Нарисованное на лобовом стекле перекрестие легло на цель. Саша нажал на гашетку. Дробный стук пушек и пулеметов наполнил кабину.
Навстречу плеснул сноп огня. Всего через секунду зенитка смолкла и задымилась. Саня возликовал: теперь никто не будет обвинять его в трусости! Он глянул на приборы, и радость мгновенно сменилась ужасом: давление масла быстро падало. Вот-вот заклинит мотор. Очевидно, пробит масляный фильтр.
Саня взмыл высоко в небо и развернулся на восток. Далеко внизу поплыли желтые квадраты полей вперемежку с узкими полосками лесопосадок.
Двигатель работал и работал, несмотря на то, что стрелка масляного манометра давно лежала на нуле. Сане на минуту показалось, что все окончится благополучно. Но когда на горизонте начало вспухать черное облако пожарищ на линии фронта, мотор заскрежетал и остановился. Лопасти винта замерли неподвижно. Спасибо, что не загорелся, друг!
Саня не сразу повел самолет на вынужденную посадку: нужно тянуть к своим. Пусть немного, чуть-чуть, хоть двести, хоть сто метров, но тянуть! По одну ее сторону – жизнь, по другую – смерть или плен.
Земля быстро приближалась. Под крылом промелькнула зеленый прямоугольник – лесополоса. Ил-2 задел верхушки деревьев, рухнул на землю и подскочил. Саню швырнуло головой о приборную доску, и он провалился в темноту. Казалось, из нее нет возврата.
В глазах прояснилось. Саня видел блестящий тоннель, а в конце его, прямо перед глазами, почему-то маячило черное перекрестие. И цепочка размытых фигур металась между прицельными кольцами.
Рука, казалось, весила не меньше пуда. Саня, словно взбираясь на недоступную горную вершину, дотянулся до ручки управления и нажал на гашетку. Но пушки молчали.
Тогда Саня схватил гранату, но выдернуть чеку не успел. Едва открылся фонарь и немецкий солдат заглянул в кабину, штурмовик встряхнуло, тоннель перед глазами закрутился, забился сверкающим вихрем и растворился в непроницаемой мгле…
***
Максим положил перед собой наган, кобуру и красные корочки: наградную лицензию на оружие. Полковник Фирсов сдержал слово. Осталась одна проблема: патроны. Их всего четырнадцать штук – два барабана. Именно столько разрешено законом.
Распахнулась дверь и на пороге появилась Алина. Как обычно, она выглядела на все сто: густо подведенные брови, тени на веках и яркая помада на губах. И, конечно, дорогой тональный крем – без него Алечка даже из ванной не выходит.
Максим взвел курок, прицелился в жену и нажал на спуск. В мертвой тишине резко прозвучал щелчок.
- Бам! Ты убита! – рассмеялся Максим.
- Ты… ты псих! – взвизгнула Алина. – Тебя в дурдом сдать надо!
- Он не заряжен. Я же не совсем тупой.
- Не совсем, - неожиданно согласилась она. – Ты просто клинический идиот. В общем, я поехала. Пока.
Максим вскочил и сунул под нос жене ствол револьвера.
- Куда?
- Да убери ты эту железяку, кретин! И не закудыкивай дорогу! Не твое собачье дело. Мне надо. И все!
Алина хлопнула дверью. Во дворе загудел мотор. Максим выглянул в окно: черный внедорожник с «красивыми» номерами скрылся за соседним домом. От нехорошего предчувствия защекотало в груди. Максим несколько раз глубоко вздохнул и достал из шкафа рюкзак. Надо бы отстрелять револьвер. Но какое счастье, что выданную Фирсовым коробку с патронами он припрятал еще во время первого похода в Зону.
Максим закрыл квартиру, добежал до сарая и перемахнул бетонный забор. Забрал из тайника патроны к нагану, чуть не бегом пересек лесопосадку, васильковое поле и выскочил к тоннелю. Его устье, как и много дней назад, темнело у подошвы пологого холма. В лицо пахнуло сырой прохладой.
Максим вытащил из кобуры наган и вошел в освещенный зеленоватым светом тоннель. Приятная тяжесть оружия в руке придавала уверенности. И все же лучше идти осторожно – кто знает, что скрывается в боковых ответвлениях?
Когда вдалеке появилось пятно света – противоположный выход, Максим взвел курок и нажал на спуск. Оранжевая вспышка осветила тоннель, гром выстрела отскочил от потолка и шарахнул прямо по голове.
Максим поморщился и стал выжимать тугой спуск еще и еще, пока курок не защелкал по пустым капсюлям. Ура! Значит, револьвер в тоннеле работает. Автомат же безнадежно клинит.
Теперь можно идти дальше. Разумеется, путь назад по этому маршруту заказан, но здесь можно выйти к периметру через военный городок и брошенные ракетные шахты. Нужно лишь знать дорогу.
Максим выбежал из тоннеля к речке, перешел ее вброд и бросился через заросшее бурьяном поле. Далеко впереди, у лесопосадки, валялось что-то крупное, похожее на горбатую рыбину. Максим поднес к глазам монокуляр, встряхнул головой и снова поднял прибор, не веря самому себе. Искалеченный самолет Ил-2, знаменитый штурмовик военных лет, распластался среди зарослей травы, раскинув ободранные крылья. Но раньше его здесь не было!
Максим, оглядываясь по сторонам, пересек поле, забрался на крыло и заглянул в кабину. Никого. Лишь расстегнутые привязные ремни свисают по сторонам от сиденья.
