Фантастика 2024-158 — страница 736 из 1226

ДОРОГА В ТЕМНЫЕ НЕБЕСА

У каждого из нас своя дорога.

Ну что же ты застыл, робея, у порога?

Смелей шагай вперед и не гляди назад.

У каждого из нас свои вершины,

Свои ухабы и свои трясины,

И много на пути нам встретится преград.

Филипп Диммар

1

Два года спустя

4493 год 12 юты по летоисчислению Высших

Едва придя в себя после встречи с Веем ри Араном, Мюрр всерьез начал выяснять, кто же такие Должники, и кто конкретно отдает им приказы.

Повелитель Холода никогда не отличался излишней добротой, не страдал страстью к всепрощению и вообще считал, что врагов, конечно, надо прощать, но лишь после того, как поквитаешься с ними.

Итак, со свойственной ему дотошностью и терпением Мюрр выяснил всю подноготную Должников, потратив на это около двух лет. Не забывал и об осторожности – постоянно рисовал на своем теле чужую вязь жизни, тщательно избегая собственного облика. Он всерьез опасался, что неизвестно почему желающий его смерти Змееносец не успокоится, и будет посылать к нему Должника за Должником.

Того, что за всем этим стоит Акар, что именно его отец и есть тот самый таинственный Змееносец, Мюрр не знал. Вначале не знал. Когда же ему открылась правда, испытал привычную уже горечь. А потом пришла злость. Ярость. И мысль: «Что ж, отец, раз ты не хочешь оставить меня в покое добровольно, я заставлю тебя сделать это!»

До сих пор Мюрр относился к родителям с неким священным трепетом. Сильно переживал из-за их холодности, обижался. Но мысль ответить ударом на удар никогда даже не приходила ему в голову и поэтому показалась новой и ошеломляющей.

Тем не менее, Мюрр решил в последний раз поговорить с отцом, намереваясь поставить вопрос ребром. Но прежде он заскочил к Дуэру-Бродарю, узнать, как дела, и перерисовать ему вязь жизни.

2

Мир Ксантины, королевство Беотия,

 городок Каруга

Весна в Беотии в этом году выдалась слякотной, грязной. Рано сошел снег, хотя почва еще оставалась промерзлой, звенящей. Небо, словно уподобляясь земле, предпочитало серые, мутные краски, пряча солнышко в пелене грязноватых туч.

Мюрр пришел к Бродарю незадолго до полуночи. Постучал условным стуком, вошел в избу, оставив в сенях тулуп. Дуэр привычно кивнул, приветствуя гостя, разделся по пояс, поставил на стол щербатое блюдце – для крови. Мюрр достал из дорожной сумки кожаную флягу, перелил часть ее содержимого в блюдце, обмакнул палец и принялся рисовать на теле Дуэра знакомый до одури узор Бродаря.

Оба действовали автоматически. За три прошедших года этот ежемесячный ритуал надоел обоим до смерти.

– Сегодня узор будет двойным, – сказал Мюрр.

– То есть? – без особого интереса спросил Дуэр и зевнул.

– Нарисую сперва один, подожду, пока он высохнет, и поверх сделаю второй.

– Зачем? – скривился Дуэр. На рисование одного узора уйдет полночи, а если ждать еще и второго, то вообще не удастся поспать, значит, весь следующий день он будет чувствовать себя разбитым. – Что ты еще придумал, ледышка?

– Хочу, чтобы узор продержался подольше, месяца два-два с половиной. У меня появилось кое-какое дельце, вдруг я задержусь, и не смогу прийти к тебе вовремя.

– Какое еще «дельце»? – сварливо поинтересовался Дуэр. – А как же учеба на Лакии? Разве ты не должен быть там, прикидываясь Уйолем?

– У Учеников Богов начались каникулы, – пояснил Мюрр. – Так что у меня появилось свободное время. Использую его для решения собственных проблем.

Лже-Бродарь скрежетнул зубами от злости: «Знаем мы ваши проблемы! Ты, сволочь, собираешься целых два месяца развлекаться, а мне придется торчать в этом хлеву! Причем без толку торчать. Ведь если до сих пор Темьян так и не объявился, он либо мертв, либо очень далеко отсюда, например, в Тарредии. По мне, так давным-давно пора прекратить это напрасное ожидание и заняться чем-нибудь полезным…»

Точку зрения Дуэра разделял и Творец, и лишь странная убежденность Мюрра, что Темьян рано или поздно объявится, не позволяла ему скомандовать «отбой».

– Я собираюсь не развлекаться, – покачал головой Мюрр. Он не читал мыслей Дуэра, а догадался по выражению его лица. – Хочу разобраться с Должниками и Змееносцем.

– Что?! – не поверил ушам Дуэр. – Как это «разобраться с Должниками»? Да ты в своем уме?! С ними невозможно «разобраться»!

– И все же я попробую. – Мюрр решил сменить тему: – Я смотрю, твоя наложница до сих пор жива.

Не прекращая рисовать, он кивнул в сторону покосившейся деревянной кровати, в которой спали наркотическим сном две женщины. Сам Дуэр предпочитал уют и одиночество на печи, предоставляя единственную кровать в распоряжение «жены» и наложницы.

– Да. Я не трогаю ее. Для любовных утех мне хватает одноразовых девок в столице. А она нужна, чтобы манипулировать здешними жителями вообще, и старостой Свириным в частности. – Дуэр коротко хохотнул. – Этот придурок просто сам не свой от ее прелестей. Совершенно голову потерял. Жениться на ней хочет, представляешь? Огромные деньги мне за нее предлагал… И вообще, большинство местных мужиков моментально ведутся на Кайю. Так смешно на них смотреть на идиотов.

– Ее зовут Кайя? Имя аристократическое.

– Угадал. Она из южных аристократок. Утонченная, стерва. Моя «жена» пыталась заставить ее подоить корову, так криков на полдня было. По дому ничего не делает, только своей внешностью и занимается.

– Есть чем, – согласился Мюрр. – Она красивая. Ты вообще умеешь выбирать себе красивых женщин. Жаль только что сразу их убиваешь.

– Они сами умирают, не выдержав моих ласк, – снова хохотнул Дуэр. – Но Кайю я пока «ласкать» не собираюсь… Кстати, вижу, она понравилась и тебе. Хочешь ее? Можешь попользоваться здесь или к себе забери, только обязательно верни, а то без нее Свирин, скотина, меня в два счета выставит из селения.

Мюрр взглянул на спящую женщину, всерьез обдумывая предложение Дуэра, а потом покачал головой:

– Сейчас некогда. – «Вначале я должен разобраться с отцом». – Позже я действительно позаимствую ее на недельку-другую.

– Договорились.

«Может, удастся зацепить этой девкой и тебя, ледышка. Тогда, возможно, ты наконец-то окажешься в моей власти…» – помечтал Дуэр.

Мюрр мельком посмотрел на собеседника, отметил задумчиво-расчетливое выражение его лица и усмехнулся: «И не мечтай! Не родилась еще та женщина, которой удалось бы меня зацепить».

Он ошибался. Такая женщина уже родилась, и судьба неумолимо вела его навстречу к ней…

Закончив рисовать, Повелитель Холода убрал флягу в сумку, надел тулуп, попрощался с Дуэром и ушел, пообещав вернуться через два месяца.

А на рассвете в дом к Бродарю пришел Темьян…

3

Дуэр только-только уснул, как в его сон ворвался яростный собачий лай.

– Ну что там еще? – разозлился Бродарь, слезая с печи.

Зашевелилась, просыпаясь Кайя. Приподнялась на локте:

– Ксил, почему Брехун так надрывается?

– Я почем знаю, – огрызнулся Бродарь. – Сходи сама, да посмотри.

– Вот еще! Пусть лает, – фыркнула Кайя и снова улеглась в кровать.

Дуэр выглянул в окошко, увидел стоящего у забора странноватого парня… И тут же сон с него как рукой сняло. Он кое-как напялил валенки с тулупом и вывалился во двор.

– Ты чего здесь лазишь, а? Щас Брехуна спущу! – для вида набросился Дуэр на пришлого. А сам буквально поедал его взглядом.

На вид парень был абсолютно диким, неухоженным, словно долгое время жил в лесу. Отросшие до плеч спутанные грязные патлы. Светлые? Скорее серые, но это может быть от грязи. У Темьяна, как говорил Творец, должны быть светлые вьющиеся волосы.

«Он или не он? – металась в голове мысль. – Этот вроде покрупнее будет. Тот совсем еще мальчишка, а этот вон какой здоровяк. Хотя прошло целых три года. Тогда ему было… кажется, пятнадцать. Значит, сейчас должно быть восемнадцать… Подростки за три года могут сильно измениться. Вырасти, заматереть… Так это он или не он? Странный парень… Босой… Это сейчас-то, когда еще кое-где лежит снег! Одет вообще не по погоде: истрепанные холщовые штаны и давненько не стиранная замызганная рубаха… Он или не он?!»

А парень, тем временем, почтительно поклонился и хрипловатым голосом сказал:

– Простите за беспокойство, хозяин. Я урмак. Иду в Малку…

Дальнейших слов Дуэр почти не слышал. В голове билось ликование: урмак! Попался, голубчик! Значит, конец прозябанию в этом зачуханном селе!

Тут некстати появился паскуда Свирин. Дуэр едва удержался, чтобы не наброситься на него с кулаками. А тот завел с парнем разговор:

– Сколькими вариациями владеешь?

– Одной, Паука, – ответил урмак.

– То есть как одной?! – чуть было не завопил Бродарь. Он точно знал, что Темьян должен был владеть всеми возможными вариациями, то есть четырьмя. Дуэр едва не взвыл от досады: неужели этот парень не Темьян?!

– Лет сколько? – продолжал тем временем допрос староста.

– Восемнадцать, – ответил парень.

«Подходит!» – обрадовался Дуэр.

Дальнейший диалог Свирина и урмака ясности не добавил. Дуэр внимательно присматривался к парню, но так и не смог сделать окончательный вывод: кто перед ним, Темьян или другой. Такой простой способ прояснить ситуацию, как напрямик спросить у парня его имя, почему-то не пришел Дуэру в голову. Возможно, потому что опытный интриган давным-давно разучился действовать в открытую…

А паршивец Свирин решил забрать урмака себе. Бродарь попробовал возмущаться, но быстро уступил. Какая разница, где станет жить этот парень: в его доме или у Свирина. Все равно теперь он будет на виду.

Из дома показалась сгорающая от любопытства Кайя. Пококетничала со Свириным, постреляла глазками в урмака. А когда двуколка со старостой и урмаком скрылась за домами, повернулась к Бродарю:

– Ксил, а это что за парень?

– Понравился?

– Да так, не особо, – соврала Кайя.

Дуэр почувствовал ложь и усмехнулся:

– Соблазнишь его. Завтра же. Узнаешь, кто он такой, откуда и вообще.

– Ну, если ты этого хочешь…

– Нет, дорогая, хочешь ты, – жестко ответил Дуэр. – А я оказываю тебе милость, позволяя сделать это.

Кайя почувствовала, что хозяин не в духе, пробормотала:

– Как скажешь, Ксил, – и поспешно скрылась в доме.

А Дуэр рысью побежал к ближайшему, установленному за околицей магическому маячку. Если пришлый парень – Темьян, маячок должен был сработать, посылая сигнал Мюрру и Творцу.

Маячок не работал. «Это не Темьян», – расстроился Дуэр.

А вечером в амбаре, где устраивались показательные бои, он узнал наконец имя парня…

Окончательно сбитый с толку Бродарь смотрел, как кузнец Пирс Шатуба метелит урмака по имени Темьян и думал, что гениальный Мюрр сделал просто непростительную ошибку: не предусмотрел способа экстренной связи для Бродаря. Сейчас Дуэр был смертным, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он не мог сам стереть со своего тела узор Бродаря, был лишен способности переместиться к Мюрру или Творцу, не умел послать им зов.

Считалось, что в случае появления Темьяна, зов пошлет маячок, но тот почему-то не сработал. «Возможно, потому что этот парень все же не Темьян. Вернее, не ТОТ Темьян, а просто его тезка. Откуда я знаю, может, у урмаков это весьма распространенное имя, как у Высших, например, Огонь».

И Бродарь-Дуэр решил не паниковать, не пороть горячку, а спокойно дождаться визита Мюрра. Конечно, с Темьяна, кем бы он ни был, нельзя спускать глаз. Больше того, его надо держать на крючке. И лучше всех с этой ролью справится Кайя…

4

А Мюрр в это самое время был «в гостях» у Акара на малютке. Беженцев давно расселили, и малютка вернулась в полное распоряжение законного хозяина.

Встреча произошла в роскошной спальне, где Повелитель Ветра отсыпался после очередной вечеринки. К счастью для Мюрра, вечеринка проходила не здесь, и вообще в данный момент на Малютке посторонних не было, кроме слуг из числа смертных, но они не в счет.

…Акар проснулся от холода. Недовольно заворочался на шелковых простынях, открыл глаза. И тут же увидел сидящего на краю стола Мюрра с ледяным клинком в руках. Острие сейчас смотрело в пол, но Акар почему-то не сомневался, что в любой момент оно может повернуться к нему.

При виде сына Повелитель Ветра вытаращил глаза и потерял дар речи от изумления. Не может быть!.. Ведь Должник убил Мюрра! Абсолютно точно – убил!

– Почему?.. Как тебе удалось?.. Ты жив?! – прохрипел Акар.

– Как видишь. – Мюрр улыбнулся одними губами. Улыбка получилась зловещей. – Несмотря на все твои старания, я жив и здоров, спасибо, что спросил.

– Я не стану извиняться! – отрезал Повелитель Ветра. Он почти полностью пришел в себя, внутренне приготовившись к бою.

– Мне не нужны твои извинения, – покладисто согласился Мюрр. – Я пришел не за этим.

– А зачем? Убить меня? – Акар бросил выразительный взгляд на оружие в руках сына.

Мюрр промолчал. Провел пальцем по ледяному лезвию, постучал плоской частью клинка по сапогу.

– Понятно… Тогда я, с твоего позволения, оденусь. Терпеть не могу сражаться в неглиже. – Акар встал, накинул халат, прошел в ванную. Не торопясь, выкупался, облачился в нарядный камзол.

Мюрр все это время безучастно просидел на столе в спальне, время от времени похлопывая себя по сапогу ледяным клинком. Выглядел спокойным и даже несколько сонным. «Не агрессивным», – отметил про себя Акар. Он попытался угадать, какие чувства сейчас испытывает сын. Не ярость, не злость. Впрочем, и не любовь, это очевидно.

Акар невесело хмыкнул и объявил сыну:

– Теперь я иду пить кофе.

– А меня угостишь? – В лице Мюрра промелькнуло что-то, но Акар не успел понять что.

– Пойдем, – позвал он.

Они устроились в малой гостиной, подождали, пока слуги накроют к завтраку стол.

– Вкусно, – Мюрр откусил пирожок с какими-то ягодами. Клинок он положил на стол рядом с собой. – У тебя хороший повар.

– У меня три повара, двенадцать лакеев, несколько садовников и множество других слуг, – отрезал Акар.

– Ты роскошно живешь, – усмехнулся Мюрр.

– По-другому не умею, – огрызнулся Акар.

Он нервничал, не зная, что предпринять. «В честном бою мне его не победить», – металась отчаянная мысль.

– Не победить, – вслух сказал Мюрр.

– Что?! – Проклятый решил, что ослышался.

– В бою тебе меня не победить, – отчетливо произнес Мюрр. – Ты же об этом только что подумал, не так ли?

– Ты читаешь мои мысли?! – Акар торопливо проверил, не снял ли случайно «Стенку». Нет, стоит, как обычно. Тогда как?!..

– Мне «Стенка» не помеха. И вообще, все твои мысли у тебя на лице написаны, – рассмеялся Мюрр.

Акар почувствовал, что сын издевается над ним. Насмехается. Играет…

Повелитель Ветра взревел, одним махом смел со стола кушанья и столовые приборы, громыхнул кулаком:

– Ах ты, щенок! Хочешь меня убить? Попробуй! А нет, так убирайся из моего дома вон!

– Погоди, отец, – Мюрр миролюбиво поднял руки. – Я хочу договориться. Поклянись, что не станешь больше преследовать меня. На крови поклянись, и тогда мы расстанемся мирно.

– А если нет?

Вместо ответа Мюрр вздохнул и покосился на ледяной клинок.

Акар задумался. Если он поклянется, то при всем желании не сможет нарушить клятву. Но Мюрра нельзя оставлять в живых. Если Проклятые узнают о нем, Акара ждет бесчестье, лишение всех титулов, привилегий и позорная унизительная казнь. Повелитель Ветра не боялся смерти – недаром он согласился стать Змееносцем. Но одно дело погибнуть с честью, выполняя свой долг, зная, что соплеменники будут гордиться тобой, и совсем другое – умереть опозоренным, обесславленным из-за совершенной по молодости лет глупости.

«Нет, – думал Акар. – Я хочу дожить оставшуюся мне тысячу лет в спокойствии и почете. От Мюрра следует избавиться и побыстрее. Как именно? Хороший вопрос. Не в открытом бою – это уж точно. Придется хитрить. Что там по этому поводу говорила Кстантина? Управу можно найти на любого силача… Но, прежде всего, следует тщательно следить за выражением своего лица, да и за мыслями тоже. Не знаю как, но этот засранец способен угадывать настроение собеседника, различает малейшие непроизвольные движения лица и тела. А еще он очень – прямо-таки не в меру – силен! Вот если бы забрать у него часть силы… Что ж, сопляк, сразимся! Я, пожалуй, знаю, как тебя обмануть…»

Повелитель Ветра придал лицу проникновенное выражение и с чувством сказал:

– А ведь ты прав, сынок. Нам пора перестать враждовать. Мы одна кровь, одна семья.

Мюрр взглянул на Акара вначале с недоверием, потом с надеждой, чувствуя, что начинает бешено колотиться сердце. Неужели его заветная мечта подружиться с отцом вот-вот исполнится?..

– Да, сынок. Мы станем одной семьей. Я представлю тебя Проклятым. Прямо сейчас! Мы с тобой отправимся на Алайю, к правителю Храну.

– Вот как? – удивился Мюрр. – А не боишься, что он велит казнить тебя за связь с женщиной-амечи?

– Не думаю, что Хран пойдет на это, – соврал Акар. – Наша связь с Ксантиной была почти юту назад. Кроме того, я теперь Змееносец… Вот видишь, проболтался, – он улыбнулся и подмигнул Мюрру с видом заговорщика. – Я открыл тебе страшную тайну, сынок. Никто, кроме Проклятых, не знает, кто же именно сейчас носит титул Змееносца.

«Ну, при желании это легко выяснить, – подумал Мюрр. – Достаточно проследить за Наставником и посмотреть, кто из дейвов приходит на встречу с ним. Именно так я вычислил тебя. Поэтому для меня не тайна, что Змееносец – ты. Но за порыв спасибо. Я оценил».

– Ну что, Мюрр? Ты готов? Отправляемся на Алайю?

Повелитель Холода нерешительно посмотрел на отца. Чутье предупредило: здесь что-то не то. Есть подвох…

– В чем дело, отец? – напрямую спросил Мюрр. – Ты очень нервничаешь.

– Еще бы, – натянуто улыбнулся Акар. – Во-первых, существует все же шанс, что Хран казнит меня, а во-вторых… Видишь ли, при достижении совершеннолетия я приносил клятву верности своей расе. Там в тексте подробно перечисляются запреты, и среди них такой: не приводить на Алайю посторонних. Есть конкретное пояснение, кого  именно считать посторонними.

– И кого же?

– Амечи и смертных. А ты наполовину амечи, правда, у тебя внешность дейва, так что, надеюсь, не попадаешь под запрет. Иначе моя собственная кровь мгновенно убьет меня, как только я сделаю первый шаг по земле Алайи под руку с тобой.

– А в клятве среди запретов не числится, что нельзя спать с женщиной-амечи? – не удержался от язвительной подковырки Мюрр.

– Такого запрета там нет, – серьезно ответил Акар и подумал, что составителям клятвы наверняка подобное и в голову не пришло.

– Может, все же не стоит тебе рисковать жизнью, приводя меня на Алайю? Мне совсем не обязательно знакомиться с вашим правителем…

– Нашим правителем! – резко перебил Акар. – Если ты хочешь и в самом деле по-настоящему быть моим сыном, то должен для начала стать полноценным дейвом: представиться правителю, принести клятву верности расе, сдать экзамен на получение титула Проклятого. По-другому у нас с тобой ничего не получится. Так что решай: вместе на Алайю или… – Акар выразительно покосился на ледяной клинок.

– Ладно, – кивнул Мюрр. – Если ты готов рискнуть жизнью… – он запнулся, едва не брякнув: «ради меня». – Короче, если ты считаешь, что так надо, я готов. На Алайю, так на Алайю.

5

Алайя – родной мир дейвов – не имела ни стран, ни городов, как таковых. На первый взгляд она вообще выглядела безлюдной. С мягким климатом и разнообразным ландшафтом, Алайя идеально подходила для житья даже самых капризных Высших. Среди морей, гор, лесов и равнин располагались виллы, дворцы и замки дейвов. Каждый выбирал местечко на свой вкус. Некоторые имели по два, по три обиталища.

Было и общественное здание, так называемый Центр Мира – огромный дворец, размером с небольшой город. Здесь проходили массовые мероприятия дейвов, вроде празднования победы в Великой Битве, принятия присяги молодым поколением или выборов правителя.

Акар имел на Алайе виллу на берегу океана и замок высоко в горах. Мрачновато-величественный, он располагался на продуваемом ветрами утесе в окружении расщелин и каньонов, а его острые шпили, казалось, упираются прямо в небо. Попасть в замок можно было только через один-единственный подвесной мост или межмировой туннель. Акар построил этот замок во времена своей юности, тогда подобное место обитания казалось ему очень романтичным. Но со временем пришла тяга к удобствам и роскоши, и Акар почти позабыл про мрачноватую «игрушку». Теперь же из осторожности он привел сына именно сюда.

Выйдя из межмирового туннеля, они оказались в большом гулком помещении, наверх уходила витая каменная лестница, а в обе стороны тянулись рукава коридоров.

Мюрр с тревогой поглядел на отца, проверяя, как тот себя чувствует. Акар был жив здоров, его кровь не превратилась в яд – видно, заклинание не распознало в Повелителе Холода полукровку.

Успокоенный Мюрр с интересом огляделся по сторонам, отметил заброшенность, пыль на полу и паутину по углам.

– Я тут давно не живу, и все это знают, – пояснил Акар, – так что непрошенных гостей можно не опасаться. Ты подождешь меня здесь. Вначале я поговорю с Храном сам, подготовлю почву и все такое. А потом позову тебя.

Мюрр остался один. С интересом облазил весь замок, полюбовался из узких окон-бойниц на мрачноватый горный пейзаж, поднялся в самую высокую башню и долго стоял на продуваемой ветрами площадке, разглядывая простирающийся далеко внизу мир.

Ему хотелось ощутить себя дейвом. Почувствовать свою причастность к этому пейзажу – к миру, где жили его предки. Но сколько не пытался, Мюрр ничего не ощутил, кроме беспокойства.

Здесь, в башне, и застал его зов Акара. Мюрр послушно пошел, воспользовавшись межмировым туннелем, и вскоре оказался рядом с отцом в пустом длинном помещении, с двух сторон украшенном белоснежной мраморной колоннадой. Из такого же белого мрамора были пол, стены и потолок. Мюрру очень понравилось – подобный оттенок напомнил ему искрящийся на солнце снег.

– Где мы, отец?

– В Центре Мира. А этот зал называется Колоннада Ожидания, – рассеянно отозвался Акар.

– Ты виделся с Храном? – спросил Мюрр.

– Да. Правитель ждет тебя. Только он хочет говорить с тобой наедине, без меня.

– Почему? – насторожился Мюрр.

– Не знаю. – Акар выглядел странно: взволнованно и подавленно одновременно. – Иди, сынок. Вот в эту дверь.

Мюрр настороженно поглядел на отца. Чутье кричало о подвохе.

– Сынок, если хочешь, чтобы мы стали семьей, тебе придется научиться доверять мне, – проницательно заметил Акар.

– Д-да… ты прав…

Мюрр толкнул неприметную дверь, настороженно заглянул внутрь, но увидел лишь пустой, исполосованный лучами света мраморный зал. Он оглянулся на отца.

– Смелее, сынок, – подбодрил Мюрра Акар. – Сейчас твоя жизнь изменится. Впрочем, как и моя.

Повелитель Холода отбросил колебания и решительно зашел внутрь, гулко стуча подбитыми медью подошвами сапог по белоснежному мрамору пола. Дверь за спиной закрылась сама собой, слилась со стеной, растворилась в ней. Теперь Мюрр не смог бы найти выход, даже если бы сильно захотел. «Впрочем, магией я легко снесу всю стену целиком», – мелькнула невольная мысль.

Зал по-прежнему оставался пустым. Темноватым. Свет проникал лишь через небольшие круглые окошки, расположенные рядами под потолком. Узкие пучки света пронзали зал насквозь, причем падали под разными углами, образуя причудливые геометрические фигуры. Мюрр оказался как раз в центре одной из них. Тотчас свет стал ярче, насыщеннее, горячее. Лучи задвигались, словно почуяли присутствие постороннего, нащупали Мюрра, скрестились на нем, ударили по лицу.

Повелитель Холода невольно прищурился, закрылся рукой от бьющего в глаза света, шагнул в сторону, стремясь укрыться от прицельных лучей. Но те последовали за ним – Мюрр снова оказался в их перекрестье.

– Что происходит… – Повелитель Холода повторил попытку. Тот же результат. Куда бы он ни шел, лучи следовали за ним.

Свет был не только ослепительно ярким, но и обжигающе горячим. Мюрр вспотел. Попытался взмахнуть крыльями, намереваясь создать небольшой ветерок, чтобы хоть чуть-чуть охладить раскаленную спину. Но крылья словно зацепились за что-то. Мюрр дернулся, ему показалось, что он рвет невидимую паутину.

– Паутина из света… – Повелитель Холода нервно хохотнул. Почему-то зал теперь внушал ужас. – Надо выбираться отсюда!

Он попытался сделать шаг в ту сторону, где раньше была дверь, но не смог: горячие слепящие нити облепили с ног до головы, сковывая движения. Мюрр попытался использовать магию, но не сумел. Он будто вновь очутился в колодце из розового нефрита, только на этот раз между ним и его магической силой стояли нити света. А спустя мгновение прервалась и связь со стихией – Холод перестал повиноваться ему!

Мюрр застыл в перекрестье лучей, не в силах что-либо предпринять. Этот свет полностью парализовал его. Сейчас он мог только дышать и двигать глазами. Внезапно, его ноги оторвались от белоснежного мрамора пола. Неведомая сила приподняла Мюрра, развернула параллельно полу, заставила смежить губы и веки, внушила слабость и желание спать. Но Повелитель Холода ясно понимал, что если уснет, ему конец. Мысли шевелились вяло, будто сонные осенние мухи.

«Ах, Акар, Акар… Ты опять за свое. Обманул меня и снова пытаешься убить. А ведь я поверил тебе. Но теперь, хватит. Этого я уже не прощу!»

Больше Мюрр не считал Повелителя Ветра своим отцом. Врагом – да, отцом – нет.

«Мы поквитаемся, Акар. Как только я выберусь отсюда… А я выберусь?..» Пришла паника, отчаяние, ужас. Мюрр чувствовал, что не умирает, нет. Хуже, гораздо хуже! Странный световой кокон высасывал из него волшебную силу: каплю за каплей, и Мюрр понимал, что это навсегда. Если он срочно ничего не предпримет, то останется без магии до конца своих дней!

«Только жить мне останется недолго, – мрачно усмехнулся он. – Я понял твой замысел, Акар. Заманить меня в эту штуку… а я ведь слышал о ней от Дуэра… это… как там… кокон силы. Да точно! Именно кокон силы. Он забирает у магов волшебную энергию, превращая ее в жизненную. Таким способом вылечивают безнадежно больных Высших. Так что скоро у меня будет просто-таки лошадиное здоровье. Впрочем, оно не спасет меня от твоего меча. Или заклинания. После кокона я стану магически беспомощным, как… Должник после выполнения приказа… и ты легко убьешь меня, как я убил того парня… Проклятье! Я даже не помню его имени! Как и имена остальных – павших от моего меча или магии… Сколько же их было? Сотни? Тысячи?.. Всю свою жизнь я убивал, насиловал, пытал…»

Мысли у Мюрра путались. В голове мелькали обрывки воспоминаний…

…Горящий, только что захваченный с боем город. Разгоряченный Мюрр в облике смертного воина проходит вместе с другими наемниками по улицам, гася последние очаги сопротивления. Пьянящее чувство победы. Только что пережитый кураж смертельной схватки. Взбудораженная боем кровь…

В одной из подворотен девушка. Вот дуреха! Ей бы сидеть дома, закрывшись на все засовы. Ан нет, полезла на улицу. Зачем?..

– Дома пожар… Я к тетке хотела, она на соседней улице живет… – Голосок дрожит, срывается, а в глазах ужас.

– Пойдешь… чуть позже… – Мюрр смеется и тискает девушку за грудь.

– Не надо! Пожалуйста, не надо! – Она плачет и пробует отбиваться. Но Мюрр не слушает. Его руки уже нетерпеливо сминают подол ее длинного платья…

А теперь память возвращает назад.

…Мюрру всего пятнадцать, и Костас еще жив. Дарианец ковыряет носком сапога вулканический грунт, потом садится на корточки и берет в руку то ли камень, то ли слежавшийся комок пепла.

– Смотри, Мюрр. Знаешь, что это такое?

– Нет. – Повелитель Холода с интересом разглядывает камень.

– Это железная руда. Видно вулкан выплюнул ее вместе с лавой. Очень качественная железная руда. Из нее мы выкуем тебе меч.

Но они не успели – спустя два дня Костас погиб. Предавший его Эрберт рассказал, что сюрры, повинуясь приказу Акара, съедали Костаса медленно – по кусочкам, начав с рук и ног. Костас умирал почти целый день…

…И точно так же мучительно долго умирал сам Эрберт – от руки Мюрра.

А спустя пять лет он уничтожил и сюрров – всех до единого…

Память безжалостно подсовывает следующую картинку.

…Мюрр прилетает в очередное селение сюрров. Завидев его, они плюхаются ниц, подвывая от ужаса, вымаливая пощаду. Но он не обращает внимания – проходит по улице, взмахивая ледяным клинком. Направо вжиг – фонтаном бьет кровь из толстой распоротой шеи. Налево вжиг – попытавшийся сбежать сюрр падает с пробитой спиной. А вот и детеныш. Он закрывает глаза, скулит и пускает лужу от страха, а ледяной клинок рассекает его тельце надвое…

«Я был рожден, чтобы убивать… Стал рабом Смерти… Она была моей постоянной спутницей на протяжении долгих тысяч лет. Так стоит ли удивляться, что я выбрал именно ее и добровольно встал на сторону Творца-Разрушителя? Но теперь ему придется обойтись без меня… Эх, жаль, что не смогу попрощаться с ним. Пожалуй, Гор и он – единственные, к кому я действительно привязан. Конечно, Творец не идеален. Я понимаю, что он использует меня в своих целях, но… Он дал мне свободу, открыл передо мной всю Вселенную. И я благодарен ему за это…»

Снова оживает память.

–…Ты доказал, что имеешь право называться мужчиной. Сам принял решение и добился своего, – говорит Творец, распечатывая бутылку с амброзией. – Достань кружку и для себя, малыш… Я хочу выпить за твое будущее. И за то, чтобы все тюрьмы для тебя остались позади. Отныне свою судьбу ТЫ БУДЕШЬ РЕШАТЬ ТОЛЬКО САМ!..

– Сам… – шевельнулись губы Мюрра.

– Сам! – прорычал он. – Я сдохну лишь тогда, когда захочу этого сам! Я! САМ! А не ты, Акар. Не тебе, тварь, решать!..

Ненависть собралась в сердце холодным и в то же время обжигающим комком, а потом растеклась по всему телу, изменяя саму сущность Мюрра. Произошло невероятное – Мюрр внезапно превратился в тот самый ледяной клинок, которым безжалостно рубил врагов! Сейчас он неистово кромсал магическую паутину. И она поддавалась! Сначала медленно и неохотно, а потом нити стали рваться все легче и быстрее. Но и ледяной клинок при каждом ударе все больше раскалялся, таял, опадая на мраморный пол беспомощной капелью. И с каждой следующей каплей утекали ненависть, а вместе с ней сила и жизнь Мюрра.

С каждым ударом ему удавалось продвинуться ближе к стене, в которой не так давно была дверь, но силы таяли невероятно быстро. Ледяной клинок уменьшился уже почти на две трети. Неожиданно в затуманенном сознании Мюрра возникло очередное препятствие. Он не сразу понял, что это и есть та самая стена. Сил хватило лишь на один, последний  удар, но его оказалось достаточно – преграда исчезла, Мюрр вывалился в коридор, вновь обретая свое истинное обличие…

…Акар надеялся, что кокон силы окажется ненавистному сыночку не по зубам. По крайней мере, раньше ни одному из Высших не удавалось самостоятельно вырваться из паутины света. Поэтому, когда с диким грохотом рухнула часть стены, и Мюрр вывалился в коридор, отец сначала перепугался до смерти, но потом пригляделся к сыну и понял – его план удался. Мюрр почти лишился своей магической силы и сейчас был слабее котенка.

– Тебе конец, гаденыш! – возликовал Акар и ударил сына «Дыханием Бури». Да так, что Мюрр едва не влетел обратно в зал с коконом, лишь в последний момент чудом зацепившись за выступ разрушенной стены.

«Сейчас с Акаром не справлюсь… Надо бежать!» Мюрр попытался нырнуть в межмировой туннель, но коварный враг мгновенно перекрыл проход.

– На этот раз не уйдешь! – злобно рассмеялся Акар.

– Уйду! – прорычал Мюрр и ринулся мимо туннеля, напролом прямо сквозь пространство, очертя голову, словно спрыгнул с высоченной скалы в бушующее море.

Океан безвременья окружил его, пленил, подхватил в водоворот межмирья. Оказавшись вне спасительной прочности туннеля, Мюрр начал тонуть, захлебываться, растворяться в небытие.

«А ведь Акар, кажется, победил… Одна радость – он не узнает о своей победе. Будет до конца дней трястись от страха, гадая, выжил ли я… Но чтобы выжить, мне потребуется чудо… или… знания, полученные во время обучения у белых волшебников. Их Башни находятся в разных мирах и связаны между собой постоянно действующими межмировыми туннелями. Кажется, вблизи Алайи их проходит несколько. Осталось найти хоть один… Так, вспомним карту…»

У Мюрра почти не оставалось сил, когда он заметил наконец вдалеке вожделенный туннель. В отчаянном усилии Повелитель Холода рванул к нему, пробил «стену» и покатился по коридору, чувствуя, как следом через пролом врывается серая мгла междумирья, словно плугом вспахивая пространство, буквально раздирая его в клочья.

Мюрр вывалился из Белой Башни в каком-то смутно знакомом городе. «Кажется, это мир Ксантины». Но разбираться было некогда – взбесившееся пространство грозило взрывом. И Мюрр из последних сил рванул прочь из города, пользуясь навыками быстрого движения все тех же белых волшебников…

…Взрыв оказался чудовищным, разметал полгорода, который оказался ни чем иным как Дапрой – столицей Кротаса. Восседавший тогда на троне Сарукиз Пятый обвинил во взрыве магов Живицы и повелел им навсегда покинуть Кротас…

…Мюрр остался жив, но, благодаря кокону, лишился большей части своей магической силы, которую, как ни старался, так и не смог самостоятельно восстановить…

6

Тем временем события в Каруге развивались своим чередом.

Темьян, в полном соответствии с замыслом Дуэра, по уши влюбился в Кайю. Молодой урмак прожил в селении почти два месяца, а потом внезапно решил уходить. Об этом рассказала Дуэру Кайя, добавив, что Темьян зовет ее с собой. Более того, предложил стать его женой.

Дуэр различил в ее голосе мечтательную нотку и рассердился. Вот шлюха! Решила в порядочную поиграть – замуж захотела. Забыла, сколько мужиков ее отымели? Это только с виду она вся белая и чистая: мраморная кожа, нежный румянец, льняные локоны и наивные голубые глаза. А душа-то у нее давным-давно грязная, циничная, расчетливая. К тому же, как женщина она теперь неполноценная – нутро вытравлено травами да заклинаниями, чтоб под мужиков ложиться, не опасаясь залету. «Нет, дорогая, тебе теперь один путь – в бордель, а чтобы ты ненужных планов не строила, надежд не питала, заставлю-ка я тебя сделать кое-что…»

– Ночью пойдешь к Темьяну, вынудишь его разорвать на тебе одежду, а потом начнешь кричать. Да погромче, чтобы Свирин с сыновьями прибежали.

– Зачем? – Кайя напряженно взглянула на Бродаря. – Что ты затеял, Ксил?

– Сделаешь, как я сказал! – Дуэр грубо ухватил ее за подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Когда Свирин прибежит, скажешь, будто Темьян пытался тебя силком взять. Поняла?

– Ксил… – Губы Кайи задрожали. – Ты же знаешь, что тогда Свирин убьет его…

– Пожалела, да? – зашипел Дуэр. – А может, ты влюбилась в него?

– Конечно, нет, – натянуто улыбнулась Кайя. – Скажешь тоже… Просто Темьян… он такой наивный, добрый, светлый. И по-настоящему любит меня.

– По-настоящему он любит трахать тебя, – поправил Дуэр. – Как и Лодду, и жену кузнеца, и всех остальных девок, которые попадутся ему под руку. Неужели ты еще так наивна, что веришь в любовь? Думаешь, будь ты одноглазой и кривой, Темьян точно так же любил бы тебя? Нет, Кайя. Вся его любовь сводится к жажде обладания твоим прекрасным телом.

Она опустила голову и промолчала, но на ее ресницах заблестели слезы.

– Не ты ли говорила мне, что для тебя все мужики подобны грязным свиньям? Что ты ненавидишь их? – продолжал Дуэр. Теперь его голос стал мягким, дружелюбным, уговаривающим. – Не ты ли пылала жаждой мести? Так вот она – месть! Одним махом ты втопчешь в грязь чувства Свирина и покараешь Темьяна.

– Может, не надо, Ксил? – взмолилась Кайя. – Давай отпустим его! Пусть Темьян спокойно уйдет из Каруги!

– Помнишь, я возил тебя в Малку, показывал свой дом? – вкрадчиво спросил Дуэр.

– О, да! – Глаза девушки загорелись восторженным огнем. – Это не дом, а прямо-таки дворец!

– Очень скоро мы будем жить там с тобой. Спать на шелковых простынях, ездить в карете с гербом, носить бархат и есть деликатесы. Ты сможешь хоть каждый день принимать ванну, настоянную на розовых лепестках. Нам будут кланяться вельможи. Ты войдешь в круг избранных – высший свет, аристократию. Займешь то положение в обществе, которого достойна по праву рождения. Больше того, скоро ты увидишь у своих ног всех тех, кто некогда унижал тебя! Неужели все это не стоит жизни какого-то грязного урмака? Подумай, Кайя. Хорошенько, подумай. Времени у тебя до ночи. Но учти, или ты со мной, и тогда делаешь все так, как я говорю, или ты против меня, и тогда…

Голос Дуэра изменился. Натянутой тетивой в нем прозвучала угроза. Кайя буквально почувствовала каленую стрелу, пронзающую шею. Она поднесла руку к горлу и судорожно сглотнула.

– Ксил… – Девушка откашлялась. – Мне не надо думать. Я с тобой.

…Как стемнело, Кайя ушла на сеновал к Темьяну, а Дуэр принялся ожидать развязки.

Свирин действительно наверняка захочет прикончить обидчика своей обожаемой Кайи, считал Дуэр. Темьян, естественно, будет защищаться. Скорее всего, прибегнет к вариации. Если он и впрямь слабенький паучий урмачишко, то обернется Пауком. Но если он и есть тот самый, который нужен Творцу, то просто обязан будет попытаться уйти в облике Дракона. Или Барса. На худой конец, Кабана. Так или иначе, Дуэр сумеет понять, тот ли это Темьян или и впрямь всего лишь тезка.

Дальше события могли развиваться двояко: Темьяну удается уйти от Свирина или тот все же убивает урмака. Если Темьян уйдет, Бродарю-Дуэру вряд ли удастся последовать за ним, но останется приманка – Кайя. На нее рано или поздно и поймают беглеца. Если же Свирину удастся ухлопать урмака, туда ему и дорога. Творец, возможно, расстроится, зато для Дуэра закончится наконец унылая ссылка в этом гнилом селе.

Дуэр считал, что предусмотрел все, но случилось непредвиденное: урмак даже не сделал попытки сбежать. Напротив, безропотно позволил отвести себя на скоротечный суд, который признал урмака виновным в изнасиловании Кайи и вынес приговор: смертная казнь.

Бродарь-Дуэр стоял среди остальных жителей возле костра, на котором сгорал заживо Темьян, смотрел на яркие языки пламени и удивлялся: как же сильно, оказывается, этот парень любил Кайю, если после ее предательства захотел умереть!

А потом ему стало не до размышлений – порыв ветра бросил пламя прямиком на стоящий по соседству общественный амбар. Мгновенно занялся пожар. Люди бросились с ведрами к колодцу, и Дуэру пришлось принять участие во всеобщей суете. Но огонь словно взбесился – перебрасывался с дома на дом. Вскоре полыхало уже почти все селенье. Целыми остались лишь несколько домов, в том числе Свирина, кузнеца и самого Бродаря, чему Дуэр крайне огорчился. Ведь если бы его дом сгорел, он имел бы полное право перебраться в Малку. А так он не посмел покидать Каругу без разрешения Творца или Мюрра.

Следующая неделя тоже радости Дуэру не принесла. Свирин мобилизовал всех жителей для помощи погорельцам. И Бродарю пришлось вместе со всеми поработать топором и пилой.

А в конце недели Кайя потребовала срочного переезда в Малку. Дескать, жена кузнеца совсем ее заклевала, житья не дает. Уставший махать топором и оттого ужасно злой Дуэр велел ей не утомлять его своими бабскими глупостями. Тогда Кайя устроила скандал, пригрозив рассказать правду Свирину. Дуэр вышел из себя и сильно избил ее – впервые с момента их знакомства. Кайя затихла, но уже на следующий день от нее ощутимо несло самогоном.

Мюрр объявился спустя две недели после пожара. Пришел под вечер в обличии путника, постучал в дом Бродаря, якобы просясь переночевать.

– Что тут у вас за пожарище? – спросил Мюрр, когда они остались одни, если не считать погруженных в магический сон женщин.

Дуэр подробно рассказал ему о последних событиях.

– Ну, ты и дурак! – вспылил Мюрр. – Не мог, что ли отпустить этого урмака в Малку вместе с Кайей? Она бы постоянно докладывала тебе о его местонахождении.

– Сам ты дурак! – огрызнулся Дуэр. – Этот Темьян совсем не тот, которого мы ждали, ведь маячки не сработали. Так зачем было терять на него время?

– Мало ли почему маячки не сработали, – возразил Мюрр.

– Ну, что ж теперь… – после паузы заговорил Дуэр. – Все равно Темьян уже мертв.

– Мертв… – Мюрр задумчиво поглядел в темное окошко. – Расскажи-ка ты мне все еще раз. Только подробнее. Какая погода стояла в тот день? Кто именно выбирал способ казни? В каком порядке горели дома?

– Я разве помню? – перебил Дуэр. – Да и зачем тебе все это?

– Есть одна мыслишка… – Мюрр потер рукой щеку, которую несколько лет назад обжег огонь, поглотивший мать Темьяна. – Ты рассказывай, рассказывай.

Вскоре Мюрр ушел, прихватив Кайю с собой. А Дуэр к своей досаде остался в Каруге.

– Если, как ты говоришь, казненный не наш Темьян, значит, ожидание продолжается, – сказал ему на прощанье Повелитель Холода.

– А чего это ты решаешь? – возмутился Дуэр. – Пусть Творец сам скажет, оставаться мне здесь или нет.

– Как хочешь. Я передам Творцу, что ты настаиваешь на встрече с ним. Боюсь только, он будет недоволен. Сильно недоволен, – соврал Мюрр.

На самом деле он понятия не имел, где сейчас находится Творец и как с ним связаться. Наставник не отвечал на зов и не появлялся уже скоро два года. Но Мюрр почему-то не сомневался: Творец вернется. Обязательно вернется. А значит, нужно продолжать выполнять его просьбу – искать Темьяна. Да и Дуэру будет полезно еще какое-то время пожить в облике смертного, может хоть немного растеряет свою спесь.

– Я передам Творцу твое требование, – повторил Мюрр, выделив голосом последнее слово.

– Требование? – перепугался Дуэр. – Кто говорит о требовании? Я лишь прошу его о короткой встрече и все!

– Ладно. Я думаю, он бросит все свои важные дела и с удовольствием придет повидаться с тобой, раз тебе в голову пришла такая блажь. Уверен, Творец будет просто в восторге!

Дуэр моментально представил, в каком именно «восторге» будет Творец. Да он не просто наорет на своего помощника, но из вредности оставит его в этом гнилом селе еще на год, как минимум!

– А знаешь, Мюрр, я думаю, не стоит беспокоить Творца понапрасну, – пошел на попятный Дуэр. – Мне вполне достаточно твоего слова. Раз вы с ним считаете, что нужно подождать, так тому и быть, подождем. Только постарайся, чтобы ожидание не слишком затянулось, ладно? У меня и вправду уже никаких сил нет изображать из себя Бродаря!

7

Мюрр вместе с Кайей вернулся на хутор Пола Чесмана.

Девушка выглядела подавленной. При виде огня в очаге из ее глаз текли неудержимые слезы, а во время ужина она явно злоупотребляла вином. В постели была холодна и равнодушна, безропотно позволяя Мюрру делать с собой все, что ему заблагорассудится. А он с каким-то болезненным наслаждением брал ее каждую ночь и все пытался понять, что же такого особенного разглядел в ней Темьян. Ну, красивая, да. Но много их таких, красивых. Та же Солана, жена кузнеца, например. Или Лодда. Но Темьян, похоже, любил именно Кайю. Действительно любил! А она предала его, как в свое время Веста предала самого Мюрра.

