– Паршивая грязнокровка, – насмешливо сказал маг, гадостно растягивая слова своим ненавистным голосом, – ты никогда не сможешь мне отомстить! Я победил тебя! Я тебя обыграл!
И он расхохотался.
– Драко Малфой, – с отвращением произнесла Гермиона, отпуская его и отступая на шаг. Гипсовая маска сорвалась с лица и упала к его ногам, разлетевшись на куски.
– Ненавижу тебя, дрянь, – сощурив маленькие серые глазки, процедил волшебник и растаял с гримасой пренебрежительного отвращения на своём перекошенном лице.
Сон всё еще не прекращался.
Гермиона быстро повернулась. Так и есть: в том конце коридора на фоне окна белеет женская фигура.
Высокая и стройная, в белоснежном платье простого кроя. Невероятно длинные и густые белокурые локоны влажных волос спадают по плечам и телу и кольцами увивают пол. Мертвенно-бледная кожа отдаёт синевой, на лице выделяются только огромные синие глаза за прорезями изящной маскарадной маски и багряно-алые губы.
Кровожадная Офелия из старого Гермиониного кошмара. Значит, проклятье приводит не только мертвецов?
Офелия плотоядно улыбнулась и выпростала из-за спины руку, сжимающую стальной серп. Сделала шаг вперёд.
На секунду Гермиона представила, как носится по этому пустому тёмному дому с белыми простынями, прячась от обезумевшей тётушки, и её пробрала дрожь.
– Ты! Убила! Моего! Ребёнка! – отрывисто и с чувством произнесло видение и занесло руку с серпом над головой.
– Нарцисса! – быстро крикнула Гермиона. – Нарцисса Малфой! – Кроваво-красные губы женщины искривила насмешливая улыбка и она двинулась вперёд. Гермиона похолодела, омытая волной паники, но тут же поняла свою ошибку и исправилась: – Нарцисса Блэк!
Стальной серп со звоном упал на пол. Офелия дёрнула головой и сказала тихо:
– Будь ты во веки проклята, Кадмина. Когда-нибудь я тебе отомщу.
И медленно растаяла, будто облако плотного тумана, развеянное ветром.
Гермиона смиренно обернулась. Фигура в конце коридора. Мужчина в белой мантии. С ни чем не сокрытым спокойным лицом.
…Она шла навстречу Генри медленно, словно во сне. Впрочем, она ведь действительно спала сейчас.
Каждая клеточка тела дрожала внутри, а глаза бессознательно наполнили жгучие слёзы.
Он раскрыл свои объятия ей навстречу. Гермиона перешла на бег.
– Милый! – прошептала она, порывисто обхватывая его руками. – Как же я по тебе соскучилась! Любимый! – Гермиона спрятала лицо на его груди.
– Девочка моя, – прошептал Генри своим ласковым и таким нежным голосом, – моя маленькая девочка.
– Почему же ты не упрекаешь меня? – с дрожью прошептала она через несколько минут, немного отстраняясь и сквозь слёзы глядя в его бесконечно-зелёные глаза.
– Мне не в чем тебя упрекнуть. Хорошая моя, я люблю тебя…
У Гермионы перехватило дыхание, жестокая безнадёжная боль разрывала всё у неё внутри. Она хотела что-то сказать и… проснулась.
Глава XIII: Седовласый старец
– Кадмина, что с тобой?
– Ничего.
– Ты что, плачешь?!
– Плохой сон приснился. Не трогай меня!!! – отпрянула миссис Малфой от своего мужа.
– Да что с тобой?
– Я не… Извини. Я пойду…
– Куда?! – опешил Люциус, зажигая свечи волшебной палочкой.
– Вниз. Спи. Ложись, всё в порядке. Поговорим утром.
* * *
Поговорить утром они не успели – Гермиона спешила в гимназию на свой урок. А после занятия с Огненными Энтузиастами перед дверьми учительской её поймал Тэо.
– Будешь теперь избегать меня? – с места в карьер начал он.
– Нет, конечно! П-прости… Я ценю твоё желание помочь мне… Но давай начнём с понедельника, ладно? Просто нужно покончить с одной проблемой.
– Как пожелаешь, – легко согласился Тэо. – И я пока разберусь с возникшими… эм, странностями. За мной повадилось летать с речами на ломанном и совершенно непонятном английском одно местное привидение, – со смешком поделился он. – В толк не возьму, чего оно от меня хочет!
– Это граф, что ли? – удивилась Гермиона. – Он из России, английского не знает. Общается тут только с французскими студентами. Не имею понятия, чего ему от тебя надо. Могу спросить, если хочешь.
– Не хочу, – хмыкнул Тэо. – Попробую справиться с ролью французского студента. Он же не сказал, какой язык ему знаком – только бубнит что-то путанное на варварском английском. А с французским у меня проблем нет.
– Ну, удачи. Рада, что помогла. Надеюсь, – помрачнев, добавила ведьма, – что и с моими проблемами удастся справиться так же просто…
В учительской Гермиона принялась набрасывать план урока: Чёрные Звери переходили к работе с заклинанием Легилименс, и следовало доходчиво разъяснить им, насколько его использование без согласия оппонента противозаконно и аморально. А ещё разобраться с успехами подопечных в умении увидеть картинку, которую им специально показывают.
– Ты дочитала Майринка? – оторвала Гермиону от работы Аманда. Ведьма подняла глаза.
– Нет, – ответила она. – Пришлось сжечь книгу, которая у меня была. А в библиотеке маггловской литературы почти нет.
