— Остались некоторые вскрытые каналы, — ответил лётчик. — Которые использовались для направленного доведения информации.
— Я не… не понимаю, — сказал я.
— Я тоже не сразу это понял и принял, — вздохнул Рубин.
— Блин, да говори уже! — не сдержался я.
— Дим, мой отец где-то среди демов. Мы это знаем точно, потому что он через агентуру пытался навести обо мне справки. А я — идеальный кандидат для начала переговоров.
Глава 17
Я был очень наивен, когда предположил, что всю операцию запланировали на основании моих хотелок и личной вендетты. Те предложения, которые я сделал, были только поводом, чтобы дать ход одной очень необычной разведывательной операции. Ну и шеф, когда ставил задачу, скажем так, малость недоговаривал. Формально он, конечно, имел на это право. Обычная практика при таком уровне конспирации. Но осадочек у меня, похоже, останется надолго…
Лагерь «радикалов», как их называл шеф, или «демов», как их называли здесь, тоже был неоднородным. Некоторые из лидеров, осознавая реальную ситуацию, пытались начать сепаратные переговоры с конфедератами, чтобы обменять жизнь и будущее на биологические технологии.
На первый взгляд, такой обмен выглядел очень привлекательным. Речь ведь не шла только о создании модифицирующих вирусов. Топовые разработки демовских корпорации уже позволили создать и довести до уровня тестирования лекарства от основных видов рака, от всех инфекций и, что самое интересное — от старости. Они всё-таки научились успешно и стабильно работать с теломеразой, ферментом, определяющим кратность циклов деления соматических клеток. Ключ к биологическому долголетию, а потенциально и к бессмертию.
Проблема оказалась в сложившейся системе власти в новой Конфедерации. Ни одна из группировок не была в состоянии вести диалог с демами без потери позиций. Любой намёк на переговоры привёл бы к разрушению сложившегося шаткого равновесия между акторами, так что никто не хотел рисковать. Даже в погоне за таким особенным призом, как долгая жизнь. Кроме того: в среде конфедератов нарастал подъём религиозных настроений. Попросту говоря, любых сепаратных переговорщиков могли линчевать свои же.
Наверное, если посмотреть на ситуацию стратегически, наша заинтересованность в биотехнологиях и лекарствах выглядит достаточно оправдано. В новом, наступающем мире наше слабое место — это малое население. Мы и до ядерной катастрофы не были на первых местах по численности людей, а уж после неё так тем более.
Конечно, остальные страны тоже пострадали; в том же Китае жертвами американских бомбардировок и последовавшего экономического кризиса стали десятки, если не сотни миллионов. Но эта страна уже смогла полноценно восстановить промышленность, в том числе высокотехнологическую, и вовсю строила новую экономику, опираясь на африканскую базу. Да, в Африке у нас тоже остались достаточно сильные позиции — и любом стороннему наблюдателю уже сейчас было очевидно, где будет находится следующая точка глобальной конфронтации…
И всё-таки принять это было сложно. Не важно, что в их среде появились ренегаты — это ведь именно они несут ответственность за всё, что случилось. В том числе персональную. Прощать это всё как-то… неправильно.
Я высказал Рубину все эти соображения после того, как он мне рассказал про возможную сделку.
— Ты знаешь, что в Штатах работали нацистские специалисты в области ракетных технологий? Что благодаря Фон Брауну они оказались на Луне? — ответил он. — А те разработки в области биологического оружия, которые оказались в их руках вместе с японскими военными преступниками позволили американским учёным сохранять лидерство в течение десятилетий и, в конце концов, привели к созданию модифицирующих вирусов? Может, стоит сделать некоторые выводы, как считаешь?
— Само собой, — ухмыльнулся я. — Преступников надо уничтожать, а не учиться у них…
Рубин промолчал, загадочно улыбаясь.
— Ладно, — кивнул я. — Допустим, понимаю, ради чего всё это. Но мне совершенно не нравится, что всё это делается через голову конфедератов.
— Понимаю, — кивнул Рубин. — Но ты не забывай — они ведь тоже наши противники. Их страна атаковала нашу тогда, когда они с демами представляли единое целое. У нас нет перед ними никаких обязательств.
Честно говоря, у меня было несколько иное мнение на этот счёт. В конце концов, эти люди давали нам кров и пищу… да, за определённую услугу, но всё-таки.
— Постой! — вдруг дошло до меня. — Вакцины, которые мы привезли…
— Жест доброй воли с их стороны. Конечно же. У нас ушли бы годы на их разработку, — кивнул Рубин.
— А ещё речь ведь не только про лекарства, — продолжал он. — Сейчас вовсю стоит вопрос чистого продовольствия. Даже те поля, которые вроде бы находятся достаточно далеко от красных и жёлтых зон то и дело дают превышение по показателям радионуклидов. А тут — чистый синтез. Пища будущего. И даже это ещё не всё…
— Да ясно, ясно, — вздохнул я. — Ты мне скажи, какой план был? Почему тебе вдруг понадобилось выходить на батю и лететь лично?
— А, тут всё просто, — улыбнулся Рубин. — Канал связи, которым пользовались на начальном этапе, прервался после эвакуации с алтайских баз.