Повелитель Холода тогда без колебаний убил предательницу, а вот Темьян не захотел мстить Кайе. Несмотря на то, что она сделала, урмак продолжал любить ее и инстинктивно пытался уберечь от беды…

«Творец прав: Темьян и в самом деле совсем не похож на меня. Он умеет любить и прощать, – горько думал Мюрр. – А я нет…»

В отличие от Дуэра Повелитель Холода был полностью уверен, что в Каруге жил именно «их» урмак. Более того, Мюрр ничуть не сомневался, что Темьян умудрился сбежать из-под носа Бродаря в облике… Огня!

Да-да, теперь Мюрр был абсолютно убежден, что Темьян способен оборачиваться Огнем. Вот только почему-то ему не хотелось рассказывать о своем открытии Творцу…

Рисуя на себе узор Пола Чесмана, Мюрр добавил несколько линий, которые отвечали за магию, в частности, умение слать зов и пользоваться навыками быстрого движения белых волшебников.

Через неделю он послал зов Гору, и когда тот явился, попросил отвезти Кайю обратно к Бродарю. Погруженная в магический сон, девушка так никогда и не узнала, что вернулась в сопровождении «страшных» черных всадников.

Едва Гор покинул хутор, заявился Келвин. На этот раз Мюрр встретил его в обличие Пола Чесмана. Встреча прошла так, как надо – с застольем и дружеским разговором. Келвин рассказал, что собрал полсотни отчаянных ребят и вместе с ними уже два года «гуляет» по дорогам Саарии, помогая толстосумам избавиться от излишков добра. Предложил Чесману вступить в долю, но тот отказался, сославшись на свой контрабандный табак: дескать, жаль бросать налаженное дело.

– Но мой хутор всегда в твоем распоряжении, твоем и твоих ребят, – добавил Мюрр. – Если надо где-то отсидеться или просто переночевать, милости прошу.

– Не возражаешь, если я буду держать здесь свою часть добычи? – спросил Келвин.

– Да, пожалуйста, – кивнул Мюрр. – Сделаем тебе надежный тайник. У меня как раз есть один знакомый маг, я пошлю к нему птицу-вестницу. Он приедет и затянет твой схрон такими мощными заклинаниями, которые при всем желании не сможет снять ни один из архимагов, не говоря уж о простых волшебниках.

– Маг, говоришь? – В глазах Келвина заиграли лукавые огоньки. – Мне кажется, я тоже с ним знаком… Кстати, передай этому своему знакомому… хм… магу: я рад, что ему удалось справиться с тем странным парнем… как его… Должником.

– О чем это ты? – решил прикинуться валенком Мюрр.

– О Должнике. Хорошо, что те… хм… твоему знакомому магу все-таки удалось прикончить его.

– С чего ты взял, что Должник мертв? – Повелитель Холода настороженно уставился на приятеля, гадая, действительно ли Келвин едва не сказал «тебе» или эта оговорка лишь почудилась Мюрру.

– Тот парень, Должник, был настроен очень решительно. Похоже, остановить его можно было только одним способом: убить. И раз ты сидишь здесь передо мной целый и невредимый, значит, Должник мертв.

– Что-то я не понимаю… При чем здесь я? – холодно поинтересовался Мюрр.

– Ни при чем, – хмыкнул Келвин. – Так, к слову пришлось… Но хватит о ерунде. Давай лучше выпьем и обсудим действительно важные вещи… Так ты говоришь, саарский табак в Беотии нарасхват?..

8

Под утро они разошлись по комнатам спать. Мюрр уже разделся и собирался ложиться в кровать, когда услышал долгожданный зов от Творца. Повелитель Холода в одном нижнем белье поспешно выскочил во двор, прошел за ворота и у самого леса увидел наставника.

– Ну, наконец-то! – радостно воскликнул Мюрр. – Вас не было почти два года…

– Погоди, – перебил Творец. – Что с тобой произошло, малыш? Ты утратил большую часть своей силы. В магическом плане ты сейчас едва ли не слабее Дуэра.

– Да, это так. – Мюрр рассказал о коварстве Акара, о коконе и бегстве через междумирье.

– А разве ты не можешь как-то подправить свою вязь жизни и восстановить утраченную силу? – удивился Творец. – Ты же делал это раньше: в Лунном мире и в других местах.

– Раньше – да, мне это удавалось. Но кокон каким-то образом безвозвратно изменил мой узор. Так что теперь, увы… – Мюрр развел руками.

Творец недовольно покрутил головой: слабый помощник ему ни к чему. В таком состоянии от Мюрра будет мало проку.

Вообще, в последнее время события развивались совсем не так, как хотелось бы тому, кто присвоил себе имя Творца.

Два прошедших года он занимался тем, что разыскивал третьего предтечи. Разрушитель всей своей сущностью четко ощутил его присутствие. А потом оно вдруг исчезло, будто «третий» внезапно умер или… спрятался. А может, его и не было вовсе. Разрушитель так и остался в недоумении: был ли «третий», или он лишь почудился ему.

В довершении к неприятностям, «второй» по имени Темьян все еще находился в бегах, а «первый» – Мюрр – лишился большей части своей магической силы. Хотя последняя из проблем оказалась самой решаемой.

– Ладно, не расстраивайся, малыш. Думаю, что смогу вернуть тебе силу. Не всю, но большую часть. На это потребуется время, но все будет в порядке… – Творец прервался на полуслове и закрутил головой. Ему показалось, он уловил какое-то чужое присутствие. Очень знакомое и опасное…

Творец не ошибся – у встречи был свидетель – Акар.

Когда бешеный сынок вырвался из кокона и прорвался-таки в междумирье, Повелитель Ветра сгоряча чуть было не последовал за ним, но вовремя остановился. Сначала требовалось замести следы и восстановить разрушенный Мюрром зал. Причем сделать это быстро, пока не вернулся дейв Аратонг, отвечающий за работу коконов. Акар хитростью спровадил его ненадолго из Центра Мира.

Счастье еще, что Мюрр разрушил только один из коконов. Таких залов с паутинами света всего было пять.

Работа по восстановлению заняла много времени, а когда Акар закончил, преследовать сына было уже поздно – след Мюрра успел затеряться в пространстве.

Уже зная невероятную живучесть сына и его умение находить выход из самых безвыходных ситуаций, Акар ни мгновения не сомневался, что Мюрр выживет в междумирье. Выживет и захочет отомстить.

Повелитель Ветра поспешил предупредить Ксантину. Богиня Весны в резкой форме высказала все, что думает о дейвах вообще и бывшем любовнике в частности, а потом потребовала, чтобы Акар хоть раз в жизни повел себя как настоящий мужчина и решил эту проблему раз и навсегда.

Обозленный Ветер в свою очередь высказал все, что он думает о нахалках, которые очень ловко умеют прикинуться слабым полом, а сами при случае способны согнуть в бараний рог любого мужика.

– И вообще, – заявил Акар. – Меньше, чем через тысячу лет я уйду в Туннель Зла выполнять долг Змееносца, так что проблема с Мюрром станет целиком и полностью твоей.

Ксантина сразу поняла всю невыгодность своего положения и прибегла к последнему аргументу – слезам.

– Ты не поступишь так со мной, – заплакала она. – Без тебя я не справлюсь с ним!

– Ну, сейчас-то справиться с Мюрром очень легко. Благодаря кокону, он остался почти без силы. Вот только я не знаю, где его искать.

– Отправь еще одного Должника.

– Пробовал, но приказ не проходит, словно полукровки по имени Мюрр нет в живых.

– А может, так оно и есть? – помечтала Богиня Весны. – Уцелеть в междумирье вне туннеля практически невозможно, если ты не Повелитель Пространства, конечно.

– Нет, Ксантина. Мюрр жив. Боюсь, он просто научился прятаться от нас.

– Ладно… – Богиня Весны задумалась. – Есть способ найти его. Например, через того джигли. Помнишь? Который осмелился перечить тебе. И почему ты только не прибил его на месте?

«Не успел, Мюрр помешал», – подумал Акар, а вслух сказал: – Хорошая идея. Если сын жив, он наверняка рано или поздно свяжется со своим приятелем. Я послежу за ним.

Слежка за джигли по имени Гор привела Акара, к его глубочайшему удивлению, не куда-нибудь, а в мир Ксантины! На хутор, где жил некий смертный, контрабандист и бывший наемник Пол Чесман.

Акар не признал в Чесмане Мюрра, но решил, на всякий случай, последить и за ним.

То, что он увидел два дня спустя, привело его в ужас: очередным гостем Пола Чесмана оказался никто иной как сам… Разрушитель! Смерть, облачившаяся в материю! Тот самый враг, воевать с которым и призваны Змееносцы!

Несколько мгновений Разрушитель и Змееносец смотрели друг другу в глаза, а потом Акар нанес удар…

Золотистый росчерк, словно атакующая змея, ударил под ноги Разрушителю. Акар знал, что уничтожить Смерть нельзя, но можно наложить на нее «Сеть Змееносца», отчего она не только лишится материальной сущности и будет вынуждена убраться обратно за Грань, но и останется там надолго – до тех пор, пока не сумеет освободиться от пут. И Акар торопливо посылал росчерк за росчерком, плетя магическую сеть вокруг Разрушителя.

Застигнутый врасплох Творец почувствовал, как удерживающий его в этой Вселенной якорь материального тела распадается, тает, будто снег на жарком солнце. «Если Змееносец доведет начатое до конца, мне потребуются тысячелетия, чтобы вновь вернуться!» – мелькнула паническая мысль. И Творец ударился в бега, бросив напоследок Мюрру:

– Задержи его, малыш!

Повелитель Холода честно попытался выполнить задачу. Он торопливо стер с тела чужой узор, здраво рассудив, что сейчас сила Высшего, пусть и ущербная, все же предпочтительнее способностей простого смертного контрабандиста.

– Ты!!! – Акар на мгновение растерялся, увидев превращение Пола Чесмана в Мюрра. – Ты с ним! А ты хоть знаешь, кто он такой?!

– Мой друг! – выкрикнул в ответ Мюрр.

Две силы столкнулись. На стороне Акара были навыки Змееносца и полный магический арсенал Высших. А Мюрру помогала ярость, ненависть к отцу и острое желание защитить Творца.

Схватка закончилась ничьей. Акар был вынужден отступить, но и у Мюрра не осталось сил преследовать его.

9

Первым побуждением Змееносца было бежать к правителю Храну и рассказать ему о приходе во Вселенную Разрушителя. Он так и сделал – попросил срочной аудиенции у Храна. Но пока ждал ответа, решил умыться, чтобы смыть с себя следы боя. Холодная вода отрезвила.

«Если расскажу про Разрушителя, придется говорить и про Мюрра, – мелькнула мысль. – Возможно, теперь Хран и не казнит меня. Я нужен, чтобы противостоять Разрушителю. Но вот Ксантина… Хран не будет покрывать ее. Напротив, он захочет лишний раз доказать свою лояльность Верховному Богу Ювису и расскажет ему про Ксантину. Тогда ее накажут в назидание другим. Нет, надо действовать иначе…»

Едва Акар успел собраться с мыслями, пришел ответ от правителя: Хран ждал его в одном из своих личных миров-малюток в небольшом домике у моря.

– Правитель, – почтительно склонил голову Акар, – спасибо, что уделили мне время.

– Я рад встрече, Ветер, – откликнулся Хран. – Извини, что принимаю тебя не во дворце, но здесь, на малютке, его просто нет. Иногда, знаешь ли, хочется отдохнуть душой. Пожить скромно, по-простому.

«Ага, по-простому. – Акар обвел взглядом небольшую, но искусно оформленную гостиную. Шелковая, с причудливым узором обивка на стенах. Драгоценные михриемские ковры. Мебель из янтарного дерева. Великолепные картины, собранные со всех миров. Статуэтки, выточенные руками гениев. Сервиз из арретинского хрусталя. – Этот «простой» домик стоит иного дворца. Да любой, даже самый богатый властитель, наверняка удавится от зависти, если увидит все это!» Но Повелитель Ветра оставил свои мысли при себе, а вслух сказал:

– Ну что вы, я не в обиде. Здесь очень мило. А эта картина просто великолепна, – Акар остановился перед полотном, на котором было изображено бушующее море и маленький плот с несколькими людьми. – Прекрасно! Сочно, яростно, обреченно. Мастерски передана и сила стихии, и ужас вцепившихся в утлый плотик людей. Я почти физически ощущаю порывы ветра, капельки воды на коже, запах водорослей…

Акар осекся. Картина внезапно навеяла ассоциацию с сыном. Показалось, что грозный, надвигающийся на зрителей вал – это смертельно-опасный океан междумирья, а отчаявшийся человек на плоту – сам Мюрр. Акар помотал головой, прогоняя наваждение, повторил:

– Чудесно! Чувствуется рука гения.

– Да, мне тоже очень нравится, – самодовольно улыбнулся Хран. – Картина называется «Девятый вал». Кстати, это мое последнее приобретение.

– А что за художник? Где живет? Пожалуй, я тоже прикуплю у него парочку картин.

– Увы. – Хран развел руками. – Боюсь, что сделать это не так-то просто. Видишь ли, он – житель Закрытого мира. Причем тот мир оккупировал не один, а сразу два пожирателя магии, так что попасть туда практически невозможно. Вернее, попасть-то легко, а вот выбраться живым…

Правитель произнес тираду таким тоном, будто это он сам проделал опасный вояж и лично раздобыл картину. На самом деле полотно являлось подарком от Верховного Бога Ювиса, который каким-то непостижимым образом умудрялся доставать редкости и диковинки из того самого Закрытого мира.

– Позволь угостить тебя ирридийским вином, Ветер, – гостеприимно предложил Хран.

– С удовольствием выпью, – не отказался Акар.

Воцарилась пауза. Хран разливал по фужерам напиток, а Повелитель Ветра собирался с мыслями, готовясь совершить безумнейший в своей жизни шаг. Наконец он решился – бросился, словно навстречу тому самому девятому валу. Выпалил:

– Правитель, я отказываюсь от титула Змееносца!

Рука Храна дрогнула, вино залило скатерть.

– Прости, что ты сказал, Ветер? Я, наверное, не расслышал…

– Я отказываюсь от титула Змееносца, – уже менее твердо повторил Акар.

Хран уставился на Повелителя Ветра непередаваемым взглядом, будто тот прямо у него на глазах превратился в самого Ротрана. Смотрел, вытаращив глаза, явно не веря собственным ушам. И его можно было понять. За всю историю существования Змееносцев еще ни разу, ни один дейв не отказывался от этого титула, потому что подобное означало не просто покрыть себя позором, но и всю оставшуюся жизнь провести под градом насмешек и обвинений в трусости. Для самолюбивых и тщеславных Высших такое было во стократ хуже самой лютой смерти.

– Правитель… – промямлил Акар. – Я просто вынужден… Понимаете…

– Нет, не понимаю! – отрезал Хран. – Я могу допустить, что ты сильно болен и сейчас разговариваешь со мной в бреду, сам не сознавая своих слов…

– Это не так, правитель.

– Знаешь что, Ветер, – Хран решительно хлопнул ладонью по столу, – будем считать твои слова кратковременным приступом малодушия и трусости. Я понимаю тебя: трудно осознавать, что бессмертие вот-вот окончится и ты…

– Вы не понимаете! – почти закричал Акар. – Это не трусость! И я не боюсь смерти!

– Ротран тебя раздери, Ветер! Тогда что означает твой отказ?

Акар опустил голову и промолчал.

– Давай-ка так, – не дождавшись ответа, вновь заговорил Хран. – Мы сейчас оба забудем о твоих словах. Сделаем вид, что этого разговора не было, и ты только что прибыл на мою малютку. Мы выпьем вина, прогуляемся по берегу моря…

Акару очень хотелось согласиться, но одна мысль удержала от искушения:

«Нужно во что бы то ни стало изгнать Разрушителя из нашей Вселенной. Но Храну о нем рассказывать нельзя, иначе придется говорить и про Мюрра, и связь с Ксантиной. А в таком случае мне все равно не избежать позора. Казнить меня, может, и не казнят, но моей репутации придет бесславный конец. Вряд ли найдется дейв, который захочет после этого приглашать меня в свой дом. Приятели разбегутся, как тараканы. Прощай привычная светская жизнь, почет и уважение. Конечно, мой отказ от титула Змееносца вызовет точно такую же реакцию, но так хотя бы не пострадает Ксантина. Раз мне все равно пропадать, пусть хоть она останется в стороне. Все-таки я действительно любил ее, хотя сейчас уже в это трудно поверить. Нет, рассказывать Храну правду нельзя. Но в тоже время для борьбы с Разрушителем мне необходим помощник – один я не справлюсь. Причем помощник не абы какой, а тот, кто, как и я, пройдет посвящение в Змееносцы, чтобы овладеть необходимыми навыками, научиться нужной магии. Конечно, отказавшись от титула, я теряю свою золотую змею и ту мощь, которую она дает для борьбы с Разрушителем. Эта сила перейдет вместе со змеей к моему преемнику. Да, энергия Змееносца мне будет не доступна, но знание нужных заклинаний останется, никуда не денется. Так что я все равно смогу сражаться с Разрушителем, хоть и не в полную мощь».

– Нет, правитель. Нет! Я вынужден повторить свою просьбу.

– Уверен? – после паузы спросил Хран.

– Абсолютно.

– Ну, хорошо. Ты знаешь правила.

Акар кивнул. Заповеди Змееносцев предусматривали право отказа. Но тогда тот, кто отказывался от титула, был обязан предложить другую кандидатуру. В этом случае нового Змееносца выбирал он сам, а не «Скрижали пророчеств». Такой шаг, разумеется, не добавлял ему популярности среди дейвов, ведь, по сути, он назначал того, кто пойдет вместо него в Туннель Зла – на смерть.

– Ты уже выбрал себе замену? – спросил Хран.

Его отношение к Акару резко переменилось. Теперь в голосе, взгляде и даже жестах правителя сквозило брезгливое презрение, словно Ветер в один миг превратился в недостойного смрадного подземника – полуразумное существо, рождающееся из грязи и питающееся ею.

Повелитель Ветра остро почувствовал перемену, его самолюбие прямо-таки корчилось от боли, но он решил идти до конца:

– Да, правитель. Выбрал. Это Миссел, Повелитель Песка.

– Песчаный Дух? Он вроде был твоим другом?

Акара прямо-таки резануло это многозначительное «был».

– Да, правитель. Он мой друг.

– Что ж, мудрое решение… – Хран повертел в руках пустой фужер. – Поговори с ним. Если он согласится, дело можно будет представить так, будто Песчаный Дух сам вызвался… Или что ты смертельно болен и не в состоянии выполнить долг Змееносца… Возможно, с помощью Миссела удастся сохранить твою репутацию… Короче, попробуй. Поговори с ним…

10

На душе у Акара было тяжело, когда он шел на встречу с Мисселом. Повелитель Ветра пытался представить реакцию Песчаного Духа, надеялся на лучшее, уговаривал себя: «Миссел умен, силен и, самое главное, верен нашей дружбе. Я расскажу ему обо всем. И о Ксантине, и о Мюрре, и о Разрушителе. Он сумеет понять меня. Понять и поддержать. Когда он станет Змееносцем, мы вместе прогоним Разрушителя, а потом я вновь официально верну себе этот титул, и Мисселу не придется уходить в Туннель Зла. Все встанет на свои места… Да, я расскажу Песчаному Духу обо всем. Уверен, он не выдаст меня».

Миссел и Акар встретились в маленьком мирке на задворках Вселенной. Ветер угостил друга пуншем и предложил ему титул Змееносца.

Песчаный Дух без колебаний согласился. Не стал обвинять Акара в трусости. Потребовал только, чтобы Ветер рассказал правду о причине отказа.

Акар и сам собирался сделать это, но не успел – разговор был прерван срочным зовом. Правитель Хран искал Миссела, чтобы провести с ним обряд посвящения в Змееносцы. Присутствовать на обряде Акару запрещалось – отказавшийся от титула Змееносец лишался права переступать порог Храма Золотой Змеи, где проходило посвящение.

Миссел ушел. Акар остался один. Его мысли заметались вокруг предстоящего обряда. Как только он завершится, золотая змея в сердце Повелителя Ветра умрет, а в груди Песчаного Духа, напротив, родится.

Акар в волнении походил по комнате, машинально прижимая руку к груди в районе сердца, будто пытался защитить свою змею от скорой и неизбежной гибели.

– Она еще жива… Пока жива… – бормотал Ветер, прислушиваясь к себе. – Я чувствую ее…

Внезапно в сердце кольнуло, но боль тотчас прошла. Обряд посвящения Миссела начался, понял Акар.

Ветер вновь заметался по комнате, снова и снова продумывая свой план. Одним глотком допил пунш, стараясь унять обуревавшие его сомнения. Акар не отличался излишним чутьем, но сейчас подсознание настойчиво кричало, что он ошибся. Серьезно ошибся! Надо было все рассказать Храну. Или Песчаному Духу. Встать в дверях и не выпускать Миссела, пока тот не узнает всей правды.

Акар взвыл от дурных предчувствий и с размаху шваркнул об пол хрустальную чашу из-под пунша. Некоторое время смотрел на сверкающие осколки. «Как лед, будь он не ладен…»

– Похоже на осколки льда, – эхом откликнулся Мюрр, выходя из межмирового туннеля. – Уф, еле нашел тебя. Ты, оказывается, тоже умеешь прятаться… Погоди, отец! – Он умоляюще вскинул руки, заметив, что Акар собирается ударить заклинанием. – Я пришел поговорить. Ты же видишь, у меня почти не осталось силы, так что сумеешь прикончить меня в любой момент. Только не торопись, ладно? Вначале выслушай…

Мюрр прошелся по комнате, продолжая говорить. Акар настороженно следил за сыном в полной боевой готовности. Действительно, сейчас Мюрр был магически истощен, то есть практически беспомощен. Одного-единственного заклинания было достаточно, чтобы покончить с ним…

С ним… Но не с Творцом…

Пока Мюрр отвлекал внимание Змееносца на себя, Разрушитель ударил Акара в спину. Лишь чудом тот сумел увернуться и ударить в ответ. В Творца полетел целый рой маленьких прожорливых созданий, которые принялись жадно поедать его ауру. Тотчас материальное тело Разрушителя стало расползаться, рваться, будто сгнившее платье. Он заметался по комнате, пытаясь стряхнуть с себя магических обжор. Теперь ему стало не до Акара.

Ветер обрадовался, что его золотая змея еще жива, и он может со всей силой ударить по Разрушителю. Акар принялся торопливо готовить новое заклинание из арсенала Змееносцев.

Не успел.

Мюрр в один миг создал ледяной меч и сделал выпад, целя отцу в грудь. Акар защитился воздушной броней и бросил в сына пригоршню живого огня. Мюрр завертел клинком, отражая горячие капли, и метнул в Повелителя Ветра острые ледяные дротики. Большая часть сгорела в полете, но два достигли цели. Один вошел в бок Акара между ребрами, другой засел у него в бедре.

Ветер застонал от боли и на мгновение отвлекся. Мюрр поспешил воспользоваться этим. Неуловимо быстро сверкнул ледяной меч. Холодное лезвие пробило тело Змееносца насквозь.

Акар машинально схватился руками за клинок, торчащий из груди. Ощутил, как медленно разливается боль, приближаясь к сердцу. Увидел совсем близко лицо Мюрра – спокойное, равнодушное. «Вот как все повернулось… – успел подумать Ветер. – Выходит, Костас оказался пророком…»

Затуманенное предсмертной болью сознание услужливо подсунуло воспоминание…

Мюрриэль… Грозный рокочущий мир, царство землетрясений и вулканов… Нищий домишко, вырубленный прямо в теле горы… Пятнадцатилетний подросток со взглядом испуганного затравленного волчонка… Два дарианца, почтительно склонившие головы перед Высшим…

– Ну, что стряслось Эрберт? Зачем ты позвал меня?

– Все дело в Костасе, Великий… Он нарушил запрет: решился обучать вашего сына. Больше того, придумал ему имя!

– Так, Костас?

– Да! – Дарианец поднял голову и решительно посмотрел в глаза Высшему. – Я не знаю, какое преступление он совершил, но одно знаю наверняка: нельзя так поступать с собственным сыном. Даже Высшему нельзя, иначе…

– Ты мне угрожаешь? – вскинул бровь Проклятый.

– Не я, – покачал головой Костас. – Не я…

…Акару показалось, что он лишь на мгновение прикрыл веки, но когда открыл вновь, вместо лица Мюрра увидел грязные доски пола. Ощутил, что лежит на чем-то мокром. «Да это же моя кровь…» Она вытекала из груди, из того места, где раньше торчал ледяной клинок. Акар хотел перевернуться на спину, чтобы вновь посмотреть на своего убийцу, но не сумел. Сил хватило лишь на слова:

– Ты выбрал себе дурацкое имя, сынок…

– А мне оно нравится! – Мюрр резко взмахнул мечом, отрубая Акару голову. А потом огляделся в поисках Творца.

Тот обессилено сидел в углу и выглядел странно. С магическими обжорами он справился, но его человеческое обличие изрядно пострадало. Часть тела и лица сохраняла устойчивый облик, а часть находилась в постоянном изменении. Так, над мужскими губами с ухоженной щеточкой усов появлялся вдруг птичий клюв, над ним загадочно мерцали темные глаза женщины-трагги, а венчали это «совершенство» пушистые еловые ветки.

– Вы как? – спросил Мюрр, присаживаясь на корточки перед Творцом.

– А сам не видишь?

– М-да… Почему ему удалось так легко справиться с вами?

– Ну, положим, не удалось, – проворчал Творец. – Он мертв, а я цел и все еще нахожусь в вашей Вселенной.

– И все же, – настаивал Мюрр. – Он использовал против вас какие-то странные заклинания. Словно точно знал, куда и как надо бить.

– Ты прав. Он действительно знал – он же Змееносец. Но сейчас не это самая главная проблема.

– Да уж. Похоже, главная проблема – это ваше материальное тело. А вы не можете обойтись без него?

– Нет. Я не способен разрушить Вселенную извне. Мне необходимо действовать изнутри. А чтобы проникнуть сюда, нужно материальное тело, иначе я не смогу перейти Грань.

– Выходит, тело – ваше самое слабое место, болевая точка. Если как-то защитить его, вы станете неуязвимы.

– Хорошо бы. Но как? – Творец встал на ноги, пошевелил руками, одна из которых сейчас была человеческой, а другая походила на звериную лапу. Со злостью посмотрел на обезглавленное тело Акара. – Вот мразь! Работа нескольких столетий из-за него насмарку.

Мюрр тоже посмотрел на труп. Увидел, как распадается вязь жизни. Встрепенулся, вскочил на ноги:

– Что за?.. – подошел поближе, вгляделся. – Странно…

– Что там? – заинтересовался Творец.

– Понимаете, смерть Высшего имеет две ступени. Сначала умирает его человеческая составляющая, потом исчезает стихия. А у Акара составляющих три.

– Правильно. Он же помимо всего прочего еще и Змееносец. У него в сердце обитала золотая змея, – пояснил Творец.

– Вот как… Действительно, змея… Кстати, она еще жива.

– Жива? Вот это действительно странно, – удивился Творец. – Возможно, это потому что рядом находишься ты – предтечи… Малыш, а ты сможешь подчинить змею себе?

– Не знаю, но могу попробовать.

Время шло. Мюрр пыхтел над трупом, иногда вскрикивал, ругался вполголоса. Творец не вмешивался. Он опустился в одно из кресел и предался размышлениям, главным из которых было: так все-таки «третий» уже родился или нет? И если да, то где его искать?..

– Ну, вот. Это все, что мне удалось сделать.

Голос Мюрра вывел Творца из задумчивости. Он открыл глаза и увидел довольного, хоть и уставшего воспитанника, в руках у которого было… нечто.

– Что это? – недоуменно спросил Творец.

– М-м-м… А пускай будет чашей.

Мюрр поставил странную конструкцию на стол перед Творцом. Тот принялся с изумлением разглядывать необычный предмет. Выбеленный и обрезанный череп опирался на золотую змею – живую! – хоть и лишенную подвижности. Ее тело застыло спиралью, плоская треугольная голова держала кусок черепа, а пасть разевалась, с бессильной яростью выстреливая красным, будто испачканным в крови, раздвоенным язычком.

– Пришлось зацепить ее черепом хозяина, иначе никак не удавалось справиться, – пояснил Мюрр.

– И ты можешь теперь командовать змеей? – с сомнением уточнил Творец.

– Командовать нет. Мне удалось лишь пленить ее. Кстати, в какой-то момент она вдруг стала умирать, но я закрепил ее узор. Так что теперь смерть ей не грозит.

– Интересно… – Творец осторожно взял чашу в руки, стараясь не прикасаться к змеиному язычку. Ощутил исходящую от нее силу и кое-что еще… – Ну-ка, ну-ка, – забормотал он, оглядывая чашу со всех сторон. – А ведь ты сделал замечательную штуку, малыш! Из нее может получиться отличный якорь, который будет удерживать меня в вашей Вселенной. Тогда не придется больше трястись над моим материальным телом, да и магия Змееносца мне станет не страшна. Вот только, чтобы заставить чашу работать якорем, нужно что-то еще… Никак не пойму чего…

Мюрр с интересом уставился на чашу.

– Якорь, говорите? И как его сделать?

– Пока не знаю, но чувствую, что это возможно.

– Хм… Вы разрешите мне пока забрать чашу к себе? Я поизучаю ее, помудрю с ней. Глядишь, что-нибудь да получится.

– Забирай, – разрешил Творец. Он безоговорочно верил, как в чутье воспитанника, так и в его качества исследователя. Если из чаши и в самом деле можно сделать якорь, Мюрр его непременно сделает. – Ладно, пора уходить отсюда. Только вначале нужно уничтожить малейшие следы Змееносца, причем сделать это так, чтобы все считали, будто он еще жив. Кстати, как думаешь, Акар успел рассказать обо мне Проклятым?

– Не знаю. Вообще-то я не сразу нашел его, так что времени было достаточно.

– Плохо! Дейвы и в одиночку способны доставить мне массу неприятностей. А уж если они объединятся с амечи…

– Значит, надо сделать так, чтобы не объединились, – сказал Мюрр.

– Война. Вот что помешает их объединению. Поссорим амечи с дейвами, – предложил Творец. – И поможет нам в этом твоя мать. Пусть Богиня Ксантина отправится к Ювису и скажет, будто дейвы пытались подкупить ее. Дескать, они замыслили заговор против амечи. Добавим немного правды. Пусть скажет, что они собираются разрушить нынешнюю Вселенную и создать свою, без амечи. Сможешь заставить ее сделать это?

– Попробую. – Мюрр улыбнулся одними губами, а в его серых глазах застыл лед. 

11

Ксантина отказалась на отрез. Даже рассказ о страшной участи Акара не сломил ее.

– Убей и меня, если у тебя поднимется рука на мать! – заявила она Мюрру.

– А где ты здесь видишь мать? – злобно засмеялся он в ответ, но отступил.

Повелитель Холода вернулся к Творцу и предложил:

– Пусть известие о заговоре доставит Ювису кто-то другой. Я могу нарисовать на себе узор любого из Богов.

– Нет! – отрезал Творец. – Слишком рискованно. Ювис осторожен и умен. Наверняка, он станет проверять. По этой же причине не годится и Уйоль. Нет, нужен настоящий, подлинный Бог или Ученик.

– Ладно, – уступил Мюрр. – Тогда давайте по-простому. В одном из миров от имени дейвов организуем восстание, будем призывать свергнуть Богов и установить культ Проклятых.

– Не годится. Дейвы моментально вмешаются и прекратят восстание. Да еще и принесут свои извинения амечи.

Мюрр задумался.

– Есть другой вариант, – наконец предложил он. – Давайте сделаем нечто необычное, дурацкое, непонятное, что привлечет внимание амечи, но не насторожит их. Пусть они удивятся, захотят разобраться, в чем дело, и пришлют кого-нибудь посмотреть, что происходит. А мы убедим посланника, что все это происки дейвов.

– И что же необычного мы можем сделать?

– Хм… Пусть в одном из миров появится… скажем, Черный Чародей. Он создаст какую-нибудь идиотскую веру, будет призывать смертных поднять восстание против Богов, но не в пользу Проклятых, а кого-нибудь нового…

– Пусть это будет новое верование. Что-то вроде Сияющих Звезд или Бессмертного Дуба, – подхватил Творец. Ему идея понравилась. – Или Вечной Волны, или…

– Темных Небес, – предложил Мюрр. – Звучит красиво. Опять-таки близко к правде, ведь «мир Темных Небес» фактически уже существует – это родина джигли.

– Пусть будут Небеса, – согласился Творец. – Кстати, дейвы тоже наверняка заинтересуются странной верой.

– И хорошо. Они пришлют своего наблюдателя, а мы внушим ему, что заговор затеяли амечи. Так обе расы Высших начнут подозревать друг друга, а мы подкинем им еще каких-нибудь улик. Рано или поздно либо Ювис, либо Хран не выдержат и начнут войну.

– Так и будем действовать. Нужно только выбрать мир, в котором появится Черный Чародей.

– Мне кажется, выбор очевиден, – перебил Мюрр. – Ксантина.

– Но твоя мать сразу догадается, чьих рук это дело, – возразил Творец.

– Ну и пусть. Все равно она не осмелится признаться Ювису. Наоборот, вначале изо всех сил будет скрывать происходящее от Богов. Кроме того, я свяжу ее клятвой крови. Она даст слово не вмешиваться в деятельность Черного Чародея, и никому не рассказывать о том, что на самом деле творится в ее мире.

– А она поклянется? – засомневался Творец.

– У нее не будет выбора, – усмехнулся Мюрр. – Так или иначе, но я заставлю ее молчать. И у нас появится больше времени, чтобы подготовиться.

– Ты прав, подготовки потребуется много. Прежде всего, надо посадить на трон в одной из стран своего человека. Именно он и будет основателем новой веры.

– Задействуем Дуэра, – предложил Мюрр. – Сделаем его королем… ну хотя бы Кротаса. Пусть душу отведет после Каруги.

– А как же засада на Темьяна? Или ты тоже думаешь, что он погиб?

– Не знаю. – Мюрр впервые за все четыре с половиной тысячи лет солгал Творцу. Раньше бывало, он чего-то не договаривал, но на прямой вопрос всегда отвечал честно. – Не знаю. Но думаю, в Каругу он в любом случае не вернется.

Творец остро взглянул Мюрру в лицо, помолчал, а потом задумчиво сказал:

– Возможно, было бы лучше, чтобы Темьян и в самом деле погиб. Ему сейчас восемнадцать. К этому возрасту характер уже сформирован, и очень трудно изменить его. Не уверен, что нам удастся переманить «второго» на свою сторону. Ведь для него я – прирожденный враг. Он станет ненавидеть меня инстинктивно, подчиняясь бурлящей в его жилах крови предтечи.

– Во мне тоже кровь предтечи, но я не ненавижу вас, – возразил Мюрр. – Напротив, буду защищать, не жалея сил. Чтобы добраться до вас, придется сначала убить меня.

– Я знаю, малыш, знаю. Но Темьян не такой, как ты. Он другой. Совсем другой. И если в нем пробудится предтечи, он станет моим самым злейшим врагом.

– И моим.

Творец-Разрушитель хмыкнул. Впервые за всю историю борьбы Жизни со Смертью, двое предтеч, паладинов Жизни, будут сражаться друг с другом. Обычно они выступают на одной стороне. Впрочем, если замысел Разрушителя все же осуществится, то предтечи снова окажутся на одной стороне. Только на этот раз на стороне Смерти…

– Если Темьян все же погиб, – вернулся к прежней теме Творец, – то очень скоро «второй» должен родиться вновь. И на этот раз, возможно, нам удастся заполучить его еще младенцем и воспитать так, как надо.

Мюрр еле сдержался, чтобы не сказать Творцу правду:

– «Второй» не родится, потому что Темьян жив. Он ушел из Каруги в облике Огня.

Повелитель Холода даже открыл рот, чтобы сказать это… и промолчал.

Творец, похоже, ничего не заметил.

– Ладно, малыш. Жив Темьян или нет, но нам нельзя забывать и о Высших. Необходимо развязать между ними войну. Так что займемся пока дворцовым переворотом в Кротасе, а все мелочи додумаем по ходу.

– А у меня для вас сюрприз – Мюрр загадочно улыбнулся и жестом фокусника извлек из воздуха какой-то предмет, укрытый шелковой тряпицей.

– Что это? – заинтересовался Творец.

– Знакомая вещь? – Мюрр скинул тряпку. Под ней оказалась та самая чаша из черепа Акара с ножкой в виде золотой змеи.

– Тебе удалось сделать из нее якорь? – обрадовался Творец. Он взял чашу, повертел и недоуменно отставил в сторону. – Но ведь ничего не изменилось! Она по-прежнему лишь заготовка…

– Не торопитесь, – прервал Мюрр. – Есть у меня одна догадка, и я предлагаю проверить ее прямо сейчас.

Он разрезал себе руку и наполнил чашу своей кровью. Протянул Творцу:

– Выпейте.

– Погоди, малыш. – Разрушитель отодвинулся подальше от чаши. – Если я выпью кровь предтечи, да еще в таком количестве, меня вышвырнет за Грань, как из катапульты!

– И все же выпейте. Доверьтесь мне.

Разрушитель колебался крохотное мгновение, а потом залпом осушил чашу. Замер, прислушиваясь к ощущениям. Обалдело уставился на Мюрра:

– Что это?.. Почему?..

Повелитель Холода смотрел на наставника с довольной улыбкой. Видел, как кровь начинает свою работу, но не разрушает человеческое тело Творца, а напротив, укрепляет его, фиксирует на одной определенной внешности.

– Как вы себя чувствуете?

– Отлично, – Разрушитель не соврал. – Ты просто гений, малыш. Якорь работает. Еще как работает!

«Ну, надо же, – подумал он. – Оказывается, то, на что мне потребовалось пять тысячелетий, можно было осуществить в один миг, просто-напросто выпив крови вставшего на сторону Смерти предтечи из чаши, сделанной из останков Змееносца. Молодец, Мюрр! Ты создал не просто якорь. Эта чаша приблизила момент разрушения Вселенной на добрую сотню лет. По сути, в ней отныне заключена моя… нет, не жизнь, разумеется, поскольку я не живу в прямом смысле, а, скажем так, судьба. Ведь пока цела чаша, со мной не совладать никому, даже Змееносцу. Еще годик-другой и я буду готов провести Обряд Хаоса, и тогда мирозданию придет конец. Но сначала мне, во что бы то ни стало, нужно разыскать всех трех предтеч…»

– Отлично, малыш, – вслух повторил Творец. – Ты даже не представляешь, насколько ценную вещь сотворил. Спасибо!

– Не за что. – Мюрр внезапно хохотнул. – Эх, жаль сам Акар не знает, что отныне будет служить вам, правда, по частям. Уверен, если бы узнал, был бы в отчаянии. Думаю, для него это пострашнее самой лютой смерти.

Творец впился взглядом в лицо воспитанника. «А ведь ты все еще ненавидишь отца, малыш. Причем так же страстно, как раньше любил. Если бы ты мог, убил бы его снова и снова. В твоем сердце нет жалости, для тебя не осталось ничего святого. Ты больше не способен прощать, зато умеешь мстить и карать. Похоже, я сделал из тебя совершенное оружие, идеального палача. Вот только… как бы все это не обернулось против меня самого…»

Творец поежился, ощутив невольный страх перед своим помощником.

– А ты чудовищный противник, Мюрр! – вырвалось у него.

– Какой есть, – огрызнулся Повелитель Холода. Слова Творца почему-то больно задели, вызвали горечь и желание… вымыться что ли. А лучше сдохнуть и заново родиться…

– Я рад, что мы с тобой на одной стороне, малыш, – искренне сказал Творец и подумал: «Я сделаю все, чтобы так оно и оставалось до самого конца».

12

Год спустя

4494 год 12 юты по летоисчислению Высших,

Мир Ксантины

Следующий год дел у всех троих было невпроворот. Даже Дуэр не стал отлынивать от работы. Впрочем, его очень вдохновила возможность побыть королем. За время, проведенное в обличие селянина, он так истосковался по власти, что теперь отдыхал душой, восседая на троне.

А Мюрр, напротив, отдыхал душой от дворцовых интриг на своем хуторе в компании Келвина и его ребят. Жаль только, что ему удавалось нечасто вырываться туда. Впрочем, и сам Келвин порой пропадал по нескольку месяцев, занимаясь своими, разбойничьими делами.

Однажды Мюрр вернулся на свой хутор в облике Пола Чесмана и застал там изрядно потрепанную банду. Уставшие, израненные и измазанные болотной тиной разбойники наводнили двор. Некоторые зашивали раны себе и друг другу. Кое-кто чистил оружие или покрикивал на рабов, чтобы те побыстрее расседлывали лошадей. Остальные расположились за длинным столом под навесом, жадно ели приготовленную Акрией пищу и взахлеб пили домашнее вино из огромных дубовых бочек. Из сарая доносился мощный храп. Такой же храп был слышен и с сеновала, и с конюшни.

Мюрр прошел по двору, приветствуя гостей.

– Вишь, потрепали нас, – сказал один из разбойников, бывший десятник по прозвищу Хмарь. – Попали в засаду. Гвардейцы, мать их… Почти половину наших положили, паскуды. Мы в бега. А они повисли на хвосте, как репей. Пришлось болотами уходить.

– А Келвин цел?

– Да. Он там, в доме.

В избе несколько человек, и Келвин в их числе, трапезничали за уставленным тарелками столом. Поодаль на лавках лежали без сознания трое тяжелораненых.

Завидев Мюрра, Келвин промычал невнятное приветствие набитым ртом, вытер испачканные мясным жиром руки о полотенце, и присосался к вину, выхлебывая его прямо из горлышка кувшина.

Мюрр склонился над ближайшим раненым. Им оказался разбойник по имени Томвуд. Его лицо, размозженное кистенем, напоминало кровавую кашу, один глаз вытек, нос и скула были раздроблены, а из щеки торчали осколки кости. Томвуд доживал последние мгновения. Впрочем, Мюрр мог довольно легко спасти разбойника, завязав всего несколько узелков в его вязи жизни. Но для этого непременно нужно принять свой настоящий облик – дейва. Только в данном ему от рождения обличии Мюрр мог исправлять или рисовать вязь себе и окружающим. Во всех других обличиях оставалась способность лишь видеть ее.

Келвин подошел к Мюрру, кивнул на Томвуда:

– Видал, как его… Без помощи мага он не жилец.

– Он и с магом не жилец, – возразил Мюрр и был прав: ни одному смертному волшебнику мира Кстантины не по силам вылечивать такие раны.

Келвин мазнул Мюрра по лицу странным взглядом и тихо сказал:

– Так ведь это смотря какой маг. К примеру, тот твой знакомый…

– Ладно, пошлю ему весточку, – после паузы откликнулся Мюрр. – Попрошу приехать.

– Приехать? – удивлено переспросил Келвин. – А разве…

– Что?

– Да так, просто я думал, что ты… он… А ему издалека добираться?

– Из Кротаса, – соврал Мюрр.

– Из Кротаса?! – лицо Келвина вытянулось. – Он не успеет.

Повелитель Холода промолчал. Разбойник устало ссутулил плечи.

– Выходит, зря мы Томвуда сюда тащили. И тех двоих… Надо было в болоте бросить.

– Надо было, – эхом откликнулся Мюрр.

– Жаль, хорошие ребята. – Келвин с силой потер руками лицо. – Томвуд так вообще мне жизнь спас, на себя удар принял. А иначе это я бы здесь лежал…

И Мюрр не выдержал.

– Пусть твои люди уйдут из дома, – тихо и быстро сказал он Келвину. – Под любым предлогом выстави их во двор и запрети входить. Пусть останутся только эти трое… и ты.

Келвин благодарно стиснул ему плечо:

– Спасибо, Пол!

– Только это… Должен тебя предупредить. Я не стану вылечивать их полностью, лишь уберу угрозу для жизни. А ты потом наймешь мага-целителя, который доведет дело до конца. И еще одно. Томвуду придется остаться с одним глазом. Все видели, что второй вытек, так что… Не хочу, чтобы возникли вопросы и подозрения.

– Как скажешь, Пол.

– Тогда гони всех отсюда.

Дисциплина в банде царила железная – одного слова главаря оказалось достаточно, чтобы разбойники без вопросов и возражений покинули дом.

Мюрр тщательно занавесил окошки и стер со своего тела узор Пола Чесмана, превращаясь в дейва. Келвин молча проследил за метаморфозой, не выказав удивления. А Мюрр приступил к лечению. Для начала наложил на Томвуда заклинание магического сна, чтобы он не очнулся раньше времени и не увидел истинное обличие целителя. Затем проделал то же со вторым раненым, перешел к третьему…

Застыл…

Захрипел, пытаясь вытолкнуть из онемевшей гортани вопрос…

Встревоженный Келвин подскочил к нему:

– Ты чего, Пол?

– Это кто?! – прохрипел Мюрр.

– Это? Так, урмак один. Подобрали на болоте. Он был в облике Барса. Лежал, будто дохлый. Ну, Хмарь и решил прихватить, чтоб из его шкуры себе куртку сделать. А Барс возьми, да оживи. Причем человеком… Вот и взяли его с собой до кучи. Не оставлять же доходягу.

Мюрра внезапно пробил истерический смех. Он смотрел на лежащего без сознания Темьяна и захлебывался хохотом. Вот судьба-злодейка! Мало того, что подсунула беглеца прямо под нос Мюрру, так еще и вручила Повелителю Холода его жизнь! Сейчас только от Мюрра зависело: жить Темьяну или умереть.

«Возможно, было бы лучше, чтобы Темьян и в самом деле погиб…» – вспомнились слова Творца.

Да, возможно, так и в самом деле было бы лучше…

Потрясенный Мюрр смотрел в закрытые глаза Темьяна, слушал, как неровно, из последних сил бьется его сердце, и решал… 

13

Месяц спустя,

Мир Кстантины, королевство Саария,

Хутор Пола Чесмана

Ворот колодца натужно скрипел, поднимая ведро с водой. Едва окрепший после болезни Темьян перехватил ведро и понес к огромной дубовой бочке, которая стояла возле баньки. Урмак только-только протопил парную и теперь наполнял бочку холодной водой, намереваясь ополоснуться в ней сразу после бани.

За ним лениво наблюдал один из разбойников, Томвуд. Он сидел на чурбаке возле поленницы, покуривал цигарку, натирал до блеска стальное лезвие меча и косил единственным глазом на урмака.

Наконец Темьян счел, что воды в бочке достаточно. Прихватив пару веников, урмак скрылся в парной.

