьян.
– Зачать ребенка с женщиной нашего племени.
– Прямо сейчас, что ли? Мне нужно помыться и…
– Нет! Мыться тебе нельзя. На тебе следы побежденных стихий. Ты должен вначале довершить Ритуал.
Темьян начал злиться:
– На мне следы не только побежденных стихий. На мне грязь, кровь и пот. Я не могу в таком виде прикасаться к женщине!
– Ты должен выполнить свой долг! – повысил голос жрец.
– В таком виде ни за что! – отрезал не проникшийся важностью момента Темьян.
Жрец вытаращил на урмака побелевшие от бешенства глаза и сжал кулаки:
– Ты будешь делать то, что положено! Иначе…
– Меня не волнуют твои угрозы. Или мне дадут помыться, или пусть ваша девушка ищет себе другого… хм… жеребца-производителя, – насупился Темьян.
Жрец побагровел:
– Своей базарной перепалкой ты оскверняешь Ритуал! Ученик Бога дал слово, что если я отвечу на его вопросы, то вы оба – и ты тоже! – примете участие в Ритуале. И сделаете все, чтобы довести его до конца. Он дал слово!
– Ну да… Но что плохого, если я завершу Ритуал, будучи чистым? – сбавил тон Темьян. – Я же не отказываюсь, но пойми и меня.
– Все должно остаться как есть, – отрезал жрец. – Ты готов сдержать данное Учеником Бога слово?
– Готов, – сдался Темьян. – Куда мне идти? Где там ваша красотка?
– Никуда идти не надо. Все произойдет здесь – в священном круге под бой барабанов.
– Это как – здесь? – взревел Темьян. – В чистом, можно сказать, поле? Когда толпа зрителей вокруг?
– Ты опять начинаешь? – в свою очередь взорвался жрец. – Тебе что, трудно сделать все как положено: быстро и молча, сохраняя на лице подобающее случаю выражение?
– И какое же, по-твоему, подобающее? – попытался съехидничать Темьян.
– Торжественное! – разозлился жрец. – Ты не похоть свою тешишь, а Ритуал исполняешь!
– Похоть, – тяжко вздохнул Темьян. – Знал бы обо всем раньше, ни за что не согласился бы участвовать. Ладно, я могу поговорить с Эрхалом?
– Только быстро,– предупредил жрец.
Темьян подошел к Повелителю Воды. Аль отметил про себя, что нагота перестала смущать оборотня. Впрочем, по сравнению с тем, что ему предстоит…
– Ну и что это значит, Эрхал? – выдвинул претензии Темьян.
– Я же говорил, что нужно будет переспать с девушкой-трагги, – пожал плечами коварный амечи.
– Только ты забыл уточнить, что делать это придется при всех! Да еще под дурацкий бой барабанов. И мне не дали помыться!
– Тебе станет легче, если я скажу, что и сам не знал всех подробностей? – ответил Эрхал, и Алю показалось, что он соврал.
– И что мне теперь делать? – жалобно спросил Темьян.
– Выполнять Ритуал, – ответил Эрхал.
– Аль! Ну, хоть ты сделай что-нибудь.
– Не, Темьян. Что я могу? Заменить тебя? Так они не позволят. – Должник изо всех сил старался спрятать улыбку. Очень уж смешно было смотреть на растерянного, всклокоченного урмака, которому предстоящая близость с женщиной казалась настоящей катастрофой. Впрочем, сам Аль не хотел бы сейчас оказаться на его месте.
– Слушай, Темьян, ты чего так перепугался-то? – удивился Эрхал. – От тебя не потребуют ничего такого, чего бы ты не делал раньше. Разве что зрители. Но девушку ты выберешь сам, любую из племени, на свой вкус…
– Да не смогу я! – перебил оборотень. – Как ты не понимаешь? Зрители, барабаны… У меня не получится не то что кончить, но даже и начать.
– Вот ты о чем. Об этом не волнуйся. Помнишь, как нас готовили к Ритуалу? Тот барабанный бой, от которого сила кипела в жилах. Будет все очень похоже. Ты почувствуешь такое возбуждение, что забудешь и о зрителях, и обо всем на свете.
– Вы скоро там? – проявил нетерпение жрец.
Темьян покосился на него и тяжко вздохнул.
– Тебе понравится, вот увидишь, – подбодрил урмака Эрхал. – Это станет одним из самых ярких моментов в твоей жизни.
Темьян недоверчиво покачал головой и нехотя поплелся к жрецу. А Эрхал повернулся к Должнику:
– Аль, ты можешь мне дословно пересказать приказ?
– Конечно. Секрета здесь нет. Приказ: «Вывести амечи по имени Эрхал Повелитель Воды из Скользящих Степей».
– Куда именно вывести?
– Все равно. На этот счет четких указаний Змееносец не давал. А что? У тебя есть пожелания?
– Хорошо бы поближе к Кротасу.
Аль кивнул с деланным безразличием. Он сказал магу полуправду. В первом приказе и впрямь не имелось указаний, куда именно надо вывести амечи. Просто из Скользящих Степей и все. Но второй приказ гласил: «Доставить Эрхала в Кротас». Поэтому Аль внутренне обрадовался, что воля Змееносца и пожелания самого амечи совпадают.
– Сделаем, – пообещал подопечному Аль. – К Кротасу, так к Кротасу. Как только Темьян будет в состоянии, мы уйдем.
– А трагги? – засомневался амечи. – Не думаю, что они согласятся отпустить нас.
Аль в ответ дернул себя за мочку уха и выразительно усмехнулся.
– Ну что? – после паузы спросил Эрхал. – Проявим деликатность и пойдем в шатер? Или ты хочешь остаться и посмотреть?
– Я есть хочу, – честно признался Должник. – Не знаешь, здесь где-нибудь можно раздобыть приличный ужин?
– Думаю, можно, – откликнулся маг. – Пойдем.
4
После сытного ужина Аль ри Эстан мирно спал в одном из шатров, когда снаружи раздались громкие крики. Должник вскочил на ноги, машинально отметив, что Эрхала в шатре нет. Внутренний голос подсказывал Алю, что с его подопечным все в порядке. И все же Должник отправился на поиски. Пошел на крики и вскоре наткнулся на толпу, обступившую один из шатров. Среди трагги стоял Темьян, уже облаченный в такую же неприличную тунику, как и на окружающих.
– Что происходит, Темьян? – спросил Аль. – Им не понравилось, как ты ублажал их красотку?
– Дело не в этом. Просто она сейчас спит. Вернее, спала, пока эти идиоты ее не разбудили.
– Что-то я не пойму, в чем проблема?
Темьян почесал белобрысую макушку, прикидывая, как точнее объяснить.
– После… хм… окончания Ритуала я пошел в шатер, и Кирия пошла со мной…
– Кто?
– Та девушка, с которой мы… это… выполняли Ритуал.
– А-а-а… Она попросила добавки, – фыркнул Аль. – Ненасытная, какая. Небось, заездила тебя в конец…
– Не надо, – перебил Темьян. – Она хорошая. Не стоит над ней смеяться.
– Да ладно тебе, я же шучу, – Аль примирительно похлопал урмака по плечу. – Так что произошло и где Эрхал?
– Он там, в шатре, со жрецом и Кирией.
– Ей что, тебя показалось мало? – не удержался Аль. – На групповуху девушку потянуло. Во вкус вошла…
– Это не смешно, – Темьян нахмурился и поиграл желваками.
– Ну, извини, – Аль стал серьезным. – Так что они там делают втроем?
– Я же говорю. Мы с ней пошли в шатер, а потом… ну она заснула. И я заснул. Проснулся от воплей жреца. Он орал над нами и размахивал руками.
– А потом что?
– На его крики сбежалась толпа. К счастью, пришел Эрхал. Они со жрецом выгнали нас всех наружу, а сами остались с Кирией.
Аль прислушался. Внутри, в шатре, было тихо.
– Да, Темьян. Наверное, тебе не следовало притрагиваться к ней потом, после Ритуала.
– Я же не знал. Да и Кирия сама предложила.
Тут полог раздвинулся, вышел жрец. Толпа притихла. Жрец обвел всех присутствующих странным взглядом, задержался на мгновение на Темьяне и провозгласил:
– Проклятие еженощной смерти исчезло! Мы, трагги, обрели дар сна!
После его слов воцарилось молчание. Стоящие вокруг люди впали в оцепенение. Алю внезапно показалось, что его окружают статуи – так недвижно они стояли. А серое марево словно придвинулось, тишиной забиваясь в уши и вызывая дикое желание закричать, чтобы расколоть скорлупу неподвижности и безмолвия.
Обстановку разрядил Эрхал. Он тоже вышел из шатра и, не обращая внимания на странное поведение окружающих, громко сказал, обращаясь к урмаку:
– Ты молодец, Темьян. Все получилось даже лучше, чем ожидалось. Ритуал удался – трагги избавились от проклятия. Теперь все они могут разойтись по шатрам и спокойно уснуть – впервые в жизни! А ты, если хочешь, иди к Кирии.
– А она сама не против?
– Наоборот. Она зовет тебя.
– Тогда я пошел. За завтраком увидимся, – повеселел урмак и скрылся в шатре.
Трагги наконец очнулись от ступора. Они окружили жреца и загомонили вопросительно-восторженно.
Эрхал зевнул.
– Аль, ты как насчет того, чтобы продолжить сон? Вернемся в свой шатер?
– Ага. Только объясни, что все-таки произошло.
– Понимаешь, удачным ли оказался Ритуал, трагги должны были узнать только девять месяцев спустя, после рождения ребенка Темьяна. Если ребенок смог бы спать, а не умирать по ночам, значит, первый шаг на пути избавления от проклятия был бы сделан. Этот ребенок вырос бы и заимел своих детей, которые тоже умели бы спать и которые в свою очередь становились бы родителями. Так, несколько поколений спустя, произошло бы обновление. Как видишь, процесс долгий, рассчитанный на столетия. И вдруг произошло чудо – Кирия после бурных отношений с Темьяном уснула. Не умерла, а уснула! Впервые в жизни! Она сама, а не ее ребенок.
– Значит, Темьяну каким-то образом удалось снять проклятие уже с нынешнего поколения трагги?
– Вот именно, Аль. Вот именно. Не представляю, как ему это удалось…
– Молодец парень. Вот это я понимаю сила, – восхищенно покрутил головой Должник.
– Нет, – задумчиво покачал головой Эрхал. – Сила здесь совершенно ни при чем. Все дело в… впрочем, я и сам не знаю в чем. – Он помялся. – Знаешь, с такой легкостью снять настолько мощное проклятие может только…
– Кто?
– Тот, кто сам и наложил его.
– Темьян наложил проклятие на трагги? – Аль непонимающе взглянул на Ученика Бога. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но проклятию уже несколько десятков столетий, а Темьяну что-то около двадцати пяти лет.
– Ровно двадцать пять, – кивнул маг. – Он родился в 4475 году нынешней юты. Этот факт не подлежит сомнению.
– Тогда…
– Не знаю, – перебил Эрхал. – Я и сам ничего не могу понять!
5
Некоторое время спустя Должник, маг и оборотень собрались уходить из Скользящих Степей. Но «гостеприимные» трагги не собирались так просто отпускать их – троицу окружила толпа мрачных, ощетинившихся оружием воинов во главе со жрецом.
– Тебе лучше отпустить нас, жрец, – сказал Эрхал.
– Мы благодарны вам за Ритуал, но я не обещал взамен свободу. Вы получили свою плату вперед. Теперь мы в расчете. И вы по-прежнему наши пленники.
– Мы все равно уйдем, жрец. Прикажи своим воинам убрать оружие.
– Если понадобится, мы убьем вас, но без разрешения хозяев вы не покинете Степи, – отрезал трагги.
Эрхал посмотрел на Должника. Аль пожал плечами и вышел вперед.
– Только не убивай их, – полетел ему вслед умоляющий шепот Темьяна.
Аль задумался. Можно и не убивать. Что бы такое придумать… Ага, есть!
Внезапно лицо ближайшего воина перекосило в дикой гримасе. Он издал сдавленный звук:
– Х-ха!
Остальные тоже стали издавать странные звуки, то ли кашель, то ли еще что-то очень знакомое…
Воины-трагги во главе со жрецом кашляли и давились… смехом! Выпускали из рук оружие и сгибались пополам от безудержного веселья. И с каждым разом издаваемые ими звуки все больше и больше походили на нормальный человеческий смех. Они хохотали, наслаждаясь новыми для них и такими приятными ощущениями, совсем позабыв о пленниках.
– Можем уходить, – сказал Аль. – И я никого не убил.
Темьян подмигнул Должнику и дружески хлопнул его по плечу, а Эрхал улыбнулся и сказал:
– Да ты, я вижу, в своем деле настоящий мастер.
Аль от этих слов вдруг немного смутился, ему стало очень приятно.
6
Вскоре шатры трагги остались позади. И сразу Скользящие Степи приняли свой истинный облик – бескрайнее море вымахавшей по пояс травы, пологие холмы и редкие островки леса.
– Куда дальше? – Эрхал посмотрел на Аля.
– Прямо пойдем, – Должник первым окунулся в колышущееся море ковыля.
Эрхал помедлил, не торопясь следовать за ним.
– Ты чего? – спросил Темьян.
– Понимаешь, выбраться из Степей не так-то просто. Зайти – легко, а вот выйти… Можно годами ходить по кругу, а выхода так и не найти.
– Но, Аль же знает, куда идти.
– Надеюсь… Ладно, пойдем за ним, – решился Эрхал. – Доверимся знаменитому чутью Должника…
Он не договорил – солнце внезапно закрыла тень.
Все трое остановились, задрали головы, разглядывая огромную бесформенную тучу, которая взялась неизвестно откуда и перекрыла половину чистого синего неба. Ее середина была черной и казалась бездонной, а по краям шла широкая кайма сверкающих молний. Из-за них края тучи окрасились в бледно-лиловый цвет.
– Как губы мертвеца, – пришло Алю на ум сравнение. – А середина тучи – будто его глотка.
Эрхал вздрогнул:
– Что ты сказал?
– В точку попал. Да? – догадался Должник.
– У нас снова неприятности, – констатировал Темьян. – И почему я не удивлен… Так что это за новая напасть?
– «Глотка мертвеца» – заклинание из запрещенной магии Смерти, – пояснил Эрхал, не сводя с тучи задумчивого взгляда. – Такого не было с самого Начала Времен. Или еще раньше! Я вообще не думал, что это возможно на самом деле! Учителя рассказывали о «Глотке мертвеца», как о мифе – байке, страшилке.
– Так чего ж мы стоим? Не пора ли уносить ноги? – разумно предложил Темьян.
– Бесполезно, – Аль проследил взглядом от тучи до Эрхала. – Заклинание привязано. Оно последует за нами.
– За мной, – поправил амечи.
– За тобой, – согласился Должник. – Кто-то очень не хочет, чтобы ты покинул Скользящие Степи живым.
– Это точно. Темьян, а ты уходи, – предложил Эрхал.
– Да, в самом деле, спасайся, – поддержал мага Должник.
– Вместе пойдем, – отрезал урмак. – Давайте, пошевеливайтесь. Не стойте столбами. Может, заклинание по дороге отстанет?
– Вряд ли. Больше того, как только тронемся с места, оно нападет, – пробормотал Эрхал. – Но, интересно, кто же сумел сотворить такую штуку, да еще в Скользящей Степи? И почему Степь стерпела? Вон за одну мою крохотную змейку какую бурю устроила. А тут!..
– Может, это трагги постарались? – предположил Темьян.
– Нет, – отрезал Эрхал. – Ни трагги, ни амечи, ни дейвам магия Смерти не подвластна.
– Тогда это дело рук Творца, – Темьян вспомнил слова погибшего архимага Живицы. Урмак посмотрел на тучу с уважением и опаской и добавил: – Настоящий Творец, из «Сказания».
– Ротран его раздери, – выразил свои эмоции амечи.
– Пожалуй, мне лучше обернуться Барсом, – решил урмак. – Эрхал, прихвати с собой мою тунику, а то придется мне потом бегать голым.
Маг коротко кивнул и сунул легкомысленное одеяние урмака за пазуху.
– Так что будем делать? – спросил обернувшийся Барс.
– Понятия не имею, – признался амечи. – А ты, Аль?
Должник промолчал, прислушиваясь к себе. К своему удивлению он не обрел знания ни о самом заклинании «Глотка мервеца», ни о том, как же ему противостоять. Аль ощущал сейчас какую-то странную глухоту, будто ему заткнули… не уши, а нечто глубинное – доступ к тому самому источнику абсолютных знаний, откуда Должники черпают свою безграничную силу.
Аль растерялся. «Наставник говорил, что такое невозможно. И все же оно произошло. Именно со мной! При исполнении первого же – самого легкого – приказа. Почему?! Потому что из меня вышел плохой Должник? Или Скользящие Степи виноваты? Как-никак аномальная зона – полюс Силы…»
– Попробуем выбраться из Степей, – вслух предложил Должник.
– Ну, тогда готовьтесь, – предупредил Эрхал. – Сейчас нам мало не покажется.
– А что, конкретно, произойдет? – уточнил Аль.
– Как тебе сказать… По сути, «Глотка» – это портал. И кто из него появится, одному Ротрану известно.
– Скоро мы тоже это узнаем, – фыркнул Темьян-Барс. – Ну, что? Пошли потихоньку?
Эрхал промолчал. Алю вдруг показалось, будто амечи чего-то недоговаривает. Не хочет пугать или и сам не уверен в правильности сведений? Все-таки он слышал о «Глотке мертвеца» лишь из чужих рассказов. А те не отличаются точностью, ведь о магии Смерти вообще почти ничего не известно. Это миф, легенда. Страшилка, по выражению самого Эрхала…
– Пошли, – поторопил товарищей Темьян.
Они сделали с десяток шагов, настороженно поглядывая на тучу, но та висела по-прежнему неподвижно, этаким инородным пятном, словно пресловутый вход в Туннель Зла.
– Эрхал, может, ты ошибся? – высказал общую надежду Темьян. – Наверное, это вовсе не «Глотка»…
Слова застряли у него в горле – туча внезапно еще больше увеличилась в размерах. Теперь она закрывала почти все небо. Цвет ее тоже изменился. Она посветлела, мертвенные «губы» раздулись. Черной оставалась только середина тучи, где зияла та самая глотка. Из нее вдруг посыпались гигантские градины. Огромные, в человеческий рост, они походили на хрустальные шары. Или яйца чудовищной птицы. Град сыпался из «Глотки мертвеца» прямо на головы мага, Должника и оборотня, будто выцеливая.
– Берегись! – Барс гибкой тенью заметался из стороны в сторону, увертываясь от хрустального камнепада.
Аль и Эрхал последовали его примеру, но им пришлось гораздо тяжелее, чем урмаку. Человеческие ноги путались в высокой траве, спотыкались о неровности почвы. От ударов шаров содрогалась поверхность. Хрустальные глыбы выбивали воронки, фонтанами разбрасывая пучки травы и комья земли, а затем застывали неподвижно, словно засыпали.
Аль ясно ощущал исходящую от приземлившихся шаров угрозу, словно они и впрямь были яйцами, из которых вот-вот вылупится нечто…
Но пока было не до неподвижных шаров – успеть бы увернуться от их летящих собратьев.
Эрхал горько пожалел, что не может пользоваться в Скользящих Степях магией Высших. Иначе можно было бы стоять на месте и отбивать шары в сторону «Воздушным кулаком». А так приходилось скакать по полю взбесившейся лягушкой, играя в салочки с падающей смертью.
Шары со свистом рассекали воздух. Один едва не расплющил Эрхала. Ученик Богов чудом успел отпрыгнуть прочь, но споткнулся, не удержался на ногах и упал, с размаху зарываясь в пушистые метелки ковыля. Сверху его уже накрывала тень очередного неумолимо приближающегося шара. Надо откатиться в сторону. Но внутренне Эрхал четко осознал, что не успеть – хрустальная махина вот-вот раскроит ему череп…
Внезапно шквальный порыв ветра ударил сбоку по шару, сбивая его прочь.
– Аль, нет! – запоздало закричал Эрхал.
– Почему? – удивился Должник. Он вновь вскинул руку, готовясь отбить в сторону очередной шар.
– «Воздушный кулак» – из арсенала Высших… Нельзя! – торопливо пояснил амечи. – Степи ответят бурей!
– Не ответят. – Аль один за другим отбил прочь еще два хрустальных «яйца». – Это не магия Высших. Да и вообще, не магия…
Эрхал недоуменно уставился на Должника, благо теперь можно было, наконец, остановиться, не опасаясь превратиться в кровавый блин – Аль шквальными порывами ветра ловко расшвыривал все шары в стороны. Амечи внимательно наблюдал за действиями Должника, и его недоумение постепенно сменилось задумчивостью.
К ним присоединился Темьян. Сел на безопасный пятачок возле Эрхала и укоризненно взглянул на Должника:
– Ты чего раньше так сделать не мог?
– Нет, – отрезал тот.
– Почему?
– Вот пристал… Не сообразил я сразу, – нехотя признался Аль. – И только когда Эрхал сказал про «Воздушный кулак»…
– Я не говорил, – перебил амечи. – Я подумал.
– Разве? – искренне удивился Должник.
Эрхал искоса поглядел на него и сменил тему:
– То, что ты сейчас делаешь, действительно не «Воздушный кулак». Хотя, конечно, похоже… Это вообще не заклинание.
– А что же? – заинтересовался Темьян.
– Чистая стихия. Обычный, ураганный ветер. И совсем не магический. Похоже, Алю удалось как-то усилить тот легкий ветерок, который дует над Степями. Причем усилить без всякой магии.
– Естественно, без магии… – Должник сделал паузу, отбрасывая очередной шар. – Я ж не маг.
Эрхал некоторое время внимательно наблюдал за действиями Должника:
– Думаю, Аль получает в нужный момент в свое распоряжение ту стихию, которая оказывается под рукой. Уверен, если бы рядом была река или хотя бы родник, то он бы смог управляться и с моей стихией также виртуозно.
Хрустальный камнепад, наконец, прекратился. Эрхал, Темьян и Аль застыли, настороженно поглядывая на «Глотку мертвеца». Она вновь уменьшилась в размерах, будто выпуская из плена кусочек чистого неба и яркого солнца.
– Неужто все? – спросил урмак.
– Боюсь, это было только начало, – Эрхал оглядел поле, сплошь усеянное хрустальными шарами, и перевел взгляд на чернеющую над головой «Глотку мертвеца».
Аль молча согласился с ним – эта черная туча не нравилась ему категорически.
– Пошли отсюда, – предложил Должник.
– Аль, может, ты нас перенесешь из Степей куда-нибудь подальше и всего делов? – оживился Барс.
– Не могу, – покачал головой Должник.
– Не можешь перенести или снова не можешь сообразить как? – подколол Темьян. – Так я тебе подскажу: открой портал перемещения.
– Отстань, – раздраженно буркнул Аль.
Он не мог сейчас открыть портал, хотя и сам не понимал почему. Ведь еще несколько дней назад ему это удалось – в Скользящие Степи Аль попал, как раз пройдя через портал по межмировому туннелю. Но эта способность сразу исчезла, Ротран его знает, почему.
– Думаю, это «Глотка» блокирует твою силу, Аль, – внезапно сказал Эрхал. – Магия Смерти может и не такое…
– Смотрите! – перебил его Темьян.
Шары начали сминаться, менять форму, преобразовываться. И вскоре на месте хрустальных глыб стояли крепко-сбитые четырехрукие фигуры – полупрозрачные, словно вырезанные из того же хрусталя, на двух ногах, без признаков пола и какой-либо одежды. Зато вооруженные стеклянными, на вид, саблями – по одной в каждой руке.
Оружие словно являлось продолжением рук и, несмотря на кажущуюся хрупкость, по прочности могло поспорить со сталью. Это Аль понял вполне отчетливо. Как и то, кто же такие четырехрукие. На этот раз знание все-таки пришло к нему, правда, неполное и хаотичное.
– Радужные воины, – сказал вслух Должник. – Жители одного из Несуществующих миров-осколков…
– Ледяного, – договорил Эрхал. – Странно, что радужные воины «вылупились» из каких-то там шаров. Раньше они никогда так эффектно не появлялись… Ну, да ладно. Хорошо, что это именно они – не очень серьезный противник. Хотя…
– Хотя, что? – уточнил Аль. Он вновь прочитал сомнение в душе амечи. – Эрхал, договаривай уже. Не темни.
– Они прошли через «Глотку мертвеца»… – медленно сказал Повелитель Воды.
– И? – проявил настойчивость Должник.
– Согласно мифу, все, кто проходят через это заклинание становятся... хм… бессмертными. Их нельзя убить, потому что они уже – нежить, – неохотно договорил Эрхал.
– Нежить… – потрясенно повторил Темьян.
– Но это может и неправда, – быстро сказал Эрхал, обнажая меч. – Сейчас проверим… А вообще, фехтовальщики из радужных воинов неважные, хоть и четырехрукие. Машут саблями, словно крылья мельницы работают. Быстро, зато монотонно – ни выпадов, ни обманных движений.
