Горе-шпионка знала, что уже трижды за этот период прозевала свою жертву, не находясь на месте в момент, когда та появлялась в гимназии. Это заставило Гермиону забросить всё на свете и торчать на прокля́том камне до умопомрачения. Она почти не бывала дома, не высыпалась и даже один раз отменила урок легилименции у Огненных Энтузиастов, решив почему-то с твёрдой уверенностью, что Габриэль появится именно перед обедом в пятницу.
Не появилась.
Но леди Малфой всё равно не отчаивалась.
Во время своих бдений Гермиона сделала массу совершенно бесполезных наблюдений.
Теперь она знала, что Марьятта Дельмонс встречается с Диего Хорсом и уединяется с ним в комнатушке для хранения швабр под лестницей в правое крыло. Знала, что призрак княгини Констанции по ночам кружит в одиноком вальсе по пустынному холлу и что-то напевает вполголоса себе под нос. Знала, что толстый, словно воздушный шарик, Живоглот таскает в замок мышей, которых ловит где-то за территорией, и полуживыми проносит тайком в левое крыло, где обитают студенты.
Узнала она, что ночами по гимназии ползает огромная змея Нагайна, что призрак графа Сержа заигрывает со старшей дочерью князя Шербана Сицей, что портреты Терпсихоры Вульрок и Мистресс дю Бусси, висящие около входа в Трапезную, не ладят между собой и постоянно сцепляются чуть ли не в драке. Что Женевьев Пуанкари часто помогает Рону в привратницкой чистить заляпанные воском магические портреты, а Сэмьюэл Грин и Отто Гвинбург нарочно пачкают их, когда изображения уходят с полотен, находя эту проделку бесконечно забавной.
Гермиона видела, как часто по ночам замок покидает закутанная в длинный плащ Амаранта и пешком идёт куда-то в сторону убегающего вниз леса…
Бесконечно много ненужных сведений и одни сплошные неудачи в её основном плане.
Не вечно же куковать здесь, поджидая у моря погоды?
Она забросила всякую личную жизнь, уже неделю не видела своего мужа, почти перестала общаться с дочерью и халатно относилась к обязанностям преподавателя. Это не могло продолжаться долго.
Но, когда в четвёртый раз пропустив появление Габриэль, о котором ей сообщил Рон, и уже окончательно утратив надежду, Гермиона стала искать другой план попасть в роскошную шевелюру «подследственной», Богини Судьбы наконец-то сжалились над упорной колдуньей, и она оказалась там, где хотела – среди белокурых локонов любовницы Волдеморта.
Это случилось на второй неделе декабря и послужило началом очередной страницы необычайного преследования.
Теперь было не так скучно.
Гермиона узнала о Габриэль Делакур много нового и совершенно перестала верить, что временщица её отца контролируется заклятием Империус. Слишком живой и деятельной была эта шлюха.
Гермиона наконец однозначно согласилась с терминологией Фреда Уизли – оказалось, что юная мисс Делакур ублажала не только своего повелителя, но и добрую половину его преданных слуг!
Несколько раз расследовательнице приходилось присутствовать и при этом – и только стоило распутной внучке вейлы приблизиться к Волдеморту, как Гермиона поспешно ретировалась куда угодно, опасаясь, как бы многомудрый Чёрный маг её не обнаружил.
Габриэль неизменно присутствовала на всех шумных сборищах Пожирателей Смерти. Она с обворожительной улыбкой и лёгкостью свирепого опричника шутила об их кровавых похождениях, которых, к ужасу Гермионы, оказалось немало.
Она играючи помогала выносить смертные приговоры и смеялась над этим.
Она становилась участницей ужасающих игрищ и забавлялась чужой бедой, поднимая кубки эльфийского вина за упокой пока ещё живых волшебников.
Бывало, леди Малфой часами просиживала в пустой квартире фаворитки Волдеморта, где дожидаться хозяйку было ещё скучнее, чем на камне в холле гимназии. А иногда крошечный портал, закреплённый на одной из её задних блошиных ножек, уносил Гермиону на атласную белую подушечку в кабинет Тэо до того, как Габриэль появлялась дома.
Преподаватель изучения нечисти несколько раз пытался вразумить свою упрямую подругу и доказать той тщету её бесконечных наблюдений, которые так долго не давали желанных плодов. Но совершенно безрезультатно.
Гермиона окончательно погибла для внешнего мира. Она даже на Рождество умудрилась оставить семью и пуститься за Габриэль в многочасовое турне по пьяным сборищам Пожирателей Смерти.
Время шло, Гермиона узнавала всё больше ужасов, от которых в её желудке стыла кровь преследуемой ведьмы. Но каким бы страшным человеком ни была Габриэль Делакур и какие бы кошмары ни творили её дружки, – ни о предательстве, ни о Гарри Поттере ничего не было слышно.
Началась весна, и леди Малфой уже готова была сдаться, лишь укрепившись за эти бесплодные месяцы в своём отвращении. Но всё, что ей пришлось вынести ради этого расследования, было вознаграждено сполна – правда, только восемнадцатого марта наступившего нового года.
* * *
Был вечер среды. Занятий в гимназии в расписании Гермионы в этот день не значилось, и она с самого утра затаилась в роскошных волосах Габриэль. Портал должен был перенести крошечную блоху в кабинет Тэо только в два часа пополуночи.
