икто не мог. Не пойман – не вор.
Максим доехал до вокзала, перешел залитые светом прожекторов пути и зашагал по засыпанной снегом тропинке к дому культуры. Построенное в советские времена серое, облупившееся здание стояло на отшибе, рядом с мини-котельной. И чем ближе, тем тяжелее становилось дышать. Сердце неприятно заныло, словно в него кто-то воткнул тонкую и острую проволоку.
И вдруг Максим понял, в чем дело: здание гудело страхом. Он витал в воздухе, ощущаясь в двух сущностях: черный, животный и прозрачный, человеческий. Любой, получив такое предупреждение, кинулся бы бежать без оглядки. Но Максим не внял предчувствию. Напротив: в душе поселилась надежда: может, здесь и закончится его жизненный путь? Путь неудачника и страдальца.
Страх стал невыносим – проклятый инстинкт самосохранения прямо запрещал творить глупости. Неожиданно в голове промелькнула мысль: сейчас погибать нельзя! Надо выяснить, что произошло и бежать в полицию. Рассказать им. Вызвать спецназ и спасти людей.
Максим подошел к главному входу. Осторожно открыл стеклянную, в грязных разводах, дверь и сделал шаг. Единственный. Из комнаты охраны доносились голоса:
- …операция прошла, как по маслу! Овец пасут, героев не видно даже на горизонте. Как насчет захвата полицейских участков?
- Треклятая погода! Машины задерживаются. Но время на нашей стороне.
Максим выскользнул на улицу и осторожно, по миллиметру, закрыл дверь. К счастью, она не скрипнула. Обошел дом культуры и лицом к лицу столкнулся с человеком в зимнем камуфляже. Тот направил на незваного гостя короткий автомат.
- Ну-ка, кто тут у нас? – протянул он, дохнув куревом. – Дружок, ты откуда взялся?
- Домой иду, с работы, - тихо сказал Максим, и посмотрел прямо в глаза террористу. Сейчас надо говорить только то, что он хочет услышать.
- Где работаешь?
- На станции. Убираюсь вместо мамы. – Максим захихикал и растянул губы в дурацкой улыбке. – У меня в голове балакают человечки.
- И что они балакают? – заинтересовался бандит. Кажется, поверил.
- Что мама суп сварила. Есть пора, в животе у них бурчит.
- А про меня они ничего не говорят?
- Вы – полицейский. Я однажды в город пошел, меня споймали и домой отвезли. На машине.
- Ты меня не боишься?
- Полицейские хорошие. Они человечков пирожками накормили.
- Что с тобой делать? – внезапно сказал бандит, размышляя вслух. – К овцам? Проблем не оберешься. Убить? Шум поднимать нельзя. Вали домой, к маме, пока я добрый. Ну, что встал?
Максим повернулся и пошел прочь, загребая ботинками свежий снег.
Возле железнодорожного переезда микроавтобус, отчаянно рыча двигателем, безуспешно пытался стронуться с места. Одно колесо бешено вращалось, полируя и без того гладкий лед, второе, казалось, намертво застряло в неглубокой яме. Открылась дверь и пожилой мужчина уставился прямо в глаза Максиму:
- Эй, парень! Помоги-ка! – прохрипел он.
- А…- «А пассажиры не могут, что ли?» - едва не ляпнул Максим и похолодел, увидев в тонированном окне «Газели» тень автоматного ствола. - А вы ручник затяните чутка и осторожно газаните!
Микроавтобус медленно выбрался из ледяной ловушки. Водитель ухмыльнулся.
- Голова! - сказал бандит. От него пахло мятными конфетами. – Долго проживешь. Не задаешь лишних вопросов!
Дверь захлопнулась. Машина тяжело перевалила через рельсы и скрылась за снежной пеленой. Свет габаритных огней исчез в темноте.
Максим припустился бежать: надо торопиться! Он домчался до отделения полиции – приземистого кирпичного здания рядом с вокзалом, распахнул тяжелую деревянную дверь и выпалил с порога:
- Террористы захватили дом культуры!
Толстый полицейский отхлебнул из фарфоровой чашки дымящийся чай и произнес официальным тоном:
- Молодой человек, не мешайте работать. За ложный вызов предусмотрена уголовная ответственность!
- Но я говорю правду! Там бандиты с автоматами!
Дежурный набрал номер:
- Дом культуры? У вас все в порядке? Празднуют? Ну и отлично. Ты слышал? Вали отсюда, пока я добрый.
- Нет. Пока не вызовете спецназ ФСБ, не уйду! Да что ж ты за кретин? – Максим больше не мог сдерживаться.
- Документы, - приказал толстяк.
Максим протянул паспорт.
- Посиди в обезьяннике за оскорбление представителя власти!
Лязгнув, захлопнулась стальная решетка. Щелкнул замок. Дежурный вновь потянулся к телефону:
- ФСБ? Говорит привокзальный участок. Мы чижика задержали: мелет, что в ДК террористы. Уперся рогом. Проверьте. И к нам пришлите кого-нибудь, заберете его.
Прошло несколько минут. Полицейский в очках допил чай. В соседнем кабинете кто-то хлопнул костяшками домино.
Максим почувствовал, что нападение произойдет прямо сейчас. Он юркнул под скамью, обхватил голову руками и зажал уши. Тут же раздался невыносимо громкий грохот автоматной очереди. Щелкнул замок. Низкий голос прогудел:
- Вылезай!
