Аэропорт на Маэ(1) оказался очень шумным. Гермиона курила, ожидая, пока Робби заберёт их багаж, и упорно думала о Генриетте. Как малышка там одна?
Она не видела дочь уже почти сутки – так долго впервые после её рождения. Волноваться, конечно, смешно: как бы далеко от Лондона Гермиона не находилась, трансгрессировать к малышке она могла в любую минуту; Генриетта уже активно питалась дополнительными продуктами и вовсе не нуждалась каждый день в её молоке… Но психологически молодая мать почему-то чувствовала себя виноватой. Это было глупо, но это было фактом.
Гермиона потушила сигарету и вернулась к крошечному кафе в зоне прилёта.
– Мадам желает заказать что-то? – услужливо спросил на отличном английском молодой официант в форменном костюме. – Ещё кофе?
– Благодарю вас, нет, – покачала головой Гермиона. – Выдача багажа всегда так задерживается? – спросила она, чтобы что-то спросить.
– Довольно часто, мадам. К сожалению. Может быть, вам принести меню?
– Нет-нет, вот, кажется, и мой спутник.
Робби показался из огромной арки с тележкой, нагруженной чемоданами, и замахал свободной рукой. Гермиона вынула из кармана подготовленную банкноту, вручила её расцветшему на глазах официанту и поспешила навстречу приятелю.
– Ну и жара! – воскликнул Робби. – Нам нужно поторапливаться: вертолёт на Дерош(2) только один, не хочется торчать тут почти час, ожидая, пока он возвратится. Пойдём. И так столько сидели, что мама не горюй.
– Пойдём, – обречённо кивнула ведьма.
– Гермиона, ты – невозможный человек! Оглянись кругом: красота, лето, солнце, океан! Чем ты недовольна?
Наследница Тёмного Лорда бросила быстрый взгляд назад: здание аэропорта сильно отличалось от лондонского и скорее походило на автозаправку, от долгого перелёта у неё заложило уши и побаливала голова.
– Ты что, не выходила на улицу, пока ждала меня? – подозрительно спросил Робби.
Гермиона неопределённо пожала плечами.
– Просто безобразие! Пошли, лягушка-путешественница, а то пропустим вертолёт. Поругаю тебя потом.
Несмотря на весь свой скептицизм, оказавшись на свежем воздухе, Гермиона вскоре позабыла уныние. Им удалось оккупировать вертолёт первыми, и на Дерош ведьма попала к обеду, вместе с Робби и немногословным канадцем-дайвером, который путешествовал в одиночестве и почти всю дорогу молчал – даже когда стихал шум лопастей.
Наследница Тёмного Лорда глазела в окно с восхищением. Остров Маэ утопал в зелени и под ними раскинулся потрясающий вид на Викторию – окруженная плантациями коричного дерева, столица Сейшелов пестрила яркими, насыщенными цветами: огромные отели и крошечные, едва различимые бунгало, пятна бассейнов разнообразной формы и витиеватые переплетения улиц радовали глаз. Многочисленные заполненные пляжи и уединённые бухточки изрезали береговую линию, а свежий океанский воздух быстро выветрил даже память о головной боли.
Они удалялись от Маэ довольно быстро. Совершенно невообразимый вид на многочисленные гранитные острова завораживал. Сочетание белоснежного с розоватым отливом песка, нагромождений серых скал, зелени ажурных пальмовых листьев и голубизны чистейшего океана создавало странное впечатление жемчужин суши в белом ожерелье прибоя. Нетронутые человеком атоллы и первобытные воды островов, пятна цивилизации в виде шикарных отельных комплексов, бескрайняя зелень и умопомрачительная синева океана заставляли чувствовать, будто оказался в совершенно ином и удивительном мире, в тысячах миль отовсюду.
Вертолёт приземлился на широкой площадке за изысканным отелем. Из-за прибрежного ветра почти не чувствовалось жары, и Гермиона, на правах дамы опять оставившая Робби разбираться с багажом, устроилась на широкой террасе. Страшно хотелось есть, а ещё переодеться в купальник и распустить туго собранные волосы. Но пока приходилось довольствоваться сигаретами и солёным арахисом, припасённым в самолете.
Возня с вещами и номером заняла почти два часа, и молодая ведьма порядком устала. Оказавшись наконец-то на своих законных восьмидесяти двух квадратных метрах, она благородно пустила Робби в ванную первым и повалилась на одну из кроватей. С открытого балкона в комнату пробивался яркий полуденный свет, белые занавески развевались на ветру, и ведьму внезапно наполнило невообразимое ощущение совсем забытого счастья.
А потом вдруг опять накатил стыд.
Потянувшись, Гермиона ловко выудила из сумочки телефон и набрала номер миссис Грэйнджер.
– Мамочка, мы уже поселились, – сообщила она, выходя на балкон и закуривая. – Здесь совершенно потрясающе. Как там Етта?
– Гермиона, ты неисправима! – возмутилась её приемная мать. – Они гулять пошли с Джерри.
– А не холодно? Что вы надели? Она не капризничает? – быстро и взволнованно затараторила ведьма.
– Всё хорошо, уверяю тебя.
– Я могла бы уложить её спать вечером, обязательно позвони мне, если она будет плакать.
– Гермиона, мы же договорились! Только попробуй заявиться домой! Я всё расскажу Робби. – И они обе дружно засмеялись.
