- Зачем вам в ЗАГС? – подал голос наркоман.
- Я там работаю, - безучастно ответила Ирина. – В архиве. Регистратором.
- Коллежским? – вырвалось у Максима.
- Прекратить, боец! – заступился за даму майор – По-моему, это слишком!
Максим серьезно взглянул на командира и сказал одно-единственное слово:
- Судьба!
Майор безнадежно махнул рукой. Ирина снова взяла его под локоть.
Оставшуюся часть аллеи прошли в полном безмолвии. По другую сторону сквера была еще одна площадь, узкая и прямоугольная. На противоположном ее конце желтело двухэтажное здание с белыми буквами «Вокзал».
Воздух наполнил вибрирующий гул. От станции, дробно стуча колесами на стрелках, отошел красно-серый дизель-поезд. «Куда он поехал?» - подумал Максим и похолодел. Что произойдет с людьми, как только состав пересечет границу между поселком и другим, если можно так выразиться, сектором Зоны? Пусть это так и останется загадкой. Правда, наверное, слишком страшна…
Невеселые мысли прервал тихий голос Ирины:
- Мы на месте. Скажите, чем наш скромный ЗАГС обязан компании охотников?
Максим вышел вперед:
- Нужно исправить неточность. Имя одного хорошего человека записали неправильно. И теперь у него серьезные проблемы.
- Не может быть. Я все проверяю, у меня ошибок нет, - Ирина потерла нос ладонью. – Давайте проверим. Идите за мной.
На третьем этаже Ирина открыла дверь заставленной металлическими стеллажами комнаты и села за стол у окна.
- Как зовут вашего друга? – спросила она и хлопнула на стол большую папку. Во все стороны разлетелась пыль.
Олеся чихнула, едва не опрокинув стойку, и назвала имя, фамилию и отчество.
Ирина быстро нашла нужный ящик, открыла его и ловко перебрала личные дела.
- Нет здесь такого… Подождите минутку, я посмотрю внизу.
Она вышла и через несколько минут вернулась, удивленно хлопая глазами:
- Постойте… его же зарегистрировали вчера! Этот человек только что родился. Какие проблемы у него могут быть?
Ирина села за стол и положила перед собой лист бумаги. Что-то быстро написала и снова вылетела в коридор. На этот раз ее не было намного дольше. Когда же она вернулась, держа в руках карточку, ее обычно печальные глаза сияли:
- Начальница подписала акт и новую запись! Мне осталось поставить штамп!
- Может, пообедаем вместе? – как-то совсем грустно спросил майор.
- За счет дамы? Или у вас есть советские деньги? – возразил Максим.
Церпицкий злобно посмотрел на него. Ирина тиснула печать, сунула карточку в ящик и захлопнула дверцу…
Максим ни разу не видел настолько явных перемен Зоны. По стенам пробежала рябь. На недавно побеленном потолке проступили пятна плесени. Обвалилась штукатурка. Окно потемнело и покрылось толстым слоем пыли. Прямо на глазах заржавели стеллажи, стол потрескался и облупился. От Ирины остался только скелет с обрывками одежды. Голый череп скалился в пустоту… нет, показалось. Вот она, целая и невредимая, вцепилась в ржавую ручку ящика. Даже траурное платье и туфли на каблуках не изменились ни на йоту.
Ирина широко раскрыла глаза и уставилась на майора так, словно тот отрастил шерсть и клыки. Кровь отлила от болезненно-бледного лица. Девушка коротко ахнула и повалилась на пол. Майор бросился к ней, на ходу откручивая пробку армейской фляги. По архиву разнесся запах спирта.
- Что же мы натворили-то? – закричал Максим и задохнулся от удушливого приступа страха.
- Хальмер-Ю, - ни на кого не глядя, сказал наркоман.
- Кто? – тихо спросила Олеся.
- Хальмер-Ю, - повторил сосед. – Покинутый поселок. Я оттуда родом. Этот, наверное, тоже забросили в перестройку.
Ирина открыла глаза, глотнула из фляги майора и закашлялась.
Максим рукавом протер пыльное стекло и выглянул на улицу. Брошенные дома с облупившейся штукатуркой печально уставились выбитыми окнами на заросшие травой газоны. Но брусчатка выглядела почти новой: вряд ли ей что-то сделается даже за целый век.
- Вам лучше не смотреть, - сказал Максим. – Похоже, мы… вы… не могу пока объяснить.
- Не буду же я сидеть здесь вечно, - тихо произнесла Ирина. – Знаете, я всегда протестовала против мещанского провинциального болота. Мечтала о приключениях… но никогда не думала, что это будет настолько… неожиданно.
- И страшно? – быстро спросил Максим.
- Да, - ответила Ирина. – Какой смысл врать? Возьмете меня с собой?
- Конечно. Не бросать же тебя на произвол судьбы, - вмешался майор.
Максим едва не ляпнул «а заодно посмотрим, что с тобой произойдет», но вовремя вспомнил о скелете в истлевшем платье и сказал:
- Надо бы найти подходящую одежду. Вряд ли она далеко уйдет на этих лабутенах.
Ирина звонко хохотнула, сняла туфлю, покрутила ее и вздохнула:
- Итальянская лабуда-то. С трудом достала. У спекулянтов. Боюсь, если сломать каблуки, лучше не будет.
Майор достал армейский нож. Ирина не сразу сообразила, потом взяла оружие и обрезала юбку ниже колена.