Максим выполз из-под скамьи и посмотрел в глаза высокому человеку в маске.
- Ты кто? – резко спросил бандит.
- Арестованный, - тихо сказал Максим.
- За что?
- За протест. На площадь с плакатом вышел.
- Наш человек! Запомни: мы – борцы за свободу! Я дарую ее тебе!
- Не стоит оставлять свидетелей, – озабоченно сказал кто-то у двери.
- Когда мне понадобится твой совет, я сам спрошу! – огрызнулся главарь и нажал на спуск. Щелкнул ударник.
Максим залился слезами: ну почему так не везет? Сейчас бы закончились все страдания! А этот… В Робин Гуда решил поиграть!
- Что, жить хочется? – террорист по-своему истолковал реакцию пленника.
На поясе бандита зашипела рация. Чей-то далекий голос прохрипел:
- У нас проблемы, всем срочно на точку!
Террорист выскочил на улицу, на ходу защелкивая магазин. Второй, у входа, поднял было оружие, но махнул рукой и последовал за первым. Максим вновь забился под скамью и лежал там, пока не услышал топот бойцов спецназа…
Глава 30. Литературное объединение «Светлячок»
- Кто-нибудь, разожмите ему пальцы! Ружье заберите, да осторожнее! Не отдает ведь! – кричал майор. – Сильный какой.
- Не дам! Лучше убейте! – соленые капли быстро высыхали, оставляя на вороненой стали белесые разводы. - Да пошли вы все!
Максим высвободился из рук товарищей и вылетел в коридор. Из машинного зала выскочила Олеся, обняла его и прижала его к себе. Секунду он вырывался, потом уткнулся носом в ее волосы, вдохнул легкий аромат духов и немного успокоился.
- Ну ничего ж себе. Ты еще и парфюм с собой таскаешь? - наконец, выдавил Максим.
- Ну, я же девушка. Мне положено, - серьезно сказала Олеся.
Максима словно защекотало изнутри. С минуту он хохотал, не сдерживаясь, прямо в голос и эхо далеко разносило смех по коридорам.
- Все! – вдруг сказал Максим и открыл дверь. – Я в порядке.
Майор и братья растерянно смотрели друг на друга.
- Прости, друг. Не сдержался. Здесь не все можно фотографировать, - с трудом выдавил из себя Церпицкий.
- Вы слишком много на себя берете. Решаете, что можно, а что нельзя, - Максим снова надел на себя броню цинизма и безразличия. – Здесь только Зона может что-то запретить. И делает она это без предупреждения.
В коридор выскочил взъерошенный Илья:
- Пока мы здесь прохлаждались, Петровский сбежал!
- Как?
- Ушел через вторую дверь. Там еще одна комната была. Застекленная, с вытяжкой.
- Гермозона, - добавил Максим. - Там накопители обычно стоят.
- Да все равно. Что делать-то?
Майор несколько минут размышлял. Потом неуверенно произнес:
- Сбежал – его проблемы. Далеко не уйдет: сгинет где-нибудь. Предлагаю продолжить осмотр.
Никто не возражал. Максим открыл дверь в соседнюю комнату и заглянул внутрь.
В помещении размером со школьный класс валялся выкрашенный белой краской металлический стол с надписью «Управление тренажером». На стойках вокруг темнели погасшие дисплеи, закрытые проволочной сеткой.
- Наверное, это что-то вроде пульта, - предположил майор. – Кнопками меняли настройки. Интересно, настройки чего?
Максим поднял с пола тяжелый том:
- Журнал испытаний! При эксплуатации комплекса с модулем упаковки пространства не допускать превышения значений ипсилон-поля выше номинальных… китайская грамота, одним словом. Подпись: ведущий научный сотрудник Полякова Т.
Максим открыл папку с наклейкой «Интерактивная карта испытательного полигона». Внутри осталась одна-единственная страница – «для заметок».
- Карту кто-то украл… - вырвалось у него.
Майор прищурился, разглядывая измятый листок:
- Судя по остаткам бумаги на зажимах, только что. Доцент постарался – больше некому.
- Почему он всю папку не забрал?
- Так спрятать проще.
Максим поднял руку, точно ученик, желающий выйти к доске:
- Давайте попробуем запустить всю эту конструкцию. Вдруг у нас что-то получится?
- Нет питания.
Церпицкий подошел к стене и щелкнул выключателем. Ничего не произошло.
- Я видел на первом этаже силовой модуль.
- Голова два уха, - майор не удержался от издевки. - Это трансформаторная подстанция. Надеюсь, понятно, что будет, если ноль умножить на ноль!
Максим посмотрел на майора, потом на эмблему на стене:
- Я понял! Это не проценты! Это ноль, разделенный на ноль! Бесконечная мощь советской науки!
Повинуясь предчувствию чего-то нехорошего, он спустился на первый этаж и вышел на улицу. Остальные бросились за ним.
На площади сверкало нарядное здание с надписью «Областной драмтеатр». Зачем его построили посреди секретного центра? Вряд ли кто-нибудь мог внятно ответить на этот вопрос.
- Давайте устроим привал, - предложил Максим, не отводя глаз от собственного отражения в зеркальной стене.
Майор внимательно посмотрел на длинные тени:
- Нужно торопиться. Иначе мы не успеем…
- Мы и так не успеем, - нахально оборвал его Максим. – Предлагаю ночевать здесь.