— Что за канал? — спросил я.
— Не важно, — отмахнулся было Рубин, но потом, увидев моё выражение лица, добавил: — если интересно, связь шла через вскрытую агентуру влияния.
— Даже так бывает? — ухмыльнулся я. — Интересно, что с ними сейчас…
— Да ничего, — Рубин пожал плечами. — Отрезаны от информационных потоков, только и всего. Залог возможности будущей успешной сделки.
Я помолчал какое-то время, глядя на дорогу. Где-то полчаса назад мы поменялись — и я сел за руль. На горизонте, там, где должна была быть федеральная трасса, медленно поднимались чёрные дымки.
— Ну а ты тут при чём?
— Отец оставил лазейку. На случай, если я передумаю. Кто надо со мной поговорил, ну я и согласился. Непосредственно перед нашей встречей пришёл ответ. Только это не полноценный канал связи, сам понимаешь… так что пришлось лететь.
— Как-то очень всё… зыбко, — заметил я. — Вы хоть проговаривали способ связи на месте?
— Нет, — Рубин пожал плечами. — На меня должны были выйти, обеспечив прикрытие. Это всё, что я знал.
— Обеспечили… — вздохнул я, вспомнив бой за самолёт.
— Зато теперь меня точно никто из местных не подозревает, — Рубин подмигнул.
— Да уж… но теперь-то что делать?
— Эта химозная атака все планы спутала… — лётчик с досадой цикнул. — Так что не знаю. Думал даже обратно вернуться, но сам слышал: оказывается, меня искали.
— Если бы я знал, в чём дело — всё сложилось бы иначе.
— Да знаю, знаю… — Рубин вздохнул. — Самому нравится это всё меньше и меньше… надо посмотреть, что в городе. Потом принимать решение.
Я ничего не ответил. Лишь подумал, что по-прежнему ощущаю какую-то фальшь в происходящем. Например, как именно демы собирались эвакуироваться? Ещё один запас ракет? Как-то крайне сомнительно, да и слишком много их здесь собралось… да и каким образом они передали действующие образцы вакцин? С логистикой-то сейчас ой как непросто. Вопросы, очень много вопросов…
Километрах в десяти от города, на трассе, мы наткнулись на разбитую колонную демов. Техника была растянута на пару километров. Похоже, что это было не разовое накрытие, а методичная работа артиллеристов, операторов противотанковых систем и БПЛА.
Кроме уже виденных мной «Страйкеров», в колонне были даже «Абрамсы», причём новейшей модификации SEPv3.
Трупов тоже хватало: обгоревших, изувеченных, разорванных на части. Некоторые раны были явно не от оружия.
— Гляди-ка, — Рубин указал на ошмётки одного из таких растерзанных тел. — Похоже на модификантов?
— Думаешь, конфедераты их тоже используют? — предположил я.
— Ну или они вышли из подчинения. В реальной боевой обстановке по каким-то причинам атаковали хозяев.
Среди брошенных, обгоревших и всё ещё чадящих боевых машин бы двигались осторожно, спина к спине, прикрывая друг друга.
— Гляди-ка… — Снова сказал Рубин, указывая на тубус от противотанковой системы, который валялся возле разбитого «Страйкера».
Мы подошли ближе. Тубус оказался запечатан.
— Странно, что даже трофеи не собрали, — заметил я.
— Да тут вообще много странного… ты заметил, что атака шла сразу со всех сторон?
— Похоже на то, — согласился я. — Ловушка?
— Не пойму… и всё случилось быстро. Они шли с большими интервалами, как положено. А вон на той машине даже была станция РЭБ, видишь? — он указал на то, что когда-то было БМП «Брэдли». На крыше машины действительно виднелась изрешечённая пулями массивная антенна.
— Допустим, — кивнул я. — Действительно грамотно расставленная ловушка. Но куда делись нападавшие?
— По каким-то причинам они не стали приближаться к колонне, — констатировал Рубин.
— Опасались заражения? — предположил я, чувствуя, как в груди похолодело. — Химического? С отложенным эффектом?
— Может и так, — кивнул Рубин. — Вот только то, что они использовали, было рассчитано на мгновенное действие. Это очевидно по планам.
— Угу, — кивнул я. — К тому же, несколько часов прошло. Ветер, солнце, ультрафиолет…
— Но лучше ничего не трогать, — добавил Рубин.
— Тогда что, дальше поехали? — предложил я.
— Да надо бы…
Мы вернулись к машине.
Километрах в пяти от города я съехал с трассы. Двигаться дальше в открытую опасно: надо сначала дорогу разведать. Нарвёшься на секрет или пост — неважно, конфедератов или демов — и кто его знает, чем разборки закончатся? Лучше не рисковать.
Я заранее приметил на карте гору с плоской вершиной, с которой город должен был хорошо просматриваться. К ней вёл петляющий просёлок. Прежде, чем съехать на него, мы на пару с Рубином внимательно просмотрели через оптику нашу предполагаемую траекторию.
— Вроде чисто, — сказал лётчик, откладывая в сторону бинокль.