– Но их очень много, – сказал Темьян.
– Да. Радужные воины всегда берут количеством, – кивнул Эрхал и повторил: – Но они не слишком опасны. К тому же боятся огня.
– Огня? – обрадовался урмак. – Ну, это мы быстро…
Барс стал оборачиваться Драконом – коричневато-зеленой чешуйчатой огнедышащей «птицей» размером с доброго быка, на спине которого мог вольготно разместиться даже самый крупный человек.
Тем временем ближайшие радужные воины двинулись в атаку, размахивая саблями. Между ними и троицей было с десяток шагов, и клинки пока вхолостую рассекали воздух. Но четырехруких это не смущало – они двигались вперед размеренно и монотонно, словно заводные куклы. Их сабли перемалывали воздух, будто сено косили – однообразно, хоть и неуловимо быстро.
Радужных воинов было очень много – сотни две-три.
Эрхал сделал шаг-скольжение к ближайшему противнику. Стальной клинок мага атакующей змеей проскользнул между четырьмя саблями и вонзился в полупрозрачную грудь. Раздался громкий мелодичный звон, словно меч и впрямь ударил по хрусталю.
Амечи сделал еще один молниеносный выпад. Острие его клинка уперлось в тело ближайшего противника. Опять раздался звон. Четырехрукий, до этого размахивавший руками, как мельница, на миг застыл, будто у него вдруг кончился завод. А потом рассыпался сотнями переливающихся осколков, в каждом из которых вспыхнула семицветная радуга.
«Так вот почему их назвали именно так», – мелькнула мысль в голове Аля.
– Они по-прежнему смертны, хоть и прошли через «Глотку мертвеца», – повеселел Эрхал, глядя на сверкающие осколки.
Он устремился к следующему воину, стараясь не подпускать врагов к Темьяну, пока тот не закончит превращение.
«Пора поработать и мне», – Аль глянул на солнце, почувствовал его стихию, ощутив разом всю мощь небесного огня, и осознал, что может повелевать им. Должник отщепил несколько языков обжигающего пламени и веером швырнул их в четырехруких.
Огонь, будто голодный зверь, мигом слизал десяток врагов. От прикосновения пламени хрустальные воины озарялись изнутри ярким радужным светом и тотчас взрывались шипящим искристым фейерверком.
Каждый взрыв порождал тысячи острых хрустальных осколков. Они разлетались во все стороны, будто диковинные семена, усеивая поле.
Бой закончился неожиданно быстро. От брошенного Алем пламени занялся сухой ковыль. По степи покатилась огненная волна, выжигая траву и заставляя радужных воинов взрываться снопами искр.
Вскоре степь полыхала вовсю. Черные клубы дыма заволокли небо, спрятав от глаз сражающихся «Глотку мертвеца».
Чихнул Эрхал, надышавшись гари. Зафыркал Дракон, прочищая нос.
Аль подумал, что пора гасить пожар, и собрался было вновь воспользоваться помощью сильного ветра, чтобы сбить пламя. Не успел. Эрхал опередил его. Над степью зарядил дождик. Не очень сильный, но струи воды постепенно погасили горящие стебли ковыля, сбили к земле гарь и пыль, насытили влагой воздух.
Стало видно, что большая часть радужных воинов погибла. Осталось лишь с десяток – те, кто находился на самом краю поля.
– Сейчас дадут деру, – предположил Дракон. – Не самоубийцы же они.
– Им некуда бежать. Через «Глотку мертвеца» обратно хода нет, – покачал головой Эрхал. – И потом, они не умеют отступать. У них нет разума, понимаешь?
– Нет, – удивился Темьян.
– Ну, это как пущенный с горы камень – будет падать, пока не достигнет дна. Если на пути у него опасность, он все равно не сможет остановиться или повернуть назад. Так и радужные воины. Их «запустил с горы» хозяин – СнежныйЗаклинатель, и они не остановятся, пока не достигнут дна – то есть не прикончат нас.
Подтверждая слова амечи, оставшиеся в живых радужные воины перегруппировались и вновь двинулись к цели – медленно, но неотвратимо, будто и впрямь пущенные с горы тупые, но смертельно-опасные камни.
– Раз так, они мои! – Дракон взлетел и пошел нарезать круги над степью, поливая противника огнем.
Должник и Эрхал не стали вмешиваться, сознавая, что Темьян справится и сам. Амечи лишь послал вслед за Драконом пелену дождя, чтобы гасить загорающийся ковыль.
– Давай-ка двинемся и мы, – предложил Эрхал. – Авось повезет. Выберемся-таки из-под этой «Глотки». Вдруг она за нами не пойдет, останется на месте.
Не тут-то было – огромная, закрывающая полнеба туча с искрящейся каймой из молний двинулась за амечи, как привязанная.
– Эрхал, – на ходу окликнул его Аль, – так значит, радужных воинов на нас натравил… как его… Снежный Заклинатель? А почему он хочет твоей смерти? Что ты ему сделал плохого?
– Ничего. Не он мой враг. И «Глотку мертвеца» открыл не Заклинатель. У него для такого дела силенок не хватит. Нет, ее распахнул кто-то другой. Тот, кто нанял Заклинателя. Или заставил его подчиняться силой.
– Кто?
– Скорее всего, Темьян прав, это все происки Творца.
– И что вы с ним не поделили? – заинтересовался Аль.
– Самую малость. Я всего лишь узнал о его существовании и могу рассказать о нем Высшим. Думаю, все дело в этом, – откликнулся маг.
Воцарилось молчание. Эрхал и Аль пошли молча, глядя, как впереди на поле то и дело взрываются хлопья разноцветного салюта – Дракон добивал радужных врагов.
«Снежный Заклинатель… Ледяной мир… Хотел бы я когда-нибудь побывать там…» – мимолетно подумал Аль, а вслух сказал:
– Не такая уж эта «Глотка» и опасная. Я думал, что будет тяжелее…
Он не договорил – туча вновь распахнула свой чудовищный зев.
И снова на землю посыпались камни – на этот раз вполне обычные, размером с кулак. В отличие от хрустальных шаров они были легче и падали не прицельно, довольно равномерно усеивая все поле.
Аль вновь призвал на помощь ветер. Теперь, чтобы отбить небесные снаряды, не требовалось создавать совсем уж ураганные порывы, как с хрустальными шарами, поэтому поначалу Должник с легкостью расшвыривал булыжники в стороны, обеспечивая своему подопечному амечи надежную защиту.
Но каменный поток все нарастал и нарастал. Казалось, начался ливень из камней.
Хуже всех пришлось Темьяну. Булыжники забарабанили по крыльям, голове и телу оборотня. К счастью, пробить толстую бронированную драконью шкуру им оказалось не под силу, но вот для тонких, покрытых чешуйками, крыльев, такая бомбардировка была действительно опасна.
Поэтому Темьян прекратил охоту на радужных воинов и поспешно приземлился. Теперь, в сложенном виде, его крылья меньше попадали под удар.
Он побежал по земле к товарищам, шустро переставляя драконьи лапы и коротко встряхивая башкой, когда камень попадал по носу или темечку.
– Давай к нему, пока он сотрясения мозга не заработал! – Эрхал побежал навстречу Дракону, увлекая за собой Должника.
На бегу Алю стало труднее отбивать камни. В какой-то момент Должник пропустил несколько из них – он сам и его подопечный амечи все-таки попали под удар. Аль отделался лишь короткой вспышкой боли, а Эрхалу разбило лоб. По лицу амечи потекла кровь. Маг утер ее рукавом и ответил на безмолвный вопрос Должника:
– Я в порядке.
– Все! Никуда больше не бежим. Стоим на месте, – категорично заявил Аль, хватая Эрхала за руку, останавливая его.
Так легче отбивать камни, а стало быть, обеспечить Эрхалу защиту. А Темьян пусть сам о себе позаботится, решил Должник. Выбирая, между урмаком и амечи, Аль не колебался ни мгновения. Спасти Эрхала, вывести его из Скользящих Степей живым и невредимым – таков приказ Змееносца, и ри Эстан выполнит его, чего бы это ни стоило!
Эрхал будто прочитал мысли Должника. Повелитель Воды резко вырвал свою руку из ладони Аля и вновь побежал навстречу Дракону. Должнику пришлось последовать за подопечным, скрипя зубами от негодования. К счастью, до Дракона оказалось недалеко. Последний рывок, и вот все трое собрались вместе.
Эрхал, прищурившись, взглянул на Должника. Аль правильно понял его взгляд – амечи интересовало, станет ли Должник защищать от камней и Темьяна тоже. Аль коротко кивнул, отвечая на безмолвный вопрос подопечного, и с удвоенной энергией «заработал» ветром. Теперь из-за Дракона работы прибавилось – приходилось защищать от камней территорию гораздо большего размера.
Вскоре Должник почувствовал, что запыхался. По лицу покатился пот. Теперь камней из «Глотки» сыпалось так много, что на создание достаточно сильного ветра приходилось тратить колоссальные силы. Алю казалось, что он пытается сдвинуть с места гору.
Эрхал тоже попытался помочь Должнику. Хотя воды вокруг было маловато, но амечи собрал ее всю – из подземных источников и родников. Вертикально вверх ударила мощная струя. На короткое время над головами троицы появился водяной зонт. Камни не смогли пробиться сквозь него – они задерживались, кружась среди водяных струй, и соскальзывали в сторону.
– Я пока поработаю. А ты отдохни, – предложил Должнику Эрхал.
Аль благодарно кивнул. Ему и впрямь требовалась передышка.
Камнепад, казалось, продолжался вечность. Эрхал очень быстро почувствовал усталость – водяной фонтан стал слабеть. Аль сменил амечи, вновь расшвыривая камни ветром. Потом они опять поменялись.
Только Темьян оставался не у дел. Драконьи крылья тоже имели способность создавать шквальный магический ветер, но дул он, к сожалению, не вверх, как у Аля, а вниз. Поэтому сейчас эта способность Дракона оказалась бесполезна.
Ливень из булыжников прекратился лишь к вечеру.
От первоначального степного пейзажа не осталось и следа. Трава частично выгорела, остальное побили камни. Они густо усеивали все поле, напоминая предгорье. Свободным оставался лишь пятачок, на котором стояли Аль, Эрхал и Темьян.
Внезапно Должник увидел, как некоторые камешки зашевелились, будто задетые невидимой ногой. Аль уставился на них во все глаза, но булыжники больше не двигались. «Показалось… Или это ветер их задел…»
– Смотрите! – закричал Темьян. Он вытянул гибкую драконью шею, указывая на камни, которые толстым гранитным ковром засыпали воронки, оставшиеся после приземления хрустальных шаров.
Булыжники ощутимо шевелились, осыпались в стороны, словно кто-то огромный пытался выбраться из-под них на поверхность.
«Четырехрукие все-таки уцелели? – промелькнула у Аля мысль. – Нет, кажется, это что-то другое…»
Камни шевелились по всему полю. Они скрежетали друг о друга, терлись каменными боками, издавая неприятные скрипящие звуки.
Алю вдруг почудилось, что это не скрип, а ворчание. Будто сотни… нет, тысячи, сердитых созданий пробуждаются к жизни после векового сна.
Камни шевелились все активнее. У них появлялись пасти, усеянные острыми мелкими зубами, и множество ножек. Теперь булыжники превратились в этакие ходячие челюсти – сердитые и агрессивные.
Шустро перебирая короткими каменными лапками, они с дробным стуком устремились к Эрхалу, Алю и Темьяну.
Дракон взмахнул крыльями, создавая шквал, который смел каменных созданий в сторону. Но одно из них укрылось в земляной ямке, а потом вылезло наружу. Урмак наступил на него всей массой, намереваясь раздавить, как надоедливое насекомое. Зубастая каменюка ловко извернулась и цапнула Дракона за лапу. Мелкие остренькие зубки, как ни странно, сумели проколоть прочнейшую бронированную драконью шкуру, которую и не всякая стрела-то пробьет. Но каменному клещу это с легкостью удалось. Из раны брызнула кровь. Зубастик довольно заурчал и еще сильнее стиснул пасть.
– А-а-а! – Дракон попытался клыками сорвать со своей лапы кусачую пакость.
Не тут-то было. Острейшие драконьи зубы оказались бессильны против ожившего булыжника – урмаку показалось, будто он и впрямь пытается раскусить камень.
Остальные зубастики, тем временем, снова бросились в атаку. Эрхал рубанул по ближайшему мечом, но металл лишь визгливо заскрежетал по каменному телу твари, не причиняя вреда.
– Да что ж это такое?! – завопил Темьян. Он все-таки сумел содрать с лапы кусачую тварь, пожертвовав солидным куском собственного мяса. Рана обильно кровоточила. – Эрхал! Как с ними бороться? Огнем? Водой? Как?! Где у них слабое место?
– Понятия не имею. Первый раз вижу такое, – признался амечи.
Он вновь попытался разрубить каменную тварь мечом. Раздался неприятный звук, будто пилят стекло, и – ничего. На теле мелкого зубастого врага не оказалось даже трещины, зато стальной клинок украсился внушительной зазубриной.
Каменная пасть на ножках внезапно оттолкнулась от земли, прыгнула и попыталась вцепиться Эрхалу в бедро. Амечи увернулся и наподдал вражине мыском сапога, отбрасывая далеко в сторону, словно мяч.
– Металл их не берет. А магию Высших я применить не могу, – пробормотал Эрхал. – Разве что ты, Аль…
– Я тоже не могу. Я ж не маг, – напомнил Должник.
Он попытался отбросить камни порывом ветра, но зубастики вжались в землю, и удар прошел впустую.
Теперь Должник ощущал растерянность, граничащую с отчаянием. Он не понимал, как же справиться с каменной напастью. Аль снова не обрел знаний о новом враге. Ни единой подсказки! Он, как и амечи, понятия не имел, что это за твари и как с ними бороться.
Должник повторил попытку с ветром. Теперь он закрутил воздушный вихрь. На этот раз получилось немного лучше. Ближайшие ожившие булыжники разлетелись в стороны, но не так далеко, как хотелось бы. Едва коснувшись земли, зубастики вновь встали на свои короткие лапки и, возмущенно бормоча, засеменили к оказавшейся в кольце троице.
– Так их вообще, что ли, не убить? – высказал всеобщую растерянность Темьян.
– Похоже на то, – пробормотал Должник. – Можно лишь держать на расстоянии с помощью ветра.
– Мы скоро устанем. И тогда нас сомнут. К тому же эти ожившие каменюги не одни… – Дракон вытянул шею, показывая куда-то правее.
Среди кучек оживших камней там и сям появлялись радужные воины. Они вырастали из тех самых «семян» – крохотных кусочков хрусталя, которые усеивали поле. Все уничтоженные пламенем или мечом четырехрукие распались на сотни кусков, и теперь из каждого появлялся новый воин. На месте трех сотен погибших вставала армия из нескольких тысяч четырехруких бойцов.
Вновь заработали сабли радужных воинов, вхолостую рассекая воздух. Осторожно ступая между зубастиками, они двинулись к Эрхалу, Алю и Темьяну. Впрочем, пасти на ножках и сами уступали дорогу новым союзникам – семенили рядом, поскрипывая каменными боками.
И вся эта армия нежити явно вознамерилась разорвать Должника, мага и оборотня на куски.
Дракон сгоряча хотел снова дыхнуть на радужных воинов огнем, но Эрхал остановил его:
– Так ты лишь увеличишь их численность!
Должник резким порывом ветра раскидал подобравшихся слишком близко каменных зубастиков. Ожившие булыжники смели за собой нескольких четырехруких, но остальные неумолимо приближались, постепенно сжимая смертельное кольцо.
– Вот это мы влипли… – Дракон посмотрел в закатное предвечернее небо, что-то прикидывая. Предложил: – Попробуем улететь. Не знаю, как далеко смогу унести вас обоих, но…
– Не надо обоих. Я полечу сам. И Эрхала с собой заберу,– обрадовался Должник.
Это Темьян здорово придумал – улететь! И почему Алю самому не пришло в голову такое простое решение? «Похоже, я тупее урмака», – самокритично подумал Должник.
7
Для полета Аль создал небольшого, размером с обычную лошадь, дракончика с серой крапчатой чешуей. Подобные тварюшки водились в его родном Звездном мире, легко приручались и служили наравне с лошадьми довольно распространенным средством передвижения.
Конечно, сейчас дракончик был лишь иллюзией, хоть и осязаемой. В воздухе Аля держал не он, а сила Должника. Но так, с дракончиком, было привычнее, уютнее и спокойнее.
– Откуда он взялся?! – Темьян вытаращил от изумления глаза, рассматривая появившегося прямо из воздуха крапчатого миниатюрного «собрата».
– От Ротрана, – отмахнулся Должник и позвал подопечного: – Эрхал, садись.
– Я с урмаком, – отказался амечи. – Не возражаешь, Темьян?
– Нет, конечно. Садись. Тем более что мы уже летали вместе, – Дракон-Темьян с амечи на спине ловко взмыл в закатные алеющие небеса, стараясь не приближаться слишком близко к чернеющей над головой «Глотке мертвеца».
Эрхал позвал:
– Не отставай, Аль!
Должник недовольно нахмурил брови, но последовал за ними.
– Куда лететь? – прокричал Темьян, обращаясь разом и к Эрхалу, и к Алю.
Ни тот ни другой не успели ответить. Внезапно над головой послышался свист гигантских крыльев. Из темного зева портала один за другим вырвались три огромных рассерженных крылатых существа.
Шеи, головы и крылья необычных созданий походили на птичьи – с черно-белыми перьями и огромными желтоватыми острыми клювами. А туловища и по четыре когтистых лапы явно принадлежали хищному зверю – льву или тому же барсу, только однородного палевого цвета. Размерами, эти странные то ли птицы, то ли звери не уступали Дракону-Темьяну.
И снова способности Должника дали сбой – знание так и не всплыло в голове Аля. Он вновь понятия не имел, кто такие, эти крылатые птицы-звери. Не сомневался лишь в одном: они – хищники. И явно воспринимают Эрхала, Темьяна и его самого, как свою добычу.
Словно кто-то спустил свору летающих злющих цепных псов, науськивая их на мага, оборотня и Должника.
С громким клекотом крылатые хищники принялись нарезать круги вокруг троицы, примериваясь к атаке.
– Ротран меня раздери, – высказался Темьян, удивленно разглядывая странных птиц-зверей.
– Это грифоны. Животные из Солнечного мира-осколка, – торопливо пояснил Повелитель Воды. – Знакомые создания. По крайней мере, они из плоти и крови. Их можно убить.
– Это радует… Аль, забери к себе Эрхала. Улетайте вдвоем, а я их задержу, – предложил Дракон-Темьян.
– Нет, – Эрхал поудобнее перехватил рукоять меча. – Решили – вместе, так вместе до конца.
– Тогда держись крепче. – Темьян заложил крутой вираж, разворачиваясь навстречу новому врагу. Прицельно плюнул огнем в ближайшего грифона. Птица-зверь проворно уклонилась – огонь лишь слегка опалил ей крылья.
Другой грифон атаковал Аля, нацеливаясь железными когтями в его дракончика. Мощный удар птицы-зверя пропал впустую – иллюзии, естественно, оказалось хоть бы хны. Вместо толстенькой, серой в крапинку шеи дракончика когти грифона прошили воздух. Он удивленно закричал и сделал новую попытку, на этот раз целя в Должника.
Внезапно между ними вклинился Дракон. Эрхал рубанул грифона мечом, но ловкий хищник отпрянул в сторону. Клинок лишь срезал перья с его птичьей головы и на излете оставил неглубокую царапину на звериной части тела.
– Нам надо продержаться до полной темноты, – сказал Эрхал. – Грифоны – хищники Солнечного мира. А там вечный день. Значит, ночью они станут слепыми, как кроты.
Амечи произнес это не слишком громко, обращаясь к Темьяну, но находящийся чуть в стороне Аль услышал каждое слово. А может, снова прочел мысли подопечного.
Продержаться до темноты… Должник посмотрел на заходящее солнце. Еще чуть-чуть, и оно полностью растворится в Степи. «Скорее!» – мысленно поторопил его Аль.
Видно, грифоны тоже поняли, что надо торопиться. А может, тот, кто их послал, отдал молчаливый приказ: атаковать!
Птицы-звери вдруг разом позабыли осторожность и накинулись на троицу с сумасшедшей яростью, пытаясь ударами клювов раздробить им головы или располосовать на ремни кинжальной остроты когтями.
Аль вновь попытался зацепить кусочек солнечного огня и кинуть его в грифона. Но от заходящего светила удалось получить лишь один-единственный «язычок» пламени. Он опалил перья птицы-зверя, но серьезного вреда не принес. Зато добавил крылатому хищнику ярости – железный клюв одним махом расколол Должнику голову. Во все стороны полетели брызги крови, кусочки черепной кости и мозга. Зрелище со стороны выглядело страшным.
– Аль! – завопил Темьян. Он был уверен, что Должнику конец.
Урмак орал во всю силу драконьих легких, но Должник услышал его крик приглушенно, как сквозь толщу воды. Вернее, сквозь дикую вспышку боли.
Дальнейшие ощущения у Аля смазались. Вроде было мгновенное головокружение… Кровь, текущая по волосам и лицу… И… ничего…
Должник снова был жив-здоров, а его голова цела. От страшной раны не осталось и следа. Разве что багровые потеки на лице и одежде, да измазанные в засохшей крови волосы.
– Ну, ты даешь… – пробормотал ошарашенный Темьян.
Наблюдая за Должником, он на мгновение отвлекся и едва не поплатился за это – сразу два грифона одновременно бросились в атаку. Один зашел сбоку, вознамерившись клювом перебить крыло Дракону, а другой спикировал сверху, метя когтями в амечи.
Эрхалу пришлось выбирать, какой из ударов отражать первым – нацеленный в него самого или в Темьяна. Маг выбрал второе. Опасно свесившись вниз и в сторону, он сумел парировать мечом направленный в крыло урмака выпад.
Амечи надеялся одним махом отрубить клюв грифона, но тот по прочности почти не уступал металлу. Раздался приглушенный звон, будто столкнулись два клинка. Клюв мотнулся в сторону. Эрхал сделал поворот запястьем, вонзая меч в грудь птице-зверю – туда, где обычно у всех живых существ бьется сердце. Грифон захрипел и отвалил в сторонку. Эрхал был уверен, что ему конец. С пробитым сердцем не живут.
Пока амечи разбирался с одним крылатым хищником, второй успел полоснуть его когтями по спине, оставив три глубоких пореза.
Не обращая внимания на обильно потекшую кровь, Эрхал извернулся всем телом и нанес ответный удар. Острый клинок снес полкрыла. Раздался крик боли и ярости. На Эрхала посыпались жесткие перья. Алым водопадом хлынула горячая кровь хищной птицы-зверя, перемешиваясь с кровью амечи.
Раненый грифон завертелся волчком в воздухе и стал заваливаться вниз. Но тут же выправился.
Аль просто глазам своим не поверил – вместо отрубленного крыла из плоти и крови у птицы-зверя появилось другое – призрачное, будто сотканное из белесого тумана.
Да и пронзенный в сердце мечом грифон тоже выжил! Сперва он еле держался в воздухе, конвульсивно взмахивая крыльями. Да и вообще выглядел так, будто доживает последние мгновения. Но потом очухался и вновь ринулся в атаку на Дракона.
Темьян встретил его огнем, выпуская мощную струю пламени широким веером, поразив двух грифонов сразу. Птицы-звери вспыхнули факелами, заверещали от ужаса и понеслись к земле огненными охапками перьев и боли.
Теперь в живых остался лишь один грифон. Птица-зверь решил продолжить охоту на Аля.
«Мне нужен меч», – понял Должник. Он потянулся внутренним взором во все стороны, как учил Наставник, пытаясь нащупать оружие.
Да… Что-то есть… Клинок отличной керасской работы. Но почему он в дупле?..
Впрочем, удивляться было некогда – когти грифона располосовали Должника на ремни, раздирая сердце и легкие. Аль умер на краткий миг – словно провалился в мучительную бездну, но тут же вынырнул обратно. На теле Должника вновь не осталось ни царапинки. Лишь рубашка превратилась в пропитанные кровью лохмотья.
Зато грифон поплатился головой – сильным ударом меча Эрхал напрочь снес птичью башку. Обезглавленное тело закувыркалось к земле.
– Мы победили? – не то спросил, не то констатировал Темьян.
Эрхал неуверенно пожал плечами, а Аль опять потянулся к мечу. Дернул на себя, преодолевая чье-то сопротивление. Уловил краем сознания обиженный рев: «Не-е-е-т! Моё-ё-ё!» – и сомкнул ладонь, ощущая твердую удобную рукоять.
Глянул на обретенное оружие. Меч в дорогих ножнах, украшенных пластинами из червленого серебра. Красиво, но бесполезно. Зато клинок чудо как хорош. Простой, без изысков и украшений, прочный, легкий, острый.
Аль плохо разбирался в оружии, но тут сразу понял – то, что надо. Он взялся за рукоять двумя руками, словно держал топор.
