На лицах многих собравшихся отразилось недовольство, а Флёр демонстративно отвернулась в сторону.
Что было дальше, Гермиона так и не узнала – портал знакомо рванул её вверх, унося прочь из нового штаба Ордена Феникса на атласную подушечку в трансгрессионном кругу кабинета Тэо.
________________________________
1) Моя милая крошка (франц.).
2) Ну и дурочка! (франц.)
3) «Очень пугливое существо, которое вылезает из своей норы только при полной луне…» (с)
Дж.К.Роулинг «Фантастические твари и где они обитают».
Вы были ли когда-нибудь в аду?
В постели демона, в чумных когтях порока?
Бывало, засыпали на краю
У самой бездны – чёрной и глубокой?
Смотрела ль вам в глаза с оскалом смерть,
Лаская ваше тело без стесненья?
Вам приходилось сжать в кулак стальную плеть
И улыбаться рвущим плоть мученьям?
Травить себя обманом страшной лжи,
Самой запутывать безжалостные сети?
И каждый раз всё снова в бой идти –
Не думая о будущем ответе?
Вы пировали ли среди гиен,
Смеялись, заливаясь, вместе с ними?
И отдавали ли себя без страха в плен
Исчадий ада, разделяя пищу с ними?
Вы видели ль людей, которых тьма
Боится, содрогаясь в полнолунье?
Вам приходилось ли сходить с ума
Среди теней безликих и безумных?
Оставить дом, родных – из детства в ад
Вам доводилось ли ступить, с судьбой играя?
Прослыть продажной стервой,
Ею стать – без принужденья честь свою терзая?
И засыпали ль вы, не чая уже глаз
Открыть когда-либо, но вновь открыв – пугаясь?
Вам приходилось с бесами играть,
И с дьяволом брататься, содрогаясь?
Вас целовали черти и шуты?
Вас одевали на рассвете мрака слуги?
Среди разнузданной развратом пустоты
Вы оставались ли на ложе Вельзевула?
Сатиры вас таскали по лесам
В бескрайних оргиях, где небо проклинают?
Нечистые ласкали вас уста?
Сейчас вас лжи отец не обнимает?
Он не впускает когти в вашу плоть?
Не распускает ваши волосы бесстыдно?
На вас не выжжено ещё клеймо,
Друзья не прокляли, и худший – не отринул?
Отец и мать не кличут шлюхой вас,
Вам вслед камней и оскорблений – не бросают?
Увольте, милый друг, вам не понять,
Чем зеркало мое меня пугает…
Глава XXX: Ab actu ad potentiam*
*От действительного к возможному (лат.).
______________________________________________
– Это не она!
Гермиона ворвалась к Амаранте в спальню, словно небольшой торнадо.
– Что? – растерянно спросила полувейла, лихорадочно моргая заспанными глазами.
– Не она! Кобра, о которой говорило моё видение, не Габриэль Делакур! – задохнулась от бега Гермиона. – Она – шпион Ордена Феникса и никак не связана с Гарри! От неё не исходит никакой опасности, потому что mon Pére уже раскусил её! И это ей следует опасаться. Она не готовит никаких нападений, а лишь спасает тех, кого можно спасти! О матушка-Моргана, Амаранта, сколькое я сегодня поняла!
– Поздравляю. А теперь более внятно изложи всё своей не столь ретивой подруге.
Гермиона закурила и принялась возбуждённо пересказывать события последней ночи, умолчав только о том, что видела Чарли Уизли, и о том, как он противился попыткам втягивания её, Амаранты, в члены Ордена Феникса.
– А всё-таки я была права, предупреждая mon Pére, что Габриэль доверять не стоит, – торжественно подытожила леди Малфой. – Хотя и ошибалась во всём остальном. Я преклоняюсь перед Габриэль теперь. У неё даже не было никакого романа с Фредом – тогда я слышала, как она обвиняла его в том, что он покинул Орден, а вовсе не её. Я всё поняла неправильно…
Гермиона осеклась и умолкла.
«Ты не можешь понять и всё воспринимаешь неправильно».
Фред…
Почему он покинул Орден? Почему ничего не сказал о миссии Габриэль, когда Гермиона выпытывала у него её тайну в начале сентября?
Впрочем, это, пожалуй, было бы предательством – рассказать такое дочери Волдеморта. Но ведь и предупреждать бывшую коллегу об опасности он не стал.
За что это Фред её так возненавидел? Ведь всё знает и должен бы считать храбрую девочку героем.
«…оглядись вокруг. Рядом мелькает опасность…»
Таинственная угроза должна быть где-то недалеко. Если это не Габриэль…
Куда уходит по ночам Амаранта?
Или вот Тэо, так внезапно и самовластно ворвавшийся в жизнь наследницы Тёмного Лорда. Действительно ли ему что-то говорила о ней Беллатриса? Или он знал, что она никогда не спросит об этом, да и ни о чём другом, у своей так называемой матери?
Почему внезапно стал таким скрытным Рон, да к тому же столь разительно переменился? Прежний Рон никогда не следил за собой – а сейчас превратился в настоящего франта. К чему бы это?
Зачем ползает ночами по замку огромная змея Нагайна?..