- Я, кажется, понимаю, – сказал Максим. – Мы попали в поселок сразу после рождения нашего знакомого, исправили ошибку, разорвали коллизию и вернулись в свое время.
- А как же мои коллеги? Я? – слабо улыбнулась Ирина.
- Вас здесь вообще не должно быть. Даже теоретически. Наверное, Зона обменяла вас на Александра. Придется смириться с новой реальностью.
Олеся достала из рюкзака резинку и протянула Ирине. Та стянула волосы в хвост и тихо сказала:
- Я готова.
Максим прошел пропыленным коридором, спустился на первый этаж, надавил на заржавевшую дверь и, скривившись от пронзительного визга петель, выглянул наружу. На площади никого не было.
- Нет смысла идти дальше. На вокзал! Вперед, нас ждут великие дела! Например, найти боты для нашей новой подруги.
- А я думала, это вы командир, а не этот шут, - Ирина лукаво глянула на майора.
- В том, что касается… гм… окружающего мира, Максиму следует доверять безоговорочно. Он – наши глаза, уши… да кто знает, что еще.
- Как заговорил, - процедил наркоман.
Церпицкий сделал вид, что не заметил реплики.
Максим во главе группы – теперь в ней было трое мужчин и две девушки – пересек площадь. У заколоченного входа в вокзал майор бросил на него многозначительный взгляд и, не получив ответа, легко сорвал почерневшие доски. Дверь заскрипела и отворилась.
Глава 40. Заброшенная станция
В зале ожидания все осталось на своих местах. Не изменилось ничего с того времени, как от платформы отправился последний поезд. Разве что грязные окна с трудом пропускали солнечный свет, да на стенах облупилась краска.
Максим вытер пыль с кресла. Церпицкий глянул на него исподлобья и приказал осмотреть вокзал.
- У меня нет сил, товарищ майор, - простонал Максим, но подчинился: к любым неожиданностям лучше быть готовым заранее.
На первом этаже к залу ожидания примыкало заставленное железными кроватями помещение – что-то вроде комнаты отдыха. В кабинете начальника вокзала нашелся мягкий диван. Просторную комнату в другом крыле здания занимал диспетчерский пульт, возле которого валялось кресло.
Максим открыл черный ход и выглянул на улицу. На платформе зачем-то построили маленький домик.
- Для чего это?
- Кубовая, - пояснила Ирина. – Должны пассажиры где-то набирать воду для чайников. Правда, в новых вагонах есть котлы, но их пока мало.
Церпицкий рванул дверь. Котел давно выбросили. Повсюду валялся разный хлам – то ли здесь устроили склад, то ли сарай. У стены, из-под кучи мусора выглядывал край металлического ящика.
Максим, разгреб кучу досок, откинул крышку и разочарованно фыркнул: старые тряпки.
Ирина присела на корточки, покопалась в ящике и выудила поношенную, но чистую гимнастерку с железнодорожными погонами.
- Мальчики, пожалуйста, - улыбнулась она и посмотрела на Олесю. - Оставьте нас одних.
«Мальчики», толкаясь, бросились на улицу. Максим прошел по путям и заглянул в депо. Над смотровой ямой навеки замерла автомотриса. Вряд ли получится на ней прокатиться: между колес свисают обломанные трубки, из открытого капота торчат разноцветные провода. В аккумуляторе давно высох электролит.
Максим вернулся к вокзалу. Майор и сосед-наркоман вытянулись возле входа в кубовую, словно часовые на посту.
- В Зоне же нет пути назад? Как ты вернулся? – прищурился Церпицкий.
- В пределах поселка можно двигаться куда угодно, - без запинки, словно на экзамене, ответил Максим. - Как-то мы возвращались к радиоцентру, помните? У меня своя теория. В Зоне все пространство делится на вектора и скаляры. Вектора – это дороги. Скаляры – поселки, заводы и…
- Мальчики, готово! – крикнула Ирина.
Когда глаза привыкли к полутьме, Максим увидел ее в кирзовых сапогах, галифе и застегнутом до половины железнодорожном кителе с золотыми пуговицами. Армейская рубашка проглядывала сквозь вырез.
- Нашлось только это, - смутилась Ирина. – И как я вам?
Она покрутилась на месте. Максим загляделся на ее прелести и почувствовал, как Олеся сжала ему ладонь.
- Вообще-то, твоя жена – это я, - прошептала она в ухо. – Давай не очень там увлекайся. А то майору пожалуюсь.
- Ладно, ладно. Твоя взяла, - кисло сказал Максим, – Откуда кирзачи?
- Это юфть! – оскорбилась Ирина. – Ты в армии не был, что ли?
- Я устал всем повторять: только военная кафедра в универе. Так откуда сапоги? Где вы их взяли?
- На дне! – рассмеялась Олеся. – В ящике лежали. Наверное, кто-то для себя отложил.
Пока девушки искали подходящую одежду, над перроном сгустились сумерки. На потемневшем небе засияла молодая луна. Прохладный ветерок дунул в лицо, донося со стороны депо запахи шпал и машинного масла. Со стороны депо донесся звон инструментов.
Максим схватил жену за руку и потащил к вокзалу. Едва все вошли внутрь, майор закрыл дверь. Лязгнул проржавевший засов. Луч фонаря прорезал темноту.
- Я буду спать с Олесей на диване, - нахально заявил Максим.