Эрхал машинально отметил, что Должник держит оружие неуклюже, слишком сильно стискивая рукоять, будто боясь потерять. «А он не умеет с мечом-то…» – взял себе на заметку амечи.
– Это же клинок Келвина! Вернее, мой. Келвин подарил мне его, – Темьян удивленно уставился на оружие в руках Должника. – Откуда он у тебя?
Ответить Аль не успел.
– Смотрите! – внезапно завопил Эрхал.
Аль машинально глянул вниз. Увидел… Выругался:
– Чтоб мне звездной пылью задохнуться!
– Ротран меня раздери! – эхом откликнулся Дракон.
Все трое были потрясены. И было отчего.
Два невообразимых создания с мрачной неумолимостью взлетали с земли, нарезая по спирали широкие круги.
Аль вначале даже не понял, кто они такие. Наконец, до него дошло.
Те самые два сгоревших грифона, которых Темьян не так давно спалил своим огнем!
Перья, шкура и плоть с них облезли начисто, остались лишь покрытые пеплом кости, клюв и длинные когти-кинжалы. Вместо сгоревших крыльев появились новые – призрачные. Пустые глазницы черепов светились потусторонним красным светом. Должник ничуть не сомневался, что этим «глазкам» ночная темнота не помеха.
Вслед за двумя костяными грифонами поднимался и третий – тот, которого обезглавил Эрхал. Вместо головы у него теперь белел череп, а глазницы тоже светились красным.
«Всё! Это конец! – вдруг ясно осознал Аль. – Эрхал прав – созданий, прошедших через «Глотку мертвеца», невозможно убить. Они будут воскресать вновь и вновь… Я не знаю, что делать… Ну, надо же! До чего все получилось глупо и обидно! Меня всю жизнь готовили именно к этому дню – дню выполнения приказа Змееносца. И вот он наступил. А я оказался слаб… В рассказах Наставника все звучало так просто – мы, Должники, прирожденные герои. У нас в руках такая сила, которая не снилась даже Высшим. Надо только уметь правильно распорядиться ею. И ведь меня учили, как это делать! Я знаю и умею! Только сейчас моей учебе грош цена. На деле все происходит не так, как должно. Не приходят во время сведения о противниках. Я не знаю их слабых мест и болевых точек. У меня не появляются навыки борьбы со всеми этими чудовищными порождениями Смерти. Почему?! Ведь у остальных Должников, которые выполняли приказы до меня, подобных сбоев не случалось. По крайней мере, о них нет ни слова в «Анналах Змееносцев». Должники ВСЕГДА знают, что надо делать, кто им противостоит, и как этого врага прикончить. Правда, чаще всего Должники получали приказ – убить. Им надо было нанести всего один-единственный сокрушительный удар. А мне приказано не убить, а защитить. Возможно, разница действительно в этом. Наверное, убивать намного проще, чем защищать… Но у меня приказ. И я обязан выполнить его!»
Мысли Должника заметались в поисках выхода. Как защитить Эрхала? Как вывести его из Скользящих Степей живым?!
Приземлиться и попытаться уйти по земле? Там ожившие камни и радужные воины. Если одних сметать потоком воздуха, а других сжигать огнем, можно очистить себе проход. Но сверху будут атаковать грифоны.
Что же делать?!
…Один из призрачных грифонов пошел в атаку на Темьяна. На этот раз драконий огонь не причинил птице-зверю вреда. Зато удар меча Эрхала вырвал у костяного хищника крик боли и заставил на время отступить.
Аль тоже взмахнул клинком, отвлекая на себя второго призрака. Широкий росчерк металла. Туманное крыло отделилось от костяного туловища. Тварь закричала и, не удержавшись на одном крыле, камнем полетела к земле.
Должник ничуть не сомневался, что вскоре она полностью восстановится и снова ринется в бой. «Их не убить. Можно лишь выиграть время…»
Бой разгорелся с новой силой.
Аль еще дважды умирал и пять раз убивал. Но каждый раз и Должник, и грифоны-призраки оживали, и все начиналось сначала.
Несколько раз Алю казалось, что его кто-то зовет чудным тоненьким голоском: «Эй ты! Ворюга!!!»
Должник непонимающе крутил головой, прислушиваясь. Но потом грифоны снова шли в атаку, и ему становилось не до странного голоса – приходилось закрывать Эрхала и Темьяна своим телом, ведь амечи и оборотень были единственные смертные в этой безумной небесной схватке.
На степь давно опустилась ночь, но бойцам с обеих сторон темнота не стала помехой. Звериные глаза Темьяна прекрасно видели в любое время суток, как и глаза амечи. Должнику тоже было все равно: ночь или день. Призрачных грифонов тем более не смущала тьма. Красный свет из глазниц черепов нежити подсвечивал ночь тревожными кровавыми бликами.
Костяные призрачные птицы-звери атаковали упорно и бесстрашно. Они слегка утратили ловкость, присущую живым грифонам. Вместе с ней пропал инстинкт самосохранения. Зато появилась ненависть к живым – жгучая, тяжелая, она окружала призраков почти осязаемой волной.
Теперь грифоны не боялись смерти, бестрепетно лезли на мечи, надеясь успеть размозжить ненавистным живым существам головы или разодрать когтями их горячую плоть.
Эрхал и Аль сносили крылья костяным птицам-зверям, отрубали головы. Но они быстро восстанавливались и снова бросались в бой.
Аль заметил, что их воскрешение с каждым разом происходит все быстрее. Если раньше обезглавленный призрак падал до самой земли, то теперь новая костяная голова вырастала уже на полпути.
В отличие от них, у Эрхала и Темьяна мгновенного лечения не происходило. А вот ран все прибавлялось и прибавлялось. Оба с каждым мгновением теряли все больше крови и сил.
Пришлось Алю на некоторое время выйти из боя, чтобы заняться лечением подопечного.
Сам амечи поначалу вообще не понял, что происходит. Он продолжал отмахиваться мечом от крылатой нежити.
А вот Аль ощутил себя Эрхалом. Это его располосовали острые когти грифона. Ему раскроил бедро прочный, как металл, птичий клюв. Став Повелителем Воды, Должник забрал на себя его раны.
Теперь не у Эрхала, а у Аля хлестала кровь из разорванного бедра. Невыносимо болели спина и плечо, испещренные глубокими порезами от когтей.
Эрхал в первый момент опешил от молниеносного исцеления, не понимая, как такое произошло. Машинально взглянул на Должника. Понял.
– Спасибо, – то ли сказал, то ли подумал амечи и кивнул на урмака: – А его?
– Не могу, – покачал головой Аль. – Имени Темьяна в моем приказе нет.
Должник не соврал. Он действительно не мог исцелить урмака так же как Эрхала – быстро, налету. Для лечения Темьяна надо приземлиться и посмотреть ему в глаза. Но тогда Аля скрутит приступ, он надолго потеряет сознание. И амечи останется без присмотра. Одна звездная пыль знает, что станется с ним без защиты Должника. Эрхал запросто может погибнуть от когтей грифонов. И тогда приказ Змееносца будет не выполнен. Позор для Аля ри Эстана… Бесчестие на века…
Нет! Аль не согласен платить такую цену за исцеление Темьяна. Урмаку придется потерпеть…
– Отдай! Ворюга! – снова раздался на границе слышимости тоненький писклявый голосок. Он прозвучал криком – гневным и жалобным одновременно.
– Да что отдать-то? – машинально переспросил Аль.
– Меч! Это мой! Я – хранитель!
– Отстань! Не до тебя. Не видишь? Я занят! – Аль пришпорил дракончика, прикрывая левый бок Темьяна.
И тут остановилось время…
Завис в нелепой позе костяной грифон, пытаясь дотянуться клювом до Дракона.
Другой обезглавленный крылатый призрак замер в кувырке, звериными лапами вверх. Отрубленная черепушка белела по соседству, напоминая уродливый мяч. Клинок Эрхала еще касался острием ее позвонков.
Сам амечи оцепенел в момент нанесения удара – привстав на спине Дракона и сильно вытянувшись вперед.
Крылья урмака застыли в замахе. Капли крови из его ран остались висеть алыми каплями, почти невидные в ночной темноте.
И только Должник не потерял свободы движения. По инерции он пролетел вперед, полоснул клинком по вытянутой шее замершего в полете грифона. Ощутил, как меч прорубил позвонки, но черепушка костяной птицы-зверя осталась висеть, где висела. И лишь тонкая полоска говорила о том, что она уже отделена от тела.
Аль остановился в растерянности:
– Да что ж это такое?! Скольжение? Тогда должен быть возврат во времени, но его нет…
– Теперь ты больше не занят? – поинтересовался уже знакомый писклявый голосок. В нем слышалось откровенное ехидство.
– Теперь нет, – машинально ответил Аль. – Это ты сделал? Время остановил?
– Да. Отдай меч!
– А ты кто такой? – в душе Должника забрезжила надежда. Если эта пискля способна останавливать время, то с ней определенно имеет смысл поговорить.
– Я Барахольщик, – представился неизвестный. – Ой, нет! Теперь я – Хранитель. А ты ворюга!
– Погоди, так ты Хранитель или Барахольщик?
– Был Барахольщиком. Но потом у меня появился меч. Я стал Хранителем! – в писклявом голосе прозвучала самая настоящая гордость.
– На повышение, значит, пошел, – с пониманием кивнул Должник.
– Меч отдай, – напомнил бывший Барахольщик. – Он мой. Я – его хранитель!
– Отдам, – согласился Должник. – Если выведешь нас из Скользящих Степей. И чтоб «Глотка» эта за нами не пошла. Сможешь?
– Заклинание Смерти в любом случае не покинет Степи. Его сотворили на полюсе Силы. Так что теперь оно тут и останется, – по-деловому заговорил назвавшийся Хранителем голос. – А вывести вас из Степей легко. У меня есть способность к переносу. Так что, раз – и готово. Вы снаружи.
– Отлично, – обрадовался Должник. – Только переместить нас надо не абы куда, а в Кротас.
– Туда не могу – Завеса не даст.
– А куда сможешь?
– Рядом с границей. А через Завесу пойдете сами. Ножками.
– Действуй, – кивнул Должник.
– Э, нет. Сперва заплати.
– Меч получишь, когда мы покинем Степи, – решительно начал Аль, но бывший Барахольщик перебил:
– Меч – плата только за одного из вас. За урмака. Он дал мне его. Сказал: «Храни, потом отдашь». Я стал Хранителем. Пусть он теперь отдаст меч насовсем. Скажет: «Он твой». Тогда я стану Мечником.
– Да ты карьерист, – пошутил Должник. – Но не волнуйся, Темьян отдаст тебе меч. И ты выведешь нас…
– Его. Он заплатит мечом, его и выведу,– уперся Хранитель-Барахольщик.
– А меч как плату за Эрхала нельзя? – на всякий случай уточнил Должник, уже зная ответ.
– Нельзя, – подтвердил его догадку писклявый Барахольщик. – Хозяин меча – урмак.
– А если урмак подарит меч Эрхалу? – не сдавался Должник.
– Нет! От Высшего мне нужна другая плата! – занервничал Барахольщик.
– Какая? – насторожился Должник.
– Кровь.
– Вся? – мрачно уточнил Аль.
– Одна капля, – успокоил его будущий Мечник.
– Зачем она тебе? – удивился Должник.
– В качестве платы за услуги, – не стал откровенничать Барахольщик. – Согласен?
Должник задумался. Хорошо бы посоветоваться с самими Эрхалом и Темьяном, но… Ладно. Они вряд ли станут возражать, решил Должник.
– Согласен! Только кровь у Эрхла я возьму сам и отдам тебе. Давай, во что капать.
– Погоди, я скоро вас спущу на землю, тогда и расплатитесь. Но вначале поговорим о плате за тебя.
Аль промолчал. Он намеревался схитрить. Пусть Барахольщик выведет наружу Эрхала и Темьяна, а уж Должник как-нибудь выберется и сам. Ему же выполнять еще два приказа Змееносца, значит, он по-прежнему останется бессмертным и никакие костяные грифоны ему в одиночку не страшны.
– Ты вор и обманщик, – разгадал его мысли Хранитель. В писклявом голосе появились возмущенные нотки. – Я не хочу иметь с тобой дело! А меч так и так достанется мне, как только вас разорвут на куски порождения «Глотки!» Урмак погибнет, и я стану Наследником!
– Погоди! – взмолился Аль. – Я готов заплатить и за себя тоже. Чего ты хочешь?
– Теперь мерцающий лук, – пропищал собеседник. – Имея и меч, и лук, я стану Оружейником! Кстати, если бы ты не попытался обмануть, плата была бы гораздо меньшей.
– Пусть будет лук, – не стал спорить Должник. – Где его взять?
– Узнаешь… Только сначала дай клятву, что согласен на условие «трех смертей».
– Поясни, – попросил Аль.
– Мерцающий лук – в Галерее Зеркал. Но чтобы войти туда, тебе придется на время добровольно отказаться от силы и бессмертия Должника. Ты сможешь пережить всего три смерти. Четвертого воскрешения не будет. Погибнешь четыре раза – умрешь насовсем.
– Звездную пыль тебе в глотку, – высказал свое отношение к такому предложению Должник. – Не велика ли плата?
– В самый раз, – отрезал бывший Барахольщик и ехидно добавил: – Не торгуйся, не на базаре. Согласен? Если нет, я сейчас снова запущу время.
– Не торопись. Я еще не дал ответ… А может, ты довольствуешься каплей крови Высшего и мечом?
– Нет! Кровь, меч и лук! Или всё или ничего!
– А если я погибну в Галерее и не смогу достать тебе лук, что станет с Эрхалом и Темьяном? – уточнил Аль.
– Я выведу их из Скользящих Степей, как и обещал, – заверил будущий Оружейник.
– Поклянись в этом! – потребовал Аль.
– Ты тоже дай клятву Должника, что согласен на условие «трех смертей».
Аль вздохнул. Придется соглашаться, другого выхода нет.
– Слово Должника, – пообещал он.
Вслед за Алем поклялся и бывший Барахольщик. Когда отзвучали последние слова, Должник ощутил на мгновение в груди странную тяжесть. Она тут же прошла, но Аль понял – некая высшая сила приняла обе клятвы. Теперь и Должник, и Барахольщик будут вынуждены сдержать их.
– Так где, ты говоришь, эта твоя Галерея Зеркал? – спросил Должник.
Ответа он не услышал – его сознание окутала тьма…
8
…Что-то холодное и острое царапало щеку. Аль вскинулся, не понимая. «Где это я?!»
Оказывается, он лежал в огромной чудной пещере на ледяном полу среди осколков чего-то блестящего. Ладонь крепко сжимала рукоять клинка.
«Ну, надо же, – удивился Аль. – Меч я так и не выпустил из рук. Это хорошо… Но до чего же холодно!»
Он сел, поежился. Поднял осколок. Повертел, рассматривая. Похоже на очень холодное блестящее непрозрачное стекло. Или зеркальный лед. Нет, все же стекло – лед хоть чуть-чуть подтаял бы в теплой руке. А этот по-прежнему оставался сухим и обжигающе-холодным. В нем отразился кусочек Аля – щека, глаз и нос – расплывчатый, искаженный.
Из такого же льдистого зеркального кривоватого стекла были сделаны стены и пол пещеры.
– Ты в Галерее Зеркал, – сообщил знакомый писклявый голос. Теперь в нем явственно слышалась усталостная хрипотца. – Я тебя перенес.
– А поаккуратнее нельзя было? – возмутился Должник. – Я даже сознание потерял!
– Ты жив. Это главное.
– А сам-то ты где?
– Где надо! – отрезал Хранитель. – Но здесь меня уж точно нет!
– Ладно, – Должник встал на ноги. – Где тут этот твой сверкающий лук?
– Мерцающий, – поправил будущий Оружейник. – Ищи.
Аль огляделся. Пещера меньше всего походила на галерею. Огромный бесформенный зал с гладким полом и неровным сводчатым потолком, с которого свисало нечто, похожее на сосульки из зеркального льда. Стены тоже зеркальные – местами гладкие, местами покрытые все теми же блестящими копьевидными наростами. И никаких ниш или проходов, по крайней мере, на первый взгляд. Хотя из-за бесконечных отражений – ломанных и искривленных – настоящие размеры и форму зала увидеть оказалось не так-то просто.
У Аля начало двоиться в глазах. Собственные отражения казались живыми, заставляли вздрагивать и нервно стискивать рукоять меча.
– Да тут и за сто лет этот лук хрен найдешь, – растерянно пробормотал Должник. – Эй, Барахольщик! Может, подскажешь? Где искать-то?
В ответ – тишина.
– Ты там уснул, что ли? – удивился Аль. – Хранитель! Мечник! Оружейник!
– Дальше пока сам… – на самой границе слышимости прошелестел тихий ответ. – Трудно разговаривать… много сил ушло на перенос… Устал… Надо отдохнуть… Ищи в стенах… Будь осторожнее… И помни: три воскрешения. Четвертого не будет…
– Такое трудно забыть, – проворчал Аль. – Ты, главное, забрать меня отсюда не забудь. А то без силы Должника я сам хрен выберусь.
– Заберу… Сразу, как только у тебя в руках будет лук, – пообещал Барахольщик и затих.
– В стенах, говоришь… – Должник огляделся по сторонам.
Ему показалось, что в одном месте стена не зеркальная, а просто стеклянная. И там, в глубине, что-то чернеет.
Аль сморгнул, и чернота тотчас пропала. Показалось?.. Должник уставился во все глаза. Чернота появилась вновь. Пропала. Появилась.
– Кажется, нашел. Небось, это он и есть, мерцающий лук, – Аль задумчиво разглядывал стену, не торопясь сразу тянуть руки к находке.
Его охватили сомнения. Как-то слишком просто все получается. Повезло? Или есть подвох?..
Аль запомнил место и пошел дальше вдоль стены, пристально вглядываясь в льдистые ломаные зеркала. Вскоре заметил уже знакомую исчезающую и появляющуюся черноту, будто впаянную в стекло.
– Еще один лук? – удивился Должник.
Он продолжил обход. Такая же чернота попадалась еще несколько раз. Аль мысленно пометил все места в стенах, где видел ее.
– Итак, что мы имеем? – Аль заговорил вслух. Так было легче сосредоточиться. – Или луков аж девять штук. Или это не луки. Ладно, чего гадать. Надо достать хоть один и посмотреть. С которого начнем?
Должник смерил взглядом все отмеченные места. Приближаться не хотелось ни к одному из них. Прямо-таки ноги не шли. Чутье громко кричало, что к стенам, за которыми мерцала странная чернота, лучше не прикасаться. Пришлось наступить на горло собственному чутью.
– Но чем же стену-то пробить? – Аль с сомнением посмотрел на меч. Все-таки это не молот и не кувалда. А вдруг стекло окажется прочнее камня?
Должник перевел взгляд на одну из сосулек. В ее основании была трещина.
– Попробовать оторвать?
Он взялся рукой за зеркальное «копье» и дернул изо всех сил. Раздался звон. Сосулька разломилась на несколько частей, словно и впрямь была изо льда.
– Может, и стена не такая уж прочная? – повеселел Аль.
Он подошел к ближайшей мерцающей черноте и ударил рукоятью меча по закрывающему ее стеклу. Во все стороны брызнули осколки, открывая доступ к той самой черноте…
…Это и в самом деле был лук. Аль увидел его вполне отчетливо. А вот взять не успел – из образовавшейся ниши внезапно ударила молния, пробила Должнику грудь и разорвала сердце…
9
Аль пришел в себя от холода. Он снова лежал на морозном стеклянном полу. Только на этот раз сильно ныла грудь.
Должник сел и машинально потер ладонью больное место. Пальцы ощутили свежий шрам.
– Что это? – удивился Аль.
– Тебя убили, – пояснил Барахольщик. Видно, он успел слегка отдохнуть, потому что голос звучал намного живее и писклявее. – Это первый раз из трех. Осталось всего два воскрешения, не забудь…
– Да помню я, – разозлился Аль. – А ты почему не предупредил про молнию?
– Я сказал: будь осторожнее, – напомнил Барахольщик.
– А поконкретнее нельзя было? – возмутился Аль.
– Нельзя. Каждый раз получается по-разному. У тебя молнии, а у других…
– Что?
– Другое! – отрезал собеседник.
– Ладно, – Аль немного остыл. – Ты бы лучше подсказал, как взять этот проклятый лук?
– Не знаю, – признался писклявый. – Еще никому не удалось сделать это. Именно поэтому лук все еще здесь.
– Ну, просто здорово! А раньше не мог сказать, что дело абсолютно безнадежное? – попенял Аль.
– И что? Ты бы тогда отказался?
Аль задумался. Нет. Он все равно бы согласился. Ведь это единственный способ вывести Эрхала из Скользящих Степей живым. Амечи, считай, уже спасен – Барахольщик не посмеет нарушить клятву. Значит, первый приказ Змееносца выполнен. Но чтобы исполнить второй и третий, Алю нужно выйти из Галереи Зеркал живым.
– Ладно, Оружейник. Помоги мне хоть чем-нибудь. Что тебе вообще известно об этом луке? А? Почему их несколько?
– Настоящий – один. Остальные лишь его отражения. Это ж Галерея Зеркал. Здесь полно отражений. И они способны убивать. И вот еще что. Последовательность всегда сохраняется.
– Поясни, – попросил Аль.
– Из каждой вскрытой ниши теперь будет вылетать молния. Но не только она. Жди и других сюрпризов. Но последовательность станет повторяться. Сначала молния, потом что-то еще. Это все, что я знаю.
– Спасибо и на этом, – Аль подошел к первой вскрытой нише. Она была пуста. От лука не осталось и следа. – Обман. Пустышка. Отражение.
Должник внимательно оглядел спрятанные в стенах оставшиеся луки. Один из них настоящий. Остальные семь – отражения. Но который истинный?
Аль изо всех сил напряг интуицию. Закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и угадать. Пошел по наитию к одной из стен. Остановился. Примерился, как будет бить мечом, а потом сразу отскакивать, увертываясь от молнии. Потренировался несколько раз.
– Ну, давай! – сам себя подбодрил Аль.
Он машинально задержал дыхание, словно перед прыжком в омут. Резко ударил рукоятью по льдистому стеклу. Откатился в сторону. Молния просвистела мимо, срикошетила о сосульку и ушла в потолок. Отскочила, ударилась об пол и пошла гулять по залу, потрескивая и шипя.
Аль быстро заглянул в нишу, кося одним глазом на прыгающую по залу молнию. Пусто. В нише – лишь осколки льдистого стекла. Значит, и этот лук был обманом, отражением. Подвела интуиция…
Шипение приблизилось. Аль бросился на пол, лишь чудом разминувшись с молнией. Смертельный разряд просвистел возле плеча, отразился от зеркального льда и срикошетил к противоположной стене.
Аль вскочил на ноги и бросился к следующему, чернеющему в недрах стены, луку. Поспешно рубанул мечом по стеклянному льду. Отпрыгнул в сторону, освобождая дорогу новой, вырвавшейся из ниши молнии.
И тут внезапно что-то ударило в спину. Стало невозможно вздохнуть. Рот наполнился чем-то соленым и горячим.
Кровь… Она была не только на губах, но и на груди – там, где из тела торчало острие меча. Клинок неизвестного бойца вошел в спину и пробил туловище Должника насквозь.
«Меня убили… Но кто?!» Из последних сил Аль повернул голову. Сквозь подступающую пелену успел увидеть расплывчатые очертания человеческой фигуры. Что-то в убийце показалось знакомым. Но Аль не успел осознать что именно – его поглотила тьма…
10
– Вторая смерть. Уже вторая, – в голосе Барахольщика слышалась безнадежность. – Остался последний раз. Ты не справишься.
– Заткнись!
Это воскрешение оказалось не из самых приятных. Болела грудь и спина. Дышалось с некоторым трудом, а во рту по-прежнему ощущался привкус крови. К тому же сильно раздражал Барахольщик. Он повторял, как заведенный:
– Ты погиб уже дважды. А вскрыл всего три ниши из девяти. Это очень плохо! И зачем я только связался с тобой? Думал, раз ты Должник, будешь лучше остальных. А ты – хуже. Даже белый маг, прежде чем погибнуть вторично, сумел открыть семь ниш. А ты всего три! Тоже мне Должник…
– Заткнись! – прорычал Аль. – Еще хоть слово скажешь, я тебя придушу. Понял?!
– Ты неудачник, – прошелестел в ответ Барахольщик.
– А ты труп, – всерьез пообещал обозленный до состояния бешенства Аль.
– Ладно, молчу, – неожиданно покладисто согласился Барахольщик.
– Это правильно… – Аль сел, ощущая слабость. Сплюнул тягучую кровавую слюну. Заметил, что молнии больше не гуляют по залу – исчезли, как ни бывало. И таинственный убийца пропал. Сделал свое черное дело и сгинул.
Интересно, кто же он такой? Откуда взялся?