На полу, возле педалей управления, валялся продолговатый предмет. Максим нагнулся и достал ручную гранату – рубчатую «лимонку».
- Хэнде хох! Руки вверх! – раздался за спиной высокий, почти мальчишеский голос. – Медленно повернись!
Максим положил гранату обратно и выполнил приказ. У загнутых лопастей винта стоял невысокий, плотно сложенный парень в мешковатом комбинезоне. Ярко-голубые глаза грозно сверкали исподлобья, но на лице застыли неуверенность и страх. Нет, не животный ужас, но вполне человеческий страх перед неизвестностью. На лбу незнакомца всеми цветами радуги переливался огромный кровоподтек.
Пришелец направил на Максима пистолет ТТ с взведенным курком:
- Ты кто? – резко спросил он.
«Штандартенфюрер СС Макс Отто фон Штирлиц» - едва не вырвалось у Максима. Нет, пожалуй, пока рановато умирать.
- Этот… как его… партизан! Вот! – выпалил он вслух.
- Чей отряд?
- Ковпака!
- Где дислоцируетесь?
Максиму очень захотелось почесать нос. Какие умные слова знает этот пилот.
- Отвечай! Быстро! – нахмурился летчик. – Немцы рядом!
- В лесах… под Ковелем, - улыбнулся Максим. – Не буду же я выдавать военную тайну первому встречному!
- Тоже верно, - кивнул пришелец. – Достань револьвер из кобуры и дай мне оружие рукояткой вперед.
«Не дам!» - хотел крикнуть Максим, но… не устраивать же глупую перестрелку с явно советским летчиком. Вот если бы вместо Ил-2 в поле валялся бы «Мессершмитт» или «Юнкерс»…
Максим протянул пришельцу наган. Тот взял револьвер и вдруг отпрянул, словно металл обжег ему руки.
- Ты где это взял?! – выкрикнул он.
- На складе, наверное, - безо всякой задней мысли ответил Максим. – Меня им наградили.
- На складе? – пришелец ткнул пальцем в заводскую эмблему: вписанный в круг треугольник со стрелой и цифрами даты выпуска. – Наган сорок четвертого года! Сорок четвертого!
- Да хоть пятидесятого! Ижмеховский, между прочим.
- Ты дурак или прикидываешься? Сейчас сорок второй!
Максима, что называется, пробрало. Он расхохотался над самим собой. Схватился за борт самолета и сел на крыло. Незнакомец не стрелял, но глаза его гневно блеснули.
- Я, наверное, дурак, - попытался объяснить Максим. – Как я сразу не понял? Это же одноместный штурмовик! Их к сорок третьему почти не осталось!
- Ты мне зубы не заговаривай! Где я нахожусь?
- На свалке, дружище. Свалке пространства и времени. Я понимаю, как я для тебя выгляжу в британском камуфляже и с австрийским рюкзаком. И знаю, что ты никогда мне не поверишь. Хочешь – стреляй!
Но летчик продолжал смотреть на револьвер.
- Если бы ты год изготовления моего ножа увидел, это был бы номер, - Максим поспешил «добить» пилота. – Ну ты там решай чего-нибудь. Фрицев здесь нет, разве только заезжие туристы, но жара какая! Я уже упарился.
Пилот, наконец, убрал пистолет в кобуру:
- Ладно. Кто вас, партизан, разберет, какая у вас форма? Вы в чем попало ходите!
Он вернул Максиму оружие и представился:
- Лейтенант Александр Иванцов. Для своих – просто Саня.
- Командир зенитно-ракетной установки «Оса» старший лейтенант Максим Безымянный! Награжден званием Почетный «пиджак» РСФСР, - Максим не остался в долгу. – Ну, раз я старше по званию, иди за мной. А там подумаем, что делать.
Максим достал из кабины гранату, сунул ее в карман и зашагал к военному городку. На Саню он даже не посмотрел.
Глава 22. Карточный долг
За ракетными шахтами начинался лес. Но когда Максим, наконец, отыскал знакомую тропинку, лейтенант схватил его за рукав:
- Что это? Там? – он махнул рукой в сторону ржавой крышки на бетонном конусе.
- Тебе лучше не знать.
Иванцов сжал кулаки:
- Нет уж! Выкладывай! Прямо здесь и сейчас!
Максим отыскал упавшее дерево, сел и, как мог кратко, выложил все. Он рассказывал о крушении великой державы, о развале промышленности, о многочисленных жертвах и, наконец, о странной и опасной Зоне на месте бывшего мясокомбината.
- Я думаю здесь большая помойка, - заключил Максим. - Сюда попадает все, что выбросили за ненадобностью.
Лейтенант выслушал монолог на удивление спокойно:
- Значит, все впустую? Все зря? Но мы хотя бы победили?
Максим посмотрел на свои руки:
- Седьмого мая тысяча девятьсот сорок пятого года гитлеровская Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции.
На несколько минут в лесу повисла тишина. Лишь где-то далеко стучал дятел. И почему-то Максиму совсем не хотелось видеть эту птицу живьем.
- Что ж! - воскликнул Иванцов. – Есть смысл драться! А что будет потом… ты мне не говорил. По рукам?
- По рукам! – Максим вскочил на ноги и рванул по тропинке что было сил. Стук дятла стал ближе. Вдруг на него не хватит одной гранаты?
Лес быстро закончился. Максим пролез через дыру в заборе и выбрался на заброшенный, давно разоренный склад. От него к развалинам мясокомбината тянулась разбитая асфальтовая дорога.