Максим вкратце рассказал о своих приключениях. Только гибель НКВДшника от его собственных рук он утаил от внимательных ушей слушателей.
- Наш консультант сказал, что ты быстро до нас доберешься. Сядешь на дрезину – и уже здесь. А ты вон какой круг дал.
- Я просто перепутал стороны света. Вместо запада пошел на восток. Пришлось обогнуть земной шар – только и всего. А кто у вас консультант? Шмель? – Максим спросил это без тени презрения или собственного превосходства.
- Нет. Он, - Церпицкий указал на улыбающегося Никитоса. – Мальчуган плохо видит Зону, зато с призраками на короткой ноге. Они сделают все, что он попросит. Выведут, куда скажет.
Значит, это Никитос вызвал соседа-наркомана. Видимо, слышал о нем от самого Максима. Что ж, теперь «особые способности» паренька больше не загадка. У него по-настоящему серьезный дар.
- Давай к делу, майор! – поторопил Николай Фирсов. – Не то дотемна не успеем.
- Хорошо, капитан. Теперь о том, о чем я должен был рассказать с самого начала. Максим, тебе и твоей семье грозит серьезная опасность. Кто-то продолжил дело Петровского. Возможно, по линии ФСБ.
- Может быть, мне собрать своих в охапку и свалить?
Церпицкий отчаянно замотал головой:
- Только не это! Покупка билетов отслеживается элементарно. Ты просто не доедешь до места назначения.
- Что мешает недругам убить меня прямо сейчас?
- Зона. В ней тебе легко спрятаться. А с твоими способностями ты почувствуешь опасность и успеешь уйти. К тому же ты для чего-то им нужен. Пока. Но ради твоего устранения они могут пожертвовать пользой. Она не принципиальна. Единственный способ спасти твою семью: найти злоумышленников, пока они с ней не расправились.
- Но как? Вы предлагаете искать мне черную кошку в темной комнате!
- Используй свои способности. Мы знаем только кодовое имя ответственного исполнителя - Болт.
- Мы, представители Центроболта… - Максим не удержался от ерничанья, несмотря на серьезность момента.
Церпицкий фыркнул. Его жена звонко рассмеялась. Николай Фирсов так и остался бесчувственным бревном.
- У тебя юмор как у моего папаши, - вставил Никитос. – Такой же замшелый, как он сам.
- Это еще не все, - Церпицкий принял серьезный вид. – Есть данные, что спецслужбы собираются уничтожить саму Зону.
- Невозможно. Зона сейчас самодостаточное образование. Ей не нужны никакие генераторы. Она питается… не знаю, чем.
- Говорят, ученые нашли способ дестабилизировать энергетическую оболочку. Тогда Зона схлопнется. Здесь будет обычный разрушенный мясокомбинат.
- Это надо остановить, - в ужасе прошептал Максим.
- Вот и действуй. А мы будем работать по своим каналам.
- Я не понимаю… Зачем все это надо ФСБшникам?
- Наверное, они хотят уничтожить все необычное, все, что им не подчиняется, все, что не укладывается в их казенных головах. Понятно, что все это делается по приказу сверху… - начал было Церпицкий, но Николай Фирсов перебил его.
- Сейчас это не имеет значения. Мы все сказали, больше добавить нечего. Мы уходим. Сам придумаешь для Вершинина какое-нибудь убедительное объяснение, почему он вырубился. Никитос остается с тобой, он тебе поддакнет. Так ведь, малой?
- Да, дядя Коля. Обязательно.
Николай Фирсов нагнулся и выдернул маленький дротик из шеи Петро.
- Тогда пока! Переночуйте здесь. Завтра отправитесь домой. Шмель, подъем! Хватит валяться!
Церпицкий пожал Максиму руку и вышел. Ирина улыбнулась и вдруг чмокнула его в щеку. Шмель издевательски ухмыльнулся. Николай же так и не проявил никаких эмоций. Максиму показалось, что это не человек, а робот – машина, предназначенная для выполнения какой-то ведомой только ей и программистам функции. Выяснить бы, в чем ее смысл?
В зале ожидания стало пусто. Максим с тоской посмотрел на дверь, как бы провожая глазами Церпицкого и его жену. Жаль, что нельзя с ними поговорить наедине. Николай Фирсов, похоже, крепко взял бразды правления в свои руки. Вот только в какую сторону он рулит? Вопросов было много, ответов на них не предвиделось. Во всяком случае, пока.
На полу недвижимо застыл Петро. Максим снял с него рюкзак с карабином и с помощью Никитоса перетащил напарника на матрас. Его тело оказалось неподатливым, руки и ноги не сгибались, словно его уже настигло трупное окоченение. Максим приоткрыл напарнику неподвижное веко и нажал сбоку на глаз. Зрачок остался круглым. Значит, жив, как и говорил Николай Фирсов. Секретные разработки в действии.
- Остаешься за старшего, - Максим глянул на Никитоса исподлобья. – Пойду на диванчике поваляюсь. Если что, зови… хотя это бесполезно. Да и что здесь, в Зоне, может произойти?
Никитос хмыкнул, бросил на Максима полный снисходительного недоверия взгляд и снова углубился в книгу.
В кабинете начальника станции Максим сбросил рюкзак, и, положив рядом с собой ТОЗик, с наслаждением вытянулся. Сказал себе «разгрузка», выгнал прочь мысли и, когда столб живительного света ударил с потолка, провалился в бездну между миром живых и мертвых.