Аль прилег на пол, опираясь на локоть, и принялся размышлять. Вставать не хотелось. Лучше немного отдохнуть и обдумать дальнейшие действия. Со своего места он видел, что все вскрытые ниши пусты. Значит, настоящий лук в одной из шести оставшихся. Гадать, в какой именно, бесполезно. Аль, кажется, начал понимать правила игры и ничуть не сомневался – в каком бы порядке не вскрывались ниши, истинный мерцающий лук будет в последней.
Итак, всего не вскрытых ниш – шесть. Их все надо успеть пробить за один заход, потому что Барахольщик прав – осталось единственное воскрешение. Рисковать нельзя.
«Ну, от молний, получается, я увернусь, – размышлял Аль. – Остается тот самый таинственный убийца. Хорошо бы узнать о нем побольше…»
– Эй, Барахольщик, – позвал Должник. – Оружейник!
Но странное существо и не подумало отозваться.
– Обиделся, значит, – желчно усмехнулся Аль. – Ну, и звездная пыль тебе в глотку! Сам справлюсь…
Он встал на ноги, обошел оставшиеся ниши, прикидывая, как будет бить и отскакивать в сторону. Потренировался отбивать нацеленный в спину удар незнакомца. Наконец, решил, что готов.
– Ну, понеслась!
Взмах меча. Брызги льдистых осколков. Теперь быстро откатиться в сторону от разящей молнии. Тут же вскочить на ноги и развернуться в поисках врага с мечом. Никого нет. Зато молния летит прямо в голову. Увернуться – и к нише. Лук, издевательски подмигнув, исчезает прямо на глазах. Отражение, мать его…
Следующая ниша… Из нее вылетает очередная молния… Их теперь прыгает по залу уже две… Упасть на пол, пропуская над головой одну из них, и тут же вскочить, чтобы не стать мишенью для второй…
Хруст осколков за спиной… Тот самый убийца! Но на этот раз врешь, врасплох не застанешь…
Резкий разворот всем телом… Звон столкнувшихся клинков… Два взгляда в упор – глаза в глаза…
– А-а-а… Ты-ы-ы?.. – Должник узнал противника.
Сознание оцепенело, пытаясь осознать увиденное. А рука машинально продолжила начатый удар. Клинок вонзился в подреберье врага, пробивая печень.
Всё. Готов.
Со странной отрешенностью Аль смотрел, как искажается в предсмертной судороге лицо противника. Как стекленеют его глаза.
Внезапно Должника ударило резкой болью. Болело справа под ребрами. «Это что еще за?..» Аль машинально прижал руку к телу. Почувствовал на ладони что-то влажное…
Кровь…
Она вытекала короткими толчками из раны под ребрами…
Из раны?!
«Не понимаю… Ведь это у него должна быть пробита печень – не у меня… Это я убил его! Я! А он даже не успел нанести ни одного удара… Тогда почему мертвы мы оба?..»
Должник попытался снять рубашку, чтобы перетянуть свою, неизвестно откуда взявшуюся, рану. Не успел. Его вновь затянуло в темный безнадежный водоворот смерти…
11
– Тебя убили трижды, – пропищал знакомый голос.
Аль пришел в себя, но продолжал лежать, закрыв глаза. Льдистое стекло приятно холодило тело, в котором еще пульсировала остаточная предсмертная боль.
– Я могу забрать тебя отсюда, – продолжал бывший Барахольщик. Теперь писклявые нотки сменились скрипучими. Видно, несостоявшийся Оружейник был очень расстроен. – Воскрешений у тебя больше нет. В следующий раз ты умрешь окончательно. Так что давай, расторгай нашу сделку, пока не поздно. Скажи, что отказываешься добыть для меня мерцающий лук. Я сразу перенесу тебя обратно – в Скользящие Степи.
– И запустишь время? – уточнил Аль.
– Да. Ваш бой с грифонами продолжится с того самого момента, на котором прервался.
– Так не пойдет. Эрхал должен остаться в живых. Возьми с него плату – каплю крови, и выведи из Степей.
– Не могу. Ведь тогда следом за ним выйдешь и ты.
– И что в этом плохого?
– Ты выйдешь, не заплатив, – напомнил бывший Барахольщик. – Но мы заключили сделку. Степи услышали ее и закрепили своей силой. Условия сделки уже не изменить. Можно только расторгнуть.
– Расторгнем и заключим новую, – настаивал Аль.
– Ты не понимаешь! – Барахольщик явно начал злиться. – Это будет обман. А Степи не прощают обмана. Так что одно из двух. Первый вариант – наш договор остается в силе. Я получаю мерцающий лук, меч и каплю крови Высшего, и вы покидаете Степи втроем… или они вдвоем, если ты погибаешь в Галерее. Вариант второй – сделка расторгается. И тогда все возвращается к исходному моменту, когда я остановил время. Вы продолжаете бой с грифонами. Выбирай!
– Было б из чего, – невесело хмыкнул Должник.
– На твоем месте я бы расторг сделку, – посоветовал Барахольщик.
– И что я выиграю от этого?
– Как что? – удивился Барахольщик. – Свою собственную жизнь! К тебе вернется сила и бессмертие Должника. Грифоны не смогут причинить тебе вреда. Бросай амечи и урмака, уходи из Скользящих Степей один.
– Тогда Эрхал погибнет.
– И он, и Дракон, – подтвердил Барахольщик. – Без тебя они не продержатся долго против нежити. Зато ты останешься жив. Это ли не самая ценная награда? Так что расторгай нашу с тобой сделку и возвращайся к грифонам…
– Нет! – Аль встал на ноги. – Договор остается в силе. Я добуду мерцающий лук.
– Это вряд ли, – уверенно заявил Барахольщик. – Остались четыре ниши. Ты открыл пять, но трижды умер. Четыре за один раз тебе не открыть. Погибнешь раньше.
– Может быть, – кивнул Аль. – Зато Эрхал… да и Темьян спасутся.
– Они – да. А ты? – в писклявом голосе Барахольщика слышалось недоумение. – Что от этого выиграешь ты?!
– Очень многое, – ответил Аль. «Если амечи по имени Эрхал покинет Степи живым, тогда хотя бы один из трех приказов Змееносца будет выполнен. Я погибну – да, но погибну, выполняя свой долг. Лучше так, чем струсить и сбежать, а потом жить сломленным, опозоренным. Нет! Такая жалкая жизнь не по мне».
Барахольщик прочитал его мысли. Удивленно воскликнул:
– Не понимаю! Ты готов погибнуть, чтобы выполнить чей-то там приказ? Для тебя позор страшнее смерти? Но почему?!
– Наверное, потому что я Должник, – Аль поудобнее перехватил меч и пошел к ближайшей из ниш.
Он шел, не торопясь, вроде даже с ленцой, но Барахольщику этот странный парень вдруг показался пущенной в цель стрелой. Ее невозможно остановить или сбить с пути. Она обязательно поразит цель или… будет уничтожена еще в полете. Одно из двух. И третьего не дано…
12
…Блестящие осколки разлетелись, словно искры, открывая нишу. Атакующей змеей вылетела молния, но не найдя человеческой плоти, разочарованно ударилась о стену. Отскочила, отражаясь от льдистых кривых зеркал.
– Первая!
Аль даже не стал заглядывать в нишу, зная, что лук в ней – обман. Рывок к следующей.
– Вторая!
И вновь, звеня, разлетаются осколки. Освобожденная молния краем задевает плечо, обжигая холодной болью.
Сейчас должен появиться убийца с мечом. Аль оборачивается за мгновение до его появления.
– А вот и ты, приятель!
Клинки сталкиваются, застывают на миг, а потом Должник с силой отталкивает от себя противника прочь. Тот машинально делает несколько шагов назад. Ему в спину летит срикошетившая от противоположной стены молния. Аль успевает сбить неприятеля с ног, тем самым спасая жизнь. Смертоносный разряд проносится выше и левее, а враг, в качестве благодарности за спасение, бьет Аля рукоятью меча по лицу. Соленая кровь из разбитого носа заливает рот. Очень хочется ответить тем же – вломить гаду как следует, от души. Но нельзя. Его нужно беречь. Как себя самого.
Должник выкручивает противнику руку с мечом, заставляя разжать пальцы и выпустить клинок.
Всё, теперь оба меча у Аля. Нестерпимо ноет запястье правой руки, зато враг безоружен. Хоть и по-прежнему смертельно опасен…
Молния бьет с потолка. Аль отталкивает противника в сторону, откатывается сам, вскакивает на ноги и бросает трофейный меч, как копье, в следующую нишу. Металл разбивает стекло. Облаком фейерверка взрываются зеркальные осколки.
– Третья!
Теперь три молнии гуляют по залу. Их треск назойливо лезет в уши. Кажется, от них не укрыться, не сбежать.
А тут еще оставшийся без меча убийца не оставляет попыток прикончить Аля. Враг ревет и бросается наперерез Должнику, намереваясь засадить ему ногой в пах. Аль пытается увернуться, поскальзывается и падает на спину, машинально вскидывая руку с мечом. Лезвие пропарывает противнику бок.
– А-а-а!!! – два крика сливаются в один.
Аль зажимает рукой рану на боку, пытаясь хоть чуть-чуть пережать хлещущую кровь. Его враг, словно зеркальный близнец, делает то же самое. Раны у обоих. В одном и том же месте. К счастью, несмертельные.
Молния едва не пронзает раненого врага насквозь. Аль пружинит ноги, сильным толчком отбрасывает противника – подальше от трескучей смерти. И тут же видит, как возникает еще один враг с мечом – точная копия первого. И точная копия самого Аля…
Должник бросает отчаянный взгляд на последнюю нишу. Там – вожделенный лук. Там – жизнь!
Аль кричит и делает яростный рывок к цели. Зеркальный близнец с мечом запоздало наносит удар, но острие лишь слегка колет Аля в спину.
Должник на бегу пытается метнуть клинок, чтобы вновь издалека разбить стеклянную перегородку четвертой ниши. Промахивается. Меч без толку бьет о стенку рядом, вызывая водопад зеркальных осколков.
Внезапно подкашивается нога – одна из молний перебивает двойнику голень. А все, что происходит с ними, происходит и с Алем. Ведь они – его копии, ожившие зеркальные отражения. Их цель – прикончить оригинал. А вот Алю убивать двойников нельзя. Он уже сделал это однажды – и погиб сам…
До ниши всего два шага. Но покалеченная нога не слушается. Должник стискивает зубы, превозмогая боль, встает на одной ноге, делает прыжок вперед.
Колотит кулаками по стеклу. Острые осколки вонзаются в ладони, щедро поливая зеркальный лед кровью.
Аль теряет равновесие и падает вниз – очень во время, потому что над головой проносится освобожденная из ниши молния. Она вонзается в тело одного из двойников, который и не подумал увернуться от летящей смерти.
Жгучая боль останавливает Алю дыхание. Трещат ребра, рвутся легкие. Сознание уплывает – вместе с жизнью. Темнеет в глазах. Но Аль всё тянется из последних сил… туда… к нише…
Пальцы смыкаются на чем-то твердом и теплом.
Лук…
«Я все-таки взял его…» – мысль промелькнула и унеслась во тьму.
13
– Эй! Вставай! Пора рассчитаться. Отдай лук!
– Барахольщик, заткнись! – Аль застонал и зажал голову руками. Он уже не мог больше слышать этот писклявый голос.
– Оружейник. Теперь я – Оружейник, – гордо ответило странное создание. – Давай, подари мне мерцающий лук!
Из дупла требовательно высунулась узкая зеленая трехпалая рука.
Из дупла?!
Аль недоуменно огляделся. От Галереи Зеркал не осталось и следа. Должника окружало обычное, на первый взгляд, редколесье. Над головой синело осеннее небо без всяких признаков «Глотки». И ни грифонов, ни Эрхала, ни Темьяна.
Аль лежал возле раскидистого дерева с остатками пожелтевших листьев. Посреди толстого ствола красовалось темное дупло. Из него и торчала худющая зеленая трехпалая рука.
– Давай мне мерцающий лук! – рука нетерпеливо дернулась.
– А? – Аль с интересом уставился на предмет, лежащий рядом на земле.
Так вот ты какой – вожделенный приз. На первый взгляд, совсем обычный. Лук как лук. Из потемневшего слоеного дерева. На «плечах» – костяные вставки. Тетива ослаблена – провисает свободно, не стягивая «плечи». Оно и правильно, затягивать ее надо непосредственно перед стрельбой.
– А почему мерцающий? – не понял Аль.
– Не твое дело. Отдай! – отрезал знакомый писклявый голос. Он шел из дупла, откуда торчала зеленая рука.
– Так ты, значит, и есть Барахольщик, – Аль встал и попытался заглянуть в дупло. Но тут же получил звонкий щелбан трехпалой рукой:
– Не лезь! Я тебя в гости не приглашал! И я уже не Барахольщик, а Оружейник.
– Ну, ты полегче, ротраново отребье, – Аль несколько растерянно потер ушибленный лоб. – Скажи, что произошло?
– Ты взял лук. Я перенес тебя сюда. Всё.
– А разве я не…
– Сдох? – в голосе существа послышалось ехидство. – Почти, но не совсем. Еще немного и… мы с тобой бы уже не разговаривали. Но я успел во время – выдернул тебя из Галереи в Степи. К тебе сразу вернулось бессмертие Должника. Ты посмотри – на тебе ни царапинки. Теперь пора платить. Давай лук!
– Погоди…
Аль заскользил взглядом по окрестным кустам и деревьям, пытаясь собраться с мыслями. Увидел нечто странное. Всмотрелся.
Вроде обычный куст – с мелкими красноватыми листьями. Вот только каждый листик венчал крохотный глаз. Сейчас все они с захватывающим интересом смотрели на Должника. Аль не заметил на кусте ушей, но ему вдруг показалось, что чудное растение не только смотрит, но и слушает их разговор с Оружейником, затаив дыхание и млея от любопытства.
– Не отвлекайся, – недовольно пропищал бывший Барахольщик.
– Э… Да… Где Эрхал? Тащи его сюда.
– Конечно.
Аль ощутил, как на него дыхнуло влажным холодным воздухом. Миг – и на усеянной опавшими листьями земле возникли два неподвижных тела: человеческое и драконье.
Должник подошел к Эрхалу, склонился, похлопал по щекам.
– Он без сознания… Скоро… очнется… И он, и Дракон… – теперь бывший Барахольщик говорил с трудом. Торчащая из дупла зеленая рука ощутимо дрожала. Видно, каждый перенос и впрямь отнимал у него уйму сил. – Давай… рассчитайся со мной…
– Охотно, – Аль вложил в трехпалую руку мерцающий лук. – Он твой. Я дарю его тебе, Оружейник!
– Что происходит? – очнулся амечи.
– Где мы? – зашевелился Дракон. Посмотрел на глазастый куст и дерево с дуплом. – Эрхал, мы же были здесь. Помнишь? Мы по-прежнему в Скользящих Степях. А где эта… как ее… «Глотка смерти»?
– «Глотка мертвеца»,– машинально поправил Эрхал.
– Она скоро будет здесь, ведь заклинание привязано к амечи, – скрипучим голосом перебил Барахольщик. – Поэтому хватит болтать. Расплатитесь со мной, и я перенесу вас за пределы Степей. Туда «Глотка» за вами не пойдет.
– А чем расплатиться? – уточнил Эрхал.
– Он знает, – зеленый палец указал на Должника.
– Возьми, – Аль протянул урмаку меч и кивнул на трехпалую руку. – Отдай ему насовсем.
– Скажи, что даришь, – подсказал бывший Барахольщик.
Дракон зажал меч в пасти и попытался встать, но лапы подгибались, его ощутимо шатало. Многочисленные раны от когтей и клювов грифонов никуда не делись и продолжали обильно кровоточить, унося силы.
– Я помогу ему, – Аль забрал у Темьяна меч и сунул в дупло.
– Дарю тебе меч… э… – Темьян замялся, не зная, как закончить фразу.
– …Насовсем, – подсказал Оружейник.
– Насовсем, – подтвердил Дракон, обессилено ложась на землю.
Эрхал озабоченно посмотрел на него и заторопился:
– Это все? Давай, переноси нас отсюда.
– Осталась последняя плата. С тебя, – остановил его Оружейник.
– Я сам возьму у него кровь, – напомнил трехпалому существу Должник.
– Конечно, – зеленая рука протянула Алю стрелу с наконечником из черной кости. – Одна капля на острие.
– Не возражаешь? – Должник приблизился к амечи.
Тот мгновение колебался, но все же протянул Алю руку. Короткий укол, и наконечник окрасился кровью. Должник вернул стрелу в дупло.
– Теперь все?
– Да. Сейчас вы потеряете сознания, и я перенесу вас за пределы Степей.
– А в сознании нельзя? – насторожился Эрхал.
– Нет. У меня не хватит сил. Могу переносить только бессознательную материю, – признался Оружейник. – Да вы не пугайтесь. Вот его я уже дважды переносил, – бывший Барахольщик указал на Аля. – И ничего, жив.
Должник в ответ скорчил выразительную гримасу:
– Ага, жив. А сколько раз меня убивали в Галерее? По твоей милости, между прочим! Забыл?
– Я же не виноват, что ты такой увалень и тугодум. Шустрее надо быть, шустрее, – парировал Оружейник.
– Не нарывайся, – беззлобно посоветовал Аль.
Оружейник хмыкнул, щелкнул мосластыми зелеными пальцами. Эрхал закатил глаза и осел на землю. Мгновением позже потерял сознание и Темьян.
– Прощай, Оружейник, – Аль сел под деревом, готовясь тоже погрузиться в обморок.
– Прощай, Должник… Хотя… Может, еще и свидимся. Я знаю, где раздобыть звездное копье.
– Без меня, – покачал головой Аль.
– Как знать… – бывший Барахольщик помедлил, а потом решительно сказал: – Предлагаю тебе новую сделку…
– Я же сказал – нет, – перебил Аль.
– Сначала выслушай! – торопливо запищал Оружейник и скороговоркой изложил условия сделки.
Его слова показались Алю бредом. Он рассмеялся в ответ:
– Хорошая шутка.
– Я не шучу! – обозлился Оружейник.
– Но ты же не можешь предлагать такое всерьез? – не поверил Аль.
– Могу.
Должник не доверчиво покачал головой:
– Мы зря теряем время…
Он осекся – небо вдалеке потемнело, будто там собиралась грозовая туча.
– «Глотка мертвеца»! Она нашла нас, – обозлился Аль. – А все ты со своей никчемной трепотней! Давай, переноси нас отсюда, пискля зеленая!
– А ты – тупой раздолбай, – не остался в долгу Оружейник. – Последний раз спрашиваю: согласен на сделку?
– Отвяжись! – Аль не поверил, что такая бредовая сделка вообще может состояться. Он никогда не слышал ни о чем подобном. Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
«Глотка мертвеца» почуяла Эрхала и ускорила ход.
– Ты не ответил, – уперся Оружейник. – Согласен?
– Да ты сперва выполни первую сделку, а потом уж предлагай вторую. Переноси нас отсюда, гад! – заорал Должник, не сводя напряженного взгляда с приближающейся тучи.
– Перенесу, не волнуйся. Но сначала ответь: согласен?
– Ты нарушаешь свою клятву!
– Вовсе нет. Мы не оговаривали, когда именно я должен вас перенести. Так что могу сделать это немедленно, а могу и подождать… Вернемся к моему предложению. Ты принимаешь его?
– Нет!!!
– Наверное, тебе надо подумать еще. Ты просто не понял, насколько мое предложение выгодно лично для тебя… – Барахольщик верещал и верещал, словно купец на ярмарке, нахваливая свой товар, но Аль почти не слушал. Все его внимание было сосредоточенно на «Глотке».
Она вдруг резко увеличилась в размерах и распахнула свой страшный зев…
– Оружейник! – Должник попытался схватить зеленую руку, но та шустро юркнула в дупло.
Аль сгоряча сунулся следом, но ладони схватили лишь воздух. Дупло оказалось глубоким. Руками до Оружейника не дотянуться, а туловище не пролезет.
– Срублю это дерево к Ротрановой матери, – пообещал Должник.
– Не успеешь, – хихикнул Оружейник. – Ты на тучку-то посмотри…
Из «Глотки» к земле заскользили какие-то блестящие то ли змеи, то ли канаты. Аль даже думать не хотел, что это за новая погань на его голову.
– Вернемся к сделке, – гнул свою линию Оружейник. – Ты согласен? Или тебе еще раз рассказать…
– Не надо! Ах, ты ж Ротраново семя! Ну, доберусь я до тебя, гаденыш! – Аль с бессильным бешенством саданул кулаком по дереву с дуплом.
– Согласен? – писклявый голос приобрел твердые металлические нотки. Похоже, Оружейник не собирался отступать, уверенно загоняя Аля в угол.
– Да! Да! Да! – закричал Должник.
– Договор заключен, – удовлетворенно подтвердил Барахольщик.
В его голосе прозвучало такое торжество, что Аль не сомневался – с этим договором дело нечисто.
«Кажется, я вляпался по-крупному…» – успел подумать Должник, а потом его сознание заволокла тьма…
14
Должник очнулся первым и тут же посмотрел на небо. По-осеннему ярко-синее. И никакой «Глотки». Да и вообще, ни единого облачка. Чутье Должника уверенно сообщило, что Скользящие Степи остались позади. Вместе со всеми порождениями Смерти.
– Уф! Кажется, выбрались, – Аль с облегчением вздохнул и осмотрелся по сторонам.
Погожий осенний денек был в самом разгаре. Они втроем находились в живописной рощице, которая явно располагалась в стороне от дорог и пограничных троп, и в то же время недалеко от Завесы. Это Должник ощутил сразу.
– Молодец, Оружейник, – вполголоса похвалил он нового знакомого.
– Что ты говоришь? – Эрхал пришел в сознание, сел и прислонился спиной к дереву.
– Говорю, хорошее место выбрал трехпалый. Мы рядом с границей Кротаса, но в то же время спрятаны от чужих глаз. Можем спокойно прийти в себя. Отдохнуть, прежде чем двигаться дальше.
– Дальше? – амечи пристально посмотрел на Должника. – А разве твой приказ еще не выполнен? Ты же вывел меня из Скользящих Степей. Я думал, тут мы расстанемся…
– Нет, – перебил Аль. – У меня есть второй приказ: «Доставить!»
– А поконкретнее? – попросил Повелитель Воды.
– Я должен доставить тебя в Кротас, во дворец короля Бовенара.
– И что это значит? – Темьян очнулся и напряженно прислушивался к разговору. – Зачем Змееносцу надо, чтобы Эрхал попал во дворец?
– Не знаю, – слукавил Аль. – Мое дело – выполнять приказ.
«Вернее, два приказа. То есть отвести Эрхала во дворец Бовенара и там… убить…» – Должник нахмурился, вспомнив о третьем приказе Змееносца. Приказе, который, скорее всего, прикончит и самого Должника – руками Темьяна, ведь урмак наверняка захочет отомстить убийце за смерть друга.
Аль помрачнел было, но потом решительно тряхнул головой. Хватит изводить себя безнадежными мыслями! Время третьего приказа не пришло – пока еще действует второй. Значит, надо жить и наслаждаться жизнью, а там будет видно. Что суждено, то и произойдет. И тут уж ничего не изменишь…
Эрхал со странной усмешкой понаблюдал за сменой выражений на лице Аля, а потом отвернулся, встал и подошел к Дракону:
– Темьян, тебе бы лучше обернуться человеком. Так мне будет проще исцелить тебя.
Амечи занялся лечением урмака с видимым удовольствием. В Скользящих Степях он не мог пользоваться магией Высших, ему приходилось сдерживать свою волшебную силу, и это очень утомляло. Когда же запрет исчез, Эрхал с наслаждением вновь обратился к магии.
– Ну, вот и все. Осталось смыть кровь, – Повелитель Воды повел рукой, и над полянкой заморосил теплый дождик.
Темьян, а вслед за ним и Аль с наслаждением подставили тело и лицо под его ласковые струи. Затем Эрхал протянул урмаку тунику, которую все это время таскал за пазухой.
Аль завистливо вздохнул – его собственная рубашка превратилась в окровавленные лохмотья. Как и одежда Эрхала. Она тоже зияла прорехами и дырами от когтей и клювов грифонов, да и бурые пятна засохшей крови выглядели довольно зловеще.
– Мы с тобой похожи на оборванцев, – поделился Должник своими соображениями с Эрхалом. – Нас ни в одно селение не пустят.
– Это точно, – согласился амечи. – Примут за лихих людей и забросают камнями.
– Ладно, что-нибудь придумаем, – пообещал Должник.
Прежде чем идти дальше, решили поесть и передохнуть. Темьян сходил на охоту, вернулся с жирным рябчиком. Ловко разделал его и обжарил на камнях. Получилось вкусно. Алю разве что показалось пресновато без соли. Но он проголодался и потому смолотил причитающуюся ему долю всю до крошки. Запили водой из родника, который забил из-под земли по мановению руки Эрхала.
– Пора, – Аль первым встал на ноги.