– Зачем сжигать книгу? – подозрительно спросила её коллега.
– Долгая история. Так вышло.
– Ну ладно, – пожала плечами бывшая сокурсница. – Пойду на урок. Мне ещё нужно зайти к Падме.
– Да, конечно, – кивнула Гермиона, возвращаясь к своим записям.
* * *
– А почему ты не назвала его по имени? – допытывался вечером Рон. – Не могу понять. У меня сегодня Джинни растаяла и всё, больше мне ничего такого не снится.
– Я… не смогла, – пробормотала Гермиона. – Сегодня это сделаю. Не хотелось, чтобы он исчез. И совсем не хотелось просыпаться.
– Ты не игралась бы с этим, – мрачно посоветовал привратник Даркпаверхауса. – Не забывай, что его больше нет и это только призрак, сотворённый Чёрной магией.
– Да знаю я, Рон. Всё понимаю. Сегодня покончу со всем этим. Обещаю тебе.
* * *
В конце коридора стояла невеста со спущенной вуалью.
– Лаванда Браун, – на ходу крикнула Гермиона, направляясь к ней.
Фигура вскинула руки и сорвала с волос фату. Это действительно была Лаванда.
Гермиона остановилась в футе от неё. Видение глядело печальным, смиренным взглядом огромных глаз.
– Что я тебе сделала? – тихо спросила гриффиндорка, уже начиная таять в голубоватом свете из окна.
Гермиона сглотнула и обернулась.
С той стороны коридора ожидал недоразвитый плод в белой простыне. Гермиона не двинулась с места.
– Мой нерождённый ребёнок, – громко крикнула ведьма и закрыла глаза. Она не хотела видеть этого жуткого силуэта и боялась услышать, что прошипит ей страшное существо.
Когда нашла в себе силы снова глянуть в ту сторону, на фоне окна уже стояла фигура в кимоно.
– Мингжу Сянцзян, – произнесла Гермиона.
Китаянка склонила голову, и уродливая маска трагедии упала к её ногам, разбившись вдребезги. Хрустя гипсовой крошкой, маггла пошла к ней, тая на ходу.
– В чём я повинна? – спросила она на своём родном языке. – Женщина без сердца, зачем ты посетила мою страну?
И Мингжу не стало.
Вместо неё к Гермионе двинулся сгорбленный седовласый старец в белом саване.
– Предательница! – громко крикнул он.
– Наземникус Флетчер, – хладнокровно произнесла Гермиона.
Старец поник и начал угасать.
Когда он полностью развеялся, ведьма увидела молодую девушку в белом холщевом платье и венке из лилий и калл. Она громко всхлипывала, закрывая лицо руками.
– Алиса Пригарова! – крикнула Гермиона.
Репортёрша оторвала руки от заплаканного лица и посмотрела на неё.
– Мне было двадцать три года, – сказала она, – и я была счастлива, пока не появилась ты.
Алиса рассеялась так же, как и все остальные. А когда Гермиона нашла в себе силы, чтобы поднять голову, на том конце коридора уже стоял неизвестный старик с длинной седой бородой, облачённый в белый подрясник.
Гермиона пошла ему навстречу, недоумённо всматриваясь в незнакомые, поражённые безумием черты.
– Кто ты? – спросила она, останавливаясь совсем рядом. – Я тебя не знаю.
Старец молчал, бессмысленно глядя на неё огромными блёклыми глазами.
– Я не знаю тебя, – повторила Гермиона таким голосом, будто пыталась объяснить что-то маленькому неразумному ребёнку, – уходи. Я не причиняла тебя вреда.
Старец не двигался. Потом медленно поднял руку и легко дотронулся скрюченными пальцами до Гермиониной груди. Отдёрнул их и осмотрел с задумчивым вниманием. Потом снова воззрился на ведьму.
В его газах что-то блеснуло, будто вспышка заклинания, – и леди Малфой проснулась.
* * *
– Вашсиятельство, как звали монаха, которого ты свёл с ума? Того, что заколол потом сломанной ложкой охранника?
– А кто ж его, стерву, знает? – хмыкнул призрачный граф, презрительно искривляя губы. – В приходе вроде Георгием величали. А уж как мамка назвала – представления не имею. С чего вдруг ты этих чертей поминаешь?
– Прокляли меня, – мрачно призналась Гермиона, – теперь все, кому я жизнь испортила, во снах являются. И пока каждого по имени не назову – не уйдут.
– А ты к тому чурбану причём? – удивился граф.
– Не знаю, – плаксивым тоном буркнула Гермиона. – Хватаюсь за соломинку. Просто где же ещё я монахов видала? А снится какой-то монах. Или священнослужитель. В белом подряснике.
– Монахи не носят белые подрясники.
– В моих снах носят, – отмахнулась Гермиона. – У меня все белое носят. И все меня в чём-то обвиняют, – добавила задумчиво она. – Даже совершенно незнакомые старики! – Ведьма досадливо отвернулась к окну. – Впрочем, может ты и прав. Одна девушка была в свадебном платье, хотя даже и не думала о замужестве… Возможно, и этот одет в подрясник просто так. – Она замолчала. – Ты зачем за Тэо таскался? – внезапно вспомнила ведьма.
– Поговорить хотел, – невозмутимо ответил граф. – Я когда-то тоже каббалистикой увлекался.
– Нумерологию Дэмьен преподаёт, – подняла брови Гермиона.