Глава 26. Горбатого могила исправит
Яркий свет погас. Наступила темнота – плотная, непроницаемая. Ее нельзя увидеть глазами, можно только ощутить. И в этой темноте вдруг промелькнула звездочка. Промелькнула и тут же пропала. Потом появилась еще одна, еще и еще, и вот уже красное солнце восходит над бушующим океаном разума.
Максим мысленно сказал себе: «Загрузка». Парализованные, словно чужие, руки и ноги дернулись сами собой, как от электрического тока и ожили. Пальцы растопырились до предела и сжались в кулаки. Максим вскочил, глянул на часы, в ужасе схватил рюкзак и ружье, и вылетел в зал ожидания. Петро изумленно вытаращил глаза, но тут же вздохнул с явным облегчением и махнул рукой указывая на спящего на матрасе Никитоса.
- Дрыхнет, – сказал напарник. – Со мной какая-то дичь произошла. Ничего не помню. Ну то есть, помню, как сюда вошел, а потом – тьма кромешная. Мелкий говорит, муха цеце укусила. Издевается, гаденыш.
- Он прав… в целом. Вас укусило насекомое. Правда, не муха цеце, а ядовитый комар особой породы.
Петро взорвался:
- Какой комар? Ты еще будешь мне мозги е… пудрить! Что со мной произошло?
Максим, получив прямо в лоб заряд гнева, сжался и отступил к стене. Лгать ему больше не хотелось. По крайней мере, так нагло.
- Вам… тебе лучше не знать. Все уже позади, какая разница?
- Меня накачали дрянью – и какая разница?! Может, я завтра стану… мутантом?
- Тебе выстрелили в шею дротиком со снотворным – только и всего. Здесь были какие-то люди, похоже, из спецслужб. С ними – проводник. Наверное, они нашли Никитоса и привели его сюда. Они допросили меня и ушли, - это было почти правдой. Ну, на две трети.
Петро тут же успокоился:
- Так бы сразу. А то «ядовитый комар». Если бы спецы захотели, я был бы уже мертв. Что ты им сказал?
- Правду. Все как есть. От этих ребят ничего не утаишь, - Максим глянул на спящего Никитоса. – Надо будить мелкого. Завтракать не будем. Дома поедим. Пообедаем. Или поужинаем – как повезет.
Петро растолкал Никитоса. Мальчик, протирая глаза, сразу закапризничал:
- Мне холодно… я есть хочу.
Максим, не обращая на него внимания, вышел в хмурое утро. Солнце едва проглядывало сквозь тучи, но дождя не было: стояла сухая и прохладная погода, необычная для раннего лета на юге. Обычно в это время жарит вовсю, как в адском пекле.
Ручная дрезина стояла на своем обычном месте: на первом пути, у платформы, перед холодным паровозом. А ведь на ней уехал Николай Фирсов с компанией. О том, кто по ночам возвращает ее на станцию, не хотелось и думать.
Никитос взлетел на дрезину и сел на деревянную лавочку. Максим забрался на площадку, вручил пацану открытую банку консервов и ложку, и помог подняться Петро. Вдвоем они встали к рычагу. Дрезина, скрипя и постукивая, покатила по рельсам, проложенным через непроходимые болота.
Здесь, посредине смрадной пустоши, царило уныние. Оно висело в воздухе, растекалось душной пеленой низко над насыпью, забиралось под одежду и проникало прямо в сердце. А по бокам тянулись и тянулись ряды оборванных, изможденных людей с потухшими глазами. Это были призраки тех, кто строил узкоколейку. Призраки тех, кто навсегда остался в болотах. Железная дорога всегда обходится недешево.
Иногда Максиму удавалось разглядеть неподвижные фигуры. Вот высокий юноша со спутанными волосами и распухшими ногами. Вот коренастый, некогда пышущий здоровьем, а теперь похожий на скелет мужчина в обрывках тельняшки. А вот пожилой человек, совершенно лысый, в старом кителе и брюках. В руках его – проржавевшая насквозь лопата. Даже после смерти землекоп не бросил свой инструмент.
Иногда среди заключенных мелькали охранники в оливковой форме. Они выглядели сытыми, упитанными, но все-таки тоже нашли свое последнее пристанище в трясине. Случайно ли они утонули, или постарались каторжане – кто знает?
Никитос сжался на сидении, слегка поеживаясь. Он уже видел эту картину, когда ехал на станцию, но все равно ему было не по себе. Зато Петро качал рычаг, словно заводной механизм. Совершенно «глухой», он даже не подозревал о присутствии рядом призраков. Максим не стал его тревожить: пусть напарник остается в блаженном неведении.
- Эй! – крикнул вдруг кто-то. – Эй, сюда! Дело есть!
Заключенный в серой, покрытой пятнами грязи робе махал рукой. Максим спрыгнул с дрезины, покатился по насыпи, поднялся и кинулся на зов.
- Смотри! Там! – каторжанин пальцем указывал на горизонт.
Там, среди далеких холмов, возвышалось что-то черное, похожее на гигантскую бочку, поставленную на торец. Очередной секретный бункер?
- Беги туда! – заключенный хлопнул Максима по плечу и подтолкнул вперед. – Ты узнаешь имя своего врага.
Максим помчался вперед. Под ногами захлюпала вода. Вдруг сзади, хлопая крыльями, налетел огромный ворон. Он схватил Максима лапами под мышки, поднял в воздух и потащил в свое логово. Заключенные не пошевелились – они так и продолжали смотреть прямо перед собой, словно им было все равно.