Всю дорогу Максим думал, как ему незаметно передать Колеватову письмо. Но пока об этом нельзя было и мечтать. Максим уже думал ехать обратно в Вижай или даже Серов и там ждать возвращения группы, но события повернулись самым неожиданным образом. Все произошло, когда туристы добрались до заброшенного поселка, зачем-то окруженного колючей проволокой.
Едва остановилась телега, один из участников похода – парень с суровым, тяжелым взглядом широко расставленных глаз, сбросил лыжи и, хромая, поковылял к телеге.
- Не дойду, - добавил он. – Не хочу вас подводить.
Максим постарался отойти за дом, чтобы не попасться никому на глаза. Когда телега отъезжала, он увидел то, что не заметили другие: лыжи так и остались лежать в снегу! Их попросту забыли! Такую удачу упускать нельзя.
- Я заменю вашего товарища, - предложил Максим туристам. В это время подвода была уже далеко. – Мне без разницы, куда идти.
Он поднял забытые в снегу лыжи.
- Давайте для начала познакомимся, - предложил молодой человек с вечно несерьезным выражением широкого лица. – Руководитель группы Игорь Дятлов.
- Максим Безымянный. Охотник-промысловик. И проводник охотников-любителей в разные звериные места, - это было почти правдой. – Так что не спрашивайте меня, чего я умею, а чего нет. Я вот смотрю на вашу снарягу и думаю, что это я с вами никуда не пошел бы сам.
- Почему это? – оскорбился Дятлов.
- Может, в дом зайдем? Там теплее.
Никто не возражал.
Максим попросил у Дятлова топор и сам растопил старую, но вполне рабочую печь, для начала проверив дымоход. Комната стала понемногу прогреваться. Туристы посмотрели на Максима с уважением. Девушки улыбались.
- Мы и не думали ее топить. Так бы переночевали, - сказал кто-то.
- Погуляете с мое, привыкнете к комфорту, - прокряхтел Максим, доставая из своего бездонного рюкзака компактный спальный мешок. – Не хочу я сейчас ничего объяснять. Перед дорогой отдыхать надо, а не базарить. Спокойной ночи.
- Нет, подожди, - остановил его Дятлов. – За слова отвечать надо. Так почему тебе не нравится наше снаряжение?
- Оно не оптимально для текущих условий.
Туристы зашумели.
- Расскажи, чем? – послышались голоса. – Да… расскажи!
- Я лучше покажу. Дайте кто-нибудь свой рюкзак.
Дятлов отдал ему свой. Максим вытряхнул из рюкзака все до последней банки консервов и уложил припасы так, что внутри осталась треть свободного места.
- Теперь понятно? Сюда можно еще что-нибудь добавить. Не тяжелое, но объемное. Например, подстежку под куртку на случай мороза. Или накидку из шкуры легендарной пантеры. А еще ботинки у вас неудобные. Штаны так и вовсе на выброс…
- Надо сказать спасибо, что хоть это выбили, - Дятлов выразительно развел руками.
- Да… Не двадцать первый век, увы. Но если не хотите брать меня с собой, я не пропаду. Одному лучше.
- Я пока ничего не решил, - Дятлов задумался и повернулся к товарищам. – А вы как считаете?
Мнения разделились. Решающим оказался голос самого старшего туриста в группе – не мальчика, но мужчины на вид лет под сорок – он назвал себя Семен Золотарев. Усы делали его лицо мужественным. Максим посмотрел ему в глаза и сразу понял: это тайный агент КГБ. Правда, пока еще мирный. Вряд ли ему успели сообщить о пришельце из будущего.
- Я бы взял его, - спокойно сказал Золотарев. – Все равно в палатке есть свободное место. Лишние руки… никогда не лишние. Особенно такие опытные, как у него.
- Хорошо! – Дятлов хлопнул себя по колену. – Если никто не возражает, берем!
- Можно поставить одно маленькое условие?
- Слушаю.
- Не фотографируйте меня, - твердо сказал Максим. – Сами щелкайтесь сколько влезет. Мою скромную персону снимать не надо.
Дятлов кивнул. Золотарев поднял палец вверх.
- Вот и чудесно. Вы как хотите, а я на боковую.
Утром десять лыжников вышли на маршрут. Собственно поход Максим запомнил смутно, как сквозь пелену тумана. Он то брел вдоль русла какой-то реки с заснеженными берегами, то продирался через лес, то поднимался в гору. В промежутках между всеми этими действиями Максим спал в палатке. Спал последним, самым дальним от походной печки: в современном ему синтепоновом спальном мешке у огня было слишком жарко. К тому же он единственный не снимал с себя верхнюю одежду.
Максиму врезались в память только две вещи: странные огненные шары над лесом, похожие на осветительные снаряды и дурацкая стенгазета «Вечерний Отортен», которую туристы рисовали прямо в палатке.
- Вот нечего делать, - бормотал он себе под нос, точно старик-волшебник из старой сказки. – Лучше бы поспали подольше. Или лыжи еще раз смазали.
Согласился с ним только Золотарев.
- Детство еще не выветрилось, - отвечал он на унылое бурчание. – Что ты хочешь от студентов? Двадцать-двадцать пять лет. Молоко на губах не обсохло.
- Однажды подобное отношение к серьезным вещам плохо закончится. Агитационные листки хороши на кафедре универа, но не в глухом лесу или в заснеженной пустыне. Этот-то поход на грани выживания…
- Да пусть пока развлекаются. Надеюсь, парни быстро поумнеют и поймут что к чему.