– Ладно-ладно, я буду отдыхать, – с ударением на слове «буду» пообещала Гермиона, – но ты всё же звони, если что-то понадобится. Особенно, если она опять начнёт колдовать.
– Дорогая, не волнуйся. Тем более я уже научилась справляться с летающими игрушками и довольно быстро могу уговорить её всё вернуть на места. Прекращай сеять панику и иди на пляж. Вы нормально устроились?
– Да, очень хорошо. Робби – просто душка, он делает всё самое противное со спартанской стойкостью.
– Ладно, Гермиона, хватит тратить деньги. Я позвоню тебе вечером.
– Пока, мама, – вздохнула колдунья и нехотя отключила связь.
С минуту она раздумывала над тем, не набрать ли номер папы, который повёл гулять Генриетту, но тут Робби освободил ванную.
Через полчаса они спустились в ресторан у открытого бассейна.
– Ну, наконец-то мы с моими очками смотримся органично на фоне окружающей природы, – потянулся Робби, осматриваясь вокруг, – и никто не будет доставать тупыми вопросами. – Он взялся за одно из принесённых официанткой меню и с воодушевлением погрузился в чтение. – Хочу есть – и на пляж, – через полминуты сообщил он. – Ты только посмотри, какая погода! От этих туманов уже с души воротит! – тараторил Робби, просматривая плетёные страницы. – Пока ты была в душе, я ещё раз изучил перечень услуг – не знаю, как всё это втиснуть в четыре дня.
– Ты такой забавный! – засмеялась ведьма. – Хочется всего и сразу?
– Здесь просто глаза разбегаются! И в меню, кстати, тоже.
– Предлагаю положиться на опыт официантки. Хотя я предпочла бы что-то из креольской кухни – звучит интригующе.
– Вечером пойдём в ресторан на берегу, – заявил её спутник, – там проводятся ужины с лобстерами.
– Как тебе будет угодно. Вообще, хотелось бы уже что-то съесть, а то так я до ужина не дотяну. Нужно было не выливать сцеженное молоко.
– Перестань портить мне аппетит! – возмутился Робби.
Умереть с голоду не довелось, хотя Гермиона и не могла утверждать с уверенностью, что она большая поклонница креольской кухни – ее джамбалайя(3) из морепродуктов была по вкусу довольно экстравагантной.
После обеда приятели надолго устроились среди белоснежных песков приотельного пляжа.
Небольшой остров покрывали густые заросли кокосовых пальм, и на нём обитали многочисленные гигантские черепахи, одну из которых Гермиона заметила за каменной оградой в кустах. Робби тут же схватился за фотоаппарат.
– Сделай потом ещё и снимок моей камерой, – попросила ведьма, садясь на шезлонге и не отводя восторженных глаз от медленно передвигающейся черепахи.
– Нужно идти в ногу со временем, мадам, – попенял Робби, но послушно отложил свой новомодный фотоаппарат и взял с пластикового столика плёночный Гермионин. – Это же прошлый век!
– Не спорь со мной, маэстро! На цифровых фотографиях не видно жизни.
– Зато с ними не нужно потом мучиться – раз и готово. И видно всё куда лучше, что там ни говори.
Он щёлкнул затвором, запечатлев огромную черепаху на плёнку. С обеда Робби возмущался из-за того, что приходится дублировать все снимки, и они уже успели поспорить о достоинствах современных камер – но не объяснять же магглу, что его электронные пиксели невозможно проявить в специальном растворе, который заставляет оживать магические фотографии? Вот и приходилось отшучиваться.
Индийский океан был очень тёплым, а цвет воды прямо-таки ласкал глаз. Вместе с Генри Гермиона бывала на побережье Тихого океана, по большей части они выбирались к морю в Китае: хотя магия позволяла попасть куда угодно, супруги пользовались ближайшими вариантами. К счастью, пейзажи на Сейшелах совсем не напоминали те места, где ведьма отдыхала со своим покойным мужем, и в ней не проснулась страшная ностальгия.
– Странная у тебя татуировка, – задумчиво сказал Робби, когда они перебрались к бассейну в ожидании начала ленча. Гермиона, растянувшаяся на лежаке, уткнувшись лицом в полотенце, почувствовала, как Робби провёл пальцем по её левому плечу. – Впервые вижу такую технику: будто под кожей объёмная форма… И символика неожиданная. Что это означает?
– Вечную и безграничную преданность Тёмному Лорду, – глухо, из-за полотенца, ответила Гермиона.
– Ты что, сатанистка?
– Нет, я – наследница, – хмыкнула колдунья.
– Сатаны? – прыснул Робби.
– Тёмного Лорда! – рассмеялась Гермиона, выныривая из укрытия. – Коей нынче разжалован из воплощения зла во влиятельные политики.
– Это что ещё за личность? Почему не слыхал?
– А не всем говорят! – хмыкнула ведьма, снимая с небольшого столика многоярусный коктейль неестественного оттенка.
– До сих пор не могу привыкнуть к тому, как сильно ты изменилась, – пожаловался Робби, тоже отпивая свой «Уикенд на пляже». – Такое впечатление, будто общаешься с совершенно новым человеком. Скажи мне кто-то полгода назад, что моя соседка Гермиона Грэйнджер сделает подобную татуировку…