– Погоди… – Эрхал подошел к нему. – Не знаю, что именно ты сделал… Как сумел вытащить нас из Степей… Могу только догадываться…
Должник невольно вспомнил Галерею Зеркал и содрогнулся.
– Туго пришлось? – проницательно заметил Эрхал.
– Нормально, – слукавил Должник.
– Спасибо тебе, Аль. Ты спас нам с Темьяном жизнь, – амечи протянул Должнику руку.
– Спасибо! – присоединился урмак.
– Я всего лишь выполнял приказ, – хотел было ответить Аль, но увидел выражение их лиц и промолчал.
«Эрхал и Темьян уверены, что я рисковал жизнью ради них самих, – понял Должник. – На самом деле меня волновал лишь приказ Змееносца. Вот Темьян отказался уходить один, потому что не хотел бросать Эрхала… да и меня… в беде. И амечи защищал урмака от камней и грифонов по той же причине. Эрхал и Темьян прикрывают друг друга не из-за того, что им кто-то приказал, а потому что они – товарищи. Друзья. И меня считают таким же. Но я – другой. Я спас Эрхала лишь для того, чтобы потом собственноручно убить… Интересно, что сказал бы сейчас амечи, если б узнал о моем третьем приказе? Стал бы так искренне благодарить за спасение? Думаю, вряд ли…»
Аль помрачнел, неловко пожал протянутые руки, и резко сказал:
– Мы идем в Кротас или как?
– Ты чего? – удивился Темьян.
– Он прав, надо идти, – пришел на помощь Должнику Эрхал. – Аль, ты знаешь дорогу?
– Да. Вон в той стороне граница.
– Значит, туда и пойдем.
15
Раньше граница между Беотией и Кротасом была линией достаточно условной. Просто все знали, что вон то селение принадлежит Беотии, а по эту сторону леса начинается Кротас. Но с воцарением Бовенара все изменилось. Теперь граница стала очень даже осязаемой – благодаря магической Завесе, которая отделила Кротас от остального мира.
Завеса не позволяла проникнуть в страну без разрешения. Ни Высшие, ни Должники не могли открыть туда портал. Попасть в Кротас можно было только двумя путями. Официально – через пограничные пункты. Или полуофициально – с помощью особых амулетов, которые позволяли беспрепятственно миновать Завесу в любом месте по желанию.
Кроме магической Завесы Кротас от постороннего проникновения ограждал заслон из пограничников. Их многочисленные конные разъезды патрулировали Завесу снаружи, проверяя владельцев амулетов.
Впрочем, контрабандисты Беотии давно уже проторили безопасные пути-дорожки и прикормили пограничников. А миновать Завесу контрабандистам помогали купленные у тех же пограничников – люди есть люди – пропуска-амулеты.
Выезжая из Калы-Валы, Миссел, Эрхал и Темьян обзавелись нужными амулетами, но Миссел исчез, а урмак и амечи посеяли свои где-то в Скользящих Степях. Поэтому сейчас с проникновением через границу могли возникнуть проблемы…
– Аль, а как мы минуем Завесу? – поинтересовался на ходу Эрхал. – Есть соображения?
– А как же, – откликнулся Должник.
Чувство исполненного долга наполняло его мрачноватым торжеством. Он выполнил первый приказ Змееносца. Справился, несмотря на все препятствия. Ему не помешали ни Степи, где сила Должника почему-то дала сбой. Ни «Глотка мертвеца» – мифическое заклинание из чудовищной магии Смерти. Он выжил в Галерее Зеркал и вытащил Эрхала из смертельной ловушки. Так что ему теперь Завеса! Раз плюнуть! Тем более что странная «глухота», перекрывавшая доступ к способностям Должника, исчезла. Аль чувствовал в себе небывалую силу. Сейчас он был способен свернуть горы.
Правда, к радости примешивалась тоска. Мысль о третьем приказе не давала покоя.
Аль разозлился на себя. Так не годится! Он Должник или кто? Разве его не учили, как надо избавляться от всяких помех: ненужных чувств, опасных мыслей. Надо до поры до времени забыть, и не забивать себе голову ерундой.
«Вон лучше природой любуйся», – посоветовал сам себе Должник.
Посмотреть и в самом деле было на что.
Погожий осенний денек радовал глаз буйством красок, какие бывают лишь осенью. Бирюзовое небо служило колоритным фоном для золотистых верхушек лип и грабов, а коричневые стволы деревьев казались необычайно яркими среди лиственной желтизны. Нарядными изумрудными зонтиками выступали вечнозеленые кустарники, а дубы и клены дразнили взгляд пламенным багрянцем.
Внезапно Эрхал напрягся и, ухватив Аля за плечо, в который раз безуспешно попытался заглянуть ему в глаза:
– Впереди пограничники. Конный разъезд.
– Отлично. Мы заберем у них амулеты, и с их помощью минуем Завесу, – откликнулся Должник.
– Заберем… – Темьян подумал, снял тунику, обернулся Барсом и залег в кустах.
Эрхал положил руку на рукоять меча.
Аль, безоружный, остался стоять, безмятежно покусывая травинку.
Показались четверо всадников на ухоженных, резвых лошадях. Аль заметил, что копыта лошадей окутаны дымкой – видно, наложено заклятие, позволяющее умным животным ступать беззвучно, не шурша опавшей листвой.
Всадники, свирепого вида громилы, облаченные в черные, сверкающие доспехи, настороженно уставились на чужаков, выразительно вытащив мечи из ножен на треть.
– Кто такие? – властно прозвучал голос одного из пограничников. – Заблудились или как?
– У нас есть пропуска,– сказал Аль, протягивая пустую ладонь.
– Где? – Пограничник наклонился. – Чего ты мне тут суешь?
– Пропуск. А вы с коня-то сойдите, – посоветовал Должник, – иначе не видно будет.
Судя по вытянувшемуся лицу Эрхала, тот никак не ожидал, что пограничник последует совету. Более того, спешились все четверо. Вид у кротасцев стал задумчивым и отрешенным.
– Мы заберем ваших коней, ладно? – задушевным тоном спросил Аль и взял поводья ближайшей лошади.
– Да, пожалуйста, – послушно кивнул воин в черных доспехах.
– И плащи. Два плаща.
– Конечно, – пограничник без колебаний протянул Алю требуемый предмет. Его товарищ сделал то же самое.
– Еще нам нужны ваши пропуска-амулеты.
– Как скажете, – кротасец прикоснулся рукой к невзрачной бляшке амулета, которая висела на шнурке у него на шее.
В тот же миг чары Должника разлетелись вдребезги – видно сработала поставленная на амулеты защита.
Кротасцы изменились в лицах и, не сговариваясь, потянули из ножен мечи.
Краем глаза Аль заметил распластавшееся в прыжке тело Барса и хотел было сказать:
– Да не стоит, Темьян, я и сам справлюсь.
Но тут Должник увидел занесенные для ударов острые клинки, и ему вдруг стало некогда…
…Барс приземлился уже на трупы. Брезгливо стряхнув с лап кровь, Темьян отпрянул в сторону и начал превращаться в человека.
Эрхал помотал головой, словно не в силах поверить в увиденное, и уставился на Должника, вытаращив глаза:
– А ты, оказывается, превосходный мечник! Мастер! Зачем же притворялся?
– Ничего подобного, – заспорил Аль. – Я не мастер.
– Но ты же владеешь стилем «Порхающей ласточки»! – не унимался Эрхал.
– Нет, – отказался Аль. – Не владею. Я и меч-то держал в руках всего три раза в жизни. Первый раз дома, на одной-единственной тренировке. Второй – в Скользящих Степях. А вот сейчас – третий.
– Не может быть! – Эрхал недоверчиво потрогал рукоять своего меча, висящего в ножнах на поясе, и обнажил клинок. На лезвии была кровь.
– Что сейчас произошло? – обрел дар речи Темьян, пялясь на четыре обезглавленных тела.
– «Порхающая ласточка», – объяснил Эрхал.
– Это она убила их? – поразился урмак и завертел головой в поисках птички-убийцы.
– Тьфу ты, Темьян. Да стиль боевой это так называется – «Порхающая ласточка». Вот представь: ласточка вылетает из гнезда, хватает мошку-другую и прячется обратно. И ей надо сделать все молниеносно, чтобы самой не попасть на обед парящему поблизости ястребу. Вот и стиль таков – несколько движений практически соединяются в одно. Достать меч из ножен – ласточка покидает гнездо. Ударить один раз или несколько – ласточка ловит мошкару. И убрать меч назад в ножны – ласточка ныряет обратно в гнездо. Все происходит мгновенно, чтобы глаз противника – «ястреба» – не успел зафиксировать движения «ласточки». Подобным стилем владеют мастера высочайшего класса. Единицы!
– Так, хорошо, я понимаю, – перебил Темьян. – «Порхающая ласточка» – это боевой стиль такой. Но я не понимаю, кто пограничникам-то головы отрубил?
– Аль.
– Аль? Но чем? У него же нет оружия.
– Мечом, который висит у меня на поясе, – сказал Эрхал, и Темьян тихонько впал в ступор.
– Это все сила Должника, – пояснил Аль. – Она, наконец-то, начала работать так, как надо. – Он снял с ближайшего трупа амулет и протянул урмаку: – Теперь мы спокойно пройдем через Завесу. Да и на лошадях гораздо быстрее доберемся до столицы.
16
Аль не соврал – он действительно нечасто прикасался к мечу, ведь Должников учили убивать, а не воевать. Их приучали к мысли, что они палачи, что им придется наносить удар по тому, кто не сможет защитить себя.
В Звездном мире, как и во многих других мирах, существовали преступники, суды, тюрьмы и, как высшая мера наказания, смертная казнь. До высшей меры дело доходило не особенно часто, но если такое случалось, в качестве палачей всегда приглашали Должников.
Первым топор палача взял в руки Дей ри Карсан, тот самый, чей приказ на убийство достался Алю.
Однажды в общину прискакал гонец в красном плаще служителя королевского суда. Наставник прочитал депешу и задумался. Его взгляд пробегал по лицам Должников, подолгу задерживаясь на некоторых из них. На Аля в тот день Наставник даже не взглянул. Он выбрал Дея.
На утро следующего дня перед воротами общины остановилась черная гербовая карета, и облаченный в темно-красную одежду, хмурый и сосредоточенный Дей с Наставником прошли через двор мимо замерших, будто в почетном карауле, Должников.
Та же карета вечером привезла трезвого Наставника – он никогда не пил – и пьяного в дым Дея. Должник во все горло орал похабные песни и хихикал.
– Уложите его спать, – глухо приказал Наставник и быстро прошел к себе.
Аль помялся и неуверенно последовал за ним.
Наставник жил на территории общины, но все же отдельно от Должников, в небольшом каменном доме, порог которого еще ни разу не переступали Должники, – таково было неписаное правило, неукоснительно соблюдавшееся на протяжении многих-многих веков.
Аль был первым из Должников, кто решился приблизиться к дому Наставника. Но возле плотно закрытой двери его одолели робость и сомнения. Он и сам не мог понять, зачем пришел сюда. Парень постоял, переминаясь с ноги на ногу, попялился на дверь и повернулся, чтобы уйти.
– Ты пошел по следу горя. Что ж, чутье не подвело тебя, Должник, – раздался за спиной знакомый голос.
Аль обернулся. На пороге стоял Наставник. В первый момент воспитанник даже не узнал своего учителя – тот будто постарел лет на десять, глаза потускнели, а возле губ пролегла глубокая складка горечи.
– Я… знаю, что вы… страдаете. Вам тяжело… превращать нас… в палачей, – запинаясь на каждом слове, пробормотал Аль. – Позвольте мне помочь вам. Я могу избавить вас от этой ноши, сделать так, чтобы Змееносцы выбрали другого Наставника. Я могу!
– Можешь, – кивнул Наставник. – Только я никогда не позволю тебе сделать это… – Он помолчал. – Ты самый трудный из моих учеников, Аль, ты до сих пор не разучился сопереживать. Думаешь, я не знаю, что по ночам ты тайком уходишь из общины в город и… Что ты делаешь в городе, Аль?
Парень покраснел и отвернулся.
…Должники часто уходили по вечерам в город – шатались по кабакам, наведывались к интакам. И Аль не стал исключением…
Ту служительницу страсти звали Лика. Она заученно улыбалась Алю и делала все как положено, но Должник остро чувствовал ее беспокойство. Мыслями Лика была очень далеко от него, рядом с трехлетней дочуркой, которую пришлось отдать в приют. Лика часто навещала дочь, но в последний раз девочка выглядела плоховато – она хныкала и отказывалась есть свои любимые фрукты. Лика обратилась с вопросами к няне, но та отмахнулась: мол, ребенок просто капризничает. Лика попыталась возражать, и тогда няня вызверилась на нее: дескать, будут тут всякие голодранки права качать, сами бросают детей, а потом…
– Лика, – не выдержал Аль, – я помогу тебе, но и ты должна помочь мне.
Женщина непонимающе вскинула голову.
– Я сейчас посмотрю тебе в глаза, – сказал Аль, – а потом меня скрутит судорога и… будет очень грязно… в общем, тебе придется потом отмыть и комнату, и меня. Отмыть, напоить горячим медом и сидеть рядом, пока я не приду в себя. Поняла?
– Ну-у…
– Ты хочешь, чтобы дочка жила с тобой? – спросил Аль.
– Да! Да! – Лика вцепилась в него обеими руками. Ее глаза лихорадочно заблестели. – Очень хочу! Только хозяйка запретила, сказала, что детский плач будет мешать моей работе…
– Лика, уже завтра ты заберешь дочку из приюта, если сейчас сделаешь, как я сказал. Тебе будет очень противно глядеть на меня, и прикасаться ко мне, но ты должна. Ради дочки. И вот еще что. О том, что произойдет, не должна узнать ни одна живая душа.
– Я все сделаю, – закивала женщина.
– Тогда посмотри мне в глаза…
…На следующий день Лика получила известие о наследстве. Оказывается, некоторое время назад умер один из ее постоянных клиентов. Он оставил завещание, по которому Лике причиталась небольшая доля: швейная мастерская и крошечный домик в предместье…
Вернувшись в общину, Аль ни словом не обмолвился о произошедшем. Но, вероятно, Лика все же проболталась подругам. И к Алю началось паломничество. Большинству он отказывал, некоторым помогал – тем, кто действительно нуждался в помощи. Скрываясь от Наставника и товарищей, он делал это по ночам…
– Так что ты делаешь по ночам в городе, Аль? – переспросил Наставник. – Ладно, можешь не отвечать… Пойми, у тебя нет выбора. Ты либо разучишься сопереживать, либо сломаешься, как Ласль.
– Я не сломаюсь.
Наставник вздохнул:
– Ты самый сильный из Должников, Аль. И в то же время самый слабый.
Больше Аль по ночам в город не ходил…
…Топор палача он взял в руки последним – тогда, когда на счету остальных уже была не одна казнь.
Когда пришла очередная депеша из суда, Наставник сказал Алю:
– Настал твой черед. Тяни не тяни, а рано или поздно тебе придется сделать это.
Пока карета везла их к месту казни, Наставник все поглядывал на Аля, будто сомневался в нем. Но воспитанник в тот день сильно удивил своего учителя…
Приговоренный икал от ужаса и спотыкался на каждом шагу, пока стражники вели его на эшафот. Оказавшись на эшафоте, он обвел отчаянным взглядом дубовую колоду, лежащий в открытом ларце топор, неподвижно стоящего в одежде палача Аля и вдруг рухнул перед Должником на колени, выкрикивая:
– Не виноват я!.. Оговорили!.. Змееносцем клянусь!.. Детки сиротами останутся!.. Не виноват!.. Пощадите!..
Наставник напрягся и сделал шаг к Алю, но тот стоял спокойно и равнодушно, словно и не слышал отчаянной мольбы. Стражники подхватили приговоренного, оттащили от Аля и заставили склонить голову на дубовую колоду. А он все вырывался и кричал, косясь на палача:
– Не виноват!.. Дети!.. Сиротами!.. Не виноват!..
Наставник перестал дышать, приготовясь к худшему, но Аль не оправдал его опасений. Он взял топор, подошел к приговоренному, размахнулся и отрубил ему голову всего одним ударом – так, словно всю жизнь только этим и занимался. Его рука не дрогнула, а выражение лица оставалось спокойным и отстраненным…
– Пойдем в кабак? – после казни предложил Наставник.
– Со мной все в порядке. Я вполне смогу сейчас обойтись и без этого, – равнодушно откликнулся Аль.
Его хладнокровие было напускным, но отработанным настолько, что даже Наставник принял все за чистую монету. Он посмотрел на воспитанника с горечью и сказал:
– Ты-то сможешь, а вот я не смогу. Пойдем в кабак, Должник.
В тот вечер Наставник впервые напился, да так, что Алю пришлось тащить его в дом лекаря, того самого, к которому он относил записку во время своего первого самостоятельного похода в город. Аль знал, что лекарь – близкий друг Наставника и сможет без лишних разговоров приютить их у себя до утра. Аль не хотел, чтобы Должники увидели своего Наставника в таком несвойственном ему виде.
Увидев пьяного в стельку друга, лекарь изумленно вытаращил глаза:
– Не знал, что он пьет!
– А он и не пьет, – откликнулся Аль.
– Так что же произошло? Почему он такой?
– Потому что сегодня я окончательно искалечил его душу! – пьяно взревел Наставник, тыча пальцем в воспитанника. – Я все-таки сделал из него чудовище!
– Ладно, Аль, – перебил лекарь, – иди домой, я сам им займусь.
Парень кивнул и пошел в общину. Выйдя за городские ворота, замедлил шаг возле того места, где много лет назад катался в крови и дерьме, впервые испытав чувство сопереживания к другому человеку. Он постоял, вспоминая, а потом сказал, отвечая на слова Наставника:
– Я не чудовище, я Должник…
17
…Аль помотал головой, отгоняя воспоминания, и похлопал свою лошадь по теплой шее. Та благодарно фыркнула, отзываясь на ласку. Ехавший первым Эрхал оглянулся через плечо и сказал:
– Мы приближаемся к Завесе, приготовьтесь.
Магическая Завеса больше всего напоминала густую пелену туч – словно посреди леса вдруг встало вертикально к земле дождливое, серое небо.
Эрхал на миг придержал коня, а потом решительно послал его прямо в густеющее марево. Следом потянулись и остальные. Лошади вступили в Завесу уверенно, привычно. Их спокойствие передалось седокам, хотя Алю вдруг показалось, будто хищная пелена вокруг съежилась, приготовившись к атаке. Но тут засветились бляшки амулетов, окружая всадников золотистым, искрящимся облаком, и колышущаяся пена успокоилась, расслабленно пропуская пришельцев сквозь границу.
Когда Завеса осталась позади, Темьян спросил:
– А что было бы, если бы у нас при себе не оказалось амулетов?
– Ну… – задумчиво протянул Эрхал. – Помнишь, магическую бурю в Степи?
– Еще бы!
– Помнишь тучи-охотницы?
– Такое трудно забыть!
– А помнишь, что было, когда одна из них задела тебя самым краем?
Темьян содрогнулся.
– Меня словно обожгло… Но не огнем, а… Шкура просто растворилась.
– Вот именно. Те тучи и эта Завеса имеют одну и ту же природу. Не будь у нас амулетов, мы просто растворились бы в ней, будто под действием кислоты. Со всеми вытекающими отсюда предсмертными ощущениями.
– Бр-р! – Темьян бросил опасливый взгляд через плечо на исчезающую за деревьями Завесу и задумался.
Лошадки тем временем споро рысили по лесной дороге, которая становилась все накатанней – всадники приближались к жилью. Вскоре лес поредел, и среди полей показалось селение. На первый взгляд обычное: рубленые избы, гуляющие вдоль обочины куры, снующая ребятня, занятые на огородах или иными делами бабы и девки. И только виднеющийся среди домов узкий, высокий конус с сине-красным флагом внушал тревогу и опасения.
Когда порыв ветра подхватил полотнище и на мгновение развернул его во всю ширь, стало видно, что синее шелковое поле флага перечеркивает красный крест.
– Темные Небеса! – воскликнул Темьян.
– Нам придется говорить, что мы приверженцы этой веры, – напомнил Эрхал. – Может, даже исполнить какой-нибудь их священный обряд.
Темьян вздохнул:
– Я не смогу хулить Богов. И тем более плевать на их статуи.
– Может, и не придется, – успокоил его Эрхал.
Аль промолчал. Ему было все едино – Боги ли, Темные Небеса ли. Его вера – Змееносец и священный долг перед ним. А все остальное такие пустяки перед действительно важными вещами!
Всадники вступили в деревню, но путь им преградила дородная женщина с вилами в руках. В ее позе вроде и не ощущалось угрозы, но темные глаза под набухшими веками глядели оценивающе и настороженно.
– Добро вам, путники, – сказала женщина низким, басистым голосом.
– И вам добро, милая госпожа, – вежливо поклонился с коня Эрхал.
Аль машинально отметил, что вокруг них собирается все больше селян – женщины, дети, старики. Постепенно подтягивались и мужчины. Складывалось впечатление, будто ради заезжих незнакомцев они побросали работу на полях.
– Вы кто ж такие будете? – приступила к допросу басовитая, сверля взглядом тунику Темьяна, и особенно его голые от колен ноги. В Кротасе, как и в других странах мира Кстантины, мужчины ходили в брюках. Поэтому легкомысленное одеяние урмака произвело на басовитую, да и на других селян неизгладимое впечатление.
– Мы из Беотии, милая госпожа, – вежливо ответил Эрхал, делая вид, что не замечает реакции селян на Темьяна.
– Проездом али как? – не отставала женщина.
– Мы едем в Дапру. А в вашей деревне хотели воды испить да коней напоить, если дозволите.
– Дозволим. Отчего ж не дозволить? – раздался вдруг зычный, уверенный голос.
Раздвигая толпу, вперед прошел веселый молодой мужчина в синей рясе священника. Разумеется, с красным крестом на груди.
На его появление селяне отреагировали одобрительным гулом и, как по команде развернувшись, разбрелись по своим делам. Через мгновение перед удивленными всадниками остался стоять только веселый священник.
Не переставая улыбаться, он окинул троицу внимательным взглядом. В отличие от селян, его больше заинтересовал не Темьян, а Эрхал с Алем. Вернее, их плащи пограничников. Глаза священника слегка прищурились. Он хотел что-то спросить, но сдержался, улыбнулся еще шире и указал в сторону остроугольной крыши с флагом:
– Прошу в чистилище, господа.
Аль прислушался к себе. Но знание о предстоящем обряде так и не всплыло в памяти.
«Опять снова-здорово, – огорчился Должник. – Мои способности вновь дают сбой. Я сейчас чувствую ту же странную «глухоту», что и в Степях. Но там мешала «Глотка мертвеца». А здесь-то что? Не этот же весельчак с крестом на груди? Он не может блокировать способности Должника! Я вообще раньше думал, что такое никому не под силу. Но «Глотка мертвеца» доказала обратное… Хорошо, хоть бессмертие все еще при мне. Пока не подводило не разу. Разве что в Галерее Зеркал, но там я сам отказался от него – добровольно… Мда-а… Похоже, мне пора привыкнуть к постоянным сбоям и постараться справляться с трудностями, не прибегая к силе Должника… Но что же делать с этим священником и чистилищем? Согласиться зайти туда? Или наоборот, противиться изо всех сил?..»
Священник решил за него. Он взял под уздцы лошадь Эрхала, повторил:
– Прошу за мной, – и решительно направился к остроконечному конусу чистилища.
Аль и Темьян переглянулись и тронулись за ними.
Лошади медленно пылили по дороге, приноравливаясь к шагу человека в рясе.
– Хорошие у вас кони, господа. Да и все остальное им подстать, – священник весело оскалился и демонстративно уставился на пропуск-амулет, снятый с убитого пограничника, который теперь висел на шее амечи.
– Мы едем в Дапру, – завел придуманную историю Эрхал, – по торговым делам да родственников навестить…
– Ладно-ладно, – отмахнулся служитель Темных Небес, откровенно смеясь в лицо магу. – После расскажете. Сперва очищение.
Эрхал вопросительно оглянулся на Аля. Тот пожал плечами: мол, посмотрим, что нас ждет, а там уж и решим, как лучше действовать.
Чистилище Темных Небес – высоченный конус, сложенный из струганых деревянных досок наподобие шалаша – было обнесено прочным забором с приветливо распахнутыми резными воротами.
Священник остановился подле ворот и неопределенно махнул рукой:
– Коней можете привязать здесь.
– Где здесь? – начал Темьян и осекся – снаружи у забора возникла коновязь.
– А напоить? – напомнил урмак.
– Сами попьют, – отмахнулся священник. У коновязи внезапно появилось корыто с прозрачной водой. Кони всхрапнули и, раздувая ноздри, потянулись к питью.
Всадники переглянулись, спешились, ослабили подпруги и привязали коней возле корыта.
Священник сделал приглашающий жест в сторону ворот:
– Прошу.
Эрхал, Аль и Темьян вошли в усыпанный речным песком двор.
– В чистилище проходят по одному, – улыбнулся служитель Темных Небес.
