- В радиоцентр. За ружьем. Вы думаете, я своего железного друга там оставлю? Заодно и ваши стволы принесу.
- В Зоне же нельзя идти назад, - Олеся бросилась к мужу и прижалась к нему, ёжась, словно под порывами ледяного ветра.
- Я и не собираюсь, - ответил Максим, стараясь не глядеть через плечо жены на синие губы покойника. – Здесь сходятся тысячи векторов. Выбирай любой – придешь в радиоцентр.
Максим прошел через лес, спустился в убежище и вздрогнул. На койке сидел человек в советской военной форме. Здравствуй, старый знакомый – начальник радиоцентра полковник Федотов.
- Привет! – сказал призрак. – Вернулся? Садись, погутарим!
- Я на минуту, - ответил Максим. – Ружье и рюкзак заберу и пойду.
- Составь компанию. Одному здесь тоскливо. Детишки были – просто праздник.
- Что ж ты Петровского-то не обработал?
- Так глухой он. Пень пнем. Как и майор твой.
Некоторое время призрак и человек сидели молча, изредка переглядываясь. Потом Федотов предложил:
- Может, выпьешь? У меня отличный спиртяга.
- Нельзя. У меня же аллергия на алкоголь.
- Да брось! – Федотов откуда-то достал бутылку со спиртом и откупорил ее. – Ты сам на себя наговариваешь. Пей!
- Не буду!
- Будешь! – закричал полковник. – Иначе не сможешь работать моим помощником!
- А почему я вообще должен работать на тебя? У меня что, своих дел нет? - неосторожно возразил Максим.
Федотов рассвирипел. Тренированный, сильный, он схватил Максима, швырнул его на пол и попытался влить спирт ему в рот. Вонючая жидкость лилась по щекам и подбородку, но Максим ухитрился не глотнуть «белую смерть». Он рванулся, замолотил руками и ногами, но все было тщетно. Полковник прижал его коленом, навалился сверху и чувствительно приложил головой о бетон. Из глаз посыпались искры.
Максим повернул голову и вместо Федотова увидел… Церпицкого. Майор поставил его на ноги.
- Спиртиком, значит, балуешься? – он показал на бутылку на полу. – Вот Олесе скажу!
- У меня сухой закон! Не надо на меня наговаривать! – Максим ощупал шишку на лбу.
- Знаю я, какая у тебя закон, - ухмыльнулся майор. - Шучу, шучу. Но как ты храбро сражался с бутылкой – это надо было видеть.
Максим достал из шкафчика «тозик», взвел затвор и спустил курок. Щелкнул одарник. Механизм в порядке – уже хорошо. Церпицкий принес двустволку и рюкзак.
- Пока останемся здесь, - сказал Максим. – Ночь уже. С нашими подопечными ничего не случится – они и сами с усами. Призраков на станции я вроде бы не видел.
- У них нет еды и воды, - нахмурился майор.
- Ничего, до утра перекантуются. Пусть заглянут в рюкзак Федотова… тьфу! Петровского, конечно. Константин Владимирович, а почему вы решили, что я в опасности? Олеся забеспокоилась?
- Нет, не Олеся, - медленно проговорил майор. – Пацан этот, ботаник. Так и сказал: если хотите увидеть Проводника живым, бегите к нему со всех ног.
Какая-то мысль не давала Максиму покоя. Несколько минут он сидел, обхватив голову, и вдруг вспомнил. Схватил Церпицкого за плечо и выпалил:
- Константин Владимирович. В ФСБ крот! Я прочитал это в голове Петровского! Это Николай Фирсов! Я еще тогда знал: с ним что-то не так!
Майор изменился в лице:
- Счастье, что ты сказал об этом только мне! Ни в коем случае нельзя докладывать полковнику. Сожрет и костей не оставит! Не жить нам на этом свете!
- Но безопасность государства… Долг службы… - прошептал Максим.
- Я тебя породил, я тебя и убью? Детский лепет! – отрезал майор. – Никто не будет жертвовать собственным ребенком ради пафосных слов. Николая полковник прикроет и вытащит, а для этого надо устранить свидетелей. Меня, тебя и Олесю. Хочешь жить: держи язык за зубами. До поры до времени.
Максим достал из кармана пистолет Петровского и протянул майору. Тот повертел оружие и вернул обратно:
- Бери, тебе нужнее. Только из Зоны не выноси. Будут проблемы с патронами – звони. Я достану.
- Я вряд ли смогу… - неуверенно начал Максим.
- Сможешь! – жестко оборвал майор. – Сегодня смог и в другой раз получится! Ты попробовал на вкус ненависть! Более ты не мальчик, а взрослый мужчина!
Максим тяжко вздохнул и ушел в генераторную. Достал из шкафчика ружье и вставил магазин. Маслянисто щелкнул затвором. Патрон скользнул в ствол. Максим прижал к себе оружие так, словно обнял после долгой разлуки лучшего друга и рухнул на койку.
Глава 47. Старый рудник
Церпицкий разбудил Максима рано утром:
- Вставай, дружок! С постели на горшок!
Максим плеснул в лицо холодной водой, наскоро позавтракал и накинул на плечи заметно потяжелевший рюкзак.
Увидев недоумение на его лице, майор не удержался от смеха:
- Понимаю. Не хочешь работать вьючным животным? Детей надо кормить! Терпи… мужчина!
