– О, польщён, мадам! – картинно просиял не очень красивый, но харизматичный Оскар Кляр. – А Ливви – подруга моей зрелости, – расхохотался он. Теперь все четверо сидели за столом. – Очаровательная леди, у вас оригинальное и красивое имя, но оно слишком длинное. Вы не рассердитесь, если я буду называть вас «Ми»?
– Тогда уж убери из своей речи эту выспренность, Ар! – весело сказала ведьма, и все четверо громко рассмеялись.
– Мне нравится подруга твоего детства, Роб, определённо нравится!
Подошла официантка и принесла меню.
– Послушай, приятель, тебе тут не слишком солнышко-то слепит? – участливо спросил Оскар, первым закончивший со своим выбором.
– У нас с Гермионой взаимная договорённость, – поправил свои очки Робби. – Она покорно ходит со мной туда, куда я её поведу, и сносит абсолютно всё, даже когда малознакомые увальни называют её «Ми». – Оскар крякнул, а блондинка рассмеялась. – Я же за это никогда не снимаю при ней солнечных очков.
– Чем это тебе так не угодили глаза нашего общего друга? – расхохотался Оскар.
– Я их боюсь, – с серьёзным лицом сообщила ведьма, закуривая сигарету. – Страшные глаза.
– О, и я начинаю бояться! – пискнула Оливия.
– Правильно-правильно, – закивал Робби. – Я – настоящий Циклоп. Так и испепеляю взглядом.
– Ты чем вообще сейчас занимаешься, Циклопчик? – расхохотался Оскар. – Кроме испепеления взглядом прекрасных барышень?
– Тебе бы следовало называть его «Би», Оскаритто, – хихикнула Оливия и захлопала голубыми глазками.
– Не верьте всему, что плетёт обо мне Оскар, дорогая! – хмыкнул Робби. – Это его нездоровые фантазии. Называть меня «би» – безосновательно.
За столом снова грянул хохот.
– А всё же, мой остроумный друг?
– Пытаюсь быть адвокатом. Пока не слишком получается.
– А что пытается делать наша очаровательная Ми? – продолжал молодой человек после того, как официантка принесла салаты.
– Ми сидит дома и воспитывает свою маленькую Ту, – рассмеялась Гермиона. – В смысле, Генриетту. Это моя дочь.
– О, так ты замужем? – с напускным разочарованием спросил Оскар.
– Я вдова, – коротко ответила ведьма.
– Прости.
– Не заморачивайся, Ар. Лучше расскажи о себе. Робби говорил, что ты писатель?
– Начинающий писатель, милая. Возможно, вечно начинающий.
– Оскаритто скромничает, – мурлыкнула очаровательная блондинка. – Он гениален!
– Пишу детективные истории, – продолжал, не обращая на свою подругу внимания, Оскар. – И порой даже втюхиваю их разным издательствам. Не то чтобы слишком часто. А вообще я составляю литературные «Ревью(1)» для «Гардиан(2)».
– Ого!
– Не только я, разумеется. Но состою в штате. А ты всегда была домохозяйкой? Сколько лет твоей «Та»?
– Ни одного, – улыбнулась Гермиона. – В Международный женский день стукнет пять месяцев.
– Это что за день такой? – удивилась блондинка.
– Женский день, дорогая, – пояснил Оскар. – Это такой русский праздник, его празднуют в марте.
– Да, восьмого числа.
– Не удивляйтесь, она жила в России какое-то время, – вставил Робби, хмыкая.
– Неужели? И что же Ми там делала?
– Строила из себя сыщика. Но я, честно говоря, не люблю вспоминать это время.
– Почему? – спросила Оливия.
– Моя милая Ливви, ты совсем не понимаешь намёков! – Оскар обнял свою подругу за плечи. – Ми же сказала, что не хочет говорить об этом.
– Ой, отстань, – обиделась блондинка.
Принесли горячее.
– А чем занимаетесь вы? – обратился к надувшейся девушке Робби.
– Я – начинающая модель.
– Ливви снимается, – сострил Оскар.
– Я не всегда снимаюсь, то и дело удается пройтись по подиуму, – не поняла шутку Оливия. Трое её собеседников разразились громким хохотом. – Что? Что я такого сказала?
– О, милая, всё замечательно! – с трудом выдавил Оскар. – Ты – сама непосредственность.
Вечер проходил весело и непринужденно. У Гермионы даже мышцы живота заболели от постоянных взрывов смеха. Беззаботная атмосфера полностью выветрила из головы все мрачные мысли.
– Чёрт знает сколько не видел Роба, – пожаловался Оскар, когда подали десерт. Гермиона колупала ложечкой фруктовое мороженое – есть уже совершенно не хотелось. – Пропал в своей Шотландии, – продолжал Оскар, – а, как вернулся, – я отдыхать ездил.
– Мы, – поправила Оливия.
– Да-да, мы. Ты была в Шотландии, Ми? Вот что там можно делать полтора года?
– Я там училась, – призналась Гермиона.
– Да? – подавился эклером и закашлялся Робби. – Простите. Ты не говорила! Но где именно?
– Ты не знаешь. Школа «Хогвартс». Это частное заведение, до трёх сотен студентов и небольшой штат.
– Специализированная? – спросил Оскар.
– Общеобразовательная, – прыснула ведьма.
– Как твои предки её откопали? – удивился Робби.
– Мои предки её основали, – хмыкнула колдунья. – Шучу. Нам пришло приглашение. У них какая-то закрытая система отбора.
– Гермиона была одной из лучших учениц начальной школы. Мама всегда ставила мне её в пример, и я бесился, – пожаловался Робби.