В половине девятого наблюдаемая уже вернулась домой, и Гермиона с тоской предвкушала долгие часы ожидания, прежде чем можно будет выбраться отсюда. Уляжется эта красотка спать – и кукуй до ряби в глазах на её беспечной головке. Впрочем, Гермиона научилась дремать в облике блохи – и это часто спасало её в таких ситуациях, да и время экономило.
Но поспать в этот день не довелось.
Очень скоро, Габриэль успела только перекусить да переодеться в домашнее, раздался стук дверного молотка. Судя по реакции, хозяйка ждала кого-то.
«Ну вот, только порно мне сегодня и не хватало», – мрачно подумала Гермиона в её волосах.
Но на пороге оказалась женщина.
Вроде бы француженка. Симпатичная русоволосая ведьма лет тридцати с большими синими глазами. Как выяснилось, цирюльница.
Гермиона вспомнила, как недавно Габриэль жаловалась Данкану Эйвери, что замучалась со своими волосами – они растут так, будто она пьёт Власоростный настой. И крошечная блоха поспешила перебежать под одеждой на спину колдуньи, чуть не съехав по шёлковой ткани, и с трудом зацепилась за хлопчатобумажные леггинсы.
Цирюльницу звали Лоло, и они, судя по всему, были с Габриэль подругами и виделись довольно часто, хотя Гермиона за всё это время не застала ни одной их встречи.
Пока визитёрша готовила инструменты, фаворитка Тёмного Лорда снова принялась жаловаться на свои непослушные пряди.
– Сейчас всё приведём в норму, – пообещала Лоло, усаживая ведьму перед зеркалом. И принялась за работу.
Через полчаса она закончила, и колдуньи уселись пить чай. И тут у Гермионы часто-часто застучало её крошечное сердце.
К этому моменту она снова перебралась в аккуратно уложенные волосы, откуда открывался отличный обзор, на свой любимый наблюдательный пост чуть левее темени, где на голове Габриэль была небольшая шишечка. И оттуда заметила, как цирюльница незаметно бросила в чашку своей подруги крошечную гранулу неизвестного вещества.
Неужто дождалась?
Гермиона впилась передними лапками в одну из белокурых волосин и стала внимательно наблюдать за происходящим.
Габриэль отпила чаю и, поставив чашку на стол, сладко зевнула. Потом ещё раз. Потом пожаловалась на тошноту. Хотела встать, но медленно сползла со стула на пол, лишившись чувств.
Лоло, лицо которой мигом стало сосредоточенным и серьёзным, поднялась из-за стола, левитировала на диван бесчувственное тело и сняла со своего запястья тоненький золотой браслет. Она надела его на руку Габриэль, посмотрела на часы и начала делать совершенно непонятные вещи.
Вымыла и убрала чашки на кухне, сложила свои инструменты, а потом зачем-то расстелила постель Габриэль и стала переодевать ту в пижамный костюм. Затем бросила вещи на кресло у кровати, налила в стакан воды и поставила на тумбочку. Ушла в ванную, и через открытую дверь Гермиона видела, как она плеснула водой на зеркало и зубную щётку, открутила колпачок пасты и увлажнила большое банное полотенце.
После этого загадочная парикмахерша ещё раз посмотрела на часы, потушила в квартире свечи и трансгрессировала прочь.
Гермиона осталась в волосах своей бесчувственной «подследственной» в полном смятении. Но тут их обеих рвануло куда-то, и на секунду ведьма в ужасе решила, что это в самый неподходящий момент сработал её портал.
Это действительно был портал. Но не крошечный красный бантик на задней ножке блохи, а тонкий золотой браслет на руке спящей ведьмы.
* * *
Комната, в которой приземлилось тело Габриэль Делакур, была полутёмной и небольшой. Но оглядеться Гермиона не успела – над головой неподвижной в беспамятстве красавицы, прямо перед глазами леди Малфой, склонился тот, кого наследница Тёмного Лорда менее всего ожидала увидеть.
Повзрослевший и возмужавший… Ли Джордан!
Вот тут Гермионе показалось, что она сошла с ума.
Тем временем школьный приятель близнецов Уизли начал проделывать следующее: приволок из настенного шкафа целую стопку каменных шкатулок с резьбой, выстроил их на небольшом столе, на другой, огромный, застланный белой простынёй, левитировал Габриэль.
В этот момент в дверь заглянула чья-то голова, и, сдавленно охнув, молодая колдунья потрясающей красоты, но только очень бледная и взволнованная, подбежала к столу, звонко стуча каблучками.
– Т’ги должен б’гыл меня поз’гвать! – возмущённо воскликнула она, коверкая речь на французский манер, и схватила руку бесчувственной Габриэль.
– Она же спит, – удивился Ли Джордан, раскрывая свои шкатулки, от содержимого которых, незримого для Гермионы, исходил слабый дрожащий свет.
– Г’упый, какая раз’гница?! – возмутилась ведьма, и, приглядевшись, Гермиона узнала в ней Флёр.
Узнала, и ещё больше изумилась. Вроде как супруга Билла Уизли громогласно разругалась с младшей сестрой, а тут сжимала её безжизненную руку с явными трепетом и любовью. Ещё и слёзы выступили на огромных голубых глазах.