– Проходят? – Темьян почесал макушку, с сомнением разглядывая странное сооружение без окон и дверей.
– Проходят, – подтвердил веселый священник. – А остальные ждут здесь. Можете пока перекусить и отдохнуть.
В пустом ранее дворе возник деревянный стол с закусками и кувшин с вином. Помедлив, появилась скамья.
– Ну, кто первый пойдет в чистилище? – Священник демонстрировал все ту же жизнерадостную улыбку, и Алю вдруг захотелось заехать ему кулаком по зубам. Судя по насупленному виду, Темьян явно разделял желание Должника.
– Начнем с меня, – сказал Эрхал.
Аль явственно разглядел, как напряжена аура мага. Он насторожен и готов в любой момент применить какую-нибудь штучку из своего богатого магического арсенала.
– Нет, Эрхал, – Темьян решительно вышел вперед. – Позволь мне.
– Не спорьте, господа, – улыбка священника стала еще жизнерадостнее. Он обнял урмака за плечи и увлек к деревянному конусу.
Аль смотрел во все глаза и все же пропустил тот миг, когда эти двое исчезли – буквально прошли сквозь дощатую стенку чистилища.
Должник и маг поглядели им вслед.
– Ну, что? Присядем? – предложил Аль, кивая в сторону стола.
– Давай, – Эрхал оглядел разносолы. Творог в глиняной миске, лоснящиеся от масла лепешки, соленые грибочки, тушеные овощи. Амечи нерешительно взялся за вилку. – Не понимаю, – пробормотал он, подцепляя грибочек и принюхиваясь. – Не понимаю…
– Чего?
– Да вот… Странно все это… – Эрхал сделал неопределенный жест над столом. – Как на твой взгляд, это можно есть?
– Вроде да. Я опасности не чувствую. А ты?
– Я тоже, только…
– Только священник и само чистилище очень напрягают, – договорил Аль и откусил кусок лепешки. Прожевал. Проглотил.
– Ну, как? – спросил Эрхал.
– Вкусно. – Аль потянулся вилкой к блюду с овощами. – Ты чего не ешь? Тебя что-то смущает?
– Еще как. Видишь ли, ни один, даже самый сильный маг не в состоянии наколдовать еду из воздуха. Даже Высшие не в состоянии.
– Почему?
– Это противоречит всем законам природы и магии, потому что не все можно создать изо всего. Понимаешь? Ну, например, магией можно превратить хлеб в мясо или рыбу, а воду в вино, но создать хлеб из воздуха или комка земли – нельзя. Вообще, это целая наука: что во что можно превратить, а во что нельзя ни при каких обстоятельствах. Можно, конечно, создать иллюзию, но иллюзию нельзя есть.
– Эту можно. – Аль указал вилкой на соленые грибы. – Я не знаю, иллюзия это или магия, но очень вкусно.
– Вот и я говорю, что странно… Священник создал из воздуха еду, которую можно есть. Но так не бывает. Разве что…
– Что? – Аль наелся и отложил вилку в сторону.
– Здесь где-то открыт портал, из которого он незаметно и достал все эти угощения. – Эрхал заозирался. – Но я ничего подобного не вижу. А ты?
– Портал? – Аль огляделся. – Да вроде ничего такого… Разве что само чистилище…
Он не договорил – из конуса чистилища вывалился Темьян. Оборотень выглядел взъерошенным и растерянным. Грузно упав на скамью, он опрокинул в рот кувшин воды, утерся рукой и обвел товарищей ошалелым взглядом.
– Ну, скажу я вам… – Темьян покрутил головой и скорчил гримасу. – Вот это штука!
– Так что там было? – не выдержал Аль.
Его перебил жизнерадостный священник:
– Сейчас сам узнаешь. Ты готов?
Аль пожал плечами:
– Могу и я.
– Тогда пойдем. – Сияя белозубой улыбкой, священник положил руку Должнику на плечо и потащил к деревянной стенке чистилища.
Сам проход сквозь стену Аль не ощутил. Просто только что струганая желтоватая доска упиралась буквально в нос Должнику – и вот она уже за спиной.
Аль оказался в шикарной полутемной гостиной с роскошной мебелью, гобеленами на стенах, коврами на полу и огромным камином с едва тлеющими поленьями. Священник куда-то исчез.
У камина стоял некто. В тусклом мареве свечей Аль различил только бесформенный силуэт. Внезапно поленья в камине вспыхнули ярче, да и свечей заметно прибавилось – в комнате стало светло. Аль смог рассмотреть стоящего.
Мужчина. В широком темно-красном плаще. Голова обрита наголо. Лицо волевое или, как говорят, породистое. Впрочем, Должник не смог бы с уверенностью описать стоящего – его внешность ежеминутно изменялась, плыла, ускользала. Оставалось лишь ощущение властности и всесилия, исходящие от этого человека.
Хотя человека ли?..
Аль сделал несколько шагов к камину и посмотрел незнакомцу в глаза. И тут же пожалел об этом. Ему открылась бездна. Ужасающая пропасть, в которой не было ничего – даже смерти. Бездонное ничто – равнодушное и оттого еще более жуткое…
Должник невольно охнул и попятился, отводя взгляд.
Незнакомец хищно усмехнулся и сказал:
– Аль ри Эстан. Я хочу сделать тебе предложение.
Его голос постоянно менял тембр, ускользал, как и внешность. И сама реальность в его присутствии становилась зыбкой, ненадежной, шаткой.
Должник помотал головой, стараясь избавиться от наваждения, и вдруг обнаружил, что, оказывается, уже сидит. В удобном кресле. У камина. Рядом с неизвестным.
Аль хотел было вскочить на ноги, но передумал и лишь сильнее вцепился в золоченые подлокотники.
– Я знаю твой третий приказ, Должник, – продолжал незнакомец. – Знаю и могу отменить. Разумеется, вместе со вторым.
– Ты Змееносец? – удивился Аль. – Только Змееносец знает. Но даже отдающий приказ не в силах отменить его.
– Я не Змееносец. Но мне известно, что тебе приказано отвести амечи по имени Эрхал во дворец короля Кротаса и там убить. А еще я знаю, что после выполнения приказа ты погибнешь и сам – урмак прикончит тебя, можешь не сомневаться. Мне ведомо будущее. Тебя ждет смерть. Но я могу это изменить.
Должник промолчал. Отблески пламени метались по комнате. Огонь в камине иногда вспыхивал так ярко, что Аль видел рыжеватые волоски на руке собеседника, а порой почти затухал – и мрак окутывал сидящих.
– Мне по силам изменить твое будущее, Должник! – с нажимом повторил неизвестный. – Я могу отменить приказы!
– А взамен что? – как сквозь толщу воды услышал Аль собственный голос.
– Только одно: не вмешивайся. Не вмешивайся! И ты останешься жить. Больше того – освободишься от долга и вернешься домой героем. Обретешь будущее. Построишь собственный дом. В общем, все, о чем ты мечтаешь, сбудется.
Аль недоверчиво покрутил головой. Не выполнить приказ и вернуться домой героем? Хм… Сомнительно… Очень сомнительно!
Незнакомец резко вскочил из кресла, и в тот же миг комната исчезла. Вместе с мебелью и камином. Аль оказался стоящим на ногах, хотя совершенно не помнил, как совершал необходимые для этого телодвижения.
Теперь незнакомец и Должник стояли друг перед другом. Их окружал белесый туман. Аль никак не мог понять, где они – в лесу, в помещении, где?
– Ты не о том думаешь! – сердито закричал неизвестный. – Смотри мне в глаза, Должник!
Аль послушно взглянул в темную бездну. Разглядел сияющие огоньки «звездной болезни»… красный дым родного святилища… лицо Наставника… лица остальных Должников… Тоннель… Змееносца, который умер в час рождения Аля… И другого Змееносца, который отдал ему приказы… И еще много чего увидел в этот миг Аль. И понял, что да – по силам незнакомцу изменить судьбу Должника.
Да, он действительно сможет отменить приказы!
Вот только одно условие: Аль сам должен захотеть этого. Очень сильно захотеть, всей душой.
Но что-то мешало Должнику захотеть. Хотя вернуться домой героем заманчиво. Живым героем! Хорошо бы не убивать Эрхала. Расстаться с ним и Темьяном по-дружески. Пусть все останутся в живых: и Аль, и Эрхал.
Но чутье подсказывало – амечи так и так ждет смерть. Только не во дворце Бовенара, а прямо здесь – в этом самом чистилище. Затем и нужно незнакомцу, чтобы Аль не вмешивался – лишь Должнику по силам защитить Эрхала.
Аль нахмурился. Не нравилось ему все это. Ох, и не нравилось…
– Мальчишка! Ты не представляешь, что тебя ждет! – взревел неизвестный. – Ты гонишь мысли о третьем приказе прочь. Стараешься не думать о том, как же все произойдет. Так я покажу тебе, как это будет на самом деле – мерзко, жутко, страшно! Смотри мне в глаза, Должник!
Аль посмотрел. Увидел себя, стоящим на площади перед дворцом Бовенара. В руках меч. Рядом стоит Эрхал… «Настало время третьего приказа», – внезапно четко осознал Аль.
– Смотри мне в глаза, Должник!
…Эрхал безоружен. Да и не спасет его никакое оружие – невозможно совладать с силой Должника, выполняющего приказ. Это не бой, это казнь. И стоят в эту минуту друг перед другом палач и его жертва. И видит Аль, ясно видит в глазах Эрхала ненависть и презрение. Слышит умоляющий голос Темьяна: «Не делай этого, Аль! Не надо!»
Должник в ответ мотает головой. Он должен. Нет у него выбора. Судьба у него такая – выполнять долг перед Змееносцем. Но для Эрхала и Темьяна это слабое оправдание.
Мерзко все и гнусно!
Из глаз Должника катятся жгучие слезы, а из груди рвется отчаянный крик, но он заносит для удара меч… И вскоре брусчатка мостовой темнеет от пролитой крови…
– Смотри же, Должник! До конца смотри!
…Аль опускает меч. Падает на колени перед убитым. Светлые волосы Эрхала в крови. Мертвые голубые глаза широко открыты. И чудится Алю обезумевший женский крик и мужская ярость. И ощущает он горе, обиду, неотвратимость смерти и бесцельность собственной жизни. И видит Должник искаженное ненавистью и презрением лицо Темьяна, слышит его голос: «Будь ты проклят, палач! Тварь! Убийца!»
Аль усмехается горько. Все верно – палач, тварь, убийца. Он протягивает Темьяну меч и покорно склоняет голову. Сейчас, сейчас для него все будет кончено. Урмак заносит для удара меч…
– Но может быть и по-другому, Должник!
…Из ладного, ухоженного дома выходит молодая, красивая женщина с младенцем на руках. Его жена и сын…
– Или так!
…На холодной брусчатке мостовой лежат в обнимку, как братья, двое – палач и его жертва. И две пары мертвых глаз равнодушно смотрят в чужое, ненужное небо…
– Выбирай, Должник! Выбирай!
Но Аль уже не слышал. Он упал на колени, зажмурился и закричал. Или, скорее, завыл. По-звериному. Жутко. Страшно.
– Выбирай, Должник! Выбирай!
– У-у-у-у! У-у-у-у!
…Кто-то тряхнул Аля за плечи, и сквозь ужас непосильного выбора пробился чей-то знакомый голос:
– Аль! Что с тобой? Аль!
Должник почувствовал, что на него вылили кувшин холодной воды, обняли за плечи, погладили по мокрым волосам:
– Аль! Ну, Аль же!
Должник начал различать интонации. Это Эрхал. Его встревоженный донельзя голос:
– Аль, все позади. Очнись, открой глаза. Не знаю, что происходило с тобой в чистилище, но сейчас все позади. Аль, открой же глаза!
– Не бойся, мы с тобой, – добавил второй голос. Темьян.
И Алю внезапно стало стыдно. Раскис как мальчишка. Выл тут на глазах у Эрхала и Темьяна. Тени испугался, Должник! Он открыл глаза и торопливо поднялся с колен:
– Эрхал… Темьян… Я… я…
– Да ладно. Можешь ничего не объяснять. Все позади.
И тут Аль заметил веселого священника. Тот прямо-таки сиял от радости. Наслаждался происходящим, гад! Должник сжал кулаки и сделал шаг к нему.
Священник поспешно приблизился к Эрхалу и потянул его в сторону чистилища:
– Ты последним остался. Пойдем скорее.
– Он туда не войдет! – срывая голос, заорал Должник.
Эрхал и священник остановились и повернулись к Алю.
– Он туда не войдет, – твердо повторил Должник.
– В самом деле, – вступил Темьян, – очень поганое местечко. Ну, его к Проклятому. Нам ехать пора.
По лицу священника пробежала тень.
– Вы не поедете дальше, пока он не пройдет чистилище, – сказал адепт Темных Небес.
– Поспорим? – нехорошо усмехнулся Аль.
«Значит, ты уже решил свою судьбу, Должник?» – раздался в голове знакомый изменчивый голос.
– Решил.
«Он так и так умрет – от твоей руки позже или от моей сейчас», – принялся уговаривать безмолвный голос.
– Нет, не сейчас.
«Предпочитаешь убить его сам? – Голос в голове Должника взорвался хохотом. – И ради этого ты готов лишиться собственной жизни?»
Аль промолчал. У него не было ответа.
Эрхал задумчиво поглядел на Должника и сказал:
– Я рискну войти в чистилище. Пойми, мне рано или поздно все равно придется встретиться с НИМ.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, Эрхал, – возразил Аль. – Тебе не совладать.
– И все же я пойду, – сказал маг. – Ведь я затем и прибыл на Ксантину. Пора, наконец, познакомиться лично с этим самым загадочным Творцом.
– Думаешь, он и есть Творец?
– Конечно. Я уверен в этом, – Эрхал повернулся к священнику. – Ну, что? Веди в чистилище.
Священник растянул рот в улыбке и проворно потащил Эрхала к зловещему конусу. Аль и Темьян растерянно переглянулись, а прислужник Темных Небес поспешно втянул свою добычу в гладкие доски чистилища.
– Что будем делать? – спросил урмак, но Должник не успел ответить. Его сознание начало стремительно ввинчиваться в бешено-вращающийся тоннель иного бытия.
Аль тянулся, мчался вслед за уходящим амечи. Мчался, но безнадежно отставал. А подопечный уходил все дальше и дальше, увлекаемый непонятной силой. Медленно так уходил, не спеша, но все же гораздо быстрее мчащегося с огромной скоростью ему вдогонку Должника.
И в какой-то миг Аль понял, что проиграл эту нелепую гонку. Что суждено ему стать Должником, который не выполнил приказ, потому что Эрхал медленно шел навстречу собственной смерти.
Зря Аль отверг предложение Творца. Если бы он согласился, то приказ: «Доставить Повелителя Воды во дворец Бовенара», был бы отменен, и судьба Эрхала уже не интересовала бы Должника. Но Аль сделал свой выбор. Значит, второй приказ остается в силе. Для выполнения его необходимо, чтобы амечи оставался в живых. И приходится рвать жилы Должнику, чтобы продраться сквозь вязкую, будто живую ткань бытия.
А Эрхал уже вступил в схватку с Творцом.
Бой проходил на уровне высшей магии и не имел зрительного выражения. Аль воспринимал происходящее в виде яростных энергетических потоков и лишь по слабеющей ауре амечи мог понять, что Эрхал терпит поражение.
Аль попытался увеличить скорость своего движения, чтобы успеть вмешаться в схватку, пока не стало слишком поздно, но чем быстрее он стремился вперед, тем медленнее оказывалась его скорость.
Защита Эрхала слабела. Он уже почти не контратаковал, сосредоточившись на обороне. Долго ему не продержаться. Должника захлестнула паника. Он опозорит свое имя навеки, если не выполнит приказ!
Нет! Этого не будет! Не с ним! Только не с ним! Думай, Аль, думай!
Амечи по имени Эрхал пропустил первый, к счастью не смертельный, удар…
Должник мчался вперед, но чем быстрее он бежал, тем медленнее продвигался к цели. Чем быстрее, тем медленнее…
Аль остановился. Стал как вкопанный. И тут же очутился между Эрхалом и Творцом. Со стороны это выглядело так, будто между рвущимися навстречу друг другу потоками энергии возникла прозрачная тонкая стенка.
Тонкая-то она тонкая, но все чудовищные удары гасились об нее словно океанские волны о прибрежные скалы. Равнодушные и холодные скалы, которые будто и не замечают неистовых попыток воды пробиться вперед, отвоевать еще хоть небольшой кусочек суши.
Так и Аль спокойно и отстраненно наблюдал за яростными попытками взбешенного Творца пробиться к ослабевшему сознанию Эрхала. К тому, кого он уже считал своей законной добычей. Но силы Аля и Творца оказались равны, и равновесие могло продолжаться бесконечно.
– Ты еще пожалеешь, Должник, – услышал Аль знакомый переменчивый голос, и они с Эрхалом вывалились из чистилища на белый песок двора.
– Что-то вы быстро, – обрадовался Темьян. Он стоял перед конусом Темных Небес со скамьей в руках и, похоже, собирался разнести вражью постройку в мелкие щепки.
– Нам хватило, – прошептал Эрхал, утирая с лица кровь. – Если бы не Аль…
– Надо убираться отсюда, – предложил Должник и первым выбежал за ворота.
Лошадей возле корыта не было. Зато стояла толпа селян: женщины, дети, старики – с вилами и топорами в руках.
– Вы не уйдете! – громко прозвучал голос Творца. – Попробуйте-ка сразиться с ними. Воинов вы, скорее всего, раскидали бы, но их… И знайте, подобные встречи вас будут ожидать в каждом селении! В каждом городе, куда бы вы ни рискнули зайти!
– Какой же ты мерзавец, – скрипнул зубами Эрхал. – Подставляешь вместо себя женщин и детей?
– Но ты же не постеснялся укрыться за спиной Должника. Мне нужна твоя жизнь, амечи, и я получу ее любыми средствами. Любыми!
Селяне двинулись в атаку. Аль попробовал ввести их в транс. Вначале у него получилось, но через мгновение чары вдребезги разбились о силу Творца.
Они с Алем словно поменялись местами. Теперь Творец с легкостью сдерживал попытки Должника пробиться к сознанию селян.
– Давай попробуем еще раз, вместе, – сказал Эрхал.
Аль напрягся. Представил себя этаким пауком, который тянет свои нити все дальше, опутывая ими приближающихся людей. Он плел и плел паутину, но по ней скользил острый нож противника, вспарывая нить за нитью. Эрхал накачивал нити силой, они утолщались и переплетались канатами, так что ножу приходилось прикладывать все больше усилий, но… нити рвались одна за другой, и селяне постепенно приближались.
– Улетаем? – предложил Темьян. – Я оборачиваюсь Драконом. А ты, Аль, тоже вызывай этого своего, крапчатого.
– Я его не вызываю – создаю, – хотел было поправить урмака Аль, но промолчал. Какая разница? Да и не до того сейчас.
Вскоре два дракона с наездниками выскользнули из-под самого носа наступающих селян и взлетели ввысь, пробив плотную подушку дождевых облаков, радуясь, что оставили-таки Творца с носом.
Но тот не собирался так легко сдаваться. Пролететь им дали всего пару лиг, не больше…
18
Смеркалось, но здесь, в вышине над облаками, небо еще оставалось светло-лиловым, подсвеченным заходящим солнцем. И на этом фоне особенно ярко выделялись жирные черные кляксы, внезапно вынырнувшие из плотной пелены серых туч.
– Эрхал, видишь? – напрягся Дракон-Темьян.
– Ого, – нахмурился амечи. – Если меня не обманывает зрение, это…
– Всадники джигли, – договорил Темьян. – По наши души? Как думаешь?
– По мою, – поправил Эрхал. – Творцу нужна только моя жизнь, он же ясно сказал. А к вам у него претензий нет. И если вы не станете лезть ему под горячую руку, защищая меня…
Темьян повернул к магу гибкую драконью шею и ехидно оскалился, отчего Эрхал заметно смутился.
– Эти джигли что, умеют летать? – спросил Аль.
– И не только летать, – откликнулся Эрхал. – Дерутся они тоже будь здоров. И на них очень слабо действует магия. К тому же наверняка их станет защищать Творец.
– Уже защищает, – поморщился Аль.
Он снова не обрел знания о противнике, но теперь ничуть не удивился этому. Стало понятно, кто именно вызывает у Должника «глухоту» – Творец. Это он мешал Алю в Скользящих Степях, и продолжает блокировать его силу здесь. К счастью, не всю. Некоторые навыки у Должника сохранились. Вместе с бессмертием. «И на том спасибо», – мимолетно подумал Аль.
– Вроде летают кони, а не сами джигли, – высказался Темьян. – По крайней мере, так наши легенды говорят.
– Легенды не врут, – подтвердил Эрхал. – Если попытаться выбивать всадников из седел, у нас есть шанс.
– Интересно, это те же самые, что увезли Нефелу? – спросил Темьян.
– Нефела уже давно в Дапре, – ответил маг. – А всадники, может, и те же. Отвезли девушку и…
– Улететь от них не удастся? – спросил Аль, с неосознанной тревогой вглядываясь в быстро приближающиеся точки. – Темьян, ты как, сможешь двигаться быстрее?
– Н-нет… Разве что ненамного… и не очень долго. Нет, по-любому они нас догонят.
– Ну что, приземляемся или деремся в воздухе?
– Деремся в воздухе. Я попробую уничтожить их всех скопом, – решил Эрхал, начиная плести какое-то заклинание.
Темьян-Дракон лег на правое крыло, закладывая вираж, намереваясь зайти черным летунам сбоку.
Аль продолжал с беспокойством рассматривать приближающегося врага.
Джигли даже издали источали угрозу. Их смоляные кони перебирали копытами, словно мчались не по воздуху, а по твердой земле. Мерно вздымались лоснящиеся бока волшебных животных. Хищно раздувались бархатные ноздри. В мощном замахе выбрасывались вперед копыта. Взвевалась и опадала черная бахрома гривы.
Сами всадники прижимались к лошадиным шеям, низко наклонив вперед голову. Одной рукой они крепко держались за гриву, а другой сжимали хвосты длинных сверкающих змей. По крайне мере, Алю показалось, что это змеи – они извивались, поводя крошечными головками в разные стороны, и вроде даже шипели. Впрочем, последнее явно было из области фантазий Должника.
Он тщательно пересчитал приближающихся противников. Девятнадцать. Многовато для троих, особенно если вспомнить, что Эрхал еще не оправился после драки с неизвестным, а джигли обладают устойчивостью к магии.
Хм, к магии… А к силе Должника?
Аль напрягся, взывая к своей силе. И тотчас услышал в ушах издевательский хохот Творца: «Не выйдет, Должник! Если хочешь поучаствовать в этой схватке, тебе придется сначала пробиться сквозь меня. А мы с тобой уже убедились, что наши силы равны. Так что смирись, сейчас мы с тобой лишь зрители, хочешь ты того или нет».
Аль в ярости сжал ногами бока своего дракончика с такой силой, что иллюзия жалобно пискнула. Эрхал, продолжая плести заклинания, оглянулся через плечо на Должника и, похоже, все понял.
– Ладно, Аль, мы и сами с Темьяном кое-что можем. А ты удерживай Творца, да покрепче. Не позволяй ему вмешиваться в драку. И сам будь осторожнее, держись подальше от джигли.
Аль кивнул и натянул удила дракончика, заставив того неподвижно зависнуть в воздухе. Темьян-Дракон с Эрхалом на спине продолжали сближаться с черными всадниками.
Внезапно маг раскинул руки в стороны, и на пути джигли выросла призрачная, словно сотканная из облаков, стена. Летающие кони растеклись в разные стороны, пытаясь обойти препятствие снизу, сверху, с боков.
Не тут-то было. Воздух перед джигли все плотнел, становился осязаемым, закручивался в сферу, заключая в свои объятия черных всадников. Вскоре в воздухе завис полупрозрачный гигантский шар, в котором яростно метались черные фигуры. Шар постепенно сжимался, будто стягивался в одну точку, грозя раздавить джигли.
Но черные всадники быстро пришли в себя и стали хлестать по стенам своей призрачной тюрьмы сверкающими бичами-змеями. Они действовали четко и слаженно, и там, где бичи касались сферы, ветвились широкие трещины.
Тогда амечи перестал сжимать шар, а начал раскручивать его, постепенно увеличивая скорость вращения, отчего джигли теряли равновесие, сшибались конями и сминали друг друга. И все же они умудрялись время от времени хлестать сверкающими бичами призрачные стены, медленно, но верно разваливая заклинание.
Дракон-Темьян нарезал вокруг сферы широкие круги, а сидящий на его спине Эрхал чинил и латал пробоины, но магические действия давались ему все с большим трудом. По лицу волшебника тек пот, дыхание становилось учащенным и прерывистым.
– Не удержу, – простонал в ответ на взгляд Должника Эрхал. – Развалят, сволочи. Придется приземляться, в воздухе с ними не совладать.