Томвуд отложил меч, подобрал ведро и отправился на конюшню. Наполнив ведро навозом, разбойник вернулся к баньке, где парился Темьян. По дороге к одноглазому присоединилось еще несколько человек, сразу смекнувших замысел «шутника».

– Густоват навоз-то, разбавить бы надо, – посоветовал разбойник по прозвищу Затык.

– Водицы плесни, – поддержал другой, совсем молодой еще парнишка по имени Кич.

Томвуд послушался совета и вывалил часть навоза прямо в бочку, которую Темьян так старательно наполнил чистой водой. Затем одноглазый разбойник зачерпнул ведром помутневшую жидкость.

– Погоди, я палку возьму. Размешаем, что б равномерно было, – Кич подобрал грабли, опустил древко в ведро и увлеченно принялся мешать навоз, морщась от вони.

– Вот так, хорош, – Затык перекинул один конец веревки через балку, которая шла под крышей баньки, а другой привязал к ручке ведра. – Подтягивайте, мужики. Да повыше, он здоровый бугай.

– Тише, – цыкнул Томвуд. – Услышит еще. У него слух, как у зверюги.

– Да он и есть зверюга, раз кровь людскую пьет. Одна видимость, что человек, – презрительно фыркнул Затык. – Ненавижу всю эту урмачью породу. Твари кровожадные. Терпеть их, гадов, не могу. Тьфу! Хуже дерьма чесслово.

– Вот мы его сейчас в дерьме и искупаем, – поддержал приятеля Кич.

Давясь от смеха и предвкушая развлечение, разбойники подвесили над дверью ведро с вонючей жижей, закрепили веревку за створку, отошли к поленнице, расселились на чурбачки и принялись ждать развязки.

В это самое время мимо проходили Пол Чесман и Келвин. Они собирались совершить недельную вылазку на ярмарку в городок Бугге и хотели прихватить с собой урмака. Вернее это Келвин хотел, а Мюрру ничего не оставалось, как уступить.

Они подошли к баньке с другой стороны, и потому троица «шутников» пока не видела их.

Пол Чесман сразу же заметил подвешенное ведро и толкнул Келвина в плечо:

– Ты глянь, чего затеяли, паршивцы.

– Это Томвуд, небось, заводила, – Келвин остановился в тени сарая и покрутил головой. – Вот ведь неугомонный. Сам только-только с того света вернулся, глаз потерял, а туда же. Все шуточки ему. На днях заставил одного из твоих рабов засунуть спящему Темьяну между пальцами ног зажженную солому, а сегодня вот это…

– Про солому я не знал, – протянул Мюрр.

– Ну, да, тебя же тогда не было на хуторе, ты в столицу уезжал.

– Так вот почему у моего раба несколько ребер сломано!

– Ага… Темьян спросонок его так лягнул, что…

Два дня назад, как только Пол Чесман вернулся на хутор, к нему подошел сконфуженный Темьян и признался, что случайно покалечил его раба и готов возместить убыток в том размере, в каком назначит Пол. Про Томвуда урмак не сказал ни слова. Не знал про него или не захотел стучать? Мюрру прямо-таки до дрожи захотелось выяснить это. Но не станешь же спрашивать напрямую? Тем более что данное Творцу обещание не сближаться со «вторым», заставляло Мюрра сторониться Темьяна.

…Ведро с навозом висело над дверью баньки. Келвин стоял в тени возле сарая и не собирался прекращать жестокую забаву. Мюрр удивленно взглянул на него:

– Ты чего ждешь?

– Хочу посмотреть, что сделает Темьян, когда искупается в навозе, – признался Келвин. – Понимаешь, если вдруг урмак захочет остаться у меня в отряде, я должен хорошенько узнать его. На что он способен. Как реагирует на опасность, на шутки товарищей. Сможет ли ужиться среди моих, прямо скажем, непростых ребят.

– Ага…

Тут дверь баньки распахнулась, и на пороге промелькнул Темьян. Промелькнул настолько быстро, что ведро с навозом опрокинулось у него за спиной, щедро окатив порог и часть стены. А урмак уже нырнул в бочку, окунаясь с головой. Вынырнул растерянным, вылез из бочки. Лицо и тело урмака украсили буроватые вонючие разводы.

Разбойники возле поленницы держались за животы от хохота. Темьян несколько мгновений смотрел на них, а потом улыбнулся – широко, добродушно:

– Что сказать, подловили, так подловили. В следующий раз буду осторожнее.

Келвин вышел вперед, окинул всех присутствующих грозным взглядом:

– Это что за балаган? Томвуд, нечем заняться? Так я тебе работенку-то живо найду. А ну марш к колодцу за водой, и принимайся мыть бочку и баньку. Да! И само ведро отмыть не забудь. Чтоб ни следа от навоза, понял? Пока меня не будет, Хмарь остается за старшего. Он проследит, чтоб ты сам, своими руками, все вымыл, а не рабы за тебя.

– А чего это я один мыть должен? – насупился Томвуд.

– Потому что Кич и Затык поедут со мной, – отрезал Келвин.

– Я помогу тебе, – пообещал одноглазому разбойнику Темьян.

– Нет, ты тоже поедешь с нами, – возразил Келвин. – Хватит уже даром мои харчи жрать. Пора отрабатывать. Так что давай, быстро приводи себя в порядок. Встречаемся на конюшне.

14

До городка Бугге было два дня пути. Он стоял у излучины полноводной судоходной реки Белой, и потому сюда стекались купцы из множества областей необъятной Саарии. Собственно весь городок напоминал одну огромную, почти весь год незатихающую ярмарку. Зимой, правда, торговая активность спадала, но по весне, как только вскрывались реки, ярмарка просыпалась, вскипая с удвоенной силой.

Келвин и Мюрр намеревались прикупить кое-какого провианта, одежды, оружия, и потому выехали на двух телегах. Одной правил Темьян, а второй Затык. Рядом с Затыком уселся Кич и начал развлекать приятеля болтовней. Пол и Келвин ехали верхом чуть впереди телег.

Пообедать собирались в небольшой деревеньке под названием Хленка у местного кузнеца, который был старым приятелем Чесмана. Но на подъезде к деревне Мюрр вдруг ощутил беспокойство.

– Ну-ка, Келвин, притормози ребят.

– Что случилось, Пол? – разбойник поднял руку, останавливая телеги.

– Пока не знаю. Поеду вперед, в Хленку, посмотрю, что там да как…

– Поедем вдвоем, – перебил Келвин. Он обернулся к своим людям. – Ждите здесь. Затык за старшего. Сигналы помните?

– Одна огненная стрела – «тревога». Две – «уноси ноги». Три – «срочно требуется помощь». Четыре – «путь чист или отбой тревоги». Пять – «общий сбор», – скороговоркой выпалил Кич, не позволив Затыку и рта раскрыть.

Тот недовольно крякнул, проворчал:

– Куды ты поперек батьки в пекло? Слыхал же, я за старшего, мне и отвечать.

– Да ладно тебе, не ворчи, – отмахнулся Кич.

Затык осуждающе глянул на парнишку, но промолчал. Зато подал голос Келвин:

– Ну и какой из тебя старший, Затык, если ты даже со своим приятелем справиться не можешь? Темьян, старший ты.

Затык побагровел:

– Ни за что! Не позволю, чтобы тупой зверюга мной командовал! – вскипел он, но Темьян положил ему руку на плечо и веско произнес:

– Помолчи пока, браток. Сейчас не время для шуток. Когда тебя спросят, тогда и скажешь.

Урмак сжал разбойнику плечо вроде и не слишком сильно, но Затыка аж перекосило от боли и злости. Он собирался осыпать урмака грязной бранью, но встретился с ним взглядом и передумал. Темьян убрал руку, Затык мрачно потер помятое плечо.

– Еще возражения есть? – спросил Келвин. Он наблюдал за происходящим с напускным равнодушием, но Мюрр знал, что бывший сотник присматривается к урмаку и делает выводы.

– Нет, – буркнул Затык.

– Кич, а у тебя?

Парнишка бросил опасливый взгляд на Темьяна и торопливо замотал головой:

– Э… Н-нет… Нет.

– Отлично. Значит, Темьян старший. Ждите здесь. – Келвин послал коня вперед. Мюрр тенью последовал за ним.

Солнце повисло в зените. Над головой раскинулось чистое синее небо без единого клочка облаков. Было бы жарко, если бы не прохладный северный ветерок. Он налетал легкими порывами, приятно охлаждая кожу.

Деревня лежала на склоне пологого холма. Кузня стояла у подножия, несколько на отшибе от остальных домов, чтобы грохот молота по наковальне не пугал скотину и не тревожил покой остальных жителей. К тому же открытое пламя в горне могло послужить источником пожара. В этом случае даже самый сильный ветер не донес бы огонь до деревни.

Мюрр первым подъехал к кузне, поражаясь непривычной тишине. Обычно в это время его приятель кузнец во всю трудился у горна вместе с двумя сыновьями десяти и тринадцати лет – ковали подковы, грабли и мотыги, затачивали топорища, косы и серпы.

…Труп кузнеца лежал у порога. Судя по остывшему телу, он погиб на рассвете, так и не успев разжечь горн. Больше вокруг не было ни мертвых, ни живых, и лишь из деревни ветер доносил протяжный собачий вой.

Мюрр склонился над телом. Келвин встал рядом, присвистнул:

– Ого! А удар-то нанесен мастерски. Один точный укол прямо в сердце.

– Вот именно, – мрачно подтвердил Мюрр. – Один-единственный и точно в цель.

Он был знаком с кузнецом не один год, знал, что тот некогда служил десятником в армии Саарии, а после ранения поселился здесь. Кузнец слегка прихрамывал на одну ногу, но воинских навыков не утратил. К тому же отличался недоверчивостью и ни за что не подпустил бы к себе чужака. Тем более было странно, что неведомому противнику удалось нанести кузнецу такой удар.

– Его что, застали врасплох? – озвучил Келвин вслух мысли Мюрра. – Убийца кто-то из своих?

– Вряд ли. Взгляни на рану. Она не кажется тебе странной? Какое, по-твоему, оружие могло оставить на теле кузнеца такую глубокую и в то же время крохотную по размеру отметину?

Разбойник помолчал, обдумывая ответ.

– Не знаю такого оружия, – наконец признался он. – Разве что вертел, но тогда порез был бы шире. Может, острая спица? Или необычайно длинное шило.

Мюрр задумался. В некоторых из миров в качестве дуэльного оружия использовались рапиры и шпаги, имеющие длинный и узкий клинок, отдаленно напоминающий спицу. Но в мире Ксантины шпаги не были в ходу, здесь о них и слыхом не слыхивали.

Гости из другого мира? Но чем им помешал кузнец? Где его сыновья? И почему в деревне воют собаки?

– Келвин, давай-ка посмотрим, что творится в деревне.

В Хленке царила смерть. Мужчины и женщины лежали на улице и в избах. Некоторых смерть застала на конюшне или у колодца. На нескольких трупах виднелись следы зубов, словно их терзал дракон или крокодил. Но большинство погибли точно так же, как кузнец – от одного-единственного точного укола в сердце.

– Может, это стрелы такие? Вроде спиц, без наконечников? – угрюмо предположил Келвин. Бывший сотник повидал немало смертей на своем веку, но деревенская бойня потрясла его.

– И где же эти стрелы? Почему не торчат из трупов? Или нападающие забрали все до единой с собой?

– Могли и забрать… – Келвин внимательно разглядывал улицу. – Пол, а куда делись дети? Ты заметил, убиты только те, кому больше пятнадцати-семнадцати лет. А где молодняк? В Хленке же было полно детей! Спрятались? Успели сбежать?

– Или их увели.

– Думаешь, работорговцы?

Мюрр в ответ пожал плечами и предложил:

– Знаешь что, Келвин, зови сюда своих парней. Будем обыскивать деревню. Каждый дом, каждый подпол. Нужно понять, что здесь произошло и куда в самом-то деле подевались дети.

Разбойник кивнул и вытянул из колчана пять обмотанных паклей сигнальных стрел. Пакля была особым способом начинена медной крошкой, которая при поджигании искрилась и придавала зеленый цвет огню. Келвин подпалил стрелы и одну за другой отправил в полет. В небе над Хленкой зажглась россыпь ярких зеленых звезд.

Повинуясь сигналу, Темьян, Затык и Кич вскоре были в деревне.

Келвин поручил Темьяну порыскать по окрестностям.

Урмак принял облик Барса, тщательно обнюхал детские тряпки в избе кузнеца и попытался взять след. В самой Хленке это ему не удалось – запахов было слишком много. Сыновья кузнеца, естественно, постоянно ходили из конца в конец деревни, так что их дух присутствовал повсюду.

Барс покинул деревню и двинулся по кругу, вернее, по спирали, постепенно расширяя границу поиска. Он миновал пашню, пересек луг и вышел к заболоченному озерцу.

Внезапно Темьян уловил запах косули, а вскоре увидел ее воочию. Урмак шел против ветра и двигался настолько тихо, что животное не почуяло его. Несколько мгновений Барс разглядывал косулю, машинально прикидывая, что вот удобная позиция для молниеносной атаки, а потом так же тихо отступил, исчезая в зарослях ивняка.

Едва уловимый запах сыновей кузнеца он почуял, когда вышел к реке, вернее, одному из притоков Белой. Речка была не слишком широкой, зато быстрой – силы воды хватало, чтобы вращать жернова, чем не преминул воспользоваться местный мельник, построив мельницу на ближайшем к Хленке берегу.

Урмак вышел к воде ниже по течению. Выше река делала поворот, исчезая за холмом, так что Темьян видел лишь край крыши мельницы. Легкие порывы ветра приносили искомый запах как раз с той стороны. Только теперь к характерным флюидам детей кузнеца примешивалось множество других, в том числе табака, застарелого мужского пота, сыромятной кожи и металла.

«В мельнице кроме детей есть взрослые. Скорее всего, не деревенские, а воины, – предположил Темьян. – Интересно, кто такие? Надо бы посмотреть на них поближе».

Урмак осторожно двинулся в обход холма и вскоре наткнулся на зримые доказательства присутствия людей: истоптанную траву, сломанные ветки и даже следы на мягкой жирной земле. Следов оказалось множество, большинство от босых детских ног. Взрослые носили обувь. Темьян разглядел отпечатки подбитых гвоздями подошв. «А обувка-то у них странноватая, – отметил урмак. – Мысок не сужается, а расширяется, напоминая гусиную лапу. Это ж какой должна быть нога?»

Но странности на этом не закончились. Рядом с «гусиным» следом четко виднелись отпечатки лап, похожих на драконьи. Темьян в соответствующей личине сам оставлял примерно такие же, разве что чуть побольше. «С ними урмак? – промелькнула удивленная мысль. – Да не один, а как минимум двое».

Барс осторожно двинулся вверх по холму, таясь в тени деревьев. Запах стал сильнее, теперь к нему примешивался привкус огня: запах горящего дерева и дыма. Похоже, воины сделали привал и развели костер, причем расположились они, судя по струящемуся к небу дыму, возле мельницы. Темьян лег на брюхо и пополз, забирая выше по склону. Наконец он рискнул осторожно выглянуть вниз.

Первое, что бросилось в глаза – выложенный по кругу костер. Он очерчивал часть мельничного двора огненным кольцом, а внутри него сидели дети – мальчики и девочки разного возраста. Были даже несколько младенцев, их держали на руках подростки постарше. У всех детей оказались застывшие лица, широко распахнутые остекленевшие глаза. Они сидели неподвижными молчаливыми статуями, и даже младенцы не издавали ни звука.

«Магия, не иначе», – машинально отметил Темьян и перевел взгляд на воинов. Внешне похожи на людей, в широких, длинных, до пят, плащах, так что ног не видно. На головах капюшоны, почти скрывающие лица. В фигурах есть нечто неправильное, но что именно Темьян так и не смог сообразить.

Незнакомые воины находились вне огненного круга и занимались своими делами. Один сидел на поваленном дереве и ел нечто, похожее на вяленое мясо, запивая жидкостью из фляги. Двое ходили вдоль обода огня и делали пасы руками. Урмак заметил, что кожа у них необычного зеленовато-серого цвета.

Из мельницы доносился какой-то шум. «Там кто-то есть», – предположил Темьян и снова обшарил взглядом видимую часть мельничного двора, надеясь разыскать Драконов-урмаков. Но вместо знакомой грациозной коричневато-зеленой фигуры он увидел кое-кого другого…

…Вначале Темьян принял его за ящерицу-переростка. Вытянутая, почти в руку длиной, челюсть. Приплюснутый массивный лоб. Короткая шея. Круглое бочкообразное тело со сложенными крыльями. Широкие драконьи лапы и длинный, как у ящерицы, хвост. Вместо чешуи ороговевшая, бугристая кожа, больше похожая на панцирь.  В общем, пародия на дракона – страшная и жалкая одновременно.

Тварь сидела у мельницы, прикрыв веки, и вроде как дремала, но вдруг оживилась, словно почувствовала взгляд Темьяна – завертела головой, разинула пасть и стрельнула острым раздвоенным языком, будто пробовала воздух на вкус. Глаза твари при этом почему-то оставались закрытыми. Она издала негромкий приглушенный клекот. Один из воинов вопросительно посмотрел на нее и что-то сказал на незнакомом языке.

Урмак поспешил отступить. «Надо вернуться в Хленку и рассказать обо всем Келвину», – мудро решил Темьян.

15

– Говоришь, сапоги как гусиные лапы? – переспросил главарь разбойников и повернулся к Чесману: – Пол, ты слыхал что-нибудь про таких?

Тот помедлил с ответом. Темьяну показалось, будто контрабандист узнал описание, но не хочет говорить об этом вслух.

Вообще, Пол Чесман вызывал у Темьяна смешанные чувства. С одной стороны было в этом контрабандисте нечто опасное, угрожающее. В нем таилась скрытая сила, даже силища, да такая, что урмаку не хотелось бы иметь его в числе своих врагов. С другой стороны, Темьян ощущал к этому непростому, замкнутому и нелюдимому человеку какое-то странное сродство, глубокую симпатию, которая могла перерасти в хорошую дружбу, если бы Пол не держался так отстраненно и холодно, словно Темьян вызывал у него стойкую неприязнь.

С самого первого дня, когда урмак очнулся на лесном хуторе, он то и дело ловил на себе странные, изучающие взгляды Чесмана. Иногда в них сквозило какое-то непонятное ожидание, а порой читалась горькая ненависть.

Поразмыслив, Темьян отнес такое отношение на счет своей расы – многие люди ненавидели и боялись урмаков, видя в них тупых кровожадных зверюг. Видимо, Пол Чесман был как раз из их числа.

– Пол, ты чего молчишь? – в отличие от Темьяна Келвин был с Чесманом на дружеской ноге. Вот и сейчас он бесцеремонно пихнул задумавшегося контрабандиста в бок. – Ты встречал гусиногих уродов раньше?

– А?.. Н-нет… Но это и неважно. Келвин, у нас гости.

– К амбару! Занимаем круговую оборону! – скомандовал Келвин, но Пол Чесман перебил его:

– Нет! Это не враги.

– А кто?

– Белые волшебники. А если точнее, боевые маги Живицы, – откликнулся незнакомый голос, и вскоре на улице один за другим стали возникать люди, будто появлялись из ниоткуда.

Темьян раньше уже сталкивался с белыми волшебниками, вернее с одним из них – Пирсом Шатубой, поэтому знал об их умении сворачивать и разворачивать пространство не понаслышке. Кич же, как и подоспевший Затык, смотрели на появление незнакомцев, разинув рот. Келвин и Чесман не проявили особых эмоций – то ли уже сталкивались с «повелителями пространства», то ли просто хорошо умели владеть собой.

 Магов оказалось пятеро. Облачены в одежду свободного покроя коричневато-зеленого цвета. На ногах сапоги из мягкой кожи, на поясе мечи, в руках короткие посохи с жемчужного цвета матовыми камнями в навершиях.

– А разве маги Живицы ходят не в белом? – не удержался от удивленного восклицания Кич.

– Боевые – нет. Разве что в городе или во время публичных торжеств, – откликнулся один из незнакомцев. Он хмыкнул. – Хороши бы мы были в белом среди полей и лесов! – Маг окинул разбойников внимательным взглядом. – Не спрашиваю, кто вы такие… Это не наше дело… А вот про гусиногих расскажите-ка поподробнее.

Темьян взглянул на Келвина, спрашивая разрешение. Тот кивнул.

– Они в мельнице, вместе с детьми, – урмак подробно рассказал обо всем.

– Сколько их всего?

– Я видел троих, но, возможно, больше… Мне показалось, они чего-то ждут. Или кого-то.

Маги переглянулись, и тот, кто вел разговор, командир боевой пятерки, сказал:

– Спасибо за сведения, ребята. А сейчас вам бы лучше убраться отсюда куда подальше. Остальное наше забота.

Келвин согласно наклонил голову и махнул своим людям:

– Уходим.

Кич, Затык и Темьян направились к телегам. Пол Чесман тоже подошел к своему коню, но в седло не сел, делая вид, что проверяет подпругу, а сам искоса поглядывал на магов Живицы. Те как раз приступили к осмотру ближайшего трупа, указывали на странную рану и тихонько переговаривались.

– Ты чего, Пол? – шепотом спросил Келвин. – Хочешь остаться?

– Не хочу, но боюсь, что придется. – Мюрр поморщился и едва заметно кивнул в сторону магов. – Похоже, они не представляют, с кем имеют дело.

– А ты представляешь?

– К сожалению, да.

– Так расскажи им.

– А как я объясню, откуда знаю это? Или ты предлагаешь объявить во всеуслышание, что я Проклятый?

– Нет, конечно. – Келвин задумался. – А эти гусиногие действительно так опасны?

– Смертельно опасны. Причем даже для меня. Но главное, нельзя допустить, чтобы они увели с собой детей.

– Тогда остаемся. Попробуем все же поговорить с магами. – Келвин решительно направился к «повелителям пространства». – Господа, мы хотим предложить вам помощь в этом деле.

– Вы еще здесь? – командир пятерки холодно взглянул на  разбойника. – У вас есть ровно сто биений сердца, чтобы убраться отсюда. Если по истечении этого времени вы попадетесь мне на глаза, буду считать вас сообщниками гусиногих со всеми вытекающими последствиями. Я ясно выражаюсь?

– Вы обратили внимание, что всех жителей убивали одним-единственным ударом в сердце? Причем заставали врасплох, словно… появлялись из ниоткуда… прямо как вы сейчас, – торопливо заговорил Пол Чесман. – Возможно, гусиногие тоже умеют сворачивать-разворачивать пространство.

– Это невозможно! – отрезал маг. – Искусство повелевать пространством доступно только белым волшебникам. Или ты намекаешь, что гусиногие – одни из нас?!

– Но ведь Белые Башни стоят в разных мирах, – осторожно вставил Келвин. – Возможно, в одном из них и живут гусоногие.

– А их твари? – вновь вмешался Мюрр. – Они летают, то есть могут атаковать с воздуха. К тому же, кто знает, какие еще у них способности. Я слышал, в одном из миров есть летающие зверюги, которые…

– У вас осталось ровно пятьдесят биений сердца. – Маг Живицы многозначительно направил на Келвина посох. Камень в навершии постепенно начал наливаться светом, извещая о присутствии магии.

– Мы уходим. – Мюрр-Чесман попятился, увлекая за собой Келвина. – Только подумайте о моих словах. Те летающие твари умеют парализовать взглядом…

– А ну, стоять! – Маг сделал шаг к Мюрру. – Откуда ты знаешь так много про гусиногих?

– Я не знаю. Только предполагаю из того, что увидел в деревне. Здесь проживало несколько сотен человек. Так почему никто из них и не подумал защищаться? Мы не нашли следов борьбы…

– А про парализующих взглядом откуда знаешь? – перебил маг.

– Слышал байку на постоялом дворе.

– Врешь! Ты арестован. И вы все! – заявил командир пятерки.

Белые волшебники дружно вскинули посохи, собираясь наложить на разбойников сковывающее заклятие, но тут Темьян сделал шаг вперед и выкрикнул:

– Пирс Шатуба!

– Что? – Маги переглянулись. – Какое имя ты назвал?!

– Пирс Шатуба, – уже тише повторил Темьян. Он приблизился к командиру пятерки и что-то скороговоркой зашептал ему на ухо.

Маг выслушал и явно расслабился. Посмотрел на урмака с доброжелательной улыбкой:

– А ты,  видать, Пирсу-то не чужой, раз он назвал тебе слово-ключ, известный лишь посвященным. Не сын его часом?

– Нет. Он мой наставник в ратном деле и… друг, – честно ответил Темьян.

– Тебе повезло, парень. О таком наставнике можно только мечтать, – с ноткой зависти откликнулся маг. – Он ведь в Живице был не последним человеком. Если б захотел, мог и архимагом стать. Но Пирс отказался от карьеры ради… ну, ты знаешь. Или не знаешь?

– Ради Соланны.

– Верно. Ладно, будем считать, что ты свой. А они? – «повелитель пространства» посмотрел в сторону остальных разбойников. – Поручиться за них можешь?

– За каждого, – твердо ответил Темьян.

– Ладно, – повторил белый маг и поманил пальцем Мюрра-Чесмана. – Так что ты там говорил о летающих тварюгах?

16

Белые маги Живицы – «мастера жизни и повелители пространства» – знали о других мирах гораздо больше остальных местных жителей, сами много путешествовали и умели отслеживать все открывающиеся на Ксантине межмировые порталы.

Обычно маги-наблюдатели из числа волшебников Живицы лишь фиксировали такое событие в специальном журнале, но портал в районе деревни Хленки вызвал у них особый интерес. Эти межмировые ворота распахнул никто иной, как рисл или «открывающий порталы» – полуразумное создание междумирья. Рислы встречались чрезвычайно редко, но хорошо приручались и охотно отворяли для своего хозяина портал в любой из миров, в какой он только пожелает.

Архимаг Живицы очень хотел заполучить такого рисла и потому послал на его поимку лучшую пятерку боевых магов.

Командир пятерки Донатан Линг понимал, что у рисла, скорее всего, уже есть хозяин. Линг должен был вначале попытаться выкупить «открывающего», а если не выйдет, отнять силой. Но бойня в Хленке и пропажа детей изменила планы – Линг принял решение начать сразу с силового варианта.

Едва взглянув на Келвина и его людей, маги Живицы поняли, что перед ними обычные местные разбойники. Один из магов перемигнулся с командиром: дескать, будем арестовывать? Но Линг отрицательно покачал головой: пусть с ними саарская стража разбирается, а у нас здесь дело поважнее.

Слишком обширные познания Чесмана изменили было решение Линга, но имя Пирса Шатубы и слово-ключ, то есть своеобразный пароль белых магов, сделали свое дело – Донатан согласился все же принять помощь этих людей. Теперь боевой маг был не совсем уверен, что перед ним разбойники. «Если они все же и разбойники, то очень необычные», – сделал вывод Линг и посмотрел на Темьяна:

– Ты урмак?

– Да.

– Пойдешь с нами. Поможешь. А остальные, – он оглядел Келвина, Чесмана, Затыка и Кича. – Маги среди вас есть?

– Нет, – за всех ответил Келвин.

– Тогда лучше останьтесь здесь. Не лезьте на рожон.

Боевая пятерка магов в сопровождении Темьяна двинулась к мельнице.

Пол Чесман хмуро посмотрел им вслед. Келвин перехватил его взгляд:

– Думаешь, «белые» не справятся с «гусиногими»?

– Тут все зависит от того, кого больше. Если их поровну, то и шансов на победу пятьдесят на пятьдесят. Пошли потихоньку следом. Раньше времени в бой не полезем, а подстраховать на всякий случай подстрахуем.

17

Темьян вновь принял облик Барса и первым отправился к мельнице. Донатан Линг велел ему провести разведку и убедиться, что гусиногие не тронулись с места.

Так и оказалось. Дети все еще сидели внутри огненного кольца. Двое гостей из другого мира устроились на поваленном дереве, один дремал, другой ел. Больше никого видно не было, в том числе и той крылатой твари – то ли спряталась в мельницу, то ли отошла куда-то по своим делам.

Урмак вернулся с докладом к Лингу.

– А ты уверен, что они не выставили дозор? – переспросил командир боевой пятерки.

– Не видел никого, хотя обошел мельницу по кругу, – ответил Темьян.

– Странно.

– Наверное, это и не воины вовсе, – высказался один из боевых магов.

– Ага, они скоморохи с ярмарки, – ехидно ухмыльнулся Линг. – Вот только как же им удалось перерезать всех деревенских увальней, а?

– Вот именно что деревенских, – упорствовал волшебник.

– Ну, маги-то среди гусиногих точно есть, иначе не сплели бы огненное кольцо.

– Не все маги – воины, – стоял на своем волшебник.

– Может, ты и прав… – с сомнением протянул Линг. – Попробуем застать их врасплох. Возможно, они и впрямь расслаблены и не ждут нападения. И все же, парни, будьте начеку. Может статься, это ловушка… 

18

– Пол, а тебе не кажется странным, что эти гусиногие ведут себя так беспечно? – заговорил Келвин. Они вчетвером: с Чесманом, Кичем и Затыком, как раз вышли к подножию холма, за которым стояла мельница, и с которого Темьян в первый раз проводил разведку. – Смотри, какая удобная позиция. Я бы обязательно посадил сюда дозорного, а еще лучше пару стрелков. Они держали бы под контролем и мельницу, и дорогу к ней. А гусиногие этого не сделали. Почему?

– Потому что им не нужен холм, – Мюрр поднял голову и посмотрел на небо. В вышине черной точкой кружила какая-то птица. – У них есть наблюдательная позиция получше.

Келвин тоже посмотрел на небо.

– Это их дозорный?

– Да. Похоже, нас обнаружили уже давно – как только мы вошли в деревню. И появление белых магов засекли, так что гусиногие прекрасно знают, что к ним направляются гости…

19

Пятерка боевых магов действовала слаженно. Они давно успели сработаться вместе, и теперь каждый четко знал свою задачу.

Сам Линг выступал в защите и наблюдении – прикрывал каждого из группы «Щитом Жизни», и в то же время осматривал местность магическим взглядом, пытаясь выявить малейшие колебания пространства, сопровождающие мгновенные перемещения гусиногих.

Три боевых мага играли роль нападающих – плели атакующие заклинания, чтобы поразить врага, как только он будет обнаружен.

Последний маг держался чуть позади, готовясь выступить в роли резерва или целителя – по необходимости. Если бы понадобилось, он мог прямо во время боя исцелять мелкие ранения товарищей или делиться с ними собственной магической силой.

Темьяну Линг приказал обернуться Драконом и держать летающих тварей, которых предположительно было две.

Но проверенная расстановка сил в данном случае не помогла. Враг зашел сзади – целитель подвергся нападению первым. Гусиногий внезапно появился у него за спиной, вынырнув прямо из воздуха, и нанес удар. «Щит Жизни» дрогнул, но выдержал. Целитель с разворота послал огненный шар. Промахнулся. Зато успел среагировать один из атакующих белых магов – ударил «Призрачным копьем», послав его прямо через плечо целителя. Копье вонзилось точно в цель. Гусиногий захрипел и повалился навзничь. Капюшон слетел с головы, плащ распахнулся…

– Вот так-так! – присвистнул от удивления целитель.

В госте из другого мира смешались черты человека и ящера. Безволосая, покрытая бугристым панцирем голова и в то же время почти нормальное человеческое лицо. Обычные руки с пятью пальцами – и гибкий хлыстообразный хвост. Вернее, гибкой была только половина хвоста, вторая же напоминала длинный, узкий, костяной клинок. Похоже, именно хвост и являлся тем самым загадочным оружием гусиногих.

– Колебание пространства на полдень! – завопил Линг, предупреждая товарищей о приближении врага. – Еще два на восход! Три на закат!..

Гусиногие появлялись сразу со всех сторон. Наносили удар и исчезали. Их оказалось как минимум вдвое больше, чем боевых магов Живицы, которых спасало лишь то, что они и сами умели сворачивать пространство.

Парящему высоко в небе Дракону-Темьяну казалось, что фигурки на земле под ним играют в салочки. Вот магам Живицы повезло «осалить» еще двоих гусиногих, но тут же захрипел и упал на землю один из белых волшебников.

К нему бросился целитель, склонился, торопливо поводя посохом, плетя сеть лечебного заклинания. Но тут ему в спину с неба ударила молния – в заварушку вступила одна из летающих тварей, которых Темьян про себя окрестил летягами.

Урмак пропустил ее приближение – тварь видно тоже умела сворачивать пространство, потому что еще мгновение назад она летала высоко в небе и казалась крохотной точкой, но внезапно возникла внизу, возле самой земли, и нанесла удар по целителю. Молния твари оказалась слабенькой, она разбилась о «Щит Жизни», не причинив белому магу вреда.

Целитель тут же развернулся в сторону опасности и посмотрел на источник атаки. Встретился с тварью взглядом… И тотчас застыл, парализованный. Теперь его тело неподвижностью напоминало статую.

Летяга вознамерилась добить мага и снова плюнула молнией. На этот раз «Щит Жизни» не выдержал – разлетелся с громким хлопком. Тварюга ринулась на неподвижного мага, щелкая зубастой пастью.

К счастью, Темьян успел вовремя. Он ударил летягу сверху, вонзая кинжальной остроты когти в панцирь врага. Когти Дракона пробили не слишком крепкую броню летяги. Брызнула зеленоватая кровь, тварь завопила, забила крыльями, пытаясь развернуться и зацепить взглядом урмака, но Темьян ей такой возможности не дал – дохнул огнем. Пламя окутало летягу, но сразу погасло, не найдя подходящей пищи на растопку – панцирь тварюги оказался негорючим.

Вражина умудрилась вывернуться из когтей Дракона, пожертвовав изрядными кусками мяса со своей спины.

Темьян взмахнул крыльями, создавая шквальный ветер. Порыв отбросил летягу к земле с такой силой, что от нее не осталось бы и мокрого места, если бы она врезалась в поверхность. Но тварь в последний момент успела свернуть-развернуть пространство и оказалась высоко над землей  – вне досягаемости урмака.

Темьян прикинул, не броситься ли в погоню, но тут же отказался от этой мысли. Ему все равно не угнаться за умеющей играть с пространством тварью. Лучше остаться летать над мельницей, где все еще продолжался бой.

Урмак глянул вниз. Целитель лежал на земле, а из раны у него на груди хлестала кровь. Пока Темьян сражался с летягой, один из гусиногих успел нанести удар по парализованному беззащитному магу.

Теперь из белой пятерки в живых оставались трое, включая Линга. А гусиногие могли выставить семь бойцов, это если не считать двух летающих тварей.

Поразить людей-ящеров оказалось не так-то просто. Верткие, с отменной реакцией они к тому же владели неплохой магией защиты. А летяги так и вообще казались неуязвимыми.

Несколько раз Темьян-Дракон пытался догнать летающую тварь, но она легко уходила от преследователя, просто-напросто растворяясь в воздухе и возникая вновь на приличном расстоянии от урмака. Темьян едва не выл от бессилия.

Белым магам на земле тоже приходилось несладко. Они стояли посреди мельничного двора, спина к спине, и отслеживали малейшие колебания пространства.

Внезапно человек-ящер вынырнул из воздуха на расстоянии всего трех шагов от Линга и взмахнул гибким, как хлыст, хвостом с острой костяной шпагой на конце. Линг парировал удар мечом и тут же перешел в контратаку, намереваясь отсечь противнику хвост. Гусиногий защитился магическим щитом и отступил вправо, а на его месте внезапно появилась летяга. Линг чудом успел закрыть глаза. А вот стоящий по правую руку от него белый маг оказался не так расторопен…

Взгляды мага и летающей твари встретились.

Белый маг окаменел. Он был еще жив, но абсолютно беззащитен. Один из гусиногих попытался добить его, но тут вмешался Линг.

Не раскрывая глаз, он веером выпустил пучок жалящих молний, пытаясь зацепить одновременно и гусиногого, и летягу. Раздался визг – видно одна из молний попала в цель. Линг осторожно приоткрыл глаза… Но был вынужден закрыть их вновь. Теперь обе летяги то и дело выныривали возле белых магов, надеясь зацепить их взглядами. А как только маги закрывали глаза, тут же возле них возникали гусиногие и атаковали своими хвостами-шпагами или боевыми заклинаниями. Белым магам пришлось сражаться вслепую.

Один из ударов костяной шпагой пробил Лингу бок.  Командир пятерки громко застонал. Его товарищ услышал и закричал:

– Линг, нужно переходить! Иначе сейчас ляжем все!..

Командир ответил не сразу. Он думал о том, что их парализованный товарищ еще жив. Пока они рядом с ним, могут хоть как-то защитить его, а если переместятся, ему конец.

– Линг! – снова завопил белый маг.

– Переходим, – принял решение командир.

Два белых мага растворились в воздухе. Третий, парализованный, остался на месте. Гусиногий тотчас возник рядом с ним и взмахнул хвостом, нанося ему короткий точный удар прямо в сердце…

20

– Хана беленьким, – Кич нервно покусывал травинку, наблюдая за боем с холма. – Келвин, может, пора валить отсюда? А то эти твари щас всех белых положут, а опосля и нами займутся.

– А дети? – хмуро возразил Затык. – Оставить пострелят на потеху гусиногим уродам?

– Да на кой Ротран «ящерам» эти сопливцы сдались? – удивился Кич.

– Они их берут на прокорм своей королеве, – пояснил Пол Чесман. – У гусиногих колония, как у пчел. Есть и матка типа пчелиной – та самая королева. Чтобы размножаться, ей требуется человеческое мясо. Лучше малолеток. У них… хм… мясо нежнее. Поэтому время от времени гусиногие совершают набеги на человеческие миры и забирают тридцать-сорок детей.

– Ты-то откуда знаешь? Из баек на постоялом дворе? Там такое наплетут… – Кич скорчил выразительную гримасу.

– Это не байки. Это правда.

– Да с чего ты взял? – вспылил Кич. – Говоришь так, будто сам побывал в гостях у гусиногих и видал, как ихняя королева детишек жрет.

– Может, и видал. Могу рассказать, если хочешь, – Чесман взглянул разбойнику в глаза. – Начинает она с самых маленьких. Перемалывает их вместе с косточками. У нее пасть размером с сарай. А зубы, как мельничные жернова. Когда она детишек жует, такой хруст стоит…

– Хватит! – Кич содрогнулся и поспешно отвел взгляд. «Бр-р-р… Странный этот Чесман. Никогда не поймешь, шутит он или говорит всерьез».

В отличие от молодого разбойника, Келвин сразу понял, что Мюрру не до шуток. Человеческие дети действительно предназначались на убой.

Келвин оглядел двор. Два оставшихся в живых белых мага исчезли. Судя по всему, гусиногие не стали преследовать их – все семь людей-ящеров остались возле окруженных огненным кольцом детей.

– Как бы так их выманить с мельничного двора, – задумался Келвин. – Отвлечь бы чем-то сволочей, тогда можно по-тихому умыкнуть пострелят.

– А как же огненное кольцо? – засомневался Кич. – Оно же магическое.

– Его может погасить Темьян, – вмешался Мюрр и посмотрел на кружащуюся в небе крылатую фигуру. – Огненное дыхание Дракона-урмака сорвет защиту с заклинания.

– Огонь можно погасить огнем? – не понял Келвин.

– Да, – коротко ответил Мюрр. – Вот только как подать знак Темьяну, чтобы он спускался к нам?

– А сигнальные стрелы на что? – хмыкнул Келвин. – Я сейчас позову его сюда. Значит так, действуем нахрапом, в наглую, авось проскочит. Темьян с неба атакует гусиногих, затем снимает кольцо вокруг детей. Кич и Затык подгоняют к мельнице телеги. Мы хватаем ребятню и уносим ноги…

– От врага, который умеет играть с пространством? – Мюрр с сомнением покачал головой. – Гусиногие догонят нас в два счета!

– И что же делать?

Мюрр несколько мгновений молчал, что-то прикидывая, а потом предложил:

– Гусиногих я беру на себя. Выманю их из мельницы. Тогда вы не мешкайте, подгоняйте телеги и увозите детей.

– И с какого такого перепугу «ящерам» из мельницы-то уходить? – засомневался Затык.

Вместо ответа Пол Чесман подмигнул разбойнику и побежал вниз с холма, посоветовав напоследок:

– Ни в коем случае не смотрите летающим тварям в глаза. Если вдруг что, сразу зажмуривайтесь, да покрепче.

21

Расчет Мюрра был безошибочен и прост. Что для пришельцев из другого мира важнее захваченной добычи? Ответ лишь один: рисл. Существо, которое способно открывать межмировые туннели, а стало быть, единственная возможность для гусиногих вернуться домой. Если захваченные дети для людей-ящеров будут потеряны – нестрашно. Всегда можно пленить новых. А вот рислы на дороге не валяются. Их очень трудно найти. Так что, выбирая между детьми и рислом, гусиногие не станут долго колебаться.

Мюрр еще с холма заметил небольшое темное облачко, скучающее возле плакучей ивы на берегу реки. Это и был «открывающий порталы» или рисл.

Пол Чесман осторожно вышел к реке, таясь в прибрежных зарослях и цепко оглядывая окрестности. Он не сомневался, что рисла будут охранять. Но гусиногих поблизости не оказалось. «Странно… Хотя… Ну, я и балда! Все время забываю, что у них есть наблюдатель получше, – Мюрр задрал голову к небу и быстро обнаружил в вышине маленькую черную точку. – Летающая тварь! Именно она и приглядывает за рислом».

Не выходя из зарослей, Чесман свернул язык трубочкой и начал издавать негромкие пощелкивающие звуки. Облако на берегу встрепенулось и подалось к Мюрру. Тот выдал еще один набор щелкающих звуков. Рисл ответил быстрой трещоткой и доверчиво приблизился к Чесману.

– Имя есть? – прощелкал на языке рислов Мюрр.

– Тхщ, но люди прозвали Тох.

– Эти люди плохие – они не знают языка рислов. Тебе самому приходится учить их язык. Лучше будь со мной. Я говорю как ты и отлично представляю, что именно тебе нужно.

– Но с ними весело, – засомневался рисл. – И они кормят меня радужным нектаром.

– Ерунда, – презрительно скривился Мюрр. – Если будешь со мной, попробуешь солнечную амброзию. Очень вкусно! – он причмокнул языком и закатил глаза, демонстрируя необычайные вкусовые качества нового яства.

– Солнечную амброзию? – темное облако затрепетало от предвкушения.

– Да. Если твоим хозяином стану я, каждый день ты будешь получать очень много вкусной солнечной амброзии. Согласен?

– Конечно! Будь моим хозяином! – Рисл доверчиво подался к Мюрру. – Скорее за солнечной амброзией!

– Чуть позже. Сначала я должен разобраться с твоими прежними хозяевами. Ты же знаешь, они не дадут нам так легко уйти.

– Это точно, – загрустил рисл. Тысячелетнее существо с интеллектом пятилетнего ребенка давно привыкло, что за него ведутся бои не на жизнь, а на смерть, и оно достается победителю. – А ты сможешь справиться с ними?

– С твоей помощью – да, – вкрадчиво заговорил Мюрр. – Если ты позволишь взять у тебя несколько искр…

– Мне же будет больно! – по облачному «телу» рисла заметались разноцветные волны, что означало крайнюю степень недовольства.

– Совсем чуть-чуть, – возразил Мюрр. – Я возьму всего несколько искорок. И сделаю это так быстро, что ты даже не успеешь ничего почувствовать. Разве что один короткий укол… А потом у тебя будет очень много солнечной амброзии!

– Ну, не знаю…

– Солнечная амброзия… Это самое вкусное, что только есть на свете. Я знаю место, где ее целое озеро. Как раз направляюсь туда. Хотел поделиться ею с тобой. Но если ты не хочешь… Тебе надо-то потерпеть всего чуть-чуть. Мгновенный, почти незаметный укол! Но раз ты отказываешься… Что ж… К озеру с амброзией я пойду один, – Мюрр развернулся, делая вид, будто собирается уходить.

– Погоди! – заволновался рисл. – Ты говоришь, что сделаешь все быстро?

– Мгновенно, – пообещал Мюрр.

– Тогда я согласен. Бери искры.

Пол Чесман сделал неуловимо быстрое движение рукой – погрузил ее по локоть в тело рисла и тут же выдернул обратно.

– Ой! – пискнул рисл.

– Вот и все. – На ладони Мюрра блестели и переливались несколько крохотных темных звездочек, будто осколки черных бриллиантов. – Ну, что? Было больно?

– Почти нет, – признался рисл.

«Полдела сделано, с открывающим я договорился, – удовлетворенно прокомментировал про себя Мюрр. – Остался сущий пустяк – завалить семерку не самых плохих бойцов и двух летающих тварей. Зато теперь я смогу обезопасить себя от магии гусиногих, а это уже половина успеха».

Искры, которые он выпросил у рисла, имели одно очень полезное свойство. Если их правильно распределить на живом существе или на каком-нибудь предмете, например, на щите, двери дома, колчане со стрелами и тому подобном, то этот предмет или существо становились абсолютно невосприимчивыми к направленным на них боевым заклинаниям.

О таком свойстве искр, из которых собственно и состояли рислы, почти никто не знал. Но Мюрр не зря потратил без малого три сотни лет на изучение «открывающих порталы». Теперь знания пригодились.

Одну из искорок Мюрр прижал ко лбу, подождал мгновение, а затем убрал руку. От звездочки не осталось и следа, разве что легкий холодок на коже.

Еще две искрящиеся капельки Чесман распределил на запястьях, две на голенищах сапог. Последнюю поместил на куртку в районе груди, точно над сердцем.

– Все, от магии гусиногих я защищен. Стрелкового оружия, насколько я знаю, у них нет, так что издалека они меня теперь не достанут. Помашемся в ближнем бою. Будем играть с ними на равных, – Мюрр обнажил парные клинки, изготовленные лучшими оружейниками мира Ксантины.

– На равных? – засомневался Тхщ. – Их же много, а ты один.

Мюрр коротко хохотнул и подмигнул рислу. Повторил:

– Мы будем с ними на равных. Почти… Проблему составляют только летяги. Эх, жаль, что против их парализующего взгляда твои искры не помогут.

– Не помогут? – огорчился рисл.

– Ничего. Здесь тоже можно кое-что предпринять…

Чесман достал платок, сложил в виде повязки, примерился завязать глаза, а потом убрал в карман.

– Тхщ, – окликнул он рисла, – уходим. Не отставай.