Гермиона потерянно замолчала под задумчивым взглядом Амаранты.
– Куда… куда ты ходишь по ночам? – тихо спросила она вслух. – Я много раз видела, как ты выходишь из замка, пока караулила Габриэль в холле.
Амаранта усмехнулась.
– Гуляю, – сказала она, сверкнув глазами. – Не забывай, что я создание ночи. Дышу «лунным» воздухом и наведываюсь в маггловскую деревню. Мне тоже нужно есть.
Гермиона поёжилась.
– Иногда вижусь с Чарли, – продолжила полувейла, – он чрезвычайно редко бывает в этом замке. Когда вы встретились перед Рождеством, он появился здесь всего в третий раз.
Леди Малфой вспомнила, что в ту ночь Волдеморта не было в гимназии, и поняла, что осведомлённый сверх меры о деятельности Габриэль и Ордена в целом Чарли попросту боялся столкнуться с Тёмным Лордом.
…А ночные прогулки Амаранты всё равно подозрительны…
– Прости, – проговорила Гермиона вслух, – мне… нужно побыть одной.
* * *
На следующий день леди Малфой заявилась к Фреду, но не застала того на месте. Не было тренера полётов и во внутреннем дворе, и на стадионе. Не появлялся он и в Трапезной во время завтрака.
Без особой надежды Гермиона справилась в учительской – никто его не видел.
Спросила у Рона, где спальня его сумрачного братца – но тот лишь пожал плечами и заявил, что Фред вроде вообще никогда не ночует в замке.
Совершенно сбитая с толку, Гермиона устроилась дожидаться около его кабинета.
Фред появился только после обеда.
– Где ты был?! – напустилась на него леди Малфой.
– Дома, – удивлённо поднял брови рыжий Уизли.
– Я думала, ты живёшь здесь, – изумилась ведьма, вытаращив глаза.
– Вот ещё не хватало! – скривился Фред, отпирая дверь.
– И где же твой дом? – спросила Гермиона, входя за ним следом в полутёмный из-за опущенных штор кабинет.
– После того, как «Уловки Умников Уизли» закрылись вместе со своими филиалами, перестала работать и наша лавочка «Зонко» в Хогсмиде, – нехотя пояснил тот, – с некоторых пор я поселился там. Ты производишь перепись населения? – недовольно добавил он.
– Я всё знаю о Габриэль Делакур, – без перехода объявила Гермиона. – Ты мог бы сэкономить многие месяцы моей жизни, если бы признался, что она член Ордена Феникса и что ты сам был им. Знаешь ведь, что я не донесла бы об этом Papá!
В лице Фреда ничего не изменилось, но некоторое время он не отвечал, пристально глядя в глаза своей визитёрши.
– Почему ты не сказал мне, что я иду по ложному следу?! – допытывалась та. – Почему постоянно нападал на Габриэль, если знаешь, что она на самом деле делает?
– Я не сутенёр шлюхам Волдеморта, чтобы отчитываться об их похождениях! – звонко отрезал Фред после непродолжительного молчания.
– Но ведь она жертвует собой, чтобы помогать людям! – возмутилась Гермиона, кардинально переменившая своё мнение о любовнице Тёмного Лорда. – Она, в отличие от тебя, хоть что-то делает! Ты же постоянно нападаешь на Papá, но безвольно сидишь, сложа руки, и уверяешь при этом, что всем надлежит бороться!
– Ложиться под Волдеморта – это отличный способ борьбы со злом! – парировал Фред.
– Когда ты покинул Орден? – тихо спросила ведьма. – После гибели Джорджа?
– Да, – сухо ответил мрачный колдун. – Орден с потрохами продался Волдеморту, да ещё и поставляет тому бесплатных наложниц. О какой помощи миру может идти речь?! Я не хочу участвовать в этом! Если у тебя всё – прости, мне нужно на стадион. В следующие выходные начинаются четвертьфинальные игры, и гимназисты сборной Огня просили меня отработать с ними защиту.
* * *
После всего произошедшего Гермиона стала чрезвычайно подозрительной. Чуть ли не каждый из окружающих начал вселять в неё тревогу. Даже подруга Амаранта, обещавшая достать где-то «Гибель воров» неведомым для мадам Малфой способом.
Загадочная опасность исходила от Гарри Поттера – Гермиона чувствовала это нутром. Он где-то рядом, прямо около неё и невдалеке от Тёмного Лорда. Смешался с толпой, незримый и вездесущий, прокрался в самое логово и ждёт удобного момента.
Удобного для чего?
«У неё чужое лицо…»
Как изменилась вдруг Женевьев Пуанкари, лучшая ученица Гермионы. Стала расхлябанной, часто невнимательной и небрежной. Мадам Малфой слышала, как жаловались на это и другие преподаватели и как сетовала целительнице мадам Финглхалл на «злосчастный переходный возраст» декан Чёрных Зверей профессор Вэйс.
А переходный ли возраст всему виной?
Гермиону беспокоил даже маленький портрет Генри.
Ко всему теперь подозрительная, она стала с опаской коситься на кованую рамку – столько лет он не говорил с ней, а тут вдруг: здрасте, пожалуйста!