Дракон-Темьян понял мага с полуслова. Он заложил вираж и круто пошел вниз, пробивая облака, навстречу темнеющим макушкам леса.
19
На земле их ждал отряд егерей с собаками. Решили принять бой, но пока отмахивались от нескольких десятков вооруженных до зубов воинов, невесть откуда вынырнула толпа ожесточенных селян – впереди, разумеется, женщины и дети.
Пришлось опять взлетать, прямо под сверкающие бичи всадников джигли, которые освободились от заклятия Эрхала и с удвоенной яростью накинулись на беглецов.
Наступила ночь, хотя здесь, над облаками, было достаточно светло из-за яркого блеска луны и звезд. Этот свет преломлялся и отражался от чудесных бичей, каждый взмах которых казался росчерком смертоносных, безжалостных молний.
Аль попытался связать джигли чарами Должника, но его сила вновь разбилась о незримую защиту Творца. И все повторялось как в чистилище – силы Творца и Аля были равны. Творец не мог пробиться сквозь броню Должника к Эрхалу, но и Алю не удавалось причинить вреда тем, кого защищал Творец.
Впрочем, джигли и сами не лезли к Алю. Их основной целью стал Дракон-Темьян, вернее, сидящий на его спине Эрхал…
…Дракон крутился волчком, увертываясь от искрящихся как молнии бичей джигли, пока маг насылал на нападающих огненные колдовские волны. Заклинания по большей части разбивались о джигли, не причиняя вреда. И все же черные всадники понесли первые потери. Но от их ударов пострадал и Темьян.
Сверкающие полосы исчертили крылья и туловище Дракона. К счастью, все удары приходились по касательной или на излете, да и драконья шкура оказалась прочнее любой брони, и все же несколько ран оказались довольно глубокими. Из ран почему-то не текла кровь, а края тускло серебрились, но Аль ясно видел, что Темьяну плохо. Движения его крыльев становились все судорожнее, а маневры все неуклюжее, и – замкнутый круг – он все чаще попадал под бичи.
Эрхал пока оставался невредимым – все удары принимал на себя Темьян. Но было совершенно ясно, что джигли рано или поздно одержат верх и доберутся-таки до амечи.
Аль растерянно наблюдал за боем, не зная, что предпринять. Единственное, что приходило ему в голову – схватить Эрхала и, бросив Темьяна на произвол судьбы, попытаться вдвоем удрать от джигли.
Бросить Темьяна… Должник поморщился. Сам урмак никогда бы так не поступил. Не бросил товарищей, не сбежал бы. Но у Аля, похоже, другого выхода нет.
«С оборотнем ничего не случится, – мелькнула подленькая мыслишка. – Вряд ли черные всадники станут добивать его. Они, скорее всего, пустятся в погоню за амечи. А если даже и добьют… Какое мне дело? Пусть Темьян погибнет. Может, это к лучшему. Некому будет мстить мне за Эрхала, когда я выполню последний, третий приказ…»
Аль колебался, не зная, на что решиться. Он видел, что Эрхал устал, очень устал. На магические действия у него уже не оставалось сил, а меч в этом бою был бесполезен – джигли атаковали с расстояния удара бичом и благоразумно не спешили приближаться.
Да, джигли, несомненно, одерживали верх в этой ночной заоблачной схватке.
– Аль! – внезапно закричал амечи. – Ты можешь наколдовать арбалет?
– Наколдовать нет, я же не колдун.
– Но ты же наколдовал дракончика.
– Он всего лишь иллюзия.
– Жаль.
– Погоди! Я могу отобрать арбалет у егерей. И себе какое-нибудь оружие заодно.
– Это займет много времени.
– Нет, я достану отсюда, не спускаясь… Сейчас… сейчас… – Он потянулся сознанием вниз, к земле. Попытался нащупать оружие, но ощутил лишь пустоту.
«Егерей от меня прикрывает Творец. Ладно, звездная пыль с ними, – Аль заскользил внутренним взором дальше, к столице, надеясь заполучить арбалет у гвардейцев или охранников торгового каравана. У разбойников, на худой конец.
Глухо!
Словно все оружие, которое имелось в Кротасе, скрыл густой, непроницаемый для силы Должника туман. А за пределы Кротаса внутренний взор Аля не мог проникнуть из-за магической Завесы.
– Эрхал, арбалета не будет, – сконфуженно признался Должник.
– А копье? Лук? Праща?
– Только камни для пращи, – мрачно пошутил Должник. – Вон их под нами на земле сколько валяется.
– Давай камень, – согласился Эрхал.
Аль недоуменно посмотрел на него, полагая, что он шутит. Но амечи был серьезен, как никогда.
Должник торопливо потянул с земли камень размером с кулак:
– Смотри, такой сойдет?
– Еще как, – Эрхал подхватил импровизированный снаряд и запустил в лоб черному всаднику.
Джигли издал короткий стон-всхлип и навернулся с коня, закатив глаза. Он рыбкой нырнул к земле, со скоростью стрелы пронзая облака. Его конь жалобно всхрапнул, перевернулся мордой вниз, поджал копыта и устремился за хозяином.
«Поймает до земли или нет?» – мелькнула у Аля рассеянная мысль, а руки уже кидали следующий камень Эрхалу.
Часть камней Аль и сам бросал в противника. Один раз попал джигли в плечо – черный всадник покачнулся, но в седле удержался.
– Целься в голову, – посоветовал Эрхал.
– Легко сказать, – пробормотал Аль, с завистью глядя, как еще один джигли выпал из седла, пораженный метким броском амечи.
Джигли сменили тактику. Теперь они старались держаться под брюхом потерявшего маневренность Дракона, оставаясь вне досягаемости для камней Эрхала, а сами во всю нахлестывали Темьяна бичами.
Внезапно правое крыло Дракона подогнулось, он конвульсивно задергался, издавая хрипящие стоны, а потом закрутился волчком, уходя в штопор. Эрхала буквально смело с его спины воздушной волной и отбросило в сторону. Амечи несколько раз перевернулся в воздухе и камнем полетел вниз.
Темьян-Дракон выправился, вышел из штопора и заметался в поисках Эрхала. Заметил, вскрикнул и, сложив крылья, ринулся за ним.
«Не успеет», – отстраненно подумал Аль.
Сам он находился в странном оцепенении и даже не шевельнулся, глядя, как Эрхал погружается в сероватую пену туч и исчезает из вида, со страшной скоростью приближаясь к земле – к смерти.
Внезапно Темьян-Дракон прервал пике, расправил крылья, закладывая вираж, и радостно взревел, глядя на выныривающего из облаков мага. Эрхал сидел верхом на сером в крапинку дракончике-иллюзии, крепко вцепившись обеими руками в его шею, и выглядел ошарашенным.
Должник слегка удивился: как его дракончик оказался под Эрхалом? Удивление было несколько отстраненным, словно он наблюдал за событиями со стороны.
– Ух, и испугался же я, Аль! – воскликнул Эрхал. – Думал, все, мне конец. Разобьюсь. А тут вдруг твой крапчатый…
Амечи говорил, говорил, но Аль уже не слушал. Он вдруг отчетливо понял, что странное оцепенение было навеяно Творцом. Сейчас оно полностью прошло. Аля обуял такой ужас от осознания едва не произошедшей беды, что потемнело в глазах и стало трудно дышать. Ведь если бы Эрхал разбился, Аль стал бы Должником, который не выполнил приказ! Не уберег подопечного, не довел его до занного Змееносцем места.
Имя Аля ри Эстана было бы опозорено и веками вызывало заслуженное поругание у следующих поколений Должников.
Он даже застонал от этой мысли. Да, если бы амечи погиб, ему оставалось бы только одно – разбиться оземь рядом с телом того, кого он не сумел защитить.
Но, спасибо Змееносцу, Эрхал уцелел. Аль и сам не мог сказать, как его иллюзия-дракончик оказалась под магом. Видно, несмотря на происки Творца, въевшийся в кровь инстинкт Должника все-таки сработал в последний момент.
– Я же говорю, ты в своем деле мастер! – восхищенно воскликнул Эрхал, похлопал дракончика-иллюзию по серой крапчатой шее и потребовал: – Давай камень, Аль.
Должник глянул вниз, пытаясь сосредоточиться, но пережитый страх не отпускал его, вызывая противную слабость в коленях. К тому же только теперь он осознал, что сам остался без дракончика и висит прямо в воздухе на немыслимой высоте.
Тут же некстати накатила боязнь этой самой высоты – Аль каждой своей клеточкой ощущал отделяющие его от земли бесконечные ярды. Он понимал, что не упадет, но отсутствие мало-мальски надежной опоры вызывало тошноту и навязчивое желание закрыть глаза.
Эти переживания лишили его осторожности – сверкающий бич джигли одним махом рассек ему плечо, отрубая руку.
Аль ощутил мгновенную вспышку боли, когда бич прошел сквозь его тело, и… ничего – рука осталась на месте. И только разорванный рукав с посеребренными краями напоминал о произошедшем.
Эрхал с Темьяном уже не удивились такому – они привыкли, что Должника постоянно убивают, а тому хоть бы хны. В отличие от них черный всадник, ударивший Аля, был потрясен. Он замер, разинув рот от изумления, и стал отличной мишенью для меча нерастерявшегося Эрхала.
Аль тут же сделал нужные выводы и уже сознательно сунулся под кнут следующего всадника. Тот, видно, не заметил, что произошло с его товарищем, потому что азартно взмахнул бичом, намереваясь отрубить Алю голову. Все повторилось – острая вспышка боли у Должника, столбняк джигли и разящий удар Эрхала.
Черные всадники наконец осознали, что от Должника лучше держаться подальше, и сосредоточились на Темьяне и амечи. Эрхал, сидя верхом на иллюзорном дракончике, попытался отлететь в сторону, отводя джигли от Темьяна, но черные всадники вознамерились-таки добить оборотня. Их смертоносные бичи вовсю гуляли по телу ослабевшего Дракона. Темьян почти не маневрировал – сил у него хватало лишь на то, чтобы худо-бедно держаться в воздухе.
– Аль, забирай Темьяна, и оба вниз, – скомандовал амечи. – Дальше я справлюсь сам, вы мне будете только мешать.
– Нет, Эрхал, без тебя мы не… – начал Аль, но амечи перебил:
– Это приказ, Должник!
Аль вздрогнул и машинально посмотрел на мага. Тот ответил взглядом, наполненным такой властной яростью, что Должник помимо воли устремился к земле, утащив за собой слабо-сопротивляющегося Темьяна. Часть всадников ринулась за ними, но быстро потерялась в вязкой пелене туч.
Аль касался спиной шершавого чешуйчатого брюха Дракона и слышал, как тяжело, с перебоями колотится его сердце.
– Темьян, ты как?
– Нормально, – соврал тот.
– Слышь, расслабься, ложись мне на спину. Не бойся, я удержу в воздухе нас обоих.
– Ты уверен?
– Да. Погоди-ка. – Аль раскинул в стороны руки и ноги, словно лег лицом вниз на невесомую пуховую перину из туч. – Давай.
Должник ощутил тяжесть драконьей туши и на краткий миг потерял контроль над ситуацией – скорость падения резко увеличилась. Аль напрягся – они зависли в воздухе, а затем стали плавно опускаться вниз. Дракон во время его маневров даже не шелохнулся – видимо, потерял сознание от ран.
«Как бы он случайно не соскользнул с меня, вон какой здоровый бугай», – озабоченно подумал Должник и покрепче стиснул толстые драконьи лапы.
Вскоре полоса туч осталась позади, и Аль задохнулся от восторженной жути – далеко внизу простиралась темная – и очень твердая! – земля. Он вновь ощутил страх высоты, закружилась голова, зашумело в ушах, к горлу подкатила тошнота. Он обмяк на краткий миг, теряя сознание от ужаса.
– Аль! – взревел над ухом Дракон.
– А? – вскинулся Должник. Оказывается, он безвольной тряпкой висел в когтях Дракона, а над ними судорожно вздымались и опадали два широких чешуйчатых крыла.
– Я в порядке, – пробормотал Аль. – Просто накатило… Но теперь уже все в порядке.
– Высоты боишься? – прохрипел Темьян. Чувствовалось, что ему тяжело даже говорить, не то что лететь, да еще с такой обузой, как Аль.
– Да. Оказывается, боюсь, – через силу улыбнулся Должник. «Или этот страх мне внушает Творец? Ведь раньше я за собой ничего подобного не замечал. В любом случае, если мы с Темьяном так и будем по очереди терять сознание, то при встрече с землей от нас мало что останется».
Аль вновь распластался в воздухе.
– Давай, Темьян, ложись на меня. Со мной все в порядке, честно.
Дракон сложил крылья и тяжело обмяк на спине Должника. Видно, ему было совсем хреново. Он вытянул гибкую шею, вглядываясь в приближающуюся поверхность.
– Глянь вон туда, Аль. Видишь огни? Это факелы. Нас ждут…
– Точно… Опять селяне, звездную пыль им в глотку… Приземлимся, сразу беги в лес, а я их задержу, – откликнулся Должник.
– Тогда мне лучше обернуться Барсом.
– Валяй.
Аль почувствовал на своей спине какую-то возню, пару раз его ощутимо полоснули чем-то острым, а потом «наездник» стал легче и горячее, шею защекотал мягкий, шелковистый мех.
– Все. Я готов, – мурлыкнул Барс.– Скоро они нас заметят… Нам повезет, если у них при себе не окажется арбалетов.
– Ну, мне-то стрелы нестрашны, а ты держись у меня за спиной и не высовывайся, – откликнулся Аль.
И все же он на всякий случай попытался облететь факелы стороной. Темьян снова потерял сознание и так и не пришел в себя до самой земли.
Они приземлились на краю поля. К счастью, селяне не сразу заметили их, а до леса было рукой подать. И пока преследователи с громкими криками бежали по полю, спотыкаясь в неверном свете факелов, Аль с Барсом на плечах поспешно скрылся в спасительной темноте леса, надеясь, что селяне за ними не пойдут.
Он ошибся – преследователи и не думали прекращать погоню.
Аль с трудом тащил тяжеленного Барса, безуспешно пытаясь ускорить шаг. Ветки хлестали его по лицу, ноги разъезжались на влажной земле. Он чуть не упал, споткнувшись о корень дерева, а голоса врагов все приближались, и неумолимо надвигался свет от горящих факелов.
Должник сделал еще несколько шагов вперед, вдруг его ноги потеряли опору, и они с Темьяном кубарем покатились по склону оврага, проламывая кусты и пребольно царапаясь о ветки. Овраг оказался не слишком глубоким, и вскоре они достигли дна, угодив в вязкую, холодную грязь.
Застонал, приходя в себя Темьян, и попытался встать. Его ощутимо пошатывало, лапы заплетались, а шкура была вся испятнана переливающимися ранами от кнутов джигли. Тем не менее, он поднялся и добрел до оглушенного падением Должника. Пощекотал его усами, обнюхивая. Провел шершавым языком по разбитому лбу, зализывая рану.
– Ты как, Аль?
– Что мне сделается, – откликнулся тот. – А ты…
– Тихо! – внезапно цыкнул Барс. – Прячемся! Быстро!
Они едва успели заползти в яму, оставшуюся от корней упавшего дуба, как овраг наполнился светом факелов и громкими выкриками преследователей.
– Ну что? Видать? – спрашивали те, кто благоразумно остался наверху.
– Не, пусто. Небось, стороной прошли, – отвечали им снующие внизу.
Вскоре овраг опустел. Аль и Темьян продолжали лежать, вжавшись в землю, слушая, как постепенно затихают голоса преследователей. Огоньки факелов в ночной темноте удалялись, превращаясь в россыпь мигающих звездочек, пока окончательно не скрылись за деревьями. Погоня ушла правее.
– Ну что, останемся здесь? – спросил Аль. Двигаться ему не хотелось. Он был еле живой от усталости.
– Останемся, – откликнулся Темьян, пристраивая звериную голову на вытянутые лапы и с наслаждением закрывая глаза. – А ты случайно не знаешь, как дела у Эрхала?
«Эрхал! – подскочил Аль. – Чтоб мне звездной пылью задохнуться! Я же совсем забыл о нем!»
Должник мысленно скользнул вверх к амечи. Слава Змееносцу, подопечный был жив, даже не ранен. А вот отряд джигли перестал существовать. В живых остался лишь один черный всадник. Он развернул коня и рванул наутек.
Эрхал посмотрел ему вслед, убрал меч в ножны, секунду помедлил, словно определяя направление, и послал зов Должнику.
«Я слышу тебя», – откликнулся Аль.
«Небо чистое, если Темьян в состоянии, мы можем лететь дальше».
«Знаешь, Эрхал, тебе лучше спуститься», – покосившись на лежащего без движений Барса, ответил Аль.
Едва амечи коснулся земли, иллюзия-дракончик развеялась. Эрхал склонился над оборотнем. Тот был без сознания.
– Плохо дело, раны забиты алмазной крошкой, – пробормотал маг. – Если не вычистить ее, он умрет.
– Что за алмазная крошка? – удивился Аль.
– Бичи джигли сверху покрыты острейшей алмазной крошкой, да не простой, а… В общем, здесь задействована магия… При ударе алмазное крошево остается в ране, отчего та начинает гнить. К тому же алмазная пыль понемногу просачивается в кровь, постепенно отравляя жертву… Короче, сейчас нет времени объяснять, но если до утра не обработать раны, Темьян умрет.
– И сколько времени тебе понадобится на это?
– Не знаю. Много. Очень много. Придется выковыривать каждый осколочек… – Эрхал поморщился. – Нужно разжечь костер, да поярче, иначе я могу не заметить какую-нибудь крупинку.
– Костер нельзя. И оставаться здесь надолго опасно, – возразил Аль. – Творец сейчас потерял нас из виду. Пытается нащупать магическим взором и не может – мешает моя сила Должника. Но он наверняка разослал отряды егерей с собаками, чтобы нас найти. Так что нам надо уходить, и как можно скорее.
– Если двинемся с места, Темьян умрет, – покачал головой маг.
– Ладно, – Аль скривился. Ему очень не хотелось делать это, но, как видно, придется. Другого выхода нет. – Эрхал, ты Повелитель Воды, значит, сможешь потом отмыть меня.
– Что ты задумал?
– Самое простое: использовать для лечения Темьяна силу Должника. Сейчас посмотрю ему в глаза, и меня скрутит приступ. Предупреждаю сразу: будет грязно. К тому же я потеряю сознание. А ты…
– Помою тебя и приведу в чувство, – кивнул маг.
– Вот именно. Так будет быстрее, чем выбирать из ран алмазное крошево вручную.
Аль склонился над Барсом, посмотрел в его мутные глаза… Ошарашенно помотал головой и снова вперился взглядом в морду Барса.
– Не может быть… Этого просто не может быть… – прошептал Аль.
– Что? – встревожился Эрхал. – Да говори же!
– Я не могу изменить его судьбу. Не вижу его, понимаешь? Совсем не вижу!
– Не видишь его глаза? – не понял Эрхал.
– Да при чем здесь глаза! Глаза – это только способ заглянуть в душу, способ войти в соприкосновение с чужой судьбой.
– И ты не можешь соприкоснуться с его судьбой, – задумчиво протянул амечи.
– Не могу. Я смотрю ему в глаза, а там…
– Пустота?
– Почему пустота? Там обычные глаза… Знаешь, Эрхал, такого раньше еще не бывало. По крайней мере, я о таком не слыхал. – Аль подобрал с земли веточку и растерянно покрутил ее между пальцами. – Должник может изменить любую судьбу. Даже судьбу Высшего. Любую! Понимаешь?
– А судьбу Змееносца?
– Да, конечно. Змееносец – это ведь тот же Высший.
– А судьбу Должника?
Аль недоуменно уставился на мага.
– Должника – нет. Слушай, а ведь ты прав! Когда я смотрю другому Должнику в глаза, я вижу только глаза. И с Темьяном у меня происходит то же самое. – Аль перевел взгляд на урмака и растерянно добавил: – Но ведь он не Должник.
– Не Должник, – согласился Эрхал. – Он умирает, а Должник не может умереть, пока не исполнен долг.
Аль промолчал.
– Он умирает, – повторил амечи.
Аль отвернулся.
– И что будем делать? – после паузы спросил Эрхал.
Должник зло усмехнулся. «Что делать? Уходить вдвоем, бросив Темьяна. Именно этого требует от меня приказ. Ты должен оставаться в живых до дворца Бовенара, и я не могу позволить тебе застрять здесь и лечить оборотня с риском напороться на егерей. Я знаю, добровольно ты со мной не пойдешь, ты же такой благородный и не бросаешь друзей в беде. Придется скрутить тебя и уволочь силой. Ты будешь сопротивляться, взывать к моей совести. Обзывать подонком и мразью… Ну и ладно! Плевать, что вы с Темьяном станете думать обо мне! Плевать на вас обоих! Мне нужно выполнять приказ! Понял? И я выполню его, даже если для этого понадобится перевернуть небо и землю!»
– Ну что? Придумал, как отвлечь егерей и выиграть нужное на лечение время? – спросил Эрхал. Похоже, ему и в голову не приходило, что Аль может оставить Темьяна умирать. – Хватит играть в молчанку. Давай, шевели мозгами, – раздраженно поторопил Должника маг.
– Отстань от меня, я думаю, – огрызнулся Аль.
Он был сбит с толку, растерян. Умом Должник понимал – надо уходить, бросив Темьяна. Но в то же время ему до смерти не хотелось, чтобы Эрхал считал его хладнокровным, расчетливым подонком, способным бросить товарища в беде.
Аль горько усмехнулся. Какая нелепость – палач из кожи вон лезет, чтобы понравиться своей будущей жертве!
– Придется мне использовать магию. Тогда я быстро исцелю Темьяна. Успеем до подхода егерей с собаками. Ничто другое просто не лезет в голову, – Эрхал потер лоб. Он не замечал переживаний Должника и думал сейчас только об одном: как вылечить урмака.
– Нельзя! Будешь пользоваться магией, Творец моментально учует ее, да и нас заодно, получше иных собак, – отрезал Аль.
– Тогда используй свою силу Должника, – предложил Эрхал. – Ты очень лихо уделал тех пограничников. Может, повторишь свой трюк на егерях?
– Пограничников не защищал Творец, – поморщился Аль. – А егеря находятся под его защитой. Нет, мне с ними не справиться. Надо действовать по-другому. Слушай, у нас, в Звездном мире, есть такое дерево, листья которого отбивают нюх у любой ищейки…
– Точно! На Ксантине растет трава, называется ведьмины волосы. Если мы разыщем ее, то собьем собак со следа.
– И как она выглядит?
– Это…
– Погоди, – перебил Аль. – Ты не рассказывай, ты лучше подумай о ней: как выглядит, где растет. А я приму твои образы.
– Угу.
Аль сосредоточился, проникая в разум мага. Он сильно рисковал – для него была реальная опасность «провалиться» в судьбу Повелителя Воды. А Эрхал и Аль стояли, что называется, на разных берегах реки – в недалеком будущем одному из них предстояло убить другого. И недаром главный закон Должников гласил: ни в коем случае не сближайся с жертвой, не прикасайся к его судьбе, не воспринимай его как личность, иначе тебе будет невыносимо трудно выполнить приказ. А Аль уже и так недопустимо сблизился с амечи. Больше нельзя. Никак нельзя. Помня об этом, Должник постарался лишь самым краешком задеть сознание Эрхала.
Так… Ведьмины волосы… Узкое перышко травы… чуть сероватое, словно покрытое слоем пыли… на конце мутная капелька… а-а-а… это ягодка… Ведьмины волосы растут в зарослях папоротника. Плохо! Хрен найдешь ночью среди разлапистых листьев-вееров тонюсенький ведьмин волосок. Разве что воззвать к силе Должника: дескать, подопечному угрожает расправа егерей, и если не сбить собак со следа… В общем, надо попробовать…
Аль уже покидал разум амечи, когда его внимание привлек некий образ, тщательно задвинутый Эрхалом в самые глубины подсознания.
Девушка… Черноволосая, зеленоглазая… ждет… любит… Эрхал должен вернуться к ней во что бы то ни стало…
Аль в панике отпрянул от мага. Он все-таки узнал то, что не должен был знать – кусочек жизни Эрхала, его надежду, его тоску. Нет, нельзя! Выкинуть из головы! Срочно забыть!
– Извини, Аль, я не нарочно, – прошептал амечи, и Должник остолбенел. Он вдруг отчетливо осознал, что Эрхал знает, точно знает о наличии у него третьего приказа: «Убить!»
– Я не нарочно, – повторил маг.
Аль не смог удержаться от горькой усмешки. Не нарочно! Да, Эрхал не врет, он не пытался разжалобить своего будущего палача, подсовывая ему образ любимой. Все действительно произошло случайно… М-да… случайно… Только вот Алю от этого не легче…
– Папоротника много вон там, – пробурчал Должник, указывая нужное направление.
Ведьмины волосы разыскали в самый последний момент, когда уже слышался поблизости короткий лай, а огоньки факелов залили трепещущим светом округу. Но Эрхал и Аль все же успели разбросать траву, отчего собаки бестолково заметались и утянули преследователей в сторону. А беглецы остались лежать в своем овраге и ждать, когда умолкнут последние звуки погони.
