– Дорогая, ты уже встала? – миссис Грэйнджер внесла в комнату чашку дымящегося кофе. – Мы с Вирджинией собираемся прогуляться с Еттой. Можем подождать, пока ты оденешься.
– Спасибо, мам, – благодарно приняла чашку молодая ведьма, – только гулять сейчас не хочу. Мне покажут мою девочку перед тем, как унести на долгие часы?
– Вирджиния уже с ней в саду, – улыбнулась миссис Грэйнджер, – а я пошла воды набрать. Слышу – ты проснулась. Вот, кофе быстро приготовила. Точно не пойдёшь с нами?
– Нет, мамочка. Вы только там не увлекайтесь. Она тепло одета? В красный комбинезон?
– Да, не волнуйся. Так, я побежала, а то Вирджиния совсем уж заждалась. – На улице раздался хлопок. – Всё, мы скоро. Не скучай.
Миссис Грэйнджер поцеловала дочь и поспешила вниз. Опустившаяся было на подушки Гермиона услышала из гостиной голоса.
– До-очь! – крикнула миссис Грэйнджер. – Спустись, пожалуйста! К тебе пришли!
«Опять Робби?!» – с раздражением подумала наследница Тёмного Лорда. Нехотя вставая, она поплотнее запахнула длинный халат и поспешила вниз.
– …только проснулась, – говорила миссис Грэйнджер. – А вот и она!
Гермиона спустилась по лестнице и, выйдя из-за перегородки, остолбенела. Дыхание сбилось, а сердце застучало как барабан.
В гостиной дома Грэйнджеров, рядом с её приёмной матерью и прямо перед ней самой стоял не кто иной, как Люциус Малфой.
Он был одет в широкую мантию, а на диване лежали плащ, перчатки и цилиндр. У ног Люциуса высилась огромная плетёная корзина с откидной крышкой.
Старший Малфой совершенно не изменился со дня свадьбы Волдеморта и Беллатрисы, когда Гермиона видела его последний раз. После карельской трагедии она просила Тёмного Лорда о том, чтобы поступок Драко никак не сказался на судьбе обоих его родителей, но, понятное дело, не встречалась ни с Люциусом, ни с его женой. Да она тогда и вовсе никого не могла видеть.
И вот теперь, меньше чем через год после того, как она убила Драко Малфоя, его отец стоит в гостиной Гермиониного дома, совершенно спокойный, как всегда. Холодные серые глаза непроницаемы, на губах при её появлении проступила едва заметная усмешка.
– Гермиона, ты в порядке? – испуганно спросила её приёмная мать, переводя растерянный взгляд с остолбеневшей дочери на совершенно спокойного визитёра.
– Всё в порядке, миссис Грэйнджер, – учтиво сказал Малфой-старший. – Леди Саузвильт удивлена. Вы позволите нам поговорить наедине?
Эльза растерянно посмотрела на свою дочь, которая, в свою очередь, кивнула ей, не сводя глаз с неожиданного гостя.
– Мы собирались погулять с внучкой, мистер Малфой, – неуверенно сказала она, – п-приятно было… познакомиться.
– Взаимно, миссис Грэйнджер, – кивнул Люциус, провожая женщину стальным взглядом. Хлопнула входная дверь.
Гермиона стояла, чувствуя, как внутри всё скручивается в жгут. Она широко открытыми глазами смотрела на гостя и вдруг досадливо вспомнила, что волшебная палочка осталась в ящике стола.
Глаза Люциуса были совершенно непроницаемы. Теперь он смотрел прямо на неё изучающим взглядом. Молчание продлилось несколько минут.
– Хорошо выглядишь, Кадмина, – первым заговорил старший Малфой.
У Гермионы внутри всё продолжало дрожать, но внешне она умудрялась оставаться абсолютно спокойной.
– Благодарю, ты тоже. – Молодая ведьма выдержала паузу и сглотнула. – Чем обязана?
– Вот, – Люциус слегка наклонился, поднимая большую корзину, и, сделав шаг вперёд, поставил её на свободный диван, – Тёмный Лорд просил передать тебе это.
– Что там?
– Змея, – пожал плечами странный гость. – Твоя змея, если не ошибаюсь. – Он откинул крышку корзины и приглашающе отступил немного в сторону.
Гермиона вдохнула поглубже и подошла.
– Алира! – вырвалось у ведьмы, когда она бросила взгляд в корзину. – Алира! – повторила Гермиона на парселтанге, протягивая руки к подруге.
– Моя госпожа! – почтительно и радостно прошипела её старая знакомая, послушно выползая к хозяйке.
Змея сильно выросла, немного потемнела и весила теперь не меньше четырнадцати фунтов – Гермиона почувствовала её внушительную тяжесть, когда та овилась вокруг пояса своей владелицы.
– О, моя госпожа, как я рада вас видеть! – Угольно-чёрные зрачки Алиры поблёскивали на свету. – Нам о стольком нужно поговорить! Но позже. Пока – уделите время моему любезному спутнику: он скучает, ибо не в силах понять нашего разговора.
Гермиона вздрогнула и перевела взгляд на Люциуса. Тот молчал, ожидая, пока она закончит со змеей.
– Я посажу тебя назад, Алира, – тихо прошипела ведьма.
– Да, госпожа, разумеется.
Гермиона помогла огромной змее вернуться в корзину.
– Вы закончили? – иронически спросил старший Малфой, когда она опустила крышку.
– Ты пришёл сюда, чтобы принести мне змею? – тихо спросила Гермиона.
– По поручению милорда, – кивнул Люциус. – Мы можем поговорить?