– Ой, ненавижу школу, – сообщила Оливия.
– Да, мы догадались, – не сдержался Робби. – Впрочем, я тоже учиться не любил. Особенно терпеть не мог историю. Её преподавал на редкость мерзкий тип. А вот Гермиона, наверное, всех преподавателей любила.
– Вовсе нет. Историю у нас тоже преподавали не ахти как. Профессор был настоящий призрак. Древний и нудный. Но я всё равно любила историю.
– Вот-вот, а я о чём? – наставительно сказал парень. – Потому что: «Это же педагоги», – подняв указательный палец, напутственно вымолвил он.
– Мне тоже пришлось смириться с тем, что не все педагоги – хорошие. Была у нас на пятом курсе такая жаба, Амбридж. Ух!
– Некоторых преподов хотелось убить своими руками, – хихикнул Оскар.
Гермиона неопределённо усмехнулась. «Некоторых даже удалось», – злорадно подумала она.
– Ой, давайте сменим тему, – плаксивым голосом сказала Оливия. – Пусть Оскаритто расскажет вам сюжет своего нового романа: я это просто обожаю!
_____________________________
1) Субботняя вкладка газеты «Гардиан» с литературными обозрениями.
2) Одна из крупнейших газет для высших слоев общества в Великобритании.
* * *
И таких вечеров в жизни Гермионы теперь появилось много. Много веселых людей, шумной и бессодержательной болтовни, много юмора и шуток. Все они были пусты – пусты, но вместе с тем удобно заполняли ту пустоту, которая воцарилась у неё внутри. Пустоту, которую, казалось, ничем невозможно заполнить, оказывается, была способна заполнить только пустая болтовня и пустая жизнь. Пустота в пустоте.
А дома ждали крошка Генриетта и приёмные родители. Маленькая девочка уже почти научилась сидеть, и Гермиона любила наблюдать за тем, как она перекладывала и грызла свои любимые игрушки. В этом ребёнке, казалось, сосредоточилась вся её жизнь и вся её любовь. В этом единственном существе вокруг не было пустоты. И Гермиона, наверное, могла бы жить только одной ею – если бы из глаз девочки на неё каждую секунду не смотрело безжалостное прошлое…
Глава III: Генриетта. Смерть Гермионы Грэйнджер
Гермиона обедала у миссис Томпсон. Последнее время она часто бывала дома у Робби, и сейчас его мать обещала побаловать соседку своим фирменным гороховым супом. Она как раз вынимала из микроволновки большую дымящуюся ёмкость, когда позвонили в дверь.
– Дорогая, разлей, пожалуйста, суп по тарелкам, – попросила миссис Томпсон, вытирая руки передником и направляясь в коридор.
– Как вкусно пахнет, – похвалил Робби, входя на кухню, где Гермиона расставляла на столе дымящиеся пиалы. – Ещё не забыла, как я выгляжу? Двадцать минут объяснял идиоту Паркеру, как заполнять бланк, а он так ничего и не понял! Зачем было звонить, если всегда так? Прокля́тое изобретение: везде достанут…
Из коридора послышался взволнованный голос миссис Грэйнджер.
– Прости, Нини, до вас невозможно дозвониться! Моя дочь у тебя?
Гермиона вздрогнула и пролила суп на стол. Быстро бросив в золотистую лужицу полотенце, молодая ведьма поспешила в коридор.
Ее приёмная мать, бледная и с трудом сдерживающая панику, усиленно пыталась делать вид, будто всё в порядке.
– Гермиона! – тонко взвизгнула она, увидев показавшуюся из кухни колдунью. – Ты не могла бы вернуться домой?!
– Отец небесный, Эльза, что случилось?! – допытывалась миссис Томпсон.
– Мама? – Гермиона поймала взгляд миссис Грэйнджер и вздрогнула. – Всё в порядке. Я сейчас всё улажу. – Она быстро сняла передник и протянула его растерянному Робби. – Извини, я вернусь. Чуть позже. Простите, миссис Томпсон.
– Да что произошло?! – не унимался её приятель, когда обе его соседки поспешили к садовой дорожке. – Я могу помочь?
– Всё в порядке, Робби! – на бегу крикнула Гермиона. – Не переживай!
– Мы просто играли с ней, Господи! – полушёпотом причитала миссис Грэйнджер. – Мать честная, у меня чуть не приключился инфаркт! Ты сейчас увидишь… Пресвятая Богородица, что теперь делать?
– Всё в порядке, мама, – Гермиона вбежала на террасу и скинула туфли,– такое бывает. Ничего страшного.
Она быстро поднялась по лестнице в детскую.
Её побледневший приёмный отец стоял у двери, разрываясь между тем, чтобы сбежать и желанием помочь своей внучке. Он чуть не плакал.
Все игрушки в комнате парили над полом на разной высоте. Генриетта сидела и, ловя на лету погремушки, толкала их вверх, задорно хохоча утробным, весёлым детским смехом. Большой плюшевый медведь в дальнем углу задел ухом стоящую на телевизоре вазу с искусственными розами и она с грохотом упала на пол. Груда осколков тут же поднялась в воздух.
– Ма! – замахала ручками Генриетта под протяжный стон мистера Грэйнджера. – Фли! Ляля!
– Генриетта Энн Вирджиния! – возмутилась молодая ведьма. – Ты зачем пугаешь дедушку и бабушку?!
– Фли! Фли! – не унималась девочка. Вода из парящего графина вылилась, и теперь прямо по центру комнаты висел большой, изгибающийся водяной пузырь. – Фли!