Уже больше не прячась от летающего вражеского наблюдателя, Чесман вышел на берег, поудобнее перехватил парные мечи и побежал вдоль реки, удаляясь от мельницы. Рисл с готовностью последовал за ним.

Магический удар гусиногого застал Мюрра, когда он отбежал от мельницы почти на четверть лиги. Сиреневая молния коснулась спины Чесмана, но тут же растеклась бессильным облачком, не причинив вреда – защита из искорок рисла работала исправно, отражая боевые заклинания. Бил гусиногий на расстоянии, не спеша приближаться, поэтому Мюрр не счел нужным останавливаться, продолжал бежать, не сбавляя шага. Он хотел отвести врагов от мельницы как можно дальше.

Еще несколько молний и огненных шаров задели его голову и разные части тела, прежде чем гусиногие осознали тщетность своих попыток.

Наконец первый из врагов появился за спиной Мюрра и попытался пронзить его шпагой-хвостом. Чесман ушел от удара мягким кошачьим движением, перекатился через плечо и сделал ответный выпад, не вставая с земли. Острый стальной клинок снизу вверх пробил живот гусиногого. Человек-ящер оказался будто насаженным на вертел. Он захрипел и часто-часто задышал, затуманившимся взором глядя на своего убийцу. Гусиногий не падал на землю только потому, что его держал меч Чесмана.

Внезапно волосы на голове Мюрра взъерошил легкий ветерок. Именно такой обычно появлялся при резком разворачивании пространства. Чесман тут же выдернул из мертвого тела меч, вскочил на ноги и мгновенно развернулся в сторону нового врага.

Но этот гусиногий не спешил нападать. Он предпочел переговоры.

– Ты кто? – спросил человек-ящер на ломанном саарском.

– Я тот, кто ел вашу королеву! – с вызовом произнес Мюрр самое страшное ругательство из мира гусиногих. Его слова были настоящим святотатством.

Лицо человека-ящера перекосила ненависть. Движение смертельно-опасного хвоста было настолько быстрым, что только тысячелетний опыт Мюрра помог отбить его.

«А он отличный боец! – с невольным уважением отметил Чесман и тут же поправился: – Был…»

Оба меча Мюрра поразили гусиногого одновременно. Один клинок, подлиннее, перерубил шпагу-хвост, а второй, покороче, вошел между ребрами, поражая сердце.

– Тебе не повезло, приятель, нарваться на меня. Любого смертного ты порвал бы в лоскуты, – пробормотал нечто вроде отходной молитвы Мюрр. – Однако если и остальные пятеро «ящеров» проявят такое же мастерство, мне мало не покажется. Особенно, если из-за летяг придется вести бой вслепую… А вот, кстати, и они…

Мюрр едва успел смежить веки – прямо из воздуха в нескольких шагах от него вынырнула летяга и попыталась зацепить своим парализующим взглядом.

Не открывая глаз, Мюрр подхватил с земли обрубок хвоста-шпаги гусиногого и метнул, будто копье, в летающую тварь. Летяга взвизгнула. Чесман ощутил движение воздуха и понял, что тварь предпочла сбежать, свернув пространство.

Мюрр приоткрыл глаза. Летающей твари и след простыл. Своего импровизированного копья он так же поблизости не заметил и решил, что зацепил летягу, хоть и не насмерть. «Похоже, шпага у нее в теле застряла. Значит, летающих тварей по-прежнему две. И пять гусиногих. Ничего, справлюсь. Только надо бы занять более выгодную позицию для боя».

– Тхщ, подожди меня здесь, – торопливо попросил Мюрр, а сам бегом припустился к растущему неподалеку ветвистому одинокому дереву. Широкий ствол позволит худо-бедно прикрыть спину, а густая крона помешает летягам атаковать сверху.

Мюрр поспешно завязал платком глаза и приготовился встречать гостей.

Гусиногие не заставили себя долго ждать. Судя по ощущениям и звукам, пространство развернулось трижды, но пришельцы не торопились нападать. Вначале люди-ящеры попытались снова договориться с рислом, но тот уперся: дескать, у меня теперь другой хозяин, и пока он жив, останусь с ним.

– Значит, новый хозяин сдохнет, – решили гусиногие.

Вокруг Мюрра засвистели хвосты-шпаги. Он завертелся, отбивая атаки.

Постепенно все больше гусиногих собиралось возле Чесмана. Причем их оказалось не пятеро, а раза в три больше. Видно подошла вторая группа.  «Так вот кого они ждали в мельнице, – догадался Мюрр. – Похоже, я переоценил свои силы. Вернее, с пятеркой я бы справился наверняка, но с такой оравой… Да еще вслепую… Если бы я мог хотя бы снять повязку с глаз! Одно хорошо – они не могут атаковать одновременно со всех сторон, им очень мешает дерево».

Это поняли и сами гусиногие, решив устранить препятствие. Магические молнии раз за разом вонзались в древесный ствол, срубая его не хуже топора дровосека. И вот настал момент, когда дерево рухнуло, едва не придавив под собой Мюрра.

Положение Чесмана сразу ухудшилось. Атаки пошли со всех сторон, а над головой защелкала зубастой пастью летяга, пытаясь откусить Чесману голову. Хорошо хоть летающая тварь была одна. Куда подевалась вторая, Мюрр не знал.

Чесман вертелся волчком, отражая и нанося удары вслепую. Он весь обратился в слух. Буквально кожей чувствовал малейшие колебания воздуха, различал дыхание врагов, шелест крыльев летяги. Несколько раз его мечи пронзали тела врагов. Но и напряжение от него потребовалось неимоверное. Для смертного контрабандиста Пола Чесмана бой шел на пределе человеческих сил.

«Если бы я только мог снять с глаз повязку!» – отчаянно помечтал Мюрр. Но летающая тварь над головой делала это абсолютно невозможным…

Тем временем, Келвин убедился, что все люди-ящеры, кроме одного, покинули мельничный двор. Этот остался охранять детей.

Келвин наложил стрелу на лук. Негромко взвизгнула спущенная тетива. Каленый наконечник пронзил шею гусиногого. Он замертво рухнул на землю, так и не успев понять, что же произошло.

Разбойник подал знак Темьяну. Дыхание Дракона и впрямь разрушило огненное кольцо. Затык и Кич подогнали к мельнице телеги и стали быстро рассаживать на них детей, которые все еще находились  в магическом трансе. Келвин помогал разбойникам, пытаясь одновременно еще и следить за окрестностями.

Внезапно раздался шелест крыльев – одна из летяг появилась из воздуха в двух шагах от Затыка. Разбойник сейчас держал на руках трехлетнего мальчика, намереваясь посадить его на телегу, и не мог даже выхватить меч для защиты. К счастью, стоял он спиной к летающей ящерице-переростку и потому не встретился с ней взглядом.

– Закрой глаза! Не смотри на нее! – завопил Келвин разбойнику, поспешно вскидывая лук.

Затык машинально зажмурился. Услышал тонкий посвист спущенной тетивы…

Келвин не мог стрелять по глазам летяги, так как стоял от нее сбоку, поэтому был вынужден метить в туловище. Стрела пробила броню и засела в теле твари, но ощутимого вреда ей не нанесла.

Летяга издала торжествующий рев и щелкнула крокодильей пастью, желая откусить Затыку голову. Не успела – отлетела в сторону, отброшенная мощными лапами Дракона. Темьян вмешался очень во время, спасая Затыку жизнь.

Летяга взревела от разочарования и попыталась ускользнуть, свернув пространство, но Темьян не позволил – прижал ее лапами к земле, а его зубы сомкнулись на панцирной шее твари. Броня летяги смялась под мечеобразными клыками Дракона. Брызнула зеленоватая кровь. Тварь зашлась в истошном визге, а крепкие зубы Дракона принялись вырывать из ее тела кусок за куском, дробить хрящи и кости.

Келвин с мечом в руках бросился на помощь Темьяну, но тут же отступил, бормоча:

– Да ты и сам, похоже, справишься.

– Уже. – Темьян брезгливо выплюнул кусок плоти летяги. – Фу! Ну, и мерзкая же у них кровь на вкус!

– А человеческая? – странным тоном спросил Затык. Он так и простоял весь скоротечный бой, зажмурившись и крепко прижимая к себе ребенка. Услышав голос Темьяна, разбойник обернулся, открыл глаза и увидел, как Дракон сплевывает зеленую кровь. – Человеческая вкуснее?

– В сто раз! – с вызовом ответил Темьян и выразительно облизнулся.

Келвин, прищурившись, посмотрел на Затыка, но промолчал.

Вскоре все дети были усажены на телеги.

– Гоните! – велел Келвин Кичу и Затыку. – Темьян! Ты с ними!

– А ты куда? – спросил Затык.

– Поищу, где два оставшихся белых мага. Куда-то они переместились и пропали. Вдруг им нужна помощь? Да и Чесману она не помешает.

– Можно, я к Чесману, а потом догоню телеги? – попросил урмак.

Келвин колебался крохотное мгновение, но потом уступил:

– Ладно. Ты к реке, а я поищу магов.

На берегу все еще кипело сражение. Гусиногим удалось дважды достать Мюрра своими шпагами: в бок и в ногу.

Рана на боку была не опасной, а вот с ногой дела обстояли куда хуже – острый хвост челокеко-ящера пронзил бедро насквозь. Огромным усилием воли Мюрр заставлял себя забыть про боль. И про то, что кровь струится из раны, обильно орошая землю.

Пол Чесман прекрасно понимал, что кровопотеря вот-вот приведет к глубокому обмороку, от которого уже не очнуться, но не мог даже перетянуть ногу жгутом. А уж о том, чтобы подлечиться заклинаниями, и речи не шло – смертный контрабандист и наемник Пол Чесман не имел способностей к магии.

«Надо превращаться в дейва. Иначе погибну», – мелькнула растерянная мысль.

Мюрр попытался одной рукой расстегнуть куртку на груди, чтобы добраться до кожи и стереть узор Чесмана, но едва не получил новое ранение от зашедшего сбоку гусиногого. Пришлось вновь отмахиваться двумя мечами, полностью сосредоточившись на бое.

«Если через сто биений сердца не найду способа стереть с себя узор Чесмана, мне конец. Истеку кровью на радость этим тварям хвостатым. Ох, и быстрые же они, сволочи! И их слишком много! Похоже, я недооценил врага, а такие ошибки во все времена и во всех мирах приводят лишь к одному – к поражению. Да-а… Прав был один мудрец, когда говорил, что каждый, даже самый опытный воин рано или поздно совершает роковую ошибку. Похоже, это мой последний бой… Творец расстроится…»

Внезапно в уши Мюрра ворвался вопль удивления и боли. Кричал один из гусиногих, причем стоял враг довольно далеко, так что Чесман никак не мог ранить его.

«Никак пришла подмога?! – обрадовался Мюрр. – Келвин?»

Звуков посторонней схватки стало больше. Коротко взревела летающая тварь и тут же забулькала, словно захлебнулась собственной кровью.

«Неужто летяге конец?!» – Мюрр торопливо сбросил повязку с глаз и зашарил взглядом в поисках летающего врага.

Неподалеку на мелководье дымились куски порубленного мяса, в которых лишь с большим трудом можно было распознать ящерицу-переростка. А на берегу стоял обернувшийся Пауком Темьян. Он воспользовался тем, что гусиногие полностью сосредоточились на Мюрре, затаился в прибрежных кустах и принялся быстро метать сеть за сетью во врага. Боевая сеть Паука-оборотня состояла из острых, как бритва, нитей и кромсала гусиногих на куски. Казалось, они побывали под топором мясника. Одной из первых под сеть попала летяга.

– Молодец, Темьян! – вырвалось у Мюрра. – Теперь бы еще прикончить вторую! Она может появиться в любой момент…

– Не появится, – перебил урмак.

– Понял. – Мюрр крутанул мечи, вонзая клинки в тело опрометчиво сунувшегося к нему гусиногого и огляделся вокруг. Враг на время отступил.

Благодаря Темьяну у Чесмана появилась крохотная передышка. Он сумел перетянуть ногу платком, пережимая рану, ослабляя кровотечение. В голове шумело от слабости, но главное было сделано – теперь Мюрру не грозило истечь кровью. Он мог и дальше продолжать бой. Правда, о том, чтобы превратиться в дейва, следовало забыть.

«Ладно. Теперь и в облике Чесмана справлюсь, – решил Мюрр. – Прикончив летяг, Темьян поменял расстановку сил – больше не требуется сражаться вслепую».

Но гусиногие не думали сдаваться. Рассредоточившись, они вернулись к своей прежней тактике – внезапно разворачивать пространство, появляясь за спиной у противника.

Но подобные фокусы проходили только со слепым Мюрром. Зрячим он видел колебания пространства едва ли не лучше всех белых магов и гусиногих вместе взятых.

– Темьян, пять шагов на полдень!.. – завопил Чесман.

Урмак понял с полуслова. Мгновенно метнул сеть в указанное место, хотя там еще не было видно неприятеля. Гусиногий появился спустя мгновение – в тот самый миг, когда паучья сеть долетела до цели. Человек-ящер рассыпался на куски, даже не успев понять, что произошло.

– Три шага на закат!.. Два – левее полудня!.. Сзади прямо за тобой! – Мюрр отдавал приказы, а Темьян выполнял их беспрекословно.

Они работали на опережение – били гусиногих в момент их выхода из пространства. Тех же врагов, кто успевал проскочить, успокаивали мечи Чесмана или острые, как клинки, жвала Паука.

Мюрра охватил восторг. Никогда еще в жизни он не испытывал такого сильного наслаждения от боя. А еще его пьянило новое чувство. Странно и невыносимо приятно было сознавать, что рядом товарищ, который понимает тебя с полуслова, с полувзгляда. Ни с Келвином, ни с Гором у Мюрра ничего подобного не происходило. А с Темьяном он вдруг ощутил себя единым целым.

«Мы будто созданы для того, чтобы сражаться вместе, бок о бок, прикрывая друг друга! – мелькнула мимолетная мысль. – Да в паре с ним можно выиграть любой, даже самый безнадежный, бой!»

Схватка с гусиногими закончилась в считанные мгновения. Мюрр ощутил разочарование. Ему хотелось сражаться еще и еще.

«Вот это да! Вдвоем с Темьяном я готов выступить против кого угодно. Хоть против всех Высших сразу!.. О чем это я? – спохватился Мюрр. – Мы же с ним враги. Он рано или поздно попытается изгнать Разрушителя. И я… Я буду вынужден убить его…»

От этой мысли на Мюрра навалилась усталость. Он опустил мечи и огляделся вокруг. Увидел усеивающие берег трупы врагов, замершего настороженно Паука поодаль. Почувствовал, как проходит боевой кураж. Как острой болью пульсирует рана в ноге, и тоненькие струйки крови продолжают сочиться из-под затянутого платка. А вместе с кровью утекают и оставшиеся силы. Закружилась голова, к глазам подступила тьма.

Мюрр покачнулся и тяжело осел на землю. Последнее, что он услышал, прежде чем потерять сознание, был шелест огромных крыльев Дракона…

22

Келвин нашел Линга и второго белого мага в Хленке. Оба израненные, они переместились туда в надежде хоть чуть-чуть затянуть раны, но иссякшая магическая сила не позволила провести лечение. Кое-как перетянув раны бинтами, они сидели на земле возле амбара и набирались сил.

– Дети спасены, можно уходить, – поделился с ними радостной новостью Келвин. – Вы бы догнали телеги и переместились с детьми куда подальше. В столицу, к примеру.

Маги переглянулись. Они не могли уходить, не выполнив задания. А поручено им было не детей спасать, а раздобыть рисла.

– Что с гусиногими? – спросил Линг. – Они ушли?

– От нас не уйдешь, – не удержался от бахвальства Келвин. – Наши парни их как раз сейчас добивают у речки…

Он замолчал, всматриваясь в небо, разглядывая приближающуюся крупную «птицу». Сердце на миг тревожно ухнуло вниз: летяга! Но зоркий глаз лучника тут же разглядел силуэт Дракона.

– Темьян! Живой! – закричал Келвин, но тут же нахмурился: – А Пол?

– Он со мной. – Дракон спланировал вниз. У него на спине и впрямь лежал без сознания Чесман, а за него цеплялось темное мерцающее облако.

Линг без особого интереса поглядел на Дракона и его наездника… и вдруг подпрыгнул:

– Рисл! Как вам удалось?! Это же… – он засмеялся и хлопнул второго белого мага по плечу: – Они добыли рисла!

Маги подскочили к бесчувственному Чесману, возле которого примостилось темное облако.

– Мы забираем рисла, – безапелляционно заявил Линг и протянул руки к «открывающему порталы».

– Нет! – по-саарски прошамкал Тхщ. – Нет. Останусь с ним, пока он жив!

И дураку было ясно, что речь идет о Чесмане.

Белые маги переглянулись. «Пока он жив… Это поправимо…»

– Даже и не думайте! – прорычал Дракон-Темьян и угрожающе раскинул крылья.

Маги тут же направили на него полуразряженные, но все еще опасные магические посохи.

– Погодите! Не надо… Мы договоримся, – Чесман очень вовремя пришел в себя. С трудом слез со спины Дракона и обратился к Лингу: – Я отдам рисла вам. А взамен…

– Денег? – презрительно скривился белый волшебник.

– Нет. Заберите с собой детей. Они в магическом трансе. Их придется долго лечить. И вот еще что… Они все остались сиротами. Без дома и родных. Определите их в свою общину, вам же нужны ученики.

– Детей слишком много, – недовольно поморщился Линг. – Кое-кого мы, конечно, себе отберем. А остальных…

– В королевский приют, – договорил Мюрр. – В королевский, причем в Беотии, не в Саарии. И вы дадите клятву крови, что не обманете.

Линг снова поморщился. Дороговато. Обычно в королевский приют бесплатно помещали только бастардов и вообще отпрысков благородных кровей. А за деревенскую ребятню придется заплатить. Причем много.

«Ладно, рисл стоит того», – решил Линг, а вслух сказал:

– Договорились. Объясни рислу, что отказываешься от него.

– Сначала поклянись, – потребовал Мюрр.

Линг недовольно пожал плечами, но обнажил короткий кинжал. Сделал надрез на ладони, вытянул над землей руку, посмотрел, как капает кровь, и размеренным голосом произнес:

– Я, Донатан Линг, боевой маг Священной Пятерки Живицы, клянусь своим именем, жизнью и честью…

23

Маги забрали телеги вместе с детьми, поэтому разбойникам пришлось возвратиться на хутор Пола Чесмана, отложив поход на ярмарку. К тому же Чесману и Темьяну надо было подлечиться – гусиногие, как выяснилось, зацепили их обоих.

Лошадей у разбойников осталось всего две. Одну отдали Чесману, вторую предложили Темьяну, но урмак отказался, и Келвин забрал ее себе на правах главаря. Остальные пошли пешком.

По дороге урмак приблизился к Чесману, ухватил его за стремя и попросил:

– Научи меня работать мечом. Видал я, как ты это делаешь… – Темьян сбился, пытаясь облечь свое восхищение в слова. – Ты – мастер! – наконец выпалил он.

Чесман долго молчал, словно вообще не собирался отвечать. А может, контрабандист задремал и не услышал просьбы урмака.

– Пол, – нерешительно окликнул Темьян. – Я говорю, научи меня…

– Я слышал, – перебил Чесман.

– Значит, научишь? – обрадовался Темьян.

– Нет! – тихо, но твердо прозвучал ответ. Мюрр больше ничего не сказал, не соизволив пояснить свой отказ. Он надеялся, что гордость не позволит Темьяну просить и настаивать. Ошибся. У Темьяна было совсем другое представление о гордости.

– Почему нет? – удивленно спросил урмак.

Мюрр поиграл желваками. «Да потому что Творец запретил мне общаться с тобой! – едва не выпалил он правду. – К тому же не хочу, чтобы ты потом воспользовался моей наукой против меня же!»

– Пол, объясни, – попросил Темьян. После совместного боя он считал Чесмана едва ли не другом. Урмаку тоже очень понравилось сражаться с Мюрром бок о бок.

– Пол, – вмешался Келвин. – А, правда, почему нет?

Мюрр посмотрел на главаря тяжелым взглядом и процедил сквозь зубы:

– Не хочу на тупую зверюгу зря время терять. Из него мечник, как из Томвуда королева.

Келвин от удивления разинул рот. Затык и Кич быстро переглянулись. Лицо Темьяна исказилось от обиды.

– А ничего, что «тупая зверюга» спасла тебе жизнь? – выпалил он. – Ведь там, у реки… Ты мне должен!

Чесман молча отвернулся, всем своим видом показывая, что не желает продолжать разговор. Келвин покачал головой, а затем обратился к урмаку:

– Ошибаешься, парень. Пол тебе ничего не должен. Вы с ним квиты.

Остальной путь Темьян, Келвин и Мюрр проделали молча. Затык и Кич что-то оживленно обсуждали между собой, говорили тихонько, что называется «ухо в ухо».

К полуночи разбойники добрались до родного хутора.

На следующее утро Темьян как обычно собрался в баньку. У входа его поджидал Затык со свежими березовыми вениками в руках.

– Это тебе, – Затык протянул урмаку подношение. – Ты же любишь это дело, как я погляжу.

Темьян взял веник, оценил:

– Хороший. Спасибо.

– Это тебе спасибо. Если б не ты, не стоять бы мне здесь, – Затык смущенно покашлял: – Ты это… слышь… могу помочь… в баньке… по спине тебя веником отходить, чтоб, значит, пропарился до самого нутра.

– Давай. Сперва ты меня, а потом я тебя, – широко улыбнулся Темьян.

Они попарились хорошо, от души. А на выходе из баньки урмака поджидало корыто со свиными отрубями, приготовленное все тем же неугомонным Томвудом.

Затык о корыте знал и потому первым не пошел. И Темьяна не предупредил.

Урмак корыто перескочил, не запачкавшись, зато со всего маха наступил на ветки колючего терновника, которые Томвуд разбросал возле бочки с водой.

Одноглазый разбойник и еще трое с ним закатились жизнерадостным смехом, глядя, как урмак скачет на одной ноге, вытаскивая из пятки второй колючки.

– Опять подловили, – без тени злобы покачал головой Темьян.

– А то, – самодовольно осклабился Томвуд.

Посмеиваясь, одноглазый разбойник уселся на чурбачке, по обыкновению достал цигарку и огниво, привычно ударил кремнием по кресалу. Пламя внезапно вспыхнуло так ярко, что едва не спалило Томвуду брови. Он отшатнулся, поспешно гася огонь.

– Что за?.. – Разбойник присмотрелся к огниву и взревел: – Это ж какая паскуда трут в масле вымазала, а?!

– Наверное, та же, что разбросала терновник возле бочки, – безмятежно парировал Темьян.

24

Три года спустя,

4497 год 12 юты по летоисчислению Высших,

Мир-государство Лакия, город Кохалла

Творец переместился на окраину Кохаллы ближе к полудню.

Благодаря чаше, сделанной Мюрром, он мог теперь принимать облик представителя любой из рас на достаточно длительное время. Причем его присутствие в таком обличии переставало пагубно отражаться на живых существах.

Сейчас Творец нацепил личину местного жителя – лакийца. В подобном виде смертные без колебаний принимали его за своего и не погибали от контакта с ним. Так что от лакийцев Творец не ожидал неприятностей. Зато Высшие представляли опасность. Особо проницательные из них могли заподозрить в неприметном мужичонке неладное, поэтому Творец старался лишний раз не попадаться им на глаза.

Хотя на Лакии такое было непросто. Этот мир являлся местом жительства и учебы старших Учеников Богов, поэтому амечи здесь кишмя кишели. Сейчас, правда, наступили каникулы, и большинство Учеников отправились в путешествия, но опасность нарваться на неприятности оставалась.

И все же Творец был вынужден рискнуть.

На Лакию его привел след «третьего». Разрушитель уже в который раз четко ощутил существование последнего из тройки предтеч. Раньше подобное ощущение исчезало быстрее, чем «охотник» успевал выследить «добычу», поэтому теперь следовало спешить, пренебрегая опасностью быть раскрытым.

Движимый охотничьим азартом Творец шел по кривоватым улочкам города, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание. Внезапно он почуял отголоски магии Высших. Боевой магии.

Творец замедлил шаг. Впереди явно бушевала схватка между Высшими. Благоразумие советовало не соваться, переждать, но след уверенно вел именно в ту сторону.

«Кажется, третий с кем-то воюет… Хотя нет, не обязательно, – сам себя поправил Творец. – Он может быть всего лишь свидетелем или вообще находиться в одном из домов где-то рядом с местом схватки».

Разрушитель в нерешительности мялся на месте, не зная, что предпринять – идти вперед или переждать.

К счастью, бой оказался скоротечным. Отголоски долетающих до Творца заклинаний изменились. Вместо боевых теперь зазвучали другие: парализующие и связывающие. Затем вспышки магии стали точечными – редкими, одиночными и в тоже время своеобразными. «А ведь там похоже, кого-то пытают», – сделал вывод Творец.

Внезапно ощущение присутствия «третьего» стало слабеть. Разрушитель в панике бросился вперед. Улочка вывела его на площадь Благодати – так значилось на огромной витиеватой вывеске, которая висела на одном из домов.

Творец заметил изнывающих от любопытства местных жителей. Они таились в тени домов, высовывались из подворотен или выглядывали из окон магазинчиков и кабаков, привлеченные разворачивающимися на площади событиями. Творец прикинулся одним из них и затаился в проулке.

Разрушитель так и не понял толком, кто с кем воевал, да это его не очень-то интересовало. Главным было другое: кто-то из присутствующих на площади и есть тот самый долгожданный «третий», потому что след обрывался именно здесь!

В центре событий, как ни странно, оказался… дейв.

«А он-то что делает в мире амечи? Так вот с кем воевали Ученики Богов! Странно, что дейв еще жив… – Разрушитель пригляделся к происходящему и тотчас поправился: – Пока жив. Но это явно ненадолго. Похоже, амечи поизмывались над ним всласть».

Плененный дейв был изуродован до крайности. Его лицо походило на страшную кровавую маску. Одно крыло было оторвано, второе видимо только что надрезали – медленно и неторопливо, чтобы продлить мучения жертвы. Впрочем, сейчас кровавые развлечения прервались.

Причиной этого послужила смертная девушка-дарианка. Она создала вокруг дейва охранное кольцо, ограждая от палачей, и явно намеревалась защищать бедолагу до последнего.

«От амечи защищать! Вот ведь безмозглая дура, – Творец пожал плечами. – Да они ее на куски порежут, и каждый кусочек заставят вопить от боли… – Он осекся и пристально всмотрелся в девушку. Черноволосая, зеленоглазая. По здешним меркам невероятно красивая. – А что, если она и есть тот самый таинственный «третий»?! Вполне возможно. Есть в ней нечто странное… Но если она – «третий», ей еще рано умирать! Что же делать? Как вытащить ее, не раскрывая себя?»

Разрушитель осмотрелся, прикидывая обстановку. Заметил среди амечи Дуэра. Тот сейчас имел обличие Уйоля – одного из Учеников Богов. «Нет, Дуэр в таком сложном деле не помощник. Вот если бы здесь был Мюрр…» Но, как назло, Повелитель Холода в данный момент находился далеко от Лакии.

Творец уже решился было на мгновенную атаку, как вдруг «запах» третьего усилился, только теперь он доносился от кого-то из амечи. «Да что же это такое?!» – едва не взвыл Разрушитель. Его взгляд вновь заметался по лицам.

Амечи… Их всего восемь… Одного – Дуэра-Уйоля – можно смело исключить. Остаются семеро… Нет! Снова восемь!

Еще один амечи вихрем ворвался на площадь, в мгновенье ока протолкался сквозь ряд Учеников Богов, одним движением руки сорвал охранное кольцо дарианки, встал рядом с ней и дейвом и окружил всех троих тяжелым «Ободом небытия».

«Так вот он – третий! – Разрушитель жадно разглядывал предтечи. Молодой, моложе Мюрра, хотя и постарше Темьяна. Светловолосый, голубоглазый. Стихия Вода. – Попался, голубчик! – Творец радостно потер руки. – Долго же ты прятался от меня. Интересно, как это тебе удавалось? Впрочем, ясно как. Такое уже было много ют назад. Тот предтечи имел мерцающую ауру. Она то проявлялась, то засыпала вновь. Кстати, он не знал правды о себе. Так и погиб, не понимая, что же происходит…»

Разрушитель сбился с мысли – запах ушел правее, туда, где стояла группа амечи. Один из них, Повелитель Грозы заговорил со стоящим в круге светловолосым. Творец слышал голоса, но в суть слов не вникал. Он ощущал нарастающую панику – «запах» третьего предтечи метался от одного амечи к другому, перекинулся на дарианку, застрял на дейве и внезапно исчез, как ни бывало.

Разрушитель заскрежетал зубами от ярости и отчаяния – «третий» вновь ускользал из рук. «Ну, уж нет! На этот раз я так легко не отступлюсь! – Творец поспешно сделал магические образы всех восьмерых присутствующих на площади амечи, дарианки и дейва. – Покажу их Мюрру. Пусть он скажет, у кого из этих десятерых вязь жизни предтечи. Мюрр должен узнать ее с первого взгляда. Не может не узнать!»

Творец разыскал Повелителя Холода на Ксантине и показал ему магические образы.

– Среди них предтечи нет, – вынес приговор Мюрр.

– Как же так, – забеспокоился Творец. – Посмотри хорошенько. Может, в данный конкретный момент аура третьего спит, и потому не видна? Или по магическому образу ты не можешь ее распознать.

– Образ здесь ни при чем. Я и так хорошо знаю и этих амечи, и дарианку. Девушку зовут Динантрой. Она подруга того самого светловолосого, чья стихия Вода. Его имя Эрхал. Помните, Дуэр нам рассказывал о нем?

– Ротран с ним, с Дуэром и его байками, – раздраженно отмахнулся Творец. – Ты мне лучше скажи, Динантра может быть предтечей? Ты видел ее вязь жизни?

– Сотни раз. Она не «третья». Узор совсем другой.

– А Эрхал? – перебил Творец.

– Судя по вязи жизни, он обычный амечи.

– Ладно, а остальные семь Учеников? – не сдавался Творец.

– Я знаю их всех, видел много-много раз, даже общался лично, когда подменял Дуэра, прикидываясь Уйолем. И говорю вам: среди них нет предтечи. Нет! Вам померещилось.

– Тогда остается дейв. Малыш, прошу тебя, узнай, кто он такой, и понаблюдай за ним, ладно? – попросил Творец.

Мюрр выполнил просьбу наставника. Но результат разочаровал Творца.

– Говоришь, он не предтечи?

– Точно так, – подтвердил Мюрр. – Его зовут Хаал, Повелитель Мысли. После того, как Эрхал отбил его у своих сокурсников на Лакии, Хаал чуть не умер от полученных ранений. Эрхал по сути спас ему жизнь. Дейвы поместили Хаала в кокон силы. Он и сейчас лежит там, насколько я знаю, без сознания.

– Так может быть, поэтому его аура предтечи и не видна? – с надеждой предположил Творец.

– Аура, возможно. А как быть с вязью жизни? У Хаала в узоре нет тех обязательных узелков, которые присущи предтечи. И у Темьяна, и у меня они есть, а у него нет.

Творец помрачнел. «Выходит, этот появляющийся и исчезающий запах – коварство Создателя. Он так развлекается, гад. Смеется надо мной, тварь. Ну, ничего! Посмотрим, кто из нас будет смеяться последним!»

– Мюрр, а давай-ка забудем на мгновение об аурах и узорах, – предложил Творец. – Расскажи мне в двух словах, что ты думаешь о каждом из этих десятерых.

Повелитель Холода неопределенно повел плечами.

– Ну, о Хаале я знаю немного. Дейв. Повелитель Мысли. Похоже, он из тех везунчиков-авантюристов, кто залезает Ротрану в пасть и благополучно возвращается обратно. Правда, в последний раз удача отвернулась от него.

– Похоже, что так, – хмыкнул Творец.

– Кто у нас там дальше?

– Динантра, – подсказал Творец.

– Она смертная девушка из расы дарианцев. Красавица и довольно сильный боевой маг – для смертной, разумеется. С Высшими ей все же не тягаться. Влюблена в Эрхала, как кошка, и тот вроде отвечает взаимностью.

– Переходим к Эрхалу, – кивнул Творец.

– Эрхал, Повелитель Воды. Он амечи, старший Ученик Богов, имеющий прозвище «маг для особых поручений». Бесшабашный искатель приключений, отменный боец. Умен, любопытен, ловок и находчив. Дуэр, как вы знаете, ненавидит его лютой ненавистью, хотя сам Эрхал и не догадывается об этом.

– А остальные семеро амечи?

– Сокурсники Эрхала. Среди них я бы выделил двоих.

Арвин, Повелитель Воздуха. Он сын Верховного Бога Ювиса и закадычный друг Эрхала. Середнячок во всем – и как маг, и как мечник.

Хименес, Повелитель Грозы – закадычный враг Эрхала. Хименес хорош в бою. Осторожен, не любит понапрасну рисковать. Хитер, терпелив, надменен и, в отличие от Эрхала, очень любит власть. Прямо-таки болеет ею.

«Значит, если третий – Хименес, я смогу подобрать к нему ключик, – решил Творец. – С Арвином тоже все будет довольно просто. Дарианку вообще можно в расчет не брать. Если что, Мюрр ее щелчком перешибет. А вот если третий – Эрхал, дело плохо. Хотя и у него есть уязвимое место – Динантра».

– Спасибо за помощь, Мюрр. Ты можешь отправляться по своим делам.

Повелитель Холода ушел, а Разрушитель вновь принялся перебирать магические образы, вглядываясь в лица, и гадать: кто же из них «третий»? И есть ли он здесь вообще?..

25

Три года спустя

4500 год 12 юты по летоисчислению Высших,

Мир Ксантины

За прошедшее время вера Темных Небес успела воцариться в Кротасе, на трон которого сел Дуэр под именем Бовенара Третьего, а так же в Тарредии и Кабии. На очереди были северные страны: Беотия и Саария.

Как и предполагал Мюрр, Богиня Ксантина изо всех сил скрывала происходящее от амечи, поэтому странной верой первыми заинтересовались дейвы. Произошло это два года назад – гораздо раньше, чем заговорщики успели подготовиться. Один из Проклятых внезапно вышел из межмирового туннеля прямо во дворце царя Кротаса, застав Мюрра и Дуэра вместе. Причем Повелитель Холода в тот момент был как назло в своем собственном обличии – дейва.

Увидев Мюрра, Проклятый выпучил глаза и, ни слова не говоря, рванул обратно в межмировой туннель. К счастью, Дуэр успел среагировать во время. Магическая молния застала неудачливого разведчика прямо «в дверях». Он умер мгновенно, а Мюрр потом полдня заметал следы. Следовало не просто уничтожить останки, а сделать так, чтобы дейвы не смогли разыскать своего шпиона ни среди живых, ни среди мертвых.

Дуэр от этой трудоемкой работы нагло увильнул, заявив Мюрру:

– Раз ты оказался таким растяпой и позволил увидеть себя, давай исправляй ошибку. А я и так помог тебе, прикончив мерзавца. Остальное твоя забота.

После того случая Мюрр предложил Творцу поставить целую систему защиты и оповещения. Кротас окутала магическая завеса, которая не позволяла открывать межмировой туннель внутри страны. Теперь Высшим, чтобы попасть во дворец Бовенара, пришлось бы вначале высадиться в любой стране мира Ксантины, кроме Кротаса, а туда добираться своим ходом – на лошадях или пешком. Но и таким путем невозможно было попасть в королевство незамеченным – завеса оповещала о любом проникновении Высших через границу. Кроме того, во всех крупных городах мира Ксантины были расставлены магические маячки, призванные сообщать о присутствии Высших.

Чтобы все это организовать, Мюрру приходилось постоянно мотаться из страны в страну, преодолевая огромные расстояния. Навыки быстрого движения выручали, но отнимали слишком много сил. Дуэру в этом смысле приходилось еще хуже – он так и не удосужился освоить способ передвижения белых магов, предпочитая межмировой туннель. Но чтобы воспользоваться им, ему каждый раз приходилось на лошади выезжать за границу Кротаса. Дуэр злился и изводил Мюрра своим ворчанием.

Наконец, Повелителю Холода надоело, и он предложил Творцу построить по всему миру Ксантины своеобразные магические дороги по образу тех, что соединяли Башни магов Живицы. Творцу идея понравилась, и вскоре у заговорщиков исчезли проблемы с быстрым перемещением. В качестве входов-выходов на магические дороги решили использовать чистилища Темных Небес – в тех странах, где вера уже была установлена. В прочих местах входы маскировались обычными частными домами – в городах, пещерами – в горах и огромными валунами – в лесах.

Теперь заговорщики были готовы к встрече разведчиков Высших обеих рас. А пока решили продолжить захват мира Ксантины от имени Темных Небес. И следующим на очереди стояло королевство Беотия.

Срочный зов Дуэра застал Мюрра в небольшом беотийском пограничном городке Калы-Валы.

Мюрр под видом Пола Чесмана только что закончил переговоры с местным градоправителем о контрабандных поставках табака через границу Беотии в Кротас и дальше, в Тарредию. Градоправитель принадлежал к побочной королевской ветви Беотии и носил титул маркиза, что не мешало ему держать в своих жадных руках большую часть южных контрабандных путей.

Маркиз был ушлым малым. Мюрр не успел и глазом моргнуть, как оказался связан поистине кабальным договором, по которому ему причиталось лишь пять процентов с продаж. Впрочем, Пол Чесман торговался больше для вида. На самом деле его интересовали вовсе не поставки табака, а связи маркиза. Мюрр искал нужных людей, приближенных к королевскому двору Беотии, чтобы через них заручиться поддержкой его величества в грядущем восстании против Богов. А если король заупрямится, то предполагалось свергнуть его и посадить на трон более сговорчивого.

Закончив непростые переговоры с маркизом, Мюрр собирался отужинать в ближайшем трактире, да завалиться спать на постоялом дворе, но срочный зов Дуэра заставил его позабыть об ужине.

– Ну что там у него еще стряслось? – раздраженно бормотал Мюрр, садясь в седло. До ближайшего входа на магическую дорогу было около лиги, а он слишком устал, чтобы идти пешком или использовать быстрое движение белых волшебников.

Не вылезая из седла, Мюрр миновал магическую дорогу и оказался прямо с конем в одной из роскошных комнат дворца Бовенара. Железные подковы зацокали по драгоценному акавийскому мрамору, выбивая крошку, портя пол.

Дуэр был в комнате – ждал Мюрра. При виде лошади он переменился в лице, зашипел:

– Ну, ты б еще на корабле прямо во дворец приплыл!

– Надо будет, приплыву, – отрезал Мюрр.

– Попрошу Творца, пусть сделает для тебя отдельный вход – на конюшне. Или в хлеву, – не унимался Дуэр. – Здесь, между прочим, тебе не казарма, а королевский дворец! Ведь договаривались же, оставлять лошадей у входа!

– Ты успокоишься или нет? – вспылил Мюрр. – А то ведь я могу и обратно повернуть.

– Да ладно тебе. – Дуэр сбавил тон. – Тут такое дело… В общем, пойдем, сам посмотришь… Только коня своего здесь оставь, ничего ему по всему дворцу топать. У меня в коридорах расшитые дорожки…

– Да плевать на твои дорожки! – рассердился Мюрр. – Ты зачем меня позвал?

– Увидишь.

Мюрр спешился и вслед за Дуэром прошел через весь дворец в подвал. Там, в одной из камер на полу лежал… труп дейва! Мюрр в первый момент обалдел, а потом в ярости уставился на Дуэра:

– Идиот! Зачем же ты его прикончил? Он нужен живым!

– Можно подумать у меня был выбор, – начал оправдываться Повелитель Тумана. – Магическая завеса предупредила, что в Кротас прибыл Высший, дейв. Я принялся ждать его. Собирался действовать по нашему плану: показаться ему в обличие амечи, дать понять, что затевается заговор против дейвов и отпустить к Храну с докладом… – Дуэр замолчал.

– Ну? – поторопил Мюрр. – Почему ж ты не сделал, как собирался?

– Потому! Он как узнал о заговоре, вместо того, чтобы ноги уносить, пальнул в меня парализующим заклятием. Видно хотел в плен взять, чтобы доставить к Храну для допроса. Ну и что мне оставалось делать?

– Отбиться и позволить ему уйти.

Дуэр виновато вздохнул и покосился на труп:

– Отбиться… Вот я и отбился. Он, сволочь, силен оказался. Мое счастье, что живым меня хотел взять, не насмерть бил, а иначе это не он, а я здесь бы лежал.

Они помолчали.

– Ладно, что сделано, то сделано, – сказал Мюрр. – Возможно, даже к лучшему, что уже двое дейвов пропали на Кстантине без вести. Хран будет обеспокоен всерьез и скоро пришлет третьего. Вот тогда надо не оплошать. Сделать все предельно четко и аккуратно.

– А с этим что? – Туман кивнул на останки.

– Спрячем, как и первого.

– Сейчас займусь, – тоскливо пробормотал Дуэр. Ему очень не хотелось возиться, выполняя эту грязную, нудную и кропотливую работу.

– Ну, так и быть, я спрячу его сам, – смилостивился Мюрр. Он опасался, что Дуэр сделает дело кое-как, не удосуживаясь, как следует замести следы, а Проклятые не должны раньше времени догадаться об участи своих разведчиков. – Я займусь трупом, а ты как можно скорее доложи обо всем Творцу.

26

На следующий день Мюрр снова был в Беотии, в столице, городе Малке. На этот раз он выбрал облик мелкопоместного дворянина. Мюрр хотел сговориться с племянником правящего короля, который, по словам калы-вальского маркиза, страстно мечтал о троне и ради него был готов принять любую веру, хоть Зловонной Лужи, хоть Темных Небес.

Племянник носил титул герцога Страйского и отличался некоторыми особенными пристрастиями, о чем под большим секретом – и за большие деньги – сообщил Мюрру все тот же маркиз. Тайна герцога Арчи Страйского тщательнейшим образом сберегалась от чужих глаз и ушей, причем самым что ни на есть действенным способом. Все свидетели, кроме нескольких, особо приближенных, бесследно исчезали.

– Убивает Арчи своих любовников, вот что я тебе скажу. Попользуется и убивает, – откровенничал с Мюрром маркиз. – Не сам, конечно, есть у него для таких дел мастер. Некий Риксол, верный пес и телохранитель. Этот Риксол – маг-отлученец. Выгнали его из Магической Пятерки за какое-то преступление. Казнить даже хотели, но Арчи не позволил – выкупил. Так что теперь Риксол не то раб, не то свободный, но от родственничка моего зависит полностью. Оттого и служит ему не за страх, а за совесть: поставляет юношей для утех, а потом их того… Риксол вообще страшный человек. Ты с ним поосторожнее, если конечно еще жить охота.

«Ну, с Риксолом я как-нибудь да справлюсь, – решил Мюрр. – А вот на тайном пристрастии герцога к мужчинам можно отлично сыграть».

Он придал себе облик необычайно красивого юноши восемнадцати лет, заручился самыми лучшими рекомендациями и отправился представляться ко двору короля Беотии.

Время для подобного визита оказалось крайне благоприятным. Королевский двор наполняли сиятельные гости, прибывшие на ежегодный Потешный Турнир – состязание скоморохов, бродячих артистов и циркачей. Кроме беотийской знати среди гостей присутствовали несколько влиятельных семей из других стран.

Мюрр приехал под вечер, представился виконтом Шарлем Биршоу, получил благосклонное приглашение остаться на время празднества во дворце и разместился в предоставленной ему гостевой комнате. Поскольку виконт прибыл без личного слуги, ему выделили лакея из местных, который помог Мюрру разобрать вещи и переодеться к балу.

Бальный зал сиял роскошью. Под стать ему были и гости – разодетые, надушенные, сверкающие шелками, парчой, золотом и драгоценностями. Виконт Шарль Биршоу в этом смысле ничем не отличался от них. Блистал якобы фамильными изумрудами и расшитым серебром камзолом.

Поначалу Мюрр намеревался, не привлекая к себе особого внимания, затеряться среди гостей, чтобы осмотреться. Но выбранная внешность – а он сейчас был красавчиком, каких поискать, – не позволила ему полностью раствориться в разряженной, расфуфыренной толпе. Несколько сиятельных дам моментально приметили красавца-провинциала и открыли на него самую настоящую охоту.

Поначалу хищницы ограничивались долгими выразительными взглядами, томными вздохами и легким кокетством. Мюрр делал вид, что не замечает их намеков, изображал застенчивость или вежливую холодность – по обстоятельствам. Но это лишь раззадоривало дам и подталкивало к более решительным действиям. Не успел Шарль Биршоу и глазом моргнуть, как получил аж шесть подряд надушенных записок с ключами от опочивален любительниц поразвлечься.

«А ведь бал только-только начался, – удивленно отметил про себя Мюрр. – Что же будет к его окончанию? Я стану похожим на дворцового ключника, не иначе. Да-а… Похоже, я несколько переборщил с внешностью. Добавить, что ли, кривизны носу? Или изменить форму глаз? Хотя теперь уже поздно… Ладно, от женщин я как-нибудь отобьюсь. А вот интересно, придется ли по вкусу мой несравненный Шарль Биршоу герцогу Страйскому? Что ж, скоро увидим. А пока за работу».

Весь вечер Мюрр пытался и так и этак привлечь к себе внимание Арчи Страйского, но видимого успеха не добился. Герцог, правда, пару раз посмотрел в его сторону, но весьма равнодушно, без всякого интереса. Зато верный «пес» и телохранитель Риксол изучил новоявленного провинциала внимательным взглядом.

«Чувствую себя, словно раб на невольничьем рынке, – хмыкнул Мюрр. – Он меня, будто покупатель товар, со всех сторон обсмотрел. Разве что в штаны не заглянул, да мускулы не пощупал. Что ж, такое внимание – хороший знак. Ведь, по словам маркиза, именно Риксол поставляет герцогу мальчиков. Так может, он и меня ему поставит? Конечно, даже ради Творца я не собираюсь предаваться любовным утехам с мужчиной, но это и не требуется. Достаточно качественной иллюзии в сочетании с хорошенькой порции магии Весны… Кстати, местные волшебники в ней практически не разбираются, так что подозрений у того же Риксола возникнуть не должно… Короче, пара заклинаний, и Арчи будет полностью уверен, что получил от меня, что хотел. И даже больше. Ему понравится настолько, что он уже не сможет обойтись без своего обожаемого Шарля. А дальше подбить его на заговор против короля, да и Богов заодно, будет легче легкого… Но что-то мой будущий дружок загрустил, выглядит подавленным. Весь бал просидел себе в уголке, нахохлившись. Интересно, чем же он так расстроен? Что произошло? Придворные вроде ни о чем таком не шептались».

