Олеся закричала почти в самое ухо:
- Да сделайте что-нибудь! Пожалуйста! Он же в коме! Я ни разу его таким не видела!
Максим попытался открыть глаза. Веки не подчинились, словно невидимый выключатель разорвал нервы.
Тогда Максим произнес про себя: «Загрузка». По рукам и ногам пробежала крупная дрожь. Мозг снова начал управлять телом.
Максим потянулся и вскочил с постели. Вокруг словно собрался консилиум врачей – верные спутники так и не поняли, что происходит и стояли у постели со скорбными, как на похоронах вождя, лицами.
- Ну что уставились-то? – радостно закричал Максим, ощущая прилив сил и бодрости. Правую руку саднило. – Зачем вы меня иголками искололи?
Олеся просияла, но ее глаза все еще возбужденно сверкали:
- Ты не представляешь, как ты нас напугал! Мы не могли тебя разбудить! Ты лежал, как труп!
- Это у меня с детства. Не всегда проходит сонный паралич… - Максим остановился, уловив недоверчивую ухмылку наркомана. Значит, он тоже различает правду и ложь.
По комнате разнесся аромат вскрытых консервов.
- Мы сегодня куда-нибудь вообще пойдем? – прогремел майор. – Быстро за стол!
Наскоро позавтракав, Максим повел товарищей дальше по разбитому проселку. Церпицкий подгонял подчиненных, требуя ускорить шаг и не останавливаться на отдых. Когда впереди показался мост через реку, Максим осмотрел почерневшие деревянные сваи, обвалившийся местами настил и заметил:
- По-моему, надо искать брод. Идти по мосту слишком опасно.
Майор грубо толкнул его в спину:
- Вперед! У нас мало времени!
Переправа едва не окончилась трагедией: Олеся оступилась и свалилась вниз. Максим успел схватить ее за руку и выдернул на гнилые доски.
Но, несмотря на задержку, группа быстро двигалась по высохшей за ночь грунтовке. У обвалившихся зданий старого завода задерживаться не стали. Миновав несколько цехов, Максим вышел к заросшему чахлой травой полю и прислушался к шуму ветра. Ему показалось, что где-то далеко надрывно гудит автомобильный мотор.
Майор достал нарисованную Аллександром карту и несколько минут изучал ее. Наконец он отрывисто приказал:
- Через поле!
- Может, пойдем по дороге? Надо помочь Аллександру, - заикнулся было Максим.
- Я сказал: через поле! Кто здесь командир? – взъелся Церпицкий. Гнев ударил по нервам, повис в утренней прохладе. Максим ощущал его обнаженной душой. И, как в детстве, захотелось забиться в угол и плакать навзрыд от унижения и обиды.
Никто не стал спорить. Максим, сосед и Олеся, цепочкой двинулись за вышагивающим по траве майором.
Максим ощутил опасность. Невидимая, она подстерегала среди чахлой растительности. Она была везде и нигде. Максим осмотрелся, не нашел ничего подозрительного. Но чувство, что каждый шаг может закончиться несчастьем, буквально давило ему ступни. Он переглянулся с наркоманом. Тот смотрел так, словно уже принял смертельную дозу «дури».
Сосед открыл было рот, но вдруг в небе, прямо у горизонта, раздался гул. Он быстро нарастал, превратился в рев поршневого двигателя, пронесся над самой головой и смолк. Максим присел и схватился за уши.
- Что не так? – отвратительно бодрым голосом спросил майор. – Снова глюки?
Вдруг над полем, словно языки тумана, поползли клочья страха. Церпицкий, побелев, уставился куда-то в траву, прямо себе под ноги. По его обычно суровому лицу катились капли пота.
- Мина… - прошептал он. – И еще одна.
Блестящая безобидная с виду проволока тянулась к вбитому в землю колышку. Другой конец ее уходил в рифленый цилиндр. Стоит задеть растяжку – тротиловая шашка разорвет корпус мины и ее осколки… об этом лучше не думать.
Очевидно, уже почти полчаса майор вел всех по минному полю. И только невероятное чудо, почти нечеловеческая удача хранила людей от беды.
- Никому не двигаться, - отчаянно крикнул Максим.
- Назад? – робко спросил майор. Вся его самоуверенность куда-то испарилась.
- Здесь нет дороги назад. Есть лишь глухие, кривые, окольные тропы. Но мы вполне можем свернуть в сторону. Тогда мы придем… наверное, в поселок. Ведь мы хотим туда прийти?
- Очень, - хрипло согласился Церпицкий.
- Я пойду первый. Когда между нами будет полсотни метров, идите за мной. Точно, куда ступаю я.
- На траве не видно следов.
Максим ткнул пальцем в соседа:
- Он… покажет.
Максим закрыл глаза и медленно двинулся вперед, ощущая каждый смертоносный заряд – нажимной или растяжку, чем-то нематериальным, но вполне осязаемо выступающим впереди кончиков пальцев ног. Он, точно смертник, шел и шел под обжигающими взглядами плетущихся позади товарищей. И все же это произошло неожиданно.
Нога задела что-то жесткое и упругое. Максим бросился вперед, словно спринтер на чемпионате мира, но это было бесполезно: невозможно обогнать осколки, летящие со скоростью в сотни метров в секунду.
Рядом громко хлопнуло… Земля ушла из-под ног. Максим рухнул куда-то вниз, больно ударился коленом и растянулся на спине, так и не открыв глаза.