20
Наконец решили, что опасность миновала. Насобирали хвороста и развели костер, подтащив Барса поближе к огню. Эрхал сделал жест, словно зачерпывал воду ладонями, его руки и впрямь наполнились водой. Он вылил воду над светящейся раной, затем раздвинул ее края и стал копошиться там, выбирая осколки. Темьян от его прикосновений задергался и глухо зарычал.
– Аль, держи его, да покрепче, – скомандовал маг.
Должник изо всех сил прижал Барса к земле. Вероятно, процедура лечения была очень болезненной, потому что Темьяна скручивала жестокая судорога, так что Алю с трудом удавалось удерживать его. Когда Эрхал освобождал рану от алмазной крошки, тотчас начинала идти кровь. Волшебник останавливал кровотечение повязками и соком из разных трав и переходил к следующей ране.
Дело продвигалось очень медленно, к тому же Темьян терял все больше крови. Они провозились почти до утра, а обработано оказалось чуть больше половины поврежденных участков.
Аль с тревогой посмотрел на светлеющее небо:
– До рассвета не успеем.
– Не успеем, – устало откликнулся Эрхал, не прекращая работу.
– Ты сказал, не успеем, он умрет, – напомнил Аль.
– Может, выдержит, – нахмурился амечи. – У него очень сильный организм.
– А если нет? – настаивал Аль.
– Ты чего каркаешь? – взорвался маг. В глубине его голубых глаз гнездилось отчаяние.
– Добыча. Ему нужна Добыча, – сказал Аль.
Эрхал уставился на него сначала с недоумением, потом с пониманием и удивлением:
– Точно! Как же я сам не догадался! А ты-то откуда знаешь?
Аль досадливо отмахнулся: дескать, глупости-то не спрашивай. Должник я или кто?
«Правда, благодаря Творцу, не совсем полноценный Должник, – тут же самокритично поправился Аль, – но время от времени нужные знания и навыки все-таки всплывают в моей голове».
– Ты сможешь быстро поймать зайца или кабана? – уточнил Эрхал.
Теоретически урмаку годилась любая кровь – хоть зверя, хоть человека. Человеческая была лучше и надежнее, но, на худой конец, могла сойти и звериная.
Аль прислушался к себе и отрицательно покачал головой:
– Если бы это потребовалось, чтобы спасти жизнь тебе, то смог бы. А для него – нет. Имя Темьян не значится в моем приказе, стало быть, и сила Должника на него не распространяется. Так что зверей я поймать не смогу – не умею. Я ж не охотник. Но можно найти людей – это гораздо проще. Наверняка у леса оставлен дозор.
Эрхал промолчал.
– Так что? Я пойду, поищу? – спросил Аль.
– Давай, – после паузы откликнулся маг. – Только скорее. Возьми кинжал.
Аль кивнул, взял оружие, проверил, легко ли скользит клинок в ножнах, и стал выбираться из оврага, помогая себе руками, цепляясь за траву и корни деревьев. Ноги разъезжались на влажной земле, а незамеченная ветка едва не выколола ему глаз. Тем не менее, Аль выбрался из оврага и осторожно пошел к перелеску, стараясь не хрустеть ветками и как можно тише дышать.
Дозорных он нашел быстро – по храпу. Двое мужиков лежали под кустом бересклета в обнимку с вилами и сотрясали округу громогласными руладами.
Один так и умер во сне – храп сменился булькающим кашлем из перерезанного горла. А другой успел открыть глаза и тут же закрыл их, погрузившись в обморок от несильного, но точного удара в висок.
Аль взвалил на плечо обмякшее тело и, спотыкаясь под тяжестью, побрел к знакомому оврагу.
Когда он сгрузил тело у костерка, Барс успел прийти в себя, хотя его глаза были мутными от боли.
– Темьян, тебе помочь? Вспороть ему горло? – спросил Должник, указывая на селянина. Барса передернуло, вот только Аль не понял отчего: от его слов или от очередного приступа боли. – Так что, тебе помочь?
Барс посмотрел на селянина и отвернулся.
– Темьян, – укоризненно покачал головой Эрхал, – не валяй дурака. Я все понимаю, но…
– Темьян, – вмешался Аль, – не беспокойся, я проверил его судьбу. Он плохой человек. Пустой. Жадный. Он отказал в помощи вдове родного брата, когда она осталась без куска хлеба и крыши над головой.
– К тому же его никто не заставлял охотиться на нас, – добавил Эрхал.
–Заставлял…– возразил Темьян. – Творец… Я не смогу…
Амечи поморщился и повернулся к Должнику:
– Ладно, Аль, отнеси его туда, откуда принес.
– Что? – Должник был уверен, что ослышался.
– Убери его отсюда, – повторил Эрхал.
Аль вытаращился на него, перевел взгляд на Темьяна и снова уставился на мага:
– Да ты чего? Темьяну ж тогда конец!
– Нет, с помощью магии я смогу быстро излечить его, – возразил амечи.
– Но тогда Творец учует нас – и погоня продолжится. Вы что, пожалели этот мешок с дерьмом? – Аль пнул ногой пленника, начиная приходить в ярость.
– Это человек, – бесцветным голосом ответил Темьян. – Плохой или хороший, но человек. И он не виноват, что оказался между нами и Творцом.
– Да пошел ты со своим благородством, чистоплюй, – зашипел Аль. – Можно подумать, ты никогда раньше не рвал людям глотки, чтобы напиться крови, оборотень хренов!
– Рвал, – согласился Темьян. – У того, кто мог постоять за себя. Я урмак, а не палач.
Не палач! От этих слов у Аля едва не остановилось сердце. Ах ты!.. Не палач он, видите ли! А Должник, стало быть, палач… Ничего, посмотрим, куда денется твое благородство, когда ты будешь мстить мне за смерть Эрхала. А я не стану облегчать твою совесть – не буду защищаться. И вот тогда-то, убив меня, беззащитного, ты и сам, на своей шкуре испытаешь, каково это – быть палачом.
– Ну и подыхай, придурок! Мне же лучше!.. Ты… Ты… – Аль зло сплюнул, подхватил тело селянина на плечо и хмуро поковылял прочь. Ему было тошно.
Он уже возвращался, когда его сознания коснулись осторожные отзвуки магии Эрхала – видимо, тот начал лечить Темьяна.
«Может, еще обойдется, – подумал Аль, – если Эрхал будет так же осторожен, Творец ничего и не учует…» Он осекся – напор магии усиливался, превращаясь в мощное течение силы, которую не заметил бы разве что напрочь лишенный чутья волшебник, а у Творца, к сожалению, с чутьем был полный порядок.
«Ну, все, – зло стиснул зубы Должник, – можно ждать гостей». Он скользнул сознанием по лесу в поисках передовых отрядов врага.
Так и есть, полный набор – егеря, селяне, а в первых рядах, разумеется, женщины и дети. Пока еще темно и преследователи не торопятся, но скоро рассветет – и тогда…
21
Погоня продолжалась несколько дней. Эрхалу удалось исцелить Темьяна, но егеря сразу встали на их след. Егеря были особые – прошедшие подготовку в клане Хар-Хад, и оторваться от них оказалось не так-то просто. Только на исходе шестых суток беглецы получили небольшую передышку – преследователи отстали, вымотанные многодневной гонкой.
За последнее время магу, урмаку и Должнику не удавалось толком ни поспать, ни поесть, и сейчас отупевший от усталости Аль сидел, привалившись спиной к поросшему мхом валуну и машинально покусывал травинку, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить режущее чувство голода.
Темьян ушел на охоту, пообещав наловить зайцев. Пока он охотился, Эрхал успел разжечь костер с помощью импровизированного огнива из камней – амечи избегал использовать магию, опасаясь, что Творец вновь учует ее. Хорошо, хоть вода не была для них проблемой – по желанию Эрхала тотчас начинал бить крохотный родничок.
Вскоре Темьян появился у костра, держа в руках тушку упитанного зайца. Пока урмак разделывал добычу и готовил ужин, Аль и Эрхал дремали, привалившись спинами к валуну. Когда мясо было готово, урмак разбудил их обоих. Аль поел, почти не чувствуя вкуса от усталости, и снова провалился в сон.
Утром он почувствовал себя более-менее отдохнувшим – впервые за последние дни – и смог наконец поразмышлять над некоторыми странностями, которые уставшее сознание подмечало, но не успевало анализировать. Кое-что требовалось обсудить с Эрхалом.
За завтраком, который состоял из остатков вчерашнего жаркого, Аль спросил:
– Слушай, Эрхал, насколько я понял, ты пришел в этот мир, чтобы сразиться с Творцом, да? Изгнать его отсюда?
– Ну, почти, – откликнулся амечи, тщательно обсасывая косточку. – Мне еще неплохо бы выяснить, кто он такой и откуда взялся.
– Ага. А ты заметил, что его сила сродни моей?
– Скорее, противоположна твоей, – поправил Эрхал. – Вы с ним, как ночь и день, огонь и лед, жизнь и смерть. И еще кое в чем между вами существенная разница. Он пользуется магией, а ты нет.
– Конечно. Я же не маг. Я Должник.
– Вот и я о том же, – кивнул Эрхал. – Его сила нечто среднее между твоей и моей. Пожалуй, Миссел тогда сказал правду: во вселенной существует-таки третья раса Изначальных.
– Раса? – оторвался от еды Темьян. – Но ведь Творец один.
– Да неоткуда ему взяться одному. Кто-то его породил на свет. Должны быть еще подобные ему.
– А где? – заинтересовался Темьян.
– Кто ж их знает, – пожал плечами Эрхал. – Но самое страшное заключается в другом. Сородичи Творца, похоже, обладают способностью к магии Смерти. И в этом их отличие от амечи и дейвов – ни те, ни другие не имеют власти над этой жуткой стихией. Знаете, после «Глотки мертвеца» я стал вспоминать все, что известно о магии Смерти. Так вот, по одной из легенд, ее источник находится в Тоннеле Зла.
– Так может, и эта третья раса живет там? – предположил Аль. – А тот, кто называет себя Творцом, каким-то образом умудрился выбраться из Тоннеля сюда, к нам.
– Может, и так, – согласился Эрхал. – Пока ясно лишь одно: Творец оказался гораздо сильнее меня. Мне не справиться с ним без помощи других амечи.
– И что же делать? – спросил Темьян.
– Лучше всего найти действующий Храм и связаться с Богами. Рассказать, что здесь творится.
– Так, может, стоит идти не к Дапре, а, наоборот, на север? Выбраться из Кротаса и поискать Храм? – предложил Темьян.
Эрхал вздохнул:
– Не думаю, что наш враг выпустит меня из Кротаса. Он и убить-то меня пытается именно затем, чтобы я не рассказал амечи правду.
– А можно связаться с Богами как-то по-другому? – спросил Темьян. – Прямо отсюда?
– Увы, – развел руками амечи. – Связь с ними только через Храм.
– Ладно. А если в Храм пойду я? – спросил Темьян. – Меня-то Творец, наверное, выпустит из Кротаса.
– Ты простой смертный, Боги не услышат твоих слов. Они примут от тебя лишь молитву, то есть бессловесный поток энергии. На Ксантине только архимагам дозволено разговаривать с Богами.
– А жрецам?
– Только архимагам, – повторил Эрхал. – Разве что попробовать тебе разыскать Картарина…
– Ну, в любом случае нам нет смысла идти в Дапру, – сказал Темьян. – Раньше я думал, что там мы хотим сразиться с Творцом, но теперь мы можем сделать это где угодно, хоть прямо здесь. Он только того и ждет.
– Ты забываешь, Темьян, что есть еще Бовенар-амечи и некий дейв. Я хочу потолковать с ними. Это, во-первых, – сказал Эрхал. – Во-вторых, нам надо вытащить из плена Нефелу. Или ты уже раздумал освобождать ее?
– Не раздумал, – вздохнул Темьян.
– И, в-третьих, у Аля приказ: отвести меня во дворец Бовенара. И он выполнит его, даже если для этого потребуется связать меня и тащить всю дорогу на себе. Так, Аль?
– Так! – с вызовом ответил Должник.
– Кроме того… – Эрхал сделал паузу. – Если вы заметили, погоня постоянно пытается оттеснить нас от Дапры, хотя Творец должен бы мечтать, чтобы мы сами пришли к нему во дворец – чего уж проще расправиться с нами прямо там. Но Творец выставил кордоны на пути к Дапре, словно хочет помешать нам добраться туда.
– А, ты тоже заметил, – обрадовался Аль. Именно эту странность он и хотел обсудить с магом.
– Заметил, – кивнул Эрхал. – Так что же такого там, в столице Кротаса, если наш враг пытается не пустить нас туда?
«Да, – подумал Аль, – что же такого там особенного, если Змееносец приказал мне убить тебя именно во дворце Бовенара, в неком конкретном месте, и нигде иначе, а?»
22
Их путешествие продолжалось больше двух недель. К счастью, осенние ночи здесь, на юге, оставались довольно теплыми, а Темьян отлично ориентировался в лесу, и у них всегда была еда и вода.
По дороге они часто обсуждали, как им пробраться в Дапру – наверняка все ворота охраняются не только усиленной стражей, но и магами. После длительных обсуждений решили положиться на интуицию Должника, которая в решающий момент должна подсказать Алю, как действовать.
Но чем ближе они подходили к цели, тем задумчивее становился Должник – приближалось время его третьего, последнего приказа. Он все чаще вспоминал увиденное в чистилище: убитый им Эрхал, распростершийся на камнях мостовой, и Темьян, заносящий для удара меч над головой самого Аля.
Должник мрачнел все больше, инстинктивно стараясь задушить в себе симпатию к своей будущей жертве, хотя душа так и рвалась назвать Эрхала… другом!
Как ни странно, Аль испытал настоящее облегчение, когда из-за леса показались наконец высокие крыши Дапры. За последнее время он так извел себя мыслями о неизбежном, что был рад любому исходу, лишь бы все поскорее закончилось.
И вот они втроем стояли в перелеске, и только предместье отделяло их от конечной цели пути.
– Что дальше? – спросил Темьян.
– Пойдем к воротам, – сказал Аль. – Пойдем в открытую. Если ты, Эрхал, не станешь пользоваться магией, то нас и не учуют.
– Ну что ж, давайте рискнем, – кивнул амечи. – Тем более что других вариантов нет.
К этому времени они успели обзавестись нормальной одеждой и сейчас смахивали на обнищавших наемников в поисках работы.
– Рискнем, – повторил Эрхал.
Желающих войти в Дапру оказалась тьма-тьмущая: торговые обозы, тележные и пешие простолюдины, аристократического сословия всадники со свитой – все послушно вставали друг за дружкой, ожидая своей очереди пройти через белые ворота столицы.
Эрхал, Темьян и Аль пристроились в хвост очереди, следом за небольшим табуном чистокровных муранских лошадей, которых явно пригнали в город на ярмарку.
Очередь продвигалась медленно – стражники-воины оказались на редкость дотошными. Да и стражники-волшебники долго и внимательно изучали вновь прибывших, пытаясь учуять отголоски чужой магии.
Наконец настала очередь муранского купца. Отвратительно говорящий по-кротасски торговец с трудом объяснялся со стражей. Он бегал по пятам за магами, обходящими лошадей в поисках колдовства, хватал их за руки и так разозлил одного из них, что чуть не схлопотал по лбу посохом.
Муранец отстал от магов и переключился на собирающего входную пошлину старшину. Купец никак не хотел платить требуемую сумму, доказывая что-то на непонятном языке – жуткой смеси кротасского и муранского. Горячо размахивал руками, приседал и хватался за голову. Но невозмутимый старшина стоял на своем, и купец вынужден был уступить. Отсчитывая монеты, муранец хватался за сердце и что-то плаксиво объяснял старшине.
Странно, но стоящие в очереди люди, не роптали на задержку, а вели себя очень сдержанно и тихо. Алю показалось, что даже куры в плетеных корзинах, которыми была загружена стоящая за ними телега, и те кудахчут едва слышно.
Наконец муранец закончил объясняться со стражей, пастухи щелкнули бичами, и табунок потянулся в ворота.
Аль чувствовал, как напряжен Эрхал. Амечи готов в любой момент выхватить меч или ударить заклятием. Но этого делать не следовало, иначе от городских ворот до королевского дворца им придется прорываться с боем. И еще неизвестно, на чьей стороне окажется победа.
Аль разглядывал ладненьких серебристых муранских лошадок, и внезапно у него возникла идея, как миновать стражу. Очень вовремя возникла, потому что последние животные уже исчезали в воротах, и наступала их очередь объясняться со стражей.
Поравнявшись со стражниками, Эрхал притормозил, ожидая досмотра и расспросов, но тут же над его головой раздался посвист кнута пастуха.
– Ах, какая лошадка, ты глянь, – восхищенно причмокнул один из стражников, поедая Эрхала глазами. – Вот бы такую преподнести красавице Молли в подарочек.
– Да, за такое чудо Молли-недотрога уж тебя бы приласкала. И не один раз, – загоготал другой.
Эрхал нахмурил брови и издал звук вроде удивленного:
– Э-э-э?..
– Ах, как фыркает нежно, – умилился любитель муранских лошадей и Молли. – Схожу завтра на ярмарку приценюсь.
– Да дорого, небось. Все муранские лошади стоят целое состояние, а уж эта!
– Давай в складчину, а?
– А красотку Молли как делить будем?..
Продолжение диалога затерялось в гуле голосов, а Эрхал и Темьян, увлекаемые Алем, оказались в Дапре. Должник решительно вел их за табуном, опасаясь, что стражник продолжает следить за ними глазами. Наконец купец свернул на боковую улицу, и Аль смог расслабиться и перевести дух.
– Почему стражники не остановили нас? – спросил Темьян.
– Приняли за лошадей? – полувопросительно-полуутвердительно сказал Эрхал.
– Да, – кивнул Должник – Мне показалось, что это самый безопасный способ проникнуть в город, не привлекая внимания.
– Ты заколдовал нас? – поразился Темьян. – Превратил в лошадей?
– Нет, он создал иллюзию. Но я совсем не почувствовал магии, – задумчиво протянул Эрхал. – Впрочем, и волшебники у ворот ее тоже не почувствовали.
– А ее и не было, – пожал плечами Аль. – Откуда же ей взяться, магии-то, я ведь не маг.
– Как же ты это делаешь? Без магии? – спросил Темьян.
– А это все сила Должника и его воображение, – ухмыльнулся Эрхал.
– Да. Я и сам не знаю, как это делаю. Делаю, и все. – Аль огляделся по сторонам. – Надо идти вон туда, и скоро мы окажемся во дворце Бовенара… Что ж… Мой второй приказ почти выполнен – я доставил амечи по имени Эрхал в Дапру. Осталось отвести его во дворец и… конец…
– И конец, – повторил Эрхал.
Аль искоса взглянул на амечи. Они оба понимали, что теперь, когда второй приказ почти выполнен, остались считаные минуты до того мгновения, когда придется Алю выполнять свой третий, и последний, приказ. И никто уже не сможет остановить его. Ни амечи по имени Эрхал, ни оборотень Темьян, никто. Ведь Должники в любом случае выполняют приказ. И Аль без сомнения убьет. Убьет, а потом умрет сам…
Скверно было на душе у Аля. Ох, и скверно! И страшно. Но не умирать – убивать. Убивать Эрхала…
Да, чудовищное задание дал своему посланнику Змееносец. Ведь одно дело – убить незнакомого тебе амечи и совсем другое, как сейчас, – того, с кем столько пройдено. Того, кто тебе так нравится. Кто мог бы стать твоим другом. После выполнения подобного Аль и сам не захочет жить. И если дрогнет рука Темьяна отомстить убийце, он сделает это сам.
Посмотрел Аль Эрхалу в глаза и позволил увидеть свои в ответ. В первый и последний раз позволил.
Так и стояли они – палач и жертва – минуту, может, больше. Молчал и не лез к ним Темьян. Были они одни в целом мире.
И увидел Должник, что понял Эрхал. Все понял. Боль Аля, его долг и судьбу. И Аль понял Эрхала. Что не испытывает маг ненависти к Должнику. Что уважает его. И в знак уважения не опустит руки перед решающим ударом – будет защищаться, бороться за свою жизнь до конца. И погибнет, сражаясь. Получится, что Аль убьет не подло – безоружного и беззащитного, а в бою – воина, противника.
Очень много мужества требуется, чтобы драться, заранее зная, что обречен. Легче закрыть глаза и отдаться смерти. Но будет драться маг. Во-первых, потому что не привык сдаваться, а во-вторых, чтобы облегчить его, Аля, участь. Ведь чего-чего, а мужества Эрхалу не занимать.
Будет не казнь, а поединок, и погибнет один из них – ясно кто. Но не окажется Аль палачом, а Эрхал – жертвой. Да и не умеет он быть жертвой. Не умеет, и все тут! Будут два воина, два мастера, волею судьбы скрестившие клинки. Просто один из них окажется удачливее.
После такого совесть – спасибо Эрхалу! – может, и позволит остаться Алю в живых. Если, конечно, Темьян не решит иначе. Но даже если и погибнет потом Должник от руки урмака, его смерть станет смертью воина, не палача!
– Я… – Аль сглотнул тугой комок, забивший горло. – Эрхал, я…
– Знаю, Аль, знаю.
– Вы долго еще собираетесь так стоять? – внезапно раздался сварливый голос Темьяна. Аль и Эрхал вздрогнули и, как по команде, отвели друг от друга взгляды. – Я есть хочу. Мы можем зайти куда-нибудь перекусить?
Аля от его слов аж передернуло: Зверь он и есть Зверь, чуткости ни на грош! Похоже, толстокожему Темьяну даже в голову не приходит, что уже к вечеру он останется в живых один. Перекусить! Ну, урмак и сказанул! Аль был уверен, что лично он не сможет сейчас проглотить ни кусочка. Впрочем, наверное, как и Эрхал.
Должник взглянул на мага и подивился, с каким вниманием тот обдумывает предложение Темьяна.
– А что, неплохая мысль, – задумчиво сказал Эрхал. – Давайте разыщем корчму.
Должник ушам своим не поверил – да Эрхал совсем спятил! При всей его выдержке не может он не думать о близкой смерти. Значит, хорохорится, делает вид.
Эрхал поморщился, словно прочитал мысли Должника, и сказал, обращаясь к Алю:
– Темьяну нужно нам кое-что рассказать. Да, Темьян?
– Точно. Прежде чем мы придем во дворец, я хочу рассказать вам, что же произошло со мной в чистилище.
Должник с удовольствием принял такое объяснение. Все правильно. Эрхал, как и сам Аль, боится того, что им обоим предстоит, просто дело есть дело. Должник кивнул и почти спокойно пошел вслед за Эрхалом. При этом Аль не заметил брошенного ему в спину взгляда оборотня, оценивающего и колючего…
P.S.
Творец был взбешен. Буквально все шло наперекосяк! Мало того, что Ученик Богов добрался-таки до дворца, так еще и Зверь умудрился так исказить Ритуал Судьбы, что, избавив от проклятия трагги, не выполнил главного – того, что требовалось ЕМУ.
Ведь Ритуал затевался вовсе не для трагги. Плевать на них! Творцу нет дела до жалкого, вымирающего племени!
А коварный Зверь сделал все наоборот – угодил трагги, но сильно навредил Творцу.
Правда, Зверь не сознавал, что происходит. Действовал инстинктивно. Но какая сила в нем! Какое чутье!
Зверь опасен. Очень опасен. Поэтому Творец вознамерился уничтожить не только Ученика Богов, но и Зверя.
Выполнить задачу помешал Должник.
При воспоминании об Але ри Эстане Творец в ярости заскрежетал зубами.
Должник! Ничтожество! Мальчишка! Посмел встать на пути Творца!
Этот недоумок, Аль ри Эстан, умудрился совладать с «Глоткой мертвеца», уберег амечи в чистилище. Да и джигли потерпели поражение во многом благодаря нему. Если б не Должник, Эрхал разбился бы насмерть, а Темьян умер от алмазных ран.
Аль ри Эстан… Гаденыш! Мразь! Ублюдок! Отказался от предложения Творца! Притащил амечи в самое сердце тайны!
Ну, ничего. Найдется управа и на Должника. За неподчинение Творцу он поплатится собственной жизнью и, что еще страшнее, позором, презрением. Творец позаботится о том, чтобы в Звездном мире узнали о бесчестии Аля ри Эстана. Это имя предадут поруганию в «Анналах Змееносца», и перед смертью он узнает о своем позоре.
Да, именно так нужно мстить врагам – жестоко и беспощадно, и Творец ни за что не откажется от мести.
Эти трое: Зверь, Должник и амечи, думают, что победили – добрались до дворца. Но игра не закончена. Все только начинается. Еще не задействована главная сила Творца – два помощника. Да каких!
Один из них – старый знакомый Темьяна. Призрак из прошлого. А второй…
Творец улыбнулся. Второй помощник очень силен. Ему не сможет противостоять даже Должник…