– Ах! – внезапно раздалось у Мюрра над самым ухом, и к его ногам упал веер.

Таких вееров за вечер Шарль уже наподнимался предостаточно. Как и носовых платочков, перчаток, заколок, брошек и прочих предметов женского туалета.

«Опять снова-здорово! – разозлился Мюрр. – Очередная охотница на молоденького провинциала. Они тут все сговорились, что ли! Ведь каждая норовит бросить мне под ноги что-нибудь из своего барахла! Уже спина болит наклоняться. Так и хочется наступить на этот проклятущий веер ногой. Да еще и каблуком придавить для верности, чтоб уж совсем в хлам. Дескать, извините, не заметил».

Но галантный кавалер виконт Шарль Биршоу так поступить не мог, поэтому пришлось нацепить на лицо обаятельную улыбку и наклоняться за веером.

– Вы обронили, сударыня.

– Ах, в самом деле! Благодарю. Я и не заметила, как он выскользнул из рук. Наверное, ремешок порвался.

«Еще бы ему не порваться, когда ты сама несколько мгновений назад подрезала его ножом для колки льда», – подумал Мюрр, а Шарль вслух сказал: – Не стоит благодарности. Я рад, что смог оказаться полезным, госпожа… э…

– Герцогиня Валемская, – представилась женщина. – Для вас просто Лювилла.

– Виконт Шарль Биршоу, к вашим услугам.

– Я благодарна вам за веер, Шарль… Мне можно называть вас так?

– Сочту за честь, герцогиня. – «Хоть козлом зови, только под ногами не путайся. Впрочем, сейчас ты мне пригодишься, нужно же узнать, что печалит герцога». – Лювилла, вы позволите пригласить вас на танец?

Герцогиня расцвела – она была первой дамой за весь вечер, которую пригласил робкий, как решили разбитные светские львицы, красавец-провинциал.

Под завистливыми взглядами доброй половины присутствующих на балу женщин Шарль повел свою партнершу в центр зала. Пока неспешно текла плавная мелодия танца, Мюрр  расспрашивал Лювиллу о последних событиях при дворе. Особенно его интересовала причина плохого настроения герцога Страйского, который оказался двоюродным братом Лювиллы.

– Арчи сегодня просто бука. И есть отчего, – герцогиня кокетливо хихикнула. – У него, можно сказать, болит душа.

– Вот как… Неужто какая-нибудь кокетка отказала ему во взаимности? Или изменила возлюбленная? – наивно предположил Шарль.

– Возлюбленная? – Лювилла залилась хохотом. – О нет! Наш Арчи… хм… скажем так, не ловелас. В этом-то и проблема!

– Я не совсем понимаю…

– Все просто. Арчи заставляют жениться. Наш король, его дядя, поставил ультиматум: либо он женится, либо изгнание. Уже и невесту нашли.

– И все равно я не понимаю, в чем проблема. Каждый аристократ обязан рано или поздно связать себя супружескими узами. В первую очередь для продолжения рода.

– Вот именно. В этом-то все и дело, – кивнула Лювилла. – Король так и сказал ему: «Ты обязан продолжить свой род». То есть родить наследника. А наш Арчи… как бы так помягче… не способен… Короче, это для него почти невыполнимо.

Музыка закончилась. Мюрр намеревался галантно проводить свою даму до столика с напитками и тотчас забыть о ней, но у Лювиллы были совсем иные планы…

– Ах, я, кажется, перетанцевала! У меня кружится голова. Мне просто необходимо отдохнуть. Шарль, вы не проводите меня в мою комнату?

– Может, позвать придворного целителя? – сделал попытку вывернуться Мюрр.

– Не надо. Лучше сами проводите меня.

Делать нечего, пришлось покинуть бальный зал и направиться к покоям герцогини. Всю дорогу она кокетливо прижималась к Шарлю и при каждом удобном случае старалась продемонстрировать ему свою грудь, которая весьма соблазнительно выглядывала из глубокого декольте.

У дверей покоев герцогини Мюрр сделал попытку вежливо попрощаться и слинять. В ответ Лювилла томно закатила глаза и весьма изящно рухнула в обморок – разумеется, угодив при этом в объятия Шарля. У него был выбор: позволить ей грохнуться на пол или подхватить на руки. Сам Мюрр предпочел бы первый вариант, но галантный кавалер Шарль так поступить не мог.

Заскрипев зубами от досады, Мюрр прижал к себе уже торжествующую победу хищницу и понес ее в спальню. Сгрузил на кровать.

– Расстегните мне корсет, Шарль, а то нечем дышать, – слабым, но мелодичным голосом произнесла «умирающая».

– Я лучше открою окошко. – «Да пошире», – злорадно подумал Мюрр. Стояла ранняя весна, и по ночам еще было довольно холодно.

– Не надо окошко! – завопила Лювилла. – Просто расстегните мне корсет!

Шарль с явным сожалением поглядел в сторону окна, а потом все же присел на постель рядом с герцогиней и неловко потянулся к корсету. Неискушенный в придворных забавах дикий провинциал краснел и неловко путался в крючках и шнурках.

 «Совсем еще неопытен, – умилилась светская львица. – Вот это добыча! Такой красивый и такой юный. Да маркиза Ханта просто умрет от зависти, когда я расскажу ей об этом! Но нужно ему помочь с корсетом, а то он провозится до утра… – Она попыталась сама развязать неподатливый узелок, но тот оказался затянут намертво. – Вот ведь неумеха, затянул так, что не развязать! Можно подумать, этот Шарль никогда в жизни женщин не раздевал… Или… Неужели я у него первая?! Хотя наверняка селянки какие-нибудь неумытые у него все же были… Вот ведь дурацкий корсет! Как же его снять?..»

– Шарль, в гардеробной есть нож для разрезания бумаги. Будьте добры, принесите.

Мюрра не пришлось просить дважды. Укрывшись в соседней комнате, он тотчас обнаружил позолоченный, украшенный чеканкой ножик. Взял его в руку, повертел, размышляя, как вырваться из цепких коготков герцогини, не выходя из образа виконта Шарля Биршоу, потом решил не мудрить, а попросту сбежать – распахнул оконные створки и выпрыгнул вон, прямиком в холодную весеннюю ночь.

Покои герцогини располагались на третьем этаже, и Мюрр, приземляясь, неловко ударился ногой, да к тому же разодрал одежду о ветки растущего прямо под окнами кустарника. Он кое-как выбрался из кустов и похромал по парку к ближайшему домику-беседке, намереваясь перевести дух и хоть немного привести себя в порядок.

Окна дворца светились яркими огнями, а здесь, в парке, темная ночь лишь слегка подсвечивалась магическими светлячками, которые прикорнули среди голых веток деревьев и кустов, словно опустившиеся с неба звезды.

Вокруг было безлюдно. Холодный, почти зимний воздух отбивал у гостей желание совершать ночные променады, да и челядь не испытывала особой потребности без нужды шляться по двору.

Мюрр посчитал, что совершенно один, расслабился и вошел в беседку…

– Простите, сударыня, я не знал, что здесь кто-то есть, – Шарль увидел в полумраке женщину в светлом платье, отвесил неловкий поклон и попятился прочь из домика.

– Ладно уж, заходите, раз пришли, – ответил хрипловатый, но явно очень молодой женский голос. – Садитесь вон на ту скамейку. Да садитесь, не стойте, у вас же нога болит.

– Откуда вы знаете?

– Видела ваш прыжок, – хмыкнула незнакомка.

– А… Да… Так получилось… Я могу объяснить…

– Не надо! – резко перебила девушка. – Если вас не затруднит, не могли бы мы посидеть молча?

– Конечно. – Мюрр пристроился на указанную скамейку, которая находилась в противоположном от незнакомки углу беседки, и попытался осмотреть ногу. В полумраке это оказалось непросто.

Внезапно загорелся довольно яркий направленный луч, осветивший Мюрра. Он машинально вскинул руку, заслоняясь от света.

– Сейчас уменьшу яркость, – пообещала девушка.

Свет и в самом деле слегка померк. Теперь он не слепил, а только освещал, причем исключительно Мюрра – незнакомка так и осталась в тени.

– Вы волшебница? – поинтересовался Шарль. Такой луч мог загореться только с помощью магии.

– Нет. Но у меня при себе «Амулет Солнца». Я воспользовалась им. Подумала, что так вы быстрее приведете себя в порядок и уберетесь прочь… – она осеклась, всхлипнула и тихо пояснила: – Извините за грубость, но мне необходимо побыть одной.

«Да ведь она плакала, пока я не пришел, – осенило Мюрра. – Рыдала навзрыд. Да еще и сидит здесь, небось, давно. В этакой холодине в одном шелковом платье без меховой накидки или плаща. Вот почему у нее такой охрипший голос. Как бы не заболела, дуреха».

Впрочем, чужие проблемы его не волновали. Как и то, кем же была незнакомка.

– Я скоро уйду, – пообещал он.

Беглый осмотр показал, что нога не сломана, не вывихнута – всего лишь сильный ушиб. А вот с одеждой дела обстояли похуже. В таком виде не стоило в открытую идти во дворец, чтобы не вызвать вопросов, сплетен и пересудов.

«Ладно, войду через кухню. Посижу тут, подожду, пока бал закончится, и гости угомонятся, да пойду». Он откинулся на спинку скамьи и попросил:

– Погасите, пожалуйста, свет. Не хочу, чтобы нас заметили.

Не отвечая, девушка выполнила его просьбу.

Вскоре глаза привыкли к темноте, и Мюрр от нечего делать принялся украдкой разглядывать незнакомку. Богатое, украшенное драгоценными камнями бальное платье, обнаженные руки и плечи, сейчас, впрочем, скрытые густыми светлыми волосами, которые выскользнули из высокой прически и рассыпались пушистым водопадом, окутывая изящную фигурку незнакомки. И эта фигурка весьма ощутимо дрожала от холода. Ее прямо-таки колотило.

– Вам лучше вернуться во дворец, – посоветовал Мюрр. – Иначе вы заболеете.

– Ну и пусть, – упрямо возразила она. – Все равно для меня жизнь уже кончена… так и не начавшись… – девушка снова всхлипнула.

Мюрр поморщился. Ох уж мне эти молоденькие дурочки. Жизнь у нее, видите ли, кончилась! Напридумывала себе всякого. Небось, какой-нибудь сопливый юнец на нее недостаточно пылко посмотрел, вот вам и трагедия.

– Такими словами бросаться не следует, – вслух сказал он только чтобы не молчать. – Жизнь кончается лишь в момент смерти.

– Вы правы, – неожиданно согласилась она. – Как говорила моя матушка, из любого положения всегда есть как минимум два выхода.

Мюрр тут же предложил:

– Так может вам стоить пойти сейчас к вашей матушке и…

– Нет! – перебила девушка. – Я видела свою мать всего три раза в жизни и не могу просто так по своему желанию отправиться к ней.

– Тогда вернитесь во дворец.

– Я останусь здесь.

– На всю ночь?

– Почти… Пока бал не закончится…

– Вы совсем замерзли. Возьмите хотя бы мой камзол, накиньте на плечи. Он, правда, малость порван и вымазан в грязи, но все же лучше, чем ничего.

– Не надо…

Не слушая возражений, Мюрр снял камзол и почти силой укутал им девушку.

– Вот так. А то вы вся дрожите. Кстати, я не представился. Виконт Шарль Биршоу, к вашим услугам.

– Нефела Баркона, – после крошечной паузы отозвалась она.

Мюрр с легким интересом посмотрел на собеседницу. «Нефела – так зовут Богиню Облаков. Неужели передо мной сидит ее смертная дочь? Да, вполне возможно. Я вспомнил эту девушку, видел сегодня на балу в окружении целой толпы поклонников. И их можно понять – она красива прямо-таки божественной красотой. Нежная мраморная кожа. Копна золотистых волос. Восхитительные синие глаза. Я уж молчу про грудь, это вообще шедевр».

– Я видел вас на балу, – произнес он вслух. Вообще-то ее трудно было не заметить. Юная яркая красавица выделялась среди остальных женщин примерно так же, как созданный им Шарль среди мужчин.

– Я тоже вас видела, – призналась Нефела. – Вы стали настоящей сенсацией для наших дам. Эти расфуфыренные кошки буквально проходу вам не давали. Поздравляю – для провинциала прямо-таки сногсшибательный успех. Вот только мне почему-то показалось, что вам такая популярность не по нраву.

Мюрр почувствовал, что она улыбается, и улыбнулся в ответ:

– Угадали. Я, знаете ли, застенчив. Не очень общителен и все такое.

Они помолчали.

– Есть хочется, – первым заговорил Мюрр. – У меня при себе брикетик прессованной сладкой сонмы. И если он не раскрошился при моем падении из окна… – он покопался в кармане, выудил лакомство. – Почти целый. Хотите половинку?

– Давайте. Оказывается, я тоже голодна… А от кого это вы так решительно удирали, если не секрет? – заинтересовалась Нефела. Здесь, среди холода и ночи, этот симпатичный молодой человек вдруг показался ей товарищем по несчастью. У нее были свои проблемы, у него свои. Они оба сбежали от веселящейся толпы. К тому же в отличие от остальных мужчин, он не пытался воспользоваться ситуацией, не лапал ее и не отпускал банальные комплименты. Нефела почему-то совсем не опасалась его, наоборот, чувствовала себя легко и свободно, словно с другом детства. – Так кто та несчастная?

– Герцогиня Валемская. Надеюсь, вы с ней не подруги? Потому что это страшная женщина. Хитра, коварна, прелестна.

– Неожиданный комплимент, – фыркнула Нефела. – Коварна и прелестна в одном предложении! А вам, Шарль, удается сочетать несочетаемое.

– Да. Творец мне тоже так частенько говорит, – засмеялся Мюрр.

– Кто говорит? – удивилась Нефела.

– Наставник. Мой наставник. Он мне вместо и отца, и матери.

– А у меня есть отец. Граф Баркона. – Нефела доела последний кусочек сонмы и поплотнее закуталась в камзол. – Наша страна маленькая, но независимая. Вернее, была такой. Теперь же отец хочет породниться с Беотией, стать ее вассалом. Мы, собственно, для этого и прибыли сюда. Послезавтра на малом королевском приеме объявят мою помолвку…

– Уж не с герцогом ли Страйским? – догадался Мюрр.

– С ним. Так вы уже слышали эту новость? Странно, вроде ее до поры собирались хранить в тайне.

– А вы знаете, что герцог… – Мюрр замялся.

– Не любит женщин? – договорила за него Нефела. – Да, нас с отцом предупредили. Только отцу все равно. Главное, чтобы состоялась первая брачная ночь… ну, чтобы наш брак признали законным. А потом уже, по словам отца, Арчи может хоть с собаками спать, я все равно стану герцогиней безвозвратно. А отцу только того и надо.

– А вам? Чего надо лично вам?

– Ну, уж не герцогскую корону это точно. Меня вполне устраивало графство. Чего нужно мне? – Нефела задумалась. – Наверное, того же, что и всем женщинам – встретить прекрасного принца. Единственного и неповторимого…

– Значит, у вас с мужем будет много общего, – грубовато пошутил Мюрр. – Арчи тоже не отказался бы от прекрасного принца.

– Зачем вы так? – Нефела нахохлилась. В ее голосе вновь послышались слезы.

«Вот я болван, – ощутил досаду на себя Мюрр. – Она же поэтому и плакала тут в одиночестве. И про жизнь, что, мол, кончилась не начавшись, говорила… Жалко девчонку. Хорошая, неизбалованная, хоть и графская дочка. Но это все не мое дело. Я не стану вмешиваться. А она привыкнет со временем. Заведет себе любовника или даже нескольких, станет искушенной светской львицей и будет, как Лювилла, молоденьких провинциалов соблазнять».

– Кажется, бал закончился, – вслух сказал он. – Мы можем возвращаться во дворец.

Дверь на кухню, как назло, оказалась заперта. Конечно, Мюрр открыл бы ее безо всяких проблем, воспользовавшись гвоздем или женской заколкой, но в присутствии Нефелы обнаруживать подобные умения было неблагоразумно.

– Вы идите через парадные двери, а я поищу открытое окошко, – предложил Мюрр, но девушка перебила:

– Не надо. Мы войдем здесь.

Из потайного кармашка, где женщины обычно носят пудреницы, она извлекла маленькую темную продолговатую пластинку. Мюрр прямо-таки глазам своим не поверил, когда понял, что это за штука.

– Амулет Харида? У тебя?! – изумился он, от удивления выйдя из роли галантного Шарля.

Этот амулет являлся магической отмычкой. Игрушка недешевая, но довольно распространенная, не в открытой продаже, разумеется. Изготавливалась подпольно магами-отщепенцами для определенной и отнюдь не самой добропорядочной группы граждан – воров, взломщиков и прочего отребья.

Холеная юная графская дочка не должна была даже догадываться, что на свете существуют подобные приспособления, а уж тем более иметь при себе одно из них вместо пудреницы.

– Интересно, а вместо зеркальца ты что носишь? Яд или кастет? – вырвалось у Мюрра.

Нефела надменно вскинула голову и окинула его ледяным взглядом:

– Вы забываетесь, виконт! Кто дал вам право обращаться ко мне столь бесцеремонно?

– Прости… те мою дерзость, госпожа Баркона, – Мюрр спохватился, вновь надевая маску Шарля Биршоу. – Я просто не ожидал увидеть в ваших руках такой амулет.

– Это подарок, – после крохотной запинки пояснила Нефела. – От одного старого друга.

– Ну и друзья же у вас, графиня, – фыркнул Мюрр. Ситуация начала его забавлять. – Надо признать, вы своеобразная девушка. Очень.

– Да и вы не так просты, как прикидываетесь, – парировала Нефела. В отличие от Мюрра, ее ситуация слегка обозлила. – Вы удивляете меня, виконт. В полутьме сходу узнать в этой невзрачной бляшке воровской амулет могут очень и очень немногие. Не хотите ничего объяснить?

– Не-а, – Мюрр помотал головой и весело посмотрел на нее. – Не будем больше пререкаться, ладно? Давайте уже войдем наконец в этот ротранов дворец.

Нефела неопределенно повела плечами и умело приложила амулет к замку.

– Сразу виден большой опыт в таких делах. Промышляете на досуге по чужим дворцам? – подразнил ее Мюрр. – Чтобы не заскучать в перерывах между балами и приемами, да?

– Пользовалась им, чтобы достать пряники из кладовки, – приняла вызов Нефела. – А при каких обстоятельствах с амулетом научились обращаться вы, виконт?

– Пару раз открывал двери тюрем, – честно признался Мюрр. – Да и еще случаи были.

– Забавно. – Она тихонько рассмеялась.

– Я не шучу! – Мюрр и сам не знал, почему вдруг уперся.

Нефела повернула голову и посмотрела ему в лицо. В полумраке ночи ее глаза вдруг показались Мюрру двумя омутами – бездонными и зовущими. Он машинально сделал шаг назад и сказал внезапно охрипшим голосом:

– Простите, госпожа Баркона. Шутка насчет тюрем вышла неудачной. Я могу объяснить, где видел такие амулеты на самом деле…

– Не надо. Вы уже объяснили, – Нефела лукаво улыбнулась. – Не бойтесь, ваша маленькая тайна умрет со мной. Хотя… – девушка насмешливо фыркнула, – вы говорите, что тюрем было несколько… Нет, тайна не такая уж и маленькая. А ведь вы попались, Шарль. Теперь вы полностью в моей власти.

Мюрр понимал, что Нефела шутит. Вернее, думает, что шутит, но для него ее слова прозвучали всерьез. Он чувствовал, что действительно вот-вот попадется. Впервые за четыре тысячи лет! Попадется на крючок к этой девчонке – внешне лощеной аристократке, а в душе самой настоящей авантюристке.

Пока не стало слишком поздно, необходимо разрушить только что возникшую хрупкую привязанность, иначе в скором времени он и впрямь окажется полностью в ее власти.

– Я устал и замерз, – излишне резко произнес Мюрр. – Хватит этих глупостей! Меня и так весь вечер доставали жеманные барышни, а теперь еще вы тут со своим кокетством. Вешаетесь мне на шею, как последняя…

Договорить он не успел – Нефела с размаху залепила ему пощечину.

«Ну и ручка у этой аристократки! Заехала мне так, что аж в ушах зазвенело, – Мюрр потер пострадавшую щеку. – Странно, но она почему-то напоминает мне Огиру – сестру Гора. Не внешностью, нет, скорее характером. Страстной решимостью, незаметной отвагой и, самое главное, презрением к общепринятым правилам поведения. Жаль, что пришлось нахамить ей, но мне следует держаться от нее подальше. Пусть злится на меня, обижается, ненавидит, лишь бы не захотела больше общаться, потому что иначе я пропал…»

Нефела тем временем распахнула дверь и, ни слова не говоря, исчезла внутри. Мюрр вошел следом. В полном молчании они миновали хозяйственные помещения дворца. Вышли к лестнице на второй, парадный, этаж. Поднялись. Сухо раскланялись друг с другом и направились каждый в свою сторону.

27

Вначале Мюрр собирался сразу отправиться в отведенную ему комнату, а потом решил сделать крюк и пройти мимо дверей герцога. Просто так пройти, без особой цели.

Так же без особой цели он осторожно приоткрыл дверь в первую из комнат герцогских покоев, которая оказалась чем-то вроде гостиной или прихожей. Дальше шли кабинет, гардеробная и спальня.

Мюрр бегло осмотрел кабинет, ничего интересного не нашел и уже собирался уходить, как вдруг услышал голоса. Застигнутый врасплох, он едва успел втиснуться на узкий подоконник за тяжелую бархатную портьеру, и тут в комнату вошли герцог Арчи и Риксол.

– Налей мне вина и добавь туда какого-нибудь своего снадобья, – раздраженно приказал герцог. – А то голова у меня разболелась, жуть.

– Вам бы поспать, – проявил заботу Риксол.

– Не могу уснуть. Все думаю об этой свадьбе, чтоб на ней Ротран повеселился! Нет, ну король-то каков, а? Не хочет, видите ли, чтобы род его покойного брата, то есть моего отца, угас. Наследника ему подавай! Ты слышал, что он мне заявил? «Я мирился с твоими извращениями, но теперь хватит. Если через три года ты не представишь мне своего законного сына или, на худой конец, дочь, отправишься послом в Южные Пустыни. Пожизненно», – передразнил Арчи короля.

Пока герцог говорил, Риксол смешивал для него какой-то напиток, но вдруг прервался и настороженно начал водить головой из стороны в сторону, будто прислушивался или принюхивался.

«Неужто меня учуял?» – Мюрр окаменел на своем подоконнике, стараясь даже не дышать.

– Ты чего молчишь, Риксол? – раздраженно окликнул своего телохранителя герцог. – Посоветуй, что делать. Ты же такой умный. Жаль, что рожей не вышел, а то были бы мы с тобой отличной парой. Правда, ты по непонятной мне причине предпочитаешь женщин… Эй, ты что оглох?

– А? Нет, я прекрасно слышу, ваше высочество, – Риксол переключил внимание на герцога. Мюрр с облегчением перевел дух. – Вы напрасно расстраиваетесь, сир…

– Не зови меня так, – перепугался герцог. – «Сир» – так обращаются только к королю!

– Для меня король – это вы. К тому же нас здесь никто не слышит, – успокоил его Риксол. – А что касается наследника… Раз вашему царственному родственнику так угодно, будет у вас наследник.

– Интересно, как? – ядовито осведомился герцог. – Насколько мне известно, существует лишь один способ заиметь ребенка – трахнуть какую-нибудь бабенку. Но ты же знаешь, я не смогу. Меня начинает тошнить при одной мысли об этом. Все женщины так отвратительны!

– Не все. Та, что предназначена вам в жены, необычайно хороша собой.

Герцог с усмешкой посмотрел на подручного:

– Ты прямо аж засветился весь, когда заговорил о ней. В чем дело, Риксол? Эта, как ее там…

– Нефела.

– Ну-ка признавайся, ты запал на нее, да?

– Она мила, воспитана и будет достойно представлять ваше высочество при дворе, – ушел от ответа Риксол.

– Но мне же придется с ней спать, – вновь помрачнел герцог.

– Всего несколько раз, сир. В первую брачную ночь обязательно. И потом, пока она не забеременеет. А после рождения ребенка можете забыть о ней.

– Могу забыть, а могу… отдать ее тебе, – вкрадчиво предложил герцог. – Как награду за твою верную службу. А что, это мысль! Она все равно рано или поздно начнет заводить себе любовников направо и налево, так пусть уж лучше будет всего один – ты.

– Возможно, она не согласится…

– Да кто ее станет спрашивать, – отмахнулся герцог. – Разве мы спрашиваем всех тех юношей, которых ты привозишь для меня? Нет. Мы прячем их в нашу тайную башню и держим там, пока нам это угодно. А что с ними происходит потом, ты и сам знаешь… Так чем же она лучше них?

– Она дочка графа, – напомнил Риксол.

– А тот блондин был сыном маркиза. Я герцог и никому, кроме короля, в этой стране со мной не тягаться! Нефела родит мне ребенка, а потом исчезнет без следа. Скажем всем, что она сбежала с любовником. Ты, как всегда, запутаешь магический след так, что ни одна ищейка не найдет. Да, решено! Я женюсь на ней, а через годик подарю ее тебе.

– Благодарю вас, сир. – Риксол поставил на стол перед герцогом высокий бокал с прозрачной жидкостью.

Арчи брезгливо поморщился, но все же сделал несколько глотков:

– Ну и гадость!

– Зато вы уснете, как младенец.

– Да знаю я. Не в первый раз пью… Ты лучше вот что скажи, Риксол… Как же мне сделать ей ребенка, а? Может, магией как-нибудь? Или отвар выпить?

– Не знаю я таких отваров. Да и о магии подобной не слыхал. Но вы не расстраивайтесь. Мы что-нибудь придумаем… Не знаю, обратили ли вы внимание на некоего виконта Шарля Биршоу?

– Биршоу… Биршоу… А, это тот самый провинциал, по которому сходят с ума все наши дамы?

– Тот самый. И как он вам?

– Просто сказочно хорош.  – Герцог оживился. – А что, может, и впрямь мне малость поразвлечься? Этот юноша прогонит мою тоску. Да, решено. Давай, Риксол, действуй как обычно – мешок ему на голову и в нашу башню…

– Мне кажется, сир, что в случае с Биршоу такие меры не понадобятся, – перебил Риксол.

– Как так?

– Он равнодушен к женщинам. А значит…

– Не равнодушен к мужчинам, – договорил герцог. – Но с чего ты взял?

– Виконта на сегодняшнем балу пытались соблазнить все дамы подряд – безрезультатно. А герцогиня Валемская даже довела его до спальни…

– И? – Арчи с интересом уставился на Риксола.

– И ничего. Он сбежал от нее через окно. Она была просто в бешенстве.

– Так ей и надо, сучке, – захохотал герцог. – Что ж, этот виконт нравится мне все больше и больше. Как, говоришь, его зовут?

– Шарль. Есть и еще о нем кое-что… – Риксол сделал паузу. Герцог и Мюрр затаили дыхание, боясь пропустить хоть слово. – Этот Шарль… Он весь бал с вас глаз не сводил. Крутился поодаль и все старался привлечь к себе ваше внимание.

– Вот как… Я не заметил.

– Вы были слишком расстроены предстоящей свадьбой.

– Да, это так… Что ж… Возможно, ты прав, и нам действительно не придется идти с этим Шарлем на крайние меры – если он согласится добровольно. Я завтра же поговорю с ним. И если мы договоримся…

– …то он поможет вам заполучить наследника. Хорошенько разогреет вас перед брачной ночью с женой, настроит на нужный лад.

– Отлично… – герцог зевнул. – Твой отвар начинает действовать. Пойду-ка я спать…

28

Некоторое время спустя Мюрр покинул подоконник и вышел в коридор, обдумывая услышанное. С одной стороны, его план понравиться герцогу полностью сработал. С другой, то, как герцог собирался поступить с Нефелой, вызывало протест и жгучее желание вмешаться.

Так ничего и не решив, он завернул за угол и… наткнулся на дочку графа Барконы. Сказать, что она выглядела потрясенной, значит, не сказать ничего. И потрясло ее отнюдь не появление Шарля.

В руках у девушки Мюрр разглядел очередной амулет, на этот раз «Длинное ухо».

– Ты подслушивала разговор герцога? – догадался Мюрр.

– Что?.. А ты как здесь оказался? – Нефела очевидно находилась в невменяемом состоянии, раз не только не осадила виконта, но и сама перешла с ним на «ты». – Чего ты здесь делаешь?

– Да так… Мимо прохожу, – соврал Мюрр.

– Мимо… мимо… – лихорадочно забормотала Нефела, явно не понимая, что говорит. – Что же мне теперь делать, а?!

Вопрос был риторическим. Она обращалась не к Шарлю, а скорее к себе самой, но Мюрр все-таки ответил:

– Вообще-то вариантов несколько…

– Да? А какие? – Нефела вцепилась в его руку, как в последнюю надежду.

Несколько долгих мгновений Мюрр колебался: сбросить ее руку, уйти и забыть или остаться и помочь. Потом все же решился.

– Я помогу тебе. Но для начала нужно уйти отсюда. Пойдем-пойдем, – он потащил девушку за собой.

Оказавшись в предназначенной для Шарля Биршоу комнате, Мюрр приложил палец к губам, призывая Нефелу молчать, затем распахнул рубашку и стер с груди завиток, блокирующий магические способности. Потом тщательно проверил помещение на предмет магических прослушек, вроде того же «Длинного уха». Нашел аж три штуки. Временно заблокировал их хитрым заклинанием так, что «слухач» должен был считать, будто Мюрр в комнате один.

Нефела все это время просидела на стуле с широко-распахнутыми от удивления глазами и разинутым ртом, но глупый вопрос, вроде: «Кто же ты такой на самом деле, Шарль?» – задавать не стала, что сильно возвысило ее в глазах Мюрра.

«Она не дурочка, это точно», – был вынужден признать он.

Наконец с мерами предосторожности было покончено. Мюрр уселся за стол напротив Нефелы, предложил:

– Хочешь горячего вина?

– Пожалуй, да. – Девушка довольно быстро освоилась в новой ситуации. Первоначальная паника и отчаяние, а так же последующее удивление у нее прошли, сменившись взволнованной собранностью.

«Она умеет держать себя в руках, – сделал очередной вывод Мюрр. – Да-а, эта девушка и впрямь нечто особенное, а я, похоже, серьезно влип…»

Вино и фрукты в качестве легкого ужина слуга принес виконту еще перед балом. Так что Мюрру оставалось лишь подогреть напиток магическим способом и слегка изменить его вкус, добавив изысканный пряный аромат.

Наконец Мюрр разлил вино по бокалам, жалея, что здесь нет его любимых рюмок из арретинского золотистого хрусталя.

«А ведь я стараюсь произвести на Нефелу впечатление! – внезапно понял он. – Выделываюсь перед ней, как мальчишка. Ох, и плохо же дело! Вот уж не ожидал от себя такого…»

– М-м-м… Бесподобно, – Нефела попробовала вино, заурчала, как кошка, и принялась, смакуя, пить маленькими глоточками. – Ничего вкуснее в жизни не пила!

– Это ты еще не пробовала мою амброзию, – вырвалось у Мюрра.

– Амброзию? Напиток Богов? – Нефела с любопытством посмотрела на виконта. – Знаешь, а я после всего этого не удивлюсь, если ты и впрямь вдруг окажешься одним из Богов. Они же иногда спускаются на землю и даже общаются со смертными. Инкогнито. Так моя мать «пообщалась» с моим отцом шестнадцать лет назад.

– Я не Бог, – покачал головой Мюрр.

– Жаль… Так о каких вариантах ты говорил?

– Их несколько. Первый: смириться, плыть по течению и надеяться на лучшее. Именно так поступает большинство.

– Мне не подходит, – отрезала Нефела. – Давай дальше.

– Сбежать. Взять все деньги, какие только найдешь. Драгоценности. Одежду. Не эту бальную шелуху, а хорошую добротную одежду. Еду, которая быстро не испортится и которую не надо готовить. Например, вяленое мясо, сыр, хлеб. Флягу с водой. Огниво и топорик на случай, если придется ночевать в лесу. Нож, кинжал. Хорошо бы прихватить и маленький арбалет. Их еще карманными зовут. Но его во дворце трудно достать, зато в городе всегда можно купить. Сделать это нужно будет в первую очередь. Болтов прикупить побольше. И обязательно пострелять из арбалета по веткам, чтобы привыкнуть к нему, руку набить. Еще амулетов всяких разных взять с собой побольше, ты в них, как видно, хорошо разбираешься. Короче, вещей наберется много, но нужно следить, чтобы не чрезмерно – вдруг в какой-то момент придется передвигаться не на лошади, а пешком. Рассчитай отобранные вещи так, чтобы ты смогла их в случае чего унести вручную.

Нефела слушала внимательно, запоминала. Когда Мюрр замолчал, она некоторое время обдумывала услышанное, а потом призналась:

– Страшновато. Боюсь, не смогу я так… И потом, меня наверняка будут искать, быстро найдут и вернут обратно, к герцогу.

– Тебе надо продержаться в бегах всего годик-другой. За это время ему подберут новую невесту, и ты сможешь возвращаться домой, в Баркону.

– Годик-другой… – Она невольно поежилась. – Я, конечно, люблю переодеваться простолюдинкой и бродить по городу… Общаться с разными людьми…

– Ворами и взломщиками, например, – подсказал Мюрр.

– Ну… было дело, – призналась Нефела. – Мне хотелось узнать, как живут люди. Простые, обычные…

– Понятно.

– Дома, в Барконе, я, бывало, переодевалась мальчиком и пропадала вне замка по нескольку дней, но всегда возвращалась. А тут целый год или даже больше… совсем одной… А вдруг у меня кончатся деньги? Как я их буду зарабатывать?

– Найдешь себе дружка, – буркнул Мюрр.

Нефела враждебно сузила глаза:

– Понравилось получать пощечины, Шарль?

– Почему? Что я такого сказал?

– Ты предлагаешь мне торговать собой!

– Ну и что? Большинство женщин делают именно это. Ведь даже замужество по сути своей есть обычное торговое соглашение: женщина отдает свое тело и ласку мужчине в обмен на крышу над головой, еду, одежду, то есть те же деньги. Разве нет?

– Если не любит его, то да. А если любит, все становится по-другому.

«Романтичная дурочка! – неожиданно для себя самого разозлился Мюрр. – Наивная и упрямая. Такая же, как и та рыжеволосая урмачка… Ариса… Она так и не захотела тогда выдать Темьяна, тоже, небось, думала о любви… Отдала свою жизнь, и ради чего?! Я же все равно нашел его. Пусть через несколько лет, но нашел. А она мертва… Мне кажется, я до сих пор чувствую на своих руках ее кровь…»

– Шарль, – окликнула его Нефела. – Ты о чем сейчас подумал, а? У тебя стали такими страшными глаза. Жуткими. Пустыми.

– А?.. Да так… Вспомнилось кое-что… – Мюрр с силой провел руками по лицу, будто смывая воспоминания. – На чем мы остановились?

– На побеге. Конечно, если не останется ничего другого, я решусь на побег. Но мне очень не хочется. Очень! Шарль, разве нет другого выхода?

– Нет, – отрезал Мюрр. «Можно, конечно, поступить по-простому: убить герцога. Тогда свадьбу, само собой, отменят, и Нефеле не придется убегать из дома. Ее проблема исчезнет, а у меня, напротив, появится – придется начинать все с начала, заново искать кандидата на трон Беотии. На это уйдет несколько месяцев. Творец будет недоволен задержкой. Сильно недоволен! Он вообще в последнее время какой-то нервный».

– Значит, побег, – Нефела совсем загрустила, допила вино, поднялась со стула. – Пойду к себе. Мне нужно все обдумать еще раз.

29

Мюрр уже разделся, собираясь ложиться спать, как дверь его комнаты вдруг распахнулась, и в спальню влетела Нефела.

– Я придумала выход, Шарль, – прямо с порога начала она. – Мне не придется никуда убегать! Если, конечно, ты согласишься помочь.

– Сейчас оденусь, и мы поговорим. – Мюрр потянулся за штанами, но Нефела жестом остановила его:

– Не надо.

– Что, не надо? – не понял Мюрр.

– Одеваться не надо. – Нефела обожгла Мюрра взглядом так, что у него внезапно затряслись руки и пересохло во рту.

– И все же с твоего позволения… Или без него… – Он торопливо оделся, путаясь в штанинах и рукавах. Почувствовал выступившую на лбу испарину. «Этого только не хватало! Я как мальчишка на первом свидании: волнуюсь и потею. Вот ведь Ротраново семя! Просто поверить не могу, что все это происходит СО МНОЙ!»

– Шарль… – Нефела подошла к нему так близко, что он ощутил слабый запах жасмина, исходящий от ее волос и кожи. – Ты не мог бы… даже не знаю, как сказать… – Она смущенно засмеялась, отвернулась, пряча глаза.

– Давай… давай сядем за стол и спокойно поговорим. Я сделаю нам еще горячего вина. – Мюрр суетливо потянулся к графину.

К тому моменту, когда горячее пряное вино было разлито по бокалам, он успел успокоиться и взять себя в руки, а вот Нефела, напротив, волновалась все больше и больше, кусала губы и постоянно поправляла волосы.

Мюрр сделал глоток хмельного ароматного напитка, подождал, пока то же самое сделает Нефела, и только тогда заговорил:

– Так что ты придумала? В чем я должен помочь?

– Видишь ли… Я тут поразмыслила хорошенько… Короче, если герцог откажется жениться, то мне не придется убегать из дома.

– Верно. Но, по-моему, он не откажется.

– Значит, надо его убедить, что я не подхожу ему в жены.

– И как именно?

– Есть один способ… – Нефела смущенно наморщила носик. – Видишь ли, когда речь зашла о нашей помолвке с герцогом, король Беотии потребовал, чтобы меня осмотрел маг-целитель.

– Конечно, – кивнул Мюрр. – Он должен был убедиться, что ты здорова и способна иметь детей. Весьма распространенная практика у знати. Насколько я знаю, все так делают перед сватовством.

– Точно. Но у короля Беотии было и еще одно условие… – Нефела запнулась на мгновение, а потом выпалила: – До свадьбы я должна оставаться девственницей. Если нарушу это требование, свадьбу отменят.

– А ты пока еще…

– Не нарушила его, – подтвердила Нефела. – Но с твоей помощью…

– Понятно, – Мюрр растеряно хмыкнул и потер лоб, пытаясь скрыть охватившее его замешательство.

Нефела, напротив, справилась со своим смущением и теперь выглядела очень решительной.

Мюрр искоса поглядел на нее:

– А почему ты пришла с этим ко мне? Да еще предложила так… в лоб. Разве не проще было бы уложить в кровать любого из толпы твоих поклонников, ничего ему при этом не объясняя? Влюбленный дурачок принял бы все за чистую монету и…

– Вот именно! – резко перебила Нефела. – Он потом ходил бы за мной хвостом и вопил о своих чувствах. Знаешь, как трудно бывает отвязаться от влюбленного мужчины? Они порой становятся совершенно невменяемыми, слов вообще не понимают. А уж после такой ночи и подавно… Нет, мне подобного «счастья» не надо. С тобой же все по-другому. Как ты там говорил? Мол, мужчина и женщина заключают сделку? Вот я и хочу заключить ее с тобой. Ты помогаешь мне… хм… лишиться девственности, и мы разбегаемся навсегда. Причем мне от тебя нужно, чтобы все произошло как можно быстрее. И не жди всяких вздохов и страстных стонов. Ничего подобного не будет. Просто деловая сделка и никаких чувств. Согласен?

Мюрр несколько опешил от такой прямоты. Но за свою долгую жизнь он встречал много разных женщин и привык, что в сексе всегда присутствует торговля. Каждый получает то, чего хочет: кто-то удовольствие, а кто-то либо деньги, либо, как сейчас, достигает своей цели. Ему вспомнились все те женщины, которые, на словах, будто бы любили его, а потом предавали за горстку драгоценных камней и красивые платья.

В отличие от них Нефела не собиралась обманывать. Она прямо заявила, что заключает сделку.

«Так даже лучше, – подумал Мюрр. – Никаких чувств, только секс без продолжений и обещаний. Тогда она останется для меня одной из многих – из той безликой вереницы женщин, которых забываешь уже на следующее утро».

– Хорошо, – согласился Мюрр. – Но раз у нас сделка, то и я должен что-то получить. Ты можешь лежать, как полено, но тебе придется потерпеть, пока я не получу удовольствие.

Нефела мгновение колебалась, затем коротко кивнула:

– Договорились. Если уж без этого никак…

Она быстро отвернулась, но Мюрр успел заметить, что ей не по себе. Неожиданно для себя самого он положил руку на плечо девушки. В его жесте не было ничего, кроме желания ободрить ее. Но Нефела неправильно истолковала его порыв. Она отстранилась.

– Погоди, Шарль. Не так сразу. Вначале ты должен принести клятву, что после этой ночи не станешь искать встреч со мной. Поклянись на крови, – она решительно протянула ему нож для разрезания фруктов.

– Ну, если ты настаиваешь, – Мюрр взял нож, разрезал себе палец. Кровь закапала в пустой бокал. – Я, Мю… хм… – он замялся. В клятве должно стоять настоящее имя. Хотя можно не произносить его вслух. – Клянусь своим именем, жизнью и честью, что не стану сам, по своей воле, искать встреч с Нефелой Баркона. Довольна?

– Да. Шарль, приходи ко мне в комнату чуть погодя. Я не стану запирать дверь, так что не стучи.

– А почему не здесь, у меня? В твоих покоях наверняка полно «ушей», – попытался возразить Мюрр.

– Я заранее заблокирую их с помощью амулетов, – пообещала Нефела и, не слушая дальнейшие возражения, выскочила за дверь.

30

В условленное время Мюрр в облике Шарля стоял возле покоев графини Баркона. Однако, несмотря на договоренность, замок оказался закрыт изнутри. Подергав несколько раз ручку, он пожал плечами и повернулся, чтобы уйти, но тут дверь сама распахнулась. Нефела выглянула за дверь, схватила Мюрра за руку и поспешно втащила в комнату.

Покои графини оказались типичным будуаром с широкой кроватью, камином, огромным зеркалом в углу и небольшим столиком, где стоял кувшин с вином и ваза с фруктами. У дальней стены виднелась дверь в гардеробную.

Угли в камине едва тлели, а другого освещения не было. Вокруг царил полумрак, но Мюрр сразу заметил, что Нефела обнажена.

Девушка быстро юркнула в постель и закуталась в одеяло.

– Шарль, ты чего застыл? Раздевайся и иди ко мне, – прозвучал в темноте ее голос.

Мюрр отметил про себя, что прозвучало это не слишком убедительно. Судя по неуверенности в голосе и не сразу открывшейся двери, Нефела сомневалась, правильно ли поступает.

В комнате оказалось довольно тепло, но когда Мюрр снял одежду и лег в кровать, то ощутил, что Нефела дрожит. Она словно отгораживалась от него одеялом,  стараясь закутаться плотнее.

«Что ж тебя так колотит-то, а? Ты явно не готова к близости. И не будь жесточайшей необходимости, ни за что не легла бы сегодня со мной в постель. Да и я не стал бы настаивать. Но у тебя и впрямь нет другого выхода. И у меня тоже. Не бросать же тебя на съедение этому извращенцу герцогу! Но и брать тебя такую – испуганную, зажатую, скованную – я не хочу. Может, использовать магию Весны? Совсем чуть-чуть, чтобы помочь расслабиться и внушить желание… Нет! Не буду. Ведь это почти то же самое, что опоить дурью. Так нельзя с тобой. Ты предложила честную сделку, пусть же все будет без обмана…»

Мюрр просунул руку под разделяющее их с Нефелой одеяло и коснулся мягкого девичьего живота. Она не возражала, только задрожала сильнее. Он провел рукой по упругой груди, опять поласкал живот и спустился ниже.

Нефела схватила его за запястье. Произнесла глухо:

– Не надо. Давай, просто по-быстрому сделай то, зачем пришел.

Мюрр сердито вырвал свою руку из ее цепких пальцев:

– Все будет по-моему или никак! Понятно? Решай, мне уйти или остаться?

– Останься. Только…

Нефела хотела добавить что-то еще, но Мюрр закрыл ей рот поцелуем. Его руки вновь заскользили по ее телу. Она больше не возражала. А через некоторое время перестала дрожать и сама не заметила, как стала отвечать ему.

Мир для Нефелы внезапно перевернулся. Исчез, перестал существовать. На всем белом свете остались лишь двое: он и она.

Мужские руки, которые до этого нежно обнимали и ласкали ее, неожиданно превратились в мощные крылья. Дикая древняя сила накрыла Нефелу с головой. И ей это безумно понравилось. Она словно совершала головокружительный полет в объятиях Шарля. Он шаг за шагом вел ее к чему-то новому, необычному и притягательному. Девушку будто затягивало в жаркий бездонный колодец. Мощный поток увлек, завертел, поглотил целиком. Нефела в первый момент испугалась. Но пронизывающая ее сила была такой нежной и ласковой, что на место испуга пришел восторг. А потом Нефелу накрыла волна удовольствия, и она громко застонала, полностью отдаваясь неведомой силе, влекущей в жаркую бездну…

Когда Нефела пришла в себя, оказалось, что ее голова покоится на его плече. Было  уютно и хорошо. Разве только мешало какое-то странное покрывало. Тонкое и жесткое, оно царапало Нефеле плечо. Девушка попыталась сбросить его, но не тут-то было.

«Это вовсе не покрывало, а какой-то кокон, что ли. И мы с Шарлем почему-то в него завернуты», – промельнула удивленная мысль.

Нефела вновь попыталась освободиться. На этот раз удалось – странный кокон раскрылся, распластался на постели, будто крылья. Оказалось, что они с виконтом лежат прямо на них.

– Шарль, что это? – Нефела приподнялась на локте, машинально взглянула в лицо любовнику, и… едва не подавилась криком ужаса. Вместо красавчика виконта Шарля Биршоу рядом с ней лежал незнакомец!

Темная кожа… Безволосая голова, увенчанная рогами… Глаза больше похожи на два озера тьмы…

Да это же Проклятый! Именно так их изображали жрецы Богов.