- Мина бракованная, - услышал он удивленный голос майора. – Вот это свезло нам, да… Эй, ты живой там? Все, пришли!
Максим приоткрыл один глаз и тут же зажмурился, ослепленный солнечным светом. Когда, наконец, зрение вернулось, он увидел, что лежит в придорожной канаве. Прямо над ним на сухой травинке отдыхала голубая стрекоза. Она взмахнула крыльями, зажужжала и улетела по своим делам. Ржавый стебелек дрогнул и выпрямился.
- Вставай! – крикнул майор, нависая сверху, словно телебашня.
- Не могу… - простонал Максим. – Тело как чужое…
Майор схватил его за ногу и бесцеремонно выволок на дорогу. Понемногу силы вернулись, и Максим, кряхтя, поднялся на непослушные ноги. Пальцы заметно дрожали.
- Редкий случай, когда браком назвали хорошее дело, - пробормотал он и умолк, встретив негодующий взгляд Олеси.
Сосед-наркоман печально смотрел вдаль. В траве валялся бесформенный тюк. Максим достал монокуляр, пригляделся и ужасом понял, что это – Коряга. Видимо, несчастный задел растяжку, и осколки посекли его насмерть…
- Почему ты ничего не сказал об опасности? – злобно прошипел майор.
- Тогда вы бы… огорчились, - Максим съежился, как от удара.
- А сейчас я не огорчен?
- По крайней мере, не я тому виной…
- А кто… - Церпицкий поперхнулся, встретившись взглядом с наркоманом. Сосед вытащил из своего рюкзака бутылку с водой и протянул Максиму.
- Спасибо, - он припал к горлышку. Выпитая вода тут же выступила каплями пота на лице. Рубашка промокла и прилипла к спине. Майор еще раз посмотрел в карту Александра и сунул ее в нагрудный карман.
Ни на кого не глядя, Максим, сгорбившись, побрел по дороге.
Глава 39. Ирина
Грунтовка привела к лесопосадке. За ней начиналось то, что официально называется «поселок городского типа». Максим повел товарищей по улице между скучных одноэтажных домов, огороженных свежевыкрашенными заборами.
Блестели, отражая голубое небо, совершенно целые стекла. На лавочках сидели любопытные бабки, провожая странных гостей удивленным взглядом. Хлопнули ворота. Простоволосая девчонка в канареечно-желтом платьице в горошек перебежала улицу и постучала в калитку напротив. В проеме показалась рыжеволосая стриженая голова. Девочка скрылась за оградой, и со двора донесся счастливый детский смех.
За поворотом начался мощеный булыжником проспект. Одним концом он упирался в площадь в центре поселка. Несколько желтых трехэтажных зданий ровными рядами обрамляли сквер и аллею с, наверное, единственной в поселке асфальтовой дорожкой. Венчали ностальгию две серых пятиэтажки со стеклянными витринами «Продукты» и «Промтовары».
На площади кипела жизнь. Парень в белой рубашке и узких брюках, не отрываясь, смотрел в глаза девушке в длинном легком платье. Солидный мужчина в темном пиджаке скрылся за дверью продуктового магазина. Милиционер в синей гимнастерке и галифе посмотрел на странную группу, пробурчал «охотники» и вошел в подъезд…
- Я сплю? – майор открыл рот. – Они что, все призраки?
- Сейчас проверим, - сказал Максим и покрутил головой, выбирая «жертву». Наконец он увидел ее.
Осторожно ступая по булыжнику туфлями на высоких каблуках, навстречу плыла молодая женщина в траурной блузке и длинной, до самых щиколоток, юбке. Густо подведенные тушью глаза печально смотрели на мир. Нарисованные стрелки бровей оттеняли бледную, не знавшую загара кожу. Иссиня-черные волосы устало свисали на плечи. Казалось, даму тяготит даже собственное существование, и сама жизнь лежит на хрупких женских плечах неподъемным грузом.
Максим бросился к девушке и ущипнул ее за плотный, на удивление горячий бок. Та взвизгнула, и печально проговорила:
- Вы что себе позволяете, молодой человек? Я сейчас милицию позову… что у вас с головой?
- Несчастный случай на охоте. Не подскажете, как пройти в ЗАГС?
Девушка почесала кончик чуть великоватого для ее узкого лица носа.
- А давайте я вам покажу? Не то заблудитесь.
Она неуверенно посмотрела на странную компанию перед ней. Грустный взгляд почему-то задержался на майоре. Дама поманила его тонким изящным пальцем и направилась в сквер.
Церпицкий галантно протянул руку. Девушка схватила его под локоть и они, словно супружеская пара, двинулись по аллее. Разве что камуфляж и двустволка майора выглядели нелепо и неуместно в этой гармоничной картине.
- Константин Владимирович, - представился майор.
- Ирина Васильевна.
- Ирка, Ирка, в попе дырка! – весело прокричал Максим.
Ирина остановилась и тихо сказала:
- Молодой человек, вам надо бы поучиться хорошим манерам!
- Увы, я не воспитан стихами Ахматовой и Гумилева, - съехидничал Проводник.
Олеся осуждающе покачала головой. Это не укрылось от Ирины:
- Вот и отважная охотница меня поддерживает.
- Это моя жена, вообще-то, - рассмеялся Максим.
Ирина удивленно вскинула брови.