– Разумеется. – Снова невидимая рука сжала её горло. – Люциус… То, что произошло… Я не виню тебя в поступках твоего сына, – Гермиона, не моргая, смотрела в холодные серые глаза, – и не переношу их на тебя. Но и просить прощения за содеянное не намереваюсь. Как и чувствовать за что-либо вину.
– Я и не жду этого, – бесцветным голосом промолвил старший Малфой. – Более того, я благодарен тебе. Невзирая на произошедшее, ты смогла удержаться от слепой мести.
– Ты не ненавидишь меня? – растерянно спросила Гермиона, мигом теряя напускное самообладание.
– Я уважаю тебя, Кадмина, – пристально глядя ей в глаза, сказал старший Малфой. – Если не возражаешь, давай оставим эту неприятную тему. Не угостишь меня чем-нибудь?
– А… К-конечно… Присаживайся.
Совершенно сбитая с толку Гермиона ушла на кухню и через минуту возвратилась с двумя стаканами. Люциус расположился на одном из диванов и не сводил с неё глаз. Ведьма протянула ему виски и присела напротив.
– Что же привело тебя сюда? – осторожно спросила она.
– Поручение Тёмного Лорда.
– Принести змею?
– Давай выпьем, Кадмина, – не отводя от неё взгляда произнёс неожиданный визитёр. – Твое здоровье, – он пригубил стакан, и Гермиона последовала этому примеру.
Повисла пауза.
– Что ты собираешься делать дальше? – нарушил молчание гость.
– Относительно чего?
– Относительно твоей жизни. Тебе здесь не место, Кадмина.
– Так считает mon Pére? – усмехнулась Гермиона.
– И он прав.
– Джинни наябедничала? – прищурилась молодая ведьма.
– Твоя подруга волнуется за тебя.
– Напрасно. Мне хорошо здесь.
– Это неправда, – спокойно возразил Люциус. – Я ведь знаю тебя.
– И что же я должна делать, по мнению Papá? – иронически осведомилась Гермиона.
– В гимназии освободилось место преподавателя заклинаний, – неопределённо сказал её визави.
– Я не могу воспитывать подрастающее поколение с младенцем на руках, – засмеялась ведьма.
– Напрасно ты так считаешь.
– Ты пришёл, чтобы предложить мне работу?
– Чтобы напомнить тебе, кто ты.
– Даже я этого не знаю, – помрачнела Гермиона.
– Знаешь, – Люциус поднялся, поставив пустой стакан на пол. – Что ж, мне пора.
– Как, уже?! – Гермиона тоже встала.
– Я всё сказал, – усмехнулся колдун. – Подумай над этим. – Он чуть наклонился вперёд, взял её руку и поднёс к губам.
– Я провожу тебя. – Гермиона растерянно сделала несколько шагов вперёд.
Люциус не сдвинулся с места, и теперь ведьма стояла к нему очень близко. С ней происходило что-то странное.
Старший Малфой пристально смотрел в её глаза.
– Люциус, я…
Она запнулась. Рука тёмного мага скользнула по телу Гермионы, и он легко обхватил её за талию. Всё ещё пристально глядя в карие глаза.
Через секунду, позабыв обо всём, ведьма впилась в его губы жадным страстным поцелуем. Люциус отвечал ей грубо и требовательно. Халат распахнулся, и бывший любовник без сопротивления повалил Гермиону на диван.
– Мама… Джинни… – задыхаясь, прошептала ведьма. Её разум совершенно помутился, все соображения и доводы логики отступили перед каким-то животным, едва ли не звериным порывом. Вспыхнул позабытым жаром кулон Когтевран на груди. Не в силах сдержаться, Гермиона обхватила ногами бёдра человека, который как никто должен желать ей самой мучительной и долгой смерти за то, что она сделала с его семьёй. – Наверх, в комнату, – отрывисто выдохнула ведьма, с силой прижалась к нему, и они трансгрессировали в её постель.
Плохо слушались застёжки на мантии и пуговицы на рубашке. Гермиона совершенно не соображала, что и как делает. Она вся дрожала от проснувшегося от долгой спячки желания. Голова шла кругом.
Они не говорили ни слова, яростно набросившись друг на друга – как безумные, как дикие звери. То и дело Гермиона ловила непроницаемый взгляд серых холодных глаз – от него мороз пробегал по коже, но она ещё сильнее заводилась из-за этого. Ведьма будто припала к источнику после долгой томительной жажды – и ненасытно глотала воду, давясь ею, рискуя захлебнуться, но остановиться не могла.
Почти час они яростно упивались друг другом. Наконец наследница Тёмного Лорда устало откинулась на грудь старшего Малфоя, тяжело дыша и едва переводя дух. Она чувствовала, как восстанавливается его дыхание. Мускулистая рука со зловещей Чёрной Меткой обнимала её обессилившее тело.
– Это входило в план mon Pére? – через некоторое время спросила Гермиона, задумчиво глядя в потолок. Люциус не ответил. – Молчишь? – с оттенком горечи добавила она через несколько секунд.
– Ты что-то имеешь против? – подал голос её любовник.
– Нет, я привыкла, – невольно усмехнулась Гермиона.
Сжимавшая её рука скользнула ниже, и ведьма застонала, прижимаясь к Люциусу спиной. Его губы впились в её шею.
– Гермиона! Мы дома! – раздался из гостиной громкий голос миссис Грэйнджер, и колдунья вздрогнула от неожиданности и внезапно накатившей волны наслаждения. Перегнувшись через Люциуса, она подняла с вороха одежды его волшебную палочку и направила на дверь.