Нефеле, как и всем на Ксантине, с самого детства внушали, что Проклятые – это зло. Безжалостные враги, монстры, которые питаются младенцами и пьют человеческую кровь. И вот теперь один из них лежал рядом с ней!

От ужаса Нефела онемела и потеряла способность двигаться. Так и застыла, не сводя с него безумного взгляда.

– Не бойся, Нефела, – сказал вдруг Проклятый голосом Шарля. – Это я.

– Ты?!

В голове Нефелы замелькали подробности недавней близости. Да, в какой-то момент Шарль превратился в это самое чудовище. И ей было очень хорошо с ним.

– Ты… – прохрипела Нефела. В ее глазах был ужас.

«Вот я болван! – со злостью подумал Мюрр. – Позволил-таки чувствам одержать верх над разумом. Захотелось, чтоб у нас с ней все было по-настоящему. Без обмана. Идиот! Кретин! Придурок! Теперь придется бежать из дворца, придумывать новый образ и обхаживать герцога заново. Творец будет в ярости».

Тем временем Нефела перестала хрипеть. Вскочила с постели, схватила кувшин с вином и принялась жадно пить прямо из горла. Вино лилось мимо, по подбородку. Стекало влажной дорожкой на обнаженные груди, набухало каплями на сосках.

Мюрр уставился на эти капли, как завороженный. Ему снова захотелось затащить Нефелу в постель и не выпускать до утра. Но он понимал, что это будет ошибкой. Теперь, когда графиня знает, кто он такой, наверняка будет кричать и звать на помощь. Вот сейчас она обретет способность членораздельно говорить и завопит: «Убивают! Помогите!»

Внешне Мюрр оставался спокойным и расслабленным, продолжая все так же лежать в постели, но внутренне весь напружинился и приготовился заткнуть ей рот парализующим заклятием. Вот сейчас она допьет и закричит…

Нефела оторвалась от кувшина. Взглянула на Проклятого. На ее лице теперь было написано, что угодно, только не страх. Возмущение. Негодование. Злость. Но не страх.

– Знаешь, кто ты после этого? – накинулась она на Мюрра.

– Знаю. Проклятый, – удивленно улыбнулся он, еще не веря, что истерических криков не будет.

– Нет, ты не Проклятый, ты свинья, – припечатала его Нефела. – Наглая, противная свинья!

– Тогда уж летучая мышь. Опять же крылья есть, – возразил сбитый с толку Мюрр.

– Да чтоб с тобой сам Ротран позабавился! – Нефела стукнула кулачком по столу.

– Не ругайся, графской дочке это не пристало.

– Ты меня еще манерам поучи… мышь летучая! Нет, ну как ты меня провел, а? Я ведь еще в парке поняла, что передо мной не обычный виконт. В тот самый миг, когда ты с одного взгляда опознал магическую отмычку, стало ясно: с тобой что-то не так. Подумала даже: ты наемный убийца. Но вот такого не ожидала, – Нефела вернулась в постель, села рядом с Мюрром, обхватив руками колени, и в упор посмотрела на Проклятого. – И все-таки ты свинья, Шарль. Зачем ты мне открылся, а? Ведь у нас с тобой все получилось так хорошо… – Нефела слегка смутилась. Пробормотала: – Я даже не ожидала, что все будет именно так… Но ты все испортил! Ну, почему ты не остался Шарлем? А? Ведь теперь…

– Что?

– Я должна донести на тебя храмовникам, вот что!

– Тебе решать, как поступить, – нарочито безразлично произнес Мюрр.

Нефела вздохнула, а потом какая-то мысль заставила ее улыбнуться:

– А ведь теперь ты попался по-настоящему, Шарль, – повторила она собственные слова, произнесенные в шутку у дверей кухни. – Или не Шарль?

– Меня зовут Мюрр.

– Мюр-р-р… Красивое имя. Будто кошка мурлычет. Вкрадчиво, игриво, опасно… А стихия у тебя есть? Или стихии бывают только у Богов?

– У всех Высших есть. И у Богов, и у Проклятых. У меня это Холод.

– Бр-р-р… – Нефела скривила рожицу.

– Есть немножко, – согласился Мюрр, вспомнив собственные ощущения на берегу Студеного океана.

– А ты и вправду кровь пьешь? – Нефела разглядывала его с откровенным любопытством.

– Предпочитаю вино, – Мюрр указал на кувшин. – Хотя… – по губам скользнула лукавая улыбка, – могу и кровь… особенно девственниц… тем более, когда они сами предлагают.

– Так я и отдала тебе свою кровь, – засмеялась Нефела. – К тому же я больше не девственница… Хотя… – Ее глаза внезапно игриво заблестели. – А ты уверен, что я уже потеряла невинность?

Мюрр понял намек и подхватил игру:

– А у тебя есть сомнения?

– Да. Мне кажется, для надежности стоит повторить еще разок…

Через некоторое время они снова лежали, обнявшись. Голова Нефелы покоилась у него на плече, и ее шелковистые волосы щекотали ему щеку. Мюрр рассматривал изящный изгиб девичьих бедер, плоский животик и был счастлив, как мальчишка. А вот Нефела, напротив, внезапно нахмурилась от пришедшей ей в голову мысли.

– Мюрр, жрецы Богов рассказывают, что Проклятые способны менять обличия. Это правда?

– Да.

– Значит, ты можешь выглядеть, как угодно?

– Я могу прикинуться старым и молодым, высоким и низким, блондином и шатеном, толстым и худым, уродом и красавцем. Любым.

– И ты запросто можешь быть в моем окружении, а я не узнаю тебя?

– Не узнаешь.

Нефела задумалась на мгновение, а потом требовательно заглянула ему в глаза:

– Ты дал клятву, что не станешь больше искать встреч со мной. Помнишь?

– Да.

– Ты выполнишь ее?

– Д-да… – Заминка была столь мала, что Нефела ничего не заметила. Мюрр посмотрел в окно, на розовеющее небо. – Мне пора уходить. Скоро рассвет.

– Конечно. Иди. – Нефела вновь закуталась в одеяло, отгораживаясь от него. – Кстати, Мюрр, ты можешь не волноваться, я не выдам тебя, клянусь. Не расскажу, что ты – Проклятый.

– Спасибо. Но это еще не все. Тебе надо будет умолчать и еще кое о чем…

31

Утром во дворце воцарилось нездоровое и непонятное – для непосвященных – оживление. Придворные шушукались по углам, но тут же замолкали, когда к ним приближался кто-либо из гостей. Дневное празднество – открытие Потешного Турнира – отложили на день без объяснения причин.

Король заперся в своих покоях вместе с герцогом Страйским, графом Барконой, Нефелой и придворным магом. Что там происходило, не знал никто. Придворные строили самые нелепые догадки и отирались возле королевских дверей в надежде первыми узнать новости.

Мюрр изнывал вместе со всеми, но не от любопытства, как они, а от самой настоящей тревоги.

Перед тем, как расстаться, они с Нефелой договорились, что она скроет имя своего любовника. Герцог Страйский должен пребывать в уверенности, что Шарль Биршоу не интересуется женщинами.

 Да, Нефела пообещала не называть имя виконта, но не все здесь зависело от желания самой девушки. Ее наверняка станет допрашивать придворный маг, от которого утаить правду будет не так-то просто.

Мюрр не мог наложить на Нефелу более-менее серьезные чары, чтобы защитить ее от магического воздействия. Он опасался, что маг сумеет распознать эти чары и насторожится всерьез.

Пришлось ограничиться советами. Мюрр научил Нефелу, как с помощью амулетов рассеять свою ауру, чтобы оказаться невидимой для магического ока и тем самым стать невосприимчивой к заклинаниям.

Мюрр сделал все, что мог, и теперь оставалось лишь ждать результата.

Королевские разборки продолжались аж до самого вечера, а потом придворным было сухо объявлено, что помолвка между госпожой Барконой и герцогом Страйским отменяется, после чего граф с дочкой спешно покинули дворец.

Мюрр успел тайком перехватить Нефелу перед ее отъездом – подкараулил в коридоре возле графских покоев.

– Хорошо, что пришел, – обрадовалась Нефела. – А я как раз думала, как бы так незаметно передать тебе весточку…

– Как все прошло у короля? – перебил Мюрр.

– Отлично. Мой отец, конечно, расстроился, жуть. Да и король едва не лопнул от злости, а герцог, напротив, как узнал, едва не кинулся целовать меня от радости. Король, немного поостыв, заикнулся было, что можно закрыть глаза на проступок невесты. Дескать, наверняка какой-то проходимец воспользовался моей наивностью и неопытностью… Герцог, когда понял, куда дело клонится, аж побагровел весь. Как на ноги вскочит, да как завопит: мол, я герцог или кто? Мне нужна непорочная невеста, а не эта… хм… шалава. Прямо так меня и назвал, представляешь? Мой отец его чуть было на дуэль не вызвал. Хорошо король вмешался.

– А маг? Тобой занимался маг?

– А как же! И отец, и король пожелали узнать имя того негодяя, который меня обесчестил. Маг так старался, чуть грыжу не заработал от натуги. Совсем меня затрахал, скотина.

– Ну, что за выражения, Нефела? – возмутился Мюрр. – Ты все-таки аристократка, не забывай.

– А ты лицемер, ханжа и притворщик, – фыркнула Нефела. – Не бойся, при отце и всех остальных я просто паинька. Само совершенство в смысле светских манер, могу хоть уроки давать. Но с тобой я не считаю нужным притворяться. Впрочем, если ты настаиваешь… – Она приняла величественную позу, придала лицу слащаво-надменное – «светское» – выражение и жеманным тоном произнесла: – Итак, виконт, если вам угодно послушать, как маг…

– Нефела, перестань! – взмолился Мюрр.

– Тогда прекрати читать мне нотации, – отрезала она, помолчала, вздохнула и дотронулась ладонью до его щеки. – Это наша последняя встреча, а мы лаемся, как цепные собаки.

Мюрр едва переборол желание поцеловать ее, кашлянул и спросил:

– Так чем закончилось дело с магом?

– Все в порядке. Он ничего не добился. Твои советы помогли обмануть его. – Нефела улыбнулась. – Знаешь, он едва не заболел от расстройства, когда понял, что не может справиться с пятнадцатилетней девчонкой, у которой к тому же нет ни малейших магических способностей. Мне его даже стало жаль, честное слово.

– М-да…

Воцарилась пауза.

– Мне пора идти, – заговорила Нефела. – Прощай, Мюрр. Я рада, что моим первым мужчиной стал именно ты.

Он сделал шаг к ней, едва не брякнув: «Так может, мы еще встретимся?»

Но она остановила его взглядом и словами:

– Не забывай о клятве, ладно? Я поверила тебе, так не заставляй же меня сожалеть об этом.

32

Два месяца спустя

4500 год 12 юты по летоисчислению Высших,

Мир Ксантины, королевство Саария,

затерянный хутор в лесу

Стояло начало лета. Деревья не так давно обзавелись листвой. Цвело все, что только может цвести. Певчие птицы осторожно пробовали первые ноты, готовясь покорять мир своим искусством. Не певчие распушали перья и присматривали себе пары. Отощавшие после зимы хищники бодро рыскали по лесу в поисках добычи, намереваясь как можно скорее нарастить подкожный жирок.

Был один из тех редких дней, когда Мюрр сумел вырваться от дворцовых интриг к себе на хутор.

За прошедшее время он прочно обосновался при герцоге Страйском – стал его ближайшим другом и советником.

Герцог с энтузиазмом согласился участвовать в восстании сначала против короля, а потом и против Богов. Всю организационную часть, естественно, пришлось взять на себя Мюрру. С помощью Риксола он интриговал, подкупал нужных людей и устранял ненужных, вербовал сторонников и решал еще тысячи разных проблем.

И вот, наконец, основная подготовительная работа закончилась. Осталось доделать кое-какие мелочи и назначить день дворцового переворота.

Мюрр решил устроить себе небольшую передышку, предупредил герцога, что ему необходимо съездить на пару дней в провинцию, а сам в обличие Пола Чесмана вернулся на свой хутор.

Он встал с утра пораньше, чтобы сходить в лес – якобы на охоту, а на самом деле просто желая отдохнуть душой от раздражающей суеты.

Мюрр знал и любил лес. Приходил сюда, словно в гости к хорошим друзьям. В этом они с Темьяном были похожи.

– Да, в этом похожи, – тихонько бормотал Мюрр, пробираясь по едва различимой звериной тропе.

За последние годы у него вошло в привычку постоянно сравнивать себя с урмаком. Он успел до мелочей изучить характер Темьяна, благо это было несложно, ведь тот так и остался в банде Келвина, которая то и дело появлялась на хуторе Пола Чесмана.

Мюрр старался как можно реже общаться со вторым предтечи, помня слово, данное Творцу. Но и сообщать своему наставнику о том, что Темьян жив, не спешил.

– Я расскажу, обязательно расскажу все Творцу, но чуть позже. Всему свое время, – уговаривал себя Мюрр, обходя стороной малинник.

Ягоды еще не созрели, но какой-нибудь нетерпеливый медведь запросто мог забрести сюда. Повелитель Холода, конечно, не боялся такой встречи, но и дразнить зверя понапрасну не хотелось.

Внезапно возле ног произошло какое-то движение, словно из-под земли прямо на тропу пробивался крот. Мюрр отскочил в сторону и настороженно уставился на странное место. А земля и трава вдруг взметнулись вихрем, разлетелись в стороны, оставляя небольшую воронку, в которой лежал какой-то предмет.

Мюрр пригляделся внимательнее. Похоже на книгу, только необычную – страницы сделаны в виде глиняных табличек, схваченных с одного бока медными колечками. На верхней табличке стояла надпись: «Мюрр».

– «Скрижали пророчеств», – вслух сказал Повелитель Холода.

Сердце внезапно забилось, как кролик в силках, а потом застряло где-то в районе горла. Во рту пересохло, а ладони, напротив, стали влажными. Мюрр вытер их о штаны и опустился на землю возле книги.

В свое время Творец-Разрушитель подробно и честно рассказал своему воспитаннику, что же такое на самом деле – «Скрижали пророчеств». Поведал, что это своеобразный голос истинного Создателя, единственная возможность для того хоть как-то повлиять на события в сотворенной им Вселенной.

Носитель Жизни – истинный Создатель – в отличие от Разрушителя не имел возможности материализоваться в каком-либо конкретном теле. Создатель не просто сотворил мироздание, а по сути сам являлся им – был воздухом и землей, водой и травой, снегом и огнем. Он создал и запустил механизм жизни, но управлять им мог лишь опосредованно – через разумных существ, которым давал не приказы, а советы. Каждый, к кому через «Скрижали» обращался Создатель, сам принимал решение: послушаться или нет. Изменить такое положение вещей Носитель Жизни был не в состоянии.

…И вот теперь «Скрижали пророчеств» лежали на земле прямо перед Мюрром, а на первой странице значилось его имя.

 – Создатель… Вы хотите говорить со мной? – Повелитель Холода инстинктивно отодвинулся подальше от необычной книги. – Не надо… Я уже сделал свой выбор, и теперь даже вам не удастся переубедить меня. Да, именно вы наделили меня своей искрой, подарили способность создавать и защищать Жизнь. Но так получилось, что я принял сторону Смерти и не отступлюсь. Вы же не можете не знать об этом, не правда ли?

«Я знаю, – пробежала надпись на странице. – Открой и прочитай».

– Хорошо… Но предупреждаю, я расскажу о прочитанном Твор… э… Разрушителю.

«Открой и прочитай!»

Мюрр инстинктивно задержал дыхание, словно собирался прыгнуть с обрыва в глубокий омут, и решительно перевернул страницу. Прочитал вслух:

– «Ищи ту, чье имя как облака, в глазах плещется небо, а волосы подобны золоту. Если отдашь ей то, чего у тебя нет, изменишь свою судьбу. Предашь, не предавая, и сам предан будешь, но обрадуешься предательству такому. А ей суждено полюбить Высшего и подарить жизнь предтечи». И что это значит?!

Но «Скрижали» не ответили – рассыпались трухой.

Мюрр вернулся на хутор потрясенный, пытался думать, но не мог. Не мог сидеть, лежать, стоять. Он метался по комнате, натыкаясь на стены, и бормотал:

– Имя, как облака, в глазах небо, а волосы подобны золоту… Нефела?!.. Ей суждено полюбить Высшего… Полюбить… Высшего… Кого?! Неужели меня?! Нет, это невозможно!

Перед мысленным взором Мюрра внезапно отчетливо всплыло лицо Нефелы. Ее пронзительный взгляд и слова:

«Я поверила тебе, так не заставляй же меня сожалеть об этом…»

Мюрр зарычал и со всей силы саданул кулаком об стену, а память услужливо подсунула очередные строчки «Скрижалей»: «…Предашь, не предавая, и сам предан будешь…»

– Если я стану искать встречи с Нефелой, тем самым нарушу данную ей клятву, то есть предам. Тогда и сам предан буду. Предан той, чье имя, как облака, а в глазах плещется небо… Нет! Нет! Нет! Не допущу!..

– Пол, – в комнату заглянула Акрия, – там Келвин с ребятами приехали.

Она замолчала и с легким интересом уставилась на Мюрра. Вернее, на его кулак.

Мюрр тоже посмотрел, увидел разбитые в кровь костяшки, только сейчас осознав, что все это время ожесточенно молотил кулаком о стену. Машинально убрал руку за спину, переспросил:

– Так что там Келвин?

– Приехали, – повторила Акрия.

– Ну, так встречай. Накорми и все такое. Да ты и сама знаешь, что надо делать. А для меня пусть срочно седлают коня, скажи конюху.

– Ты уезжаешь, Пол? – Келвин, Темьян и еще несколько разбойников вошли в избу. Кивнули Мюрру, приветствуя. Келвин пожал ему руку, заметил свежую кровь на разбитых костяшках, хмыкнул: – Да ты никак только что кому-то морду чистил. Интересно кому?

– Стенке, – хихикнула Акрия.

– Это правильно, – одобрил Келвин. – Стены они такие… строптивые. Так и норовят нахамить или еще как-нибудь нарваться. Их надо в строгости держать. Чуть что сразу кулаком, чтоб знали, кто в доме хозяин.

– А то еще плетью можно, – поддержал шутку одноглазый Томвуд. – Я у себя дома стены постоянно луплю.

– Не ври, – заржал Хмарь. – У тебя ни стен, ни дома своего и в помине нету!

– Где я, там и мой дом, – парировал разбойник.

Мюрр натянуто улыбнулся и попытался поддержать шутливый разговор:

– Отлично, Томвуд. Тогда присмотри здесь за стенами, пока меня не будет. Я отлучусь на пару дней.

– Дела? – уточнил Келвин. – Помощь нужна?

– Сам справлюсь. Хочу в Беотию смотаться по поводу поставок моего табака, – соврал Мюрр.

На самом деле он собирался как можно скорее встретиться с Творцом и рассказать ему о прочитанном в «Скрижалях».

33

Воспользовавшись магической дорогой, Мюрр уже к вечеру следующего дня был во дворце короля Кротаса, где его ждал Творец-Разрушитель, оповещенный срочным зовом. Повелитель Холода дословно пересказал ему слова пророчества.

– Кое-что ясно, – задумчиво протянул Разрушитель. – Женщина с именем, как облака, «подарит жизнь предтечи», то есть станет матерью третьего, а его отцом будет Высший. Вот только зачем Создатель сообщил об этом тебе? Надеялся, что ты скроешь сведения от меня?

– Вряд ли, – возразил Мюрр. – Перед тем, как прочитать, я честно предупредил, что расскажу все вам. Но надпись не исчезла. Так что…

– Так что Создатель хотел, чтобы об этом предсказании узнал я, его враг. Зачем, как думаешь?

Мюрр неопределенно повел плечами, предположил:

– Возможно, потому что предсказание – ложь. Создатель хочет сбить нас со следа, направить по неверному пути.

– Мне кажется, ты и сам не очень-то веришь в свои слова, – проницательно заметил Творец. – Напротив, ты почему-то убежден, что Скрижали не лгут.

– Да, это так, – признался Мюрр. – Мне сложно объяснить… Я просто чувствую, что предсказание сбудется. Причем довольно скоро.

– Раз так, нам надо как можно быстрее найти ту женщину. Вот только где? В каком из миров… – Творец осекся, разглядев выражение лица воспитанника. – Что с тобой, Мюрр?

– Я знаю, где она, – глухо ответил Повелитель Холода. – Имя, как облака… Нефела.

– Да, так зовут одну из амечи, а именно Богиню Облаков, – кивнул Творец. – Ты думаешь, речь о ней?

– Нет. У Богини Облаков волосы цвета серебра, а не золота. Здесь, в мире Ксантины, живет смертная девушка по имени Нефела. У нее русые волосы и синие глаза. Она дочь графа Барконы. Я знаком с ней… Вернее видел ее… мельком… когда готовил восстание в Малке.

– Интересно. Тогда многое становится понятным, – протянул Творец. – «Скрижали» сообщили об этой девчонке именно тебе, потому что ты и будешь тем самым Высшим, который займется с ней любовью и станет отцом третьего предтечи.

Повелитель Холода потрясенно уставился на Творца.

«Займется любовью… Но это УЖЕ произошло! А что, если Нефела и впрямь ждет ребенка. От меня! – Мюрр ощутил, как привычная пустота в душе наполняется мягким ласковым теплом. Но это длилось лишь краткий миг, а потом заговорил разум, прогоняя надежду. – Неправда. Я пытаюсь обмануть сам себя. Расставаясь, я хорошо рассмотрел вязь жизни Нефелы. Запомнил каждую черточку, каждый завиток так, что могу рисовать ее по памяти с закрытыми глазами. Если бы она ждала ребенка, к ее узору неизбежно добавился бы его узор. Хотя бы маленькая точка зарождающейся жизни. Я бы обязательно заметил ее. Но ничего подобного не было. Так что – увы. Если Нефеле и впрямь суждено стать матерью предтечи, то его отцом буду не я. Не я!»

– Мюрр, ты чего молчишь? – недовольно окликнул его Творец. – Да что с тобой такое? Очнись же, наконец! Я понимаю, ты не ожидал, что Создатель обратится прямо к тебе, но раз это произошло, пора уже прийти в себя и начинать думать. Надо разобраться, что же все-таки он хотел сказать тебе и почему.  Например, вот эти строки: «Если отдашь ей то, чего у тебя нет, изменишь свою судьбу». Как думаешь, о чем идет речь?

– Понятия не имею, – честно ответил Мюрр. – И не знаю, как так можно «предать, не предавая». Тем более нельзя обрадоваться предательству, каким бы оно не было.

– Да, туману напущено многовато, – поморщился Творец. – Но все это ерунда. Главное, что в наших руках скоро будет еще один предтечи. Поезжай скорее за этой Нефелой и привези во дворец Бовенара…

– Нет, – перебил Мюрр. – Я не хочу лично заниматься этим.

– Тогда пусть Дуэр привезет ее для тебя…

– Нет, – снова перебил Мюрр. – Не для меня.

– Как это «не для тебя»? А для кого? – не понял Творец. – Ведь в пророчестве ясно сказано…

– Что она полюбит Высшего, – прервал Мюрр. – Полюбит, а не переспит с ним.

– Это одно и то же: полюбит или займется любовью. Разве есть разница?

– И еще какая, – горько хмыкнул Мюрр. – Огромная!

Творец задумался.

– Возможно, ты прав. Чтобы пророчество осуществилось, этой Нефеле и впрямь нужно сначала влюбиться в Высшего. Тогда тем более нельзя терять времени. Надо действовать. Давай, отправляйся к ней. Придай себе облик парня посимпатичнее, используй для обольщения магию Весны. Короче, не мне тебя учить, как соблазнить женщину.

– Нет, – повторил Мюрр. – Я не сделаю этого.

– Это еще почему? – удивился Творец.

Мюрр промолчал, отвернувшись. У него было целых две веских причины, чтобы держаться подальше от Нефелы. Во-первых, клятва, которую он ей дал. А во-вторых, строчки Скрижалей: «и сам предан будешь». Ведь если в пророчестве речь шла действительно о Нефеле, то и предать Мюрра должна именно она.

«Нет, – твердо решил для себя Повелитель Холода. – Я не позволю ей сделать это. Только не она, потому что подобного мне не пережить».

Но Мюрр не собирался сейчас откровенничать с Творцом, поэтому продолжал угрюмо молчать и смотреть в сторону.

Разрушитель ощутил сильнейшее раздражение. Он отлично знал, что означает такое выражение лица воспитанника, и понимал, что никакими силами не сумеет переубедить его.

«Вот ведь упрямец! – с бессильной злостью думал Разрушитель. – Нет, все-таки я тысячу раз прав, что терпеть не могу живых. Даже самые разумные и холодные из них время от времени идут на поводу у своих – зачастую непонятных мне – эмоций. Интересно, почему именно сейчас он уперся? Не хочет следовать по пути, навязанному Создателем? Чем-то его напугало это пророчество. Очень сильно напугало! Хотя чем, понятно – упоминанием о предательстве. Мюрр становится просто невменяемым, когда речь заходит на эту тему. Как бы там ни было, я хорошо знаю своего воспитанника – он ни за что не согласится теперь иметь дело с той девкой. Будет избегать ее всеми средствами. Как же быть? Мне нужен этот третий предтечи! Кто же может стать его отцом?»

– Дуэр… – вслух сказал Творец. – Он ведь тоже Высший. Возможно, длительное общение с тобой придало ему особые свойства…

– Нет! – взвился Мюрр. – Только не он!

– Ладно-ладно, не кричи. – Творец сделал успокаивающий жест и растерянно посмотрел на воспитанника. – Честно говоря, я абсолютно не понимаю тебя, Мюрр. Ты же и сам сознаешь, что нам нужна эта девица. Вернее ее будущий ребенок. Мы не можем просто забыть о предсказании. Так как же нам быть?

– Не знаю.

– Давай хотя бы заберем ее у отца…

– Выкупим, – поправил Мюрр. – Очень осторожно и деликатно.

– Хорошо. Предложим за нее прямо-таки огромную цену, чтобы ее папаша не смог устоять, – согласился Творец. – Затем привезем девчонку во дворец Бовенара, чтобы была под присмотром. А потом уже подумаем, как быть дальше. Не возражаешь?

Мюрр неопределенно пожал плечами.

– Значит, не возражаешь, – повеселел Творец. – Скажу Дуэру, пусть отправляется за ней.

– Ну, уж нет! – опять взбеленился Мюрр. – Только не Дуэр! Давайте наймем посредника.

– Ладно. Пусть будет посредник. – Творец изо всех сил пытался скрыть крайнюю степень раздражения. Тупое упрямство воспитанника в таком серьезном вопросе едва не взбесило его, но обстоятельства вынудили подчиниться непонятной прихоти Мюрра.

«Ничего, дружок, скоро я припомню тебе и это», – мелькнула у Разрушителя мимолетная мысль, но он тотчас спохватился и загнал ее в самый дальний уголок сознания.

34

В конце концов, за Нефелой было решено послать всадников джигли во главе с Гором. Они выкупили ее у отца и направились с ней в Кротас. Но на полпути девушка внезапно превратилась в… юношу! Оказалось, что младший брат Нефелы надел ее платье, закрыл лицо вуалью и позволил увезти себя вместо сестры. А та переоделась мальчиком, взяла быстрого коня и рванула прочь, куда глаза глядят.

– Ну и где нам ее теперь искать?! – бушевал Творец, с яростью поглядывая на Мюрра. Он не сказал вслух: «Это ты во всем виноват!», но такие слова легко читались в его взгляде. – Нефела сейчас бродит одна, неизвестно где, без охраны! В любое мгновение она может погибнуть от руки какого-нибудь негодяя. Или от клыков зверя. Или просто утонуть, переплывая реку. Как тебе такой исход, Мюрр? Ведь мертвой она нам не нужна!

– Давайте объявим за нее большую награду. Оповестим всех: за живую – награда, а за мертвую – казнь, – предложил Дуэр.

Он сгорал от любопытства, ему не терпелось взглянуть на девку, из-за которой разгорелся такой сыр-бор.

Творец и Мюрр не посвящали его и в половину своих секретов. Дуэр не знал, что Творец – это Разрушитель, а Мюрр и Темьян – предтечи. Не знал он толком, зачем нужна Нефела. Ему лишь коротко объяснили, что она, как и Темьян, необходима для ритуала, который создаст жизнь в новой Вселенной.

– Да. Награда и казнь. Это хорошо. Дуэр, займись этим… Если, конечно, Мюрр не будет возражать, – не удержался от колкости Творец.

– Не буду, – ответил Повелитель Холода.

Он ясно сознавал, что Творец прав: Нефела и впрямь сейчас подвергается серьезной опасности. И все из-за него! Он сам подал ей мысль о побеге и научил прятаться от магического воздействия. А теперь она может погибнуть в любой момент – по его вине. Эта мысль сводила Мюрра с ума.

И он, и Творец неоднократно запускали заклинания поиска по ауре Нефелы, но ответ приходил такой нечеткий и размытый, что определить местонахождение девушки не представлялось возможным. Похоже, Нефела отлично усвоила уроки Мюрра.

Творец, Дуэр и Мюрр уже почти полмесяца искали беглянку по всем странам мира Ксантины. Вроде из Барконы она направилась в Кабию, потом внезапно оказалась в Тарредии, а уже день спустя магический отклик пришел из Саарии.

– Неужто она договорилась с кем-то из белых волшебников и ее пропускают через магические Башни? – недоумевал Мюрр. – Как бы там ни было, если она жива, мы ее найдем.

Он привлек к поискам Гора. Попросил облазить леса Саарии аж до самого горного массива Лакруста, что на севере страны. Гор и его всадники тщательно выполнили просьбу, но результата не было – беглянка словно в воду канула. Хотя расплывчатый импульс постоянно сообщал, что она жива и даже находится где-то неподалеку – в Саарии.

Однажды Мюрр получил срочный вызов от Гора. Повелитель Холода тут же примчался на встречу. Она произошла на берегу реки. Десяток черных всадников расположились у костра, на котором дожаривалась туша кабана.

– Нашли Нефелу? – вместо приветствия набросился Мюрр на Гора.

– Э… Нет… Тут другое… – Черный всадник замялся, хмыкнул и почему-то покосился на скворчащее, истекающее соком мясо. – Видишь, кабан?

– Ну, вижу. И что? – недоуменно спросил Мюрр.

– Знаешь, откуда он?

– Из леса, откуда ж еще. Ты чего, Гор? Позвал меня, чтобы показать тушу кабана?

– В общем, да… Тут такое дело…

– Говори, не тяни!

– Мы случайно на Келвина твоего нарвались, – признался Гор. – Выскочили на опушку, а там его банда лагерем встала. Увидели они нас…

– И чего? – заинтересовался Мюрр.

– Мы сделали вид, будто хотим их грабануть. А что еще оставалось? Вежливо поклониться и уйти, дескать, отдыхайте ребята, мы так просто, мимо идем?

– А почему бы и нет? – заулыбался Мюрр.

– Да у нас в этом мире такая репутация, что… Если мы первыми не нападем, нам обязательно норовят в спину ударить. Нас же здесь, на Ксантине, считают злодеями – «порождениями тьмы», «слугами хаоса» или еще чего пострашнее придумывают. Темный народ, – скривился Гор.

– Никакого понятия у людей, – поддакнул Мюрр. – А с Келвином-то чем дело закончилось? Надеюсь, все живы?

– Мы их и пальцем не тронули, не бойся. Тушу кабана только отобрали, да кое-какое барахлишко. Кстати, вон оно лежит. Хочешь, забирай. Потом Келвину своему вернешь.

– Да? И как я ему это объясню? Шел по лесу и нашел? Нет уж, оставьте себе.

Они помолчали. Повелитель Холода почувствовал, что разговор еще не окончен. Главное так и не прозвучало. Что-то тревожило черного всадника, не давало покоя, но он никак не мог решить, говорить Мюрру или нет.

– В чем дело, Гор? – напрямик спросил Повелитель Холода.

Джигли взглянул Мюрру в лицо, мгновение колебался, а потом все же решился:

– Среди людей Келвина есть один урмак… Это ведь именно тот парень, которого мы искали столько лет? Кажется, его зовут Темьяном?

– Да. Это именно он, – не стал темнить Мюрр.

– Значит, нашелся пропащий?

– Как тебе сказать… И да, и нет. Ни Творец, ни Дуэр не знают о нем. До поры, до времени.

– Ага. Ну, и хорошо. – Гор повеселел и снова кивнул на тушу кабана. – Поужинаешь с нами, Мюрр?

– Охотно. Больше того, пожалуй, я останусь с вами на денек-другой. Давайте вернемся в графство Барконы и попытаемся еще раз взять след Нефелы. Теперь уже не магический, а простой. Поищем в близлежащих селах, расспросим местных жителей.

– Ладно, – согласился черный всадник.

К слову сказать, Мюрр не посвящал Гора полностью в планы Разрушителя-Творца. Конечно, черный всадник был представлен и ему, и Дуэру, но не знал толком, кто они такие на самом деле и чем занимаются. Мюрр сказал только, что они оба Высшие.

По молчаливому уговору между Мюрром и Гором эта тема не обсуждалась, джигли просто выполнял отдельные просьбы Повелителя Холода, не задавая лишних вопросов. Впрочем, и Мюрр частенько помогал черному всаднику решать какие-то его проблемы. В этом смысле полезность была обоюдной.

Но хотя Гор и не знал истинного имени Творца, все же терпеть его не мог, интуитивно чуя исходящий от него запах смерти.

Мюрр твердо намеревался перетащить в новую, созданную Творцом Вселенную и самого Гора, и всех его людей, так что друг не рисковал погибнуть во время всеобщего Хаоса. И все же Мюрр не был уверен, что планы Разрушителя понравятся Гору, а потому не торопился рассказывать о них.

35

Едва Мюрр в сопровождении всадников джигли успели прибыть на земли графства Барконы, как вдруг пришел сильнейший магический импульс, сообщая, что Нефела нашлась и в данный момент находится ни где-нибудь, а на хуторе Пола Чесмана!

Мюрр моментально придал себе облик Пола, расстался с джигли и рванул кратчайшей магической дорогой домой.

Девушка и впрямь оказалась там – банда Келвина притащила ее и еще нескольких пленниц, намереваясь продать в наложницы богатеям.

Нефела не узнала Мюрра в облике Пола Чесмана. Она вообще не обратила на него внимания. А он сидел вместе со всеми за накрытым столом, что-то пил, что-то ел, и ему казалось, что все происходит во сне.

Мюрр видел, как облизывается на златокудрую красавицу Келвин. Как краснеет и забывает дышать рядом с ней Темьян.

Мюрру хотелось проснуться. Едва ли не впервые в жизни он не знал, как поступить.

Выдать Нефелу Творцу, чтобы она, в конце концов, досталась Дуэру?

Самому стать ее возлюбленным с помощью обмана – под чужим обликом, как советовал наставник, и позволить пророчеству осуществиться?

Уступить девушку Келвину или тому же Темьяну, чтобы в опасных скитаниях у нее появился надежный защитник и друг?

Мюрр не знал, на что решиться. Данное Нефеле слово, будто удавка, душило его, лишало всяких прав на нее. Завладеть девушкой хитростью под чужим обликом ему казалось до крайности мерзким, хотя раньше он делал подобное тысячи раз – обманывал женщин всевозможных рас и миров. Но теперь почему-то не мог сделать этого почти физически.

Растерянность пополам с ревностью затопила его целиком, с ног до головы, отняла способность соображать. Он не мог сам завладеть Нефелой, и в то же время ему становилось невмоготу при мысли, что она будет принадлежать кому-то другому – пусть даже и такому отличному парню, как Келвин.

А тем временем, ничего не подозревающий «отличный парень» игриво заговорил с Нефелой, предлагая переспать.

Мюрр машинально стиснул нож для разрезания мяса. Спохватился. Понял, что еще немного, и он устроит в доме кровавую резню.

Почти не понимая, что делает, Мюрр вышел за ворота хутора и открыл межмировой туннель в первый попавшийся мир.

Очнулся от невозможности вздохнуть. Недоуменно огляделся, не понимая, где находится. Узнал, и дикий хохот едва не согнул его пополам.

Миррюэль… Безжизненный, превратившийся в холодную каменную махину. Как только погасли вулканы, земля остыла, погибла теплолюбивая растительность, а вслед за ней исчез и пригодный для дыхания воздух. Мороз стоял такой, что даже Мюрра пробрало до костей. Он дрожал и задыхался, и все же ему стало легче.

Холод вошел в душу, успокоил, очистил, прояснил сознание, изгнал прочь все чувства, в том числе ревность и любовь.

Успокоенный Мюрр в облике Пола Чесмана вернулся на свой хутор. Равнодушно выслушал рассказ, как Нефела дала отпор Келвину, как попыталась соблазнить Темьяна, а потом обманула его и сбежала, так и не доставшись ни одному из присутствующих мужчин.

Рассказ не пробудил в Мюрре никаких чувств – ни радости, ни злорадства. Ему было абсолютно все равно.

– Похоже, Темьян втрескался по уши в эту принцессу, – сообщил по секрету Мюрру Келвин. – На полном серьезе втрескался.

– В графскую дочку, – машинально поправил Мюрр.

– Ты ее знаешь? – удивился Келвин.

– Видел мельком. Кажется, она дочь графа Барконы.

– А, ладно, Ротран с ней, – махнул рукой разбойник. – Давай лучше выпьем. Эй, Темьян, иди к нам.

Мюрр выпил с Келвином и Темьяном крепкой браги, потискал в темном уголке одну из наложниц и снова вернулся к браге…

С того самого дня Мюрр перестал искать беглянку. На вопросы и требования Творца отмалчивался или врал: мол, делаю, что могу, но пока результата нет.

– Вот именно, что нет, – ворчал Творец. Он и сам пытался разыскать Нефелу, задавал заклинание поиска по ауре, но ответ приходил крайне нечеткий, сообщая лишь, что девушка находится в мире Ксантины. – Мы ищем иголку в стоге сена!

– Давайте удвоим награду, – предложил Дуэр. – А еще лучше привлечем к делу наемников из клана Хар-Хад. Они опытные охотники за головами и мигом найдут ее.

Мюрр в ответ лишь равнодушно пожал плечами.

– Да что с тобой такое? – разозлился Творец. – Тебе что, наплевать на пророчество? Или ты перестал верить в него?

– Не знаю, – откровенно признался Мюрр. – Я просто подумал, коли пророчеству суждено сбыться, оно сбудется, станем мы прикладывать к тому усилия или нет. Если Нефеле и впрямь предстоит «подарить жизнь предтечи», то она выживет, не пропадет, и рано или поздно встретится с тем Высшим, которого… который… В общем, давайте положимся на судьбу. – А про себя добавил: «Пусть она решит за меня, как лучше поступить».

Но судьба не собиралась облегчать жизнь Мюрру – не прошло и месяца, как он вновь повстречался с Нефелой. И снова на хутор ее привез Келвин – банда захватила королевский обоз, в котором и обнаружилась беглянка.

На этот раз Повелитель Холода не стал поддаваться эмоциям. Он вызвал Гора и его всадников, попросил забрать Нефелу с хутора и доставить во дворец к Творцу. Мюрр посоветовал Гору захватить нефритовый ошейник, чтобы одеть его на Темьяна, так как не сомневался – тот станет сопротивляться.

Так оно и вышло – Темьян попытался защитить Нефелу. Но нефритовый ошейник, недобрая молва о черных всадниках и решительные действия Гора сыграли свою роль – джигли без помех увезли девушку.

Впрочем, урмак не собирался сдаваться. Напротив, вознамерился отправиться в погоню, чтобы вернуть Нефелу. Конечно, у Темьяна не было ни малейших шансов догнать черных всадников, ведь они двигались по магическим дорогам, а урмак по самым обычным.

Но тут вмешался Келвин – сам не зная того, сыграл против Мюрра – посоветовал Темьяну не гнаться за джигли, а отправляться прямиком в Кротас. Дескать, «порождения тьмы», то есть черные всадники могут служить только одному существу в их мире – Черному Чародею, чья резиденция, по слухам, располагалась в Кротасе, причем чуть ли не в королевском дворце.

Так Келвин, ничего не подозревая, отправил второго предтечи прямиком в логово Творца.

«Тянуть больше нельзя, – понял Мюрр. – Пора рассказать о Темьяне Разрушителю».

На следующий же день Повелитель Холода встретился с наставником. В подробности вдаваться не стал, сказал только, что «второй» жив и в настоящий момент движется по следу джигли в Кротас, намереваясь освободить пленницу.

– Так Темьян и Нефела знакомы? – удивленно переспросил Творец.

– Да, – лаконично ответил Мюрр.

А дальше события покатились лавиной.

На Ксантину прибыл очередной разведчик Проклятых – дейв по имени Миссел, Повелитель Песка. Почти одновременно и амечи прислали сюда своего Ученика – Эрхала, Повелителя Воды. Причем по странной прихоти судьбы эти трое – Темьян, Миссел и Эрхал – встретились.

«Возможно, такова прихоть не судьбы, а Создателя», – невольно подумалось Мюрру.

– Нам это на руку, – обрадовался Творец. – Заставим Миссела и Эрхала подозревать друг друга. Пусть Гор встретится с Мисселом, расскажет ему, что амечи замыслили заговор против дейвов.

– А Эрхал пусть «случайно» подслушает часть их разговора, из которого сделает вывод, что Гор служит Мисселу и что Песчаный Дух и есть пресловутый Черный Чародей, – подхватил Мюрр.

Так и сделали. Но ни Эрхал, ни Миссел не клюнули на такую аппетитную приманку, хотя между ними явственно пролегла тень недоверия.

Тогда решили разъединить их и действовать по-другому: Миссела забрать во дворец Бовенара и там открытым текстом сообщить ему о заговоре амечи. Причем обставить все так, чтобы Песчаный Дух поверил полностью, на все сто. А Эрхала и Темьяна отправить в Скользящие Степи к трагги – Творца не оставляла в покое мысль о ребенке, рожденном от предтечи.

«Возможно, «Скрижали» солгали про Нефелу. Таким способом Создатель пытается обмануть меня, направить по ложному пути. Он хочет, чтобы я пропустил рождение «третьего», матерью которого станет женщина-трагги. Так пусть Темьян выполнит Ритуал Судьбы и оплодотворит одну из них», – рассуждал Творец.

– Может, стоит к трагги отправить только Темьяна? – засомневался Мюрр. – А Эрхала возьмем к себе, в пыточный подвал по соседству с Мисселом, и разыграем спектакль, якобы это Проклятые захватили его. Внушим Эрхалу мысль о заговоре дейвов и все такое.

– Рискованно держать Миссела и Эрхала в одном замке. Да и в одном городе тоже, – возразил Творец. – Вдруг что-то пойдет не так, и они увидят друг друга. Тогда конец. Нет, пусть Эрхал идет в Степи вместе с Темьяном, поможет ему. Ритуал Судьбы довольно опасен, а урмак пока нам нужен живым.

Сказано – сделано.

На выезде из Калы-Валы устроили засаду. Мюрр, Дуэр и несколько воинов-трагги засели в ельнике.

Вскоре показались Темьян, Миссел и Эрхал. Ехавший первым амечи что-то почуял, потому что внезапно начал притормаживать коня, а спустя мгновение стал тревожно озираться и дейв.

Лучник-трагги не выдержал и выпустил стрелу, которая, к счастью, попала Мисселу в плечо. Мюрр со всей мощью ударил заклинанием «Ледяного сна» по Эрхалу и Темьяну, разом вырубая обоих. А затем досталось и Мисселу – на его долю пришелся «Полет хаоса» Дуэра. Конечно, на самом деле тот, кто подвергался этому заклинанию, никуда не летел, но перед тем, как потерять сознание, у него возникало сильное головокружение и ощущение полета.

Несколько мгновений спустя все было кончено: на дороге лежали три бесчувственных тела, а напуганные кони без седоков мчались, поднимая пыль, в сторону Калы-Валы.

Трагги погрузили Эрхала и Темьяна на приготовленные заранее носилки и бодрой рысцой побежали в свой лагерь, который находился в Скользящих Степях.

Мюрр и Дуэр занялись Мисселом – взгромоздили Песчаного Духа в седло и направились к ближайшему входу на магическую дорогу.

36

Во дворце Бовенара спустились в подвальное помещение и приковали находящегося без сознания Песчаного Духа к пыточному столу.

Дуэр радостно потирал руки в предвкушении развлечения и громко перечислял, что именно следует сделать с пленником в первую очередь.

– Предлагаю начать с алмазного венца. – Дуэр взял в руки сделанный из стальной ленты обруч, внутреннюю часть которого усеивали острые алмазные осколки. С одного края обруч имел специальное приспособление, позволяющее регулировать диаметр. Венец надевали на голову пленника и затягивали, причиняя невыносимую боль. Дуэр погладил орудие пытки нежным любящим жестом и расплылся в мечтательной улыбке. – Всегда хотел опробовать его на ком-нибудь из Высших. Смертные слишком быстро дохнут, не успеваешь в полной мере получить удовольствие. А дейвы живучи. Их можно долго…

Он осекся, почувствовав на себе взгляд Мюрра – холодный и острый, будто клинок. Дуэр поежился, словно и впрямь ощутил смертоносное лезвие возле собственной шеи. Сразу стало неуютно и тревожно.

– Да ты чего, Мюрр? Не нравится венец? Можно начать с костедробилки или раскаленного железа, – подхалимски забормотал Дуэр.

Повелитель Холода в ответ зло сощурил глаза:

– Я тебя самого через костедробилку пропущу! А Творец потом еще и раскаленного железа добавит. Ты что себе вообразил? Думаешь, мы ловили этого дейва, чтобы ты смог как следует поразвлечься? Опробовать алмазный венец и прочую дрянь?

– Нет, конечно. Я помню приказ Творца. Мы должны сделать вид, что допрашиваем…

– Вот именно: сделать вид! И не забывай об этом! Так что никаких костедробилок. А вот «Корону Абира» ему нацепить надо, иначе, когда он очнется, нам мало не покажется.

«Корона Абира» – заклинание из арсенала Высших, которое нейтрализовало магическую силу волшебников. А еще оно причиняло боль при малейшем движении тому, на чью голову было надето. Самостоятельно же снять заклинание не сумел бы и сам Верховный Бог.

Мюрр склонился над Мисселом и принялся плести вокруг его головы «Корону», но вскоре остановился, заметив, как шевельнулись губы Песчаного Духа.

– Он что-то говорит… – Мюрр прислушался.