Но Золотарев ошибался. Жить Дятлову и его группе оставалось всего сутки.
На спуске с горы упустили время. Погода ухудшалась. Задул ветер, принес с собой тысячи ледяных игл, от которых немело лицо. Пришлось экстренно ставить палатку на склоне. Максим, пригибаясь, изо всех сил держал оттяжку, пока туристы крепили ее на колышек. Они возились почти двадцать минут при свете китайского фонарика. Наконец Максим забрался на свое место у самого края.
Сквозь вой и свист ветра пробивался далекий звук – что-то вроде шума авиационного мотора. Этот негромкий треск никого не заинтересовал – туристы намаялись за день и притихли в спальных мешках. Сейчас им было не до «боевых листков».
И вдруг, перекрывая ветер, грозно и торжественно прозвучал голос, усиленный мегафоном:
- Выходите по одному! Руки за голову! Тогда вы останетесь живы!
Кто-то из туристов выскочил, в чем был, из палатки и начал спорить с «пришельцами». Раздался тупой удар по голове и мучительный стон.
- Эти живых не оставляют, - побледнел Золотарев и взрезал ножом стену палатки. – Бегите! Бегите!
Туристы один за другим выскочили и бросились по склону. Последним, не забыв ружье и рюкзак, вылез Максим. Он тут же сощурился от яркого света: поодаль от палатки темнели очертания какой-то машины размером с небольшой грузовик. Скорее всего, это были аэросани. Пять человек в широких снегоступах держали убегающих туристов на прицеле карабинов, но почему-то не стреляли. У их ног еще шевелился парень, осмелившийся возражать.
Максим достал из рюкзака аммонитный патрон, поджег огнепроводный шнур и швырнул «гранату» в бандитов, диверсантов, агентов КГБ… он не хотел знать точно, кем они были. Но что-то пошло не так.
Огнепроводный шнур прогорел почти мгновенно. Аммонитный патрон превратился в огненный шар. Этот шар медленно, в полной тишине, рос и рос, пока не коснулся лица. Максим инстинктивно закрылся руками, глядя сквозь пальцы на застывшие фигуры людей. А потом все вокруг расплылось и погасло.
Глава 35. Чужой дом
Максим очнулся на полу в зале ожидания станции Курганная. Там, откуда он когда-то шагнул в прошлое. Рядом валялся любимый ТОЗик в чехле и рюкзак. Неужели это всего лишь сон? Но на полу валялась сумка с советской одеждой – той самой, купленной Таней. Значит, путешествие во времени было наяву.
Максим заглянул в рюкзак и наткнулся на пакет с золотыми украшениями. Второе доказательство реальности произошедшего. Но есть и еще кое-что. Вернее, должно быть. Калькулятор Шредингера. Жив он, мертв или его в принципе не существует, неизвестно, пока не проверишь.
Максим с замиранием сердца полез под лавочку и выковырял кирпич, прикрывающий тайник. Калькулятор лежал на месте, аккуратно упакованный в картонную коробку и целлофановый пакет с олимпийскими кольцами. Только клавиши были наполовину стерты, да отсутствовали батарейки. Таня догадалась их вытащить.
Из коробки выпал сложенный вчетверо желтый лист бумаги. Максим развернул его и прочитал:
«Спасибо за то, что ты на миг появился в моей жизни. Без тебя я бы не справилась. Во всех смыслах. Но ты сделал меня счастливой. Еще раз спасибо и прощай. С дружеским приветом, твоя Татьяна Полякова».
Чуть ниже была приписка, сделанная много позже, видимо, уже после Перестройки: «Мертвые туристы в пятьдесят девятом – твоих рук дело?»
Максим в ужасе схватился за голову. Он вспомнил статью в интернете о гибели группы Дятлова на рубеже пятидесятых и шестидесятых годов. Тогда он просто проглядел текст, особо в него не вникая – ну, подумаешь, кто-то погиб много лет назад? Ему-то до этого какое дело?
Теперь же Максим понял свою ошибку:
- Боже мой! Я же мог их спасти! Надо было не кидаться взрывчаткой, а…
Он вдруг осознал свою силу. Силу с большой буквы. Вернее, даже не так. Он осознал собственную убийственную мощь и принял ее, как должное. И когда Максим встал, он был уже другим человеком. А может, даже и нелюдем.
- Все! Хватит быть хорошим! Надоело! Надо жить для себя.
Максим встал, собрал вещи и пошел к автобусной остановке. Придется учиться водить машину на колесах. Не топать же до радиоцентра пешком?
Первый блин, как обычно, вышел комом. Максим только чудом не уехал в канаву. Ему понадобилось больше получаса, чтобы сносно научиться удерживать непослушный автобус посередине асфальтовой дороги. Весь путь до радиоцентра он до темноты не осилил. Пришлось остановиться в заброшенной деревне и спать прямо в автобусе, на полу. Снаружи кто-то шагал, бормотал что-то неразборчивое, завывал, но даже не попытался открыть двери и проникнуть в салон.
Только ближе к полудню Максим доехал до радиоцентра. Задерживаться в аномалии он не стал: завел бронированный тягач и вдоль полотна узкоколейки добрался до периметра Зоны. Все здесь выглядело по-прежнему. Те же самые развалины, усыпанные битым кирпичом, осколками стекла и обломками железа. Не изменилось ничего. Даже количество щербин на стенах не увеличилось. Зона как бы консервирует заброшенные заводы и поселки, не давая постройкам разрушаться дальше. Почему и как? Об этом если кто