Она стояла в проходе вагона и держалась на рычаг стоп-крана. Пыталась что-то сказать, но слов слышно не было: только губы шевелились.
Из-за этого сна Женька всё утро не находил себе места. Пытался отвлечься, книгу почитать, кино на телефоне посмотреть — но неприятное, щемящее чувство тревоги не уходило. Наоборот — становилось только хуже.
Однажды мама уже приходила к нему, пару лет назад. Он тогда собирался ехать в Питер на машине, но вместо этого решил навестить её на кладбище и поставить свечку за упокой. И лишь на следующий день узнал, что в то время на трассе из-за погодных условий была крупная авария, в которой несколько человек погибли.
Конечно, и об этом случае он вспоминал тоже, постепенно себя накручивая.
Он ехал в купе с молодой семьёй: муж, жена и девочка трёх лет. Они направлялись в гости к родственникам в Москву, получив отпуск. И если вчера вечером они были веселы и приветливы, то сегодня они вдруг стали молчаливы и мрачны. Даже девочка, которая вчера с весёлым смехом носилась по коридору, заставляя маму гоняться за собой, сидела спокойно, грустно глядя в окно, на проносящийся мимо снежный пейзаж.
«Но как я могу сдёрнуть стоп-кран⁈ — размышлял Женька, — Меня же так и задержать могут… все каникулы будут испорчены…»
— Странное что-то в Москве происходит! — заявил отец семейства, до этого читавший что-то в телефоне. — Народ магазины штурмует.
— Да после праздников, запасы восстанавливают, — его жена махнула рукой.
— Говорят, раз в пять больше прогнозируемого… и гляди, что несут, а? — он протянул супруге смартфон, предлагая поглядеть видео на экране.
— Ну чего там? — приглядываясь, спросила она.
— Видишь этого мужика с рисом? Вот зачем ему пол тележки риса? Что за стратегические запасы он пополняет? Или задумал сделать ванну плова перед постом, оторваться, так сказать?
— Да… действительно, странно… — согласилась она.
— И на выезде из города сплошные пробки…
— Так выходные скоро!
— Сегодня четверг!
Вместо ответа женщина пожала плечами и с грустью посмотрела на дочку. Та тихонько сидела на полке, играясь с какой-то куклой.
Женьку после этого диалога с удвоенной силой накрыло тревогой. Он сидел и думал: «Что самого плохого может случиться? Признайся самому себе. Ну? Давай же! Верно, ядерная война, глобальная… вроде под Калининградом совсем плохо… а что, если ограничится применением тактического оружия? Ведь после этого все должны остановиться… Должны же? Нет. Не должны и не остановятся…»
Поезд набирал ход, за окном мелькали столбы контактной сети.
И в этот момент пришла моё сообщение: «Ты где?» Женька признался, что в этих двух словах был такой заряд безысходной тревоги, что у него сердце сжалось. Он быстренько написал ответ: «В поезде же! Из отпуска еду. В Мск буду послезавтра!» Отправил. И лишь через пару минут сообразил, что автонабор подставил «послезавтра» вместо «завтра». Да и то завтра довольно условное: три часа ночи.
Женька быстро исправил сообщение и стал ждать моего ответа. Но не дождался. Как назло, исчез сигнал, и следующего момента, когда появилась связь, пришлось ждать целых два часа.
Он попытался мне звонить, несколько раз. Но, конечно, я был недоступен всё это время.
Зато на новостные каналы в «Телеге» приходили сообщение одно тревожнее другого. Вроде как с Калининградом связь потеряна…
Пара, с которой Женька ехал в купе, молчала: тоже читали новости на телефонах.
Он не смог сказать, в какой момент решился, и что на это повлияло: новости, моё тревожное сообщение или сон прошлой ночью. Скорее всего, всё сразу. Но, когда они снова выехали из зоны приёма, Женька сказал, обращаясь к попутчикам:
— Возле больших городов будет опасно.
Отец семейства, которого звали Леонидом, посмотрел на него в ответ испуганно и спросил:
— Нас же остановят, если что-то начнётся, так?
— Если повезёт и мы не будем в этот момент в городе, — ответил Женька.
— Но ведь воздушную тревогу должны объявить? И тогда поезда остановятся… разве нет?
— Её объявят тогда, когда ракеты уже будут в воздухе. Останутся минуты.
Его жена Оксана следила за диалогом огромными глазами, в которых стояли слёзы. И лишь малышка продолжала тихонько играть со своей куклой.
— Лёнь… — севшим голосом спросила она. — Думаешь, это реально?
— Ты же видела новости…
Оксана всхлипнула.
— Пока мы вдали от городов, у нас есть шанс, — продолжал Женька.
— Шанс на что? — обречённо спросил Леонид. — Поезд остановится, энергию отрубят… быстро начнёт холодать…
— В составе есть старые вагоны, с титанами, — заметил Женька. — Их можно протопить.
— Через пару дней продовольствие закончится… а дальше? Летом хоть можно было бы дойти до посёлка ближайшего, а сейчас?.. нам с ребёнком такой поход не под силу…
— Надо расписание глянуть, — сказал Женька. — Посмотреть, может, будут какие-то мелкие станции по дороге… я, наверное, сойду…
— Поезд скорый, — возразил Леонид. — До самой Рязани остановок не будет.