Миссел еще не пришел в себя, у него начался бред. Вначале он шептал нечто неразборчивое, но вдруг отчетливо произнес:

– Акар!.. Я твой друг… Я доказал это… Взял кольцо…

– Он друг Акара?! – вырвалось у Мюрра. Повелитель Холода даже не предполагал, что у отца были друзья. С жадным любопытством он впился в лицо пленника.

«Интересно, Акар рассказывал ему обо мне? Может, даже спрашивал совета, как половчее избавиться от меня?» – мелькнула горькая мысль.

Дуэр обеспокоено покосился на «ледышку», прекрасно зная, кто его отец. Заметил смятение на лице Повелителя Холода и заволновался: кто этого Мюрра знает, вдруг решит помочь другу папаши. Или наоборот, прикончит его. Оба варианта сильно разозлят Творца, который непременно выплеснет свой гнев на Дуэра, мол, почему не помешал?

– Ну, друг он Акара и что с того? – поспешно заговорил Повелитель Тумана. – Теперь уж ничего не поделаешь. Знать бы раньше, а теперь… Нет. Поздно что-то менять. Ладно, давай послушаем, может он скажет еще что-нибудь, – «Что отвлечет тебя от всяких глупых мыслей», – последние слова Дуэр вслух, разумеется, говорить не стал.

Его надежды оправдались. Миссел весьма отчетливо произнес:

– Кокон силы… Там лежит мой сын…

«Ну, и сволочь же этот Песчаный Дух! – едва не взбеленился Мюрр. – Такой же, как Акар! Оба заманили своих сыновей в кокон силы. Интересно, а сына Миссела-то за что?..»

Песчаный Дух словно прочитал мысли Мюрра и ответил на них:

– Покалечили… амечи… на Лакии… Оставалось в кокон… иначе смерть… У-у-у! Ненавижу тварей! Из-за них Хаал станет калекой… навсегда…

– Очень интересно. Ты слышал? – оживился Дуэр. – Оказывается, того ублюдка звали Хаалом, и он – сын Миссела.

– Ты встречался с Хаалом? – удивился Мюрр.

– Еще как! Забавная была у нас встреча, скажу я тебе, – Дуэр засмеялся. – Очень забавная. Правда, Хаалу она вряд ли понравилась. Он так потешно кричал, когда мы резали его на куски.

– А, так Хаал – это тот дейв, которого вы поймали на Лакии! – вспомнил Мюрр. – Я не знал, что он – сын Миссела!

– Я тоже не знал. Да и какая разница? Ох, и повеселились мы тогда. Приятно вспомнить, – Дуэр мечтательно закатил глаза.

«Выходит, в отличие от Акара, Песчаный Дух с помощью кокона не убивал своего сына, а наоборот спасал!» – успел сделать вывод Мюрр, а потом ему стало не до посторонних мыслей – Песчаный Дух открыл глаза.

Пришлось поспешно доплетать заклинание «Корона Абира» и целиком сосредотачиваться на придуманных ролях. Мюрр выдавал себя за некоего безымянного амечи, а Дуэр предстал в облике все того же Уйоля. Им предстояло разыграть маленький спектакль, дескать, затея с Темными Небесами – дело рук амечи, которые вероломно хотят истребить дейвов и раз и навсегда избавиться от опасных соперников. Как только Миссел поверит, его нужно будет оставить одного, чтобы он мог сбежать.

Поскольку Мюрр запретил физические истязания Миссела, Дуэр решил поглумиться над ним хотя бы на словах. Он наклонился к самому уху Песчаного Духа и прошептал, растягивая буквы:

– Ха-ал. Я был среди тех, кто пытал его. Могу рассказать все подробно, что именно мы делали с ним. А как он кричал!..

Коварный удар попал точно в цель. Песчаный Дух вздрогнул всем телом и рванулся из оков, пытаясь добраться до обидчика, но сразу получил удар от «Короны». Миссел дернулся уже от боли, и она тотчас усилилась.

Дуэр засмеялся от наслаждения, глядя, как пленник корчится в муках на пыточном столе.

Мюрр неприязненно посмотрел на Дуэра, привычно подумав: «Вот мразь! Раздавить бы тебя, как червяка. Но не хочется огорчать Творца…»

Внезапно Мюрр ощутил на себе полный ненависти взгляд Миссела. Тот видно решил, что оба амечи участвовали в истязании Хаала. Если бы Высшие умели убивать взглядом, и Мюрр, и Дуэр сейчас были бы мертвы.

«Отомщу… Ну куски тварей порву…» – обещали глаза Песчаного Духа.

«А ведь он любит своего сына! – с горькой завистью осознал Мюрр. – Похоже, Миссел не такой, как Акар, хоть они и друзья. Песчаный Дух чем-то напоминает мне Айвата – отца Темьяна. Они оба любили своих сыновей, и оба пострадали от моей руки… Вернее, Мисселу сейчас предстоит пострадать… Эх, жизнь подлюга!.. Но я вынужден делать это ради Творца».

Вдруг Повелитель Холода почуял неладное. Он окинул внимательным взглядом Миссела и тут же заметил, что металлические оковы, которые притягивали пленника к столу, ослабли. Замки на ножных «браслетах» уже полностью открыты, а в ручных едва заметно трудятся крохотные магические отмычки из песка.

«Ай, да Миссел! А ты хитер. И силен. Пожалуй, даже чересчур. Придется лишить тебя части магической силы», – Мюрр в самый последний момент успел сотворить заклинание «Ледяные ладошки», которые обхватили щиколотки и запястья пленника, мгновенно притягивая их к столу.

Глаза Миссела наполнились удивлением – стихии Холода в настоящий момент ни у кого из Высших не было. Ни у амечи, ни у дейвов. И Песчаный Дух прекрасно знал об этом.

«Кто же ты такой, Повелитель Холода? Откуда взялся? А?» – читалось во взгляде Миссела.

«Поломай-ка голову над этой загадкой, приятель, – едва заметно усмехнулся Мюрр. – Потом расскажешь своему правителю о странном амечи. Пусть дейвы забеспокоятся, полагая, что у врагов есть какие-то таинственные и очень сильные бойцы».

– Ответь на вопросы, дейв, и умрешь быстро, – скучноватым голосом произнес Мюрр. – А иначе…

– Мы повторим с тобой то, что делали с твоим ублюдком, – со смехом договорил Дуэр.

Мюрр мельком взглянул на него: «Вот мразь», – и вновь сосредоточился на Мисселе:

– Тебе лучше ответить правдиво, дейв. Ты уже понял, что я – Повелитель Холода, и намного сильнее тебя. Так что не ври, вранье я почувствую. Итак. Вопрос первый. Ты успел послать своим хотя бы одно сообщение о том, что успел разузнать в мире Ксантины?

Песчаный Дух молча повращал глазами, намекая, что на каждое его слово «Корона Абира» откликнется болью. Дескать, неплохо бы снять заклинание, а уж потом разговаривать. Теперь пленник выглядел жалко. Его взгляд просил: снимите! Умолял: сделаю все, только чтобы не терпеть боль!

Дуэр прямо-таки светился блаженством. Он обожал, когда его умоляли и вообще в его присутствии выглядели униженно и жалко. Особенно ему нравилось, когда это делали Высшие.

– Снимем? – снисходительно предложил Дуэр. – Никуда он и без «Короны» не денется. Нас же двое, а он один.

Мюрр не ответил, задумчиво разглядывая Миссела. «Что-то ты затеял, приятель… Хочешь получить доступ к своей магической силе? А потом устроишь нам тут показательный урок боевой магии? Нет, извини. Я не так глуп, как Дуэр. И я ни на йоту не поверил в твой жалкий вид. Ты вовсе не раздавлен. Наоборот, предельно собран и готов к бою. Так что я не только не сниму с тебя «Корону», но и предприму еще кое-что… Очень мерзкое и болезненное… Но мне и в самом деле надо сломать тебя. Запугать так, чтобы ты мечтал лишь об одном: выбраться из мира Кстантины и рвануть к вашему правителю с докладом, скуля от жалости к себе и кипя гневом на этих мерзких тварей – амечи».

– Он останется в «Короне», – произнес Мюрр вслух. – Тебе, дейв, придется потерпеть. Можешь отвечать односложно: «да-нет». Повторяю вопрос: ты успел что-нибудь сообщить?

Миссел отбросил притворство. Его взгляд похолодел, налился ненавистью и презрением.

– Пошел в задницу! – Песчаный Дух корчился от боли при каждом слове, но договорил.

«А я не ошибся в тебе, – с невольным уважением отметил Мюрр. – Похоже, ты сражаешься до конца. Даже лежа на пыточном столе, не собираешься сдаваться, да?»

– Видишь, «Корона» разговору не помеха, – улыбнулся Мюрр. – Так были сообщения или нет?

На этот раз Песчаный Дух промолчал.

– Давай я развяжу ему язык, – оживился Дуэр и потянул со стола клещи.

Миссел презрительно усмехнулся. Повелитель Холода верно истолковал его усмешку:

– Ты не боишься пыток, дейв?

– Не боюсь. Я умею терпеть. – Песчаный Дух нарочно произнес много слов, хотя за каждое получил толчок боли от «Короны».

Мюрр покачал головой и с горьким сожалением взглянул на Миссела:

– На свете есть кое-что и похуже боли, дейв. То, что не выдержать и тебе.

Повелитель Холода взмахнул рукой, и перед лицом Миссела возник голубоватый кинжал. Ледяной клинок опустился ниже, нацеливаясь острием в глаз.

Миссел затаил дыхание и вжался затылком в теплую доску стола.

Глаза – средоточие стихии. Остаться без глаз – лишиться Силы. Каждый Высший предпочтет самую лютую смерть такой потере. Именно поэтому глаза – неприкасаемы. Таков безмолвный уговор между амечи и дейвами.

Но Мюрр сознательно сейчас готовился нарушить этот уговор. Пусть дейвы решат, что амечи играют не по правилам. Вернее, они намерены пренебречь абсолютно всеми правилами. Отныне в ходу только один закон – вероломство…

…Холодное острие опустилось ниже, пощекотало Мисселу ресницу, оцарапало веко и чуть-чуть отодвинулось в сторону.

– Последний раз: сообщения были или нет?

«Молчи… или говори, – думал Мюрр, – это ничего не изменит. Я вынужден покалечить тебя».

Повелитель Холода уже решил, что выбьет Мисселу один глаз, чтобы сломить его волю. Но что-то мешало Мюрру претворить собственное решение в жизнь. Он медлил, тянул время в ожидании неизвестно чего.

«Если бы здесь вместо Миссела лежал Дуэр, клинок уже торчал бы из его опустевшей глазницы, – промелькнула кровожадная мысль. – Но хватит медлить. Пора!»

Мюрр встретился взглядом с Мисселом. Лицо Песчаного Духа исказила гримаса – он понял, что сейчас произойдет непоправимое…

Миссел закричал, но почти сразу его крик перешел в вой – ледяное острие пронзило глазное яблоко и ввинтилось в мозг. Из раны вместо крови вырвался яростный фонтан песка. Тело Миссела выгнулось дугой с такой силой, что с громким треском разорвались прибитые к столу крылья.

Тяжелый, привинченный к полу дубовый стол заходил ходуном, сотрясаемый конвульсиями бьющегося тела. Миссел выл, захлебываясь ни с чем несравнимой мукой уходящей стихии.

Мюрр добавил два коротких ледяных удара, перебивая пленнику запястья. «Это чтобы ты не смог связаться с Должниками, Змееносец. Ну, так что? Сломал я тебя? Наверняка сломал. Никто, ни единый Высший, не смог бы устоять».

– Будешь отвечать? – вслух спросил пленника Мюрр. – Или ты хочешь лишиться и второго глаза?

– Нет! Не надо! Я отвечу! – слова прозвучали искренне. Конвульсии Миссела сменились сухими рыданиями. Слез нет, только хрип и корчи покалеченной души.

– Хорошо. Успокойся. Сейчас тебе станет легче, – Мюрр испытал одновременно облегчение: «Дело сделано, я его сломал!» И горечь: «Эх, лучше бы на его месте был кто-то другой…»

Он положил на пылающую глазницу Миссела свою ладонь и задействовал самые мощные обезболивающие заклинания, какие знал. «Я сниму твою боль, но ты останешься калекой», – с горьким раскаянием подумал Мюрр.

По плану Творца, дальше Песчаного Духа следовало оставить одного, чтобы он мог сбежать. Но Дуэр заартачился: дескать, ты же его пытал, выбил ему глаз и все такое, я тоже хочу насладиться.

Мюрр собирался вытащить Дуэра из пыточной силой, но потом передумал. Знаменитое чутье прошептало: «Оставь их вдвоем».

Мюрр посмотрел на Миссела. Тот лежал неподвижно, закрыв глаза, но его зубы были крепко стиснуты.

– Ладно, развлекайся, – уступил Дуэру Мюрр. – Делай с ним, что хочешь, только следи за оковами и «Короной». Если Песчаный Дух вырвется, тебе несдобровать. – «Я тебя предупредил, гаденыш. Теперь моя совесть перед Творцом чиста».

Настроение Мюрра улучшилось. С легким сердцем он покинул пыточную. «Давай, Миссел, действуй. Порви эту мразь, Дуэра, на куски. Я знаю, ты сможешь, и никакими цепями тебя не удержать. Так отведи душу, отомсти за сына. Считай это мой подарок тебе. Плата за выбитый глаз».

…Но Дуэр выжил.

Миссел и в самом деле сумел вырваться из оков и зубами перегрыз палачу сына горло. Но Дуэр оказался живучим и везучим. Он ухитрился протянуть и не загнуться до того момента, когда Творец и Мюрр пришли проведать пленника, проверить, сбежал ли он, как планировалось.

Миссела в подвале не оказалось, зато на полу бился в предсмертной агонии Дуэр. Творец потребовал, чтобы Повелитель Холода вернул его к жизни. Мюрр выполнил, скрипя зубами, и это не укрылось от Творца. Они вдвоем вышли из пыточной камеры, оставив Дуэра самостоятельно долечиваться.

Творец проследил взглядом за грязновато-кровавым следом, оставленным Мисселом, и озабоченно спросил:

– Вы не перестарались? «Корона Абира», выбитый глаз, сломанные запястья.

– В самый раз, – ответил Мюрр. – Меньше было нельзя, у Песчаного Духа оказалась на редкость сильная воля.

– В твоем голосе я слышу нотки восхищения, – протянул Творец. – Признайся, он понравился тебе?

– Он, безусловно, заслуживает уважения. А насчет прочего… Мне очень понравилось, что у него хватило сил и… хм… ярости, чтобы попытаться убить Дуэра. И это будучи прикованным к столу, беспомощным и безоружным, да еще с «Короной» на голове, сломанными руками и пустой глазницей! Песчаный Дух опасный противник. Он знает, когда надо отступить и затаиться, а когда нанести удар. Да, пожалуй, Миссел действительно понравился мне, – откровенно ответил Мюрр. «А еще он хотел отомстить за сына. Не убить его сам, своими руками, как Акар, а отомстить тем, кто причинил ему зло… И почему не Миссел мой отец?»

Откровенная симпатия Мюрра к потенциальному врагу внушила Творцу беспокойство. Ему показалось, что Повелитель Холода вот-вот выйдет из-под контроля. «Нет! Не сейчас, когда до финальной развязки осталось совсем чуть-чуть! – запаниковал Разрушитель. – Впрочем, у меня есть надежное средство удержать тебя в узде, малыш. Ты думаешь, что хитрее меня? Ан нет. Мне удалось-таки нащупать твою болевую точку… Кстати, спасибо за это «Скрижалям»… Как там говорилось? «Если отдашь синеглазой красавице то, чего у тебя нет…» Так вот я понял, о чем идет речь. У тебя нет сердца, малыш. Вернее, оно застыло холодным куском льда. В переносном смысле, конечно. Но, кажется, этой смазливой девочке, Нефеле, удалось растопить лед. Ты и сам еще не сознаешь, но уже отдал ей свое сердце. Ты любишь, а значит, уязвим… Впрочем, возможно бить по болевой точке и не понадобится. Ты все еще считаешь меня своим другом и наставником. Ведь так?»

Творец внимательно посмотрел на Мюрра:

– Ты убьешь всех моих врагов, включая Миссела и Темьяна, если я прикажу? Ты не предашь меня, малыш?

– Конечно, не предам, – устало откликнулся Мюрр. – Вы же знаете – я буду с вами до конца.

– Знаю, малыш, знаю. – Творец успокоился и растроганно потрепал Мюрра по плечу.

А дальше начались неприятности.

Вначале сбежавший Миссел залез не в ту, что планировалось, телегу и оказался в доме богатого купца Анхеля Тароги. Впрочем, разыскать его не составило труда. Гораздо сложнее было подвести к нему своего человека так, чтобы не вызвать подозрений. Эту трудную роль Мюрр взял на себя, прикинувшись коробейником Юрзином.

Миссел охотно принял помощь Юрзина, даже не догадываясь, кто на самом деле скрывается под маской забитого парнишки.

Но дальше ситуация снова вышла из-под контроля – Песчаный Дух опять поступил не так, как ожидалось. Вместо того чтобы поскорее бежать с Ксантины, он умудрился вызвать Должников, намереваясь с их помощью тайно вернуться во дворец Бовенара. Такого допустить было нельзя. Мюрру пришлось срочно вмешаться в обряд вызова Должников, сбросить маску коробейника Юрзина, принять свой собственный облик дейва и поговорить с Песчаным Духом напрямую. Разговор состоялся на кухне в доме того самого купца…

…Парализованный заклятием холода Миссел сидел на скамье возле стола, смотрел на Мюрра и не верил своим глазам. Перед ним стоял незнакомый дейв! Но в силу малочисленности расы и огромного срока жизни все дейвы отлично знали друг друга, кроме разве что совсем сопливых юнцов, не достигших и тысячи лет. Мюрру же шла уже пятая тысяча, и Миссел просто обязан был знать его. Но не знал. Видел впервые.

Песчаный Дух ахнул и выпучил глаза:

– Кто же ты такой, Ротран тебя раздери?!

– Я? – Повелитель Холода усмехнулся и сказал с поразившей Миссела горечью: – Я – тот, кого нет…

Так начался их разговор, больше похожий на бой. И Миссел выиграл его – сумел обмануть Мюрра и прямо в его присутствии отдать три приказа Должникам, последний из которых создал серьезную угрозу для Творца. Исполнителем назначил Аля ри Эстана. Теперь именно от него во многом зависело, уцелеет ли нынешняя Вселенная, или Разрушителю все же удастся обратить ее в прах…

Подавшись симпатии к Мисселу, Мюрр слишком поздно осознал его коварство и понял, что едва ли не впервые в жизни встретил достойного противника. Теперь слова стали излишни – дело должны были решить боевая магия и остро-заточенный металл…

…Вскоре все было кончено – посреди кухни лежал труп Песчаного Духа, а чуть в сторонке валялся на полу еле живой, истекающий кровью Мюрр.

На то, чтобы исцелиться, Повелителю Холода потребовалось не так уж много времени. Он встал, подвигался, проверяя, все ли правильно зажило, а потом бесцельно побродил по кухне, стараясь не глядеть на мертвого Песчаного Духа.

Мюрр знал, что еще может успеть оживить его. Пока – может. Но несколькими мгновениями спустя подобное будет не под силу даже ему.

Повелитель Холода, словно во сне, шагнул к Мисселу, с трудом взвалил на плечо его бесчувственное тело и распахнул портал…

37

Миссел открыл глаза, не понимая, где находится. Взгляд уперся в неровный каменный потолок из светлого песчаника. Потолок переходил в такие же стены, увешанные небольшими магическими светильниками.

Змееносец осознал, что лежит на чем-то прямом и твердом – нечто вроде топчана все из того же песчаника. Рядом находилось окно – небольшое кривоватое отверстие в стене, занавешенное сплетенной из прутьев циновкой. Такая же циновка служила подстилкой на топчане, а еще одна – свернутая валиком – заменяла подушку.

Миссел сел и осмотрелся. Он находился в небольшом домишке, вырубленном прямо в теле горы. Одно-единственное помещение соединяло в себе и кухню, и столовую, и спальню. У дальней стены жарко потрескивал огнем очаг. Возле него имелись каменные полки с кухонной утварью. Стол и две скамьи завершали небогатый интерьер.

Змееносец увидел возле очага ведро с водой, взял с полки неказистую глиняную кружку и подошел к ведру, желая напиться. Как ни странно, вода оказалась чистой и прохладной, с легкой освежающей кислинкой.

«Кто же здесь живет? И как тут оказался я?» Миссел поставил кружку на место и походил по комнате, вспоминая. Он попал в плен к амечи. Они допрашивали его, пытали, выбили один глаз…

Глаз!!!

Миссел охнул, только сейчас осознав, что оба глаза снова на месте! Стихия полностью вернулась к нему! Как же так?! Ему же не померещилось все это?! Пыточный подвал во дворце короля Кротаса… «Корона Абира»… Таинственный Высший, повелевающий Холодом… И второй – представившийся королем Бовенаром, он же Уйоль, Ученик Богов – один из тех, кто несколькими годами ранее истязал Хаала…

Песчаный Дух вновь ощутил жгучую ненависть к палачам сына. Вспомнил вкус крови на языке и бьющегося на полу в агонии Уйоля…

Дальше – побег, дом садиста-купца, три покалеченных женщины, коробейник Юрзин, который внезапно обернулся Повелителем Холода из пыточного подвала. Только на этот раз он принадлежал к расе дейвов…

Состоявшийся затем разговор, в котором прозвучало имя «Творец»… Рассказ о чаше с ножкой в виде живой золотой змеи…

Миссел сразу понял, кто послужил «материалом» для чаши. Догадался и о том, кто же скрывается под именем Творца, и кто такой сам Мюрр.

«Так вот, о чем ты пытался мне рассказать, Акар! – понял Миссел. – Что в мир пришел Разрушитель!»

Последнее, что осталось в памяти – бой с Повелителем Холода… Некстати зашедшая на кухню Торина… И нестерпимый холод в сердце…

«Наверное, я был тяжело ранен. Меня вылечили и переместили сюда – в новую тюрьму. Здесь, конечно, лучше, чем в пыточном подвале Бовенара, хотя тюрьма остается тюрьмой. Впрочем, хорошо, что мне оставили относительную свободу передвижения и, самое главное, доступ к магической силе. Хотя вот это уже совсем странно!»

Миссел попробовал открыть портал в другой мир, но его усилия не увенчались успехом – он словно наткнулся на неприступную стену, которая полностью отрезала его от междумирья. Точно так же через эту невидимую стену не сумел пробиться и магический зов.

«Плохо дело, – загрустил Миссел. – Нет ни малейшей возможности предупредить дейвов о Разрушителе. Значит, я все же в тюрьме. Но зачем держать меня здесь? Разве не проще убить? Выходит, я им еще для чего-то нужен. Следовательно, у меня появляется шанс… Но не будем торопить события. Для начала стоит получше осмотреться и очертить границы моей новой тюрьмы».

Песчаный Дух пробежался внутренним взором по ближайшим окрестностям, но живых существ не обнаружил. «Кажется, я здесь один. Что ж, пора совершить маленькую прогулку…»

Мир оказался неуютен и неприветлив. Голый, без единой травинки вулканический камень. Разреженный, мало пригодный для дыхания воздух. И холод. Жуткий, пробирающий до костей. Мисселу пришлось применять заклинание «Плащ огня», чтобы хоть немного согреться.

– Бр-р-р! Ну, и мерзкое же местечко! Да-а…Выжить в таких условиях могут только Высшие. Значит, эта тюрьма создана для таких, как я, – вполголоса забормотал Песчаный Дух.

– Ты ошибаешься, Миссел, это не тюрьма, – раздался за спиной знакомый голос.

Песчаный Дух почувствовал, как в невидимой стене распахнулась на мгновение дверь в междумирье, а затем стена вновь стала непроницаемой. Миссел обернулся. Перед ним стоял Повелитель Холода.

– Это не тюрьма, – повторил Мюрр. – Это мой дом. 

38

Огонь в очаге уютно потрескивал, насыщая крохотный домишко приятным теплом. Мюрр кашеварил у очага, помешивая длинной ложкой в булькающем котелке, из которого исходил такой аромат мяса и специй, что у Песчаного Духа во рту мгновенно скопилась слюна. На столе в ожидании ужина томился хрустальный графинчик с незнакомым Мисселу хмельным напитком. Стоял кувшин с чистой водой, лежала буханка теплого – словно только что из печи – хлеба.

– Мясо вот-вот поспеет. А ты пока расставь посуду и порежь хлеб, – Мюрр протянул Мисселу нож.

Песчаный Дух взял, оценил каленое лезвие. Коротковато, за серьезное оружие не сойдет, но если что по шее черкануть сгодится.

– Не боишься поворачиваться ко мне спиной? – поинтересовался Миссел. – Магическую силу мне оставил, нож дал…

– Не боюсь. Ты отсюда без меня не выберешься. Если что, останемся здесь оба.

– Я так и понял. – Миссел принялся резать хлеб. – Так что это за место? Неужто и вправду твой дом? Неуютно тут.

– Это Миррюэль. Когда-то он был совсем другим. Жарким. Обитаемым…

– Миррюэль? Я помню ту историю, – перебил Миссел. – Несколько тысячелетий назад здесь произошла природная катастрофа, и мир погиб.

– Это сделала не природа. Это сделал я.

– Ты?! Но зачем?

– Если охота послушать, могу рассказать, – неожиданно для себя самого предложил Мюрр.

– Еще как охота, – откликнулся Змееносец. – Когда еще доведется услышать правдивую, не приукрашенную легендами, историю жизни… – Миссел сделал паузу, – одного из предтеч из уст его самого.

Мюрр перестал помешивать варево и удивленно повернулся к Мисселу:

– Ты догадался, кто я. Но как?

– Я – Змееносец.

– Он тоже был Змееносцем… – Мюрр резко замолчал, оборвав фразу, и вновь повернулся к очагу.

– Кто он? – машинально переспросил Миссел.

– Акар. Мой отец, – глухо ответил Мюрр.

Разговор затянулся далеко за полночь. Ужин давно был съеден, графинчик с хмельной амброзией опустел почти на половину, а собеседники и не думали расходиться спать.

– Я правильно понял ситуацию: ты убил меня, а потом оживил и притащил… хм… к себе домой? – уточнил Миссел. – А этот твой Творец-Разрушитель знает, что я жив?

– Нет, – после паузы откликнулся Мюрр. – Пока нет. – Он попытался сменить тему: – Выходит, Змееносцам известно о существовании предтеч?

– Разумеется, – не стал темнить Миссел. – Эти знания мы получаем во время обряда посвящения. «Как только в мир приходит Разрушитель, тотчас рождаются предтечи», – процитировал Песчаный Дух строчку из «Скрижалей».

– И вам известны их имена? К какой расе или миру они принадлежат? Где их дом?

– Увы, нет. Эти сведения сокрыты от нас. Более того, мы не сможем узнать предтечи, даже если столкнемся с ними нос к носу.

– Но ты же понял, кто я такой, – возразил Мюрр.

– Догадался, – поправил Миссел. – Только Змееносец, Должник или предтечи способен пленить золотую змею.

– Значит, если бы я не рассказал тебе тогда о чаше…

– Ты так и остался бы для меня обычным Высшим, вставшим на сторону врага, – договорил за него Миссел.

Повелитель Холода досадливо поморщился. Похоже, в том, первом, разговоре с Мисселом он совершил целую кучу непростительных ошибок. Да и сейчас продолжать беседу с Песчаным Духом опасно. Миссел умен. Он снова может обратить слова Мюрра в оружие.

И все же любознательность взяла верх. Мюрру хотелось задать Мисселу тысячу разных вопросов о предтечах и Змееносцах. Конечно, он мог поговорить об этом и с Разрушителем, но…

«Забавная выходит ситуация, – хмыкнул Мюрр, – Творец почти всегда честен со мной, а Миссел в прошлый раз только и делал, что врал мне прямо в лицо. И все же я предпочитаю обсудить эту тему с ним, а не с Творцом. Ладно, рискнем. Все равно, какие бы выводы из нашего разговора не сделал Миссел, какие бы еще тайны у меня не выведал, он все равно не сможет ничего предпринять. С Миррюэля без моего разрешения не выбраться даже ему».

– Зачем же Создатель решил разделить свои войска? Почему не сведет вместе Змееносцев и предтеч? – вновь заговорил Мюрр. – Скрижали могли бы сообщать Змееносцам, где родятся предтечи, а те забирали бы их у родителей, воспитывали на нужный лад и охраняли.

– Вначале так и было, – кивнул Миссел. – И в этом оказалась ошибка Создателя, ведь Разрушитель точно знал, где ему искать предтеч – возле Змееносцев. Поэтому теперь предтечи рождаются в разных местах, чтобы запутать Разрушителя, затруднить ему поиск, – Миссел внимательно посмотрел на Мюрра. – Не знаю, что именно рассказал тебе о происходящем… хм… твой наставник…

– Достаточно, – отрезал Мюрр.

– А он рассказал, почему не предтечи ищут Разрушителя, а он их? Ты знаешь, что  предтечам не обязательно выходить на битву с… твоим наставником?

– Как это? Почему? – растерялся Мюрр.

– Значит, Разрушитель скрыл от тебя самое главное. Жизненно-важное. Основное. – Миссел сделал паузу, глядя, как вытягивается лицо собеседника.

– И что же это? – Мюрр постарался изобразить скептическую улыбку.

– Основное оружие предтеч – само их существование. Разрушитель не способен обратить вселенную в прах, пока в ней живет хотя бы один из вас. Поэтому Разрушителю необходимо во что бы то ни стало разыскать и уничтожить ВСЕХ предтеч до единого. Причем убить их практически одновременно, и тут же начать процесс разрушения, пока предтечи не успели переродиться. Ты понимаешь, что это значит? – Змееносец впился взглядом в лицо Повелителя Холода.

«Понимать-то понимаю, – подумал Мюрр. – Ты хочешь сказать, что Разрушитель обманывает меня, стремится моими руками разобраться с остальными предтечами, а потом покончить и со мной. Я бы и поверил тебе, Миссел, если бы не мечта наставника самому стать Творцом. Он искренне жаждет этого… или весьма искусно притворяется? Не знаю, не знаю… Понятно, что один из вас врет. Вот только кто? Ты или все же он?..»

Мюрр молчал, и Песчаный Дух заговорил вновь:

– Разрушитель недаром каждый раз стремится собрать вместе всех трех предтеч…

– Или двух, – поправил Мюрр. – Нас же не всегда трое?

Миссел бросил на него испытующий взгляд: «Так-так-так. Выходит, ты знаешь, кто второй. Неужели он тоже на стороне Разрушителя? Тогда дело совсем плохо…»

– Ведь предтеч не обязательно трое? – перепросил Мюрр.

Миссел мгновение колебался, но потом все же ответил честно:

– В Заповедях Змееносцев говорится о трех. И до сих пор так всегда и было.

– Раньше – да, а сейчас особый случай, – настаивал Мюрр.

– Почему? – не понял Миссел.

– Потому что один из предтеч встал на сторону Разрушителя.

Песчаный Дух повеселел. «Один! Значит, второй намерен защищать Жизнь. Интересно, кто же он такой?»

– Ты ошибаешься, если считаешь себя исключением, – вслух сказал Миссел. – В истории борьбы Жизни со Смертью однажды уже было и такое. Да-да. Увы, ты не первый предатель в этой войне.

Мюрр вздрогнул и сжал кулаки. Подался к Змееносцу. Прошипел:

– Как ты меня назвал?!

– Предателем. И это правда, – Песчаный Дух невозмутимо отхлебнул амброзии. – Ты рожден для того, чтобы защищать Жизнь, а вместо этого стал правой рукой Смерти. Ты предал свою сущность, свое предназначение. Так как же тебя называть?

Мюрр не нашел, что ответить. Впервые он взглянул на ситуацию с такой стороны. Повелитель Холода считал, что делает свободный выбор в пользу Смерти, даже не предполагая, что тем самым совершает предательство.

Миссел ясно разглядел растерянность и смятение на лице Мюрра и понял, что Повелителю Холода необходимо побыть одному, чтобы заново осмыслить ситуацию.

Змееносец сделал все, что мог: зародил сомнение в душе предтечи. Теперь оставалось ждать, какие ростки принесут эти семена…

Песчаный Дух зевнул, прикрывая ладонью рот:

– А не вздремнуть ли нам чуток?

– Что? – погруженный в свои мысли Мюрр не сразу вник в смысл его слов. – А, да, конечно… Ты устраивайся здесь, на топчане…

– А ты?

– У меня есть кое-какие дела. Увидимся завтра, – Мюрр направился к выходу.

Песчаный Дух выждал некоторое время, а потом пробежался магическим взором по окрестностям, выясняя, остался Мюрр на Миррюэле или уже покинул его. К удивлению Миссела Повелитель Холода обнаружился поблизости за соседней горой. Причем творил он там что-то не слишком понятное. Песчаный Дух отчетливо чувствовал отголоски магии, но какой-то странной, незнакомой.

– Интересно, чем это он занимается? – Змееносец вышел из дома и отправился посмотреть.

…Мюрр зажигал вулканы, воссоздавал растительность, потихоньку возрождая на Миррюэле жизнь. Тяжелая кропотливая работа, как ни странно, доставляла удовольствие, вносила успокоение в душу и ясность в мысли.

Присутствие Змееносца он почувствовал сразу же, впрочем, тот не особо и прятался.

– Не спится? – с легкой усмешкой поинтересовался Мюрр.

– Любопытство одолело, – признался Миссел. – Впервые вижу предтечи за работой.

– Ну, ничего особенного я не делаю. Эту работу может выполнить любой Высший.

– Зажечь вулканы – да, – согласился Миссел. – Но ты же попутно плетешь… не знаю, как правильно назвать… ауру жизни, что ли. Я вижу ее. Очень скоро она даст рост растениям и животным, а может даже и разумным обитателям.

– Полуразумным, – поправил Мюрр. – Не уверен, получится ли у меня, но… Здесь раньше жили сюрры.

«А ведь, похоже, твоя истинная натура предтечи – паладина жизни берет верх над наносной, искусственной личиной палача, – обрадовался Змееносец. – Тебе больше нравится возрождать, чем убивать. Ты уже начал исправлять свои ошибки. Эх, будь у меня чуть больше времени на общение с тобой, мы показали бы этому твоему липовому наставнику кратчайшую дорогу за Грань! Но, боюсь, времени-то у меня и нет. Разрушитель явно торопится. Он разыскал уже двух предтеч. К счастью, существует еще и третий. Точно существует, не может не существовать!»

Мюрр словно прочитал его мысли:

– И все-таки, Миссел, может так быть, что третий предтечи еще не родился?

Змееносцу очень хотелось соврать, но он чувствовал, что сейчас надо говорить правду:

– Третий уже родился. Все трое одновременно появляются на свет, в тот самый миг, когда Разрушитель пересекает Грань.

– Ты что-то путаешь, – нахмурился Мюрр. – Я родился в 11 году, а Темьян почти четыре с половиной тысячи лет спустя.

«Темьян?! Так он второй?!» – Миссел с трудом удержал готовый вырваться изумленный возглас.

– А ты не знал про Темьяна? – после паузы откликнулся Мюрр. – Вы же с ним столько вместе прошли…

– М-да… Но вернемся к твоему вопросу. Повторюсь: все трое предтечей родились одновременно, полагаю, что в том самом одиннадцатом году. Ты выжил, а они нет. По крайней мере, один из них точно погиб, иначе не родился бы Темьян. Что послужило причиной смерти одного или обоих предтеч? Возможно, случайность. Но вполне реально, что тут не обошлось без Разрушителя. Как бы там ни было, один или двое из трех предтеч погибли, но очень скоро возродились вновь.

– Наверное, ты прав, – протянул Мюрр. – У джигли был такой император… Он умел видеть вязь жизни. Думаю, эта способность присуща только предтечам.

– А что такое «вязь жизни»? – переспросил Миссел.

– Это линии и завитки… – Мюрр подробно рассказал все, что знал, включая и то, как с помощью узелков правильно возрождать умерших.

– Очень интересно. То есть ты можешь дорисовать на каком-нибудь пахаре завиток, отвечающий за магию, и он станет магом? Так?

– В общем, да. Правда, только на некоторое время. А потом пахарь вновь превратится в пахаря.

– Я понял, – задумчиво протянул Песчаный Дух. – Но вернемся к императору джигли. Что с ним случилось?

– Скончался при невыясненных обстоятельствах пятьсот лет назад.

– Пятьсот? Значит, Темьян сменил не его, – сделал вывод Миссел.

«Но, вполне возможно, вместо императора как раз и родился третий», – одновременно подумали оба.

– Похоже, у нас есть примерный год рождения третьего, – задумчиво произнес Повелитель Холода. – Это интервал с 4000 по 4100 годы. Но тогда третий – из расы Высших. Никто из смертных не прожил бы так долго, чтобы дожить до сегодняшнего дня. У амечи это поколение Эрхала, а у дейвов…

– Поколение моего сына Хаала, – договорил Миссел. – Но ты ошибаешься, предтечи не обязательно Высший. Он может принадлежать к любой расе, хоть урмаков, хоть тех же джигли. Кстати, это может быть как мужчина, так и женщина. В любом случае предтечи обретает способность не стареть и не болеть до тех пор, пока Разрушитель не уйдет обратно за Грань. В этом смысле он становится сродни Высшим… А насчет года рождения третьего… Здесь тоже не все так очевидно. После императора джигли мог быть еще какой-то предтечи, который погиб гораздо позже, и его-то как раз и сменил Темьян.

– Так может, последний из тройки погиб совсем недавно и еще не успел переродиться? – Мюрр сделал паузу, а потом все же договорил: – Недавно я читал предсказание «Скрижалей». Там было пророчество о том, что некой женщине суждено… э-э-э… полюбить Высшего и… хм… подарить жизнь предтечи.

– Можешь пересказать мне все пророчество целиком? – попросил Змееносец.

Мюрр выполнил просьбу.

Миссел постарался, чтобы его лицо оставалось бесстрастным. «Ай да Создатель! Ты умудрился сказать правду и при этом солгать».

– Ты понял, что все это значит? – заинтересовался Мюрр.

– Нет, – соврал Песчаный Дух.

Повелитель Холода почувствовал ложь, помрачнел и проницательно взглянул на Змееносца:

– А ведь ты абсолютно убежден, что третий предтечи УЖЕ родился.

Песчаный Дух промолчал.

– Интересно, кто же он такой? – подумал вслух Мюрр.

– Мне бы тоже это хотелось знать, – согласился Миссел. – А еще, расскажешь ли ты о нашем разговоре своему наставнику?

– Не расскажу, – пообещал Повелитель Холода. – Мы не открыли ничего важного. Разве что предположили, что третий – кто-то из поколения Эрхала и Хаала. Но я уверен, для Творца это не секрет. И вообще, он знает о предтечах гораздо больше нас с тобой вместе взятых, ведь их война длится уже много-много ют.

– Это так, но Создатель тоже не сидит, сложа руки. Он придумывает новые ходы, так что правила войны меняются из юты в юту.

Воцарилось молчание. Мюрр вернулся к прерванной работе. Песчаный Дух еще немного понаблюдал за ним, а потом возвратился в дом.

39

Тем временем Эрхал и Темьян находились в Скользящих Степях, и очень скоро Разрушитель осознал, что совершил ошибку, познакомив Ученика Богов и жреца трагги. Этот болван жрец тут же разболтал Эрхалу, что под маской Черного Чародея прячутся двое: амечи и дейв.

Но это было только начало.

Архимаги Священных Пятерок так же оказались не в меру болтливы. От них Эрхал узнал о существовании Творца.

Последней каплей стал белый архимаг. Он очень не вовремя напомнил Эрхалу «Сказание о сотворении мира». Там напрямую шла речь о предтечах, а ведь один из них – Темьян – как раз находился рядом с Эрхалом. Повелителю Воды оставалась самая малость, чтобы собрать все кусочки мозаики воедино. А от мысли, что Эрхал и сам мог оказаться предтечей, Творца пробивал холодный пот.

Выходило, что Повелителя Воды ни в коем случае нельзя выпускать с Ксантины живым. Разрушитель послал черных сартавви с приказом убить Ученика Богов, но те потерпели неудачу.

Дальше – хуже.

Как сообщил через птицу-вестницу Мюрр, Миссел, перед тем как погибнуть, успел отдать три приказа Должнику Алю ри Эстану, причем один из них, касающийся чаши, представлял серьезную угрозу для Творца.

Теперь основной задачей стало не пустить Аля ри Эстана к чаше.

Эрхал и Темьян, тем временем, завершили Ритуал Судьбы. Темьян переспал с женщиной-трагги. Но к разочарованию Творца, ребенок от предтечи не был зачат, зато проклятие еженощной смерти исчезло, как ни бывало.

«Возможно, Скрижали не солгали, – подумал Разрушитель, – матерью третьего и впрямь станет Нефела. Если только… он уже не родился! Я ведь то и дело чую его присутствие, а потом это ощущение ускользает, словно… да… словно третий – фантом, призрак, мираж».

Впрочем, сейчас Творцу стало не до предтеч. Сначала требовалось как можно скорее обезвредить Аля, пока он не добрался до чаши. Но как это сделать, Разрушитель не представлял. «Мюрр, вот кто наверняка придумает, как расправиться с Должником! – Разрушитель послал воспитаннику срочный зов, но Повелитель Холода не откликнулся. И где его Ротран носит?!» – бесился Творец. Ему и в голову не пришло, что Мюрр в это самое время возрождает жизнь на Миррюэле и попутно беседует со Змееносцем.

Пришлось Разрушителю справляться собственными силами. Он пошел с козырей – обратился к своей родной стихии Смерти и сотворил в Степях убийственную «Глотку мертвеца». Творец был уверен, что такое заклинание окажется не по зубам Должнику. Ошибся. Наглый мальчишка каким-то чудом сумел сбежать из Скользящих Степей сам и вытащить не только подопечного амечи, но и Темьяна.

Тогда Творец попытался подкупить Должника, а заодно попробовал заполучить на свою сторону второго предтечи – Темьяна.

…Когда Эрхал, Темьян и Аль покинули Скользящие Степи, в ближайшей деревне их подстерегал священник Темных Небес с приказом обязательно провести всех троих через чистилище. Священник задание выполнил, и вскоре Темьян оказался нос к носу с… иллюзией. Разрушитель не рискнул попасться на глаза предтечи, больше того, постарался избежать малейшего контакта с ним. Поэтому был создан призрак Миссела, который затем превратился в селянина Ксила Бродаря. Управлял призраками Дуэр. Он же вел разговор с Темьяном, пытаясь склонить его на сторону Темных Небес, но потерпел неудачу – урмак отказался и попытался атаковать собеседника. Но призраку естественно оказалось хоть бы хны. Темьян растерялся, а Дуэр воспользовался этим, и выкинул урмака из чистилища.

«Значит, второй предтечи должен умереть, – решил Творец. – И не надо с этим тянуть, ведь если третий все-таки еще не успел родиться, у меня есть шанс осуществить свой замысел прямо сейчас».

Следующим в чистилище попал Аль ри Эстан. Этот разговор Разрушитель уже не стал доверять Дуэру, решил провести сам. Но перед Должником в собственном обличие появляться было не менее рискованно, чем перед предтечей, поэтому вновь был создан призрак, на этот раз обезличенный. Из его уст Аль ри Эстан получил шикарное предложение. Но наглый мальчишка отказался, подписав тем самым себе смертный приговор.

Последним на очереди был Эрхал. Обозленный предыдущими неудачами Разрушитель встретил его лично, намереваясь прикончить тотчас и без особых затей. Ему почти удалось, но вмешался окаянный Должник. Поглощенный схваткой Аль так и не осознал, что за противник ему противостоит. И все же Разрушитель решил не рисковать и поспешил закончить бой, позволив Эрхалу уйти.

Итак, за ворота чистилища живыми вышли все трое: Эрхал, Темьян и Должник. Но Творец-Разрушитель не собирался так просто отпускать опасную троицу. Он натравил на них селян и егерей. Хотел было привлечь и трагги, но жрец отказался наотрез.

– Мы не станем сражаться против Темьяна – того, кто помог нам избавиться от многовекового проклятия! – нагло заявил предводитель племени трагги в лицо Разрушителю.

– Ах ты, неблагодарная тварь! – взорвался Творец.

Его возмущение выплеснулось в виде волн разрушительной энергии. В обширном шатре трагги, где проходил разговор, порывом ветра снесло все ковры и подушки, разложенные на полу. Стены шатра кое-где обуглились. Опалило и жреца. Но тот и бровью не повел.

– Ведь это именно я все организовал! – продолжал бушевать Творец. – Привел к вам Темьяна. Заставил архимагов участвовать в Ритуале Судьбы. Без меня проклятие еженощной смерти все еще тяготело бы над вами!

– Поверьте, мы ценим все, что вы для нас сделали! – Жрец мгновение помолчал, но потом все же упрямо добавил: – Ритуал – это ваша заслуга, согласен. Но окончательную точку все же поставил Темьян.

– Вы присягнули мне в верности и обязаны повиноваться, – напомнил Творец, с трудом погасив жгучее желание прикончить наглого жреца на месте.

– Это так, – согласился трагги. – И мы не собираемся нарушать присягу. По-прежнему готовы выполнить любой ваш приказ. Любой! Кроме одного…

– Интересное у тебя представление о преданности, жрец, – проскрипел Разрушитель. – Тебе не кажется, что оно граничит с предательством?

– Мы верны вам, Творец, – трагги почтительно склонил голову, но в его гордо развернутых плечах явственно читалось упрямство.

Разрушитель с раздражением посмотрел на жреца. «Конечно, я могу заставить тебя повиноваться. Под угрозой нового проклятия, которое способен наложить на ваше племя Мюрр, ты как миленький поведешь своих воинов против Эрхала и Темьяна. Да, выйти-то против них вы выйдете, а вот будете ли биться в полную силу? Или станете только делать вид, что сражаетесь?..»

– Ладно, жрец, – вновь заговорил Разрушитель. – Я понял твою точку зрения и… уважаю ее. Ты прав, ваше племя многим обязано Темьяну, и воевать теперь с ним было бы черной неблагодарностью. У меня для тебя будет другое задание… – Творец сделал паузу, а затем не удержался от язвительной подковырки: – Или ты откажешься выполнять и его, сославшись еще на какие-нибудь ну о-очень важные причины?

Жрец поднял голову и посмотрел в лицо Разрушителю.