Максим поднялся по лестнице и поежился от холода. На сером рассветном небе неподвижно висели белые облака. Словно по спутниковому навигатору, Максим вывел майора точно к вокзалу. Один человек – пустяк. Не двенадцать.
Тела покойников уже убрали. Церпицкий раздал всем воду и еду.
- Мы с Олесей отнесли… мертвых в подвал. Надо похоронить… да копать нечем, - пробормотала Ирина, жадно выхватывая из банки консервированную рыбу.
Максим, поймав спиной недоуменные взгляды товарищей, бросился к лестнице.
В подвале было холодно, как в морге. Брезгливо морщась, Максим обыскал окоченевший труп доцента и вытащил из внутреннего кармана покойника несколько сложенных листов плотной бумаги.
«Карта учебного полигона» - прочитал Максим вслух и помчался в кабинет начальника станции. Несколько минут он разглядывал нехитрую обстановку: мягкий диван, стол у заляпанного грязью окна, кресло, тумбочку и книжный шкаф. Наконец достал с полки книгу и дунул на корешок. В неверном утреннем свете заклубилась пыль.
Максим сунул карту между страницами книги, прочитал название, поставил томик обратно на полку и улыбнулся самому себе. Новый артефакт – карта Зоны. Будет что искать подрастающему поколению.
Яна, с повязкой на голове, влетела в кабинет:
- Братан! Командир зовет! Завтрак окончен!
- Ха! А ты теперь, как я. – улыбнулся Максим и провел рукой по забинтованному лбу. - Быстро же ты поправилась. Скачешь как молодая козочка.
- Это все твоя благоверная! Она даже трупак на ноги поставит!
Яна схватила Проводника за руку и вытащила в зал ожидания. Максим не сопротивлялся.
Майор начал с места в карьер:
- Малые! Как вы сюда добрались?
- На лодке, по реке, - пискнула девочка с косичками. – Ночевали у мужика, Александром звать.
- Мы с братом ехали на дрезине, - вставила Яна. – У меня потом руки целый день ломило.
Максима задумчиво сказал:
- Значит, вас обоих Петровский пустил бы в расход. Раз вы приехали на узкоколейке, вектор закрыт…
- Нет, не закрыт, - возразила Яна. – Мы ездили по ней и туда, и сюда. До болота и назад.
От удивления у Максима полезли на лоб глаза:
- Получается, узкоколейка - двунаправленный вектор… Уникальный. Бывает же такое… Да все равно дрезины нет. Я проверил.
- Куда она делась? – удивилась Олеся.
- Наверное, на ней свалил наш друг – Шмель. Придется идти в другую сторону. Топать по шпалам среди лесов и болот – удовольствие ниже среднего.
- И что там, с другой стороны? – осведомился майор.
- Понятия не имею. Рано или поздно мы доберемся до периметра – это главное. Может, там гораздо ближе?
- Яна! – крикнул Церпицкий. – Стрелять умеешь?
- Огорчаешь, начальник, - презрительно фыркнула девочка. – Мой предок - охотник!
- А где он сейчас?
- Свалил. У него терки с мамой.
Майор протянул ей помповый дробовик. Глаза мальчика в камуфляже засверкали вожделением и завистью. Он протянул к оружию руку, но получил от сестры по пальцам и обиженно надул губы.
Церпицкий распределил обязанности. Во главе импровизированной колонны встали Максим с Олесей. Детей, под командованием Яны, поставили в середину. Замыкали группу Ирина и майор.
Максим, изредка оглядываясь на подопечных, прошел через станционный поселок, заглянул в целые, застекленные окна домов и направился по узкому шоссе. Асфальт был весь в трещинах и выбоинах, словно здесь с утра до ночи мотались тяжелые грузовики. Кто его так разбил?
Дорога постепенно понижалась и наконец ушла в глубокое, поросшее лесом ущелье. Вековые сосны сомкнулись высоко над головой, закрывая солнце.
За поворотом путь неожиданно перегородил забор с колючей проволокой. Ажурные ворота были заперты на висячий замок.
- Всем назад! – крикнул майор, срывая с плеча двустволку.
Грохнул выстрел. Створки распахнулись. Изуродованный замок жалобно звякнул об асфальт.
- Вояка он и есть вояка, - притворно вздохнул Максим. – Сначала стреляет, потом думает. Если умеет.
Олеся, едва сдерживая смех, уткнулась ему носом в плечо.
Максим обошел несколько хозяйственных построек и выбрался на погрузочную площадку. Несколько карьерных самосвалов с колесами высотой в человеческий рост ржавели на стоянке. Маленький желтый электровоз уставился единственным глазом-прожектором на опрокинутые вагонетки. Скрип и лязг крюка мостового крана, покачивающегося на ветру, резал прямо по нервам.
В основании шершавой, почти вертикальной скалы чернел обрамленный бетоном и стальными балками вход в штольню. Ржавые рельсы исчезали в непроглядной тьме.
- Вот тебе раз, - растерянно сказал майор. – Никаких гор со станции не видно.
Максим прищурился, но ничего не разглядел в кромешной тьме.
- Это еще что. Где-нибудь неподалеку мы запросто найдем целый металлургический комбинат. Придется лезть под землю. Хотите почувствовать себя диггерами?
- Мы точно выберемся оттуда? – вмешалась Ирина. Очевидно, девушка не поняла незнакомое слово.
- У нас выбора нет. Мы можем попробовать пройти поверху, но это совсем другой вектор. Куда он приведет нас? Я не знаю. И мне в любом случае не хочется заниматься скалолазанием.