— Плохо… очень плохо… стоп! Надо карту загрузить, как связь будет — и, когда будем возле маленького посёлка, сдёрнуть стоп-кран, — предложил Женька.
Леонид и Оксана переглянулись.
— За это штраф большой положен… — заметила она.
— Ничего, — окончательно решился Женька. — Если что — заплачу. С большим облегчением, если до утра ничего не случится!
Сигнал снова появился через полчаса. Женька всё это время стоял в коридоре, прижимая смартфон к окну. Геопозиционирование работало нормально, только стрелочка двигалась среди серого поля. И вот появился цвет, а с ним подгрузилась нитка дороги и названия ближайших населённых пунктов.
Тут главное не промахнуться: чтобы рядом не было важных военных объектов, частей или заводов.
Женька постарался учесть все факторы, и выбрал для непредвиденной остановки посёлок, расположенный возле железной дороги, под названием Зубова Поляна.
По его прикидкам, в населённый пункт они должны были въехать минут через пять. Уже стемнело, за окном мелькали огни близкой автомобильной дороги.
Женька снова полез в «Телеграм», посмотреть новости. Но мессенджер не желал обновляться несмотря на то, что Интернет ловился уверенно. И он решил, что это совсем плохой знак.
Когда они уже были в посёлке, он загляну в купе и сказал: «Приготовьтесь!» Оксана прижала к себе ребёнка.
А потом он дёрнул стоп-кран.
Под колёсами заскрежетало. Рывок вышел довольно сильным: Женька чуть не ударился головой об оконное стекло.
Наконец, поезд встал. Несколько минут было тихо. Стоп-кран довольно громко шипел.
Женя думал вернуться в купе, но вместо этого решил остаться возле стоп-крана. Прятаться не имело смысла: их вагон был новым, с камерами.
Через некоторое время появился проводник. Посмотрел на него, цокнул языком, но ничего не сказал, скрывшись в своём купе. Спустя ещё пару минут в вагон вошёл солидный мужик с большим пузом в форме РЖД. Его сопровождали двое вооружённых полицейских.
Это было неожиданностью, но Женька не запаниковал. Он всё так же стоял возле сорванного стоп-крана.
— Гражданин, — первым обратился к нему мужик в форме РЖД. — Это вы сорвали стоп-кран?
— Я, — кивнул Женька.
Один из полицейских приблизился к нему и сосредоточенно нюхнул воздух. После чего посмотрел на своего товарища и растерянно пожал плечами.
— Что-то случилось? — спросил мужик.
— Пока нет, — честно ответил Женька. — Но, как мне кажется, скоро случится.
— У вас есть информация о взрывном устройстве? — тут же отреагировал второй полицейский.
— Взрывном?.. а, нет, — Женька помотал головой. — Я не про это.
— Тогда для чего вы остановили поезд? — продолжал мужик. — Вы ведь понимаете все последствия?
— Понимаю, — Женька кивнул. — Просто посудите сами: в поезде много семей с детьми. Если поезд остановится в поле — они могут сильно пострадать, ведь не все смогут пешком дойти до ближайшего населённого пункта. А так мы в посёлке, тут люди есть, капитальные строения, вон, котельная даже, — он указал за окно, где кирпичная труба выбрасывала клубы дыма, подсвеченного фонарями уличного освещения, в ночное небо.
— Подскажите, вы на учёте в диспансере состоите? — спросил первый полицейский.
— Нет, — честно ответил Женька.
— А почему, собственно, вы считаете, что поезд может остановиться в чистом поле? — поинтересовался РЖДшник.
— После удара электричество в контактной сети пропадёт, — вздохнул Женька.
— Удара? — нахмурился служащий.
И в этот момент, будто в ответ на Женькины слова, в темноте ночи, на западе, за горизонтом вдруг встало яркое зарево, будто Солнце, совсем недавно севшее, вдруг решило вернуться обратно. Это продолжалось около минуты, потом зарево погасло.
Полицейские и РЖДшник переглянулись.
Тем временем за горизонтом возникла ещё одна вспышка — то ли не такая мощная, как первая, то ли более отдалённая.
— Ну вот, — Женька поймал себя на том, что даже испытал облегчение в тот момент. — Удара.
— Я свяжусь с машинистами и диспетчерской, — сказал служащий и с удивительной для его фигуры проворностью двинулся по проходу.
Из купе начали выглядывать любопытные пассажиры, которые, впрочем, тут же закрывались обратно, когда видели полицейских.
— Что, думаете, и правда удары? — тревожно спросил один из них, глядя Женьке в глаза.
Тот утвердительно кивнул, после чего посмотрел на экран смарфона. Сеть исчезла. Но это было предсказуемо.
Глухое эхо удара до них докатилось только через пару минут. В посёлке с крыш попадал снег, но и только.
Позже начальник поезда и администрация посёлка признали, что, если бы Женя не сорвал стоп-кран — пассажирам пришлось бы куда тяжелее. Скорее всего, они попали бы в полосу радиоактивных осадках, которые выпали в десяти километрах севернее, по ходу путей. Наверняка не обошлось бы без жертв.
В первые дни после катастрофы он, как и многие, участвовал в организации быта уцелевших. Помогал заниматься распределением, был волонтёром в местном фельдшерском пункте. Организовывал связь между посёлками, обмен самым необходимым.