– Мы выполним любой ваш приказ, – твердо повторил трагги.

– Хорошо. Тогда слушай… Вы должны похитить и доставить сюда во дворец тех, кого я тебе сейчас назову. Предупреждаю сразу: все они очень сильные воины и маги, так что их надо брать по одному. Лучше застать врасплох или заманить в ловушку. Они нужны мне живыми и невредимыми. Это очень важно! Ты все понял?

– Да, Творец. Их имена?

– Динантра, она дарианский боевой маг. Затем Ученик Проклятых, дейв, его зовут Хаал Повелитель Мысли. И семь амечи, – Творец перечислил имена тех Учеников Богов, кто присутствовал на площади Благодати в момент истязания Хаала, естественно за исключением Эрхала и Дуэра-Уйоля.

Жрец трагги выслушал имена с каменным выражением лица, никак не прокомментировав тот факт, что похищать придется Высших. Уточнил только:

– Творец, а вы можете подсказать, где они сейчас находятся?  Или нам надо искать их самим?

– Дуэр покажет, где они. Он же поможет вам их поймать. Отправляйтесь немедленно. К концу недели вся девятка должна быть у меня во дворце! – «А я пока займусь неугомонной троицей: Эрхалом, Темьяном и Алем. Попробую все же разыскать Мюрра. И где его только Ротран носит?!»

Немного поколебавшись, Творец решил обратиться за помощью к Гору.

Вообще, отношения между предводителем отряда всадников джигли и Разрушителем оставались, мягко говоря, натянутыми. Гор был приятелем Мюрра, выполнял его просьбы и тем самым косвенно служил Творцу. Но каждый раз подчеркивал, что делает это только для Повелителя Холода. Исключительно для него. По дружбе.

Еще хуже складывались взаимоотношения у Гора с Дуэром. Однажды Туман попробовал приказать что-то черному всаднику. Причем сделал это своим привычным надменно-пренебрежительным тоном, каким обычно разговаривал со слугами. Гор молча выслушал, даже не подумав склонить голову в знак смирения.

– Ну, и что же ты стоишь, скотина? – обозлился Дуэр. – Живо выполняй!

– Ага, щас, только стремена подтяну. – Гор смачно сплюнул прямо под ноги Высшему и повернулся к нему спиной, намереваясь уйти.

Тумана от подобной дерзости чуть удар не хватил. Он потянул из ножен клинок, чтобы тотчас прикончить наглеца.

От первого выпада Гор увернулся мягким, скользящим движением, а потом в его руке, откуда не возьмись, появился живой сверкающий бич, который попытался ужалить Дуэра.

Неизвестно чем закончилась бы эта схватка, если бы в комнату очень вовремя не вошел Мюрр…

С тех пор Дуэр демонстративно не замечал Гора, а тот стал вести себя еще свободнее, вызывая у Повелителя Тумана острые приступы ненависти. Дуэр просто видеть не мог, как Мюрр по-приятельски общается с Гором, частенько садится с ним за один стол. Больше того, передает этому недостойному смертному солонку или кусок хлеба, если названные предметы оказываются с его стороны стола.

А однажды Дуэр собственными глазами видел, как Мюрр что-то сказал Гору, тот в ответ весело рассмеялся и панибратски похлопал Повелителя Холода по плечу. При этом оба вели себя как равные, будто смертный и впрямь может хоть на миг стать ровней Высшему!

Разрушитель-Творец в этом смысле был умнее Дуэра. Ему не требовалось поклонение. Он мог бы прикинуться закадычным другом кого угодно, хоть самого последнего нищего, если бы подобное помогло ему добиться цели. Творец и с Гором поначалу пытался построить дружеские непринужденные отношения, но натолкнулся на тщательно скрываемую неприязнь.

Однажды Разрушитель подслушал, как Гор сказал Мюрру:

– У меня от твоего наставника мурашки бегут по коже. От него словно склепом могильным веет. Когда он рядом, мне кажется, будто у меня за плечом стоит сама Смерть.

Мюрр тогда лишь рассмеялся в ответ, отшутился, не сказав правды. А Разрушитель подивился острому чутью Гора и решил лишний раз не показываться ему на глаза.

Теперь же, в отсутствии Повелителя Холода, не оставалось другого выхода, как обратиться за помощью к черному всаднику.

Творец от имени Мюрра послал Гору зов, попросив срочно явиться в условное место – в березовую рощу в двух лигах от хутора Пола Чесмана. Полянка посреди березняка обычно служила запасным местом встречи Мюрра с Гором и Творцом в тех случаях, когда на хуторе находился Келвин со своими ребятами.

Разрушитель прибыл в березовую рощу первым, но долго ждать ему не пришлось – среди деревьев мелькнул черный силуэт, и вскоре на поляну выехал всадник.

Гор увидел Творца, вежливо поклонился в знак приветствия и зашарил взглядом по поляне, разыскивая Мюрра.

– Его здесь нет, – не стал темнить Творец. – Зов послал я.

– Вот как… – Джигли постарался скрыть удивление и тревогу. Его кунгур, почувствовав настроение хозяина, всхрапнул и беспокойно переступил стройными смоляными копытами. Гор машинально потрепал коня по шее, упокаивая, и спросил: – Чем могу быть полезен, господин?

– Я уже говорил, Гор, что ты можешь называть меня по-простому: Творец, – мягко напомнил Разрушитель.

Джигли дипломатично промолчал. Он не знал, кто на самом деле стоит перед ним, но почему-то называть его Творцом у черного всадника не поворачивался язык. Разрушитель угадал обуревающие джигли чувства. Но свое собственное раздражение выказывать не стал, а наоборот, умело спрятал его под маской дружелюбия.

– Гор, у меня серьезная проблема… Вернее, даже не так. Мне угрожает смертельная опасность, а я нигде не могу разыскать Мюрра. Ты не знаешь, где он?

– Понятия не имею. Вы пробовали послать ему зов?

– Сотню раз. Он не откликается. А у меня на его поиски совсем нет времени.

– Так что случилось?

– Трое врагов ищут меня, чтобы убить.

– Всего трое? – Гор удивленно вскинул бровь. – Разве это проблема?

– Один из троицы – Должник, – веско сказал Разрушитель.

Гор присвистнул. Он считал Творца Высшим, изгоем вроде Мюрра, и естественно знал о неуязвимости Должников.

– У Должника на вас приказ? – уточнил черный всадник.

– Да, – соврал Разрушитель. – Гор, мне нужна твоя помощь. Очень! – он с мольбой посмотрел на джигли. – Поверь, мне больше не к кому обратиться!

– Я готов помочь, но с Должником мне вряд ли удастся совладать.

– И не надо. Должника беру на себя, – перебил Творец. – А ты разберись с его спутниками. Если убьешь их обоих, я сумею… хм…  обмануть Должника.

– Можно поподробнее? Кто они такие?

– Один из них амечи.

– Высший? – Гор нахмурился. – Вы предлагаете мне, смертному, вступить в бой с Высшим?

– Но ты же не побоялся выступить против Дуэра.

– Это совсем другое дело, – вырвалось у Гора. – Тогда у меня не оставалось иного выхода.

– Ну почему же. Ты мог подчиниться Дуэру, – мягко возразил Творец.

Гор промолчал.

– Что ж, ты прав, – после паузы вновь заговорил Разрушитель. – Сразиться с Высшим… Такая задача не всякому смертному по плечу. Но Мюрр говорил, что ты воин, каких поискать. Он верит тебе… и в тебя. И потом, мне не к кому больше обратиться.

– А этот ваш… Дуэр? – напомнил Гор.

– Он трус и слизняк, – презрительно скривился Творец.

«Это верно», – едва заметно кивнул черный всадник.

«Отлично! – повеселел Творец. – Мы на пути к взаимопониманию! Теперь надо тебя еще чуть-чуть подтолкнуть».

– Вначале я попросил о помощи Дуэра, – вдохновенно врал Разрушитель. – Но он отказался. Заявил, что не станет решать чужие проблемы. Мне даже показалось, он обрадовался, когда понял, что меня вот-вот убьют… – Творец сник, устало ссутулил плечи и придал обреченное выражение лицу. – Гор, если ты тоже откажешься, я пойму… Действительно, смертному выходить против Высшего – это… Эх! Был бы здесь Мюрр! Вот уж кто не побоялся бы выйти хоть против самого Ротрана! Он ни за что не отказался бы мне помочь.

«Это так, – вынужден был признать Гор. – Не понимаю почему, но Мюрр искренне привязан к тебе. Он, и в самом деле, ринулся бы защищать тебя, даже ценой собственной жизни. И раз его здесь нет, придется впрячься мне. Иначе как я потом буду смотреть Мюрру в глаза?»

– Ладно, я помогу вам. Расскажите поподробнее, что это за амечи? Бог?

– Пока только Ученик. Правда, очень сильный. Даст сто очков вперед иному Богу.

– Его стихия?

– Вода.

– Это хорошо. Не самая сильная из стихий. А третий кто такой?

– Смертный. Урмак.

– Ну, с ним-то будет справиться проще всего, – повеселел Гор.

– Не обольщайся, – остановил его Творец. – Этот урмак владеет четырьмя вариациями. В том числе и Дракона.

– М-да… Пожалуй, вы правы. С такой троицей и армии не надо!

– Сколько у тебя людей, Гор? – деловито уточнил Творец.

– Семнадцать. Я восемнадцатый.

– Значит, со мной будет девятнадцать.

– Вы пойдете с нами? – удивился Гор.

– Естественно.  А ты думал, я буду отсиживаться в какой-нибудь норе, пока другие станут погибать за меня?

«Да. Именно так я и думал, – мелькнула у Гора мысль. – Возможно, я ошибался в тебе. А на самом деле ты не так уж и плох. К тому же будь ты полным дерьмом, вряд ли Мюрр считал бы тебя своим другом и наставником столько тысячелетий».

– Вы знаете, где эти трое сейчас? – вслух спросил Гор.

– Да. Они в Кротасе. Недалеко от границы. Летят по воздуху: амечи на спине Дракона-урмака, а Должник сотворил себе собственного дракончика.

– Далековато. Нам понадобится много времени, чтобы добраться туда.

– Вовсе нет, – возразил Разрушитель. – Я проведу нас через межмировой туннель до границы Кротаса, а там воспользуемся магической дорогой и встретим их в воздухе.

– Отлично… хм… Творец… – Гору пришлось пересилить себя, чтобы назвать так наставника Мюрра. – Сейчас же пошлю зов своим людям. Кстати, а вы-то как собираетесь лететь? – спохватился черный всадник.

– Сотворю себе кунгура-иллюзию. Не беспокойся, никто не сумеет отличить меня от джигли. – Творец сделал паузу и проникновенно посмотрел на Гора: – Амечи и урмак не должны уцелеть. Если они выживут, мне конец!

– Сделаю все, что в моих силах, – искренне пообещал Гор.

Он сдержал слово.

Сражение продолжалось почти всю ночь, а под утро отряд джигли перестал существовать.

Одним из последних пал от руки Эрхала сам Гор, и лишь Творцу удалось сбежать.

Разрушитель вернулся в королевский дворец в ужасном расположении духа. Все его усилия оказались тщетны. Несмотря на выставленные кордоны, Должник, Темьян и Эрхал скоро окажутся в одном из залов дворца – рядом с чашей. А если в нее попадет кровь Должника, то Разрушителя мгновенно вышвырнет за Грань. Ему понадобится очень много ют, чтобы накопить силы и снова вернуться….

«У меня осталось дней десять, не больше, – прикинул Разрушитель. – Именно столько понадобится неугомонной троице, чтобы добраться до столицы. А дальше одно из двух: либо я сумею провести «Обряд Хаоса» и разрушить нынешнюю Вселенную, либо Должник окропит чашу своей кровью, и меня выкинет обратно за Грань. Создатель снова одержит победу, а мне придется начинать все с самого начала… Нет! – Разрушитель почувствовал нарастающую панику. – На этот раз – нет! Я больше не проиграю. Не теперь, когда победа так близка! Десять дней – большой срок. Можно успеть многое, многое предпринять. Если Дуэр и трагги за это время поймают всех нужных мне амечи, дейва и дарианку, то мы еще поиграем! Будут и у нас козыри в рукаве!.. Ну, где же этот проклятый Мюрр?!! Послать ему зов на крови Нефелы или подождать?..»

Разрушитель задумался.

Зов, замешанный на боли и крови любимой, достигнет сердца Мюрра, где бы тот не находился, хоть в Туннеле Зла, хоть в Закрытом мире, хоть в нефритовом колодце. Причем, чем сильнее будут страдания Нефелы, чем больше прольется ее крови, тем мощнее окажется зов. Но Творец понимал, что подобные действия разозлят Мюрра. Тот, кто причинит девушке хоть малейшую боль, получит в лице Повелителя Холода непримиримого врага.

«Не стоит без крайней нужды злить его. Подожду, – решил Творец. – У меня в запасе еще есть некоторое время. Вдруг пропащий вот-вот объявится сам?»

40

Несколько дней спустя,

Мир Кстантины, королевство Кротас,

столица Дапра

Мюрр появился во дворце под вечер. По всему замку сновали слуги, зажигая массивные лампы с множеством свечей и опуская гардины на окнах.

Мюрр выглядел рассеянным и хмурым.

– Ну, наконец-то! – обрадовался Творец. – Где же ты пропадал все это время?

– На Миррюэле, – признался Повелитель Холода, устало опускаясь на жесткий топчан вместо роскошного кресла. – Это все-таки мой дом. Место, где я родился.

– Что-то случилось, Мюрр? – забеспокоился Творец.

– Мне захотелось немного побыть одному, поэтому я закрылся от зова, – натянуто улыбнулся Повелитель Холода.

– Понимаю… Но ты ведь по-прежнему со мной?

– Да, конечно. Я сам выбрал эту дорогу и пройду по ней до конца, – Мюрр сказал уверенно, разве что чуточку устало.

– Отлично! Тем более, уже близится развязка. Если продолжить твою аналогию с дорогой, нам осталось сделать последний шаг. Я уже все приготовил для «Обряда Хаоса». Мы можем начинать в любой момент.

– Вот как? – удивился Мюрр. – Разве вам удастся разрушить Вселенную, пока живы предтечи? Я имею в виду, ВСЕ предтечи.

«Вот, значит, как! Ты узнал главное правило моей войны с Создателем! Интересно, откуда? – Разрушитель впился острым взглядом в лицо воспитанника, безуспешно пытаясь прочитать его мысли. – Неужто, Создатель снова подсунул тебе «Скрижали»? Но я предусмотрел и такой вариант…»

– Пришло время поговорить начистоту, Мюрр, – вслух сказал Творец. – Я хотел провести этот разговор чуть позже, но раз ты сам начал его… Да, ты прав: чтобы разрушить Вселенную, мне надо убить трех предтеч Жизни. Всех троих, включая тебя.

Разрушитель сделал паузу, пристально глядя на Мюрра.

– Спасибо, что предупредили, а не ударили в спину, – с горьким сарказмом откликнулся Повелитель Холода.

– Я понимаю, у тебя есть право злиться на меня. Ты считаешь, что обманут, предан…

– А разве нет? – прищурился Мюрр. – Я расправился бы со всеми вашими врагами, а потом…

– А потом, – перебил Творец, – ты сотворил бы для меня новую Вселенную!

Мюрр недоверчиво покачал головой.

– Значит, вон оно как… – горько протянул Творец. – Ты не веришь мне… И это после стольких лет, что мы с тобой вместе!.. Не знаю, кто рассказал тебе… да это и неважно. Важно другое. Ты поверил ему, а не мне!

– Потому что вы скрыли от меня правду! – резко ответил Мюрр. – Не сказали самого главного!

– Не без причины, – запротестовал Творец.

– Конечно, причина у вас была уважительная: использовать в темную доверчивого дурачка Мюрра, а потом расправиться с ним, – ехидно покивал Повелитель Холода.

– Ты ошибаешься, малыш…

– Не называйте меня так! – резко перебил Мюрр. – Я уже давным-давно не малыш!

– А раньше тебе это нравилось… Что ж… Как скажешь, Мюрр, – Разрушитель сделал примирительный жест. – Похоже, словами я не смогу оправдаться перед тобой.

– Не сможете, – покачал головой Мюрр.

Несколько мгновений Разрушитель молча смотрел ему в лицо, а потом решительно махнул рукой:

– Ну-ка, пойдем со мной, малы… э… Мюрр. Сейчас ты сам убедишься, что не прав.

Разрушитель быстрым шагом направился в сторону тронного зала. Мюрр хмуро последовал за ним.

Снаружи тронный зал охраняли воины-трагги. Они же патрулировали все коридоры дворца, стояли почетным караулом у дверей.

Мозаичный паркет тронного зала был безжалостно расчерчен кровью двух девственниц. Третья, еще живая, висела в воздухе в центре магического круга, не в силах шевелиться, скованная сильнейшими заклятиями.

Похожие заклятия, только на порядок мощнее, сковали семерых амечи, дарианку и дейва. «Хаал, Динантра и несколько сокурсников Эрхала», – узнал пленников Мюрр.

Пятеро из амечи лежали без сознания на остриях лучей магической звезды. Остальные двое вместе с дарианкой и дейвом находились в ключевых узлах «Пентаграммы Хаоса». Именно так назывался кровавый узор на полу.  В центре пентаграммы, у ног висящей девственницы, стояла чаша из черепа Змееносца с ножкой из живой золотой змеи.

– Смотри, Мюрр, – Разрушитель указал на кровавый узор. – Внимательно смотри. Что ты видишь?

– «Пентаграмму Хаоса», заклинание, призванное разрушать… – Мюрр замолчал. Подошел ближе, разглядывая несколько знаков. Поднял голову, растеряно глядя на Разрушителя. – Это же… Эти знаки… Они…

– Скажи это вслух, Мюрр, – потребовал Творец. – Произнеси название знаков вслух.

– Один из них «Узел стабильности», а другой… «Возрождение»?!

– И что они означают? – настаивал Творец.

– Что «Обряд Хаоса» останется незавершенным. Вы разрушите основу мироздания, а потом остановите Хаос и создадите новую Жизнь.

– Не я создам, – Творец с улыбкой посмотрел на Мюрра, – а ты. Предтечи Жизни. Ну, что? Теперь мне веришь? Я не рассказал тебе о том, что должен убить всех трех предтечей, потому что одного собирался оставить в живых. Угадай, кого?

– Простите, – с раскаянием пробормотал Повелитель Холода. – Я не должен был сомневаться в вас!

– Я сам виноват. Надо было с самого начала рассказать абсолютно все. Чтобы тебе не пришлось узнавать какие-то якобы «страшные тайны» из других источников. Кстати, а что это за источник? – вроде как безразлично спросил Творец.

– Миссел, – признался Мюрр. – Он жив.

– Вот как…

– Я сейчас же вернусь на Миррюэль и прикончу его! – пообещал Мюрр.

– Нет, погоди, – возразил Разрушитель. – Может, все к лучшему. Живой Змееносец пригодится нам. С его помощью мы расправимся с Должником.

– Миссел не согласится, – Мюрр уверенно покачал головой.

– А в обмен на жизнь сына? – Творец указал на лежащего без сознания Хаала.

– Не знаю… – Повелитель Холода задумался. – Вы правы, это очень мощный козырь. Надо только его правильно разыграть.

– Вот именно. Ступай, поговори с Мисселом. Постарайся его убедить. А если он откажется… Ты знаешь, как тогда поступить?

– Я его убью. На этот раз по-настоящему. Без дураков, – пообещал Мюрр.

41

Тем временем ничего не подозревающий Песчаный Дух на Миррюэле не скучал. Он решил продолжить начатую Мюрром работу и насытить мир пригодным для дыхания воздухом.

Повелитель Холода застал Миссела за плетением очень сложного заклинания из арсенала Высших, которое требовало полного напряжения сил. Песчаный Дух кропотливо трудился над ним почти весь день. Оставались последние штрихи, когда на Миррюэль вернулся Мюрр.

Миссел ощутил, как распахнулся межмировой туннель, повернул голову, увидел выходящего Мюрра, коротко кивнул ему в знак приветствия и торопливо пояснил:

– Вот… Решил помочь… Ты погоди пока, не отвлекай меня. А то потеряю нить, и вся работа пойдет насмарку.

Вместо ответа Мюрр взмахнул рукой, одним махом разрывая магическое полотно заклинания. Все старания Песчаного Духа разрушились в единый миг.

– Кого Ротрана ты делаешь?! – завопил Миссел, но тут же замолчал, разглядев выражение лица Повелителя Холода. Застывшее и бездушное, словно оледеневший камень. Точно таким же было лицо Мюрра, когда он воткнул ледяной клинок Мисселу в глаз.

«Вот как… Похоже мы вернулись к началу. Снова стали врагами, – понял Песчаный Дух. – Но почему?»

– Твой сын у нас, – без обиняков начал Мюрр. – Смотри.

Он развел ладони в сторону, словно держал между ними шар. Засветилось окошко. Миссел увидел незнакомый тронный зал. На полу начертанная кровью пентаграмма. В ней какие-то люди. И среди них… Хаал!

– Ты знаешь, что это за пентаграмма? – равнодушно спросил Мюрр.

– Да, – в тон ему отозвался Миссел.

– Понимаешь, что будет с твоим сыном во время «Обряда Хаоса»?

– Да.

– И что же? Произнеси это вслух.

– Он… будет испытывать боль, а потом… погибнет…

– Слишком мягко сказано, но суть передана верно. Хочешь этого?

Песчаный Дух посмотрел Мюрру в глаза, ожидая увидеть издевку, глумление или ненависть, но увидел лишь холодную равнодушную пустоту.

– Я жду ответа, Миссел, – напомнил Мюрр.

– Ты знаешь, что я отвечу.

– Знаю, – спокойно согласился Мюрр. – Но хочу услышать от тебя.

Песчаный Дух стиснул кулаки и со злостью уставился на Мюрра:

– Я не хочу, чтобы мой сын… – голос Миссела сорвался.

– В твоих силах помочь Хаалу.

– Как? Встать на сторону Разрушителя? Принести ему клятву верности?

– Нет.

– Нет? Как так, нет? – опешил Песчаный Дух. – Тогда что же тебе нужно от меня?!

– Мое предложение такое: жизнь Хаала в обмен на… жизнь Должника.

– В смысле? – не понял Миссел.

– Аль ри Эстан не должен выполнить приказ. Насколько я понимаю, отменить его ты уже не в состоянии?

– Правильно понимаешь, – кивнул Миссел. – Это как со стрелой. Пока лучник не спустил тетиву, он может выбирать цель. Но как только стрела отправилась в полет, изменить направление ее движения уже никому не по силам, даже самому лучнику. Получивший приказ Должник – это пущенная стрела. Она обязательно попадет в цель.

– Вообще-то все зависит от мастерства лучника, – возразил Мюрр.

Песчаный Дух хмыкнул в ответ.

– Да-да, я понял твою мысль, – поморщился Мюрр. – Все Змееносцы – отменные стрелки. Но стрелу в полете можно сбить другой стрелой, а Должника остановить другим Должником. Отдай приказ еще одному Должнику, чтобы он убил Аля.

– Не могу. Я больше не Змееносец. Моя золотая змея мертва. Она погибла у тебя на глазах, в кухне того торговца. Ты что, забыл?

– Я помню. Ты действительно убил змею и перестал быть Змееносцем. И у тебя тогда отсутствовал один глаз… – Мюрр замолчал, выразительно переводя взгляд с одного глаза Миссела на другой. – Раз. Два. Теперь их снова два. И в твоем сердце опять живет золотая змея. Оживляя тебя, я, естественно, воскресил и ее. Так что теперь… – Повелитель Холода сделал паузу. – Все вернулось на круги своя. Ты по-прежнему Змееносец и все так же врешь мне прямо в лицо.

Песчаный Дух промолчал.

– Тебе придется выбирать, – снова заговорил Мюрр. – Хаал или Аль ри Эстан. Один из них погибнет. Твой сын или тот, кому ты отдал приказ. Выбирай, Миссел. Лазеек у тебя больше нет… Так кто из них двоих останется в живых?

– Хаал, – едва слышно прошептал Песчаный Дух.

– Я так и думал, – кивнул Мюрр. – Давай сразу проведем обряд Змееносца. Ты свяжешься с Наставником и отдашь приказ другому Должнику прикончить Аля ри Эстана…

– Нет, – перебил Миссел. – Я действительно по-прежнему Змееносец, но вот Должников у меня больше нет. Они освободились от Долга. Все поколение, кроме Аля. Но и над ним я больше не властен. Это правда!

– Может быть, – задумчиво протянул Мюрр. – Но если так, то ты не нужен Разрушителю. Значит, сделка отменяется. Хаал умрет.

– Погоди! Позволь мне встретиться с Разрушителем. У меня есть к нему выгодное предложение.

– Да? – криво ухмыльнулся Мюрр. – Я догадываюсь какое. Ты предложишь ему убраться обратно за Грань. А в качестве «доводов» используешь боевую магию Змееносца. Это все мы уже проходили с Акаром. Нет, Миссел. К Разрушителю ты и близко не подойдешь. У тебя есть лишь один способ помочь сыну – сделать так, чтобы Должник не выполнил приказ.

– Да что ты все заладил: «приказ-приказ». Ну, прикончит Аль этого Эрхала. Тебе-то что за дело? – притворно удивился Песчаный Дух. – Или Эрхал твой друг? Так вроде нет.

– Не прикидывайся, Миссел! – резко перебил Мюрр. – Ты прекрасно знаешь, что дело не в Эрхале, а в чаше. Как только в нее попадет кровь Должника, Разрушителю придет конец. Мне глубоко плевать, что будет с Эрхалом, но Аль не должен даже близко подойти к чаше! Кстати, чтоб ты знал, – Повелитель Холода ехидно сощурил глаза. – Эрхал не истязал Хаала. Наоборот, спас ему жизнь. Ты приговорил того, кого обязан благодарить!

Лицо Миссела перекосила гримаса ярости. Он сжал кулаки и подался навстречу к Мюрру:

– Врешь, паскуда!

Повелитель Холода с усмешкой покачал головой:

– Это чистая правда. И Хаал сможет подтвердить мои слова. Эрхал пошел против своих товарищей-амечи, чтобы помочь твоему сыну сбежать с Лакии. Если б не Эрхал, Хаал уже три года как был бы мертв. Но у тебя есть шанс исправить собственную ошибку. Сделай так, чтобы Должник не выполнил приказ, и тогда тот, кто спас твоего сына, останется жив.

– А надолго ли? Если Разрушитель одержит верх, придет конец всем без исключения живущим, и Эрхалу с Хаалом в том числе.

– Ошибаешься, Миссел. Да, нынешнее мироздание рассыплется в прах. Но некоторых избранных Творец пощадит и перетащит в новую, созданную им Вселенную.

– Некоторых избранных, говоришь… – Миссел с горечью взглянул на Повелителя Холода. – Я не могу понять тебя, Мюрр. Ты – предтечи, воин Жизни. У тебя должно быть в крови стремление защищать всех живущих. Всех, а не только горстку избранных!

– А эти «все» заслуживают того, чтобы их защищали?! – яростно выкрикнул Мюрр. – Вспомни хотя бы того садиста-купца, в чьем доме ты оказался. Или тех ублюдков-амечи, которые истязали твоего сына! Раз я должен защищать всех, значит, и таких, как они в том числе! По-твоему выходит так? Ну, что ты молчишь? Ответь мне, Змееносец! Я должен защищать садистов, подлецов, трусов и предателей? Да?

– А как же быть с верными, честными и любящими? – напомнил Миссел.

– Их слишком мало, – возразил Мюрр.

– И все же во всеобщем Хаосе погибнут и они. Так?

– Да, – Мюрр с вызовом посмотрел на Змееносца. – А разве ты сам убивал лишь подлецов и негодяев? Разве среди тех амечи, что пали от твоей руки на поле брани Великой Битвы, не было верных, честных и любящих? Но ты ведь не задумывался об этом, прежде чем нанести удар. Ты бил, не потому что они подонки, предатели и лжецы, а потому что вы с ними враги. Для меня же вся нынешняя Вселенная стала таким вот врагом.

– А кто с тобой на одной стороне, Мюрр?

– Творец.

– Разрушитель, – поправил Змееносец.

– Мой наставник и друг! – отрезал Повелитель Холода.

– Ты ошибаешься. Он лжец и притворщик! Он использует тебя, Мюрр! Я уже говорил, но повторю еще раз для идиотов. Разрушителю во что бы то ни стало нужно прикончить всех трех предтеч. Понимаешь?! – в голосе Песчаного Духа прозвучали одновременно мольба и ожесточение. – Ты слышишь?! Всех! И тебя в том числе!

– На этот раз все будет по-другому. «Обряд Хаоса» останется незаконченным. Разрушитель вовремя остановит Хаос.

– Хаос невозможно остановить, – в душе Миссела нарастали отчаяние и обреченность.

«Я говорю со стеной, – с горечью осознал Песчаный Дух. – Мои слова  разбиваются вдребезги о его преданность липовому Творцу. Похоже, это конец. Разрушитель все-таки одержит верх, и миллионы… миллиарды живых существ в один миг превратятся в прах!»

И все же Змееносец попробовал еще раз уговорить предтечи:

– Он обманывает тебя, Мюрр!

– Прекратим этот бесполезный спор, – лицо Повелителя Холода вновь заледенело. – Я совершил ошибку, воскресив тебя. Придется исправить ее прямо сейчас… – Воспитанник Разрушителя протянул Мисселу два совершенно одинаковых меча: – Выбирай один из них. Второй возьму я. На этот раз у нас будет честный бой.

– Честный? То есть если выиграю я, то смогу уйти с Миррюэля? – Змееносец не спешил брать оружие.

– Нет. Даже в случае победы ты останешься здесь. Впрочем, твое заключение не продлится долго. Со мной или без меня, но Разрушитель проведет «Обряд Хаоса» и…

– Вселенная погибнет. Все миры без исключения. В том числе Миррюэль, и я вместе с ним. Значит, меня так и так ждет скорая смерть, независимо оттого, кто победит в нашем поединке. И это ты называешь «честным боем»?

– А ведь ты прав, Миссел, – заулыбался Мюрр. – Похоже «честный» и «бой» – понятия несовместимые. И все же ничего другого я предложить тебе не могу. Так что давай начнем наш «нечестный бой»!

– Не вижу смысла, если исход для меня все равно предрешен, – Песчаный Дух опустился на камень, обреченно ссутулив плечи. – У меня есть другое предложение… – Он помолчал, а потом решительно посмотрел Мюрру в лицо. – Я знаю, как остановить Должника.

– И? – поторопил Повелитель Холода.

– Я сделаю это, – пообещал Миссел.

– В обмен на жизнь Хаала? – уточнил Мюрр.

– Хаала и… мою.

– Значит, все-таки хочешь войти в число избранных? – не удержался от язвительной усмешки Мюрр.

– У меня нет выбора, – неподвижный взгляд Миссела уперся в землю, прямо под ноги Повелителя Холода.

– Это верно… Ладно, договорились. Но только в том случае, если Аль ри Эстан погибнет, не выполнив приказа.

– Аль не выполнит приказ, – тихо, но твердо подтвердил Песчаный Дух.

42

Вскоре Мюрр, Творец и Дуэр вновь стояли в тронном зале.

– Ну, кажется, все готово. Можно начинать потихоньку то, к чему мы шли в течение стольких лет, – Разрушитель окинул взглядом пентаграмму и пленников, проверяя, не забыл ли чего, а потом повернулся к Дуэру: – Настал твой звездный час, будущий Владыка Мироздания.

– Я готов, – охрипшим от волнения голосом откликнулся Туман. – Что надо делать?

– То, что получается у тебя лучше всего: истязать, пытать, причинять боль, – пояснил Творец.

– Я готов, – повторил Дуэр.

– Скоро начнешь, но сперва надо завербовать себе еще союзников… Давайте-ка укроемся здесь, в нише невидимости, и немного поболтаем с нашими гостями. Начнем с самого ценного из них – сына Миссела. Было бы полезно склонить его на свою сторону. А потом займемся и остальными.

«Мне достаточно, чтобы согласились всего трое. Из них я сделаю предтечей Смерти. Да-да. Не только у Создателя есть свои паладины. По правилам нашей с ним войны, каждый из нас имеет право на трех предтечей. Он – предтечей Жизни, я – Смерти. Первые получают свои способности от рождения, а вторых создаю я сам во время «Обряда Хаоса». Мои воины обретают силу, которая сродни силе воинов Жизни. Хотя в чем-то мои предтечи сильнее… Эх, жаль, что Мюрр не может стать одним из них! К сожалению, он был и остается воином Жизни, и тут уж ничего не изменить…»

43

Дейв Хаал Повелитель Мысли очнулся первым, сел и закрутил головой, не понимая, где находится.

Огромный зал, ярко освещенный магическими огнями. На полу пентаграмма, начертанная кровью. Над ее центром прямо в воздухе висит незнакомая обнаженная девушка. Вокруг на полу лежат без сознания какие-то люди.

Хаал присмотрелся.

– Да это же… Я знаю их! Те самые амечи, которые поймали меня на Лакии! Ну, да! Они! А вон зеленоглазая дарианка, подружка Повелителя Воды… как его… Эрхала… Что все это значит? А?! Где я?! – Вопрос остался без ответа.

Хаал встал и попытался выйти из пентаграммы. Безрезультатно. Какая-то сила приковывала его к нарисованному кровью символу на полу, не пускала, мешала сделать  шаг в сторону.

– Вот так-так… – Хаал принялся рассматривать пентаграмму. – Странная она какая-то. Символы незнакомые. Ключевые узлы не в тех местах, где должны быть. Да еще и нарисована кровью. Это кто ж интересно такое заклятие сотворил?!

Зашевелился, приходя в себя, один из амечи. Вскочил на ноги и принялся озираться по сторонам. Увидел Хаала, попытался что-то крикнуть ему. Дейв ясно видел, как шевелятся губы амечи, но не услышал ни слова.

Постепенно очнулись и другие амечи, последней пришла в себя дарианка. И только девушка, висящая в центре пентаграммы, по-прежнему не подавала признаков жизни.

Все пленники пытались что-то говорить, окликали друг друга, но звуки гасились каким-то незнакомым заклятием. И все та же загадочная сила крепко держала узников прикованными к определенным местам пентаграммы.

– Ну, и рожи у них, – Хаал хмыкнул, оглядывая товарищей по необычному плену. – Глаза вытаращены, рты перекошены… Неужели и я выглядел так же, когда очнулся?

Сам дейв уже успел взять себя в руки, успокоиться, собраться, внутренне готовясь абсолютно ко всему: к бою, побегу или даже дружескому застолью.

– Ну, ладно, подождем, – Хаал уселся на пол, скрестив ноги. – Эх, поесть бы… А то у меня уже несколько лет маковой росинки во рту не было.

– Если быть точным, то три года и два месяца. Именно столько ты провел в коконе силы, а там, разумеется, не кормят, – услышал внезапно Хаал чей-то незнакомый голос.

– Да уж, кокон силы, к сожалению, совсем не похож на мой любимый кабак, – машинально откликнулся Хаал, а сам принялся украдкой оглядываться по сторонам, разыскивая таинственного собеседника.

– Не ищи, меня здесь нет, – тотчас прокомментировал голос. – Мы общаемся на расстоянии.

– Я так и понял, – кивнул Хаал. – Эти занятные художества на полу – твоих рук дело?

– Разумеется. Кстати, эти, как ты их назвал, «художества» – ничто иное, как «Пентаграмма Хаоса». – Кажется, невидимого собеседника задели пренебрежительные слова Хаала. – Слыхал о такой?

– Э-э-э… Да-а… – у дейва сразу пропало желание и дальше дразнить незнакомца. – Учителя рассказывали, что с помощью «Пентаграммы Хаоса» можно разрушить любой мир…

– Множество миров, – поправил голос. – Все зависит от того, кто именно начертил ее. Если за дело берусь я, то результатом будет разрушение всей Вселенной!

Хаал ни на минуту не усомнился в могуществе собеседника. Поверил сразу, безоговорочно, потому что чужая, незнакомая сила насквозь пронизывала зал, бурлила, грозя выйти из берегов грозным магическим цунами, пронестись гибельной волной по всему мирозданию.

– Кто ты? – голос Хаала дрогнул.

– Расскажу. Все подробно расскажу. А потом сделаю тебе предложение. Если согласишься, станешь хозяином новой Вселенной. А если откажешься, сдохнешь в муках. Твоя кровь и боль придадут пентаграмме сил, которых хватит, чтобы покончить с нынешним мирозданием!

– Погодите, – неслышно для Хаала остановил Творца Мюрр. – Мы же обещали Мисселу, что с его сыном ничего не случится.

– И мы сдержим обещание, – согласился Разрушитель. – Но Хаал о договоре с отцом не знает. Так пусть же сам сделает свой выбор между Жизнью и Смертью. Как думаешь, Мюрр, что он выберет?

– Ну, на его месте я бы долго не колебался, – вместо Повелителя Холода ответил Дуэр.

44

Разрушитель провел беседу со всеми пленниками по очереди, а потом повернулся к Дуэру:

– Ты можешь приступать. Пытай тех из них, кто не согласился на мое предложение. Только дозируй мучения. Боль должна быть такой, чтобы у них мутился разум, но сознание до самого конца не покидало тело. Справишься?

– Конечно! – Дуэра аж затрясло от предвкушения. Он бросил затуманившийся взгляд на зеленоглазую дарианку. – Начну с нее. Придумаю для этой красавицы нечто особенное.

Мюрр тоже поглядел на дарианку. «Динантра… Подруга Эрхала… Она отказалась присягнуть Разрушителю. Впрочем, я и не сомневался в ее решении. А вот кое-кто другой меня очень сильно удивил, – Мюрр пробежался взглядом по остальным пленникам, задержался на одном из них. – Вот уж не ожидал, что ты согласишься стать предтечей Смерти, приятель!»

– Пойдем, Мюрр, – позвал Разрушитель. – Пусть Дуэр спокойно работает. Боль, которую станут испытывать пленники, напитает силой трех предтеч Смерти, изменит их сущность.

– И как долго длится «Обряд Хаоса»? – уточнил Мюрр.

– Каждый раз по-разному. Вначале обретут силу мои воины Смерти. Затем, чтобы начать разрушать мироздание, потребуется убить одного из предтеч Жизни.

– Кого? Темьяна?

– Его, – подтвердил Творец.

– А где он? Все еще у трагги?

– Нет. Они с Эрхалом и Должником покинули Скользящие степи и движутся к столице.

– Понятно… Но вернемся к обряду. После смерти Темьяна вы остановите Хаос?

– Не сразу. Вначале погибнет еще один предтечи Жизни.

– Еще один?! То есть я?!

– Нет! Кроме вас с Темьяном есть и третий. Вот он и погибнет! – повысил голос Разрушитель и посмотрел своему воспитаннику в глаза. – Ты все еще не веришь мне, Мюрр?

– Верю, – Повелитель Холода первым отвел взгляд. – А вы, похоже, убеждены, что третий уже родился.

– Да, это так, – кивнул Творец.

– А как же предсказание «Скрижалей»? Что Нефела подарит жизнь предтечи?

– Предсказание – ложь, – уверенно заявил Разрушитель. – Все три предтечи были рождены в свой срок. И в настоящий момент живы и здоровы… э… пока. Но с твоей помощью, Мюрр, двое из них скоро перестанут существовать.

– М-да… Так кто он такой, этот третий?

– Пока не знаю. Уверен лишь в одном. Это либо Эрхал, либо кто-то из них, – Творец указал на пленников «Пентаграммы Хаоса». – Кстати, если третий – один из них, то во время обряда он непременно проявит себя. Не сможет не проявить. Тогда Дуэр тотчас сообщит нам о нем.

– Да, конечно, – кивнул Повелитель Тумана. Ему не терпелось приступить к пыткам, но в присутствии Мюрра он почему-то не решался начать истязание, хотя и получил разрешение Творца. Но взгляд «ледышки» – презрительный и насмешливый – прочнее любых цепей сковывал садистскую натуру Дуэра, мешал ей раскрыться в полную силу.

Разрушитель понял томление Тумана и поманил Мюрра за собой:

– Пойдем-ка, перекусим, пока у нас еще есть время. А заодно и поговорим. Нам надо многое обсудить…

Творец и Мюрр покинули тронный зал и вскоре устроились за накрытым столом. Разрушитель поведал воспитаннику о последних событиях. И о гибели Гора.

– А кто именно нанес Гору смертельный удар? Должник, Эрхал или Темьян? – деловито уточнил Мюрр. Его лицо оставалось холодным и бесстрастным, словно ему только что сообщили не о смерти лучшего друга, а о каком-то пустяке вроде сломанной подковы.

– Эрхал. Гор погиб от его руки, – подтвердил Творец.

– Угу… – Мюрр замолчал и с жадностью набросился на еду.

Разрушитель едва сумел скрыть удивление. «А ведь, похоже,  гибель друга тебя ничуть не огорчила! Ты даже не утратил аппетит! Да-а… Кажется, я недооценил тебя, Мюрр. Твое сердце-то и впрямь изо льда. Так может, и Нефела не так уж дорога тебе?..»

– Попытайся как можно скорее разыскать эту троицу: Эрхала, Темьяна и Аля. Останови их. Они не должны дойти до столицы, и уж тем более попасть во дворец, – вслух сказал Разрушитель.

– Наоборот. Не надо им мешать, – возразил Мюрр.

– Что это значит? – Разрушитель с подозрением уставился на своего воспитанника.

– Вы мне перестали доверять? – правильно истолковал его взгляд Мюрр.

– Нет, конечно. И придет же тебе такое в голову! – Творец изобразил искреннее возмущение. – Просто хочу знать, что ты задумал.

– Да есть одна мыслишка… Пусть они все-таки придут во дворец. И вот тогда…

– Что?

– Погибнут все. В живых не останется никого, – с непонятной мрачной усмешкой произнес Мюрр.

– Уверен? – озабоченно переспросил Творец.

– Да! – твердо ответил Мюрр и повторил: – В живых не останется никого. Почти…

P.S.

Первый этап «Обряда Хаоса» завершился – три предтечи Смерти успешно прошли свое перерождение. А вот предтечи Жизни среди пленников пентаграммы не оказалось. Поэтому Творец приказал Дуэру прикончить их всех, кроме Динантры.

Тем временем, Эрхал, Темьян и Аль находились на пути к Дапре. Через день-другой они пересекут городские ворота и придут во дворец. Именно тогда все и решится. Кто победит: Жизнь или Смерть?

Разрушитель внимательно оглядел своих воинов.

Дуэр, Повелитель Тумана или более коротко Туман. Довольно сильный мечник и вполне приличный маг – во многом благодаря Мюрру, который терпеливо натаскивал его, показывал военные хитрости и новые убойные заклинания.

Сам Мюрр, Повелитель Холода – главная боевая единица Разрушителя. Мюрр и в одиночку способен выиграть войну. Если, конечно, захочет этого.

А он захочет?

Творец с тревогой посмотрел в лицо воспитанника. Вроде спокоен и собран. Как, впрочем, и всегда. Ладно, на крайний случай есть еще три бойца.

Предтечи Смерти. Трое Высших. Они согласились присягнуть Разрушителю, стали преданными воинами Смерти. Теперь вокруг них ощутимо гуляли волны злой черной силы. К данным им от рождения стихиям во время обряда добавилась еще одна – мощнейшая стихия Смерти.

«Итак, у меня пятеро бойцов. А Создатель может противопоставить всего троих», – Разрушитель прикрыл веки, вспоминая воинов врага.

Один из них Темьян, урмак и предтечи Жизни.

Второй – Аль ри Эстан, Должник. Главная боевая единица Создателя. Аль способен покончить с Разрушителем всего одним ударом. А сам Должник неуязвим. В открытом бою с ним не справится даже Мюрр.

Третий и последний воин Создателя – Эрхал, Повелитель Воды. Амечи, Ученик Богов. Но, вообще-то, темная лошадка. Кажется, он и есть тот самый таинственный предтечи, которого Творец искал столько лет. Да, наверняка это он. Больше некому.

Разрушитель очень четко ощущал сейчас, что все трое воинов Жизни в настоящий момент находятся где-то поблизости. Если не в самом дворце, то в пределах Кротаса – точно. И раз среди пленников пентаграммы предтечи нет, значит, остается Эрхал.

«Да, сомнений нет, – Разрушитель отбросил колебания. – Теперь я знаю всех твоих паладинов, Создатель! Тебе не удалось спрятать их от меня! Темьян, Мюрр и Эрхал – вот та самая троица Жизни, которая отделяет меня от победы! Хотя есть еще и Должник, – поправил сам себя Творец. – И вот это самая настоящая проблема».

Правда, против Должника есть одно оружие. Козырь. Очень мощный, но не слишком надежный. Это Миссел, Песчаный Дух, Змееносец. Мюрр добился от него обещания нейтрализовать Должника, но цена такому слову невелика – Змееносец вполне возможно лжет, а на самом деле в решающий момент выступит против Разрушителя.

Да, Мисселу веры нет.

Творец загрустил, а потом вновь воспрянул духом.

«Все эти расклады – полная ерунда. Мюрр – вот единственный, на кого надо ставить в этой войне. И пока он со мной, я непобедим».

Разрушитель с надеждой и тревогой взглянул на своего воспитанника:

– Моя судьба зависит от тебя, Мюрр. Помни об этом.

– Вы ошибаетесь, наставник. Ваша судьба – в ваших собственных руках, – мягко возразил Повелитель Холода.

– Но ты же не предашь меня? – забеспокоился Творец.

– Я-то нет, – со странной интонацией откликнулся Мюрр.

Разрушителю показалось, что в его голосе прозвучали одновременно горечь, надежда и обреченность.

– Мюрр… – начал Творец, но тут в комнату вбежал один из воинов-трагги с докладом:

– Те, кого мы ждем, подошли к городским воротам!

– Это точно? – встрепенулся Творец. – Ты видел их своими глазами?

– Нет, не видел. Но об их приближении сообщили магические маячки.

Разрушитель кивнул. Такие маячки Мюрр установил и перед городскими воротами, и на всех улицах столицы, так что Эрхал, Темьян и Аль не могли проскользнуть незамеченными.

Мюрр повернулся к Разрушителю:

– Ну, вот и все, наставник. Пришло время сделать тот самый пресловутый последний шаг.

– Шаг к победе! – с пафосом откликнулся Дуэр.

– Или в бездну, – едва слышно пробормотал Мюрр.

«К Смерти», – молча поправил их обоих Творец. 

Часть 3